Текст книги "Академия проклятий и любви (СИ)"

Автор книги: JULI

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– И вот что еще странно… Оно не убило меня.

– Что?

– Оно не убило меня, – повторила я, поглаживая мамину брошь. – Оно хотело меня убить, а потом передумало. И это… Так странно.

Рейван задумчиво помолчал и пожал плечами.

– Мы только что увидели неопознанное человекоподобное животное, вряд ли мы сможем разгадать особенности его поведения.

– Но ведь…

Это не давало мне покоя. Перед внутренним взором до сих пор маячило растерянное лицо существа с почти осмысленным взглядом. Почему оно остановилось? Что заставило его остановиться? Раскалившийся от предположений мозг взмолился о пощаде.

– Просто жуть. – вздохнула я. – Что теперь делать?

– Не знаю, – пожал плечами Рейван, – надо думать. Но поспешных решений лучше не принимать.

– Завтра я поеду к отцу.

– Ты хочешь рассказать все отцу?

– Нет… Не знаю. Я не хочу рассказывать ему о подземельных монстрах, вряд ли он захочет вляпываться в эту тайну, а меня будет ждать наказание за опрометчивый поступок. Негоже его дочери шляться по подземельям. – я мрачно усмехнулась. – Я скажу о поведении Эсмы и о том, что она не сдаст экзамены.

– Я на твоем месте давно бы ему все рассказал. Я понимаю, ты не хочешь подставлять сестру, но в этом случае…

– Дело не в том, что я не хочу ее подставлять. Поверь, я хочу. Просто… Как ты думаешь, почему я помогала Эсме все это время? Почему делала за нее работы?

Рейван пожал плечами, нахмурившись.

– Потому что ты хорошая сестра?

– Нет, потому что мне разрешили поступить в академию только в качестве няньки Эсмы. Если ее отчислят, вряд ли мне разрешат продолжать учебу.

– Но это же абсурд, – возмутился Рейван, – как тебе могут запретить учиться? Твой отец знает, как для тебя это важно?

– Не знаю, – я вздохнула, мысленно сопротивляясь погружению в эту тему. – После ухода мамы отец охладел ко мне, не знаю, почему он не сослал меня в интернат. Ему все равно, что для меня важно, а что нет. – В горле появился горький комок застарелой обиды. – Он любит Эсму. Меня же он будет рад выдать замуж и отослать подальше.

– Так выходи за меня. – предложил Рейван.

Сначала я подумала, что ослышалась.

– Что?

– Ну а что? – он, потягиваясь, повалился на кровать. – Можем заключить с тобой фиктивный брак. Ты станешь независимой от своего отца и продолжишь учиться в академии. Я, так уж и быть, позволю своей жене получать образование. – Рейван мне подмигнул.

– То есть фиктивный брак? А о настоящем речи не идет?

– Ну, – фыркнул Рейван, – ты так удивилась моему предложению, что о настоящем браке заикнуться я побоялся.

– Чувствую себя особенной, – я улыбнулась и тоже легла на кровать рядом с Рейваном, чтобы лучше видеть выражение его лица. – Завидный холостяк нашего факультета делает мне предложение, подумать только… Не боишься, что соглашусь!?

– Не боюсь. – он сверкнул глазами и провел указательным пальцем по моей щеке.

– Я, конечно, люблю смотреть на то, как ты очаянно блефуешь, – я закатила глаза, – однако не хочу решать свои проблемы замужеством. Это недостойно.

На самом деле, даже если Рейван предложил бы мне всерьез выйти за него, я бы отказалась. Потому что не хотела обременять наши легкие отношения какими-либо обязательствами, будь они фиктивными или настоящими. Да и впутывать его в свои проблемы тоже не хотела. Нам и так хватает общих проблем.

– Замужество для тебя недостойно? Какая же ты у меня необычная девушка. – Рейван с теплотой засмеялся, притягивая меня к себе ближе. – Кора?

– М?

– Давай я завтра поеду с тобой?

Несмотря на шутливый тон, он отнесся серьезно к моим словам об отце. Видимо, он старался не угнетать меня еще больше своими комментариями и расспросами об отношениях, которые его не касались.

– Спасибо, – я благодарно сжала его ладонь. – Но не стоит.

