Текст книги "Double spirit. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Лео не отвечал. Алан поднялся на ноги и подошел к ним поближе.

Костик, напротив, немного попятился назад и застыл, продолжая кусать губы, от которых почти ничего уже и не осталось.

– Успокойся, Берт!

– Успокойся? Успокойся? Да я спокоен как удав! Это у кого-то другого вожжа под хвостом! Что, ёршик, лавры Тиля тебе покоя не дают?

Тут его лицо внезапно осветилось изнутри, словно бы на ум ему пришла прекрасная идея. Улыбка осталась на лице, но начала чуть подрагивать и вообще стала все больше напоминать приклеенную. Ветерок растрепал его темные волосы. Лео подумал, что он больше всего сейчас похож на волка перед прыжком. Такой же больной азарт в глазах, такие же напряженные ноздри.

– А в яблоко попадешь? М? Меткий глаз – кривые руки?

– Если ты подержишь – легко! – рявкнул Лео, отбивая, и буквально тут же об этом пожалел.

Безумная улыбка сползла с губ Роберта и замерла на донышке глаз, которые мгновенно вспыхнули нехорошим, таким же безумным огоньком.

====== 39. Четвертый круг. Часть вторая ======

– Так уверен в своих силах?

Лео растерялся всего на секунду, а потом его вновь захлестнула волна злости.

«Стой! Это же твое любимое идиотское «слабо», – заметался из стороны в сторону более разумный сейчас внутренний голос.

«Заткнись!» – сквозь зубы прошипел на него Лео. Отбросил густую выгоревшую челку со лба.

Кивнул:

– Вставай.

В конце концов, в себе он уверен. Рука точно не дрогнет. Да и максимум, что будет, если всё же оружие немного поведет – это огромный синяк, в худшем случае перелом. Форма наконечника оживальная, даже если болт и попадет в грудь – самое страшное, что может быть – сломает ребро.

Роби хохотнул. Серега поднялся со скамейки и подошел к ним быстрым шагом. Юля осталась на скамеечке, по-прежнему в блаженном неведении, наушники надежно отгородили ее от реальности. (И слава Богу, мельком подумалось Лину).

– Харе дурить, Свиридов! Лень! Вы чо, совсем охуели? – Серега, вопреки своему обыкновению, был серьезен, решителен и даже зол.

– А ты не лезь не в свое дело, – холодно осадил его Роби. – Тебя не спросили.

– Берт, не сходи с ума! – это Алан, он тоже стоял совсем рядом и переводил взгляд с Лео на брата и назад.

– Они в тебя не верят, рыбка! – насмешливо развел руками Роберт, – видимо, думают, что на соревнованиях ты выиграл приз потому, что я тебе поддался.

– Берт!

– Что такое? – невинный взгляд. – Ты веришь в рыбку?

– Заткнись.

– Ну, а раз веришь, то… – он сделал озабоченный вид и притворился, будто задумался. – Тогда знаешь что?

Кинул в него ярко-красное яблоко, и Алан машинально его поймал.

– Если у тебя рука твердая, то и без разницы кто мишЕнькой будет? Верно? – он уже повернулся к Лео и гипнотизировал его злым взглядом. – Вот и вперед.

Вслед за этим он кивнул растерявшемуся было Алану:

– И ты вперед, mein herz. На позицию. Желание.

Над площадкой повисла тишина. Слышно было как неуверенно чирикает одинокая птица, да ветер чуть перебирает уцелевшие немногие листья.

Ангел пролетел. Он летел не меньше чем полминуты. Твинсы застыли в безмолвной дуэли взглядов, не моргая и не шевелясь. Губа Роби чуть подрагивала в напряженной полуулыбке-полуоскале. Он слегка ее прикусил. Алан же смотрел так, словно видел брата впервые. Лео сковала внутри непонятная то ли судорога, то ли будто каменная ладонь сжала его сердце. А Серега вообще растерялся настолько, что даже слова не мог вымолвить.

Этот круг тишины разорвал Алан, который резко повернулся и зашагал к мишеням, на ходу подкидывая в руке и ловя злополучное яблоко. Роби облегченно вздохнул и с хрустом откусил от другого, точно такого же, налитой красный бочок.

