Текст книги "На привязи (СИ)"

Автор книги: Jaynie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Стилински! – Бобби Финсток даёт о себе знать чередой коротких, но громких свистов.

– О боже, – вздыхает Лидия и косится на свои наручные часы. – Мне действительно пора на урок. Увидимся.

Бейли рассеянно кивает и не отводит взгляда от поля.

– Стилински, поднимайся и беги!

Номерной знак «двадцать четыре» лишь на секунду мелькает перед её глазами, а затем парень просто валится на спину. Девушка осматривает остальных и замечает, насколько все запыхавшиеся и усталые.

– Тиранище на поле, голодный пирожок – дома, – бормочет и, прихватив рюкзак, бежит к бедному парню.

Складывается ощущение, что она в замедленной съёмке. Все двигаются как зомби, но при этом предпринимают потуги бежать, и всё это выглядит крайне комично. Неудивительно, что дядя закрывает лицо руками, не способный выдержать подобное зрелище.

– Стайлз, вставай, – одиннадцатый номер – или Скотт МакКолл, как уже догадалась Бэй – склоняется над другом. – Давай, Стайлз.

– Ни за что, – произносит Стилински уже не в первый раз.

– Стили..!

Бейли не знает, что именно видит тренер, когда их взгляды встречаются, но мужчина замолкает на полуслове, словно задохнувшись. А потом делает ей знак убираться с поля, но она упрямо мотает головой. Отсюда не видно, но, кажется, он там ругается у трибун.

Девушка опускается на колени возле распластавшегося парня, выглядящего так, как будто его разом вырубило, настолько неподвижным он был. Она приподнимает ладошки веером и прикрывает ими солнце над его глазами.

– Ты жив? – спрашивает и улыбается.

Стайлз реагирует резко. Он так быстро поворачивает голову, что позвонки хрустят, и Бейли, порядком напугавшись, отнимает руки.

– Ты жив? – повторяет вопрос уже без улыбки и холодными пальцами касается его шеи, будто это может чем-то помочь. Где-то на периферии сознания она отмечает, что и указательный, и средний легли точно на две родинки, и почему-то именно это её удивляет во всей сложившейся ситуации.

– Ты кто?

И в этот момент Бейли обдаёт холодом, который тут же сменяется удушающим жаром. Она отдёргивает руку, прижимая её к себе второй, словно не доверяя, и покрывается красными пятнами.

– Да я… я… – теряется. – А я воды принесла.

И с облегчением вздыхает, вспомнив, что в рюкзаке, и правда, ещё осталось немного минералки.

– Кажется, тебе не помешает, – она расстёгивает молнию и достаёт бутылку, которую практически вырывают из её рук. Бейли, как заворожённая, смотрит на движение кадыка вверх-вниз, на тонкую полосу воды, стекающую с уголка губ.

Набрав полную грудь воздуха, парень отнимает бутылку ото рта и снова валится на траву.

– Я не знаю, кто ты, но ты только что спасла мне жизнь, – выдыхает.

Пора уже перестать краснеть, но организм так просто не убедишь, и пятна на лице Бейли трансформируются в тон кожи, делая её похожей на помидор:

– Может, ты ещё и голодный? У меня конфеты есть…

Стилински поднимается и оказывается с ней чуть ли не нос к носу.

– Что ещё есть в твоём рюкзаке? Новые ноги? Новый тренер?

– Только… конфетки, – и горстка появляется на её ладони.

– Откуда ты только взялась? – парень подносит один кругляшок ко рту и пробует. А затем улыбается и, наконец, перестаёт пугать и смущать Бейли так сильно. Ей нравится, что смеются не только губы, но и глаза, такие внимательные и смешливо-добрые. – А…

– Стайлз, да успокойся уже, – Скотт хлопает друга по спине и тоже улыбается.

– Спасибо, я думал, сейчас подойдёт тренер и нам крышка.

– Так и есть, МакКолл, – три лица смотрят вверх и видят Бобби Финстока. – Выпишу вам штрафные и…

– Да ладно тебе, – вмешивается Бейли, и друзья смотрят на неё с каким-то неверием и удивлением. Она понимает, что это из-за фамильярного обращения, но оправдываться поздно. – Тут все до смерти устали, посмотри на этих ходячих мертвецов, – указывает на остальную команду.