– Как бы не закончилась твоя завтрашняя встреча, ты можешь на меня рассчитывать.

Я помолчала и быстро заморгала, прогоняя подступивший к глазам жар, затем поспешила перевести все в шутку.

– Приедешь и женишься на мне?

– Как минимум, приеду делать с тобой проект. У нас он общий, как никак.

– Все с тобой понятно.

– На самом деле, у меня тоже не прекрасные отношения с родителями. С матерью особенно, – вдруг сказал Рейван, глядя в потолок, – сколько себя помню, меня всегда сравнивали с другими. Приводили в пример чужие успехи и никогда не были довольны моими результатами, хотя братьев хвалили. Наверное, считалось, что наследника рода нужно держать в ежовых рукавицах.

Я затаила дыхание, боясь спугнуть откровения Рейвана. Вряд ли он кому-то часто так открывался.

– Сначала я пытался стать лучшим. Представляешь, я мог бы стать таким же ненормальным, как Элиот, но все же в один момент решил выдохнуть и перестать из кожи вон лезть, чтобы оправдать чужие ожидания, которые и оправдать-то невозможно. Я все это веду к тому, что неважно, как родные к тебе относятся и кем хотят видеть, чего ждут от тебя или чего не ждут, важно лишь то, что хочешь ты.

Я глубоко вздохнула, думая об отце. Наверное, мне всегда хотелось быть лучше Эсмы, чтобы понравиться папе, чтобы показать ему, как он ошибается, предпочитая общество сестры. Сейчас меня уже не заботило, что он обо мне думает. Лишь бы не мешал жить, а без его признания я продержусь.

– Я уверена, что твои родители гордятся тобой, – сказала я Рейвану, – им повезло, что у них такой сын. Да и… Ты говорил, что не пытаешься стать лучшим. Однако для меня ты лучшим стал.

– Неужели это признание в любви? – приподнялся Рейван, заглядывая в мое лицо.

Я растерялась под его притягательным взглядом и пробормотала:

– Мечтать не вредно.

Он засмеялся и приник к моим губам. В начале поцелуй был невинным, но потом стал более глубоким и откровенным, Рейван наслаждался моим языком и неумелыми, но старательными движениями. Только сейчас до меня дошло, что мы лежим с ним на одной кровати в его комнате и… Нам ничего не мешает выйти на следующий этап отношений. И самое страшное, что мне этого хотелось.

По телу пронеслась волна жара от одной мысли о новых ощущениях. Я запустила ладони под свитер Рейвана, ласково проводя пальцами по его бокам. Парень резко выдохнул мне в губы и остранился.

– Что-то не так?

– Нет… Просто. Надо остановиться сейчас. – хрипло сообщил он.

– Зачем? – спросила я и смутилась собственного вопроса.

Наверное, у меня даже уши покраснели.

– Потому что ты сегодня перенервничала по полной программе и находишься в состоянии аффекта. Я буду последним мерзавцем, если этим воспользуюсь.

Вот я впервые пожалела, что Рейван такой благородный. Возможно, он был прав, и адреналин после всех приключений еще играл в крови и снабжал мозг неоднозначными желаниями, но… Но почему нет!?

Оказывается, даже репутация лучшей академии не такая чистая, как все считают. Так какой смысл мне соблюдать принципы, нарушение которых не сделает меня ни хуже, ни лучше?

Разные аргументы крутились в голове, явно отражаясь на лице, за которым с полуулыбкой наблюдал Рейван, затем он чмокнул меня в нос, поднялся и ушел на вторую кровать, предназаначенную соседу, которого, к счастью, так и не подселили.

Я разочарованно и сердито посмотрела ему вслед и отвернулась к стене.

– Ты на меня обиделась? – раздался в тишине насмешливый голос парня.

– Не мешай мне спать.

– Завидую, что ты можешь заснуть.

– Завидуй молча.

– Какие мы сердитые, – начал дразнить меня Рейван, а потом смолк.

«Тук-тук».

Глухой звук погрузил комнату в напряженную тишину. Я поежилась от нахлынувшего страха и вскочила на кровати. Рейван уже поднялся и подошел к двери.

– Не открывай, – прошептала я одними губами, но парень меня не послушал.