– Давай, Уленшпигель. Покажи класс.

– Лееень! Не вздумай! – Серега стоял рядом с ним, тронул рукой плечо. – Он псих, ненормальный, это же и невооруженным…

– Вали отсюда! – заорал на него Роберт. Серый вздрогнул, однако не сдвинулся ни на шаг.

Не отходил от Лина и Роби.

– Давай.

Алан тем временем дошел до мишени, повернулся к ней спиной и взял яблоко двумя пальцами за хвостик, вытянув руку в сторону. Он смотрел Лео прямо в глаза и улыбался.

Лео натянул тетиву и зарядил арбалет; почему-то он показался ему в два раза тяжелее, чем десять минут назад. Прицел. Рука дрожала так, что дурацкое яблоко так и ходило ходуном в прорези прицела. Бля…

– Разучился? Ручка дрожит? – издевательский смешок.

– Лень!!!

Лео выдохнул и резко опустил оружие.

– Ссыкло.

– Пускай ссыкло. Зато ты больной придурок.

– Молодец, Лень. – облегченный вздох. – Уж я думал, что я идиот, но ты меня прямо переплюнул. – Серый радостным речитативом наполнял стоялую тишину, он обнял Лео за плечи.

Того ощутимо трясло. Бля, он чуть было не повелся. Это надо же быть таким идиотом, реально Серый прав! Перед глазами у него стояла застывшая улыбка Альберта, его вытянувшийся в струнку силуэт, облитый лучами заходящего солнца. Они отошли с индейцем в сторону. Краем глаза Лео заметил, что Костик исчез. Ну и Бог с ним, с дуралеем. Алан заметно расслабился, увидев, что Лео опустил арбалет, это было заметно даже издалека, и тоже опустил руку вниз.

– А ты что, радость моя? – раздался над полем напряженный голос. – Тебя никто не отпускал.

И Роберт довольно хмыкнул, увидев, что Алан вновь медленно вытянул руку в горизонталь.

– Ты же в меня тоже веришь, бро? Доверяешь мне, верно?

Он был вынужден напрягать голос, чтобы Алан его слышал, и от этого голос слегка звенел в морозном осеннем воздухе, чуть колышащемся от шороха веток и шума шин проносящихся за оградой парка автомобилей.

– Конечно доверяю, кому мне еще верить? – донеслось эхом от мишени. – Ты самый близкий мне человек, я тебе доверяю. Погоди только, что-то у меня рука устала. Совсем затекла.

Произнеся эти слова, Алан по-прежнему с напряженной и какой-то полуиздевательской улыбкой осторожно поставил яблоко себе на макушку и развел руки в стороны.

– Так хорошо? – крикнул он.

– Бля, да хватит, уроды! – не выдержал Серый. – Юль! Иди Ковалева позови!

– А? – девушка распахнула глаза и стянула с ушей наушники. – Э, да что происходит!

– Охуенно, – процедил сквозь зубы Роберт и, подняв арбалет, стал медленно, по сантиметру, осторожно опускать его вниз.

Лео застыл, словно в кошмарном сне. Отсчитывая про себя мгновения. Время словно бы замедлилось, и ощущение дежа вю, когда их с Аланом чуть было не раскатал водитель на машине без номеров, полностью затопило его.

– Не вздумай, – еле прошелестел он сухими губами, почти неслышно.

– Отъебись, – выплюнул Роби, продолжая целиться и плавно начиная давить на курок.

В следующую секунду Лео бросился на него, ударив снизу вверх, так что карбоновая стрела взмыла к верхушкам деревьев, блеснув на солнце. Видимо, от неожиданности палец Роберта сорвался и спустил курок.

Через мгновение тишина взорвалась криками. Орал Лео, вспомнив все матерные слова, которые когда-либо слышал. От него не отставал Серый, который к этому времени поставил свой личный рекорд по самому долгому времени, проведенному без улыбки. Юля тоже на чем свет стоит кричала на всех сразу. На Серегу за то, что ее не растолкал раньше. На Роберта за то, что идиот. На Лео, видимо, за компанию.

