Текст книги "Аусвельмские охотники (СИ)"
Автор книги: Карина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
А потом он сдвинулся снова. Как бы невзначай немного сполз ниже, и его острый локоть подгреб под себя обе ее ступни. И еще плотнее прижал их к ноге.
Эрна вздрогнула и резко приподнялась на локте. Кайс оглянулся на нее с недоумением. Он сидел в кресле, где и устроился с самого начала. И Паер тоже находился на своем месте, на стуле у стеллажей. И никакого тумана, никакого необычного освещения. Приснилось. Просто дурацкий сон. Эрна выдохнула с облегчением.
– Кошмар приснился? – улыбнулся Кайс.
Да уж. Кошмар. Эрна помотала головой, отгоняя последние сонные ощущения. Настолько отчетливые сны бывают редко. Такие наполненные тактильными впечатлениями, до дрожи достоверные.
– Нет, ничего особенного, – пробормотала она. – Чаю хочется.
Отбросив одеяло, она прошлепала к столу, наполнила чайник, установила его на плитке кипятильника и устроилась на табурете, уложив локти на столешницу. И тут же недавний сон принялся крадучись выбираться изнутри ее существа, из самой глубины души, куда она пыталась его загнать. Прямо под ребрами, казалось, разгорался пожар, от него заполыхали и щеки. Зато по коже бежали мурашки, словно она нырнула в ледяную воду. Как же это было... отчетливо!
А ведь она поверила. Поверила, что это происходит на самом деле. И даже почти не удивлялась, казалось, все так и должно было однажды получиться. Ее движение к нему. И его ответное движение навстречу. Это было чудесно, но правильно. Правильно без тени сомнения.
Закипевший чайник заставил ее вздрогнуть. Эрна подскочила и сдернула его с подставки. Оглянулась на Кайса. Спросить? Вот так просто взять и спросить его, как бы он поступил, сделай она такое на самом деле. Ох! Нет, только не это! Эрна поспешно ухватилась за заварочный чайник.
– Чай вскипел, – буркнула она. – Пойдем пить.
***
С этим нужно было что-то делать. Теперь уже Эрна отчетливо понимала, что влипла, и не могла больше себя обманывать. Чем-то он приманил ее, этот нелепый, самый лучший в мире тип, возможно, той самой колбасой, как она подозревала. Как мало оказалось нужно: кто-то принял ее, как она есть, она и растаяла. Все его достоинства, истинные или мнимые, играли здесь роль второстепенную.
Нельзя сказать, что это была самая первая ее любовь. Были, конечно, и раньше мальчики, которые нравились. Но это было... не всерьез, что ли. Они были детьми, они не могли принимать серьезных решений. Да и Эрна предпочитала любоваться ими издалека, не предпринимая попыток покорить их сердца. Ощущение собственной чужеродности всегда останавливало ее в самом начале. Все равно никто не захочет дружить с оборотнем, так стоит ли и пытаться?
Но теперь все иначе. Во-первых, они оба – взрослые люди. И они сами решают, как и с кем им быть дальше. Во-вторых, он тоже чужак, и он не боится и не презирает ее. Так почему бы ей не попробовать? Как он ее приручил, так же теперь и она попытается приручить его. Действовать, предпринимать хоть что-то – это лучше, чем не спать ночами, сжимаясь от чувства сладкого, но совершенно невыносимого. Это чувство обитало в самой середине ее организма, примерно на уровне желудка, и иногда становилось таким сильным, что ей хотелось свернуться в тугой комочек, а дрожь пробирала ее от макушки до пяток.
Нужна была какая-то стратегия, но Эрна понятия не имела, как очаровывать мужчин. Можно было спросить у кого-то, и она не то чтобы стеснялась, но... но какое отношение к ним двоим имеет какой-то чужой опыт? Ведь они оба – совершенно особенные. И, разумеется, у них все будет не так, как у всех.
