Текст книги "Академия проклятий и любви (СИ)"
Автор книги: JULI
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Ну а сейчас я решила ни о чем не думать и пойти спать.
Правда, я все же заскочила к соседкам и взяла распылитель с разъедающим зельем в слабой концентрации. Что ж, если кто-то теперь посмеет постучаться ко мне ночью, то его будет ждать сюрприз, который ему явно не понравится.
Неприятности только начинаются
Элиот сидел за столом со скучающим видом и смотрел на потолок библиотеки, словно видел там тайные символы, требующие скорейшей разгадки. Его интересовало всё, но не наш проект. Мало того, что Элиот снова опоздал, так еще и не выполнил свою часть работы.
Библиотека скоро закрывалась: знакомый бородатый библиотекарь уже многозначительно косился на нас, и по его хитро-нахмуренным бровям было понятно, что еще чуть-чуть и он нас выгонит.
– Неужели тебе было сложно принести материал, который ты обещал?
– А тебе сегодня было сложно не выставлять меня дураком перед всем факультетом? – безразлично спросил парень.
– Серьезно? – я начала раздражаться. – Я уже сказала, что вышло недоразумения и я не хотела, чтобы ты выглядел дураком. Ты специально будешь усложнять совместную работу? Чтобы мне отомстить?
– Нет. – Элиот поморщился и потер висок с видом страдальца, которого мучает головная боль. – Я не могу делать свою часть, не ознакомившись с твоей. А ты свою часть мне пока не передала.
– Да потому что эти части не взаимосвязаны.
– Но твоя идет первой, я не могу писать продолжение, не зная начало.
Элиот пытался унизить меня своей интонацией, он разговаривал со мной, будто я была совсем бестолковой.
– Хорошо, давай зайдем ко мне, я отдам тебе свои наработки. Хорошо!?
– Хорошо. – Элиот пожал плечами и вздохнул, намекая, что таким образом он делает мне одолжение.
Боль спазмом возникла в голове, потеснив раздражение и усталость. Причиной этой боли однозначно являлся Элиот. Я мучилась с ним, словно он был не восемнадцатилетним парнем, а пятилетним мальчишкой, который ныл и делал всё назло.
Никогда не думала, что могу так сильно ошибаться насчет людей. Раньше Элиот казался взрослым, солидным и обладающим незаурядным умом, я тянулась к нему, заинтригованная первым впечатлением, который он на меня произвел. Сейчас же мне оставалось кусать локти и сожалеть о поспешном согласии делать с этим парнем общий проект.
– Ты в последнее время слишком напряженная. – сообщил Элиот, следуя за мной по коридору. – Хмурая и несобранная.
– Я не нуждаюсь в своей характеристике. Не утруждайся.
– Наверное, ты гордишься своими дерзкими ответами, верно? – спросил Элиот, и за его показательно спокойной интонацией явственно сквозили угрожающие нотки.
– Если даже ты допускаешь, что здесь есть повод для гордости, значит, он действительно есть.
Я невольно ускорила шаг, стремясь быстрее оказаться в комнате, отдать Элиоту материалы и распрощаться с ним. Меня душила компания блондина.
– Ты просто не понимаешь, что твоя манера общаться это настоящее проявление грубости. Коралина, ты кажешься вовсе не крутой, а невоспитанной и грубой. Прости, но кто-то должен тебе это сказать.
– И именно ты взял на себя ответственность мне это сообщить… – я цокнула языком. – Какое похвальное благородство. Никогда не забуду.
– Сарказм тебе не идет.
– Н-да? А жаль.
Хорошо, что я шла впереди и Элиот не видел моей усмешки, иначе он обязательно бы высказался еще и по этому поводу. И как я раньше могла допустить мысль, что мы с Элиотом похожи? Теперь, если кто-то поставит меня с ним на один уровень, то просто оскорбит меня.
– Стой. – я резко замерла и, подняв руку, остановила Элиота.
– Что такое?
Мы вышли в коридор, где находилась дверь в мою комнату. Здесь не было других студентов, только один знакомый парень с безобразным шрамом стоял, прислонившись к стене. Он поднял голову, привлеченный нашими шагами, и посмотрел прямо на меня.