В этом гвалте почти никто не заметил, как Алан подошел, намеренно задев брата плечом и не глядя на него, прошел мимо и направился к зданию интерната. На ходу впился зубами в яблоко, которое по-прежнему продолжал держать в руке. Роберт тут же подорвался и, растолкав весь гомонящий базар-вокзал, побежал догонять брата.

Лео плюнул и отошел к своему лежащему в стороне на траве еще заряженному оружию. Надо разрядить.

– Берт, погоди, ну ты чего? – донесся до него издалека голос. – Я бы не выстрелил, я что, идиот? И этому бы не дал! Я же рядом был! Подожди, остановись, придурок!

Лео увидел, что Алан остановился и стал вполголоса что-то говорить. Роби доказывал ему что-то свое, то взмахивая руками, то опуская их и то и дело дотрагивался до плеча брата. Потом роли их поменялись. Кажется, теперь уже Алан оправдывался, а Роби наоборот отбрасывал его руки и порывался уйти. В конце концов они пошли рядом, не торопясь и молча. Лео, сам не зная почему, продолжал смотреть им вслед и поэтому видел все затем происходящее в деталях, по секундам.

Вот Алан неуверенно поднимает руку, чтобы положить брату на плечо. Вот в полной тишине словно спотыкается и летит вперед, будто его толкают в спину. Вот падает на колени, а Роберт как подкошенный обрушивается на землю рядом с ним и кричит. Так, что звон в ушах. А кровь? Откуда кровь? Почему ее так много? На светло-серой толстовке особенно ярко, так, что режет глаз, расплывается вишнёвый сок.

Лео в шоке оборачивается и видит, что за оградой парка, приникнув к ней, темная фигура в куртке с капюшоном целится во второй раз. Но выстрелить не успевает, рука, пораженная арбалетной стрелой, виснет словно плеть. Когда он успел спустить курок? Это вне времени, вне осознания…

Фигура мгновенно изворачивается, подхватывает оружие и больную повисшую руку здоровой, и стремительными шагами, почти бегом, начинает удаляться в сторону шоссе. На той стороне припаркован неброский тонированный автомобиль.

Парень практически бежит, когда его настигает вторая стрела. Она попадает в основание шеи, сильным ударом заставляя его рухнуть на колени, однако через секунду он вскакивает и, не разбирая дороги, бросается через полосы движения, ему везет и он чудом успевает увернуться и выскочить из-под колес несущегося на него КамАЗа. Грузовик и перекрывает картину события. Визг тормозов, дикий крик и грохот, звон стекла и еще один удар. Когда длинномер проносится, на шоссе остаются две покореженные машины и черное бесформенное пятно на полотне дороги, совсем недалеко от обочины.

P.S. Спойлер специально для слабонервных! Алан жив. Пуля в плече застряла.

====== 40. Третий круг ======

В голове яркой вспышкой взорвалась единственная мысль:

«Я убил».

Руки дрожали так, что оружие выпало из них, стукнувшись о подмерзшую землю прикладом. Глухой звук разнесся далеко в морозном воздухе. Лео словно бы в замедленной прокрутке видел, как бежит Юлька к близнецам, скорчившимся на бетонной дорожке. Как Серега трясет его за плечи и что-то быстро говорит, не разобрать, что. Казалось, будто рот его раскрывается беззвучно, а вернее, слова не были слышны, потому что в ушах звенело, кричало, шептало в ужасе многоголосие. Пульсом билось только одно слово:

«Я убил. Убил… убил… убил…» – и раскатывалось оно так, словно камни катятся с горы во время камнепада.

– Алан, – пробилось сквозь этот камнепад одно-единственное слово, одно из всех, что громко говорил ему Серый.

Ноги стали в один миг ватными, словно чужими, и отказывались идти, хорошо еще, что Серега практически тащил его на себе. Ему казалось, что несчастные десятки метров они преодолевали чуть ли не пять минут, хотя реально они бежали что есть сил, слыша только грохот сердца, которое колотилось так, будто вот-вот взорвется, разорвав грудную клетку на части.

Роберт уже не кричал. Он словно был не в себе, упав на колени, он прижимал к себе тело брата, не обращая внимания на то, что кровь, обильно пропитавшая рукав и половину толстовки Алана, не пощадила и его одежду. Вся передняя часть его черной куртки лоснилась от вытекающей из открытой раны густой красной субстанции.