Она хотела произвести на него впечатление. Удивить, вызвать восхищение своими способностями. Но все попытки заканчивались ничем. Эрна очень старалась, тренируясь и с Кайсом, и в одиночку, но прыгнуть выше головы все равно не удавалось. Наверное, это был ее потолок, весьма скромная «убийственная сила», которую продемонстрировал бы любой человек, в принципе способный овладеть ТУСом. Да, ее сила удара понемногу росла, но она и рядом не стояла с чудовищной мощью Кайса, охотника, ставшего легендой еще в ранней молодости. Эрна не могла поразить его ни умением, ни смелостью. Он хвалил ее успехи, но никогда в его взгляде не было даже удивления. Что уж тут говорить о восхищении.
Да, у Эрны была способность, которой не обладал даже Кайс. Удивительный нюх, дедово наследство, за него ее ценили в конторе, Гарр вызывал ее на совместную охоту, а Гауманз немного поднял жалование. Но теперь ей было этого недостаточно. Это не ее достижение, это врожденное, она ничего не сделала, чтобы заполучить это. И этого уж точно недостаточно, чтобы однажды произвести сильное впечатление на Кайса.
Между тем время текло своим чередом. Несколько раз выпал и сошел снег; он все никак не мог лечь, и на улицах города царила слякоть. Заметно потяжелели дорожные сумки охотников: одеяла и одежда стали куда теплее. В дежурке постоянно сушились чьи-нибудь куртки, было душно, и стоял запах жира, которым пропитывали ботинки. С начала осени, с тех пор, как ушел Нич, Эрна пропустила уже несколько вызовов, на которые могла бы попасть вместе с Кайсом, то по причине работы днем вместе с Гарром, то из-за превращений, когда она из принципа отпрашивалась с работы. Конечно, она знала, что Кайс вытерпит ее метаморфозы, но не хотела представать перед ним в столь неприглядном виде, так ярко демонстрирующем ее слабости.
А потом стало известно, чем занялся Нич. Не то чтобы это особенно удивило его бывших коллег, ведь он и прежде с легкостью рифмовал все подряд. Теперь же, снова обретя всю полноту чувств, он стал основоположником нового жанра – иронической баллады. В отличие от классической героической баллады он подавал все те же подвиги с изрядной долей юмора. Первой жертвой его экспериментов стал, разумеется, Кайс. Сам герой эпоса хохотал над этими сочинениями, как сумасшедший.
Нич с завидной регулярностью продолжал наведываться в контору, разузнавать свежие новости для своих песен. Эрна замечала, какие взгляды бросает на него Сиэннэ. Видимо, она воплощала в жизнь свои планы, и Эрна могла только недоумевать, как можно было предпочесть его Кайсу. Да, конечно, быстро входящий в моду бард, но все равно никакого сравнения. К тому же он младше Сиэннэ... а на сколько? Лет на пять? Или даже больше?
Однажды Эрне пришло в голову, что неплохой способ поразить воображение Кайса – это написать о нем балладу. Пусть даже не ироническую, как Нич, а обычную, героическую, но и это будет неплохо. Свое творение она для начала показала именно Ничу, и это оказалось удачным решением. Тот сказал ей совершенно однозначно, чтоб даже и не пыталась, что это не ее. Эрна, проплакав ночь в подушку, к утру согласилась с мнением эксперта. Она и сама видела, что ритм хромает, что изобразительные средства убоги, что содержание наивно. И какое счастье, что она не успела показать свои творения самому Кайсу! Увидеть на его лице недоумение или насмешку стало бы совершенно невыносимо.
Эрна так ничего и не могла придумать такого, чем сумела бы удивить своего напарника. И ей оставалось только ждать в надежде, что удобный случай однажды представится.
***
Сигнал с Башни поступил в полдень. Это был один из тех дней, когда Гарр установил для себя ночное дежурство, так что на посту теперь присутствовал не он, а Эрна с Кайсом. Охотники едва закончили обедать, а Паер и вовсе еще дожевывал пряник, урча от удовольствия, когда Айдеранэн сообщил, что где-то вылезла очередная пакость. После короткого совещания у карты Кайс дал команду собираться.
