Текст книги "Double spirit. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: kasablanka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Пришлось встать второй раз за ночь и вновь пошлепать босыми ступнями к непонятному предмету под причитания: «Укусит!»

«Сходи за ружьем», – хотел было подстебнуть трусиху парень, но пожалел. Да и превращать остаток ночи в цирк с конями не хотелось. Все-таки надежда выспаться еще не сдохла окончательно. А то с нее сталось бы подхватиться и рвануть в комнату, где хранилось оружие. Поэтому он просто нагнулся и поднял предмет, который вызвал такие бурные пляски среди ночи.

– Юль, это кошелек, – зевнул он еще раз, – твой?

– Наверное, этого, – Юля кивнула на дверь, – из куртки выпал.

– Вот и отнесешь завтра, – Лео снова юркнул в замечательную теплоту постели.

– Я не пойду, еще чего! – возмутилась подруга. – Сам отнеси.

– Да ладно, отнесу. Под дверь просуну, – легкомысленно отмахнулся Лео и положив на ухо подушку, отвернулся к стене. Достаточно с него на сегодня воплей.

Утро показало, насколько он был неправ. И легкомысленен. Во-первых, кошелек под дверь, разумеется, не лез. Во-вторых, оставлять его на полу было как минимум преступно. Мало ли какие там внутри потроха? В любом случае несчастный кошелек обречен. Ведь как минимум половина увидевших такую замануху не устоят перед искушением, а если по-честному-то, так и все три четверти.

По-умному, конечно, надо было отнести находку Игорю. Пусть разбирается. Однако эта мысль пришла с сильным запозданием, когда уже было поздно. На тот момент Лео даже и не вспомнил про беспонтового помощника тренера, которого было не слышно и не видно с самого момента приезда, и в результате произошло то, что произошло.

Лео сначала понадеялся, что по пьяни Роби не закрыл дверь, и он спокойно войдет, положит портмоне на стол и свалит.

Однако, видимо, арийская сущность Свиридова даже в сильном неадеквате была на страже, во всяком случае, дверь оказалась заперта, и пришлось в нее постучаться, сначала тихонько, а потом посильнее.

За дверью раздался шорох, и она распахнулась, явив за собой уже более-менее трезвого, но по-прежнему злого парня, одетого так же, как и вчера. Из чего можно было сделать вывод, что он или спал не раздеваясь, или же вовсе не ложился. Тонкий кашемировый шарф отсутствовал, и Лео невольно завис, обнаружив, что шея парня была украшена очень тонкими свежими шрамами со следами запекшейся крови кое-где. Непонятно, как можно так повредить себя, не брился же он опасной бритвой? С упорством параноика, режа себя вновь и вновь, однако не прекращая безумного занятия? Хотя, непредсказуемый, в плохом смысле, парень, видимо, был способен и не на такое.

И в этом у Лео была возможность убедиться немедленно, потому что вместо того, чтобы взять из его ладони протянутое портмоне, Роби внезапно схватил его за предплечье и мгновенно втянул в комнату, с силой захлопнув двери. Через мгновение Лео оказался прижатым всем корпусом Роби к створке двери.

Тут же он понял, что хозяин люкса по-прежнему пьян. Первое ощущение было ложным. Жаркое дыхание в ухо было четко окрашено парами алкоголя. Оно было прерывистым и сбивчивым, и ясно говорило о том, что его хозяин был в бешенстве.

– ТАк значит, да, рыбка? – Лео, еще до конца толком не проснувшийся, и ничего не успев понять, почувствовал на своей шее крепкую ладонь. Его, правда, не душили, однако давление на кадык было довольно болезненным, в горле запершило, и он с трудом сдерживал кашель.

– Кажется, кто-то забыл, что ему говорили держаться подальше?

– Отпусти меня, придурок! – захрипел Лео в ответ, упираясь руками в каменный живот и пытаясь оттолкнуть зверя от себя.

– Кажется, кто-то настолько охуел, что думает, что он король Мухосранска? Там всех блядей перетрахал, и на радостях в зобу дыханье сперло? Думаешь тут тебе твои зажопинские привычки с рук сойдут? А я тебя предупреждааал.