Я инстинктивно просунула руку в сумку, пытаясь нащупать распылитель. Я знала, что мы с этим типом когда-нибудь встретимся, но не думала, что так скоро.
Парень медлительно оторвался от стены и направился к нам.
– Кто это? – спросил Элиот. – Ты его знаешь?
– Ка-акая встреча. – тип со шрамом не стал близко подходить и остановился примерно в трех шагах. – Наконец-то мы с тобой пересеклись, а то я тебя жду-жду, а ты все не идешь. Я соску-учился. – Потом он смерил Элиота недовольным взглядом. – Жаль, что ты не одна, а с каким-то лощеным фраером. Оказывается, такие мальчики тебя заводят?
Мой палец уже приклеился к кнопке распылителя. Нужно подгадать момент и использовать его.
– Коралина, что это за человеческое недоразумение и с каких пор ты общаешься с подобными проходимцами? – Элиот заметно нервничал.
Я тоже нервничала, но еще больше сгорала от внутреннего напряжения и отвращения. Перед глазами стояла картина той ночи, когда этот тип нападал на меня. И ведь ему хватило наглости снова заявиться. Его образ расплылся, превращаясь в один отталкивающий и пульсирующий розовато-коричневой полосой шрам. Ничего в облике парня не врезалось в память так, как этот шрам. И еще расширенные зрачки.
– А кто это тут бесстрашный? – он переключил свое внимание на Элиота. – Такой разговорчивый, может, тебе физиономию подправить!? Может, с разбитым носом не так бесить будешь?
Парень шагнул в сторону Элиота, и блондин, с ужасом втянув воздух, попятился назад, чуть ли не спрятавшись мне за спину. Он побледнел и растерял весь свой высокомерный лоск, а парень со шрамом расхохотался:
– Тру-усишка какой. Не-ет, – он ухмыльнулся, глядя на меня с торжеством. – Нечего тебе с такими дружить. Даже я лучше.
Растерянность и страх Элиота придали этому уроду смелости. Он, не медля больше, схватил меня за плечо и потянул к себе, и это стало сигналом для действия. Я подняла руку с распылителем и направила его содержимое в лицо парня, целясь ему в глаза и шрам.
– Ах ты ж тварь! – тип взревел и отшатнулся, хватаясь за лицо и пытаясь стереть разъедающее зелье. – Я убью тебя! Тебе конец…
В следующую же секунду я замахнулась сумкой и ударила ею по голове парня. В сумке были учебники, поэтому удар вышел достойным, тем более, в него я вложила всю свою злость. Парень упал на колени, а потом полностью повалился на пол благодаря моему щедрому пинку.
Он продолжал поливать меня помойной руганью, проклинать и тереть лицо с такой интенсивностью, что рисковал стереть и свой шрам.
– Еще раз появишься и так просто не отделаешься. – сказала я и бросила взгляд на побелевшего Элиота. – Пойдем.
Мы поспешно зашли в комнату, и я глубоко задышала, пытаясь успокоиться. К счастью, Эсмы не было.
– Кто это!? – Элиот визгливым голосом потребовал у меня объяснений.
– Один урод, который меня преследует.
– И ты так спокойно это говоришь!? – Элиот уставился на меня, широко раздувая ноздри. – Или для тебя привычное дело драться с отбросами в коридорах!? Вот какая ты, да!?
– Как в твоей голове рождается подобный бред? – мне действительно стало интересно.
– Бред? Бред!? А если этот неадекватный будет под дверью стоять!? Как мне выходить!? Хотя я не удивлен, ты способна только создавать проблемы!
– Если ты сейчас же не убавишь тон, то пожалеешь об этом. – Мне надоело терпеть истерику Элиота. – Не смей со мной так разговаривать. И вообще… – я смело открыла дверь и выглянула в коридор, который, к счастью, оказался пустым. – Он ушел, что неудивительно.
– Ушел? – блондин заметно успокоился.
– Ушел. Можешь перестать трястись.
– Намекаешь на то, что я трус?
Я промолчала, и Элиот смутился, а потом уязвленно сказал:
– Я не испугался, просто руки марать не хотелось. А еще я считаю себя выше драк с отребьем. И заметь, ты вела себя очень грубо. Девушки не должны применять физическую силу, да и сознательные люди решают конфликты словами, если ты не знала.