Я приготовилась к самым худшим гостям, поэтому голос Клары привел в недоумение. Вот кого-кого, а эту блондинку я не ждала услышать. Рейван придержал дверь, не позволяя нам с Кларой друг друга увидеть, так что моему взору открывался лишь профиль парня. На его лице застыла смесь из эмоций. Облегчение соперничало с неподдельной тревогой.

– Что ты здесь делаешь?

– Я думала, ты мне не откроешь, – ответила блондинка, – я приходила час назад, и тебя, видимо, не было в комнате. Где ты был?

– Я должен перед тобой отчитываться?

– А разве нет? Думаю, после всего, что между нами было, мы не можем стать друг другу совершенно чужими.

Рейван еле удержался, чтобы не взглянуть на меня, даже мышцы на его шее напряглись.

– Клара, – мученически вздохнул он, – я же все объяснил. Это было ошибкой.

– Нам стоит еще раз поговорить. Я не успокоюсь, пока мы все не обсудим. Может, впустишь меня?

– Нет.

– Боишься, что повторится та ночь? Хотя я знаю, что нам обоим этого хочется. – голос Клары приобрел саркастичные визгливые нотки, она пыталась разозлить Рейвана, вывести его на эмоции.

Мой взгляд упал на черную рубашку, висящую на стуле рядом с кроватью, и губы невольно растянулись в предвкушающей улыбке. Я стянула с себя свитер и надела на оголенное тело мужскую рубашку, застегнув ее на одну пуговицу в районе груди, а потом приблизилась к Рейвану и обняла его предплечье, выглядывая в коридор.

Клара, увидев меня, шумно выдохнула и отшатнулась, будто я предстала перед ней призраком. Кстати, одета она была в облегающее короткое платье пыльно-розового цвета, смотрелась она в нем вульгарно. Хотя в чем же еще шататься по чужим комнатам в столь поздний час. Мысль о намерениях, с которыми заявилась сюда блондинка, ослепила злостью.

– Коралина!? – она жадно оглядела меня и поджала губы, заметив, чья была на мне одежда.

Не обращая внимание на изумление Рейвана, я с милейшей улыбкой обратилась к Кларе:

– Привет! Какой неожиданный ночной визит. Чем обязаны?

Она помотала головой, видимо, надеясь, что я окажусь жуткой иллюзией и развеюсь, как ночной кошмар.

– Так у вас все серьезно? Это правда? Теперь ты с ней!? – меня даже позабавило, с каким искренним негодованием она это произнесла.

– Мы с тобой друг другу ничем не обязаны. – сказал Рейван. – Я не понимаю, что ты от меня хочешь.

– Вот значит как, – она скривилась и прикусила нижнюю губу, – знаешь, Коралина, а ведь ты зря улыбаешься. Он тебя тоже бросит. Я вижу, наш Рейван уже получил желаемое. – Клара указала пальцем на мою рубашку. – И теперь ты уже ему не интересна. Он тебя бросит.

Рейван нахмурился и собирался ответить ей, но я его опередила:

– Даже если это будет так, то у меня хватит гордости не унижаться и не таскаться у него под дверью, как некоторые.

Я старалась, чтобы мои слова звучали хлестко, как пощечина. Клара вздрогнула и желчно воскликнула:

– Да пошли вы! А ты, Рейван, просто подонок, хотя вы друг друга стоите. Ненавижу.

Она круто развернулась на каблуках и пошла прочь. Я не могла не признать, что она неплохо выдержала дерзкий шаг и даже не ссутулилась, учитывая, какой хаос творился в ее душе. Ни малейшей симпатии она не вызывала, но мне стало её жаль.

Рейван закрыл дверь и посмотрел на меня. Видок у него был мрачный и раздосадованный. Парень подбирал слова. Я хмыкнула:

– Жаль, она не предположила, что это я тебя брошу, получив желаемое. Неужели она не считает меня злодейкой?

– Действительно, такой вариант событий более реалистичный, – кивнул Рейван и пробормотал, – послушай, Кора, я могу тебе все объяснить.

Я пожала плечами и направилась обратно к кровати, потом плюхнулась на нее, беззастенчиво потягиваясь. Рейван остался стоять у двери, смотря в пустоту перед собой. В конце концов молчание мне надоело, и я спросила:

– Ну? И где твои объяснения?