– Идиот, пусти, ты больной ублюдок! – Лин снова рванулся, на этот раз всем телом, однако ощущение было такое, будто он столкнулся с каменной стенкой. Она не шелохнулась и не сдвинулась ни на сантиметр. Напротив, воспользовавшись этим движением, Роби просунул руку между дверью и ягодицей Лео и сдавил её ладонью, прижав таз своей жертвы в свой пах.

– Кажется, кто-то уже соскучился? Или мало показалось? В два ствола-то предложение остается в силе, карасик!

Последняя фраза была им сказана напрасно. Растерянность мгновенно растворилась, утонув в мощной вспышке ярости, которая в доли секунды охватила и мозг и тело, так что все последующие действия Лео уже не осознавал, и потом, как ни старался восстановить хронологию событий, у него это получалось слабо. Вышло так, что он даже не наблюдал своих действий со стороны, он будто бы выключился на пару минут. Единственное, что он хорошо запомнил – это первый удар. Его было нанести довольно легко, потому что со всей силы стукнув подошвой кроссовки по босым пальцам Роби он добился того, что парень непроизвольно охнул и отпрянул. Дальше было легко. Прямой короткий в лицо, потом мощный удар поддых. Потом снова в подбородок, уже коленом. И темнота.

====== 33. Пятый круг. ======

Комментарий к 33. Пятый круг. Глава содержит жестокие сцены, описание морального и физического насилия.

Короткая драка, возможно имела бы иной результат, будь Роберт трезв. Несмотря на то, что тело у Лео было тренированным и в прекрасной форме, (хотя и боль от ожога все еще давала себя знать), близнец всё же был заметно крепче сложен и немного крупнее в принципе. Однако природная гибкость и увертливость давала Лео значительное преимущество. Не говоря уж о трезвости. Но это было не самым главным. О, далеко не самым. Бешеная злость, застившая глаза. Звериная, незнакомая ему ранее бешеная злость.

Неосторожные слова Роберта эхом гремели в ушах, и эта его в запале брошенная фраза словно сорвала с петель и вышибла нахер дверь, за которую, в тесную душную кладовку было загнанно отчаяние, унижение, ярость.

Все это, вырвавшись на волю, душной волной захлестнуло разум и выключило мозги.

В какой момент они свалились на пол, Лео не помнил. Но пара бурных минут в партере были достаточно результативными, судя по сорванной гардине, которая обрушилась на пол вместе с портьерой и обнажила плохо прокрашенные рамы окна провинциального люкса. И судя по разбитому светильнику – торшеру на ножке, рухнувшему с оглушительным взрывом на пол. Собственно, этот звук разорвавшейся бомбы и привел Лина в чувство.

Именно этот резкий звук и спас Роберта от неминуемого уродства, потому что кулак Лео уже летел прямо в его лицо, которое близнец пытался прикрыть ладонями. Лео сидел на нем верхом, несмотря на то, что поверженый противник не желал сдаваться и отчаянно брыкался, пытаясь его с себя сбросить. Несколько ударов, похоже, всё же достигли своей цели, потому что ладони Роба, которыми он прикрывался, были в ссадинах, и ноющие костяшки пальцев Лео, которые сочились сукровицей, тоже говорили об этом. Бровь Роби была рассечена, так что кровь тонкой струйкой сбегала по виску и терялась в волосах за ухом.

Лео, остановив удар на полпути, придавил ладонями шею противника к полу и с непонятным, диким удовольствием почувствовал под пальцами нежные хрящи трахеи. Роби захрипел, вцепившись своими руками в запястья Лео и пытаясь расцепить их. Лео только коротко рассмеялся. То, о чем он так давно мечтал, то темное, глубоко внутри, было почти удовлетворено. Почти. Еще совсем немного дожать – и…

«Убей – равнодушно прошелестел внутри головы спокойный голос. – Видишь, как это легко…»

Роби рванулся из последних сил и распахнул глаза. Совсем такие же… где-то он это уже видел… совсем как в том кошмарном сне, когда из-под ледяного панциря…

Распахнул и встретился прозрачным взглядом, в котором уже была безысходность и почти апатия, с глазами Лео.

