Текст книги "Девиант (Полёт ночного мотылька) (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

А потом Иосиф Кириллович, словно почувствовав в Кае некую угрозу, попросил меня отсесть от него.

– Он плохо на тебя влияет, – пояснил он своё решение. – Ты практически ни с кем из класса не общаешься, а Кай… Кай – он себе на уме. Он и тебя меняет.

Я прекрасно знал, почему ему не хотелось, чтобы я общался с Каем. Всё-таки Кай знал тайное увлечение Иосифа Кирилловича.

– Но мне нравится с ним сидеть! – я предпринял попытку защитить ту единственную радость, которая спасала меня в последние весьма тяжёлые дни.

– Лучше пересядь, – уже более жёстким тоном сказал Иосиф Кириллович. – Зря я посадил вас вместе.

Естественно, если бы я отказался, то заработал бы ещё больше проблем. Но ведь нельзя прерывать ровную нить плана, ведь так? После того, как я обговорил данное решение с Каем, на следующий день пересел на соседний ряд, в самый конец. Садиться к кому-то из одноклассников мне абсолютно не хотелось – лучше уж одному, чем с теми, с кем я за всё время перебросился лишь парой слов.

Сидеть одному, да ещё и без спасительной стены около плеча, оказалось весьма неприятно. Пусть это и была не первая парта, а последняя, я всё равно чувствовал себя так, будто бы оказался в центре вселенной.

Однако был один день, когда я получал глоток свежего воздуха. Наши встречи по воскресеньям превратились в настоящую традицию. Всё начиналось с встречи на остановке, после чего мы молча шли к дому Кая. Там Кай переодевался, завязывал волосы в хвост и доставал ноутбук, после чего моё обучение продолжалось. Мы удобно располагались на диванчике в гостиной, сидя настолько близко друг к другу, что я порой не замечал, как от любопытства вытягивал шею и практически клал голову на плечо Каю. Впрочем, он не возражал, да и я не был против.

Поначалу я совершенно не обращал внимания на то, сколько удовольствия мне приносили наши встречи, а когда понял, то не хотел даже обдумывать это. Кай, которого я видел в выходной день, принадлежал только мне. Он был расслабленным и таким домашним. Я нашёл своеобразную прелесть в том, чтобы каждый раз видеть обнажённый ожог, не прикрытый волосами и воротом рубашки. «Уроки» Кай вёл тихим ровным голосом, которого никто не слышал в школе. В школе он вообще редко разговаривал. После пары часов занятий мы делали перерыв и шли на кухню. После первого голодного опыта Кай стал запасаться продуктами, а иногда и я покупал что-то по дороге.

Первые недели две Иосиф Кириллович на дополнительных занятиях даже и не пытался лезть ко мне. Это несколько успокаивало. А вот на третьей неделе, когда до окончания четверти оставалось всего несколько дней, он снова предпринял попытку обнять меня, сесть поближе и создать некую интимную атмосферу. Я даже не сразу вспомнил, что всё как раз таки шло по плану. Первым моим желанием было оттолкнуть его, но я вовремя сдержался. Правда, тогда я не был готов даже к таким лёгким приставаниям, поэтому желание покорять компьютер сразу же пропало. Меня спас звонок с урока, и я, вскочив со стула, наврал, что нужно домой помочь бабушке, поэтому задержаться сегодня не получится.

План подходил к вершине.

В воскресенье мы с Каем встретились, как и раньше. Я чувствовал себя как на иголках, и Кай сразу это понял, хоть ничего и не сказал. Заметить, как он на меня смотрел, ничего не стоило. Когда мы пришли в квартиру, я больше не чувствовал себя защищённым. Что-то изменилось.

Остановившись у стены в коридоре, я испуганно сжал кулаки, не поднимая глаз.

– Что-то случилось? – Кай, словно знавший моё настроение, не стал включать свет. Было так темно, что я едва различал его силуэт.

– Случилось, – не стал скрывать я.

Да и зачем скрывать, если это именно то, чего мы добивались? Только сейчас я уже не был так уверен в себе, как раньше. Тогда, когда я согласился, мной двигало желание защитить не только себя, но и бабушку. Мной двигало желание помочь Каю точно так же, как он помогал мне. Но действительно ли я смогу сделать то, что от меня требовалось?