Рейван подошел и осторожно присел у моих ног. Он в этот момент напоминал нашкодившего питомца, признающего свою вину. Его бедро случайно коснулось моей щиколотки, но я не отодвинулась.

– Когда мы с тобой поссорились, ты еще тогда сказала, что встречаешься с Элиотом, я очень разозлился.

– И переспал с Кларой? – заботливо подсказала я.

– Да, у нас была близость, о которой я потом жалел. – нехотя произнес Рейван. – И я изначально сказал Кларе, что у нас с ней все без обязательств. Она первая мне предложила просто расслабиться, и я не отказал.

– И много у тебя девушек без обязательств?

– Нет, я совершил ошибку с Кларой и признаю это. Я действительно подонок, – вздохнул он, – приятно познакомиться.

– Да, ты подонок.

Рейван шумно вздохнул и сам отодвинулся от меня, избавляя от своего прикосновения. Прислушиваясь к собственным ощущениям, я поняла, что совершенно не злюсь на Рейвана и не вижу причины злиться. Да, мерзко и неприятно представлять его вместе с Кларой, однако его прошлые отношения не должны омрачать нынешние.

– Но несмотря на это, ты не стал мне нравиться меньше, – продолжила я, – все в порядке.

– Ты уверена? – с недоверием спросил он.

– А почему я должна быть не уверена? Рейван, я же сказала, что все в порядке. Для меня не стало новостью, что ты, оказывается, не девственник. Но так уж и быть, смирюсь с этим.

Рейван выдохнул с облегчением, а потом, заметно осмелев, порывисто подался вперед, ложась рядом со мной. Я повернула к нему голову, замечая, каким удивительным выглядит его лицо в лунном свете. Тучи освободили небо будто специально для того, чтобы луна наполнила комнату своим мягким сиянием.

– Я был уверен, что ты меня тоже пошлешь и уйдешь вслед за Кларой.

– Хм, а я ведь так и планировала.

Рейван растерянно приподнял брови, и пришлось пояснить:

– Послать я тебя хотела не потому, что разочаровалась или приревновала, а потому, что с Кларой ты, видите ли, спать можешь без зазрения совести, а со мной нет.

Рейван аж воздухом подавился, он засмеялся, но быстро стих, осознав, что я не шучу.

– Ты сейчас серьезно? Как бы мне этого ни хотелось, но я не хочу спешить, потому что отношусь к тебе по-другому. Мне важно, чтобы ты была готова и не возненавидела меня на утро.

– Все понятно, ты просто не хочешь разочаровываться моей легкодоступностью, да? – хмыкнула я, тихо веселясь.

Рейван уловил мой настрой и широко улыбнулся:

– И как в такой умной голове рождаются такие глупые предположения?

– Сочту за комплимент.

– В любом случае легкодоступность – это точно не про тебя. – Он скользнул взглядом по моему телу. – Кстати, мне чертовски нравится, как на тебе смотрится моя одежда.

Рубашка распахнулась, полностью оголяя живот. Рейван протянул руку и начал нежно гладить по нему пальцами. Я зажмурилась от удовольствия и возбуждения, которое сладко охватывало тело.

– Знаешь, не в моих правилах идти на поводу у желаний, если я полностью не отдаю им отчет. И если я что-то делаю, то отношусь к этому сознательно. Состояние аффекта это не про меня.

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что тебя утром никто не возненавидит. – Я поднялась и, закинув ногу, уселась сверху на Рейвана, придавив его к кровати.

Парень явно опешил от такого поворота событий и молча наблюдал за мной. Тем временем я положила ладонь на его грудь, с удовлетворением замечая, как участилось его сердцебиение. Рейван усмехнулся, ненавязчиво сжимая мои бедра.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Сделаю еще одну попытку соблазнить тебя, а если не получится, то пойду спать.

– Интересный план.

Я наклонилась и поцеловала его в губы. Во мне пробудился извращенный азарт: ужасно хотелось раздразнить Рейвана, отомстить ему за снисходительные усмешки. Параллельно я расстегнула единственную пуговицу, удерживающую рубашку на мне, и та соскользнула с плеч.