Я вяло возразила:
– Увы, слова не всегда способны решить конфликт.
– Ты не права. – Элиот словно ждал подобного ответа. – Это лишь говорит о твоей ограниченности. Ты просто не способна цивилизованно решить конфликт и прибегаешь к варварским способам.
– Всё, хватит.
Элиот порядком мне осточертел. Если он сейчас же не оставит меня в покое, то рискует пострадать от очередных варварских способов решения конфликта. Мне понравилось орудовать сумкой, и я не против повторить опыт.
– Не нужно меня затыкать, – возмутился блондин.
– Бери материалы и уходи. – я направилась к столу, где хранила наработки по проекту, но вместе с бумагами на нем лежал и уже знакомый открытый мешочек с голубыми малисами.
Замешательство заставило меня остановиться. Как Эсма могла оставить свои драгоценные цветки бесхозно валяться здесь?
– Это что? – Элиот тоже оказался рядом и с любопытством уставился на мешочек.
– Ничего! – я потянулась рукой к малисам, но блондин меня опередил.
Элиот схватил мешочек и отступил назад, в глазах его заблестели восторг вместе с нездоровым восхищением. Его реакция меня насторожила.
– Как это ничего!? – воскликнул он с оскалом. – Это наркотик, Коралина, не прикидывайся, что не знаешь.
– Какой наркотик? Ты что такое говоришь?
– А я всё ждал, когда ты проколишься! – никогда еще не видела Элиота таким возбужденным и счастливым, он приподнял мешочек, смотря на него, как на святую реликвию. – Думал подставить тебя с проектом, но это… Ты сама себя подставила! – он засмеялся.
– Элиот, успокойся, это не наркотик. И что значит, подставить меня!?
– Нет, мне уже предлагали это и ясно говорили, что это, – он упрямо потряс мешочком, – самый настоящий наркотик. Хотя сейчас это не просто наркотик, это твой крах. Это крах твоей репутации, крах всего! Ты представить не можешь, что теперь с тобой будет…
Все-таки хорошо, что холодный рассудок во мне всегда преобладал над эмоциями. Я могла действовать: быстро и решительно. Рывок, и я оказалась рядом с Элиотом, а потом ткнула кулаком в его солнечное сплетение. Блондин не ожидал подобного, и мне удалось выхватить из его рук мешок с малисами.
– А ну отдай! – Элиот взвизгнул и попытался его снова отобрать.
Но не тут-то было. Я добежала до сумки и вытащила из неё распылитель, затем предупреждающе произнесла:
– Ну рискни, подойди ко мне.
Надо же, как все быстро может поменяться. Еще час назад мы с Элиотом делали вместе проект, сейчас едва не деремся.
– О… Ты думаешь, я так всё оставлю, да!? – Элиот бесился, но подходить не рисковал.
– Не знаю, что за бред ты нёс про наркотик. – Мне было тяжело сохранять спокойствие. – Но доказательств у тебя никаких нет, хотя давай, иди, рассказывай, как тебе кто-то что-то предлагал. Удачи.
– Ты собственноручно надела на себя удавку. – процедил Элиот, сверкая голубизной холодных глаз. – И я с удовольствием её затяну.
– Пошел вон.
– Приказываешь!?
– Пошел вон! Ты ведь знаешь, на что я способна. Я и избить тебя могу.
Эта угроза подействовала. Элиот наконец вышел из комнаты, а я прислонилась к стене, прикрыв глаза. Ну почему, почему у меня не получается спокойно жить. За что мне все эти неприятности!?
И при чем здесь наркотики? Это даже звучало дико и непривычно, невозможно, чтобы подобная грязь меня как-либо коснулась.
Я зашла в ванную комнату, чтобы умыться, и вздрогнула. На полу у раковины сидела Эсма с мечтательной улыбкой и отсутствующим взглядом. Присев рядом с ней, я потрясла её за плечо и, показывая мешочек с малисами, спросила:
– Эсма, это наркотик?
