Текст книги "И ничего не надо, кроме моря (СИ)"
Автор книги: Katunf Lavatein
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Луиджи, видимо, тоже не собирался долго мучить новостями спасённого виконта – пригрозив, что язык ему всё равно придётся выучить, моряк вышел, забрав с собой лампу. Вечер, что ли? Такая мягкая и приятная темнота… Решив, что сегодня он заслужил, Марсель с чистой совестью выпил всё, что дали, завернулся в жёсткое, но сухое одеяло и стремительно заснул. Всё, что находится за пределами уютной каюты, спокойно прождёт до утра.
***
В общем и целом, Рокэ Алва Марселю понравился. Мало того, что не утопил вопреки всем своим угрозам – как выяснилось, капитан испанского галеона «Сан-Октавия» лично его вытащил, заприметив в воде обломки торгового судна и мёрзнущего на них виконта. Марсель этого не помнил, но был благодарен. На первый взгляд Рокэ вообще показался ему каким-то хрупким, но это явно было ошибкой: Валме не так давно пытался приподнять одного из братьев, семейно склонных к полноте, и ничего из этого не вышло – а его аж выперли на судно! Другими словами, добрая душа. Наверное.
Обо всём этом Марсель успел подумать, когда снова очнулся в воде.
– Доброе утро, виконт! – вспомнишь… Алву, вот и Алва. Буднично опершись локтями на борт, капитан махнул ему треуголкой. – Вы проспали.
– Это не повод кидаться мной в море! – завопил проспавший виконт. Не дожидаясь ответа, он брезгливо шарахнулся вбок от чего-то плывущего и шевелящего лапками и вцепился в канат. Ладони ободрал сразу же, но зато вернулся на палубу, снова мокрый и страдающий.
– Почему же? – охотно поддержал беседу Рокэ, теперь разворачиваясь спиной к борту и разглядывая намокшего Марселя. – Джильди вам не сказал, что здесь принято вставать рано и работать? Так вот сообщаю.
– Я предпочёл это прослушать, – не покривил душой Валме.
– Избирательная глухота – это, конечно, замечательно, но вы у нас надолго, так что привыкайте, – отмахнулся Алва и отпил из фляги что-то заманчивое.
– Даже не знаю, что вы делаете лучше – говорите по-французски или топите меня, – Марсель не собирался развивать эту тему, вовсе нет, но язык всегда опережал мысли виконта, а тут ещё и прохладно стало – как согреться, если не безответственной болтовнёй? – И в каком это смысле «надолго»?
– И даже по-английски, – последовательно сообщил капитан, тряхнув непокрытой головой. Валме позавидовал бы шикарной чёрной гриве, не швыряйся её обладатель виконтом в море. – В прямом смысле, месье Валме. Вы же не думаете, что из-за, гм, пополнения в экипаже я сменю курс?
– Конечно, нет, – обречённо сказал Марсель, предвкушая что-то ужасное. – И куда же вы… мы направляемся? Я надеюсь, в какую-нибудь солнечную Флоренцию?
– Почти. Во Флориду.
Виконт присвистнул. Потом представил себе карту и присвистнул ещё раз, более отчаянно.
– И зачем? Тоже ищете источник вечной молодости?
– А вы неплохо осведомлены, – хмыкнул Рокэ и потянулся. – Нет, за источниками чего угодно пусть гоняются английские рыцари. Аделантадо Понсе де Леон искал одно, а нашёл другое, за что ему большое спасибо. Мы там немного поторгуемся с очаровательными местными жителями, вы полюбуетесь на цветение чего-нибудь…
– Чего именно? – придрался Марсель. – Я от некоторых цветов чихаю, извините, конечно.
– Не извиняйтесь, виконт. Ни передо мной, ни тем более перед цветами, – так и не посвятив его в тайны флоры, Рокэ залпом допил содержимое фляги, заткнул её за пояс и одним прыжком забрался на край борта, щурясь на оживлённую верхнюю палубу. Марсель выделываться не стал и просто сел на ближайшую бочку.
