Текст книги "Ненормальный практик 7 (СИ)"

Автор книги: Извращённый отшельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Архимагистры. И оба идут на центр.

Ольга медленно опустила трубу. Сердце колотилось неприятным, рваным ритмом. Пальцы в стальной перчатке, крепко сжались.

Рядом прошептали:

– Это же…

– Двое…

– Господи, нас прикончат…

– Пропало… всё пропало!

– Сразу ДВА! ДВА АРХИМАГИСТРА!!!

– Без паники! – оборвала трёп Абызова. – Мы – контурщики! У нас работа! Неважно, кто атакует! Делаем что умеем, а потому соберитесь, тряпки! И покажите силу имперцев!

Но и сама не верила в собственные слова. Два архимагистра – это конец. Катастрофа. Катаклизм во плоти. Стоит им взяться за крушение обороны, и имперские войска сгорят за минуты. Никакие барьеры, которые она может поставить вместе с командой, не выдержат. Это как пытаться остановить лавину плетёным забором. Бессмысленно. Безнадежно.

Нина со Светой вернулись:

– Что будем делать, госпожа⁈

Ольга молчала, раздумывала. Потом произнесла:

– Готовим максимальный защитный барьер! Выкладывайте все резервы эфира! Может, задержим их хоть на секунды, дадим нашей пехоте отступить! Это всё, что мы можем!

Все уралки переглянулись. Конечно понимали, что это самоубийственный приказ. Максимальный барьер против архимагистра? Ещё и двух. Они погибнут, как ни посмотри. Контур сломается, а обратная связь шарахнет так, что скорее всего убьет. Но выбора не было. Они всё равно не жильцы. Не поставят барьер, и архимагистры прикончат их ещё быстрее. А начнут бежать – лишь породят панику, чем спровоцируют бегство с последующим масштабным ударом от британцев.

Так что все принялись формировать огромный контур вместе. Самый мощный барьер, который только умели. Вложили всё что могли.

Британские архимагистры наступали. Слева пятидесятилетний с копной рыжих волос, торчавших из-под меховой шапки, сшитой из северного барана. Именно он и принялся первым формировать контур.

Абызова по оранжевой печати, вспыхнувшей в воздухе, поняла. Эфирный зверь! Техника массового поражения. Сейчас рыжий архимагистр обрушит на их ряды НЕЧТО, что спалит всех заживо.

Контур британца принял форму. Огненная птица из пламени. Не феникс, но не менее впечатляющий кондор. Здоровенный, крылья распростёрты, мощный клюв открыт в беззвучном крике. Кондор выглядел точь из легенд! Живой эфир! Даже оранжевые перья из пламени колыхались, а пугающие глаза горели.

Уралки закончили свой барьер. Перед имперскими позициями развернулся полусферический купол из густой синей энергии. Масштабный. Крепчайший. Лучшее, что они могли сотворить за столь короткое время!

Британец спустил кондора. Птица взмыла в воздух, и понеслась к имперцам, оставляя за собой огненный след. Снег испарялся на её пути, метель расступалась перед жаром.

БУУУУМ!!!

Громадина врезалась в барьер.

На секунду тот держался. Эфир трещал, линии рвались, но сплетение было настолько плотным, что выдержало!

Жаль чуда не будет дважды!

Второй атаки купол не выдержит, а кондор как раз взметнул в небо и принялся идти на разворот для ещё одного тарана.

Абызова с кровоточащим от перенапряжения носом, смотрела через шлем на это летящее чудовище, понимая: барьер рухнет. Ещё мгновение и…

Барьер взорвался ещё до того, как пылающий кондор подлетел.

Обратная связь шарахнула по всем контурщицам одновременно. Ольга рухнула на колени, кровь гуще хлынула из носа, тёплая, медная на вкус. Света плюхнулась на спину с криком. Нина осела, держась за шлем. Остальные девицы – кто потерял сознание, а кто – погиб.

Огненный кондор приближался.

– Пехота, врассыпную!

– В сторону!

– Ложись!

Сыпались последние команды от сержантов, понимавших, что это конец.

Птица набрала скорость. Тридцать метров! Двадцать!