– Бейли, – угрожающе.

– Возьми конфетку, – поднимает вверх. – Шоколадная. С орешком.

– Откуда у тебя только эти конфеты, – ворчит Бобби, но уже не так сердито.

– У каждого своё предназначение, – глубокомысленно изрекает девушка, в тайне благодарная тому, что дядя «разрядил» обстановку и прогнал румянец с её лица. – Кто-то, вон, в мяч играет, кто-то, как ты, – льстит она, – свои знания передаёт, учит молодёжь. А я ношу конфетки.

– Я ничего не понял, – пожимает плечами Бобби и берёт конфету. – И разбираться в этом не собираюсь. И… – отвлекается на какого-то игрока с номером двадцать один, и лицо его становится почти таким же, как у племянницы несколько минут назад. – Гринберг! А ну иди сюда! Гринберг!

Мужчина удаляется размашистым шагом, и только девушка смотрит ему вслед. Потому что Скотт и Стайлз всё ещё глядят на неё с открытыми ртами.

Она закидывает в рот вишнёвую конфету:

– Мой дядя, – поясняет.

– А-а-а-а-а, – в унисон тянут парни, и Бэй слышит облегчение в их голосах.

– А вы что подумали?

– Надо же, тренер – дядя, – не отвечает Стайлз, и его глаза загораются. – Так ты Бейли?

– Ага. А вы – Стайлз и Скотт. Я была с Лидией, когда вы здоровались.

– И давно ты здесь?

– Считай, только приехала. Я… – Бейли помолчала, не зная, как лучше сказать. – Я живу сейчас с дядей, потому что… ну, по семейным обстоятельствам.

– Твои родители..? – Скотт внезапно посерьёзнел, но девушка замахала на него руками.

– Нет, они в порядке, просто разводятся, а я не могу сейчас видеть, как всё рушится. Не могу, – последнее слово она говорит скорее для себя, но сама себе не верит.

Стайлз касается её плеча и, если и чувствует, как она напрягается, списывает это на неприятную для неё тему разговора. Его улыбка почему-то и радует Бэй, и заставляет грустить. Быть может, часть её уже в этот момент понимает, что решение, которое она приняла, было неверным, что оно приведёт её в ад, из которого, возможно, девушка не сумеет выйти.

И слова Стилински тоже звучат как приговор.

Бейли смиренно улыбается, принимая их.

– Ну, добро пожаловать в Бейкон-Хиллс.

***

Мокрыми всполохами опадают листья, кричит ворон, отряхивая перья, и мигают лужи редкому солнцу: природа хмурится, порицая чужаков, но не отказывает им в тенистом убежище возле дуба.

Мужчина ест сэндвич, не обращая внимания на редкий дождь. Ноа застывает в позе нетерпеливого напряжения.

Школа глядит на них тёмными глазницами окон. Всё кругом молчит, ожидает. Так затихает мир перед бурей, и Марл уверена, что и этот раз – не исключение.

– И что теперь? – спрашивает она. Её голос натянут, как струна; слова липнут к языку. Ноа облизывает сухие губы.

– Взглянем на этого МакКолла и его стаю.

– Ты хоть знаешь, как он выглядит? – с ироничным ожиданием интересуется Наоми, которой до смерти надоело ждать. Ещё и погода действует на нервы, а волосы вновь завились из-за влажности и липнут к лицу.

– Ладно, мозгом не пользуешься, но нос-то тебе зачем? – риторически тянет Джеймс. – Думаю, ты способна учуять оборотня.

– Но если есть и другие?

– В этой дыре? – Джей обводит взглядом всё кругом с брезгливостью аристократа, словно и не он жил в заброшенном отеле Детройта. – Здесь способны жить разве что Хейлы, но они, насколько я помню, давно уже не школьники.

Марл чувствует, как мужчина раздражён. С момента смерти Девкалиона она почти всегда видит его таким. Вечно недовольным, возвращающимся откуда-то поздно ночью, доведённым до белого каления. Что с ним творится, ей не понять. Но Джеймс всегда был странным и безумным, он пугал её, и всё-таки привязанность к нему сильнее всего на свете: разума, любви и сострадания.

От этих мыслей её отвлекает шум. Он ей знаком и не вызывает ничего, кроме желания убраться подальше. Такой гул ни с чем не спутать – это ученики выходят из школы и отправляются по домам. В своё время школа не дала ей ничего, кроме ростка мракобесия.