Подбежал какой-то матрос, весёлый загорелый парнишка в одних штанах, и принялся о чём-то возбуждённо, но одновременно сдержанно докладывать восседающему на бортике капитану. Они уже перешли на свой язык, так что Валме оставалось лишь гадать. Речь-то явно не о нём, а о какой-нибудь верёвочке… тьфу ты, рее, или как оно там называется? Всё одно – паутина на мачтах, а названий-то повыдумывали, жуть.
На корабле было почти уютно, его всё ещё не выгоняли, хотя и грозились утопить. В сухой одежде и на тёплом солнышке можно было расслабиться, но виконт собрался с силами и подумал – о том, где он вообще находится, например. Корабль не похож на боевой, а по вышколенному экипажу сказать что-либо затруднительно: кроме сердобольного Луиджи, Марсель видел только согнутые спины драящих палубу матросов и другие спины, уже скорее выгнутые, тех, кто лазал по мачтам и что-то там привязывал, отвязывал, чинил… Жизнь кипит, а что люди делают – непонятно. В каюте болтались карты и флаги, некоторые из них были аккуратно свёрнуты в трубочки и приставлены в угол – вот куда надо было посмотреть, а он сразу спать завалился!
И по капитану сути не определишь. Рокэ вообще выглядел как все и даже проще – те же брюки, та же рубаха, босиком и нож за поясом, но в то же время Марсель был готов поклясться, что перед ним чистокровный аристократ. Речь, осанка, жесты всякие – хотел бы он сам так же шикарно смотреться на фоне открытого моря, как статуя какая-нибудь, ей-богу.
– Ну, что надумали? – только услышав родную речь, виконт сообразил, что Алва обращается уже к нему. Проверяет, что ли? А что он мог надумать? Только то, что ничего тут не понятно.
– Неправильный вы капитан корабля, – брякнул Марсель раньше, чем закончил думать мысль. – Где же борода в виде лесной чащи, трубка, боевые отметины через всю… физиономию?
– Нельзя, – лаконично ответил Алва. – Я, знаете ли, на досуге бываю герцог. Впрочем, физиономию можно скорчить, а шрамы я вам как-нибудь покажу. Ещё идеи?
Герцог, значит… Приплыли!
– Вы меня вытащили, чтобы прибавить рабочей силы? – не без опаски уточнил Валме. Ему не улыбалось ни начищать до блеска палубу, сколько бы их тут ни было, ни тем более висеть на мачте.
– Вообще-то я спасал ваши стихи, – безжалостно сообщил Рокэ. – Искусство – штука бессмертная, а тонуть ей незачем. Вы, виконт, зацепились случайно…
– Вы не увиливайте, – проигнорировав пассаж со своим случайным спасением, напирал Марсель. – Будете меня тут гонять? Если да, я заранее помолюсь и напишу завещание.
– Буду. Только молитесь молча и без истерики, – посоветовал капитан, – иначе я сделаю из вас не матроса, а якорь. Увесистый такой якорь…
– Вот похудею тут у вас, будете знать, – мстительно сказал Марсель, и этот морской изверг расхохотался. Что ж, значит, он умеет ещё и это. Правда, что-то дало виконту понять, что шутки про молитвы были не шутками, и вообще о проблемах веры на этом судне лучше не заикаться. Интересно, почему? Как-нибудь надо спросить. Желательно у Луиджи.
– Тогда слушайте. Даю вам сутки, чтобы освоиться, можете составить своё хвалёное завещание или поболтать с Джильди, но потом будьте готовы вставать рано и слушаться старпома. Язык учить придётся, да вы и так справитесь – плыть долго, – Рокэ спрыгнул, Марсель, напротив, поднялся и, дивясь собственной смелости, заявил:
– Зачем сутки? Я готов.
Он не был готов от слова «вообще», да и про судно с его обитателями так ничего и не выяснил, но это приложится! Валме был почти уверен, что после его храброго выпада во взгляде капитана промелькнуло одобрение.
– Хуан!
Интересно, они тут все из ниоткуда появляются или это привычка такая? Старший помощник без особого энтузиазма оглядел Марселя. Ничего, привыкнет. И Марсель привыкнет… Из короткого диалога уже двух извергов он понял только собственную фамилию и слегка акцентированного «месье». Что ж, привыкать – так ко всему и сразу. Затолкав желание воспользоваться отсрочкой куда подальше, виконт проследовал вслед за Хуаном к первой, длинной и самой страшной мачте.