Алан, к счастью, (Лео даже выдохнул), был в сознании. Он пытался зажать правой рукой рану на левом плече, но получалось плохо, кровь всё равно пробиралась сквозь пальцы и текла ниже, собираясь на холодной дорожке парка неряшливой вишневой лужицей.

Самым трудным было заставить Роберта отпустить брата. Но в конце концов это всё же удалось. Лео стащил с себя толстовку и майку, сначала попытался было разорвать ее, как в кино, потом мысленно выругал себя за идиотизм и просто растянул жгутом и завязал дрожащими руками на один-единственный узел, зато крепко, прямо поверх Аланова мокрого рукава, стараясь не смотреть на разодранное снаружи и зияющее внутри пулевое отверстие на задней поверхности плеча.

Холода, даже оставшись без майки, он не чувствовал, хотя на улице было, пожалуй, уже около нуля, и пар, вырывающийся изо рта, ясно об этом говорил. Куртку Лин накинул только тогда, когда Юля на него рявкнула. Алана же била крупная дрожь, и по видимому, с каждой секундой ему становилось все хуже и хуже. Он сделался бледен, как полотно, и только лиловые губы ярко выделялись на растерянном, каком-то детском лице. Роби вырвался от Юли и Серого и снова приник к брату, на этот раз осторожно обнимая его поверх импровизированной повязки. Он что-то тихонько нашептывал на ухо Алану, глядя в пустоту совершенно дикими глазами, а тот кивал в ответ.

Дальнейшее Лео помнил смутно, все спуталось в один безумный клубок, вой нескольких сирен смешался с криками интернатских, которые высыпали, словно горох из мешка, на улицу, кто в чем. Люди в форме, скорая помощь, носилки. Яркая вишневая лужа на дорожке почернела и казалась в сумерках огромной неряшливой кляксой.

Доктор только взглянул в лицо Роберту и даже пытаться не стал запрещать ему забираться в перевозку вслед за Аланом.

К этому времени солнце уже скрылось, и перекрытая полицией дорога образовала гигантскую пробку. Водители психовали, сигналили, однако ровно до того момента, пока не видели причину этой пробки. Увидев, мгновенно затихали и бочком, осторожно просачивались в узкое горлышко, быстро оглядывая жуткую картину и крестясь в душе. «Не дай Бог…»

Незнакомого светловолосого парня лет двадцати пяти быстро увезла труповозка, а водители, женщина средних лет и пенсионер в светлой бейсболке еще долго разбирались с гаишниками и оформляли документы. По всей вероятности, мужчина пытался избежать трагедии и резко затормозил, а женщина не успела среагировать и врезалась в него сзади. Но парня это всё равно не спасло. Видимо, он даже не успел осознать, что произошло, так быстро его душа распрощалась с телом.

Впрочем, для Лео это было слабым утешением. Хотя и разум, и внутренний голос, который с необычной для себя солидарностью был с ним согласен и горячо его поддерживал, твердили в унисон, что он поступил единственно правильно, когда из всех возможных вариантов выбрал на автомате самый верный.

То же самое твердили взахлеб и Серый с Юлькой. Когда они поняли, что Лин зациклился, то кинулись спасать друга от психологической травмы как могли. Но это почти не действовало. Убивать себе подобных – противоестественное, чудовищное действо, и как ни убеждал Лео себя в правильности поступка, что-то в его внутреннем стержне надломилось. Его долго тошнило, когда он всё же дополз домой, в завершении этого жуткого дня. Выворачивало просто до самого донышка, даже когда уже внутренностей, кажется, не осталось, организм все никак не мог успокоиться.