Сестра промычала что-то, даже не разобрав моего вопроса. Хотя зачем я её спрашивала? Все и так было очевидно. Почему я поверила соседкам и сестре, когда они говорили, что эти голубые странные цветки всего лишь обычные растения с легким психотропным воздействием? Почему я не стала узнавать про них подробнее!?
Если это действительно наркотик, то дела обстоят гораздо хуже и серьезнее. Я посмотрела на не соображающую ничего Эсму, которая была сама на себя не похожа, превратившись в разлагающееся подобие сознательной личности. Все внутри похолодело.
Я не знала, как быть и что делать. Если отец узнает о происходящем, то обвинит во всём меня. Это я не доглядела за сестрой, это мне нужно было лучше за ней следить…
Последняя мысль напомнила о словах Рейвана, он ведь говорил мне лучше следить за сестрой. Тогда я подумала о её ветреном флирте с каждым встречным, но, может, он имел в виду что-то другое?
Мог ли Рейван знать о наркотиках?
Лихорадочные мысли и бессилие заставили меня выйти из комнаты и направиться в мужской жилой корпус. Я не до конца понимала, что делаю, но мне просто нужно было делать хоть что-то. Я просто сойду с ума, если не добьюсь никакой ясности.
Был уже поздний вечер, поэтому в мужском корпусе меня встречали с удивлением и с двусмысленными ехидными ухмылками. Ухмылки становились еще шире, когда я спрашивала о том, где находится комната Рейвана. Один раз мне даже ответили:
– Красотка, не знаю, о ком ты, но в свою комнату могу провести.
Под конец меня уже охватило отчаяние. Было глупо надеяться, что я смогу найти Рейвана. И как столь наивная бессмысленная идея пришла мне в голову!?
– Коралина? – меня окликнули.
Я обернулась и увидела парня с нашего факультета. Кажется, его звали Леон или Пион, не могла точно припомнить.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
Первым моим порывом было тут же уйти, но я заставила себя произнести:
– Привет, ты случайно не знаешь, где комната Рейвана?
– Семьсот двенадцатая, знаю, – тут же отозвался он. – А ты к нему с какой целью? – парень прищурился с подозрением, и я поняла, что теперь мне явно стоит готовиться к новым сплетням.
– Он одолжил у меня книгу, а она мне срочно понадобилась.
– Ночью?
– Да, ночью. Я люблю учиться по ночам.
– А… – протянул студент, но не слишком доверчиво.
Я же отвернулась от него и пошла искать семьсот двенадцатую комнату. Встречу с тем, кто подсказал мне комнату Рейвана, я посчитала хорошим знаком, однако не знала, что собираюсь говорить парню.
Я остановилась напротив двери с нужным номером. Меня охватила робость, и потребовалось какое-то время, чтобы собраться с силами перед тем, как постучать.
Рейван открыл почти сразу и замер с приоткрытым ртом, глядя на меня в изумлении. Пришлось подавить в себе желание ретироваться в эту же секунду. И что я тут вообще делаю!?
Парень выглядел по-домашнему расслабленным. Взлохмаченные волосы, мятая серая рубашка, которая сочеталась с загорелой кожей Рейвана.
– А… – я с силой ткнула ногтем большего пальца в указательный, чтобы боль чуть отрезвила. – Мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь выйти?
– Ты можешь зайти. – предложил Рейван.
– Не хочу смущать твоего соседа.
– Я живу один. – он шире раскрыл дверь. – Проходи.
Я зашла в комнату Рейвана и потерянно остановилась. Мой визит в столь поздний час был странным и нелепым, но, оказавшись здесь, я почувствовала, что стала еще ближе к парню. Это взволновало и заставило все другие мысли уйти на задний план. В комнате царили полумрак и тишина, что отличалось от шумного коридора и производило впечатление другого мира.
– Мой сосед недавно отчислился и съехал, поэтому сейчас живу один. – произнес Рейван хрипло.
– Понятно.
Так, пришло время вспомнить, зачем я сюда заявилась. Я вытащила из сумки мешочек с малисами и протянула Рейвану:
– Это наркотик, да? – мой вопрос мигом разрушил невесомую и томную атмосферу.