Айзё в этот раз вышел далековато, и поиски грозили затянуться. Но охотники уже так привыкли надеяться на нюх и удачу, что не волновались по этому поводу. Да и Паер, играя со своими формами, время от времени преподносил сюрпризы. В сумках было полно запасов продовольствия, куртки и одеяла были теплы, а у Кайса в котомке лежал еще и легкий тент, из которого можно соорудить защиту от дождя или ветра. Поэтому их не пугало дыхание зимы, которая уже подкралась близко-близко и, казалось, сидела в засаде. Снег еще не выпал, но на ветках белел иней, и хрустела под ногами замерзшая трава. Небо понемногу хмурилось, так что снег вполне мог пойти к вечеру.
Кайс даже не планировал браться за поиски сегодня. Он привел свою команду поближе к тому месту, где был замечен айзё, еще засветло, нашел удобное местечко под елками и принялся обустраивать лагерь. Паер, получив распоряжение, немедленно принялся бегать вокруг и собирать дрова для костра, и у Эрны вновь возникло желание сравнить его с собакой.
Еще до наступления темноты все было готово. Кайс соорудил уютный навес, растянув на палках свой тент, развел костер, над которым повесил котелок, греть воду для чая. Охотники открыли мясные консервы и поджаривали над огнем хлеб, насадив его на прутики. Почти не разговаривали. Эрна не знала, о чем думает Кайс (и, разумеется, знать не хотела, о чем думает Паер), но сама она вовсю наслаждалась этими посиделками, привычными, но так и не ставшими чем-то незначаще-обыденным. Казалось, так и просидела бы всю жизнь молча у этого костра, наблюдая за нервными отсветами, от которых пляшут тени на лице ее спутника. Сейчас, когда сгустилась темнота, они были одни во всем мире. Ладно, почти одни. Проклятый айзё изрядно мешал.
Паер сегодня вел себя несколько странно: ежился, потирал плечи и жался к огню. А потом вдруг сказал:
– Я замерз.
В его голосе слышалось удивление и еще что-то жалобное. Кайс уставился на него круглыми глазами.
– Замерз? Как это так?
Было от чего прийти в замешательство. Призрачной плоти Паера до сих пор были безразличны любые погодные условия. Мальчишка мог спать на голой земле, и если ночью вдруг выпадал снег, он ложился поверх айзё и не таял. У Паера не было своей сумки, и он до сих пор носил свою летнюю рубашку, если, конечно, подобный термин применим к видимости одежды. И он никогда не мерз. Никогда.
– Я не знаю, как, – буркнул пацан сердито. – Мерзну, и все тут.
– Но ведь до сих пор этого не было, да? Днем ты не мерз?
– Днем нет. Сейчас только начал. Может быть, это оттого, – он попытался стать рассудительным, – что я теперь знаю о такой возможности. Ну и вот, теперь это как-то... сработало.
– Очень не вовремя, – нахмурился Кайс.
Его беспокойство нельзя было назвать беспочвенным. В группе недоставало экипировки, чтобы полностью снабдить еще одного члена команды. Конечно, Эрна и Кайс запаслись кое-какими теплыми вещами на случай похолодания и могли напялить их на мальчишку, даже не принимая во внимание размер. Но без теплой зимней куртки они не сыграли бы особой роли. Попытки же снять что-то с себя ставили под угрозу жизни людей: к ночи заметно похолодало.
К счастью, Эрна не успела обдумать возможные последствия. Если бы она сообразила, что к чему, наверняка ударилась бы в панику. Теперь же она хладнокровно съехидничала:
– Превратись в собаку.
– В собаку? – удивился Паер.
– Ага. В большую, теплую, шерстяную собаку. Вот с таким мехом, – Эрна расставила большой и указательный пальцы как можно дальше.
– А это мысль, – пробормотал мальчишка как бы про себя.
Через миг на его месте уже сидел крупный лохматый пес. Он помотал головой и тут же принялся с удовольствием скрести задней лапой за ухом.
– Теперь не мерзнешь? – недоверчиво уточнил Кайс.
Пес заулыбался и шумно задышал, вывалив длинный розовый язык. «Так бы тебе все время выглядеть, – подумала Эрна с какой-то странной мстительностью. – Так-то оно достовернее».
– Эрна, здорово! – воскликнул Кайс с восторгом. – Это была шикарная идея!
– Да ладно, просто в голову пришло, – смутилась она.