– Ты его видишь? То есть чуешь? Где он? – блондинка привстаёт на носочках и всматривается в каждого проходящего, но не может найти того, кого ищет.

Джеймс вздыхает. Любой другой понял бы, что ему в тягость, сразу, как только услышал этот вздох; любой, но только не Ноа.

– Раз твои волчьи способности такие слабые, можешь подойти и рассмотреть его на расстоянии вытянутой руки, – с сарказмом тянет мужчина и облизывает пальцы, испачканные в соусе.

Наоми не слышит или не хочет слышать насмешки в его голосе и потому действительно поступает так. И, возможно, это впервые, когда ей удаётся удивить Джеймса.

Какое-то чувство заполоняет нутро, желание показать власть, быть нужной, быть важной выступает вперёд. Такое с ней происходит часто: Наоми порывиста, для неё всегда есть только «сейчас».

Она пробирается сквозь толпу, с небрежностью расталкивая всех, кто попадается под руку, идёт, как таран. В ушах звенит не смех, а, скорее, его тень, которую осадком оставил позади неё Джейми.

– Бейли, осторожно!

Чей-то голос пронзает Марл насквозь. Слова достигают слуха, но смысла она не понимает до тех пор, пока в неё кто-то не врезается. Пальцы – маленькие, как у ребёнка, и цепкие – впиваются в кожу. Всё происходит быстро: вот они обе валятся на асфальт, а вот Ноа уже держит девчонку за локти, и ярость в её глазах встречает грозовой омут.

– Бейли!

Наоми отводит взгляд и видит рыжую девушку с зелёными пятнышками на одной стороне волос. Лидия Мартин, ещё пару минут назад сама готовая удушить новую знакомую, с выражением обречённой обеспокоенности оглядывает её фигуру.

– Ты что, вообще не видишь, куда идёшь? – спрашивает Лидия, и Ноа удивляется тому, почему вопрос, который должна задать она, у неё отняли.

Вместо того, чтобы держаться от блондинки подальше (что, конечно, было бы очень разумно), Бейли Финсток прячется за её спиной, и Марл вдруг понимает, что гнева рыжей та боится куда больше.

– Я не специально, – тянет тоненьким голоском, кивая на странный цвет волос Лидии. – Оно само как-то.

– Ерунда, – отмахивается Мартин. – Не страшно.

Ноа косится на них и уже сама начинает побаиваться этой странной мелкой, которая ей разве что по плечо. И как раз в момент, когда она подумывает просто уйти, не напоминая о себе, Бэй и обращает на неё внимание.

– Привет, я Бейли. И лучше держаться от меня подальше, – кается она. Наоми становится жутко неудобно под взглядом этих проницательных глаз – единственно взрослого, что есть в лице девчонки.

– Наоми. Я тут не учусь, я… мимо шла.

– Бывает, – с лёгкостью принимает ответ Финсток. – Но всё равно, если ты никуда не идёшь, может, с нами пройдёшься, а?

Лидия вздыхает; она на волосок от того, чтобы потерять терпение. А Наоми быстро-быстро мотает головой, уже не желая видеть ни Скотта, ни его стаю, лишь бы избавиться от этой Бейли.

– Нет, я… я не одна, и… В общем, я лучше пойду, – Ноа кажется, что с неё семь потов сошло, пока она это произносила. По каким-то причинам девчонка вызывает у неё ощущение узнавания, и это одновременно и странно, и пугающе.

Серые глаза чему-то смеются, и Марл чувствует, как бегут по спине холодные мурашки. Отчего ею вдруг овладел страх? Страх, несоразмерный этому маленькому человеку? Словно всё, чего Ноа боялась и что боготворила, вдруг оказалось низвергнуто.

– Ну, раз так, – Бейли кивает и улыбается. – Прости за то, что так столкнулись. Не хотела причинить неудобства.

Блондинка верит последним её словам. И это немного успокаивает заполошные удары сердца.

– Ничего. Всё в порядке, – она кривит губы в попытке улыбнуться. – Пока, рыжая. Пока, Бэмби.

– Бейли.

– Неважно.