– Ты дрожишь. Боишься? Не бойся. Всё будет хорошо, – вдруг пообещал Кай, вытянув руку и коснувшись моего плеча, хотя я так и не ответил на вопрос.

Странно, и как у него всё время получалось меня успокаивать?

– Я ведь даже ничего не сказал.

– Мне не нужно тебя слышать, чтобы понимать.

Стало ещё страшнее. В темноте я ощущал себя уязвлённым, но вот Каю, кажется, темнота не мешала.

– Тогда как? – задал наиглупейший вопрос я.

– Не знаю, – мне показалось, что он пожал плечами, хотя я не был уверен в этом. – Не знаю…

***

День, когда всё произошло, я запомнил надолго. Тогда я совершенно пропустил мимо ушей всё, что нам рассказывали. На одной из перемен я едва не сбил Олю – миловидную рыжую девчушку из нашего класса и по совместительству старосту класса – с ног, когда направился в туалет. Она взвизгнула, бросив на меня сердитый взгляд.

– Куда прёшь, олень? – грубым низким голосом прикрикнула Оля.

– Прости, – только и сказал я, совершенно не ожидав от неё такой реакции.

Оля прошла мимо, юркнув к компании других девчонок, а я ещё несколько секунд стоял ошарашенный такой агрессией.

– Оля могла и в глаз дать, если бы ты не извинился, – рассмеялся Стас, оставшийся сидеть за своей партой.

Со Стасом я общался редко. В принципе, он был единственным, кто хоть как-то взаимодействовал со мной помимо Кая. Странное дело: Стас общался абсолютно со всеми, но от него не отворачивались, пусть он и не игнорировал меня, как остальные.

– Но я ведь ничего плохого не сделал.

– Не сделал, – согласился Стас. – Просто это ты. Ты сам себе сотворил такую репутацию. Вот и пожинай плоды.

– Какую такую репутацию? – фыркнул я, поморщившись.

– Нелюдимый заучка, – последовало пояснение. – Да ещё и подлизывающийся к классному руководителю. Делай выводы.

Выводы были сделаны уже давно. И дело было вовсе не в том, что я один такой лажу с математикой и тяну руку на уроках. Дело было в Кае. Так уж повелось с первого дня.

Я лишь озадаченно покивал, ещё раз посмотрев на Олину спину, и вышел из кабинета, чтобы не опоздать на следующий урок и морально подготовиться к выполнению плана.

План действий был прост. В кабинете информатики, где и проходили дополнительные занятия, стоял большой шкаф для одежды. Из старшеклассников им никто не пользовался, только младшеклассники, поэтому шкаф практически всегда пустовал. В нём я видел лишь швабру с ведром и несколько тряпок для уборки кабинета. Спрятаться там не составляло большого труда.

Хоть в школе наше общение с Каем временно практически прекратилось, но перед обозначенным временем он всё же успел спросить, действительно я был готов провернуть то, что планировалось. Отступать я не собирался. Лучше закончить всё сейчас, чем терпеть до выпуска из школы.

А дальше всё пошло по стандартной схеме. Закрытие кабинета изнутри и объяснение очередной компьютерной программы. Половину того, что говорил Иосиф Кириллович, я тоже пропустил мимо ушей. Меня не отпускала мысль, что Кай сейчас слышал всё, происходящее здесь. Слышал и видел. Но я боялся даже посмотреть в сторону шкафа, чтобы ненароком не выдать его, поэтому усилием воли заставлял себя пялиться в монитор.

Собственно, ничего страшного не произошло. Я успел морально подготовиться, и когда Иосиф Кириллович снова начал лезть ко мне, то я каким-то образом отключился от его прикосновений. Он касался осторожно, словно боялся спугнуть, как в первый раз. Но теперь я не мог позволить себе оттолкнуть его. Это – последний раз. Больше такого не повторится.

Кай сказал – будут только прикосновения… Ничего другого я сделать с собой не позволю.

– Хороший мальчик. И такой красивый. А главное – умный, в жизни пригодится, – шептал он мне, в то время как я сам безвольной куклой откинулся на спинку стула и просто ждал, прикрыв глаза.

