Текст книги "Ненормальный практик 7 (СИ)"

Автор книги: Извращённый отшельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Смотрю на неё усталым взглядом.

– Ты не чувствуешь мой ранг, так как недотягиваешь до него, крошка.

– Ты… – стиснула она зубы. – По всем законам ты не можешь быть лордом. Никак. Но как смог сжульничать? Артефакты? – и присмотрелась к моей чёрной накидке, кожаному панцирю, штанам, да и сапоги не пропустила. – Святая Мария, да ты обвешан ими как новогодняя ёлка!

Не, всё-таки она глупая. Может, слишком стрессанула? Как бы я мог подавить её? Имея хоть сотню артефактов – нельзя просто взять и остановить архимагистра второй ступени. Сказать ей об этом? Не. Надоело. А потому произношу:

– Нападай.

Одно слово. Спокойное. Ленивое. Но такое действенное.

Аннабель мгновенно принимает вызов. Верно. Самый лучший способ проверить – лорд я или нет, так это сойтись в бою.

Эфир вокруг неё взрывается. Никаких прелюдий. Не будет никаких поднятий температуры от техники к технике. Сразу. Всё, что есть! Ва-банк.

«Если он действительно на уровне лорда – у меня один шанс. Слияние.»

За её спиной вспыхивает контур. Громадный, как домяра в два этажа. Пространство плывёт, рвётся, и оттуда выходит ОН.

Белогривый Жнец.

Гигантский волчара. Шерсть белющая, как белое пламя. Четыре метра в холке, глаза два пылающих бирюзой шара, клыки длиной с меч. Эфирный зверь архимагистра второй ступени, командующей Аннабель Винтерхолл.

Но Аннабель, естественно, не собирается отправлять его в бой. Куда надёжней использовать слияние. А потому в следующую секунду волчара распадается на сотни белых лент, которые тут же обвивают её тело. И ВПИТЫВАЮТСЯ.

Трансформация занимает от силы три секунды.

Аннабель раскрывает глаза. Всё её тело покрыто белой шерстью, мышцы перевиты толстыми синими венами. Руки удлинились, пальцы превратились в когти. Что же до лица, то оно всё ещё её, но искажённое. Вместо зубов – волчьи клыки, звериные уши, глаза пылают бирюзой. Сама сейчас три метра ростом. Пышет силой. Слияние. Высшая техника архимагистров. Не такая идеальная, как у лордов, но уже достаточная, чтобы уничтожить целую армию, если то потребуется.

«Теперь посмотрим, лорд ты или самозванец, мальчишка…»

Она атакует.

Без лишних слов. Без эмоций. Настоящая машина смерти. Скорость – запредельная. Даже для меня. Размытый белый силуэт пересекает метры между нами за долю секунды, когти целят в горло.

Уклоняюсь.

Быстрая. Надо же. Будь я магистром уже умер бы.

Вторая её атака – снизу, в живот. Тут же сбоку, в рёбра. Четвёртая, пятая, шестая. Уклоняюсь от всех. Она недовольно рычит. Выдаёт серию размашистых, но мгновенных ударов, каждый из которых мог бы разрубить и архимагистра пополам. Когти свистят, оставляют шлейфы.

Снова уклоняюсь. Отпрыгиваю назад.

Да, она точно хороша. В слиянии почти дотягивает до архимагистра третьей ступени. Скорей всего. Неудивительно, что её опасаются. Аннабель взорвалась эфиром. Рывок ко мне. ШУСТРО! Её коготь чиркает по моей щеке. Царапина. Задела. Впервые задела.

Аннабель тут же замечает это. В волчьих глазах вспыхивает торжество.

– РРР… И это лорд! – рычит она нечеловечески. – Кровоточишь, как все!

– И не поспоришь, – соглашаюсь, касаясь царапины. – Решил проверить свои пределы без использования сил.

Она остановилась, оскалилась.

– Забавный мальчик. Ты – быстрый, признаю. Но можешь лишь убегать. Не знаю, что за артефакты ты используешь, но следующая атака станет последней. – и провела когтем у своей шеи. – Поначалу я хотела насладиться твоими криками, но решила убить тебя мгновенно. Ведь ты неплохо позабавил меня сегодня.

Кажется, её слияние наподобие моего пережравшего ядра, заставляет считать себя чуть ли не равным богам. Обманчивое ощущение. Так может, показать ей что ТАКОЕ НАСТОЯЩИЕ ИНСТИНКТЫ?

– Знаешь, в чём разница между нами, Аннабель?

– Ррр… О, последние слова перед смертью. Собираешься философствовать?

Улыбаюсь.

– Да нет. Просто хотел сказать, что ты показала всё, что имеешь. А я ещё даже не начинал.