Марл не уходит, но пятится. Как будто ожидая, что глаза за стёклами очков вдруг что-то ей скажут. Но они всё смеются и ровным счётом ни о чём ей не говорят.

***

Мужчина замечает, как его «напарница» отступает. И отступает она от человеческой девчонки. Его просто смех распирает, настолько глупо это выглядит: оборотень испугалась восемнадцатилетней коротышки. Джейми глубоко вдыхает, и запах Бейли окутывает его своей невзрачностью: он ни сладок, ни горек; ни прян, ни обыден. Такой незаметный, теряющийся среди других, но для Джеймса не составляет труда найти его.

Пока Наоми возвращается так быстро, как только может, не пытаясь казаться странной в глазах нормальных людей, альфа наблюдает за тем, как к коротышке и рыжей присоединяются двое парней. И запах одного из них угрозой нависает над Джеймсом. Скотт МакКолл.

Всё его тело напрягается. Он вглядывается в лица подошедших: один с кривой челюстью, а у другого много родинок и улыбка, обращённая к этой Бейли. И, когда он что-то говорит, она краснеет, и уголки её губ приподнимаются, верхняя губа натягивается, обнажая мелкие зубы.

Они чуть отходят вперёд, позволяя Джеймсу различить мешанину запахов. Ноа уже стоит рядом, но от неё пользы мало.

Мужчина чует, что этот, в родинках, пахнет человеком. Значит, Скотт – тот, со смешной челюстью. Знай врага в лицо, знай врага всего наизусть, даже запах, даже дефект. Знай его окружение.

Джейми вновь переводит взгляд на девчонку. И со смешанным чувством замечает, что она тоже смотрит на него.

И улыбается.

========== Глава 3 ==========

Финсток переводит взгляд со Стилински на Мартин и обратно.

– Подожди, – тормозит она парня. – Я думала, самая умная среди вас – Лидия.

Ребята усмехаются, а Стайлз машет головой. Они впятером только зашли в класс, но он уже успел развернуть стул спинкой вперёд и усесться.

– Да нет же. Лидия – гений в учёбе, а я, как Холмс, загадки разгадываю. Понятно? Я разгадываю, – он оборачивается за поддержкой к Скотту и Кире, и те кивают, хотя глаза искрятся смехом.

– И… Что это за загадки? – интересуется Бейли, усаживаясь напротив. Краем глаза она замечает, как Мартин, закатив глаза, открывает пудреницу и глядит на своё отражение.

– Расследования – мой конёк, – с гордостью поясняет Стайлз и смотрит так, словно ждёт похвалы.

Он выглядит так мило, так неимоверно мило, пытаясь казаться крутым парнем, что Бейли чувствует болезненное желание коснуться его, погладить по макушке, обнять или, может, всё сразу. После случая на поле, восемь дней назад, физического контакта между ними не было, зато эмоциональная связь развивалась.

Чем дольше в Бейкон-Хиллс, тем тяжелее приходится Финсток; каждый последующий день становится пыткой, а Стайлз делает её слаще. Она не знает, почему он так добр к ней: потому ли, что такова натура, или из-за того, что случилось пару дней назад, когда он увидел вереницу крошечных синяков на её запястье под толстым эмалированным браслетом.

Вне дома, когда дядя не может быть постоянно рядом, девушка ощущает пустоту, и Стилински вкрапливается в неё, наполняя сердце благодарностью. Это ещё не дружба, даже не хорошее знакомство, но начало. У них нет ни прикосновений, ни общих моментов, – просто не пришёл час, – но Стайлз дарит ей своё время, а она отдаёт ему смех. И этот обмен нравится им обоим.

– Типа полицейских расследований? – Бейли улыбается, хоть и старается сохранить серьёзное выражение.

– У него в комнате даже доска с кнопками есть, как в участке, – поддерживает разговор Скотт и получает от друга тычок в бок.

– Правда? – Финсток издаёт странные звуки, силясь удержаться от смеха. Уж больно довольным выглядит Стайлз, чтобы его обижать. – И как на это реагируют родители?

– Отец – шериф, – отмахивается парень.

– Да ладно? – девушка так резко подаётся спиной назад, что ударяется о парту и хрипит. Лицо становится белее мела, и МакКолл не уверен, но ему кажется, что он видит тень страха в её глазах. – А… У кого-нибудь ещё родители работают в органах правопорядка?