– Либо у тебя безграничное самообладание, либо я тебя не привлекаю.

– Либо у тебя плохо получается быть соблазнительной, – Рейван постарался уязвить мое самолюбие.

Но меня утешило, что голос его был хриплым, а затуманенный горящий взгляд скользил по нагому телу. Может, я надышалась чем-то в подземельях, потому что не испытывала ни намека на смущение. И откуда взялась эта смелость?

Рейван игриво провел рукой по моей ключице и груди, спускаясь к животу. Задохнувшись от возбуждения, я запрокинула голову, и с моих губ сорвался полустон:

– Рейван…

Парень вздрогнул и пробормотал:

– Ты невыносима.

Еще через мгновение он перевернул меня на спину и принялся целовать шею, чуть прикусывая кожу. Я засмеялась, довольная собой, и взлохматила его волосы. Рейван отстранился и пронзительно посмотрел в мои глаза.

– Ты уверена?

– Нет, ты уже меня раздражаешь. – я цокнула языком и закатила глаза. – Иди знаешь куда!?

Мое возмущение наконец заставило парня решиться. Он стянул с себя свитер и откинул его в сторону, потом навис надо мною, позволяя себя разглядывать. В лунном свете он вызывал ассоциации с кем-то магическим, будь то демон-искуситель или лесной эльф.

Щекоча губами мою шею, он расстегнул пуговицы на брюках: сначала на моих, потом на своих. Через несколько секунд простынь обжигала наши обнаженные тела. Я отвечала на каждое движение Рейвана, реагировала на любое прикосновение, стараясь прочувствовать его полностью. Возбуждение взрывалось огнем, раскаляя меня изнутри.

– Я люблю тебя. – прошептал Рейван.

Я ничего не ответила, лишь прижалась к его губам, обвивая ногами вспотевшую спину парня. Мы должны были отвлечься от прошедшего вечера с его ужасами. Наслаждаясь друг другом, мы ни о чем не думали, просто были: здесь и сейчас.

Не зли маму, а то она тебя съест

Утром я проснулась первой. Рейван еще спал, прижавшись ко мне животом. Воспоминания прошлой ночи услужливо пронеслись в голове. Я улыбнулась, разворачиваясь к парню и вглядываясь в его лицо.

Нужно вставать. Мне предстоит сложный день: съездить домой и вернуться обратно. Хотя… Не было никакой уверенности, что вернуться удастся. Отец может запретить доучиться даже оставшуюся половину года, наказав за то, что не уследила за Эсмой. Возможно, с Рейваном мы больше не увидимся.

Раньше к мысли о вероятном расставании я относилась спокойно, теперь же она вызывала во мне всплеск отчаяния. Сразу же вспомнились слова Клары о том, что парень меня бросит, едва получит желаемую близость. Конечно, это бы все упростило, однако я была уверена в том, что Рейван относится ко мне серьезно и разрыв отношений расстроит его.

Вчера ночью я разрешила себе не думать о сложностях, теперь же они мстительно навалились на меня, испортив всю радость от солнечного нежного утра.

Вылезти из постели, не разбудив Рейвана, было затруднительно, но попытка увенчалась успехом. Я решила уйти, не попрощавшись, потому что прощание окажется слишком болезненным для меня. Я не смогу промолчать, не признавшись в том, что мой конфликт с отцом куда серьезнее, чем Рейван может себе представить, и что я вряд ли смогу продолжить обучение.

Парень улыбнулся во сне, когда мои губы призрачно коснулись его щеки. Я быстро оделась и выскользнула в коридор. Нужно будет заскочить к соседкам и одолжить зелье от беременности, а потом направить заявку на срочный экипаж до родительского особняка.

Перед дверью в нашу с Эсмой комнату я остановилась, робея войти, но, собравшись с духом, распахнула её. Сестра спала, плотно накрывшись одеялом, и никаких следов других посетителей не было. Разбуженная моими шагами, она присела на постели, зевая, и спросила:

– Где ты была?

– Не твое дело.

Но сестра не обиделась и снова задала вопрос:

– Куда ты собираешься? Выходной же.

– Это не твое дело.

– Твой характер отравляет мир, – вздохнула Эсма. – И тебе не за что на меня сердиться.