«Ну что же ты остановился? – спокойно зевнул внутренний собеседник, – совсем немного еще…»

Руки Роберта безвольно сползли с запястий Лина.

«Давай.»

Лео вздрогнул и разжал кольцо. Картина из сна заставила его самого прийти в себя почти мгновенно. Шея жертвы покраснела, белки глаз налились кровью. Тонкие шрамы на коже шеи тоже набухли, и несколько капель крови выступили в тех местах, где не до конца зажило.

Роби с рыданием резко втянул в себя воздух и закашлялся дико, с надрывом и конвульсиями. Он мгновенно протрезвел от мощной дозы адреналина, выстрелившей в кровь, от безумного сердцебиения, от жажды жить. Отчаянным мощным рывком у него даже получилось сбросить с себя противника, однако максимум, что удалось – это перевернуться на живот в попытке встать. Однако в следующую секунду он был вновь припечатан телом Лео к полу. Только на сей раз парень рухнул на него всей тяжестью, заломил руки за спину и сжал коленями ноги лежащего в прочный замок. Лео был ошеломлен тем, как легко он повелся на поводу непонятного и незнакомого ему внутреннего чувства. Он ведь и в самом деле чуть было не…

Он был ошеломлен, однако выпускать свою жертву пока вовсе не собирался. Темная волна, внутренняя звериная струна еще вибрировала глубоко в душе. Зверь был еще голоден. Чувство власти над поверженным только раздразнило его аппетит. Надо было что-то сделать. Зверь был сильнее и он хотел крови.

Роби дернулся под тяжестью навалившегося на него тела.

– Лежи спокойно, ублюдок, – просипел Лео. – У меня твои пальцы. Только дернешься – я их так переломаю, что даже ложку не сможешь держать пару лет, не то что оружие.

Роб сипел и пытался откашляться, видимо всё же Лео ему повредил гортань. Это стало ясно еще и по тому, что, когда он заговорил, голос был хриплым и незнакомым.

– Ты чего хочешь, сука?

Роби оставался самим собой. Даже мордой в палас, даже полузадохнувшись и с вывернутыми суставами рук он умудрялся хамить. Впрочем, Лин не обратил на этот момент никакого внимания. Бессильное хамство поверженного. Ему было посрать на этот мелкий укус.

– Хм, чего я хочу? Дай-ка подумать, – протянул он почти шепотом. Почти в ухо.

– А что бы ты сделал на моем месте, м? Сладкий? Если бы тебя трахнули против воли? Если бы об тебя вытерли ноги и оставили подыхать?

– Уебок. Надо было тебе жопу порвать, зря я тебя, дурак, тогда пожалел. – простонал бессильно, со злостью, Роби.

– Прекрасная идея! Спасибо за ответ! – засмеялся коротким смешком Лео.

– Ты придурок! Дебилоид!

– Конечно придурок, – еще один смешок, – умный бы не повелся на такую тупую разводку. Но знаешь, может у меня мозгов и мало, но чтобы тебя выебать много ума-то не надо.

Роби рванулся со всем отчаянием, на которое был способен.

– Ты этого не сделаешь, урод!

– Так уверен?

– У тебя ничего не выйдет, ты… у тебя не встанет.

– Да? – хмыкнул Лео, – у брата своего спроси, ему понравилось прошлой ночью.

Роби хрипло рыкнул и резким сильным движением, несмотря на боль в вывернутых кистях, всё же скинул Лео с себя, однако в следующую секунду тот снова вернул позиции, еще сильнее заломив руки.

– Ты врешь, скотина.

– Конечно вру, – легко согласился Лин, переводя дыхание и пытаясь сдуть челку, прилипшую к мокрому горячему лбу. Эта игра его забавляла. И почему он раньше в нее не играл?

– Конечно вру. Он просил меня ему вставить, но я не дал. Говно я, правда?

– Правда.

– Вот тут был риторический вопрос. На него отвечать не надо, сладкий.