И…

Отпускаю контроль.

Чернота взрывается изнутри!

Как прорвавшаяся плотина! Как проснувшийся вулкан! Меня поглощает тьма. Тело агонизирует. Увеличивается. Два метра. Два с половиной. Три. Прорезаются длинные, изогнутые, как серпы когти. Лицо… его больше нет. Только лик из тьмы. Провалы глаз, огромная пасть, полная зубищ.

ВСТАЮ во весь рост.

Три метра чистого кошмара. С пульсирующими золотыми венами. Когти, способные вспороть сталь. И сила. СИЛА, что давит на всё вокруг.

Аннабель застывает.

«Что… что это…»

Её слияние с волком, неоспоримо, впечатляющее. Мощное. Красивое, по-своему.

Моя же трансформация – другое. Это совсем не контурный симбиоз. И даже не партнёрство. Это ПОГЛОЩЕНИЕ. Чудовище, что пожрало всё человеческое и оставило только силу.

– Ч-что ты такое… – её искажённый слиянием голос задрожал.

– РАЗВЕ НЕ ОЧЕВИДНО? – мой голос уже не мой. Хор. Сотни голосов, слившихся в один вибрирующий рёв. – Я – ТО, ЧТО СИЛЬНЕЕ ТЕБЯ.

Делаю медленный шаг к ней. Снег вокруг тает от одной моей ауры.

«Лорд-эфироправ. Он действительно лорд-эфироправ! Только они способны на полное слияние! Только они… Но это НЕ слияние с эфирным зверем! Что за чудовище он призвал⁈»

Аннабель отступает. Инстинктивно. Волчьи лапы двигаются сами – прочь, прочь от этой ТВАРИ.

– БОИШЬСЯ? – спрашиваю с усладой. – ПРАВИЛЬНО. БОЙСЯ.

Ещё шаг.

Она пятится.

«Бежать. Нужно бежать. Сейчас. Немедленно. НЕТ! Я… Я – Стальная Роза! Я не бегу! Никогда! Но эта сила… эта СИЛА… ПУГАЕТ… ОН СОЖРЁТ МЕНЯ! СЪЕСТ! ПРОГЛОТИТ!»

Её слияние колеблется. Белая шерсть идёт рябью, эфирные когти втягиваются и снова выдвигаются. Вот он внутренний конфликт во всей красе – разум говорит сражаться, инстинкты кричат БЕЖАТЬ!

Похвально, ведь Аннабель, прошедшая множество кровавых битв, выбирает разум.

– А-А-А-АРРРР!!! – бросается на меня, глупая. Что за отчаянная атака? Все силы в один удар? Когти пылают белым пламенем. – УМРИ-И-И-И!

Не уклоняюсь.

Ловлю её руку.

Просто. Легко. Смыкаю свои громадные смоляные пальцы на её запястье – таком маленьком. Таком хрупком.

– ВСЁ КОНЧЕНО, АННАБЕЛЬ.

И сжимаю.

Хруст. Её вопль. Хватаю второй рукой её за грудь и насильно точь шкуру снимаю эфирное слияние. То ЛОПАЕТСЯ. Образ волчары вырывается из её тела, скуля как побитый щенок. Хвост поджат, глаза полны ужаса. А затем распадается.

Аннабель падает на колени. Сломленная слишком просто. Слишком легко. Да, как архимагистр второй ступени, она прекрасно осознала разницу в наших силах. Мне не нужно было даже атаковать её.

Смотрю на неё, стоящую передо мной на коленях в снегу, прижимающую сломанную руку к груди. Халат распахнут, открывая вид на её тело, пепельные волосы растрёпаны, на губе кровь, наверное прикусила, когда я ломал ей кость. Глаза…

Глаза распахнуты. И в них – ужас. Чистый, первобытный ужас добычи перед абсолютным хищником.

«Это не человек. Это не практик. Это МОНСТР. Настоящий монстр… Он сломал моё слияние… одной рукой. ОДНОЙ РУКОЙ. Я умру. Здесь. Сейчас. Он убьёт меня и…»

– НУ? ЧЕГО УМОЛКЛА? НЕСКОЛЬКО СЕКУНД НАЗАД БЫЛА ТАКОЙ РАЗГОВОРЧИВОЙ.

– Убей меня, как подобает проигравшему воину, – произносит она, посмотрев мне в глаза.

– М? У НАС РАЗВЕ БЫЛ БОЙ? ТАК, БАЛОВСТВО. НЕ БОЛЕЕ.

Она непонимающе сводит брови.

Я же вновь беру тьму под контроль. Чернота отступает. Медленно. Неохотно. Конечности укорачиваются, когти втягиваются. Больно. Каждый раз – чертовски больно.