Подавив злость, я произнесла:

– Я не сержусь на тебя. Я разочарована.

– Ничего нового, – она пожала плечами.

– И я не желаю, чтобы такой человек, как ты, был в моем окружении.

– Как будто я хочу быть в твоем окружении.

Наш разговор словно поставил точку в наших отношениях, уничтожив те самые крохи теплых сестринских чувств, которые еще можно было отыскать где-то на дне. Но ни меня, ни Эсму это не расстроило. Нам было все равно.

Я спустилась на улицу и окинула прощальным взглядом здание. Академия следила за моей отдаляющейся фигурой, как верный пес, которого оставили у будки дожидаться хозяина. Интересно, представится ли мне шанс еще раз увидеть её высокие шпили, пронзающие небо?

Путь домой показался мне коротким. Я уснула, потому что сказался недостаток сна из-за богатой на события ночи, а разбудил меня кучер, открывший дверь и вежливо кашлянувший.

Родной дом показался чужим. Крыльцо выглядело хмурым, а окна блестели равнодушием, закрывшись от меня шторами. Я поднялась к массивной строгой двери и застыла, разом оробев. Вдруг переступить порог значило отказаться от свободы? Но от оцепенения меня отвлек дворецкий, который распахнул дверь, поклонился и произнес:

– Госпожа, с возвращением. Вы не предупреждали о вашем приезде, поэтому комната еще не готова.

– Я не задержусь, – ответила я, снимая плащ. – Вы уже уведомили отца о том, что я приехала?

– Едва увидел вас, выходящей из экипажа. Но господин не сообщил, что готов вас принять.

– Понимаю. Однако мне придется отвлечь его от дел. – холодно произнесла я, заглядывая в зеркало, висящее на стене, и поправляя прическу. Отражение встретило меня заспанными глазами и бледным уставшим лицом.

Я расправила плечи и направилась в гостиную, где располагалась лестница, что вела в отцовский кабинет. Однако, едва войдя в комнату, я натолкнулась на кривую улыбку Эльвиры, матери Эсмы. Женщина сидела в кресле с толстой книжкой на коленях и тяжелым ожерельем, обнимающим полную шею. Она положила книгу на столик и поднялась, пренебрежительно склонив голову на бок.

– Коралина? Что заставило тебя вернуться?

Она так напоминала Эсму, что меня затошнило.

– Разговор с отцом.

– О чем же вы будете говорить? Более того, я уверена, что Альберт слишком занят, чтобы принимать посетителей.

– Вряд ли меня, его дочь, можно назвать посетителем. – Пришлось напомнить, что я все еще отношусь к семье.

Эльвира улыбнулась и положила руку на живот. Я проследила за ее движением, вспоминая о ее беременности и о возможных брате или сестре. Женщина перехватила мой взгляд и гордо вздернула подбородок. Ее ожерелье сверкнуло, отбрасывая отблеск на лицо.

– Еще слишком рано для большого живота, – сказала она. – Однако я уже чувствую его силу. Уверена, он будет блестящим магом.

Я неопределенно пожала плечами. Кто знает? Возможно, ребенок правда унаследует отцовские гены, обладающие магическим потенциалом, а, может, он подчерпнет бездарность Эльвиры, совсем слабой для магической силы. Эсме повезло, что способности к магии она получила от собственного отца.

– Я не сомневаюсь, – постаралась ответить как можно вежливее.

– И куда ты? – она сделала шаг в мою сторону, едва я направилась в сторону отцовского кабинета, и пристально посмотрела на меня. Так смотрят хищники, готовые к броску.

– К отцу, я же сказала.

– А я сказала, что он тебя не примет. Так что ступай в свою комнату и жди приглашения.

– Это приказ? – я даже опешила на мгновение, совершенно не ожидая столь приказного тона. Раньше Эльвира не перечила мне открыто и не пыталась указывать, неужели беременность развязала ей руки?

– Я здесь хозяйка, – высокомерно осклабилась женщина, – так что слушайся меня и делай так, как я говорю.

– Или что?

– Или пожалеешь.

Меня захлестнула волна омерзения. Излишний пафос, самоуверенность и жирная гордыня были такими же громоздкими, как и ожерелье на толстой шее Эльвиры. И что отец в ней нашел? Она же полная противоположность маме, которая была хрупкой, легкой и непоседливой.