Вот сейчас Кайс смотрел на нее так, как она всегда мечтала, и все же Эрна не была удовлетворена. Она-то знала, что стояло за произнесенными ею словами. Ее желание видеть в Паере собаку, желание, чтобы он был всего лишь домашним питомцем, – вот что заставило ее так зло пошутить. Это была глупая шутка, не более того. До Эрны так и не дошло, от каких неприятностей она только что спасла команду.
– Вот я и говорю, что это очень удачно пришло тебе в голову, – рассмеялся Кайс.
А после они снова молчали. Как-то не было необходимости что-то говорить. Потом пришла пора ложиться спать, и тогда они, конечно, обменялись несколькими фразами, решая, как будут размещаться, но это немногим отличалось от молчания. Эрна нет-нет, да и задумывалась о том, как воспринимает это молчание Кайс, хочет ли он, чтобы она пыталась завести с ним беседу, испытывает ли неловкость, какую свойственно испытывать людям, когда в разговоре повисает пауза, но предпринимать что-то по этому поводу не хотела. Ее устраивало молчание.
Они устроились под навесом, завернувшись в одеяла. В костер положили пару здоровенных бревен, надеясь, что тепла от них хватит до утра. Паер, пыхтя, полез под одеяло Кайса, и тот со смехом обнял его за шею. Эрна с тоской следила за их возней. Как ей хотелось самой подлезть под его локоть, прижаться всем телом! Может, это именно ей следовало бы стать собакой?
***
Эрна проснулась, как от толчка. Резко села, в недоумении огляделась. Первое, что бросилось ей в глаза, – это как изменился мир вокруг. Вчерашняя туча принесла в своем брюхе снег, и теперь он искрился на траве в лунном свете. Самой тучи больше нигде не было, и лишь отдельные рваные ошметки местами закрывали звезды. И только потом Эрна сообразила, что ее разбудило: запах айзё. Не запах Паера, чуждый, отличный от всех остальных, но ставший уже привычным. Другой запах.
План в голове Эрны сложился мгновенно. Это шанс! Кайс не оставляет ей возможности действовать самостоятельно, полагает, наверное, что она не справится, да тут еще его домашний айзё, который вечно требует дать ему поохотиться. И как, скажите, в таких условиях она сможет однажды доказать, чего стоит? В очереди за добычей она вечно третья. Но теперь Кайс спит, и она одна знает, что их цель уже здесь. Утром Кайс проснется, а она скромно сообщит ему, что можно идти домой. Как же он будет удивлен! Да, нужно срочно действовать.
Эрна отбросила одеяло. Тут же заворочался и поднял голову Паер. Он перебрался в ноги Кайсу, наверное, под одеялом ему стало слишком жарко. Собачьи челюсти разомкнулись, и из пасти донеслись странные звуки, стремящиеся казаться членораздельными. Эрна уставилась на айзё в недоумении, но, пару раз повторив про себя сочетание звуков, которые он старался издать, она догадалась, что он пытается спросить: «Ты куда?». Должно быть, Паер постарался сохранить у себя способность к человеческой речи, но не преуспел в этом.
– В туалет, – буркнула Эрна. С этим существом никогда не угадаешь, поймет он намек или нет, и она предпочла выразиться предельно ясно. Чтобы никаких вопросов больше не возникло. Паер поверил. Во всяком случае, удовлетворенно поворчал и снова уложил голову на лапы.
Незаметно для пса Эрна ухватила пояс с ТУСом, который охотникам полагалось на ночь складывать прямо под рукой на случай опасности, и очень тихо, едва не на цыпочках, удалилась в заросли. Здесь она застегнула пояс поверх куртки, накинула капюшон, поежилась от холода, после чего принялась, наконец, принюхиваться. Пора было разобраться, в какую сторону идти.
Похоже, айзё прошел совсем рядом с лагерем охотников. Как только не учуял их, не заметил костра? Но он прошел мимо, и Эрне предстояло теперь следовать за ним. Некоторое время она топталась в нерешительности, не зная, в какую сторону направился айзё. Определить это наверняка не представлялось возможным: существо не оставило следов на свежем снегу, а запах не подсказывал направления. Пришлось поворачивать наугад.