Через несколько секунд снова становлюсь собой.

– Ну что, – говорю обычным голосом, – убедилась?

Она не отвечает. Просто смотрит. Снизу вверх, всё ещё на коленях.

«Он… Лорд-эфироправ… Нет. НЕЧТО Хуже. Что это было? Что за слияние? С каким зверем⁈ Или… это вообще не зверь?»

– Рука, – говорю, кивая на её запястье. – Дай посмотрю.

Она инстинктивно отдёргивается. Потом замирает. Понимает, что перечить бессмысленно. Присаживаюсь напротив. Беру её уже опухающую сломанную руку. Она сглатывает от боли, но молчит. Пропускаю толику энергии через её кость. Простенькая техника регенерации, но кость тут же срастается, опухоль спадает.

– Вот так.

И отпускаю.

Она смотрит на свою руку. Шевелит пальцами.

– Зачем? – спрашивает хрипло.

– Что – зачем?

– Зачем вылечил? Ты мог… – и смотрит мне глаза в глаза.

– Мог что? Убить тебя? – и ухмыляюсь. – Ты забавная в образе собаки, так что решил оставить тебя живой. А с переломом ты бесполезна.

Её взгляд ШОКИРОВАН ТЫСЯЧЕКРАТНО!

«Собака. Б-Бесполезна… Он называет меня бесполезной СОБАКОЙ. Как вещь. Как питомца⁈ УБЛЮДОК! ДА КТО Я ДЛЯ НЕГО⁈ ЖИВОТНОЕ⁈ – затем сглатывает. – Он без сомнений лорд. Все они зарвавшиеся больные отморозки, которым прислуживают даже короли. А ведь я для него и правда ничтожна. Всего лишь инструмент. Игрушка. После того, что я видела… кем ещё я могу быть для такого ЧУДОВИЩА?»

Она облизывает губы.

– Что… – голос хрипит, – что это было? Твоя трансформация. Это не обычное слияние.

– Верно.

– Но с каким зверем⁈ Я никогда не видела ничего подобного! Такой формы, такой силы…

– Польщён, что ты так впечатлена. Но достаточно вопросов. Встань. У нас мало времени.

Она непонимающе поднимается. Медленно. Ноги дрожат. От холода? Вряд ли. Архимагистры не подвержены ему. От пережитого? Скорее всего. Стоит сейчас передо мной, полуобнажённая. Генерал британских сил, архимагистр второй ступени, Стальная Роза. Растрёпанная. Побеждённая. Со следами слёз на щеках, хотя она, похоже, даже не заметила, что плакала. И в её глазах…

Страх, да. Много страха.

Но не только.

Что-то ещё. Что-то, что появляется в момент, когда встречаешь силу, которая АБСОЛЮТНО превосходит твою.

«Он сломал меня. Играючи. Без усилий. Первый. Первый за всю жизнь… кто он такой… – и сглатывает. – Ненормальный Практик… Вот кто. Так вот почему его прозвали этим странным прозвищем. Теперь понятно… оно подходит ему. Идеально…»

– Что теперь? – спрашивает она каким-то странным тоном.

– Теперь, мы поговорим об условиях твоей капитуляции.

– Я согласна.

– Эм? – моргаю пару раз. – Я ещё не озвучил их.

– Разве у меня есть выбор? – приподнимает она бровь. – Не соглашусь, и ты убьёшь меня.

Улыбаюсь.

– Твоя правда. Но убью быстро и без мучений, что не так плохо.

– Предпочитаю пожить ещё немного, – отвечает она с усталой улыбкой. – Есть незаконченные дела на этом свете.

– Настолько важные?

– Важнее моей жизни.

– Хм, понятно. И всё же, ты должна осознать своё новое положение, дорогуша. – улыбаюсь, она чуть прищуривается от моего тона. – Я поставлю на тебе печать абсолютного подчинения. И если предашь меня, то мгновенно умрёшь. Более того, если как твой хозяин, что? Тебя смущает слово «хозяин»? Ты верно всё расслышала.

– Н-не смущает, я всё поняла. – кивнула она.