Друзья переглядываются, и Лидия, наконец, отрывается от лицезрения своего отражения:

– У тебя какие-то проблемы с законом?

Все воспринимают это как шутку, пусть и не понимают реакции Финсток. Но она всё равно начинает мямлить.

– Я просто, просто… – мозг собирает чемоданы и желает ей всего наилучшего, оставляя с вопросом один на один. И Бейли заканчивает: – Просто.

Раздаются смешки. Стилински улыбается, и то, что он делает, сбивает дыхание девушки напрочь. Потому что, когда его ладонь опускается на её темя, так, как несколько минут назад она хотела сделать сама, пульс Бейли учащается. В этом нет ничего интимного или нежного, но всё-таки столько участия, что она чувствует себя виноватой. Пальцы Стайлза треплют волосы, как делает обычно её отец, и Бэй чувствует себя несчастной. Стайлз делает пытку слаще, но лишь продлевает. Потому что Бейли Финсток не может быть с ним честной, не может быть его другом.

– Иногда ты действительно похожа на Бэмби, – говорит Лидия.

– Это потому что веду себя как олень? – жалостливо подняв глаза, спрашивает девушка.

– Кто её так назвал? – в свою очередь задаёт вопрос Стайлз.

Мартин ведёт плечами:

– Какая-то блондинка, Бейли ещё врезалась в неё в самый первый день, – сдаёт она ту, не замечая грозно-комичного блеска очков.

– Она была права, – выносит вердикт парень и опять улыбается.

Когда-нибудь Финсток научится не улыбаться ему в ответ, и серость взгляда перестанет светлеть при виде него. Если Бейли и была для кого-то солнцем, скрашивающим существование, то только благодаря таким людям, как Стайлз. Ей всё казалось, что сама она несёт лишь толику того, что даёт ей он. Как и многие, девушка видела свет везде, кроме как в самой себе.

– Я вообще часто бываю права, – звучит томный голос, и головы пятерых обращаются к двери. Марл стоит в проёме и с отвращением осматривает класс.

– Тебя не должно быть здесь, – вырывается у Бейли. Она хмурится, и точно такое же выражение появляется на лице Скотта.

Ноа поднимает руки вверх, капитулируя.

– Да не волнуйся ты так, – кивает она МакКоллу, поняв, что тот напрягся, учуяв её запах. – Пришла познакомиться с твоей стаей, а то как-то невежливо получается. Я Наоми. А вы… Нет, стойте, я сама, – никто и не собирается говорить, но блондинка всё равно делает жест, велящий замолчать. – Ещё один парень, помимо альфы, значит, Стайлз, – пытается рассуждать. – Рыжая – явно Лидия, значит, другая – Кира, – хлопает в ладоши, не замечая, как Скотт поднимается со своего места. Потом что-то в ней замыкается, и она с недоумением смотрит на Финсток. – А Бэмби тут что делает? Про неё уговора не было, – и дует губы.

Стилински приходит в себя и делает первое, что приходит ему на ум в такой ситуации: закрывает уши Бейли. Та пытается выпутаться, но безрезультатно.

– Ты что, больная? – откинувшись, интересуется Лидия.

– Кто ты такая? – Скотт смотрит на Бейли и Стайлза и, увидев, что друг сжимает зубы и кивает, отворачивается.

Ноа моргает. Что-то явно идёт не так. Совсем.

Почему-то никто не торопится объяснять ей, какую роль в стае играет малявка и чем вызван страх, испытанный при первой встрече с ней. Она глядит на застывшую в руках парня фигурку, и та вновь её пугает. На этот раз иначе и как-то реалистичнее. Наоми видится холодность в глазах, которые неотрывно за ней наблюдают; и снова эта узнаваемость, нечто едва уловимое и такое знакомое.

Блондинка понимает, что приходить не стоило. И вообще, лучше всего – бежать. Во рту пересыхает, и она облизывается, прежде чем ответить.

– Наоми Марл. Нет? Ничего? – первые два слова даются с трудом, но, не заметив никакой реакции, девушка возмущается. – Ау? Что, никто обо мне не слышал? – вздыхает она. – Я из стаи Девкалиона.

– Разве вы не говорили, что с Девкалионом всё обошлось? – Кира глядит на своего парня, и тот кивает.

