Текст книги "Ненормальный практик 7 (СИ)"

Автор книги: Извращённый отшельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Юноша мотнул головой:

– Не, спасибо.

– Как знаешь, – Кирилл убрал флягу. – Мне больше достанется. – и посмотрел туда, где уже сошлись первые ряды. – Знаешь, что самое поганое в таких мясорубках?

– Что?

– Не смерть. Смерть – это быстро. Миг, и всё. Страшнее остаться обрубком. Без ноги. Без руки. Или глаз. Вот это по-настоящему жутко. – Он мрачно улыбнулся. – Так что если видишь, что тебя сейчас прикончат – не дёргайся. Пусть кончают быстро.

– Бодрые у тебя напутствия, – буркнул лучник рядом.

– А что, неправда, что ли? – пожал плечами Кирилл. – Я в прошлом году видел парня, которому ноги оторвало. Две недели подыхал. Лекарей мощных не было. Так тот две недели от боли выл. В лазарете зелень только руками разводили. В конце его прикончили из жалости. Сам просил. Вот и думай.

Тишина.

– Завали хлебало, Кирилл, – бросил Буря, не оборачиваясь. – Хорош молодых пугать. – и зыркнул на Воробья. Мало ли пацан прифигеет от таких рассказов и начнёт дрейфить. Такого им не надо.

– Да не пугаю я, готовлю морально, – отмахнулся тот.

– Просто заткнись.

Кирилл ухмыльнулся, но умолк.

Сашка же вновь посмотрел на поле боя. Волна британцев всё накатывает на имперские позиции, без перебоя. Слышал крики. Кругом вой и лязг железа. Взрывы.

«Скоро наш выход.»

И в этот момент к наблюдательному пункту подскакал всадник. Спрыгнул с седла, что-то быстро доложил Семёнову. Тот кивнул, обернулся к одной из групп, крикнул:

– Третья! Прорыв в секторе А-3! Выступайте! Живо!

Третья группа сорвалась с места. Двенадцать фигур растворились в дыму и снегу.

Второй посыльный. Ещё приказ от Семёнова под взрывы и грохот.

– Пятая! Сектор В-7! Британцы прорвали первую линию!

– ВПЕРЁД! – гаркнул командир и пятая группа побежала закрывать брешь.

Ещё минута.

Очередной посыльный.

Семёнов, выслушивая доклад, скользил взглядом по командам, решая, кого отправить в этот раз:

– Девятая! Сектор Д-9!

Девятая исчезла.

И:

– Седьмая!

Валера «Буря» выпрямился. Повернулся к своим.

– Это мы, народ. Слушайте!

Капитан выпалил:

– Сектор Б-4! Британцы прорвались, прут ко второй линии! Их около трёхсот! Задача – остановить, выбить к херам, дать время подтянуть резервы!

– Есть! – кивнул Буря и рявкнул. – Седьмая, за мной! Ходу!

И десятка рванула с места.

Юный Воробей бежал среди них. Арбалет наготове. Сердце бьётся ровно. Дыхание размеренное.

Первый бой в новой команде. Нужно посмотреть, как они работают. И впишется ли он. Если нет – пойдёт в одиночку. Сегодня ему было плевать на всё. На приказы. На команды. В любом случае в «пожарных» командах будут потери. Его легко заменят на другого стрелка из прореженной группы. А он куда лучше справится в соло.

С этими мыслями он нёсся с остальными сквозь снегопад и дым. Мимо раненых, ползущих в тыл. Мимо носилок. Мимо орущих медиков и солдат.

Грохотало всё ближе. Всё громче.

И вот – на месте.

Сектор Б-4.

Три сотни британцев нахлынывали в брешь, как река через треснувшую плотину. Впереди – пятеро практиков: трое в эфирных аурах мастеров, двое помощнее – магистры. Эфир вокруг пульсировал, воздух плыл. Они истребляли рядовых имперцев методично, без жалости. Удар – тройка трупов. Инициированные и адепты против таких – как скот на бойне.

– Держать строй! – голос Бури прорезал всеобщий хаос как нож.

Имперские пехотинцы в ранах, синяках обернулись:

– Наши… НАШИ ПРИШЛИ!!!

– ДЕРЖИМСЯ, ПАРНИ! ВЫБЬЕМ БРИТАШЕК!

Пехота поймала воодушевление, увидев бегущего Бурю и деда с кувалдой. Ещё бы. Оба сияли плотными аурами магистров, как лампочки.