И продолжаю:

– В общем, если я скончаюсь первым, то ты, будучи моей слугой, умрёшь следом. Мгновенно. Такая вот связь. Конечно, ты можешь попробовать разрушить её, попросить какого-нибудь лорда о помощи, но сдаётся мне, взамен он потребует куда больше, – и неспешно беру пояс её халата и связываю в тугой бант, глядя ей прямо в глаза. Оба молчим. И я, и она. Меня просто отвлекал её сползший с правого плеча халат, обнаживший часть её пышной груди вместе с розовым торчащим соском. ДА И ЭТО ЯДРО! Прямо шепчет РАЗМНОЖЬСЯ! РАЗМНОЖЬСЯ! Да и всё человеческое орёт: ТРАХНИ ЕЁ! ТЫ ПОБЕДИЛ! ТАК ПОСТУПАЮТ ЗАВОЕВАТЕЛИ! Вот же, падлы! Бесят! Представляю, что начнётся, когда ядро полностью созреет в ЗОЛОТО. Тогда ведь все пороки выкрутятся на максимум! Я уже едва сдерживаюсь, но дальше будет всё труднее. Как бы не уйти во все тяжкие. Так. Выдох. Перевожу взгляд вверх. Подальше от манящей груди. Смотрю на Аннабель, её пепельные волосы в снегу, губы приоткрыты, из них пар. Она ведь гроза континента, но сейчас просто побеждённая женщина, которая пытается сохранить остатки достоинства. Многие практики сказали бы – жалкое зрелище. Но для меня – абсолютно нет. Красивое. Изящное.

– Ставь свою печать, – тихо говорит она, когда молчание затягивается.

– Попроси.

Она в лёгком недоумении, даже хмурится в конфузе.

– Что…

– Ты слышала. Попроси. Нормально.

«Он издевается. Он точно издевается надо мной!»

– Я уже сказала, что согласна. Этого недостаточно?

– Нет.

Приближаюсь. Она инстинктивно отступает – и тут же цокает от злости из-за этой внезапной своей слабости. Вижу, как напрягается её челюсть, как сжимаются пальцы.

– Ты хочешь жить, Аннабель. Хочешь сохранить власть, положение, свои маленькие удовольствия. Я могу тебе это дать. Но ты должна попросить. Чётко. Ясно. Без своего генеральского высокомерия.

– Я не…

Вскидываю ладонь. И она затыкается.

«Ему всё равно. Он не блефует. Не подчинюсь, прикончит. И он это знает. Знает и наслаждается…»

Тишина.

Ветер гонит снежную пыль по равнине. Вдали завыла собака в британском лагере. Луна равнодушно смотрит на нас сверху.

– Пожалуйста… – выдавливает наконец Аннабель. Слова царапают горло. – Поставь… печать.

– Громче.

– Пожалуйста, поставь печать! – кричит она, и в голосе – всё, и ненависть, и унижение, и бессильная ярость. – Доволен⁈

– Вполне.

Подхожу к ней вплотную. Она больше не отступает. Её зрачки расширены. А какой учащённый пульс, а дыхание. На щеках румянец, вряд ли от мороза. Интересно.

– На колени.

– Что⁈

– Печать ставится через лоб. Удобнее будет, когда ты на коленях.

«Ложь. Он наверняка может поставить её как угодно! Он просто хочет… Хочет унизить меня. Растоптать. Показать, кто здесь хозяин. И я ничего не могу сделать…»

Медленно, очень-очень, Аннабель опускается на колени в снег. Сглатывает и поднимает голову, глядя мне в глаза. Признаю – зрелище стоит всех потраченных усилий.

– Хорошая девочка, – легонько хлопаю её по щеке.

Её лицо вспыхивает. Гнев? Стыд? Похрен вообще.

– Когда-нибудь, – шипит она, – я вырву тебе язык за эти слова.

– Мечтай. Не запрещаю.

Кладу ладонь ей на лоб. Ого. Кожа такая горячая. Её пульс как на скачках. ТУТУТУТУТУТУТУ! Ударов сто сорок в секунду. А по лицу и не скажешь.

– Печать будет неприятной, – предупреждаю. – Так что закрой ротик и не кричи. Не хочу, чтобы патрули услышали.

– Я не…

– Тчщ. – кладу ей палец на губы.

И начинаю.

Энергия течёт через ладонь. Густая, тёмная, вперемешку с эфиром. Проникает в её каналы, скользит по узлам и останавливается в сердце. Аннабель дёргается. Выгибается в пояснице, пальцы впиваются в снег. Рот открывается в немом крике.

В этот момент наши сознания соприкасаются. Это не просто передача энергии – это взлом. Моя Тьма врывается в её разум, как разъяренный океан в девичью спальню, смывая барьеры и секреты. Я не хотел этого видеть, но образы сами всплывают перед глазами, вырванные из глубин её памяти. Вижу маленькую девочку с пепельными волосами в огромном, холодном особняке. Она плачет над растерзанным щенком, а высокий мужчина в мундире – её отец? Не знаю. Бьет её по лицу стеком и чеканит: «Винтерхоллы не плачут над падалью, Аннабель. Стань той, кто наносит удар, или умри». Вижу её первую дуэль в академии. Вижу страх в глазах её сверстников, который она научилась пить, как дорогое вино, заменяя им так и не полученную любовь. Её гордость – это не щит, это шрам, затянувший огромную дыру в душе.