– Что тебе нужно? – Лидия смотрит на блондинку так, словно та ей до смерти надоела.

– П… познакомиться? – как будто спрашивает Ноа и не встречает ни одного дружелюбного взгляда.

– То есть ты просто заявилась в школу, в которой, кстати, даже не учишься, и во всеуслышание объявила, что являешься оборотнем, а теперь давайте познакомимся? – не веря, что такие индивиды вообще существуют, тянет Лидия и тоже смотрит на МакКолла.

Скотт не знает, что делать, и в свою очередь вопрошающе глядит на Стайлза.

– На меня даже не смотри, – переводит он стрелки. – Я немного занят, – и кивает на Финсток. Девочка всё ещё в тисках и ничего не слышит, но он позволяет ей немного наклонить голову вбок.

– Это всё, что ты хотела? – наконец произносит Скотт с напряжением и неверием, но уже не так тяжело. Всё-таки Наоми выглядит скорее глупой, чем опасной.

– Так кто она? – указывает Ноа на Финсток.

– Послушай, дамочка, – не выдерживает Стайлз и даже отпускает Бейли. – Бери хвост в зубы и иди уже по своим делам.

Для Наоми он стоит ниже их всех вместе взятых, но она не перечит, потому что все смотрящие на неё не горят желанием и дальше её видеть.

Марл обращается к Скотту как к главному в этой разношёрстной компании:

– Я… Это была не лучшая идея, но… Надеюсь, в следующий раз всё пройдёт лучше, – она не заканчивает предложение, предоставляя каждому возможность решить, что именно имеется в виду. Для неё это очевидно: следующий раз станет для МакКолла последним. Но собственная импульсивная оплошность, желание избавиться от непонятного страха, приведшие её сюда, не только ничего не дали, но и выдали присутствие других волков в Бейкон-Хиллс. Они могли всё сделать незаметно. Джей бы придумал, как. – Джеймс убьёт меня, – шепчет девушка, вспомнив о нём.

Никто не слышит этого, кроме Скотта.

В этот раз Марл находит в себе силы отвернуться и уйти, не пятясь, как напуганный зверёк. В общем-то, не последнюю роль здесь играет унижение. Гораздо проще отвернуться и не видеть их лиц.

Они не спешат говорить, хотя вопросов много. Только Бейли ворочает головой:

– Какая странная, – объявляет она, – возникает из ниоткуда и всегда так быстро уходит.

Финсток пытается улыбнуться, но выходит жалко.

И глаза остаются холодными.

***

Бейли любит гулять в лесу. Задние ворота отчего дома ведут прямо к роще, и девушка часто уходит туда, когда мир надоедает. Там всегда тихо и никогда нет людей; только она, журчание ручья и клокочущие звуки с крон.

Она уходит туда в своих мыслях, если нужно успокоиться; убегает, когда всё давит. Но память недолговечна и коварна, и место, прежде дарившее покой, слишком скоро приобретает очертания воспоминания, в которое с трудом верится.

Бежать больше некуда. Мать и отец, их маленький домик и её сосновый рай находятся в тысяче километров. А Бейкон-Хиллс, если и мог стать новым убежищем, опоздал.

Сегодня особенно неуютно. День не задаётся с самого начала, стоит прийти Марл. Финсток всё ещё не может прийти в себя от неожиданного появления Наоми. Одно дело увидеть её возле школы, и совсем другое – когда она заявляется с криками «здрасьте, я ваша тётя».

Бейли раздражить трудно, но Ноа медленно и верно старается достигнуть этой цели. Чего она прицепилась? И этот страх в её глазах, вопрос, не дающий покоя: «Кто ты?».

«Кто я?» – думает Финсток, когда находит не лес в привычном ей понимании, а какую-то его копию в Бейкон-Хиллс. Спокойнее не становится, слишком уж он мёртвый, с большим слоем жухлых листьев под ногами. Но хотя бы тихо и можно подумать.

«Я лгунья».

Она останавливается возле одного из деревьев, и ладонь нащупывает шероховатую кору. Дома всякий стебель и тростинка полны жизненных соков, а этот ствол, похоже, отнимает у неё силы.

– Лгунья! – кричит в просвет. Если произнести вслух, то обычно не так страшно. Но сейчас слова звучат обвинением. – Лгунья!

– Это частная территория, – раздаётся голос.