Так о чем я? Ах да. А вот ты не просишь, а наоборот. А я парень последовательный. Так что как раз тебя я сейчас и натяну.

Лео быстро освободил руку и просунул ее под живот лежащего на гостиничном паласе парня, пытаясь нащупать застежки ремня.

Он блефовал. И Роби конечно же был прав. Разумеется, ни о какой эрекции не могло быть и речи. Само собой, изнасилование – не такое уж простое дело, и речь шла даже не о его физической составляющей. Ярость к этому времени уже почти улетучилась, да и зверь был почти удовлетворен, сыт и доволен ощущением бесконечного унижения жертвы, не было необходимости добивать ее еще и половым актом.

Однако у Лео была цель, он хотел дожать врага, и он это сделает.

Расстегнуть и опустить джинсы было очень непросто. Однако, пыхтя и извиваясь, то наваливаясь на парня, то скатываясь чуть на бок, и не переставая ломать ему руки, у него всё же получилось добиться своей цели. Джинсы были приспущены до середины бедер, и мускулистый торс, переходящий в атласные упругие ягодицы, вскоре во всей своей беззащитности покорно распластался перед насильником.

– Какой красивый малыш, – издевательски протянул Лео, продолжая зажимать ноги Роби коленями, а свободной рукой оглаживая нежную, словно у ребенка кожу.

Парень замер, словно окаменел под ним.

– Что? – Роберт что-то пробормотал, но Лео и вправду не расслышал, что именно. – Что ты сказал? Повтори!

– Пожалуйста, – тихий то ли вздох, то ли всхлип. Да еще и хрип этот.

– Что пожалуйста? – уже расслышал, но надо было дожать.

– Пожалуйста. Не надо.

Лео отпустил руки и осторожно откатился, сначала набок. Потом на спину. Продолжая наблюдать за неподвижно лежащим парнем. Чтобы быть готовым к тому, если он вдруг сорвется с катушек. Однако этого не произошло. Роберт по-прежнему лежал лицом вниз и прерывисто дышал. Лео стало немного не по себе.

– После этих слов ты меня изнасиловал, – помедлив, тихо произнес он.

– Я помню, – глухо донеслось со стороны Роби.

– Что надо сказать? – хмыкнул Лео. Хотя ему было совершенно не смешно. А наоборот, гадко и грязно на душе. Странно. Он ведь получил то, что хотел. Правда, произошло все как-то само по себе, удачно, словно по заказу. Но радости отчего-то никакой. Только пустота внутри, и тоска такая, что хоть волком вой. Одиночество. Ледяная пустыня и маленькая фигурка бредет по бескрайнему белому безмолвию. Холодно. Лед под ногами.

– Что надо сказать?

– Пошел на хер.

– На здоровье.

Лео легко, одним прыжком поднялся и вышел из разоренного номера люкс.

Почему так хочется напиться?

====== 34. Перевернутая страница ======

Комментарий к 34. Перевернутая страница Предупреждение:

Глава проходная.)

В ней ничего не происходит.)

Ну и вдобавок короткая.

Как это ни странно, но Линев оказался одним из тех счастливчиков, которые не пострадали от гнева вернувшегося через день тренера абсолютно. Он, конечно, подозревал, что дело не обошлось без Юли, которая, словно попугай из анекдота “Я и тут молчать не стану”, отбросила ложную порядочность и всякие тормоза и в итоге наябедничала Ковалеву по полной программе. Видимо, у девушки сдали нервы, сцена в самолете плюс некрасивый инцидент ночью, когда пьяный Роб пришел за курткой, подействовали на них довольно сильно. Ну и заявившийся после драки Лео, с разбитой губой, с синяками на запястьях и ярким цветком кровоподтека на скуле ясно всем обликом иллюстрировал тот факт, что психованный близнец и утром не успокоился. А даже наоборот, по сравнению с ночью разгулялся, если можно так сказать.