Идти по ночному лесу оказалось несложно: снег под луной искрился так ярко, что, казалось, сам освещал дорогу. Запах стоял стеной, отчетливый, не позволяющий потерять направление. След блуждал то вправо, то влево, айзё не придерживался какого-то определенного курса. Хоть Эрна и не сбивалась, хоть она по-прежнему явственно ощущала зловонные флюиды в воздухе, ей начинало казаться, что она идет слишком долго. Могло оказаться, что она выбрала неверное направление и теперь, вместо того, чтобы приближаться к врагу, удаляется от него. С Кайсом такого не случилось бы, с горечью думала девушка. Ему бы повезло. Ею снова овладела нерешительность. Повернуть назад и надеяться, что айзё не ушел еще слишком далеко? Но что, если она идет правильно? Пока Эрна размышляла, ноги сами несли ее вперед.
Вдруг впереди ей померещился новый отблеск, и Эрна приняла бы его за отражение луны в реке, когда бы он не располагался на такой высоте. Охотница замерла, всматриваясь... и вскоре увидела. Оно двигалось прямо на нее, и было выше елок. Туманная, мерцающая серебром гора, ближе к вершине которой угадывалось нечто, отдаленно похожее на выражение лица. Выражение было сонное. А вот назвать это чертами лица уже не получалось.
Холодея, Эрна принялась медленно пятиться. Такое огромное! Как ей вообще в голову пришло, что она может справиться с этим? Какая же она все-таки глупая. Откуда только такая самоуверенность? Помчаться ночью одной, не имея понятия, что за тварь шастает здесь по кустам! Сейчас ее сожрут, и так ей и надо.
Чудовище плыло вперед в абсолютном безмолвии. Оно не тревожило присыпанные снегом макушки деревьев. Не слышалось хруста мерзлой травы. Скоро Эрна поняла, что оно движется насквозь, что оно проходит сквозь все препятствия. Девушка вжалась спиной в ствол дерева, хватая ртом воздух, ставший вдруг слишком плотным. Это существо вроде бы еще не заметило ее. Надо стоять смирно, и тогда, может быть, оно не заметит. Оно пройдет мимо. Или, может быть, оно коснется ее, и тогда станет слишком поздно.
Эрна развернулась и побежала что было сил. Снег хрустел под ее сапогами. Прерывистое дыхание, казалось, разносилось по всему лесу, отражалось эхом в густой чаще. Вот сейчас айзё услышит ее, сейчас скользнет ближе, и она даже не услышит, как серебристое облако тянется к ней сзади. Дыхания не хватало, ноги отяжелели. Сердце тяжело бухало в ушах. Волосы на затылке шевелились. Бежать. Бежать, сколько хватит сил, потому что это слишком страшно – остановиться и оглянуться, даже для того, чтобы узнать, насколько далеко опасность. Эрна догадывалась, что если обернется и увидит это облако с лицом прямо за своей спиной, наверное, просто умрет от ужаса, не дожидаясь, пока ее сожрут.
Впереди, на фоне искрящегося снега, появились двое. Человек и собака. Сердце Эрны снова едва не выскочило наружу, на сей раз от радости.
– Кайс! – пронзительно завопила она, уже не заботясь, что ее могут услышать не только свои.
Двое впереди припустили бегом. Пес немедленно обогнал человека; в несколько прыжков он оказался перед девушкой и передними лапами сильно ударил ее в грудь. Эрна, не удержавшись на ногах, полетела в снег, а Паер, довольный своей выходкой, радостно заскакал вокруг, вертя хвостом, словно на самом деле был только собакой. Подоспевший Кайс уже сжимал в руке ТУС.
– Ты как?
В его голосе звучала неподдельная тревога. Должно быть, он здорово испугался, проснувшись ночью и обнаружив, что ее нет в лагере. Эрна ощутила укол стыда, но испытать сейчас в полной мере это чувство не могла. Страх был куда сильнее.
– Он... там! – Она указала пальцем вверх, в пространство над деревьями, только теперь осмелившись обернуться. Позади ничего не оказалось.