– Значит, пожалею, – согласилась я.

Ну уж нет, моя гордость не переживет, если придется идти на поводу у мачехи. Становилось тошно от одной мысли, какой же радостной будет Эльвира, когда отец не позволит мне продолжать учиться.

– Кто ты такая, чтобы дерзить мне?

– Вы видите дерзость там, где ее нет. Сочувствую. Может, вам выйти на свежий воздух? Думаю, сказывается беременность.

– Послушай меня, сопливая…

Я сжала кулаки, готовая услышать оскорбление, но Эльвира замолчала и выпрямилась, бросив испуганный взгляд мне за спину. Оборачиваться не было смысла. Тяжелое присутствие отца наполнило гостиную напряженностью.

– Что здесь происходит? – голос его звучал, как обычно, отчужденно.

Я все же повернулась и наклонила голову, произнеся:

– Здравствуй. Прошу прощения, что не сообщила о своем приезде. Дело срочное.

– Ясно. – он скользнул по мне равнодушным взглядом. – Узнав о твоем приезде, я ждал, что ты сразу же зайдешь в мой кабинет, однако ты не появилась. Поэтому решил поинтересоваться, что могло тебя задержать. – Отец обратился к Эльвире. – Какие-то проблемы?

– Ну что ты, Альберт, – женщина смутилась и потупила взгляд. – Я просто соскучилась по любимой падчерице, и мы просто заболтались.

Надеюсь, у меня получилось сохранить хладнокровие и ни одной мышцей лица не выдать отвращение.

– Мне кажется, тебе стоит выйти на улицу, – произнес отец, – в твоем положении надо дышать свежим воздухом чаще.

Эльвира оскорбленно поджала губы, но смиренно опустила голову и ласково произнесла:

– Спасибо. Мне так радостно, что ты заботишься обо мне.

У меня появилось ощущение, что Эльвира опасалась отца. Да, она определенно его боялась и избегала споров и конфликтов с ним. Но почему? Отец страдал приступами равнодушия, но никогда бы ни поднял руку ни на кого, ни оскорбил ни словом, ни действием. Может, Эльвира все еще боялась, что отец ее бросит?

– Идем? – от мыслей меня отвлек вопрос отца.

– Да. – я последовала за ним в его кабинет, одновременно прощаясь с жизнью и молясь всем божествам и демонам, которых помнила. Надеюсь, они меня не услышали, потому что разбираться потом еще и с ними не хотелось.

Кабинет не изменился с последнего моего посещения. Те же внушительные шкафы и широкий стол, заваленный бумагами. Плотные шторы не пропускали свет, уступая бледным светильникам право на освещение пространства. Раньше кабинет отца ассоциировался с бездушием – глухая комната, служащая гробом для радости и любви, теперь же я отчетливо ощутила привкус одиночества.

Отец, взъерошив волосы, присел за стол, бегло оглядывая бумаги. Он молчаливо предлагал мне начать разговор. Я же осталась стоять на середине ковра, не зная, что говорить. Наконец, решилась:

– Поздравляю.

– С чем именно?

– Ты скоро станешь отцом.

– Спасибо, – отец неопределенно пожал плечами, думаю о чем-то постороннем. – Как у тебя дела? Как учеба?

– Учеба мне нравится, как и преподаватели. – ответила я, вздыхая. – Я бы… очень хотела продолжать учиться.

– Так продолжай. Разве что-то мешает?

– Да.

Отец удивленно приподнял брови, заинтересовавшись моим ответом. Меня же тошнило от напряжения.

– Что же тебе мешает?

Осталось собраться с духом и произнести… Давай же.

– Ты.

– Я? – Отец выглядел озадаченным.

– Да, ты. И Эсма.

– Кора, – он покачал головой. – Я тебя не понимаю. Если ты проделала долгий путь домой, будь добра, говори прямо, не мучай меня намеками и загадками. У меня нет на них времени.