Так что девушка кипела, словно чайник, весь следующий день, и на завтраке, и на тренировках, куда они с Лео пошли вместе. Правда к вечеру она немного поостыла. А на следующий день, когда Ковалев вернулся, праведные порывы уже сошли на нет, и, видимо, все бы спустилось на тормозах, если бы не взбесился в свою очередь сам Саныч. Вернувшись через пару-тройку дней и застав в вверенном ему коллективе буквально развалины Помпеи.

Выволочку получили все, кто попал под руку. А кто успел убежать, того всё равно настигла петарда тренерского гнева. Досталось Алану за то, что обгорел. Досталось Роби за то, что подрался. Досталось Серому, потому что в выписке из стационара уровень алкоголя в анализе крови был заботливо отчеркнут красным маркером.

(– Я не виноват! – выл индеец. – У них реактивы просроченные! Сан Саныч, Вы кому верите, этим коновалам, или своему ученику?)

Досталось Игорю, за то, что этот долбонавт забил на все, кроме отдыха и допустил последующие безобразия. А также получила свой пистон и Юля, как подозревал Лео, за то, что ночевала у него в комнате, кой факт с наслаждением был донесен до тренера одной из ее псевдоподружек. В ответ Юля взорвалась и выложила всю историю ночного вторжения старшего твинса, а так же вытекающей из нее драки.

Лео не понял, то ли в конце Ковалев выдохся и его рука уже, как говорится, бойцов колоть устала? То ли в рассказе Юли он сам был выставлен ангелом небесным? А скорее всего все вместе, да еще и не ушедшее до конца чувство вины перед ним тренера, привело к тому, что он вышел сухим из воды, несмотря на то, что он и был обгорелым как Алан и побитым как Роби. Во всяком случае, никто его чихвостить не стал. А между тем Ковалев, сорвав злость на провинившихся, на этом не остановился.

Перекроив план тренировок и экстренно вызвав из Краснодара молчаливого высокого Славу, второго из помощников, он взял под конвой мрачную свиту проштрафившихся, состоящую из Алана, Роби и Игоря, и уже на следующий день грузил всю гоп-компанию в рейсовый автобус.

Счастливый Серега, на которого не хватило билета, и который долго не мог прийти в себя от неожиданного спасения, все уши прожужжал Лео на эту тему. В том смысле, что ему везет потому, что он ни в чем никогда не виноват.

Сам же Лео был несказанно рад такому повороту. Сборы без Свиридовых! Сборы без Саныча! Да еще когда под боком – теплое по-прежнему, ласковое ручное море!

Лео когда-то читал, что хороший наездник не тот, которого конь ни разу не сбрасывал, а тот, кто после падения тут же забирается в седло вновь.

Если бы можно было сравнить море с мустангом, то пожалуй, Лео был бы хорошим. Во всяком случае, ни злости, ни робости или опасения перед родной, но такой коварной и изменчивой стихией он не чувствовал. Любил по-прежнему, несмотря на то, что любимое пыталось его убить, и едва не убило.

Только, разумеется, теперь он стал осторожнее и внимательнее, не так рисковал и всегда помнил, чем могут закончиться безобидные на первый взгляд шутки.

Оставшееся время сборов они в итоге провели втроем. Он, Юля и Серега. Вместе ходили купаться, вместе тренировались. Юлька только что не ночевала в их комнате, впрочем, неизвестно каким образом, ей удалось выцыганить отдельную ковалевскую комнату себе в личное пользование, и теперь она обитала в ней одна, словно принцесса.

Слава, к счастью, не особенно досаждал им своими тренерскими амбициями, больше наседая на младших. Ну и правильно. Как тренироваться они сами знали, а ученых учить – только портить.

Лео облез весь, с головы до пят, исключая задницу, конечно. И умудрился вновь покрыться бронзово-золотым загаром, который лег ровно, и это было удивительно, если знать предысторию.

Тренировки теперь были больше приятными, чем выматывающими. Особенно если учесть тот факт, что никто над душой не стоял. Лео порой думал, что во время стрельбы со стороны он напоминает наблюдателям робота. Настолько автоматическими, четкими и отлаженными стали его движения. Ни жеста лишнего, ни одной осечки. Заряд-позиция-выстрел. Заряд-позиция-выстрел. Это как танец. На три счета – и – раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три. Немногословный Слава только одобрительно хмыкал, просматривая мишени.