Стоило лишь закрыть глаза, как перед ним вновь вставала картина распластанного на дороге тела, изломанного, словно марионетка, с расколотым черепом и бело-красным месивом, брызгами на асфальте. И Лео вновь несся к унитазу. Дурак, и дернуло же его пойти к месту аварии. Серега был с ним, однако на него такого потрясающего впечатления эта жуткая картина не произвела. Правильно, подумал Лео, не он же убивал…

Эта навязчивая мысль не давала ему покоя ни днем, ни ночью. Беспокойство за Альберта с одной стороны, в котором он даже себе не желал признаться, но которое однако грызло его изнутри, словно голодный зверь, и эти навязчивые мысли об убийстве с другой, превратили его жизнь в кошмар. Так что калейдоскоп событий, которые обрушились на него, как и на всех свидетелей и участников трагедии, в общем-то ничего в этом кошмаре не добавил. Пожалуй, он даже был рад этим бесконечным нервотрепкам, опознаниям, процедуре дачи показаний и прочим, неизбежным в таких обстоятельствах, действиям. Они хотя бы немного отвлекали.

– Теперь меня посадят? – рискнул он спросить у немолодого следователя, с которым уже разговаривал в третий раз.

Тот на миг оторвался от компьютера, впился в Лео нечитаемым взглядом, потом вздохнул и, сняв очки, устало потер переносицу узловатым указательным пальцем.

– С чего взял? – осведомился он, снова водрузив очки на место.

– Нуу… – Лео растерялся. Для него ответ на этот вопрос был очевиден. Он вообще-то просто спросил, чтобы узнать, на сколько.

– Видишь ли, два дела, надеюсь, удастся объединить в одно производство, и это значительно все меняет. В общем, если коротко, то вот.

С этими словами он развернул ноутбук к Лео и открыл документ.

«Статья 39 УК РФ. Крайняя необходимость.

Не является преступлением причинение вреда… »

Он читал мелкий текст и плохо понимал, никак не мог сосредоточиться.

– А можно своими словами? – наконец оставив попытки продраться сквозь заковыристые формулировки, почти взмолился он. Он уже почувствовал, что следователь питает к нему что-то сродни симпатии и окончательно осмелел.

– Если своими словами, то не посадят. Девяносто девять процентов.

…После этих визитов он выползал выжатый, словно лимон, и с трудом добирался до интерната. От тренировок его пока, по вполне понятным причинам, отстранили, и это было даже на руку, потому что сил вряд ли хватило бы на все. Потому что в интернате его ждал еще один ад, и этот ад был Алан.

Свиридов вернулся из клиники на такси через три дня. Долго выбирался, расплатившись, потом, пошатываясь и держась за стену ладонью, добрался до лестницы и приступил к подъему, останавливаясь и переводя дух на площадках.

Лео, который как раз подходил к крыльцу, возвращаясь из отделения полиции, видел это представление в деталях, и пока догонял идиота, успел прийти в себя.

– Сдурел, что ли? Как тебя выпустили, такого нарядного? – он старался не показать облегчения при виде раненого, всё же волнение его не отпускало, а тут, увидев вполне живого, хотя и заморенного, парня, он почувствовал, что на душе мигом стало спокойнее.

– Я совершеннолетний, – хрипло, с одышкой пробормотал Алан, облизав пересохшие губы, – подписал бумаги, что в моей смерти прошу никого не винить – и адьес.

Видок у парня был такой, что краше в гробу выглядят. Темные круги под глазами явно говорили о том, что их хозяин или не спал вовсе, или спал урывками все это время. Бледные губы, заостренные скулы, зеленоватый цвет лица и рука на перевязи, словом, от прежнего борзого красавчика осталась лишь тень.

– Давай руку, – вздохнул Лео, становясь со здоровой стороны и не дожидаясь ответа, закинув ее себе на плечо, – поехали.

Они потащились по лестнице, потом по коридору. Лео только успел порадоваться, что он пуст в это время.

– А где этот? Почему с тобой не приехал? – не смог сдержать вопроса Лин, он не хотел даже имени произносить близнеца, но по реакции Алана почувствовал, что тот мгновенно понял, о ком идет речь.

Альберт остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Лео даже запнулся, по инерции сделав шаг, однако тут же притормозил вслед за Аланом и, ничего не понимая, взглянул ему в лицо. И оторопел. Младший близнец застыл, ошарашенный, будто увидел перед собой привидение.

Лео только успел подумать, что так, наверное, выглядит человек перед смертью. С остановившимся взглядом, с окаменевшим лицом, словно не верящий в то, что это происходит с ним и происходит на самом деле.