Руки Иосифа Кирилловича скользнули под свитер, мягко оглаживая живот. Я непроизвольно напрягся, с трудом справляясь с неприятными ощущениями.

Нужно отвлечься. Нужно отвлечься, чтобы переждать.

Воображение услужливо подкинуло мне образ Кая. Странно, и почему именно его? В последнее время мы так мало общались. А всё из-за сегодняшнего дня. Мне его не хватало. Не хватало Кая. Вот если бы это он так прикасался ко мне и целовал скулы, шею, ключицы…

Испугавшись своих мыслей, я подскочил и ненароком оттолкнул Иосифа Кирилловича. Тот несколько недовольно взглянул на меня и попытался продолжить начатое.

– Не сегодня, – вопреки ожиданиям произнёс я. – Не сейчас.

Продолжения, конечно же, уже не будет. Вот только он об этом не знал.

– Что такое, Арсений? Передумал? – он нахмурился. – А я-то считал, что ты неглупый…

– Нет, всё в порядке. Просто… просто я не могу… в классе, – выдавил я бессвязное предложение. – Здесь слишком много света.

Господи, какая глупость. Ну что за дурак…

Удивительно, но Иосиф Кириллович повёлся.

– Я понимаю, – вдруг улыбнулся он. – Первый опыт близости, да? Ничего, я сделаю так, что тебе будет приятно и хорошо. Ты ведь выбрал меня, мой хороший.

К горлу подкатил комок отвращения, и я едва сдержался, чтобы не сморщиться. Какой же он самоуверенный, наш классный руководитель. Иосиф Кириллович выключил компьютер, пока я топтался в стороне, а потом подошёл и обнял меня.

– Продолжим там, где тебе будет удобно.

– Х-хорошо, – прошептал я, убедив себя, что нужно играть до победного конца.

– Прости, что поторопился. Я совершенно не подумал о твоих чувствах. Ты ведь сам пришёл ко мне после того, как оттолкнул. Это твоё желание, твоя влюблённость…

От такой наглости я даже дышать перестал. Что? Влюблённость? С какого хрена речь вдруг зашла о любви? Любовь… Нет, я не мог позволить ему считать так. Нет здесь любви. Нет и быть не может.

Щёлк!

Я спокойно выбрался из давящих объятий, отступил на шаг и серьёзно взглянул в глаза, скрытые за стёклами очков.

Я не влюблён.

Это отвратительное чувство.

Иосиф Кириллович выглядел растерянным. Конечно, ведь это я всего несколько минут назад старательно убеждал, что всё по-настоящему, а сейчас сам же пошёл на попятную. Я обещал всё довести до конца.

– Что случилось, Арсений?

Голова закружилась. Я схватился рукой за ближайший стул и плотно закрыл глаза, пережидая приступ, а когда открыл их, то улыбнулся и взглянул на Иосифа Кирилловича.

– Я сегодня плохо спал.

– Волновался? – догадался он.

– Ага, – кивнул я.

– Что ж, может быть, прокатимся до моего дома? Там уютно.

Надо же, какое щедрое предложение.

– Не могу. Я сегодня обещал помочь бабушке с уборкой. Она у меня старенькая, не может всё сделать одна, – я состроил самое виноватое выражение лица, на которое только был способен.

Иосиф Кириллович заметно расстроился.

– Вот как. Ну, бабушке помогать надо. Это хорошее дело, – он подошёл ко мне, осторожно обняв.

Я не ожидал от него такой осторожности. Объятия получились настолько тёплыми, что я даже не стал вырываться. Наслаждайтесь, Иосиф Кириллович. Это последний раз, когда вы прикасаетесь ко мне.

Так мы и разошлись. Меня благополучно отпустили домой. Правда, домой я не пошёл, а только спустился на этаж вниз, чтобы впоследствии вернуться.

Коридор опустел. Учеников в школе практически не осталось – уроки у большинства уже закончились. Мне нужно было лишь немного подождать, чтобы пробраться в учительскую, взять ключ от кабинета информатики и выпустить Кая. Так я и сделал. Иосиф Кириллович вышел из учительской спустя минут десять – в лёгком пальто и с портфелем. Значит, больше он не вернётся. Выждав ещё пару минут для убедительности, я зашёл в учительскую и под предлогом того, что забыл в кабинете тетрадь, беспрепятственно взял ключ.