День проходил за днем, октябрь вовсю разгорался и окрашивал городок в разные оттенки желтого, оранжевого и красного. Только горы по-прежнему оставались зелеными, изумрудными. Да море радовало глаз синевой. Все это вместе составляло такой невероятный калейдоскоп, что порой было больно глазам. Такое буйство красок холодноватому и спокойному по своей натуре Лео, привыкшему к пыльной скудной природе средней полосы, было непривычно. Тем более, что по контрасту с этим пестрым карнавалом, в душе у парня наступило долгожданное спокойствие.

Не сказать, чтобы оно, это спокойствие, было абсолютным. Неприятные мысли то и дело возвращались и раз за разом анализировали произошедшее. Лео не был бы самим собой, если бы не занимался самокопанием. Удовлетворения он как не чувствовал после драки, так оно и не появилось позже. Спокойствие пришло. А удовлетворение – нет. И чувство льда и грязи одновременно, и горький осадок мешали ему почувствовать себя победителем.

И ведь не сказать, чтобы то, что произошло в люксе гостиницы несколько дней назад было бы сопоставимо с происшествием в Свирели. Однако Лео буквально кожей чувствовал, что счет сравнялся. Роберт, которого, казалось, мог сбить с ног только удар прямой наводкой ракеты “земля-земля”, Роберт с его стальными нервами и пугающим самообладанием, Роберт, у которого, казалось, есть только одно слабое место – младший близнец, вдруг сломался в одно мгновение, словно бы дешевая китайская игрушка.

“Пожалуйста?” “Не надо?” Лео опешил, сказать по правде, когда услышал от Свиридова эти слова. И едва взял себя в руки, чтобы продолжить диалог.

Это было так непохоже на Роба, что шокировало, шокировало и пугало. Как шокирует и настораживает любая нелогичная вещь, не укладывающаяся в рамки привычного. Неприятный осадок, оставшийся после драки и последующей сцены в номере тем более усиливался, что Лео было понятно как дважды два, что Роби этого унижения никогда не простит. Ответ обязательно будет, и скорее всего в специально выбранный момент, когда Лео будет максимально беззащитен и раскрыт. Но думать об этом не хотелось, хотя когда он вернется в интернат, ему придется все время быть начеку.

Лео так рассуждал про себя и мысленно готовился к обороне, однако он даже не предполагал, насколько последующий вихрь событий поставит все с ног на голову и поменяет расклад.

И уж тем более для него было неожиданным то, что после возвращения в интернат поведение близнецов настолько поменяется.

Ну а пока он гнал из головы непрошеные мысли, стараясь ухватить за хвостик ускользающее лето, беззаботный кусочек отдыха, насладиться почти бездельем, ленивым бесцельным трепом с друзьями и отличными результатами тренировок. Все складывалось как нельзя лучше, а гадости пока нужно забыть как кошмарный сон. Страница перевернута, счет закрыт. Все осталось позади.

====== 35. Дежа вю ======

В конце октября заметно похолодало, и купаться было не так приятно, как раньше, однако Лео всё же каждое утро, теперь уже в одиночестве, носился на побережье и окунался в медленно с каждым днем остывающую воду.

«Заболеешь», – мрачно каркала Юля.

«Я тобой горжусь, чувак!» – ржал Серый и хлопал его по плечу.

Однако Лео умудрился не заболеть.

Когда наступил день отъезда, он с тоской распрощался с этим ярким, мозгодробительным, отчаянным, насыщенным такими разными событиями, летом.

Настроение было тем более гадким, когда он садился в автобус, что мысли о встрече с парочкой близнецов его не оставляли. Странным образом в его голове сочетались два противоположных чувства – до омерзения не хотелось видеть их рожи с одной стороны, но одновременно с этим присутствовало и непонятное чувство предвкушения встречи с другой. Он был собран и готов к драке. Наверное, так чувствует себя боксер перед выходом на ринг.