И тогда Абызова, что сплетала посмертный контур, вдруг увидела прилетевший откуда-то чёрный арбалетный болт. Тот воткнулся в землю перед пехотинцами. Искрящийся фиолетовыми молниями. Выделяющий концентрированный эфир. А следом на её забрале отразилась вспышка. И огромная фиолетовая стена выросла из земли! Рыболовная сеть⁈ При том с огромными кольями по периметру и с фронтовой части! Этими кольями сеть закрепилась глубоко в грунт. Прямо перед ударом Кондора!

БУДУУУУМ!

Птица врезалась клювом в пылающую сеть, как в скалу. На обоих контурах пошли трещины. Рыболовная сеть сложились в месте удара, верхней частью ударив кондора и прижав к нижней. Настоящий гигантский капкан! И он захлопнулся!

Гигантский кондор оказался продырявлен огромными кольями сети. А в следующий миг…

Рассыпался оранжевыми осколками, опадая с небес и растворять в пространственном эфире.

Фиолетовая рыболовная сеть ещё пару раз мигнула и разломалась на куски.

На поле битвы всё замерло. Пехотинцы, контурщики, стрелки. Сержанты, офицеры. И отряд уралок вместе с Абызовой.

– Что… что это было⁈

– Я видел такой контур ранее…

– Спасены… СПАСЕНЫ!

Ольга же, ощутив невероятную мощь, а вернее сразу два источника! Обернулась.

И увидела

Из имперских позиций шли двое. Полковник Дмитрий Гусев, командующий центром! Мужик-медведь с густыми усами и взглядом матерого убийцы. Рубаха под мундиром расстёгнута у горла. Рукава засучены. Весь пылает бурым эфиром. Зловещим, как запеченная кровь. Значит, это был его контур? Его работа⁈ Или же того, кто рядом? Справа от него плавной походкой профессора университета шагал архимагистр Олег Железнов. Длинные седые патлы, борода по грудь, в фирменном развевающимся на ветру белоснежном маскхалате и черной эмблемой лебедя на груди.

Вокруг обоих пульсировали ауры, нисколь не уступающие британским. Оба были архимагистрами. И оба бросили взгляд на дымящуюся полосу после деактивированной гигантской рыболовной сети, остановившей эфирного зверя.

– Ох, уж этот проказник малолетний, – фыркнул Железнов. – Забрал всю нашу славу. Ещё бы семь секунд и я сам остановил того птеродакля.

– Птеродактиля. – поправил Гусев хмуро. Признаться, он был максимально скептичен к полученной информации об этом самом Воробье. Но вот же – контур. Только, где сам этот молодой наёмник? Полковник понять не мог. Впрочем, сейчас не до него. Помог и славно. Сам же Гусев проорал:

– Эй, британцы! Даю минуту, чтобы свалили, не то надерём ваши сэровские жопы!

Рыжий брит ухмыльнулся вместе с напарником и крикнул в ответ:

– Русский медведь! Я бить твоя харя! Потом бить твоих солдатиков! Твоя молиться! Моя побеждать!

Старик Железнов хихикнул:

– Уху-ху, а его имперский впечатляет. Дима, давай тогда рыжего бери. Я второго возьму. Один на один. Всё как полагается.

Второй британский архимагистр, молчавший до этого, взмахнул эфирным мечом, от чего взметнулся снег, а рыцари позади ахнули от порыва ветра. Сплюнул в сторону, поправил серый шарф, прикрывавший нижнюю часть лица и произнёс:

– Старик-контурщик. Я наслышан о тебе. Буду безмерно рад сразиться.

Старый снова хихикнул:

– Вот как? Тогда постараюсь не разочаровать тебя, паренёк.

Гусев же, не оборачиваясь, прогремел имперским войскам:

– Всем солдатам! Пятьсот метров назад! Не испытывайте судьбу!

Британцы крикнули своим то же. Войска с обеих сторон принялись организованно отходить, никто не хотел быть в зоне смерти, когда четыре архимагистра начнут шквал атак.

Света и Нина поддерживали Абызову с двух сторон. Она тяжело дышала, но была в сознании. Приняла наибольший удар от схлопывания барьера. Но теперь в какой-то степени в безопасности. Гарантия же – её учитель, старик Железнов, стоявший сейчас плечом к плечу с известным по всему миру жестоким Гусевым.

Нина рядом прошептала:

– Они победит, да?