***
К вечеру Марсель узнал несколько интересных вещей, и ещё больше – неинтересных. К первым он отнёс приблизительную схему корабля, отпечатавшуюся в голове, когда его гоняли; пару десятков слов на испанском, которые он если не понял, то хотя бы запомнил; предположение, что моряки на «Сан-Октавии» по отношению к своему извергу, простите, капитану испытывают что-то среднее между восторгом и восторгом сильным. И все, как один, кличут его «дон капитан», хотя Валме не был уверен, что это правильная форма – на суше ему говорили, что тут употребляются всякие «сеньоры».
Неинтересные вещи: содранные в кровь ладони, отсутствие возможности привести себя в порядок, совершенно неприличные матросские тряпки и жара на верхней палубе, когда солнце стоит в зените. Впрочем, в это время на судне случалось что-то вроде сиесты, но это не значит, что никто не работал – все работали в тени. Марселю выпало мотать какие-то канаты. Решив, что жаловаться неинтересно и как-то глупо, он сам додумался защитить и без того израненные ладони какими-то тряпками. Перчатки вышли так себе, зато он остался с обеими руками.
Когда начало темнеть, он даже не понял, что пытка кончилась. Откуда-то появился Луиджи, и после бесконечных канатов Марсель был счастлив его видеть.
– Пора ужинать, – сообщил Джильди. К счастью Валме, он тоже выглядел уставшим, просто больше к этому привык. – Вы проголодались?
– Как сотня крестоносцев, – не удержался от религиозной шутки Марсель. – Где тут у вас кормят? Думаю, я заслужил?
– Конечно, – Луиджи как будто удивился, – мы бы в любом случае вас накормили.
Не став вдаваться в расспросы, виконт вслед за своим сопровождающим спустился на вторую палубу, где было тепло, но не жарко, а ещё восхитительно пахло едой. Какие-то соленья, фрукты, мясо… Бочонки и бутылки… Есть же рай на земле! И рай этот – приятный ужин после непривычной тяжёлой работы.
Марселю немного польстило, что на него уже не косятся как на чужака: весёлые матросы, из которых поимённо он пока запомнил разве что Антонио, помахали руками, но он уже плюхнулся рядом с Луиджи и вставать не собирался как минимум час или два. Старпом Хуан, конечно, ничем не махал, но он, похоже, на всех так смотрит. Вспоминая, как они ужинали на «Жанне», Валме ждал, что кто-нибудь набьёт поднос изысканными блюдами и понесёт его в капитанскую каюту; этого не произошло, и он с недоумением уткнулся взглядом в сидящего строго напротив Алву. Дон капитан не соизволил даже обуться и весело болтал с матросами.
– Как вы, виконт? Me entiendes?
– Понял, но ответить пока не могу, – с достоинством отозвался Марсель.
– Уже хорошо, – одобрил Рокэ. Это было приятно, и Марсель с чувством выполненного долга откусил первый попавшийся фрукт. Вокруг шумели и смеялись, как одна большая семья. Перед глазами проплыла сценка с покойной ныне «Жанны» – капитан Поль, колыхая своими важными усами, придирчиво осматривает притащенную ему в каюту еду, а потом режет кусочек ветчины двумя специальными ножами. Алва просто спёр у кого-то куриную ногу, и это было очаровательно.
Вообще всё тут было очаровательно, и Марсель почувствовал, что уже не хочет топиться обратно. Вернее, топиться он и так не хотел, но «Сан-Октавия» если не обрела чётких очертаний, то уже понравилась ему так, как не могло понравиться ни одно барахтающееся на волнах судно. Жаль, конечно, что для сухопутного населения он всё равно что умер… Но ведь вернётся! А путешествие обещало быть тяжёлым, но чертовски увлекательным.
Комментарий к 1. «Сан-Октавия»
* аделантадо – титул первопроходца;
* Хуан Понсе де Леон – открыл Флориду в 1513 году (название от “цветущая земля”) и объявил территорию владением Испании
https://vk.com/the_unforgiven_fb_re?w=wall-136744905_2902 (в этот раз про музыку)
========== 2. «Цветущая земля» ==========
♬ Benise – Malaguena
1585
Бушприт. Эта штуковина называется бушприт.