– Знаешь, Аннабель, – шепчу вслух, глядя, как её зрачки закатываются, – в мире есть два вида монстров. Первые рождаются ими, с чёрным камнем вместо сердца. А вторые становятся по воле обстоятельств. Когда мир ломает их так сильно, что им проще самим стать кошмаром, чем терпеть боль.

Она стонет, пытаясь оттолкнуть мои слова, но печать уже вросла слишком глубоко.

– Так какой вид ты? – прищуриваюсь. – Что случилось в твоей жизни такого, что маленькая девочка, любившая собак, превратилась в безумную садистку, снимающую кожу с людей?

– Заткнись… – хрипит она, и в этом слове столько бессильной ярости, что сомнений не остается. Я попал в самый центр её личного ада. – Ты… ничего не знаешь… ублюдок…

Огрызается. Понятно. Где-то там, под слоями брони и жестокости, всё еще заперта та напуганная девчушка, которая просто однажды решила, что больше никогда не будет жертвой. Понимание этого лишь укрепляет мою власть над ней. Сломать тело легко, но владеть чьими-то демонами – вот настоящая сила.

Чувствую её центральный узел в сердце. У архимагистра второй ступени – он мощный, яркий, гордый. Пытается сопротивляться вторжению, выталкивает чужую энергию. Давлю. Проникаю глубже, глубже и глубже. Аннабель стонет, так притягательно низко, так пронзительно. Вся дрожит, по вискам и шее катится пот.

«Больно… так больно! Но ещё… что-то странное… невероятное… я ОЩУЩАЮ ЕГО МОЩЬ! СЛИШКОМ ОПАСЕН! КОШМАРНЫЙ! НЕНОРМАЛЬНЫЙ!»

Формирую контур печати. Вплетаю его в структуру её узла и делаю частью её собственной сущности. С её уст слетает ещё один стон. Куда громче.

– Тише-тише, скоро всё закончится.

Она прикусывает губу. До крови. Замолкает.

Последний штрих. Контур замыкается. Связь формируется. Готово. Ну-ка… Прислушиваюсь. Да, отлично. Так отчётливо ощущаю её на периферии собственного сознания. Как второе сердце, бьющееся в унисон с моим. Теперь мы связаны. Если умру я – умрёт она.

Убираю с её лба ладонь. На коже остается едва заметный след, который тут же бледнеет, уходя внутрь, к самому её ядру.

Аннабель обмякает, падая лицом в снег. Подхватываю за подбородок, удерживая.

– Смотри на меня.

Она поднимает взгляд. Глаза как в тумане, расфокусированные. Дыхание рваное, сбившееся. Щёки красные.

– Чувствуешь?

– Да… – отзывается она хрипло, как выжатая. – Чувствую тебя… внутри…

– Теперь ты принадлежишь мне, Аннабель. До тех пора, пока приносишь пользу. Помни, я легко могу уничтожить тебя. А потому – старайся в своей службе.

В её серых глазах какая-то безнадёжная вспышка сопротивления.

– Я ненавижу тебя…

– Да? Странно. Почему-то твои глаза говорят обратное, так блестят… – и хмыкаю. – Ты, кстати, обмочилась. – и указываю на золотистое пятно на снегу меж её распластавшихся бёдер.

Молчание. Долгое. Она медленно опускает взгляд вниз, и вспыхивает бордовой краской.

«ЧТО СО МНОЙ ПРОИЗОШЛО⁈ Я обсикалась⁈ Святая Дева… ЗА ЧТО МНЕ ТАКОЙ ПОЗОР!»

– Я… – выдавливает она с трудом.

– Не нужно оправданий, – перебиваю её. – Ты вряд ли могла контролировать себя. Всё остальное – физиология. Ну или ты и впрямь как собачонка, что слишком обрадовалась когда её гладят.

– Ублюдок…

– Поверь, если я стану ублюдком, ты ощутишь это. И очень глубоко.

Отпускаю её подбородок. Она оседает в снег, опирается на дрожащие руки. Пытается отдышаться, полностью прийти в себя.