Ольга молчала. Хотела верить. Но знала правду. Архимагистры равны по силе. Побеждает не сильнейший, а тот, кто наиболее эффективно применит свою силу. Здесь сойдётся всё – ум, мощь, опыт, удача. Сама же она снова и снова прокручивала момент с воткнутым арбалетным болтом. Неужели слухи о наемнике Воробье правдивы? Инициированный, каким-то образом уничтоживший двухтысячный отряд. Так странно… почему она подумала о нём?

«Кем бы ты ни был, спасибо…»

* * *

Правое фланговое направление имперской армии

Корнелия вытирала залитые потом глаза, находясь в центре того что осталось от её гвардии. Потери росли с каждым часом, но её люди держались, рубились с дисциплиной и яростью, присущими роду Романовых-Распутиных.

Пурга крепчала. Снег валил всё гуще, ветер выл свою песнь. Из завесы то и дело вылетали британцы пачками. В расход их. Снова. Снова и снова. Таким темпом, сражаясь чуть ли не вслепую, битва идёт уже час. Ничего толком не видно. Где-то сбоку громыхают взрывы. Бьют командные колокола для сбора групп в условиях плохой видимости. С другой стороны свистки. Всё сливается в один гул из криков и матов.

Справа от Корнелии – Фрея. Волосы опалены эфирной техникой вражеского магистра, которого она зарезала вместе с имперской наследницей. Сейчас опирается на меч, грудь под жилетом вздымается. Тяжко. Она хоть и была выносливой, да и по сути ещё вполне себе энергичной воительницей, вот только тут выжимало даже самых дерзких. Настоящая пытка. Остановишься – умрёшь. Просто зарубят. А потому приходится биться. Боль, усталость, нервы, пот, слёзы. Британцам плевать. Они и рады будут если сдашься. Вот только ни северяне, ни гвардия Корнелии не собирались опускать мечи. Гордость не позволит.

– Всё это прекрасно, – выдохнула Фрея, – но кажется, я устала.

– Крепись, дорогая, – шмыгнула носом распаленная Ингрид, вытащив копьё из нагрудника поверженного рыцаря. Четыре часа непрерывного боя сказались и на ней. Никаких улыбок, даже взгляд юной дочери вождя изменился. Тёмный, суровый, беспощадный и… чертовски усталый. Эфирные резервы на исходе. Раны накапливаются. Порез на порезе. Везде – на плечах, запястьях, боках. А ещё ушибы, растяжения, переломанный палец. Ничего критичного, но всё вместе складывалось в общую измотанность, кое делала каждое движение чуть медленнее, каждый удар чуть слабее.

– Британцы наступают! – гаркнул старик Свартбьёрн, что находился в авангарде союза северян и гвардии Корнелии. Дремучий берсерк был легендой, и его люди дрались со свирепостью, которой славились все северные воины. Британцы ссались от них, больше чем от регулярных имперских войск. И правильно делали, ведь те убивали с особой жестокостью и никого не брали в плен. При этом сами бились со смертельными ранами, до последнего вздоха.

Правый фланг неплохо держался. С трудом, теряя людей, но стоял. Крепко, как влитой. Полковник Пётр Суворин, командующий всем фланговым направлением, рулил обороной как гений тактики. Его приказы отличались абсолютной своевременностью, грамотностью, уместностью. Благодаря ему правый фланг оставался самым стабильным участком имперской обороны.

До этих пор.

Корнелия первой ощутила смену эфирного давления. Что-то надвигалось. Большое. Страшное. Опасное.

Фрея рядом выпрямилась, сглатывая:

– Там впереди… кажется, архимагистр…

– Думаю, он не один, – ответила Корнелия, глядя в снежную стену в поисках ужасающей силы.

И увидела среди снега огонь. Эфирный, полыхающий как факел.

Затем ещё один.

И ещё!

Целых три архимагистра направлялись к ним, как посланники смерти. Каждый горел разной по цвету аурой. Первый – белой, второй – серой, а вот третий – самой яркой из всех тех, кого видела Корнелия! Ядовитой зелёной.

– Госпожа! Мы эвакуируем вас! – взбудоражился командир гвардии – ветеран Дмитрий Алексеевич.

– Госпожа Ингрид! – обратились северяне из клана Белого Клыка к дочери вождя. – Нужно отступать! Скорее!

– Отступать? – хмыкнула Ингрид. Как они вообще посмели произнести нечто подобное, предлагая дочери самого Хальвдана поджать хвост и бежать⁈ – Я не сделаю и шага назад. Как первая наследница клана, лучше пролью свою кровь!