Со смесью стыда и облегчения Эрна вообразила, что ей все только померещилось. Может быть, это и в самом деле было облако, отразившее лунный свет, а она уже выдумала себе чудовище. С минуту она всматривалась в черное небо, и Кайс тоже сверлил пристальным взглядом пустое пространство. А потом появился серебристый отблеск, и Эрна в ужасе зажмурилась. Разумеется, ей не показалось.
– Большой, – констатировал Кайс без всякого беспокойства в голосе. – Ты посиди пока, а мы разберемся.
И он побежал вперед, навстречу призраку. В лицо Эрне швырнуло горсть снега: пес рядом с ней вдруг оказался чем-то вроде гигантской змеи, и эта змея прянула с места, развернувшись мошной пружиной.
Сидящая на снегу девушка невольно любовалась слаженным дуэтом своих спутников. Это они двое были здесь хищниками, а айзё, несмотря на всю его грозную силу, только их жертвой. Кайс, подобравшись поближе к туманному боку твари, хлестнул ее зарядом ТУСа. Гора дрогнула, покривилась, из нее показались отростки, немного напоминающие руки, и один из них потянулся к охотнику. И тут же с другой стороны налетел Паер. Змеиное тело взвилось над макушками деревьев, пасть распахнулась... и в единый миг всосала в себя все серебристое облако. Битва с чудовищем продлилась лишь несколько секунд.
Эрна поспешно вскочила на ноги. И так уже напортачила, и ей не хотелось теперь, чтобы Кайс видел ее слабой, перепуганной, дрожащей. На лицо спешно водружено более-менее уверенное выражение, снег отряхнут, капюшон накинут. Кайс и его верный пес уже возвращались.
– Не такая уж грозная эта гора, – улыбнулся охотник. Наверное, он уже догадался по недовольному лицу Эрны, что она только испугалась, но не пострадала.
– Откуда ты взялся? – сердито буркнула девушка. Она испытывала невероятное облегчение от того, что он все-таки оказался здесь так вовремя, но при этом ей было ужасно стыдно за собственные действия, и потому не хватало душевных сил сказать ему спасибо. Этот тон маскировал ее чувства, позволял забыть о пережитом страхе и верить, что она и сама справилась бы, да что там, он был для нее сейчас единственным способом сказать хоть что-то.
– Паер меня разбудил, – спокойно, без всяких признаков упрека, принялся рассказывать Кайс. – Ты сказала ему, что тебе нужно отлучиться, и он поначалу снова заснул. Но потом проснулся и понял, что тебя все еще нет. Забеспокоился, разбудил меня. Я никак не мог взять в толк, что ему нужно. Пришлось ему превращаться снова в человека, чтобы начать излагать связно. Вот он мне и сказал, что тебя нет уже слишком долго. Мы собрались и пошли по твоим следам. Хорошо, что снег выпал, а то даже не знаю, сумел бы Паер сориентироваться по запаху. Он, все-таки, не настоящая собака.
– Сумел бы, – Эрна с негодованием взглянула на пса, вьющегося у ног. – Собака собакой. Зачем толкаешься?
Паер сел, вывалил язык и задолбил хвостом по земле. Собачья улыбка казалась глумливой.
– Ладно, давайте вернемся в лагерь, – предложил Кайс. – Там намного теплее и вообще уютнее.
***
Эрна так и не услышала от своего напарника ни слов упрека, ни призывов к осторожности. Он никак не комментировал ее выходку ни в эту ночь, ни утром, пока они возвращались в город, ни позже. Казалось, он вообще забыл об этом происшествии. Или же для него напарники, убегающие в лес по ночам, чтобы встретиться с врагом, который им не по силам, – давно привычное дело, не требующее дополнительной реакции, кроме немедленного спасения. Эрна никак не могла понять, что он думает на самом деле.
Она ужасно корила себя за эту глупую ошибку. Подобный промах стал бы для нее предметом длительных терзаний даже сам по себе, без дополнительной смысловой нагрузки. Теперь же все усугублялось тем, что ей позарез необходимо было понравиться Кайсу, а все ее действия приводили ровно к обратному результату. Она в очередной раз доказала ему, какая она беспомощная, бессмысленная растяпа. И мысль об этом была невыносима.