Конечно, я рисковала, открываясь Рейвану, все ведь слишком серьезно… Лучше самой со всем разобраться и никого не впутывать в свои проблемы, но я чувствовала, что не справлюсь без чужого совета. Правда, не понимала, почему я так доверяю этому парню. Если он поведет себя, как Элиот, то мне точно конец. Однако во мне упрямо теплилась уверенность, что Рейван так не поступит и не станет меня подставлять. Хотя я уже часто ошибалась в людях.
Несколько долгих секунд Рейван молча смотрел на мешочек, потом кивнул и сказал:
– Да.
Слабая надежда во мне окончательно рассыпалась в прах. Все-таки наркотики, все-таки Эсма достигла дна.
Рейван
Какую ночь я уже не мог заснуть без мыслей о ней. Честно слово, проще было бы её возненавидеть.
Еще ни одна девушка так сильно не цепляла, как Коралина. Хотя даже сравнивать её с другими почему-то не хотелось. Она была другой, это сразу чувствовалось даже в её пытливом и пронзительном взгляде, в манере держаться, а особенно – в гордости, доведенной почти до абсурда.
Иногда я гадал, с какого момента все началось? С какого момента я начал о ней думать? Самолюбие не позволяло признаться, что попал я в этот капкан еще в нашу первую встречу в библиотеке. Тогда она меня заинтересовала своей дерзостью и красотой, потом удивила холодностью и впечатлила умом.
Я никогда не считал себя неотразимым, но постоянное женское внимание все-таки льстило моей самооценке. Если мне нравилась какая-то девушка, то добиться её расположения не составляло особого труда. В случае же Коралины все оказалось неожиданно сложным.
Сначала во мне проснулся спортивный интерес, теперь-то я понимал, что на этом этапе и нужно было загасить зарождавшиеся чувства к этой девушке и не связываться с ней, чтобы простой интерес не перерос в непривычную ноющую тоску и досаду, которые меня замучили.
Я понимал, что совершил много дурацких поступков, показался навязчивым, наглым. Влюбленный дурак!
Также я догадывался, что между мной и Коралиной появилось слишком много недопониманий, которые мы всё сильнее усугубляли с каждым разговором. Еще и с Кларой неудобно вышло. Не знаю, зачем только с ней связался, хотя нет, знаю. Из-за ревности поддался идиотскому порыву и желанию отомстить Коре. Потом пришлось долго выяснять отношения с Кларой и объяснять, почему между нами ничего не может быть.
От воспоминаний об этом разговоре заболела щека, куда зарядила мне блондинка. Как-то в последнее время мне прилетало много пощечин.
Мысли снова вернулись к Коре. Мне ведь было бы легче выбросить её из головы, если бы я видел полное равнодушие с её стороны, но нет. Может, мне это просто казалось, но я улавливал в её взгляде нечто такое, что заставляло моё сердце шуметь в голове и сбивать с мыслей. Или я просто влюбленный дурак, что ждет хоть малейший намек на взаимность.
Никогда не мог представить, что буду страдать по девушке, это же просто смешно.
Я походил по комнате, разминая мышцы. Сегодня мне приспичило сходить на дополнительные занятия по физической нагрузке. Таких глупцов, как я, нашлось немного, но преподаватель гонял нас за весь факультет, поэтому сейчас моё тело вовсю проклинало мой бестолковый энтузиазм.
И тут раздался стук в дверь. Я озадаченно посмотрел на часы, и кого принесло ко мне так поздно?
Открыв дверь, я замер, потом моргнул пару раз, потому что мозг сомневался в реальности картинки, которую подсовывало ему зрение.
Нет, ну если подумать логически, то Коралина была бы последним человеком, которая могла ко мне заявиться в гости. При этом она выглядела непривычно бледной и растерянной.
– А… – она сглотнула и продолжила звенящим от напряжения голосом. – Мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь выйти?
Я обвел взглядом коридор, по которому шастали парни, и со скепсисом представил, как она собирается со мной о чем-то здесь говорить. К тому же разговор явно предполагал быть серьезным. Из-за пустяка Кора бы не пришла.
– Ты можешь войти.
– Не хочу смущать твоего соседа.
– Я живу один. Проходи.
Потом я сообразил, что, возможно, она не захочет остаться со мной наедине, и мое предложение воспримет превратно, но Коралина, казалось, даже не думала об этом и спокойно прошла.