Личные телохранители вздохнули. Конечно, они понимали, что честь на первом месте, однако, жизнь Ингрид куда важнее её воинской доблести. Да, северяне не бегут, так заведено. Но когда враги – три архимагистра, это уже дело разумности! А не трусость! Благоразумие!

Фрея хмуро произнесла:

– Северные боги, трое сразу… Они хотят сломать нас здесь и сейчас…

– Что будем делать? – спросила Ингрид.

Корнелия молчала. Что ей сказать? Что можно сделать против трёх архимагистров⁈ Бежать? Куда⁈ Драться? Как⁈ Обычные практики против архимагистров это совсем не бой, а просто смерть. Ей стало не по себе, ведь собиралась расправиться с самой Аннабель Винтерхолл. А теперь стушевалась всего лишь от её подручных.

«Дура… какая же я наивная дура. Собиралась вырезать ей сердце… но что я могу? Слишком слабая… слишком никчемная…»

Архимагистры приближались. Все трое мужчины в годах. Бледнокожие поселенцы туманного Альбиона, все в безукоризненных мундирах, и все трое излучали особенную холодную уверенность, понимая, что сильнейшие на этом поле боя. Все вокруг – букашки. Мошки, способные лишь мозолить глаза, не более.

Первый, самый высокий с длинными тёмными волосами, выставил ладонь. Вспыхнула печать цвета молока. Тут же принялась расширяться, принимая облик грозного белого медведя. Метров шесть высотой. Крупный, на мощных лапах, а какие эфирные когти! Ходячий комбайн смерти!

Второй архимагистр, выглядевший постарше, с острым носом и в очках, не собирался активировать собственный контур, ведь хватит и бугая-медведя, что разнесёт имперское построение в хлам.

Третий же был самым сильным из тех, кто вышел на поле битвы. Рональд Андерсон. Если все архимагистры были первой ступени, то он, как Аннабель, да и генерал Разин, достиг второй ступени. А значит, по всем меркам, мог побороться за первенство среди практиков происходящей битвы. Знал ли он себе цену? О, ещё как. Поглаживая пышный длинный ус, он скучающе смотрел на перепуганных имперцев, собираясь хорошенько повеселиться, дабы вынудить старого знакомого покинуть штаб и выступить против него в дуэли. Разин обязан среагировать, иначе сэр Рональд уничтожит тысячи. Сотрет с лица земли весь фланг. Одно лишь занимало сейчас мысли британца: сколько у Российской Империи архимагистров? И не получится ли так, что Разин будет занят одним из этих двух? Он бросил взгляд на длинноволосого брита и брита в очках. Одному из этих явно достанется командующий фланговым направлением, а второму – кто? Сам Разин? Остальные ведь архимагистры, по идее, уже должны вот-вот вступить в дуэли. Тогда если Разин объявится, значит у британцев останется свободен один из этой тройки. В таком случае, дела у имперцев плохи. А учитывая, что Аннабель, прознав про выход Разина, и сама тут же выступит, то считай исход решён. Резервы же, что должны уже вскоре завершить многодневный манёвр и ударить сзади, будут последним гвоздём в крышку гроба армии Разина. С этими мыслями Рональд ухмыльнулся.

Длинноволосый британец, усилив голос эфиром, засмеялся:

– Ну что, русские? Готовы сдыхать? Или сразу побежите, сэкономив наше время? Будьте так добры, насекомые, просто исчезните!

Ингрид прошипела сквозь зубы:

– Ублюдок… Хотела бы я его прикончить…

– Не выйдет, – сухо произнесла Фрея. – Никто из нас ему не противник.

Корнелия смотрела на архимагистров умиротворенным взглядом, первой среди всех поняв – это конец. Эти трое не дадут им сбежать. Без шансов.

– Тогда что? Просто стоим и ждём смерти? – возмутилась Ингрид.

– Я… не знаю, – выдохнула Фрея.

– Простите, северянки, – подала голос Корнелия. – из-за меня вы…

– Ты здесь совсем не при чём, имперка, – перебила её Ингрид. – Так что расслабься, мы и без тебя собирались на битву. Жаль, не добрались до Аннабель.

– Но всё ещё можем хотя бы ранить одного из её людей, – добавила Фрея.

Корнелия впервые за прошедший час улыбнулась:

– Вы обе ещё большие дуры, чем я.