Когда термины наконец-то начали укладываться в голове, Марсель был готов обниматься с фок-мачтой – правда, фок-мачта оказалась не готова, да и не поняли бы его правильно. Тем более, оставался ещё и язык в целом. Валме признал, что понимает по-испански вполне сносно, но этого было неприлично мало. Хотелось не только понимать, а болтать самостоятельно, желательно – с шутками, каламбурами и изящными рифмами на языке. Раньше он бы только отмахнулся, решив, что это нереальная задача, но после почти полностью проделанного пути в Америку на развесёлом испанском корабле виконту всё было по плечу.
Поэтому он применил всю хранящуюся в закромах души наглость и потребовал у Рокэ персональных уроков по вечерам. Дон капитан не удивился, его вообще, похоже, мало что в этой жизни удивляло, только предупредил, что легко не будет. Легко и не было, но Марсель старался, и это его настолько увлекло, что в один прекрасный день он подумал на чужом языке целое предложение. А потом ещё одно, и ещё, и ещё…
– Неожиданно, но приятно, – задумчиво сказал Марсель, глядя куда-то в воду. Вообще бездумно глядеть в воду на «Сан-Октавии» было можно, только если ты сидишь на марсе (замечательное название) с подзорной трубой, но иногда старшие моряки ослабляли бдительность. – Теперь я могу шутить.
– А я могу не ломать язык с твоим французским, – не без облегчения добавил Луиджи, прохлаждающийся рядом. Они удачно встали в тени паруса – и солнце не печёт, и Хуан не видит. Строгий старпом не то чтобы придирался к бездельникам, но было ясно, что лучше так не делать. – Привык?
– Привык…
Привык-то он давно, но в какой момент? Когда мозоли на ладонях огрубели и перестали болеть? Когда фок-мачта показалась не страшной, а очень даже симпатичной? Когда Рокэ прекратил смеяться над его нелепыми попытками построить предложение? Или когда в супе попалась водоросль и Марсель не наорал на неё? Определённо, последнее.
Иногда Валме ещё порывался на родину, но уже без особого энтузиазма. Хотелось, конечно, написать домой, что он жив и в относительном порядке, но письмо-то всё равно не дойдёт, пока он не ступит на сушу! Значит, об этом и беспокоиться нечего. Тем более, всё так изменилось, Марсель даже сомневался, узнает ли его кто-то из братьев или отец… Угроза похудеть была претворена в жизнь. Поначалу, конечно, неуютно, но куда деваться – поправиться обратно не было никакой возможности. Волосы отросли, выгорели и убирались в хвост, а иногда – под косынку, если было у кого стащить косынку. Своих вещей у Валме так и не появилось – неоткуда, но он рассчитывал обзавестись хоть чем-нибудь на берегу уже не такой далёкой «цветущей земли».
– Я тоже в один прекрасный день взял и привык, – неожиданно продолжил беседу Джильди, созерцая мягкие танцующие волны.
– Ты давно здесь? – поинтересовался Марсель не из вежливости, а из чистого интереса. Как-то так вышло, что на судне особо никто не откровенничал. То ли здесь так принято, то ли они все пошли в «дона капитана».
– Второй год, если не третий. Мы плыли из Палермо… через Сардинию, – вспоминал Луиджи. Он как будто не очень хотел рассказывать, но уже начал и погрузился в прошлое с головой. – Крушения не было, как у тебя, была ссора на корабле. Я принял сторону капитана, моего отца, но мы оказались в меньшинстве, и его убили. Мне было бы трудно остаться, да и незачем. Так и попал…
Он явно пропустил два больших куска в рассказе, но виконт не стал настаивать. Тем более что сзади подкрался Алва. Не то чтобы он прямо крался, но, как обычно, был внезапен.
– Марсель, вы здесь красиво встали, но всё же сделайте два шага в сторону.
Валме послушно отошёл и удивлённо ойкнул. Оказывается, он ещё не всю «Сан-Октавию» исползал! Прямо под ним оказалась потайная дверца и лесенка в погреб.
– А я правда стоял красиво? – не удержался он. Рокэ отозвался уже из погреба:
– Относительно грот-мачты – очень.