Видеть её в своей комнате было за гранью фантастики. Я склонил голову набок и прикрыл один глаз, пытаясь распознать иллюзию. Ну а что, в соседней комнате жили ребята с факультета иллюзий и любили устраивать шалости. Позапрошлой ночью я обнаружил у себя в комнате целого грифона и не сразу понял, что он был иллюзией.
Хотя Коралина была слишком реалистичной, пусть и вела себя странно. Она молчала, о чем-то задумавшись, и я сказал, чтобы хоть что-то сказать:
– Мой сосед недавно отчислился и съехал, поэтому сейчас живу один.
– Понятно. – отозвалась она.
Мы снова замолчали, а я и вовсе невольно засмотрелся на неё. В комнате царил полумрак, и в лунном свете, что проникал через широкое окно, Коралина казалась совсем уж ненастоящей, но прекрасной и таинственной.
Потом она подняла на меня взгляд и с обреченностью спросила:
– Это наркотик, да?
Я не сразу понял, что именно она мне показывает. А когда понял, то все внутри у меня похолодело и болезненно сжалось. Одна только мысль, что Коралина могла связаться с царящей под академией грязью, ужаснула.
– Да.
Кора еще сильнее побледнела и пошатнулась.
– Но… – пробормотала она. – Но мне сказали, что они безвредны. Что это не наркотик…
– Откуда у тебя малисы? – спросил я.
Она колебалась, явно не уверенная, что со мной можно откровенничать. Но если она ничего не скажет, я не смогу ей помочь.
– Кора? – я подошел к ней ближе. – Откуда у тебя это?
– Это сестры. – произнесла она. – Но ты знал, верно? – в её голосе снова засквозила привычная холодность.
– Я? Знал? Естественно, нет.
– Но ты говорил, что мне нужно следить за сестрой лучше.
– Верно. Но я просто видел её с сомнительной компанией, я не знал, что твоя сестра связалась с наркотиками.
Услышав мои последние слова, Коралина судорожно вздохнула и обняла себя за плечи, вдруг показавшись совсем беззащитной и потерянной. Я подавил в себе не пойми откуда взявшееся желание обнять её, даже сделал шаг назад, чтобы не искушать судьбу.
– Я за ней не уследила. – сказала она таким тоном, будто вынесла себе смертный приговор.
Я с легким раздражением вспомнил о сестре Коралины. Никак в голове не укладывалось, что они могут быть сестрами. Слишком уж были разными, как небо и земля.
– Малисы не сразу вызывают привыкание, и разрушительный эффект проявляется не сразу. Все поправимо.
– Нет, – она покачала головой. – Откуда вообще в этой академии появились наркотики!? Нужно же сказать об этом педагогам, директору! И срочно!
– Ай, нет. – меня волной затопили паника и беспокойство за Кору. – Это ужасная идея. И добром не закончится.
– Что!? – она с пугающим разочарованием посмотрела на меня. – Ты боишься рассказывать о наркотиках? Так тебе и не нужно, я все сама расскажу, не переживай.
– Я боюсь!? – её претензия оскорбила меня до глубины души. – Слушай, по-твоему, откуда я это все знаю? Я в курсе и наркотиков, и подпольных тусовок, и когда я узнал об этом, то пошел прямиком к директору. И мало того, что меня и слушать не стали, так потом несколько товарищей, – я поморщился, потому что зажившие синяки вдруг отозвались забытой болью. – Уточнили, что стоит и не стоит рассказывать. Я уверен, что руководство академии в курсе всего, но почему-то не решает эту проблему.
Коралина задумалась о чем-то, потом произнесла:
– Но это же абсурд.
– Да, но я не знаю, как тебе доказать, что я говорю правду.
– Я тебе верю. – неожиданно произнесла она. – Девушки из соседней комнаты тоже говорили, что не стоит идти к руководству. Отговаривали меня, правда, они сказали, что эти малисы безвредные. – она с отвращением посмотрела на голубые цветки.
– Как ты узнала, что это наркотик? – я нахмурился. – Ты же не стала искать информацию про них в библиотеке? Это могла привлечь внимание.