– Всё из-за холода, – усмехнулась Фрея. – Отморозили мозги.

– Зато сердца ещё бьются, – добавила Ингрид, перекрутив копьё, а после прокричала: – Клан! В атаку!

– СТОЯТЬ! – раздался грозный голос.

И северяне замерли. Ещё бы. Прогремевший голосище они могли узнать из тысячи, хоть в пургу, хоть в метель.

И тут показались два человека, с активированными мощными аурами.

Полковник Пётр Суворин, командующий правым флангом. Он шёл в длинном зимнем плаще белого цвета с меховым капюшоном. Руки в карманах. Короткая бородка слегка трепетала на ветру.

А рядом с ним…

Человек, которого Ингрид узнала мгновенно.

– Папа…

Да, это был Хальвдан, вождь племени Белого Клыка. Её отец. В белой шкуре, с распущенными белыми волосами. Урожденный варвар. В крепких руках два внушительных топора. Он бросил на Ингрид тяжёлый, волчий взгляд, но, как ни странно, полный одобрения:

– Какая смелая дочурка у меня, да, Пётр Иваныч?

– Не то слово, вождь, – улыбнулся полковник Суворин. – Племя в надёжных руках.

Хальвдан громко засмеялся.

Северяне тут же воскликнули:

– Железный взор здесь!!!

– Да здравствует вождь!

– Великий Хальвдан! Великий Хальвдан!

Суворин и Хальвдан прошли мимо рядов имперцев и северян. И остановились метрах в ста пятидесяти от британцев. Полковник произнёс провокационно:

– Аннабель бросила троих против моего правого фланга? Неужто испугалась, что я выстою, раз пригнала такую толпу?

Длинноволосый ухмыльнулся:

– Довольно бахвальства, имперец, мнишь себя великим стратегом, но до тебя так и не дошло, что мы сильнее и лишь предпочли покончить с вами в удобное для нас время.

– Своими выходками ты стал мишенью. – поправил очки остроносый. – Растопчем твой фланг, и ляжет вся ваша оборона. Логично, не находишь?

– Вот как. Тогда позвольте спросить, кто из вас троих готов к дуэли? Очевидно нас двое против вас троих, а потому – попрошу одного дождаться своей очереди.

Рональд захохотал. Надменно, вызывающе:

– Какой дерзкий, империшка! С чего ты решил, что третий будет стоять⁈ Я заставлю вашего командующего появиться! И лучше ему подорвать свой зад и поторопиться!

Хальвдан тихо сказал Суворину:

– Беру того, с медведем. Очкастый с той ещё хитрой рожей, это по твоей части, Пётр Иваныч.

Полковник кивнул. Являясь по характеру мозговым штурмовиком, нежели берсерком, ему куда более подходят каверзные противники:

– Что будем делать с третьим? Он – второй ступени.

Хальвдан пожал широкими плечами:

– Что предлагаешь?

Суворин задумчиво промычал. Что они могут сделать в данной ситуации? Ничего. У них итак серьёзные противники, а тут ещё свободный архимагистр второй, мать его, ступени! Никакая тактика не поможет против превосходящей силы. Увы. Придётся игнорировать его.

– Для начала постараемся выжить в дуэлях, а после попробуем сдержать его, – произнес в итоге полковник.

– Если он не вмешается раньше, – хмыкнул Хальвдан, предполагая, что бой может быть просто три на два, безо всяких дуэлей. Понятно, что в таком случае англичанин получит клеймо бесчестия на всю оставшуюся жизнь, если вмешается в чужую дуэль, но такие случаи бывали, при чем множество раз на всех континентах.

Британцы переговорили, в итоге Рональд произнёс:

– Эй, вы двое! Вот ваши соперники! – и указал на напарников. – Что до меня – попробуете атаковать, и я вмешаюсь в ваши дуэли. А потому бейтесь в сторонке и знайте – каждую минуту я буду убивать сотню ваших, пока кто-то из вас не закончит собственный бой и не бросит мне вызов. Либо не объявится Разин.

Суворин тяжело вздохнул. Британец прямо сказал, что будет развлекаться, убивая низших практиков, пока ему не бросят вызов. И с этим ничего не поделать.

– Всем отрядам! Отступайте! Назад! Кто останется, умрёт! – это всё, что он мог сделать в данный момент для своих солдат.