Кай сидел за крайним компьютерным столом, ожидая меня.

– Получилось?

Он кивнул и покрутил в руке сотовый телефон, одарив меня дьявольскими огоньками, пляшущими в его глазах.

Больше вопросов я не задавал. Получилось. Всё прошло не зря.

========== Глава четырнадцатая. ==========

Каникулы стали для меня долгожданным событием, но всё равно омрачились дополнительными занятиями. В новой школе я провёл чуть больше месяца вместо положенных двух, поэтому по некоторым предметам оставались тесты и контрольные работы, которые мне было нужно сдать, потратив на это пару дней каникул.

С информатикой проблем практически не было. Зоя Викторовна даже похвалила меня, сказав, что я быстро учусь. Правда, я всё равно ещё многого не знал, поэтому на оценку выше тройки на данный момент рассчитывать не приходилось.

– Слышала, что тебе помогал Иосиф Кириллович? – спросила она после того, как поставила итоговую оценку в журнал.

Упоминание об Иосифе Кирилловиче меня не обрадовало.

– Да, – покорно кивнул я.

– А как же Кай? Мне показалось, вы сдружились.

Я совершенно не ожидал, что кто-то из учителей в этом школе может первым заговорить про Кая. Видимо, удивление было красочно написано на моём лице, поэтому Зоя Викторовна покивала, словно соглашаясь только с ей известными мыслями.

– Он хороший ученик. И по учёбе у него практически никогда не было проблем. Только вот… – она замолчала, отстранённо смотря в стену.

– Только что?

– Я когда-то слышала, что у него были проблемы с Иосифом Кирилловичем. Вроде бы даже скандал поднимался, но быстро затих.

Тот самый момент, о котором мне рассказывал Кай. То время, когда никто не воспринял его всерьёз.

– Какой скандал? – решил переспросить я.

– О неподобающем поведении как учителя, – пояснила она, уклонившись от точного ответа.

– И вы тогда поверили? Каю?

Зоя Викторовна тяжело вздохнула и закрыла журнал.

– Кай известен как мальчик с вечными проблемами. Тут на каждом углу говорили, что он никак не может найти общий язык ни со сверстниками, ни с учителями, поэтому бунтует и привлекает к себе внимание…

– И ему тогда никто не поверил, – перебил я Зою Викторовну, устав прикидываться идиотом.

– Так ты знаешь? – она удивлённо посмотрела на меня густо накрашенными зелёными глазами. – Ты ведь вроде раньше не учился здесь…

– Но я постоянно путаюсь с Каем. Об этом в первые дни вся школа говорила. Сплетни.

– Это он сам тебе рассказал?

– Может быть.

– Арсений, – жёстко проговорила Зоя Викторовна тем самым тоном, каким говорила на первом уроке. – Есть люди, которые могут сказать что угодно, лишь бы ты им доверился. Нужно быть аккуратнее.

– Это Вы про Кая или Иосифа Кирилловича? – язвительно поинтересовался я.

Учительница в ответ на мой холодный выпад лишь покачала головой, так и не отметив конкретный вариант.

***

Мне нравились квартиры, в которых жили бабушки и дедушки. В них читалась память прошлого, после погружения в которую становилось по-домашнему уютно. Пусть на стенах были старые обои, где-то уже отстающие от стен, поцарапанная мебель выглядела непригодной для использования, а деревянные окна с облупившейся краской не заглушали уличный шум, как новомодные пластиковые.

В таких квартирах пахло тишиной. Будь моя воля, я бы остался жить у Кая даже несмотря на то, что наша с бабушкой квартира тоже была не новой.

В последнее воскресенье перед каникулами мы снова встретились, но эта встреча не была приурочена к очередной подготовке по информатике. Я даже не взял с собой книгу, данную мне Каем. Скорее, это уже можно было назвать привычкой. Кай открыл дверь, пропустил в коридор, а сам скрылся в глубине комнаты, сказав мне проходить в гостиную. Там, из-за стеклянных дверок шкафа, на меня по-прежнему смотрели старые фотографии. Я сел на диван, устало опрокидываясь на мягкую спинку, и закрыл глаза.