Сам же жду, не тороплю. Ведь ей не только нужно физически приободриться так сказать, но и морально свыкнуться с тем, что теперь вечная рабыня. Впрочем, ломать её жизнь не собираюсь, так что, по сути, у неё лайтовое рабство. Зачем же оставил ей жизнь? Всё просто. Советники клана Северовых говорили о предателях, проживающих в Англии. Так зачем искать их самому? Можно просто натравить Аннабельку. Пусть притащит их ко мне, а там уже решу, что с теми делать – убивать или же придумать для них более интересное наказание. Смерть – она ведь слишком проста. Тем более мгновенная. Плюс у меня совсем нет денег, у генерала же Британии их полным-полно. Чего стоили одни только награды за мою голову! Так что пусть теперь Белька-Аннабелька расплачивается. Спонсирует так сказать моё будущее маленькое путешествие по Туманному Альбиону, хе-х. Да и толку от её смерти? Ну убью её, так англичане направят воевать другого генерала. Она всего лишь рабочий инструмент и мало что решает в политике целого королевства. Ну и, напоследок, должен же я её проучить за то, что из-за неё подорвал ЦЕЛЫЙ ОСОБНЯК В ПЕТЕРБУРГЕ! Я ж теперь бездомный! В общем, вопросов к ней весьма-весьма много.

«Он сделал это. – дышала глубоко Аннабель, глядя на собственные пальцы, что опирались в снег подле ЕГО сапогов. – Действительно сделал. Я теперь… его. Я – Стальная Роза. Генерал британской армии. Архимагистр. Стала его собственностью… НЕТ! КАК МОЖНО СМИРИТЬСЯ С ЧЕМ-ТО ПОДОБНЫМ⁈ – она бросает жёсткий злой взгляд на ЕГО сапоги. – Но печать… Я чувствую её. Чувствую ЕГО внутри, везде, в каждой клетке… Это не навсегда!!! Я ОТЫЩУ СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ВСЕГО ЭТОГО! Обязательно найду. И тогда…»

Она поднимает голову. В глазах – вселенская обида. Чистая, яркая, живая.

– Ненавижу тебя.

– Знаю.

– Я уничтожу тебя. Рано или поздно.

– Вряд ли, но ладно, как-нибудь можешь попробовать. Но сейчас – поднимайся. У нас работа. Вернее, у тебя.

Та с трудом встаёт. Приходит в себя. Вон и стоит уже уверенно. Гляди и набросится. Шучу. Печать ей так шандарахнет, что она сразу станет шёлковой.

– И какая же у меня работа, мерзавец? – спрашивает она, угрюмо смотря на меня.

– Какая злюка, ты точно маленькая злая собачка.

– Тц. Ты хоть понимаешь кому это гово… кхм. – она кашлянула в кулак, вовремя опомнившись.

– Итак. Твоя задача будет уничтожить десять тысяч солдат, что ведёт граф Хартфилд, прямо в тыл имперцам, – и достаю из-за пояса маску Воробья. – Прямо в ней.

Понимание медленно проступает на её лице.

– Откуда… Откуда ты узнал?

– Эм. Прочитал донесения на твоём столе, – чещу щеку в недоумении. – Затем сверил с картой и расставленными фигурами.

Она поджала губы и медленно моргнула, ведь это же было очевидно, что ещё я мог делать в её шатре? Помимо распития прекрасного винца.

– Хочу, чтобы ты их уничтожила. Не всех. Пару сотен можно оставить. Чтобы они разнесли весть о том, КТО это сделал.

Тишина.

Она смотрит на маску. Затем на меня. Снова на маску.

– Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? Это же британские солдаты.

– Солдаты Хартфилда. Не твои.

– И всё равно это…

– Измена? – заканчиваю за неё. – Предательство короны? Да, Аннабель. Именно так. И ты сделаешь это.

– А если откажусь?

Улыбаюсь. Медленно. Совсем без тепла.

– Не откажешься.

Она сглатывает: «Он прав… Если не сделаю это, он просто прикончит меня. Да и… почему часть меня ХОЧЕТ этого… Ещё и Хартфилд тот ещё кусок дерьма. И всё же…»

– Они не заслужили такой участи, – говорит вслух.

– Погоди, неужели ты ищешь у меня сочувствия? – приподнимаю бровь. – С каких пор тебя волнуют чужие судьбы? – она молчит. – Ты ведь садистка, Аннабель. Любишь убивать. Смотреть, как жизнь уходит из глаз. И я даю тебе десять тысяч жертв. Целый лагерь. Делай с ними что хочешь. Разве это не подарок?

«Подарок. Он называет это подарком. Десять тысяч смертей для меня одной. Какой мужчина ещё мог сделать подобное для меня… какой же он ненормальный… ублюдок…»

Она обрывает мысль и произносит тихо:

– Я всё сделаю.

– Хорошая девочка. Только будет одно условие.

– Какое ещё?

– Не получай слишком много удовольствия. – и подмигиваю ей.

Её серые глаза вспыхивают.

– Иди к чёрту, ненормальный.

– А он меня не приглашал.

– Я так-то в свой шатёр тоже.

– И потому послала сотню охотников.

– Я просто хотела узнать, куда делся отряд магистров рыцарского ордена. Ты же был участником группы диверсантов, что влезли в форт.