– Аааа… а разве он не здесь? – наконец произнес мертвыми губами Алан и мгновенно отяжелел, так, что Лео пришлось прижать его к стене, чтобы тот не упал.

– Я… я думал… – Алан с трудом выталкивал такие же мертвые слова.

– Нет. – сказал Лео и почувствовал, что ужас, сковавший раненого, проникает словно через одежду и дальше, сквозь кожу и в него, заставляя леденеть душу.

====== 41. ======

– Он в комнате, – вдруг почти уверенно заявил Алан и, оттолкнув Лео, попытался продолжить путь.

Лео не стал ему мешать. Только шел рядом, на всякий случай, если парня вдруг поведет в сторону.

Шальная мысль о том, что стоит ему войти к себе, и он тотчас же увидит брата, как видно, придала сил Альберту, так что до комнаты братьев они добрались довольно быстро. Распахнув дверь, оба застыли на пороге, оглядывая открывшуюся взору картину. Ну, в общем-то Лео был к ней готов, в отличие от Алана. Алан же, судорожно глотая, обшаривал глазами комнату, не в силах вымолвить ни слова.

Роби собирался впопыхах, перевернув и полки в шкафу, и ящик стола, в котором, как видно, хранились документы и, вопреки своей всегдашней аккуратности, не сложив ничего на место. Никакой записки, на первый взгляд, видно не было. Окно было почему-то не закрыто, и комнату выстудило так, что зуб на зуб не попадал.

Альберт, словно силы тут же оставили его, буквально рухнул на разоренную постель и прикрыл глаза.

– Он еще позавчера уехал, – наконец прозвучал его хрипловатый голос.

– С чего ты решил? – помедлив, спросил Лео.

– Я видел его после операции, как только от наркоза отошел. Глаза открываю – он за дверью стоит. Там двери знаешь, такие… со стеклянным окошечком.

Алан бормотал, словно бы во сне. Наверное, ему нужно было хоть что-нибудь говорить.

– А потом?

– А потом увидел, что я проснулся, это уже утром было, и тут же повернулся и ушел. Даже не попрощался…

Лео вдруг стало предельно ясно, что Альберт знает, куда делся брат. И всегда знал. И когда ушел из отделения, и когда поднимался по лестнице интерната, уже тогда прекрасно понимал, чувствовал, что Роби тут нет. Надеялся на чудо, видимо, до последнего надеялся, но безуспешно.

– Ты же ведь знаешь, куда он поехал? – не выдержав, спросил Лео. С языка сорвалось, он даже не успел подумать.

Алан бросил на него короткий взгляд и пожал плечами.

– Конечно знаю.

И тут же откинулся на подушки как был, не раздеваясь, осторожно пристроив больную руку сверху себе на грудь и придерживая ее здоровой. Закрыл глаза.

– Ты иди, Лень. Иди. Мне поспать надо. Я после операции еще толком не спал.

– Совсем? – не поверил Лео. – это ж почти три дня!

– Ну так, минут на десять вырубался – и все. – зевнул Алан. Его воспаленные, в темных тенях, глаза, ясно говорили, что он не выдумывает.

– Давай, спи, – согласился Лео и пошел было к двери.

– Знаешь, – он остановился, услышав голос младшего близнеца, но оборачиваться не стал. – Знаешь, если бы не ты, меня бы не было уже, – продолжил, словно на автомате, Альберт. – Я вот все думаю. Ты мне, получается, второй раз спасаешь жизнь. Зачем?

Более идиотского вопроса придумать было трудно. Зачем спасают жизнь. Да разве же есть время на то, чтобы об этом подумать? Да и если бы оно было, это время, что бы это изменило? Зачем. Что за бред…

– Я нечаянно. – чуть подумав, решил сказать правду Лео. Он, так и не поворачиваясь, стоял спиной к парню, но словно бы видел, как тот кивнул головой.

– Я так и думал, – потом Алан пошуршал, устраивая, как видно, поудобнее раненую руку. – Спасибо, – через короткую паузу.

– Спи. Все будет хорошо. – сказал Лео и вышел, прикрыв со щелчком за собой дверь. Он и сам в это не верил.