– Физики со мной, в центр! – орал на ходу Валера. – Мечники, на фланги! Алиса, обход справа! Кирилл, слева, отсекай их от своих! Лучники, наверх, бей по толпе! – и мимолётно обернулся к Воробью: – Воробей, прикрываешь! В гущу не лезь! Ясно⁈

Александр коротко кивнул:

– Ясно!

Буря задержал на нём взгляд – миг, будто прикидывал, можно ли на пацана положиться, и развернулся к остальным:

– Вперёд! За Империю!

– За Империю! – рявкнула группа.

Александр отделился, двинулся к невысокому холмику в тридцати метров от эпицентра. Там валялись разбитые ящики и перевёрнутая повозка – хлам со вчерашнего боя. Позиция что надо. Обзор прекрасно подходит для прикрытия.

Он забрался на повозку, встал на колено, упёр арбалет в борт. Огляделся. И всё это в безумном хаосе. Свистящих болтов и стрел. Под крики пехоты. Ругань и маты. Под лязг мечей. Треск щитов. Только спокойствие. Абсолютное. Сегодня он был вне хаоса. Сегодня он ощущал себя совсем другим.

Группа уже в деле. Рубится. Буря и двое физиков врезались в центр британского строя тараном. Первый удар Бури – англичанину в шлем. Череп лопнул, как дыня. По соседству здоровяк-дед с кувалдой крушил врагов, вертясь по оси. Тройку бритов перемололо в кашу. Взмах молота сверху по шлему четвёртого и тот осел. Шлем смят, спрессован, вместе с головой. Вспышка эфира и на деда бросился британский магистр.

На флангах тоже было жарко. Мечники работали на всю катушку. Кирилл вертелся юлой, каштановые волосы летят, как в танце, меч режет горло за горлом. Британские пехотинцы не успевали понять, откуда пришла смерть. Остальные мастера держали строй, не давая врагу зайти с боков.

Лучники пускали стрелу за стрелой. Чётко. Профессионально. Каждая находила цель – в горло, в глаз, в щель между пластинами доспехов.

А где-то справа, практически невидимая в дыму, скользила Алиса.

«Быстрее. Ещё быстрее.» – думала та, пробираясь в хаосе к командиру прорвавшегося отряда англичан.

Текла меж дерущихся, ловя каждую вспышку дыма, каждый миг замешательства. Выполняемая техника не делала невидимой – это было просто умение двигаться так, чтобы не цеплять взглядов. Рывок, когда враг отвлёкся. Перекат за спины. Замереть, слиться с толпой, снова движение. Отточенное ремесло убийцы-критана. Алиса знала, как убивать тихо. Знала, как находить дыры в обороне.

И непреклонно приближалась к цели.

Британский магистр первой ступени. Относительно молодой, лет сорок. Кожаный доспех с синими рукавами и рисунками в виде ромбов. Меч в руке светится – эфирный клинок. Стоит немного в стороне от свалки, командует, координирует своих, выкрикивая.

«А вот и координатор. Убью его – их строй посыплется. Начнут действовать вразнобой. А разрозненные солдаты – лёгкая добыча.»

Как мастер третьей ступени, ещё и критан, Алиса вполне могла это сделать, нанеся смертельный удар. Так что уверенно сокращала дистанцию. Сердце бьётся набатом. Всё-таки слишком глубоко зашла. Если ошибётся – умрёт в окружении. Но руки не дрожат, кинжалы держат крепко.

Двадцать метров. Десять. Пять.

«Ещё чуть-чуть!»

Магистр стоял спиной, отдавая приказ. Идеальный момент. Открыт, сосредоточен на другом, опасности не чует.

Алиса сосредоточила эфир в ногах и спине для рывка. Приём, коий она исполняла множество раз. Прицелилась в основание черепа, где доспех не закрывает шею. Четыре с половиной метра. Лёгкая работа для неё.

РЫВОК!

И магистр дёрнулся. Обернулся. При том мгновенно.

Их глаза встретились. Его с ухмылкой и её – шокированный.

«Чёрт! Как он заметил⁈»

Инстинкт то практика был или же чутьё, наработанное сотнями боёв – неважно. Англичанин почуял угрозу за спиной – не понимая откуда, просто учуял. И среагировал молниеносно. Его меч пошёл на рубящий удар. Быстро. Слишком быстро. Алиса попыталась отпрыгнуть, но поздно. Ведь близко подобралась, слишком сосредоточилась на рывке. Два метра. Меч достанет.

«Не успею.»