Раз, два, три…

И задремал, погрузившись в поверхностный беспокойный сон. Разбудил меня скрип диванчика и Кай, севший рядом. Он достал сотовый телефон и, пощёлкав по кнопкам, показал мне видео и несколько фотографий приемлемого качества. Надо же, а я выглядел как… деревяшка. Замер в одном положении и практически не двигался.

– Больше он тебя не тронет.

Я со вздохом взял телефон Кая и закрыл крышку.

– Ты показал ему запись?

– Показал.

– И что он?

– Ничего. Промолчал. Он не рискнёт ни работой, ни свободой после этого. Могу предположить, что он предпочтёт перевестись в другую школу.

Вот как. Так даже лучше. Как гора с плеч. Всё-таки жаль, что я не видел лица Иосифа Кирилловича, когда Кай ткнул ему в нос доказательство его вины. Вины, которую я помог разоблачить.

– То есть запись больше никто не увидит?

Я услышал, что Кай тихо засмеялся. Удивлённо повернувшись к нему, я наткнулся на добрые тёплые глаза, от которых у меня аж живот свело. Глаза, которые помогли мне совершить невероятное. Что же это?..

Кай поднял руку, проведя по моим волосам, и ненадолго задержался на щеке, соскользнув на плечо.

– Конечно, нет. Если запись попадёт на всеобщее обозрение, тебе тоже придётся несладко.

О себе я как-то и не подумал.

– Ну да, точно… – невнятно пробормотал я.

– Спасибо.

– За что? – не понял я.

Кай повернулся ко мне, оказавшись настолько близко, что у меня перехватило дыхание. Чёрт, вот опять это ощущение. Опять тот момент, когда рядом с Каем перестаёт быть спокойно.

– За то, что сделал. Когда-то у меня не хватило сил провернуть то, что смог сделать ты.

– Ну, ты ведь тогда был один… Вместе проще.

В нём появляется что-то, что я не могу разгадать по глазам. Да и во мне тоже – в груди, у сердца, спрятанное под быстрыми ударами. Это то, что меня пугает и пугало всегда.

– Я говорил, что ты удивительный?

– Говорил. Я помню.

Я заметил в глазах Кая смятение, после которого он опустил голову, забрал у меня свой телефон и бросил куда-то на диван.

– Зря я втянул тебя в это, – с сожалением произнёс он. – Ты должен был остаться чистым.

Это был единственный раз, когда я приходил к Каю перед каникулами. Из-за отсутствия связи мы не могли договориться о встрече, а приходить без предупреждения я не любил. Поэтому на целых десять дней Кай стал для меня лишь именем, связанным со школой.

***

Словари и энциклопедии говорят, что мотыльки – вредители, ведущие активный образ жизни в сумерках, когда остальной мир погружается в сон. Малая продолжительность жизни подталкивает к тому, чтобы не тратить время попусту. Самка в среднем откладывает до трёхсот яиц, и впоследствии гусеницы повреждают множества хозяйственных культур.

Словарям и энциклопедиям принято верить. Словарь – это книга, которой пользуются при незнании того или иного слова. Люди делят мир на чёрное и белое, хорошее и плохое. Плохое для них – это вред, яд, ненужная частица, от которой лучше избавиться. Мотыльки не виноваты в том, что их образ жизни требует жертв. Для них это единственный способ выжить.

Триста пятьдесят вторая страница старой энциклопедии, захваченной с собой бабушкой.

Даже и не знаю, кого именно я сравнивал с мотыльками – Кая или всех остальных учеников нашей школы. Кай прятался ото всех и немного открывался мне, как мотылёк в сумерки. Может быть, все и считали его вредителем (да и если посмотреть на его действия со стороны, можно сказать то же самое), но я считал его просто кем-то отличающимся от других.

Отложив на тумбочку энциклопедию, я лёг на спину, вслепую натягивая на себя одеяло.

Кай.