Ковалев поймал его уже на лестнице, через полчаса, когда Лео, переодевшись для тренировки, пружинящим шагом спускался вниз, считая стертые ступени. До стрельбы его все еще не допускали, ну это понятно, ведь пока следствие идет, вряд ли кто доверит ему оружие. Вдруг он опасный психопат со внезапно съехавшей крышей? Как примется палить из арбалета по воробьям, котятам и ни в чем не повинным старушкам.

Тренировок не было, однако тело по-прежнему требовало физической нагрузки. Ежедневная пробежка по дорожкам парка и последующие подтягивания на турнике превратились для него в своеобразный допинг-ритуал. Это одновременно и успокаивало, и приводило мысли в порядок, и насыщало мышцы странной сладкой томной негой. Мышечная радость, чтоб ее.

– Лень, – окликнул его Ковалев с верхней площадки.

Он остановился и подождал, пока тренер к нему спустится.

Он невольно отметил нездоровый цвет лица и глубокие морщины, за последние дни словно проявившиеся на усталом лице тренера. Да оно и понятно. Столько свалилось на мужика. Опознание тела киллера, куда они ездили все вместе, Юлька, Серый, Лео и Саныч, постоянные визиты к следователю, да еще и учесть, что он вообще над близнецами трясся, словно над драгоценностью какой. Не удивительно, что Ковалев в один день постарел лет на десять.

– Ты как?

– Нормально, – удивился Лео. Что-то не припоминал он, чтобы Ковалева это когда-либо интересовало.

– Слушай. – тренер мялся, и Лео это немного насторожило. Непохоже было на вечно уверенного, довольно жесткого учителя, чтобы он подбирал слова и тормозил. – Тут такое дело. Надеюсь, ты не в обиде на то, что я тебя от тренировок отстранил?

– Да нормально все, – по-прежнему недоумевая, пожал плечами Лин и озвучил свои недавние мысли. – Вдруг я псих какой? Надо ж до конца следствия ждать, я понимаю. Работа у вас такая.

Лео был счастлив уже от того, что его, кажется, всё же не упекут за решетку, да и чувство, что он убил человека, неправильное, страшное чувство, постепенно размывалось и уходило на задний план. Если бы он этого не сделал, Алан бы был мертв. Разве этого недостаточно для того, чтобы оправдать самого себя перед самим собой? Он, если честно, когда первый шок прошел, даже предполагал втайне, что если бы в руках у него был не спортивный арбалет, а настоящее боевое оружие, то, скорее всего, его тело независимо от мозга среагировало бы точно так же. И киллер погиб бы не в ДТП, а от прямого попадания разрывной пули в грудь или голову. Тогда это, разумеется, была бы совершенно другая опера, и Лео не хотелось даже думать о таком раскладе.

– Тут не только в следствии дело, – пробормотал тренер, пряча глаза. И у Лео сразу похолодела кожа между лопаток. – Видишь ли. Я-то считаю, что ты все сделал правильно, я бы сам сделал то же самое на твоем месте.

Он говорил уже скороговоркой, словно бы оправдываясь, а Лину становилось все хуже. Ну что еще-то? Что за напасть очередная? Мало их что ли в последнее время на него навалилось? Да он же света белого не видит из-за этих непрерывных траблов!

– Я вообще целиком на твоей стороне. Однако вот дисциплинарная комиссия при Федерации арбалетного спорта… У них может быть другое мнение. Я, конечно, постараюсь, как могу, повлиять на решение, однако сам понимаешь… Нарушение правил техники безопасности, повлекшее за собою такие последствия… Тут исход может быть самым неприятным…

Он не договорил, однако Лео не нужно было объяснять. Он все понял и так.

– Когда заседание? – внезапно севшим голосом поинтересовался он. Хотя… Какая разница?

– Через неделю, – вздохнул Ковалев.

– И? – растерянно спросил Лео. Через неделю? Так быстро?

– И если решение не в твою пользу, то это все, Лень. Вряд ли ты когда-нибудь сможешь вернуться.

Все. Он это сказал. Если у Лео и не подкосились ноги, то только потому, что он буквально висел животом на перилах.