Пронеслась мысль. Холодная, отстранённая. Спокойная. Она видела, как лезвие, свистя, плывёт к горлу. Видела, как магистр вкладывает в удар всё. Всю силу, весь эфир. Снесёт голову. Без сомнений. Чисто. Быстро.

«Д остойная смерть на поле боя.» – сглотнула Алиса.

Она не зажмурилась. Смотрела смерти в лицо. Так надо. Ведь она – практик.

Обжигающий меч в сантиметрах от горла.

И…

Магистр дёрнулся. Правое плечо отлетело назад, будто кто-то дёрнул за рукав. Меч ушёл в сторону, просвистел мимо шеи на добрую ладонь. Рука обвисла, пальцы разжались, клинок лязгнул о снег.

Из сочленения на плече торчал арбалетный болт.

«Что⁈»

Алиса не думала. Некогда! И отработала на рефлексах. Левая рука воткнула кинжал в горло магистру, пробило трахею, так что рассекло артерию. Он схватился за шею. Глаза выпучены. Кровь хлещет сквозь пальцы. Что-то булькает и падает лицом в снег.

Готов.

Алиса с выпученными глазами, хватала ртом воздух. Сердце колошматит. Запоздалый адреналин. Она была в сантиметре. В одном проклятом сантиметре! И кто-то её спас!

Обернулась, ища глазами.

«Кто? Кто стрелял⁈»

Взгляд заметался по полю. Все кругом дерутся. Седьмая группа давит британцев. Лучники бьют справа. Но у них стрелы, не болты. С ними старик Гарик – арбалетчик. Но угол выстрела явно не тот. Прилетело слева.

И тогда Алиса увидела.

На опрокинутой повозке стоял Воробей. На колене. Но даже не смотрел в её сторону. Просто перезаряжал арбалет. Умиротворённо, без суеты. Вставил болт, натянул тетиву, прицелился, выстрелил. И в толпе упал британский лейтенант с болтом в груди.

«Он. Это он…»

Алиса смотрела на парня в маске птицы несколько секунд. Переваривала. Как⁈ Попасть с такого расстояния в руку движущегося магистра, в разгаре боя, в каше, когда сама Алиса не смогла среагировать⁈ Попасть в такую мелочь, да ещё в нужный миг, когда британский координатор замахивался… Это! Это не просто хороший стрелок! Это снайпер от бога!

«Инициированный второй ступени… как такое может быть? Невозможно… Не верю… Может, это был не он?»

Воробей продолжал стрельбу. Не кивал ошеломлённой Алиске, дескать я прикрыл твой зад, крошка. Он, вообще, ни на что не отвлекался. Просто делал своё дело. Прикрывал отряд и выбивал пехоту. Сеял хаос, меняя ход этого очага сражения.

Алиса всё же решила позже сказать «спасибо» и посмотреть на его реакцию. Если оба выживут. А сейчас – работать. Координатор готов, но британцы ещё не разбиты. Добивать надо. Она уже сменила позицию в поисках новой пригодной цели. И больше не допустит ошибок.

Буря молотил англичан с особой яростью. Кулак с эфиром впечатался бриту в грудь и тот отлетел на пару метров с промятым нагрудником и переломанными рёбрами. Рыцарь махнул секирой. Валера присел, всадил кулак в колено – нога на излом. Тяжеловес брякнулся на снег. Зря. Тут же в живот прилетела кувалда. Плям. Живот обожгло – кишки в смятку. Дед взмахнул кувалдой по подоспевшему на помощь другому англичанину точь клюшкой для гольфа снизу-вверх. Голова того оторвалась от плеч и улетела в задние ряды. Буря рядом сжал голову другого и смял как здоровенный орех до щелчка. Из глазниц того брызнуло. То ли кровь, то ли мозги. Но явно он больше не жилец. Буря же продолжал. Как и его напарник с кувалдой. Вот вам и пенсионер на подработке. Выбивает души из вражин. Ещё и со вкусом, зараза, умело.

Буря скользнул взглядом по сторонам. Пусть и в горячке боя, но ему приходится фиксировать – всё ли в порядке с группой. Он ведь командир как-никак. Так что нужно переключаться от тоннельного зрения и зарубы, дабы видеть картину поля боя целиком.

Он уже оценил, как Кирилл крутился слева, резал врагов. Как мечники держат строй. Как лучники прореживают толпу. Как Алиса минуту назад скользнула к координатору. И едва не погибла. Но в последний момент что-то произошло. Что именно – непонятно. Но то, что она жива – хорошо. А что там делает Воробей? Стреляет пацан. Не густо конечно и не столь быстро, как про него говорили, но хоть так. Главное – чтобы не мешался. Своих не подстреливает – уже прекрасно. В целом, справляются и без него.