Я помогал ему с каким-то садистским удовольствием, позволяя использовать себя как инструмент для достижения цели. Может, всё-таки было нужно принять сторону Стаса? Тогда я был бы обычным школьником, влившимся в новый коллектив без всяких проблем. Возможно, я бы даже и не знал имени Данилы и не лазал по трубам ради спасения собственной шкуры. Впрочем, никто не заставлял Кая помогать мне в первые же дни. Если он вообразил себя великим мстителем, то мог бы и не пускать меня в свой маленький мирок. Алина ведь изначально была против моего участия, а Кай всё равно утянул меня за собой.

Баш на баш. Мы квиты.

Во мне поселилось сомнение, а будем ли бы продолжать общаться и в следующей четверти? Будут ли продолжаться наши встречи по воскресеньям, будем ли мы снова сидеть за одной партой и хранить одну общую тайну?

Уговор касался только Иосифа Кирилловича.

Конец?

В дверь послышался тихий стук.

– Арсений, ты уже спишь? – почти шёпотом спросила бабушка.

Я помотал головой, приподнимаясь над подушкой.

– Опять поздно ложишься, – всплеснула руками бабушка.

– У меня каникулы. Могу себе позволить, – довольно сообщил я.

– Каникулы… – с какой-то тоской протянула она и зашла в комнату. – Уделишь мне пару минут?

– Конечно.

Обычно бабушка всегда садилась на кровать, не спрашивая разрешения, да и оно не было нужно. А вот сейчас она осталась стоять в паре шагов от меня. Нехороший знак.

Бабушка положила на тумбочку какой-то конверт и снова выпрямилась, но так и не села рядом.

– Значит, ты свободен в ближайшие дни?

Я с заминкой кивнул.

– Сможешь съездить в наш прежний дом и забрать у новых хозяев кое-что важное, оставленное там?

Покосившись на конверт, я предположил, что там деньги на билет. Бабушка всегда предпочитала давать деньги в конвертах, будь то подарок на день рождения или же карманные расходы.

– Мы ведь всё забрали. Даже эту энциклопедию, несколько лет пылившуюся на полке, – я показал пальцем на толстенную книгу.

Бабушка одарила меня грустной улыбкой.

– Твоя мама звонила.

Мне показалось, что сердце замерло и перестало стучать. Мама? Мама звонила? Но… она ведь никогда, почти никогда не связывалась с нами! Да и откуда ей знать новый номер телефона? Откуда ей знать то, что мы вообще переехали?

– У тебя много вопросов, я знаю, – осадила она меня жестом. – Я отвечу на них чуть позже, если позволишь.

– Но мама… Мама!

– С твоей мамой всё хорошо.

Спать мне сразу расхотелось. Бабушка что, специально выбрала такое время, чтобы бросить мне снег на голову? Я ведь думал, что с мамой нет абсолютно никакой связи. Думал, что однажды она ушла навсегда.

Жестоко.

– Она… Где она? Как она живёт? – не удержался я от вопросов.

– С ней всё хорошо. Но нужно, чтобы ты съездил домой.

Не могу сказать, что я был очень сильно удивлён. Где-то в глубине души я всегда подозревал, что за тёплой улыбкой бабушки скрыта тайна. Лгать ведь легко. Особенно когда тебе доверяют целиком и полностью. Достаточно только посмотреть в глаза, улыбнуться и солгать. Вот оно, последствие доверия.

– Съезжу, – согласился я. – Но при условии, что потом ты пояснишь мне всё.

Бабушка покивала головой и медленно вышла из комнаты, бесшумно закрыв дверь.

***

Каникулы – это такая вещь, которой сначала слишком мало, а потом слишком много. Впрочем, вполне может быть и наоборот. У кого как. Ожидание отдыха в полторы недели в конечном итоге превращается в монотонную чреду дней, особенно если не планировать никаких дел. Перестают спасать книги, телевизор, прогулки в одиночку. В конечном итоге начинаешь скучать по кому-то живому рядом, с кем можно поговорить, посмеяться, поплакать.

Я осознанно валил всё на отсутствие связи. Впрочем, это была лишь отговорка. У нас был домашний телефон, и при большом желании я мог бы спросить номер Кая и сейчас не мучился бы неизвестностью. Второй вариант – нагрянуть к нему домой. Но, как я и говорил ранее, внезапные визиты были не по моей части.