– Что ж, это уже достижение!
Оказавшись под рукой, Марсель помог капитану выволочь на палубу бутылки и бочонки. Выглядели они заманчиво, а хранение в неизвестном виконту погребе придавало таинственности.
– Торговать будем?
– И это тоже, – рассеянно откликнулся Алва, пересчитывая вытащенное на свет добро. – Кстати, вы можете сойти здесь, построить домик и обзавестись семьёй.
– Ещё чего! Я пока не наплавался, – храбро сказал Марсель. Отчасти враньё, отчасти правда. – И вообще, можно я сойду хотя бы на родном материке?
– Это ром? – вклинился Луиджи, придирчиво рассматривая пыльную этикетку. – Дон капитан, мы будем?..
– Сейчас – нет. Может быть, потом, – если Джильди что-то понял, Марсель – определённо нет. – Господа, вы либо поищите другую тень, если хотите откровенничать дальше, либо оставайтесь здесь и подписывайте бочки. Наши соотечественники на берегу не откажутся лишний раз посмотреть на родные буквы.
– Да какие откровения, вы про меня и так всё знаете, – усмехнулся блудный сын Палермо. – Впрочем, Валме, если у тебя есть, что рассказать…
– Рассказать? – оживился виконт. – Найду! А что рассказывать? Только сначала скажите, что подписывать, чтобы я начал работать…
– Можешь про предыдущий корабль, – подсказал Луиджи. Марсель уже понял, что парень вправду обожает всё, что плавает в море, но ему не очень хотелось вспоминать затонувшую «Жанну».
– А могу про дом. Заодно посыплю себе соль на рану, – бочонки подписывать было не очень интересно, но это вам не такелаж обделывать. – Вообще-то я почти рад, что задержался. В фамильном особняке спокойно и никого не режут, но вот добираться до воды было сущим адом.
– Всё воюете?
– Ещё как… – Раньше Марсель не придавал особого значения, кого, как и за что пытают, но некоторые вещи всё равно отпечатались в памяти, в том числе те, которые творились совсем близко. – Одна резня в Ниме чего стоит. Или эта жуть в канон Святого Варфоломея. Ладно, вы были правы, кораблики всяко приятнее людей!
– Конечно, – меланхолично сказал Рокэ, перебрасывая бутылку из руки в руку. – Что может быть более угодным Богу, чем массовые убийства из-за того, на каком языке молиться. Милосердие и любовь к ближнему так и хлещут.
– Они верят, – припомнил Марсель, – что, когда гугенот заставляет страдать католика, а католик – гугенота, то страдающий спасает свою душу.
– Какая прелесть. На самом деле страдающий страдает.
– Просто пересказываю, – пробормотал виконт и тихонечко вздохнул. Нет, зря их потянуло сушу вспоминать. А Алве словно шлея под хвост попала:
– Что же насчёт «равно возлюбленных детей Его»? Если отбросить никем ещё не проверенные последствия для страдающей души, это гражданская война на духовной почве. Разумеется, чем больше соотечественников мы сожжём, тем легче нам будет дышать, хотя после аутодафе воздух чище не становится, скорее наоборот… Креститесь, Луиджи, я не смотрю.
– Сжигали только евреев и мусульман…
– Об этом осталось больше сведений. Сначала мы укрепляем чистоту веры, потом извлекаем выгоду из конфискованного имущества осуждённых, а что мешает обвинить в ереси какого-нибудь богатого дворянина и прибрать к рукам его наследство? К слову, есть версия перевода слова «ересь» как «разномыслие» или «выбор», который любая сторона может счесть как правильным, так и ошибочным.
Марсель заинтересованно наблюдал за происходящим. Джильди вздохнул чуть ли не с укором и быстро перекрестился, глядя в море.
– Вы не подерётесь? – на всякий случай уточнил виконт. – Если что, я отойду.
– Далеко не уйдёте, придётся свидетельствовать, – оговорил его Рокэ. – До сих пор не подрались – не подерёмся и сейчас. Короче, Луиджи, помимо ваших возлюбленных евреев жгли и атеистов, и содомитов, и прочих полезных членов общества.