Он уже не слышал, что говорил ему успокаивающим тоном тренер, что-то о том, что у него полно знакомых, и место в Лесгафта в Питере у него, можно сказать, уже в кармане, ему можно не волноваться, и что на арбалетном спорте свет клином не сошелся, и все такое…

– Я понял, – прервал он словесный поток, довольно резко, но о сантиментах он уж тут думал в последнюю очередь.

– Держись, парень, – немного помедлив и ничуть не обидевшись, отреагировал Саныч. – Я твой вечный должник, так что по гроб жизни можешь на меня рассчитывать.

– Охуенно, блядь! – уже повернувшись и спускаясь по лестнице, вполголоса ответил ему Лео. Тренер не услышал. А если и услышал, то не ответил. Вздохнул и стал подниматься по бетонным ступенькам, трогая, словно подросток, немного облезлую темно-зеленую стену ногтем.

====== 42. ======

На ужине Алан появился в числе самых последних. Толстая теть Вика нацелилась было наехать на него, однако вовремя остановилась, когда увидела, кто именно подошел к раздаче. Видок у опоздавшего был довольно впечатляющий. Он успел переодеться в спортивный костюм, который теперь сидел на нем довольно свободно, подчеркивая худобу. Синяки под глазами никуда не делись. И походка тоже лучше не стала, кидало его немного из стороны в сторону, как и прежде. Взяв пару тарелок, он, прикинув что-то в уме и немного поколебавшись, всё же приземлился за столик к Лео и кивнул тому головой.

– Поспал? – формально поинтересовался у него Лин.

Парень покачал головой.

– Не вышло. Да ерунда, у меня часто так. Я вообще не могу спать без...

Он не договорил, но Лео его понял. Вспомнил, как тот ворочался без сна, когда они обгорели на острове, и как всё же потом уснул, стоило только Лео устроиться рядом.

Алан между тем вяло ковырял вилкой пюре, с отвращением гоняя его по тарелке. Потом, вздохнув и так и отставив порцию в сторону, взял стакан с кефиром и морщась, сделал пару глотков. Перебросившись парой фраз в начале ужина, больше диалог они не продолжали. Альберт оставил попытки поесть и время от времени терзал пальцами телефон, набирая вновь и вновь один и тот же номер. Лео не видел, какой, но тут уж даже идиот догадался бы. Потом, через пару минут, видимо, потеряв всякую надежду, он пошарил в телефоне и нажал на значок «Вайбера». Аппарат почти сразу же отозвался коротким сухим «Да». Алан подорвался, схватил трубку со стола и выключил внешний динамик.

– Это я… да… да… нет… А ты где? Ммм… А когда приедешь? Мм… На похороны только… понятно. Слушай, а тебе Роберт случайно не звонил?.. Да нет, я просто так. Да нет, ничего, забей… да сказано же, все в порядке! Все, пока, увидимся.

Он с плохо скрытой яростью нажал на сброс. (Бедный айфон, подумал Лео.). Потом тяжело поднялся и побрел к выходу из столовой.

Лео выругался про себя и догнал его в дверях. Наверно, он много крови потерял, мелькнула у него мысль, лило же из него после ранения как из поросенка, вот он и бредет, словно привидение, в одиночестве, собирая по пути косяки. Ему было не по себе от этого зрелища. Всегда и везде появляясь вместе, близнецы, ведя себя высокомерно и по-хамски, предсказуемо добились в результате того, что друзей у них не было. Никто к ним особенно то не подходил, тем более на близкое расстояние, да им этого никогда и не было нужно. Полностью замкнутые друг на друге, они не испытывали обычно нужды в общении вовне этого замкнутого контура, и ничуть от этого не страдали. А теперь вот…

Лео словно бы кожей ощутил одиночество, тоску и тревогу, которая мучила Алана. Вся его фигура выражала растерянность и безнадежность. Хотя он и старался держаться прямо и идти ровно, от Лео это всё равно укрыться не могло.

– Пойдем, я тебя провожу, – тоном, не допускающим возражения, сказал он, идя вровень с Аланом и будучи готовым подхватить его в любой момент.

– Что я тебе, девушка, что ли? – фыркнул тот, но видимо больше из чувства противоречия. Потому что больше ничего не добавил, а просто немного посторонился влево, давая место в узком коридоре.