Но однажды на тренировке он сказал фразу, которая потом, по размышлении, немного пролила для Эрны свет на его отношение к тому ночному происшествию. По крайней мере, Эрна думала, что это так, потому что тогда, во время их занятия, ничего такого она вроде бы не сделала. Он сказал:
– Я, конечно, не могу тебе запретить меня копировать. Но я хотел бы дать добрый совет: поищи лучше какой-нибудь свой стиль. Ты же так однажды убьешься!
Глава десятая, в которой Эрна идет в гости
В тот вечер вид у Кайса был несколько смущенный. Эрна заметила это сразу, едва он переступил порог дежурки. Сначала она ждала, что он сам что-нибудь скажет, но он никак не мог начать. Эрна уже почти собралась спросить, но тут, как всегда некстати, влез Паер.
– Я есть хочу! – заявил он.
Охотники уставились на него в недоумении.
– То есть, ты хочешь сказать, что ты голодный? – недоверчиво уточнил Кайс.
– Обычно это и имеют в виду, говоря, что хотят есть, – проворчал Паер. Кажется, он пытался спрятать за сердитым тоном смущение.
– Давай уточним, – не сдавался Кайс, – где именно ты это чувствуешь.
– Здесь, – мальчишка уверенно похлопал себя по животу. – Я серьезно. Мой желудок пуст, и я хочу его наполнить.
– Что с тобой творится в последнее время? – Кайс недоуменно качал головой. – То ты мерзнешь, то хочешь есть... Что ты потом захочешь? Спать?
– Не захочу, – уверенно заявил Паер. – Я не знаю, как это – хотеть спать.
– Ты много чего не знал, пока здесь не оказался. Ладно, я думаю, ты еще успеешь застать какую-нибудь продуктовую лавку открытой.
– Так и знал, что никто не поделится, – буркнул Паер, принимая у Кайса несколько монет. Несмотря на то, что айзё был зачислен в штат, жалования он не получал: зачем бы ему?
Зажав в кулаке монеты, мальчишка умчался прочь. Охотники давно перестали беспокоиться по поводу гуляющего без присмотра айзё. Паер уже наловчился держать себя в руках и не пугать мирных жителей, так что ему позволяли ходить, где вздумается, и он нередко бегал в гости к Кайсу. К себе Эрна прилипчивого мальчишку не звала и очень надеялась, что он не разузнает ее адрес.
– Никак не могу понять, всерьез он или придуривается, – с некоторой озабоченностью в голосе сказал Кайс. – Мне хочется думать, что ему просто нравится играть в это. Вычитал в книжках, что положено испытывать людям, и воображает то же самое. Но если нет... Не понимаю.
Но Эрне решительно не хотелось обсуждать истинные или мнимые проблемы конторского айзё. Теперь-то ничто не мешало ей спросить, что такое на уме у ее напарника.
– Мне показалось, ты что-то хотел сказать, когда пришел.
– Ах, да! – Кайс опять смутился. – Действительно. Тут такое дело... В общем, я хотел бы пригласить тебя в гости.
– В гости? – изумилась Эрна. А сердце тем временем забилось часто-часто. В гости. С чего бы это?
– То есть, не ко мне, – поправился Кайс. – К моим родителям.
– Как это? – Эрна вытаращила глаза.
– Надеюсь, ты не очень рассердишься, – Кайс виновато улыбался. – Я про тебя рассказывал дома. Приврал немного, не буду скрывать. Хочется иногда похвастаться. Я и сказал, что ты моя ученица. Мама сразу насела: покажи да покажи. В общем, я собирался завтра с утра зайти к ним. Там брат приедет с семейством, ну и заодно...
– Ну, я... – Эрна растерялась. Ей очень хотелось познакомиться с родителями Кайса, увидеть его родную деревню, просто чтобы понять о нем немного больше, но одновременно ей становилось страшно от этой мысли. Его мать. От мнения этой женщины зависит очень многое. А если Эрна вдруг не понравится ей? Если она скажет своему сыну, чтобы он не имел больше дела с этой «ученицей»?
– Всего три перехода, – сообщил Кайс с надеждой. – И все рядом. Если вдруг тебе не понравятся наши семейные посиделки, всегда сможешь уйти.