– Нет. Но проблемы у меня и так появились. Элиот увидел малисы у меня в комнате, сказал, что это наркотик, и пообещал крах всего.
Одно только имя этого блондина вызвало у меня зубную боль. Элиот и так подбешивал меня своим нелепым и смешным соперничеством, почему-то своим заклятым соперником он выбрал именно меня. Но после того, как он привязался к Коралине, я его на дух больше не переношу.
– Ладно. – Кора вдруг смутилась. – Я пойду, спасибо за информацию.
– Стой, подожди. – я попытался её остановить, не желая отпускать.
– Нет! – воскликнула она и затараторила. – Прости, я загрузила тебя своими проблемами. Забудь всё, ладно, не бери в голову. Я пойду. Пока.
Она выскочила за дверь, оставив меня в смятении. Я взъерошил волосы, пытаясь сообразить, как помочь девушке. К чувствам, которые она вызывала, прибавилось еще и беспокойство.
Все могло быть хуже, но стало слишком хорошо
Не знаю, зачем я пошла к Рейвану. О чем я только думала!? Теперь он наверняка посчитал меня проблемной и навязчивой. Отвращение к самой себе начало изъедать изнутри.
Я ведь поддалась слабости и отчаянию, раз решила обратиться к Рейвану, хотя была не в праве нагружать его своими переживаниями, приходясь ему никем. Мы даже друзьями не были.
Недовольство собой, сожаление и стыд были неприятными и мучительными чувствами, которые я давно не испытывала. Мне ужасно не хотелось, чтобы Рейван считал меня слабой или неспособной самостоятельно справиться с проблемами. И именно такой он теперь меня видел.
Что ж, нужно было не поддаваться эмоциям и не говорить Рейвану лишнего. Но сказанное назад не воротишь.
Я вернулась в свою комнату, помогла Эсме прийти в чувства и уложила её на кровать, потом сама легла и, на удивление, быстро заснула. Видимо, перегруженная голова решила спрятаться от тяжелых мыслей в спасительный сон.
Утро разбудило меня холодом и вздымающимися, как паруса, шторами. Из-за вчерашних переживаний я забыла закрыть окно, через которое теперь пробрался ветер и принялся гулять по комнате, переворачивая страницы в книгах и сбрасывая листы со стола.
Я зябко поежилась и чихнула.
– Будь здорова. – сказала Эсма, которая тоже проснулась.
– Спасибо.
– Если заболеешь, мне придется за тобой ухаживать, а я этого делать не хочу, – добавила сестра и хихикнула. – Я слишком молода и прекрасна, чтобы быть сиделкой.
Привычные интонации сестры и её колкости вернули меня на секунду в прошлое, в то время, когда я не забивала голову вопросами о наркотиках и сомнительной репутации Эсмы, и дали возможность притвориться, что все хорошо и ничего плохого нет и не было.
– Знаешь, если ты будешь за мной ухаживать, когда я заболею, то я точно не смогу выздороветь.
Эсма хмыкнула:
– Ну тут ты права.
Хоть в каком-то вопросе мы с сестрой сошлись во мнениях.
Никогда еще у меня не было такого нежелания идти на занятия, как сегодня. Страх из-за предстоящего краха, который пообещал мне Элиот, превратился в болезненные тиски, сжавшие желудок до тошноты. Из-за волнения и напряжения было сложно сохранять внешнее спокойствие.
– Ты сегодня какая-то раздраженная. – сказала Эсма. – Ты всегда раздраженная, конечно, но обычно ты раздражаешься вслух и начинаешь меня отсчитывать. Сейчас же ты притихла. И обычно ты идешь быстрее, а сейчас словно специально хочешь опоздать. Все нормально!?
Я действительно шла медленнее сестры, надеясь, что та убежит вперед и даст мне время справиться с волнением, но Эсма тоже замедлилась, подстраиваясь под темп моих шагов.
– Не притворяйся, что тебе не все равно.
– Не огрызайся, – сестра надула губки, – мне правда все равно, твоё самочувствие мне неинтересно, но я припоминаю, что вчера ты говорила что-то о малисах, но не помню, что конкретно. Ты ведь ничего не задумала?