– А давайте я всё-таки вас перебью, – время проявить деловитость и распустить язык, иначе тут кто-нибудь кого-нибудь сожжёт. За несовпадение во взглядах. – Вы торгуете, верно?
– Торгуем, – поддержал смену темы боцман.
– И всё? – уточнил Марсель. Чуть не подравшиеся моряки переглянулись и захохотали. – Ясно… Меня ждёт сюрприз.
– Дон капитан! – завопили с марса. Прищурившись, виконт признал Бласко. – Земля!
Все засуетились, готовясь причаливать. Причаливать Марсель ещё не умел – как-то не доводилось, поэтому он мешался под ногами у Луиджи и слушал, как гремит цепь, спускающая становой якорь. При виде берега, пусть и незнакомого, в груди что-то ёкнуло. Он и вправду уже забыл, как выглядит земля…
Наверное, стоило одеться прилично. Об этом Валме тоже давно не вспоминал. Где же там его старые вещи? Может, хоть рубашка в порядке? Очухавшись после своего первого неудачного купания, Марсель ночевал вместе с матросами в кубрике, на неудобной, а через неделю – уже очень даже удобной койке. Каюта, в которую его заботливо уложили в первый раз, на самом деле принадлежала Рокэ, но он мог не появляться в ней днями. А вот вещи Марселя как раз валялись там. Влетев без стука, он буквально врезался в Хуана.
– Извините, – понизив голос, покаялся Валме. – Я подумал, может, тут рубашка.
– Рубашка тут, – скучающим голосом откликнулся Рокэ, сидя на краю стола и поигрывая компасом. – Возможно, даже ваша.
– Дону Хорхе может не понравиться, если вы явитесь в таком виде, – игнорируя, хотя и с трудом, появление виконта, продолжал Хуан.
– Даже если Хорхе придёт в голову пожаловаться Его Величеству, это письмо доберётся вместе со мной, – покачал головой капитан. – А именно – не доберётся. Что-то ещё?
– В тот раз вы просили напомнить. На этом всё, – старший помощник вышел, и Марсель наконец пробрался к шкафу.
– Что там за проблемы с гардеробом? – полюбопытствовал он. – Вы должны одеться более по-капитански?
– Никому я не должен, – отмахнулся Алва и положил компас на место. – С натяжкой – королю, но он неблизко. Хуан просто припомнил случай, когда местных купцов несколько шокировал мой внешний вид.
– На вас была еретическая рубаха?
– На мне не было никакой.
– Какая пре… кхм, извините. Но теперь-то вы одеты!
– Одет, – согласился Рокэ. – Более того, я постараюсь обойтись без ереси, а то Хуан совсем расстроится. К слову, Марсель, не советую вам брать что-либо в руки от местных, если вы на суше удалитесь от меня. Здесь торгуют самыми разными вещами, смертоносными – в том числе.
***
Все наставления и рекомендации вылетели у виконта из головы, когда он дошлёпал по воде до берега и увидел вблизи деревья, домики и поселенцев. Испанская делегация уже спешила к воде, но их Марсель проигнорировал. Радовало всё – песочек, травка, солнышко… Солнышко-то всегда над головой, но всё-таки! Он уже привык видеть свет в отражении брызг воды и бесконечных волн, а тут всё такое другое. Почти родное, правда, материк другой, ну да кого это волнует?
Вторым откровением для Марселя стал корабль. Обернувшись на море, он немного обалдел. Так уж вышло, что Валме очень долго наблюдал «Сан-Октавию» изнутри и ни разу не видел её снаружи. Судно было не таким уж крупным, как казалось после первой уборки на палубе. Но всё равно величественным. Горделиво прямят спину мачты, дуются важные флаги, спущенные паруса, блестит корма… Цепь, к которой крепился якорь, как будто вся в липких ракушках и водорослях, и это тоже красиво.
– Впечатляет? – подмигнул проходивший мимо Антонио.
– А то!
– То-то же! Вы с нами или с ними, месье виконт?