– А, да? И всё? – вскидываю бровь. – Я убил их.

– Это я уже поняла. – вздыхает она. – Но не могу понять одного, почему ты, будучи лордом-эфироправом, ведёшь такой нелепый образ жизни. – и смотрит мне в глаза.

– В каком смысле?

– Неужели не понимаешь? – хмурится та. – Лорды на вершине. Законы им не писаны. Ведь каждый из них – настоящее достояние государства. Они живут роскошной жизнью словно Боги. Да и считают себя божествами. И чтобы лорд вёл столь простой образ жизни? В чём смысл, когда весь мир у твоих ног? Роскошные дворцы, гаремы, бесчисленные ресурсы. И ты, бегающий в этой дурацкой маске с арбалетом. Серьёзно? У тебя точно не все дома, уж прости.

Ого. Неужели лорды-эфироправы настолько могущественны? Признаться, я ничего толком о них и не знал, в бабулиных книгах только их техники изучал. Но про особое отношение и не в курсе.

– И сколько в Британии лордов?

– Четверо.

– Сотен?

Аннабель сдвигает брови к переносице:

– Четверо – значит четверо. – и показывает четыре пальца. – Двое из них ведут публичную жизнь. Двух других я никогда не видела.

ЧЕГО⁈ Всего четыре лорда на всё британское королевство⁈

– Что-то маловато, – ворчу.

– Так у вас, в империи, также их четыре, – хмыкает Аннабель, мол не выделывайся. – Ты, значит, тот самый четвёртый, о котором тоже было малоизвестно.

Стоит ли ей говорить, что походу я ПЯТЫЙ. Думаю, оставлю эту информацию при себе. НО ЧЁРТ ПОБЕРИ! Как же только что поменялся мой взгляд на мир! Хоть и понимаю, что лорд – это что-то типа стратегического ядерного оружия, что способен уничтожить за пару часов целый город с армией в придачу, но чтобы их было меньше десятка на всю империю… Ладно, будет ещё время обо всём подумать, в том числе о своей жизни, когда ядро созреет до золота. Но уже очевидно! РАЗВЕ ВЕСЬ МИР НЕ ЗАХОЧЕТ УЗНАТЬ МОЙ СЕКРЕТ ПРОКАЧКИ⁈ Все королевства, империи, царства. Каждое из них захочет понять, как Ненормальный Практик сделал ЭТО. Попадос. Не, я-то не боюсь, просто вполне здраво остерегаюсь возможных последствий. Вспомнить свою прошлую жизнь? Многие хотели препарировать меня, так что знаю – люди постараются всеми целями либо пленить меня либо прикончить. Виноваты ли они в этом? Отчасти – да, но разве в этом не есть суть всего человечества? Искать наипростейшие пути развития? Прогресса. Нас создали такими. Кто и зачем – хрен знает. Может эволюция – это один из реально существующих Богов? Или его проявлений. И этот человеческий мир вряд ли чем-то отличается от моего. Сила, как и жажда знаний, всегда пьянила, в каждом поколении. Охота за технологиями, гонка вооружений. Так что разобрать на запчасти одного Ненормального Практика им будет за радость. Вот только, готовы ли они будут расплатиться за это жизнями? Посмотрим.

– Почему ты так странно улыбаешься? – спросила Аннабель, съёжившись.

– А? – перевожу на неё взгляд. – Да так, не твоё дело. – и обхватываю её за пояс, тяну к себе.

– Что… что ты задумал? – спрашивает та, сглотнув.

– Не хочу терять времени. О, расслабься, я не в смысле тебя трахнуть. Отряд Хартфилда в тридцати километрах к юго-западу. Ты всё равно за мной не поспешишь. А потому… – забрасываю её на плечо.

– Эй! Не смей!

Шипит, бьёт кулаком по спине – слабо, скорее для показухи.

– Держись, лапуля. И лучше обеими руками.

Отталкиваюсь от земли.

Прыжок.

Мы взлетаем на сотню метров, внизу проносится земля – белая, бесконечная, усеянная тёмными пятнами леса. Ветер обтекает барьер. Аннабель орёт, вцепившись в мой плащ.

– А-А-А-А! Я НЕ-Е-Е ВЕЩЬ, УБЛЮДОК!!!

Приземляемся. Снег взрывается фонтаном. Секунда – и снова прыжок.

* * *

Вскоре показался лагерь графа Хартфилда. Обходные отряды обязаны придерживаться скрытности, но сколько же здесь костров. Замёрзли, бедолаги. Погодка, конечно, в этих краях суровая. Впрочем, ночью дым костров виден в разы хуже, так что если они разожгли их недавно, то с натяжкой подобное им можно простить. А нам с Белькой-Аннабелькой даже удобней, ведь бриташки согрелись и теперь спят в палатках довольные, даже не предполагая, что смерть уже летит к ним. Ну, или прыгает. ОЧЕНЬ длинными прыжками, это так к слову!