Хальвдан крикнул северянам на их языке. Ингрид не расслышала слов сквозь завывающую пургу, но смысл был ясен – бежать. Убираться как можно дальше.

Рональд только улыбнулся. Это всё равно не поможет. Он повеселится вдоволь! И всё во славу Британии!

Тем временем, приказы разнеслись по всему флангу. Войска оттеснились.

И начались дуэли.

Старик Свартбьерн, сместившись после отступления, оказался рядом с троицей воительниц.

– Хватит прожигать взглядом горизонт, – проворчал он, взглянув на напряженную Ингрид, что пыталась рассмотреть среди вспышек впереди, как же там обстоят дела у отца.

– Он справится, я знаю, – ответила она сухо и взглянула на деда глазами, полными слез. – Так ведь? Справится⁈

– Я почём знаю? – хмыкнул дед. – У нас тут и своих забот хватает, – и указал тощим кривым пальцем вдаль.

Третий британский архимагистр уже шёл на их строй, как демонический посланец. Весь в зелёном эфирном огне. Божество во плоти. Ещё и с довольной лыбой. Его товарищи заняты дуэлями. Имперские архимагистры тоже. А он свободен. И теперь пред ним тысячи имперских солдат, беззащитных против его силы. Вот оно – всевластие. Право сильного. Никаких рамок и границ. Почему бы не поразвлечься? Сам же сказал, что каждую минуту будет убивать сотню. Так вот – прошло уже две.

Он вытянул обе раскрытые ладони и медленно приподнял их. Из огромной зелёной печати сформировался громадный паук.

– Пожри их. Я хочу насладиться воплем от души!

И паукообразное чудовище помчалось вперёд. Восемь массивных толстых лап застучали по снегу – ТУН-ТУН-ТУН! Множество глаз вспыхнули ядреным салатом.

– Берегись! – проорали в строю имперцев и северян.

– Госпожа!!!

– Осторожно!

– Оно уже здесь!

– Барьеры!

– Контуры-ы-ы!

И лишь старик Свартбьёрн понимал – всё это зря. Почему? Потому что эфирный зверь снесёт любой их контур. Всё бесполезно. Никакое построение не спасёт. Никакой манёвр. Это тот самый момент, когда все стратегии теряют смысл перед катаклизмом.

Сотни его соплеменников не успевали поставить защиту. Ещё десять секунд, и гигантский паук доберется, начнёт крушить, убивать всех подряд.

Дед здраво глянул на вещи. Архимагистры завязли в дуэлях, помочь не могут. Если отвлекутся, проиграют, и тогда уже трое британских монстра сломают фланг в считанные минуты. А значит – помощи ждать неоткуда.

Выходит, нужно задержать паука самому.

Свартбьёрн не искал смерти. Отнюдь. Он давно понял, что умирать ради смерти это глупость, пустая трата жизни. Но есть моменты, когда нужно встать перед угрозой, даже если это стоит тебе жизни. Не потому что хочешь умереть. А потому что это правильно. Потому что таков настоящий воин.

«Узрите же, предки, Свартбьёрн идёт отдавать голову ради будущего поколения. Да придёт весна в наши края, да возродятся молодые побеги. Старому пню же, вроде меня, пора зажечь последний огонь. И осветить путь молодым росткам…»

Он сжал свой громоздкий топор покрепче, и побежал. Не от паука. Навстречу этому эфирному зверю, что в десять раз больше него и в три раза опаснее.

Северяне увидев это, закричали:

– Свартбьёрн! Не надо! Стой!

Но старик не слушал. Войлочные тапки шлепали по снегу, коричневый балахон развевался маревом, топор оставлял красный эфирный след за спиной.

Один из храбрейших воинов, которых когда-либо рождал север.

Свартбьёрн резко остановился перед надвигающимся пауком, вознес топор над головой. Аура магистра третьей ступени вспыхнула красным маревом.

И раздался его последний крик:

– БЕГИТЕ, ГЛУПЦЫ!

Северяне замерли на мгновение, и побежали. Помчались прочь. Страх? Нет. Все понимали – здесь и сейчас великий Свартбьёрн жертвует собой, чтобы дать им время. Нельзя тратить эту жертву впустую! Нужно бежать! Быстро! Ещё быстрее! Как можно дальше!