В итоге я мучился несколько дней, но так и не решился что-либо сделать. Вместо этого после бессонной ночи я взял деньги, оставленные бабушкой, и сообщил, что сегодня я выполню её просьбу. До вокзала я добирался на автобусе с картой, тщательно отслеживая и отсчитывая остановки, чтобы не проехать нужное место. Очередь в кассы была относительно короткой: в ней я простоял всего-то минут пятнадцать. До электрички ещё оставалось достаточно времени, поэтому я нашёл ближайший ларёк, купил хот-дог и отправился в зал ожидания.

Электричке на стоянку в этом городе было отведено ровно полминуты. Придя на платформу заранее, я выбрал место посвободнее, чтобы не толкаться со старушками, едущими куда-то с сумками. Для дач было уже поздно. Да и кто их разберёт, этих старушек? Им вечно куда-то нужно ехать. Разве что моя бабушка предпочитала вести тихий домашний образ жизни.

Мест в вагоне было полно. Выбрав свободное, я уселся у окна, достал из рюкзака книгу и сразу же уткнулся в неё, не дожидаясь отправления. Естественно, ничего вокруг я не видел. Не знаю, сколько прошло времени, но уже в пути напротив меня кто-то сел, поздоровавшись:

– Привет, – мягкий женский голосок.

Нехотя подняв голову, я увидел… Алину. От неожиданности я вытаращился на неё как на восьмое чудо света. Видимо, моё лицо выглядело очень смешным – Алина рассмеялась, изящно прикрыв рот ладошкой.

– Ты не рад меня видеть, – сделала вывод она.

Я смешался, захлопнув книгу.

– Даже и не знаю…

– А ты честный.

– Временами.

– Ладно, тогда ответишь на вопрос? Куда едешь в такую рань? У школьников ведь каникулы.

Я не был настроен на болтовню, особенно когда время только-только перевалило за восемь утра.

– По делам на старое место жительства, – недружелюбно буркнул я. – До конечной.

– А я к маме, – зачем-то сообщила Алина, хоть ответных вопросов ей от меня не поступало. – Тоже до конечной. Целый час трястись в этом вагоне.

– Да уж, – я картинно зевнул, погладив твёрдую обложку книги.

Алина бросила на неё взгляд. Она поняла, что мне не очень-то хотелось провести этот час за беседой, но, снова поймав её взгляд, я увидел, что ей нужно было что-то спросить. Отгадать, когда человеку что-то от тебя нужно, довольно легко. Он заговаривает с тобой в той ситуации, когда и вовсе можно было не пересекаться, в глазах появляется хитрый блеск.

Да, ей определённо было что-то нужно от меня. И я даже догадывался, что именно.

– Слушай… – несмело начала она. – Кай говорил, что тот план удался.

Ну, конечно же. Что ещё может интересовать человека, с которым мы виделись лишь пару раз?

– Удался, – подтвердил я.

– Но… вы ведь только припугнули Иосифа Кирилловича?

А вот такой поворот мне не нравился. Совершенно.

– А что ещё нужно? – развёл я руками. – Это шантаж. Он в курсе, что есть доказательства его вины, и он понимает, какие могут быть последствия. Дело выполнено.

– Так нельзя! – вдруг громко выкрикнула Алина, сжав кулаки. – Его ведь нужно отправить в тюрьму! Он творил плохие вещи с несовершеннолетними, а ты позволишь ему остаться на свободе?

Я вспомнил её рассказ про младшего брата. Злость старшей сестры – вещь сильная. Да и желание мстить так просто не проходит.

– Мне и этого хватит, – я пожал плечами.

– Не понимаю, и почему Кай говорил то же самое… – растерянно пробормотала Алина. – Он ведь хотел дойти до конца. Мы хотели дойти до конца, а он даже не сразу сказал о том, что план уже выполнен… Не понимаю.

Я был удивлён. Кай хотел дойти до конца? Хотел засадить Иосифа Кирилловича за решётку? Но он никогда мне об этом не говорил. Чёрт знает почему, но я почувствовал себя виноватым. Из-за меня? Может ли быть, что он не довёл план до конца из-за меня? Если запись увидит кто-то ещё, то я тоже пострадаю, при последней встрече сказал Кай.

– Я тоже, – добавил я, опустив голову и снова открыв книгу.