Бейли ойкает и оступается, едва не поскользнувшись на листьях. Мужчина появляется непонятно с какой стороны и хмуро глядит на неё из-под насупленных бровей.

– Ч-что?

– Это частная территория, – повторяет он, изогнув бровь. Говорит так, будто сомневается в душевном здоровье собеседницы. – Ты разве не знаешь?

Девушка трогает очки, пытаясь понять, действительно ли она видит его, или воображение нарисовало. В лесу пусто, и он появился, когда сюда пришла она. Совпадение? Заговор?

– Извините, – делает шаг назад и спиной натыкается на преграду. Что-то подсказывает ей, что это не дерево.

– Уже уходишь? – спрашивают её вполне любезно, но в том месте, где она касается говорящего, пробегает табун мурашек.

– Мамочка, – только и выдавливает Бэй, когда, развернувшись, выставляет, защищаясь, руки и упирается ими в мужскую грудь.

Питер Хейл со снисходительностью смотрит на девчушку, напуганную до дрожи в коленях, и чувствует, как нервно стучат её пальцы, прикасаясь к нему. Наверное, её парализует, потому что она даже с места не двигается, хотя явно пора драпать.

– Так меня ещё не называли, – доверительно делится он, и Бейли краснеет, отпуская его.

Становится действительно страшно. Не из-за того, что она находится на чьей-то территории, а потому что осознаёт: она одна в пустом лесу, в котором не слышно даже ветра, с двумя незнакомцами.

– Мне пора, – произносит почти беззвучно.

– Куда? – спрашивает Питер и делает шаг навстречу, заставляя отступить.

Бейли спиной чувствует присутствие угрюмого мужчины позади, и ей плохеет. Её словно пытаются поймать в капкан, и в глазах одного из них она и впрямь видит себя добычей.

– Ещё не знаю, – лопочет девушка. – Но эксцессы в лесу в мои планы не входят, – вспоминает она умное слово и делает вид дипломата.

– Какие эксцессы?

Он наступает, она – пятится.

– Ну, знаете, – Бейли задумывается. – Например, быть убитой. Или изнасилованной. У меня дядя расстроится.

– Мы тебя и пальцем не тронули. А вот ты… – Питер касается футболки на своей груди, заставляя Бэй и краснеть, и задыхаться от ужаса и смущения. – Почему такая маленькая девочка вообще ходит одна по лесу?

– Я не маленькая. Я ко…ко…мпактная, – заявляет, еле выговорив.

Он вновь делает шаг, и в этот раз Бейли ударяется головой о другого мужчину. Тот, вздохнув, отодвигает её в сторону.

– Уходи уже отсюда, – Дерек Хейл не смотрит на неё, но сверлит дядю глазами. – А ты заткнись.

– Кажется, я ей понравился, – не соглашается с таким положением дел Питер.

– Ты никому не нравишься, – обрубает младший и указывает рукой, обращаясь к девчонке. – Дорога там. Иди скорее.

Бейли не надо повторять дважды. Прогулка оказалась плодотворной: кроме мысли «спасите» не осталось ни одной. В другой ситуации она бы ещё подумала над тем, действительно ли её просто отпустят, но дарёному коню в зубы не смотрят, и Бейли быстро сматывает удочки.

Питер, усмехнувшись, смотрит ей вслед.

***

Наоми не спешит возвращаться к Джеймсу. Асфальт потрескивает под её ногами, и дорога кажется бесконечной. Она не знает, куда идёт, да это и не важно. Лишь бы там не было Джейми.

Сейчас девушка и сама не понимает, что с ней случилось. Как можно было настолько потерять контроль, которому её учили, из-за бессмысленного страха? И перед кем? Перед девчонкой?

Наверное, она стала слишком мнительной и параноидальной после смерти Девкалиона. Да, дело в этом. Она живёт с сумасшедшим убийцей, а единственный, кто мог приструнить монстра, умер от его же руки.

Марл старается больше не накручивать себя и забыть ситуацию. Нужно только решить, как сказать обо всём Джейми, и дальше делать так, как он скажет. Больше никакой самодеятельности.

Сердце успокаивается. Наоми ускоряет ход.

Всё хорошо. Разберёмся. Не впервые.