Однако по возвращении в интернат его ждал сюрприз. И не один.

Первый заключался в том, что если месяц назад он старательно представлял твинсов предметами интерьера, чтобы не обращать на них внимания, то на этот раз в мебель превратился он сам. Его нарочито не замечали на тренировках, с ним не здоровались в столовой и в коридорах интерната. Разумеется, вели себя при этом близнецы по-разному. Роби – с царственным высокомерием и непередаваемым презрением во взгляде.

Впрочем, Лео было этим презрением не пробить. Он прекрасно помнил про случай в люксе, и хотя никому об этом инциденте не рассказывал, всё же не отказывал себе в удовольствии чуть улыбаться углом рта, когда их взгляды случайно пересекались на секунду. Это неизменно приводило Роберта в ярость, которую ему удавалось, впрочем, сдерживать. Только по игре скул это было немного заметно.

Алан же имел немного растерянный вид всякий раз, когда они сталкивались. Но только тогда, когда он оказывался один. В этом случае следовал неясный кивок головой, в ответ на такой же со стороны Лео. Когда же твинсы оказывались вместе, то Алан и вовсе опускал глаза в пол.

Непривычным было и то, что близнецы почти не разговаривали друг с другом. Во всяком случае, по сравнению с тем, как было раньше, когда они постоянно шушукались, что-то вполголоса обсуждали или смеялись тихо над неслышными другим шутками. Теперь же, в те моменты, когда они были вдвоем, их короткие диалоги ограничивались двумя-тремя фразами.

– Уходим?

– Да.

Или:

– Тебе чай принести?

– Лучше компот.

Или:

– Я не наелся этим дерьмом. Давай съездим в “Свирель”, пожрем как люди, – это Роби.

– Я наелся. Езжай один, – это Алан.

Не надо было обладать наблюдательностью Шерлока Холмса, чтобы понять, что между близнецами пробежала кошка. И не скрылась в туманной дали, как это любят делать все кошки на свете, а продолжала фланировать где-то поблизости, готовая в любой момент предпринять повторный демарш.

Несмотря на заметный, ощутимый почти физически, холодок между близнецами, кровать-траходром, которая так поразила Лео вначале знакомства, в тот день, когда Женька таскал близнецов за уши, вынуждая просить прощения у Лина, эта кровать осталась на месте. Этот факт он отметил как-то раз, проходя по коридору и мельком скользнув взглядом в проем открытой двери.

В комнате как раз находились оба твинса, И они, что было крайне необычно для них в последнее время, весело болтали и смеялись, почти как раньше.

Лео, в котором враз взыграло несвойственное ему любопытство, немного замедлил шаги и успел заметить в щели неплотно прикрытой двери гостя. Это был парнишка из новеньких, кажется, его звали Костик. Костик и был вторым сюрпризом.

Худенький и миловидный, с немного припухшими веками, которые делали его лицо по-детски наивным, он перевелся из Москвы и был на пару лет младше и Лео, и обоих братьев. И по всей вероятности, его буквально распирало от гордости из-за того, что с ним общаются самые популярные парни интернатской тусовки.

Во всяком случае, когда он сидел с близнецами за одним столом во время завтрака или обеда, его мордаха буквально лучилась от удовольствия, а твинсы в его присутствии внезапно становились прежними, обаятельными и многословными (Алан) и невъебенно крутыми (Роби). Они, между тем, если приглядеться, больше общались с Костиком, нежели между собой.

Все это Лео с непонятным раздражением отмечал для себя. С непонятным раздражением с одной стороны и со вполне понятным беспокойством за незнакомого, но отчего-то симпатичного ему парнишку с другой. И дураку было бы ясно, для чего затеяна вся эта мир-дружба-фестиваль. И идиоту было бы ясно, почему в глазах Роби периодически загорается азартный огонек, а на губах проскальзывает легкая улыбка.

По Алану же сказать что-либо определенное было трудно. То ли он в этой ситуации лучше владел собой, то ли игра его не так забавляла, как брата, во всяком случае, он был несколько спокойнее, и поглядывал на новую игрушку больше с ленивым любопытством.