– А там еще и посиделки планируются? – уточнила Эрна несколько испуганно.
– Брат приезжает. А для него это не так просто, как для меня: он ухитрился поселиться в такой глуши, куда до сих пор ни одна Тропа не проложена. Поэтому обед обязателен. Но я не думаю, что это затянется.
– Ладно, – согласилась Эрна, как в прорубь головой ухнула. – Сходим к твоим родителям.
***
Встретиться договорились на Площади Прибытия. Кайс не хотел отправляться домой в форме охотника и собирался зайти домой, чтобы переодеться. Эрна упрямо заявила, что наряжаться не станет. Никаких платьев! Кайс только пожал плечами и заверил, что ничего такого не требуется. Тогда Эрна оделась по городской моде, точнее, выбрала один из нарядов, которые были здесь в ходу, взяв пример с Сиэннэ. Узкие брюки, зато кофта и куртка огромные и мешковатые, и еще тяжелые кожаные ботинки. Если уж говорить откровенно, у нее было не так много нарядов, в которых можно выйти в город, а не в лес.
Кайс тоже не стал мудрить с костюмом. Пожалуй, его нынешнюю одежду отличала от формы охотника только ткань да расцветка. Эрна до последнего опасалась, что за ними потащится и Паер, но Кайс предпочел оставить айзё в конторе: его помощь всегда могла понадобиться Гарру. Так что они встретились вдвоем у правой арки, отделяющей Площадь Прибытия от городской улицы.
– Ну, пойдем? – Кайс улыбался смущенно, руки прятал в карманы куртки. Эрна подумала, что никогда не видела его таким неуверенным. Но это удивительным образом только добавляло ему очарования.
– Ага, пошли, – Эрна вздернула носик, принимая самый независимый вид. Как будто ничего особенного не происходит, и у нее не екает внутри при мысли о предстоящей встрече с его родственниками.
И они пошли. Аусвельм и Каросойн, две столицы, связывала прямая Теневая Тропа. Миг, и они оказались на Площади Прибытия Каросойна, во многом похожей на Площадь Аусвельма. Вот только здания, замкнувшие в кольцо это место, выглядели иначе: высокие, толстостенные, из серого камня. Солидность – вот слово, первым пришедшее на ум Эрне. Этот город выглядел солидно. Но задерживаться здесь они не стали, и Кайс уверенно провел свою спутницу через толпу к следующей Тропе. Еще один шаг перенес их на улицу крохотного провинциального городка, и это было заметно с первого взгляда. Здесь даже отдельной площади не оказалось, просто несколько выходов вдоль длинной серой стены. А вокруг теснились потрепанные домишки, редкие прохожие бросали на прибывших любопытные взгляды. Последняя Тропа, которой предстояло воспользоваться путникам, нашлась в самом конце улицы.
Тропа выводила в какой-то закуток меж дырявых заборов и была, по всей вероятности, единственной здесь. Кайс первым сделал шаг вперед, а за ним и Эрна выбралась на улицу и огляделась. Да уж, родная деревня Кайса выглядела не лучше ее собственной. Все те же покосившиеся заборы, плотно утоптанная ногами дорога, домишки, которые теперь не могли спрятаться в зарослях садов. С первого взгляда становилось видно и достаток, и отношение хозяев: одни дома щеголяли подновленными наличниками и искусной резьбой, другие потемнели от времени и сырости. И тех, и других хватало.
Здесь, значительно севернее Аусвельма, снег уже лег и не таял. Он слегка припорошил крыши и деревья, лежал, утоптанный, под ногами, и от его искристой свежести сразу возникало праздничное настроение. Эрна немного приободрилась и начала с любопытством оглядываться, хотя ничего интересного увидеть здесь не могла. Вельмскую и Сойнскую земли населял один и тот же народ, ведущий происхождение от одного корня, с общими традициями, оказавшийся по разные стороны границы в недавнюю эпоху войн. Один язык, одинаковые строения, схожие представления существовали на весьма обширной территории, нынче поделенной на несколько земель. Так что родная деревня Кайса как две капли воды походила на родную деревню Эрны. Даже люди ходили похожие, укутанные в неброские зимние одежки.