Паук приближался. Крепкие как гигантские щипцы жвала раскрылись, брызнул жидкий зелёный эфир. Старец ушел перекатом в сторону, поднялся. Паучара атаковал громадными лапами. Свартбьёрн успел заблокировать удар топором, и его отбросило на несколько метров. Старческие руки, хоть и всё ещё крепкие, онемели от удара. Топор дрогнул, но старик перехватил тот покрепче, понадежней.

Усатый Рональд смотрел на это с усмешкой:

– Надо же, какой храбрый старикашка. Но где твоя мудрость, глупец? Магистр против моего творения? Ты продержишься секунд десять, не больше.

Свартбьёрн не ответил. Экономил дыхание. Гигант-паук, вспыхнув зеленым огнем, атаковал снова! Сразу три лапы с разных сторон. С фронта! Сбоку! Сверху! Старик блокировал только две, третья пробила защиту, засадив в бок. Буф! Эфирный красный доспех под балахоном треснул, рёбра хрустнули. Боль кипятком пронзила тело.

– Аррррр! – зарычал северянин, но не отступил. Умудрился даже сходу контратаковать! Топор, вспыхнув алым, обрушился на лапу паука.

«Царапина… – стиснул желтые зубы Свартбьерн, видя, что его техника прорубания, что способна была рубить целые деревья, оставила лишь ЦАРАПИНУ! – Вот она… пропасть между нашими силами…»

Этот эфирный монстр чрезвычайно плотный, неизмеримо прочный для магистра, даже третьей степени.

Паук не давал передохнуть и атаковал опять. Раздвинутые жала нацелились на голову Свартбьёрна. Тот пригнулся, жвала прошли над лысиной, чиркнули по плечу, яд оросил спину. Обожгло как расплавленным металлом.

– Мхрррр! Сучьи потроха…

Свартбьёрн зашипел от боли. Перекрутился, рубанул топором по башке паучары, зацепил один из восьми глаз. Тот лопнул! Получилось! Получилось его ранить! Монстр взревел.

А британец нахмурился. Удивительно. Старая развалюха держится дольше чем ожидалось. Может, стоит усилить паука, и закончить это быстрее? Или же… насладиться медленной казнью северянина? Хм. Впрочем, тогда имперцы успеют сбежать ещё дальше, а Рональду так не хочется за ними гоняться. Решено! Он влил больше эфира в своё создание. Паук увеличился, лапы стали толще, жвала длиннее, яд потёк обильнее.

Свартбьёрн фыркнул, чувствуя, что это существо сейчас по ауре как архимагистр первой ступени. Невероятно. Вот вам блядь и эфирный зверь!

Тон! Тон! Тон! Загрохотали лапы. Паук понесся в атаку.

Старик усилил эфир максимально, покрывшись красной аурой с головы до пят:

– Ну давай! Давай!!!

Бум! Хрясь! Паучара сшиб деда, и тот кувырком полетел назад. Плюм! Плюм! Плюм! Он бился о снег, пока в конце-концов не приземлился у ближайших рядов имперцев, что видя битву старика, так и не смогли отступить, впрочем как и северяне.

– Магистр Свартбьерн…

– Старик…

Тут и там раздались тревожные голоса.

Дед изрезан, кровь хлещет из груди. На спине проглядываются мышцы после ожога яда. На тощем лице гематома, рука переломана. Весь хрипит, сопит, кажется вот-вот испустит дух. Досталось же ему.

Его тут же подняли Ингрид с Фреей:

– Дедуля, не умирай!

– Держитесь, уважаемый Свартбьерн!

Тот закашлял кровью и прокряхтел:

– Вот же, дурные детки… сказал же – бегите…

Похоже, это его финал.

И он принял его. Хорошая смерть. В бою. Защищая своих. Так и надо умирать воину.

Британец, тем временем, поглаживал огромного паука, глядя на имперские позиции, как мясник оглядывает скот перед забоем. Оценивающе. С трепетом. Разин не объявился, а значит ему некуда торопиться. Более того – прошло уже три минуты, а он никого, кроме как подыхающего сейчас старика, так и не прихлопнул. Как для человека, для коего война не была долгом или необходимостью, а развлечением и, скажем так, полем для экспериментов, подобное даже унизительно. А значит – пора включиться и приступить к сбору кровавого урожая. Сейчас он Бог. А что происходит, когда Бог спускается к муравьям? Правильно. Истребление.