Сестра постаралась, чтобы последний вопрос прозвучал как можно более безразлично, однако это, напротив, выдало её тревогу.
– Я, кажется, тебя предупреждала, чтобы малисов больше не было в нашей комнате. – я перешла на шепот, чтобы наш разговор не услышали мимо проходящие студенты.
– И что теперь?
– Теперь у нас возникнут проблемы.
– У нас не возникнут проблемы, если ты их не создашь!
– Всё, – моё терпение грозило уйти в закат. – Сейчас я об этом говорить не собираюсь.
Эсма, к счастью, тоже тему развивать не стала, только насупилась и начала нервозно заплетать прядку волос в кривую косичку и сразу же её расплетать. Меня порадовало, что я смогла пошатнуть спокойствие Эсмы. Не мне же одной переживать.
Первую лекцию вела Леонора, и это меня радовало. Конечно, вряд ли Элиот что-нибудь выкинет на первом же занятии, но если он это сделает, то будет маленький шанс, что Леонора меня поддержит. Все-таки преподавательница была знакома с моей матерью, и я чувствовала её расположение к себе.
Иногда мне хотелось подойти к Леоноре и задать вопросы о маме, но каждый раз я себя останавливала, боясь, что мне не понравятся ответы. Со временем возникло понимание, что обилие информации всё только усложняет.
Мы вошли в аудиторию вместе с Леонорой. Преподавательница встретила нас в коридоре и шутливыми взмахами руки поторопила, загоняя в зал.
– Быстрее, быстрее, кто это тут опаздывает!? – у женщины было хорошее настроение, каким не могла похвастаться я.
Ухмылка Элиота, не предвещающая ничего хорошо, сразу привлекла мое внимание. Блондин сидел на своем ряду и излучал торжество и предвкушение, судя по его горящим возбуждением глазам. Увидев меня, он хищно оскалился и едва не подпрыгнул на месте.
Всё ясно, он что-то задумал.
– Сядешь со мной. – я грубо дернула Эсму за рукав её блузки.
– Что?
– Я сказала, сядешь со мной.
Сестра испугалась моего грозного тона и беспрекословно последовала к первому ряду. Не знаю, что собирается сделать Элиот, но лучше, чтобы Эсма находилась поблизости и в случае чего я смогла её проконтролировать.
– Итак, – Леонора хлопнула в ладоши. – Поболтушки между собой откладывайте, теперь поболтайте со мной. Меня очень интересуют ваши проекты. Кто-нибудь хочет рассказать об этапе, на котором сейчас находится? Да, Элиот?
Леонора встрепенулась, когда рука блондина уверенно взметнулась вверх. Я же затаила дыхание и приготовилась к тому, что он скажет.
– Кора? – шепнула Эсма, но я её проигнорировала.
– У меня важное заявление. – бодро и нарочито громко заговорил Элиот. – Хочу сказать, что я не могу больше работать с Коралиной над проектом.
Блондин замолк, выжидая драматичную паузу, однако Леонора не дала ему насладиться недоумением, которые вызвали его слова, и спросила:
– Так, а это еще почему? – она вопросительно посмотрела на меня.
Что делать? Сыграть удивление, притвориться тоже ничего не понимающей? Или так будет еще хуже? Я не знала и пока лишь продолжала буравить взглядом одну точку на столе – неровную царапину, которую кто-то ухитрился оставить на дереве. Гипнотизируя царапину, я старалась не поддаваться панике.
– Я не могу делать проект. – произнес Элиот. – С наркоманкой.
У Леоноры глаза настолько округлились, что стали напоминать по размерам два блюдца. Думаю, у других студентов было то же выражение лица, однако я оборачиваться и проверять не стала.
– Кора? – пискнула Эсма, но я тихо произнесла:
– Помолчи.
– Элиот, поясните. – Леонора растерянно поджала губы. – Такое серьезное заявление вряд ли сойдет за удачную шутку.
Преподавательница снова посмотрела на меня в надежде увидеть объяснение, но встретила лишь маску безразличия. Мое спокойное молчание всех удивляло и заставляло поверить в обвинение, кажущееся на первый взгляд абсурдным. Я это прекрасно понимала, но просто не знала, как выкручиваться.