– Не знаешь? В последний месяц ты общался с Каем так часто, как никто другой, и говоришь, что не знаешь?

– Он не говорил о том, что у него был другой план. Я знал только то, что уже сделано.

На минуту настало затишье, если не считать равномерного стука колёс. Поезд покачивался при повороте, немного наклоняясь.

– Кай захотел уберечь тебя. Захотел оставить тебя в тени, – продолжила Алина спустя некоторое время.

Я взглянул в окно, за которым поспешно убегала вдаль зелёная полоса из деревьев и кустарников.

– Возможно, именно это он и сделал, – подтвердил я, хоть и не был уверен в том, что это действительно так.

– Так вот в чём всё дело? Вот почему он подпустил тебя к себе в такой момент…

– В каком смысле?

– Вы встречаетесь?

Пейзаж потерял для меня интерес, и теперь я пристально смотрел на Алину, которая выглядела одновременно расстроенной и смирившейся.

– Кто с кем? Я с Каем? – я нервно прыснул. – Да мы же не…

И сразу осёкся, потому что доказательств у меня не было. Об этой части жизни Кая я совершенно ничего не знал.

– Так ты не в курсе? – догадалась Алина, вскинув тонкие брови.

Я ответил вопросительным взглядом.

– Ладно, забудь. Раз данная тема не поднималась, значит, всё в порядке.

Да, данная тема между нами не поднималась. Кай опустил подробности того, что именно происходило с ним помимо Иосифа Кирилловича. Я почувствовал себя обманутым, хотя никакого вранья и не было – были лишь недомолвки. Передёрнув плечами, я отогнал от себя мысли о Кае.

– Мы не встречаемся, – уверенно сказал я, но почему-то казалось, что Алина мне не поверила.

========== Глава пятнадцатая. ==========

Когда я ступил на перрон, то набрал полную грудь воздуха. Так странно. Меня здесь не было всего лишь чуть больше месяца, а я разрывался от противоречивых ощущений. С одной стороны, всё здесь выглядело родным и знакомым, словно я видел этот вокзал только вчера. С другой же стороны, это место уже стало чужим, будто бы в последний раз я видел его год назад.

С Алиной мы разминулись сразу же. Она пошла направо, и спустя некоторое время к ней подошли женщина чуть выше ростом и парень примерно моего возраста. Мать и тот самый брат. Я внимательно посмотрел на парня, хотя с такого расстояния это было сделать сложно. Смышлёный, улыбчивый, весьма симпатичный. Да и выглядит он знакомым, словно раньше я его уже видел. Интересно, как его зовут?..

Чувство вины неприятно кольнуло сердце. Я, Кай, этот парень… А что дальше? Да, мы припугнули Иосифа Кирилловича. А вдруг это его не остановит? Говорят, люди не меняются. Страх со временем притупляется, становится терпимым, привычным. Через него можно перешагнуть и идти дальше.

Прикрыв глаза, я заставил себя отвернуться и пойти в другую сторону, чтобы первым выбраться с вокзала. Промозглый ветер вынудил поёжиться и вздрогнуть. Я изловчился и снял рюкзак, поспешно доставая прихваченную серую вязаную шапку. Когда она оказалась на голове, стало немного легче.

Воздух был сырой, холодный. Пальцы леденели мгновенно. Чихнув, я потёр ладонью кончик носа, преодолевая последние метры до здания вокзала. И потом мне открылся маленький мирок, наполненный ожиданием и непрекращающимся гомоном. Люди грелись, снуя туда-сюда. После объявления прибытия поезда на третий путь многие как по команде сорвались с мест, прихватив чемоданчики на колёсиках, и направились к выходу на перрон. Я поспешно отошёл к стене, чтобы не мешать движущемуся потоку людей. Когда суета затихла, я медленно зашагал к противоположному выходу, ведущему в город.

Там ничего не изменилось. Те же улицы, те же дома, магазины, светофоры, мигающие трёхцветными огнями. До бывшего дома можно было доехать на автобусе, но я выбрал путь пешком. В конце концов, торопиться было некуда.

Я мучился от осознания того, что переступать порог родного дома не хотелось. Не знаю, что я должен был там найти, но тоскливое предчувствие не давало покоя.