– Ну, хорошо. – кивнула я, чувствуя, как напряжение сменяется раздражением. – Будем говорить прямо. Ты меня терпеть не можешь, и все об этом прекрасно знают. – Здравый рассудок истошно орал где-то внутри, умоляя остановиться, но я не видела в этом смысла. Терять уже было нечего. – Меня отпустили в академию только потому, что туда захотела поехать Эсма, а за ней нужно было приглядывать. Кстати, об этом, приглядеть за ней у меня не получилось. Она погрязла в неприятностях по самые уши, связалась с дурной компанией и по ночам ведет разгульный образ жизни, уничтожая свою репутацию. Меня она не слушает. С учебой у нее тоже все ужасно, экзамены она не сдаст. Почему я не сообщила об этом раньше? А потому что Эсма дала мне понять, что сделает все возможное, чтобы я тоже отправилась домой. Уговорит тебя, и ты запретишь мне учиться. И… – я замолчала, потому что голос едва не дрогнул. – Экзамены она не сдаст.

Повисло молчание, которое ввинчивалось в спину ядовитыми змейками. Страшно представить, что скажет отец. Он переваривал мои слова с привычным равнодушным лицом, казалось, его вовсе не взволновала ситуация.

– Твой рассказ явно опечалил ту, кто бесцеремонно нас подслушивает.

В коридоре послышались торопливые шаги, словно кто-то отшатнулся от двери.

– Что ж, – продолжил отец, – сейчас я не могу послать за Эсмой, насильно принуждая ее вернуться. Это вызовет лишние сплетни. Подождем экзаменов, которые она не сдаст, а когда приедет, то решим, что с ней делать дальше.

– А что ждет меня?

– Если бы у меня было намерение запрещать тебе учиться, то я бы изначально не допустил тебя до академии и особенно до факультета, который закончила моя бывшая жена. Жаль, что ты повелась на шантаж Эсмы. Глупо с твоей стороны.

– Это значит… – Поверить не могу, что он это говорит. – Это значит, ты не отправишь меня домой и не выдашь замуж?

С моих плеч упал настолько тяжелый груз, что я еле устояла на ногах от нахлынувшей легкости. Захотелось кричать от радости.

– Против твоей воли – нет.

– Но… Я думала, что…

– Что?

– Спасибо. – кивнула я.

– Кто передал тебе ее брошь? – вдруг безучастно спросил отец, однако теперь в его голосе просквозила сталь.

Рано я обрадовалась. Сердце пропустило удар, и рука невольно прикрыла мамину брошь, которая была прикреплена над сердцем. Как же я забыла ее снять!? Заявиться к отцу с маминой вещью…

– Мне никто ее не передавал. Я нашла ее еще в детстве. – Мой взгляд метнулся к холодному камину, притаившемуся в углу.

Отец посмотрел на камин, тоже наверняка вспоминая тот злополучный вечер, когда сжег вещи мамы прямо на моих глазах. Хотя, может, он этого уже не помнил. Я с нарастающей паникой ждала следующих слов отца. Вдруг он рассердится и передумает? Нужно возвращаться в академию, пока не поздно, но, если я сейчас выскачу за дверь, это будет выглядеть весьма странно.

– А я решил, что… – Мне на секунду показалось, он собирается сказать, что это мама мне сама ее отдала. – Ты познакомилась с Леонорой.

– Да, она мой преподаватель.

– Ясно. – По отцу было видно, что разговаривать он больше не намерен, однако все же произнес. – Ты ошибаешься, говоря, что я терпеть тебя не могу. Это вовсе не так. Мне жаль, я не был в силах стать для тебя хорошим отцом и вряд ли когда-нибудь стану, однако ненависти к тебе не испытываю. Ты права, с одной стороны, я не хотел, чтобы ты училась в академии, с другой стороны, был рад твоему отъезду. Потом же, на удивление, осознал, что мне не хватает твоего присутствия в этом доме. – Он замолчал, перекладывая бумаги с одного края стола на другой. Мои ладони вспотели, я внимала каждому слову отца с внутренней дрожью. – Я хочу сказать, что бы ни случилось, двери этого дома будут для тебя открыты.

Какой смысл в открытых дверях дома, который я всегда хотела покинуть!? Какой смысл во всех этих словах, когда отец не написал мне ни единого письма, пока я отсутствовала!?

– Действительно, на удивление… – пробормотала я, глядя себе под ноги. – Я надеюсь, что ты станешь хорошим отцом для моего будущего брата или сестры.