Последний прыжок. Приземляемся на вершине холма, с которого открывается прекрасный обзор на весь лагерь.

Опускаю Аннабель на землю. Она пошатывается, хватается за моё плечо – и тут же отдёргивает руку, точь обожглась.

– Меня сейчас стошнит… – лицо серое-серое.

– Так не стесняйся, всё равно после прошлого твоего извержения, ближе мы уже не станем. Некуда.

– М-мерзавец. БУЭ-Э-Э! – и резко отвернулась.

Это продолжалось секунд двадцать.

– Сейчас все решат, что в лагерь забрёл медведь, – говорю нейтральным тоном.

Аннабель вытирает губы.

– Ненавижу тебя. НЕ. НА. ВИ. ЖУ.

– Ага. Теперь, приступай к работе, вот, – протягиваю ей маску Воробья.

Та резко забирает её, шмыгает носом, прикладывает к лицу, закрепляет ремешки за затылком:

– Боги, как ты в ней умудрялся ещё и попадать с арбалета? В ней же так плохо видно! Это что, ткань?

– Тебе что-то не нравится? Можешь пойти без неё.

– Сдурел? Меня тут же узнают! – возмутилась она искренне. – И вообще, посмотри, я в ночном халате! И волосы видны! Думаешь, Хартфилд не признает генерала экспедиционного корпуса?

Снимаю свою накидку, укрываю её плечи.

– Накинь капюшон. И ещё кое-что, – дотрагиваюсь маски, добавляю в защитный контур не частичную скрытность, а наоборот, что-то наподобие агра.

– Что ты сделал?

– Мелочи. Теперь всё внимание твоих жертв будет сфокусировано лишь на маске. Так что можешь хоть сиськами перед ними светить, всё равно не увидят. Хотя-я, посмотреть на них стоит. Впечатляющие шары.

– Тц. Так и думала, что ты пялился, животное. Кстати, мерзавец, сколько тебе лет? Восемнадцать есть хоть?

– Не мерил.

– Тц. Каждый раз, когда ты говоришь, я начинаю ненавидеть тебя всё больше.

– Зато я в тебя, похоже, влюбляюсь.

Она тут же сдвинула брови.

– Шучу. – и хлопаю её по плечу. – Что ж, вперёд, мой генерал, покажи им кузькину мать, ну или что вы там англичане любите показывать. Только не забудь оставить пару сотен живьём. Можешь вырубить их. Поняла?

– Поняла. – и переводит взгляд вниз. На палатки. Догорающие костры. На крошечные фигурки часовых. – Сколько у меня времени?

– Час. Или будешь наказана.

– Час на десять тысяч, – она хмыкает. – Да ты щедр.

– Иди уже. – лениво машу кистью, мол вали давай.

– Когда-нибудь, я отомщу.

– Ага.

Она фыркает и спускается.

А смотрится грозно. Вон аура как хлещет. При том не использует стилевую пепельного цвета, а синюю. Умная дамочка. Вероятно, я вообще не увижу её фирменных техник. Моя чёрная накидка сидит на ней вполне себе притягательно. Прям Воробьиха в этой маске, хе-х. Надеюсь, никто не заподозрит, что она – баба, иначе пойдут совсем не те слухи о личности наёмника Воробья, такого нам не надо.

– Стой! Кто идёт⁈ – ужаснулся часовой, как тут же с выпученными глазами осел на колени. Из шеи хлещет кровь.

Аннабель, как богиня смерти, проходит меж палаток. Бесшумно. Тихо. Второй часовой оглянулся, вероятно решив что показалось, и упал со свёрнутой шеей.

Пф. Она прям решила НАСТОЛЬКО растянуть удовольствие?

О, заходит в командный шатёр. Короткий всхрип, и тишина. Небось прибила самого Хартли или как там его. А, Хартфилд, точно. Ну, он мёртв и это было слишком просто.

Аннабелька показывается из палатки, затем вскидывает обе ладони. В небе формируется огромный-огромный контур. Надо же, а она талантлива. Вот, значит как ты решила разобраться с отрядом. Следом и на снегу сформировалась зеркальная печать. Эдакий бутерброд. Как в следующий миг из обеих печатей выбросились контурные длиннющие клыки, один в один ожившие кости. ТУФТУФТУФ! Сотни! Тысячи костей и с верхнего контура и одновременно с нижнего продырявили ряды палаток, вместе с большинством спавших британцев. И крики заполнили поляну. Крики отчаяния, боли, агонии. Покрамсалось всё без разбора.