Усач наигранно вздохнул, собираясь наказать низших. При чем с особой жестокостью.

– Знаете, кто виноват в происходящем? Ваш генерал. Вы же понимаете, что он должен быть уже в курсе моего появления на поле битвы. Но сам так и не показался. Хранит силы для боя с нашей командующей. Разве не глупо⁈ – и захохотал. – На что он рассчитывает⁈ Что я захлебнусь от моря вашей крови⁈ Или до чертиков устану вас уничтожать⁈ А может, что его командиры расправятся с нашими⁈ Какая досада. Спешу вас огорчить, но в среднем дуэли архимагистров длятся более сорока минут! Представляете, скольких я убью, пока кто-то из ваших бросит мне вызов⁈ И это учитывая, что они вообще переживут! – он замолчал, видя, что никто не собирается его перебивать. Прям выступление одного актера. Так и должно быть. Уважают. Боятся. Но этого мало! Рональд всегда желал большего. Неудивительно, что он произнёс следующее: – Встаньте на колени, и я так и быть, убью вас быстро. Шутка!

И засмеялся. Чертов псих. Он ржал от восторга, как безумец, и тут же поднял обе руки, формируя в небе нечто поистине колоссальное.

– Прихлопну как мух! – гоготал он.

Эфирные зеленые линии разворачивались в воздухе, обретая форму. И в сером небе засияли две огромные ладони.

– ДЛАНЬ БОГА!!! – заорал с восторгом усач название техники.

Вжууу! Полетела левая вниз. Бдууууф! Поднялись тонны снега. И третьего имперского взвода больше нет.

– Толик!

– Сержант!

– Он снова атакует!!!

Левая ладонь оторвалась от снега, как пришёл очередь удара правой. Вжууууу! Бдуууф!!! С пятьдесят северян придавило насмерть.

– Браааат!

– Хорн!

– Гаро!

Гигантская зеленая ладонь отлипла от снега. Вся перепачканная в крови и кишках.

Британец же хохотал:

– Вот так! Не разбегайтесь! Умрите разом!!! Примите наказание, мелкие твари!!!

Пехотинцы вновь задрав головы, видели как громадная ладонь летит вниз!

– Пиздец!!!

– В стороны!!!

– Прости, мама…

– Прощай, любимая…

Кто кричал, кто говорил нечто сокровенное напоследок. Кто-то пытался бежать.

Бесполезно.

Длань опустилась. Прибила толпу к земле, раздавив насмерть. Погибшие не успели даже ощутить агонию – сразу смерть. Вжуууу! Бууууф! Вжуууууууу! Буф! Двадцать человек. Затем тридцать. Пятьдесят.

Корнелия смотрела на это и не могла поверить. Это не сражение! Казнь. Жертвоприношение какому-то тёмному богу!

Британец оргазмировал. Размазывал имперцев и северян десяток за десятком.

Те пытались увернуться, но куда? Отступать некуда – там другие войска, давка, паника. Атаковать? Чем? Стрелы и контурные атакующие техники отскакивали от архимагистра как горох от стен.

Капитан из имперской кавалерии попытался организовать контратаку. Восемь мастеров ударили одновременно.

Усач даже не взглянул в их сторону. Просто махнул рукой. И кавалеристы превратились в восемь столбов зелёного пламени. Горели секунд пять, воя от боли. Потом затихли.

– Кто-нибудь ещё⁈ – разразился Рональд над полем боя с «дружелюбной» улыбкой. – Ну же⁈ Нет? Правильно! Сейчас начнется самое зубодробительное!

Корнелия стиснула рукоять меча. Всё ещё жива. Её гвардия тоже. Они ещё не попали под атаки, но это вопрос времени. Архимагистр работает по секторам. Скоро дойдёт и до них. И тогда они умрут. Все. Как те сотни которые уже лежат раздавленные, как жуки.

– Госпожа, – раздался голос командира гвардии, – приказы?

Какие, к чёрту, приказы⁈ Что она может приказать против этого⁈

– Выживите! Вот мой приказ! Выживите, во чтобы то ни стало!

Фрея с Ингрид, в тот же момент, оттащив Свартбьёрна в сторону, пытались остановить кровь.

– Прижигай, Ингрид! – командовала советница.

– Рана слишком глубокая! Это убьёт его! – спорила дочь вождя. Она хоть и была моложе, но также опытна.

– Выбора нет!!!