Месье виконт ответить не сумел. В самом деле, куда ему идти-то? Искать жену и строить дом? Алва же говорил, надо было слушать. Пожав плечами, Марсель ещё немного погулял по прибрежной полосе и нагнал Луиджи, решив на всякий случай пойти с ним. Джильди собирался сопровождать капитана и старпома, что ж, если его не выгонит Хуан, его уже никто не выгонит. За несколько месяцев Валме убедился, что неприязнь старпома распространяется не на весь мир, а на бездельников и лично на виконта – просто потому что. Причина наверняка была, но в это Марселя никто не посвятил.
Рокэ соизволил надеть широкую шляпу с пером, однако выглядело это так, словно он вытащил на свет «сухопутную» одежду только ради того, чтобы вытащить. При первом же удобном случае Алва стащил с головы эту красоту и нахлобучил её на Марселя. Марсель возражать не стал, тем более что его старой доброй рубашке шляпа подходила куда больше, чем моряцкому прикиду капитана.
– Что делать надо? – шёпотом осведомился Марсель. Джильди только кивнул на идущих впереди старпома с капитаном:
– Нам – разве что рядом стоять. Ну и принимать товар…
Уловив, что, отклонив приглашение Антонио, он избежал перетаскивания бочек, виконт порадовался своему внутреннему чутью и зашагал бодрее. Они удалялись от берега и двигались вдоль кустов, высоких и жужжащих – внутри явно полно насекомых и прочей наземной жути, о которой Марсель давным-давно забыл. Их должны были встречать люди из Сан-Агустина, не местные, а испанские колонизаторы. Вроде бы родина соперничала с королём Филиппом за этот цветущий кусочек земли, припомнил Валме, и двадцать лет назад вышеупомянутое поселение было основано испанцами как ответ на посягательства французов. Что ж, лично Марсель ни на что не посягал, так что неловко ему не было.
Территория «цветущей земли» всё ещё исследовалась колонизаторами – об этом напомнил Луиджи и увиденное своими глазами шествие. Испанец с испанцем разговаривает быстро, виконт ничего не понял и немного расстроился, но потом воспрянул духом – это же повод снова напроситься к Рокэ и узнать что-нибудь новенькое. Устав от грамматики и прочей ерунды, дон капитан развлекался тем, что рассказывал Марселю исторические байки. Не то чтобы все они оседали в голове, но вот про Флориду он запомнил правильно – уже хорошо!
В высоких кустах по правую руку что-то зашуршало. Они отставали от корабельного начальства шагов на семь; когда из цветущей зелени вывалился поселенец с ножом в зубах, Хуан был на полтора шага впереди капитана и фактически закрывал его собой. Впрочем, в руке у Алвы к тому моменту уже был кинжал.
Вероятно, местный житель был недоволен прибытием моряков. Он что-то прокричал, боевым жестом ударил себя кулаком в грудь и прыгнул. Недалеко – нарвался на Хуана: старпом никуда не отошёл и, не изменившись в лице, быстро и изящно чиркнул тому лезвием по шее.
– Не отставайте, – как ни в чём не бывало бросил Рокэ и пошёл дальше. Позавидовав эдакому самообладанию и пообещав себе держаться подальше от Хуана, пока они не выпьют и не обнимутся, Марсель ускорил шаг.
Их наконец-то встретили и даже пригласили в дом. Условный дом, на шалашик похожий, но до города они так и не добрались – хотя казалось, шли довольно долго, виконт успел несколько раз порадоваться, что ему перепала шляпа с широкими полями. Высокий подтянутый человек с седыми висками, вероятно, Хорхе, скользнул взглядом по прибывшим, потряс руку дону капитану и задержался на Марселе.
– Я католик, – упрямо сказал Марсель.
– Хорошо, – неожиданно улыбнулся товарищ и слегка поморщился, как будто от боли. Действительно, на голове у него красовалась повязка.
Вот ему хорошо. Пригодилось. Это Алве ничего не нравится!
– Ты бы ещё короче представился, – пробормотал Луиджи, но на них уже никто не смотрел, можно было разглядывать местных и не местных, благо их набежало полон шалашик.
– Хорхе, что с головой? – кажется, Рокэ не интересовала ни толпа, ни сундуки с питьем и пряностями.
– А сам как думаешь? Напали, – лаконично отозвался Хорхе. – Мы отбились, потеряли всего троих. Но это было… нагло.
– Потеряете четверых, если ты немедленно не ляжешь. Как тут с лекарствами?