Лео же день ото дня бесился все больше. Неужели никто не замечает разворачивающихся событий? Неужели всем настолько наплевать на парня, что никто не скажет ему, не откроет глаза? Или хотя бы не поставит на место заигравшихся твинсов? Похоже, его тревогу разделяла одна Юлька. Да и та только пожала плечами, когда он стал озвучивать ей свои мысли.

– Да вижу я все! – огорченно, как ему показалось, сказала девушка.

Они как раз возвращались после вечерней пробежки с самого дальнего конца парка, и сил не было на то, чтобы идти быстро, поэтому они плелись как две черепахи, да не по дорожке, а просто по траве среди охряных и янтарных деревьев. Лео попинывал ажурные кленовые листья. Интересно, почему некоторые желтеют, а другие краснеют? Листьев было так много, и были они такими яркими, что сумерки были тоже насыщены янтарным воздухом, словно солнце не село уже давно, а исподтишка подглядывало из-за кулис.

– Все вижу! Но не скажешь же им в лоб? Они ж суки, тут же морду кирпичом – извращенка, мол, мы ж с парнем просто дружим! Учим вот, опыт передаем!

– Может с парнем поговорить? – не сдавался Лео.

Эта ситуация была для него словно наждаком по сердцу. Слишком недавно. Слишком больно. И Юльке ведь не рассказать. И никому не рассказать. И этому Костику тоже не расскажешь.

– Лень, ну как ты ему скажешь? Прямым текстом – отпадает. Он и сам может в глаз дать. А намеками можно, конечно, да только если он не дурак, то и сам поймет. Не думаю, что они его насильно в койку потащат, не такие уж они конченные отморозки. – Юлька тоже по примеру Лина пнула пеструю кучку листьев, и они красивым маленьким фейерверком взмыли на полметра от земли.

– И потом, ты не учитываешь тот вариант, что Костик и сам не прочь? – она вяло, без энтузиазма хихикнула. Хотя, судя по всему, этот разговор ее напрягал так же, как и Лео. – Не загоняйся, Лень, не лезь не в свое дело. Повторяю, парень не идиот.

Однако видимо, Костик именно этим самым идиотом и был, или же ему настолько льстило внимание двух самых заметных и популярных, хотя и немного особняком стоящих от общей массы, красавцев твинсов, что он не замечал совершенно очевидных вещей. Например, того, что периодически или Роби или Алан обнимали его за плечи, притягивая к себе, или слишком близко стояли во время стрельбищ, на правах старших показывая, как правильно держать стойку и прицел. Роби при этом бросал откровенно вызывающие взгляды на Лео, если тот оказывался рядом. Алан же держал себя несколько скованно и смотрел исподлобья, немного закусив губу.

Дальше этого пока дело не шло, видимо или твинсов привлекал сам процесс игры, или же они опасались спугнуть наивного парня. А может быть, им доставляло удовольствие наблюдать за реакцией окружающих? Лео не знал. И не собирался копаться в мотивах поведения отморозков. Просто в один прекрасный день, не выдержав, поймал Костика под лестницей, как раз в том месте, где он впервые увидел сосущихся близнецов полгода назад.

Парень был один, что само по себе в последнее время было редкостью. Такое чувство, что близнецы пасли его почти постоянно. Он стоял, прислонившись худой спиной к плохо прокрашенному простенку и неумело курил.

– Не рановато тебе? – непроизвольно кивнул Лео на огонек и тут же почувствовал себя брюзгой-пенсионером. Сам он, не считая того случая, когда прикуривал для Окси, сигарет во рту не держал и дым по прежнему ненавидел.

– А ты что, экологическая полиция? Или зеленый патруль? – с вызовом вскинул брови Костик и демонстративно затянулся еще раз, хотя с предыдущей затяжки прошло не более пары секунд.

«Голубой патруль тогда уж», – про себя усмехнулся Лео, уже предвидя провальный итог этой беседы. Однако если уж сказал «Б», то говори и «Ять».

– Да мне пох, – отозвался он, – я не об этом хотел с тобой поговорить.