Лес по обеим сторонам дороги молчит. Не найдя вокруг ни одной причины для усиления своих волнений, Ноа улыбается. Уже лучше. Вот так.

Но у судьбы часто просыпается чувство юмора в самый неподходящий момент. Наоми ощущает, как шевелятся на голове волосы и возвращается липкий страх до того, как понимает, в чём дело. До того, как чует запах и видит тело.

В этот раз причина имеется. И девушке правда есть чего бояться. Этот смрад из безумия, гниющей человечности и белладонны ей знаком слишком хорошо; она уже много лет живёт с ним рядом.

Ноа смотрит по сторонам, ожидая, что Джеймс вот-вот окажется рядом. Но его нет, и она чуть-чуть расслабляется, самую малость, и только потом подходит к телу.

Девчонка дышит, и дыхание стабильно. Она выглядит так, словно спит, если не считать раны на голове.

– Бэмби, – Наоми аккуратно, как будто та может её укусить, трогает ногой Финсток. – Эй, Бэмби. Ты не при смерти, я же вижу. Просыпайся.

Всё это напоминает сцену из фильма ужасов. Ту, в которой ты подходишь помочь кому-то, а потом тебя преследуют или сразу убивают. В общем, ничего хорошего. Так что Марл предпочитает не склоняться и не трогать девчонку.

– Бэмби, чтоб тебя!

В ответ на её окрик раздаётся шорох из леса, и Наоми дёргается, думая, что это всё-таки Джеймс. Но из-за деревьев показываются двое мужчин. Хмурый выступает вперёд, и синий огонь загорается в его глазах, когда он улавливает её аромат. Ноа всё равно. Лучше эти, чем Джей.

– Все пути ведут к девушкам, – хлопнув племянника по плечу, говорит Питер и выходит на дорогу. Он встаёт рядом с отключившейся девушкой и качает головой. – Не вышел из тебя герой, Дерек. Хотел как лучше, а её всё равно головой приложили.

Младший Хейл всё ещё насторожен, но Ноа больше похожа на статую, чем на человека. Мужчина подходит и тоже смотрит на Финсток, рычание срывается с его губ.

– Вы… вы Хейлы? – пытается говорить Марл, вспомнив слова Джея о том, что в такой дыре могут жить только они, и сопоставив это с огнём в глазах угрюмого.

– А ты? – спрашивает Питер, поскольку Дерек молчит, раздумывая, что делать.

– Наоми, – ей кажется, что она попугай. Уже который раз ей приходится представляться.

– И ты знаешь, кто это сделал? – продолжает допрос мужчина. – Ты тоже из шайки Девкалиона?

Рядом с этими двумя Наоми просто ребёнок. Они не альфы, но сил у них много, и ей просто приходится уважать это. Приходится признать.

Жёлтый свет в её глазах говорит о многом.

– Всё интереснее и интереснее, – признаёт старший Хейл, – а я хотел остаться дома и посмотреть телевизор.

– Вы тоже, – вдруг догадывается Марл, – тоже знаете, кто…

Важно не это. Важно почему. Почему он это сделал?

– Твоему другу придётся многое объяснить, – наконец подаёт голос Дерек. Он глядит на девчонку, и остальные тоже обращают на неё внимание.

– Бэмби, – подсказывает Ноа с какой-то неловкостью.

– Ты и её знаешь? – вроде как удивляется младший Хейл.

– Бэмби, – повторяет.

– Эта готова, – констатирует Питер.

– Она из стаи МакКолла.

Мужчины смотрят на блондинку, как если бы только сейчас приняли её за равную. До этого Ноа была лишь досадной помехой, но информация повышает значимость любого.

– Кто? Она? – Питер даже рукой на Финсток указывает, чтобы убедиться в том, что не ослышался.

– Нужно сообщить Скотту, – говорит Дерек, смерив Марл внимательным взглядом. – И отвезти её в больницу. Думаю, его мать сможет позаботиться о ней, не привлекая лишнего внимания.

Питер пожимает плечами. Он ожидал, что племянник придёт к какому-то такому решению. Никакой фантазии.

– Ну, раз тут мы закончили, я пойду.

Дерек пригвождает его взглядом к месту:

– Нам всем нужно встретиться. Тебе никто не рад, но пригодишься, – цедит он, доставая из кармана джинсов мобильный. – Присмотри за ними, пока я говорю.