– На удивление хорошо. Немного непривычно, но если довериться знающему целителю…
Марселя неприличным образом отвлекли – полезли под рубашку. Возмутившись и обрадовавшись одновременно, виконт обернулся через плечо, чтобы встретиться взглядом с очаровательной особой. Видимо, она из местных индейцев! Какая ж красота…
– Я плохой испанский, – обнажая красивые зубки, прошептала девушка. – Но ты хороший торс.
– Я тоже плохой испанский, милая, – подмигнул Марсель. – У нас много общего.
– Раньше они нас боялись. Впрочем, ты сам видел, – зачем-то вмешался Джильди. На даму он смотрел неодобрительно. Та, в свою очередь, зашипела и спряталась за виконта. Интересно, а они успеют провести приятный вечер? Кажется, Рокэ обещал, что они тут задержатся на какое-то время…
– Я не успевать вечер, – расстроила его милашка, – я иметь подарок.
– Какой подарок? – вот бы её прямо здесь и прямо сейчас… поцеловать, но там какая-то торговая заварушка. Проклятье! Он же выплывал из дома торговцем сыров! Вот ведь вспомнишь.
– Подарок польза, – она полезла в складки странного вида юбки, и тут Марсель вспомнил, что капитан велел ничего не брать. Однако условие не уходить далеко было соблюдено. – Гость держать и пользоваться. Это…
– Это листочек, – умилился Валме. – Спасибо, моя радость.
– Ядовитый небось, – а вот Джильди явно не в восторге от его затеи.
– Яд для врага яд, для друга яд – добро, – неожиданно мудро ответила девушка. – Лист смотреть безобидно, лист жалить опасно. Растирать кончики и добавлять в сладкий вода.
– И это кого-нибудь убьёт?
– Убить. Спасти. Решать гость, – и снова очаровательная улыбка. – Я иметь ещё три лист. Разный лист. Хотеть посмотреть?
– Марсель, – неожиданно окликнул его Алва, видимо, освободившись от дел, – если вы «хотеть посмотреть», берите Луиджи и идите под нормальную крышу. Луиджи, дорогу помните?
– Конечно, дон капитан.
– Тогда вперёд. Не посрамите честь страны, – и, выходя на улицу вместе с торговой делегацией, дон изверг как бы невзначай погладил милую отравительницу по щеке. Марсель возмутился и тут же согласился посмотреть все листы, какие «иметь показать» местная красавица.
К счастью, девушка вела их безопасной дорогой к достаточно крупному поселению, где ошивались ставшие почти родными испанцы. Не свои, правда, но хоть говорят понятно. Луиджи несколько раз пытался избавить его от «лист», но Марсель держался, а потом ловко перевёл тему:
– Можно подумать, вы тут ни разу приказов не нарушали!
– Не лучшая мысль, – сработало: Луиджи вернулся мыслями на корабль, он часто так делал, если присмотреться… – Если ты не заметил, дон капитан не любит, когда его не слушаются.
– А кто ж любит?
– Я имел в виду другое, но это надолго, – отмахнулся Джильди. Жара не особо способствует долгим разговорам. – В любом случае, будь осторожен. Здесь ты ещё можешь бросить эти… ядовитые кусты, на море может произойти что угодно.
– Я часто слышу всякие присказки про море, вы их как будто из головы берёте, – поделился наблюдением Марсель. – Что-нибудь ещё свеженькое? Я записываю, пригодится…
– Как-то не задумывался над этим, – признался Луиджи, пригибаясь под какой-то особенно наглой веткой дерева. Впереди уже заманчиво шуршали шалашом. – Что тебе может понравиться? Море лечит. Да, конечно, и убивает тоже, тебе ли не знать, но оно же хорошо залечивает раны… Все мы что-то смываем солёной водой.
Почти раскололся про себя, но вовремя умолк. Не специально, просто погрузился в себя, как это часто бывает.
– Прямо все? – нарушил молчание Валме. – Интересная мысль. Что ж, я примерно понимаю это… – Он и в самом деле вёл какие-то записки о жизни на корабле, не особо задумываясь, читает их кто-то тайком или нет. Про море там тоже было, и было немало, только другими словами.