Всё! Думать некогда! Британский магистр попёр!. Здоровенный бугай в тяжёлых латах, с двуручником. Магистр первой ступени.

– Русский свин! – рявкнул магистр на корявом имперском. – ДАВАЙ, СУКА! ДАВАЙ!

И замахнулся. Эфир полыхнул по лезвию, оставляя светящийся след.

Буря нырнул под удар. Удар в солнечное – магистр согнулся. Но ответил, рубанув Валерика по предплечью. Тот принял скользящий удар на наплечник. Пошла дуэль магистров. Жёсткая. Быстрая. Никакой чести или разговоров. Просто рубка насмерть.

Воробей же продолжал стрелять. Выбивал особо крикливых англичан. Самых ретивых. И шустрых. Убил четырёх пехотинцев, то и дело поднимавших падающее знамя. После пятого убитого бриты перестали то поднимать – поняли, ну его нахрен. А вон сержант с завитушными усиками указывает падьцем в сторону. Выстрел. И падает как оловянный солдатик с болтом в глазу. Британский контурщик что-то придумал, заплёл эфирную схему. Сюда, дорогой. Болт прошёл сквозь несформированный контур, в область носа и прошил череп.

Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать.

Юноша считал. Не ради будущего хвастовства. А дабы знать, сколько ещё болтов осталось.

Седьмая группа по итогу так скоротечно и мощно надавила на англичан, что те завязли и начали медленно, но верно отступать. Финальным аргументом стал орущий весь в крови Валера «Буря».

– Давим! – рявкнул он, сломав побеждённому магистру шею. – Не даём продыху! Гоним их! Гоним!

И британцы побежали по-настоящему. Бросая раненых, знамёна. Паника захлестнула их с головой. Подразделение разбито. Выживет быстрейший.

– Хватит! – гаркнул Буря. – Всем стоять!

Группа встала. Все задыхались. Доспехи в крови – чужой, своей. Кто-то ранен, но все живы.

Первый бой прошёл удачно. Да и резерв армейцев подоспел. Свою работу «седьмая» выполнили.

Валерий оглядел всех. Пересчитал. Целы. Хорошо.

Алиса подошла к нему, вытирая кинжалы:

– Сколько там платят за координатора, а, командир?

– Хрен знает. Но ты – молодец, хорошо отработала, после его смерти их сплоченность пала.

Она улыбнулась:

– Вот только, чуть коней не двинула. Благо Воробей вытащил. Если б не он, остывала сейчас там, под британскими сапогами.

Буря приподнял бровь. Посмотрел на неё. А ведь не шутит. Потом взглянул на Воробья. И снова на неё.

– Расскажешь потом. Сейчас возвращаемся. У нас ещё полно работы, день даже толком не начался.

И группа потянулась обратно, к резерву. Медленно, устало. Адреналин отпускал, накатывала лёгкая усталость.

Алиса шла рядом с Воробьём. И вскоре не выдержала, тихо сказав ему:

– Спасибо. За выстрел. Ты спас меня.

Юноша даже не повернулся. Просто ответил также тихо:

– Не за что.

– Ты чертовски хорошо стреляешь, Воробей. – не унималась та, в попытке вытянуть из него чуть больше слов. ВОТ ЖЕ МОЛЧУН ТАКОЙ! Её, как женщину, ещё и спасённую, ТАКОЕ РАЗДРАЖАЕТ!

– Спасибо.

– Кто ты на самом деле?

– Наёмник.

– Наёмник, – повторила Алиса с усмешкой. – Что ж, пусть будет так. Но я буду должна. После боя расплачусь, идёт?

– Идёт.

Та фыркнула:

– Что, даже нес просишь как именно?

– Не.

– А ты тот ещё сорванец, да, Воробушек?

– Наверное.

– С таким характером у тебя никогда не будет женщины, ты в курсе? – хмыкнула рыжая.

– Ага.

– Ну, точно засранец. Прям в моём вкусе, – ухмыльнулась она. – Так что ты теперь на прицеле.

– Понял.

Под этот странный диалог, и параллельно других бесед, и особенно самого громкого монолога, в коем шатен Кирилл описывал насколько он крут, седьмая группа вернулась на позицию и расселись кто где. Кто пил из фляг. Кто бинтовал раны. А кто-то просто лежал на спине, глядя в серое небо, откуда всё сыпал снег.

Кирюха подсел к Воробью:

– Неплохо стрелял, птенчик. Видел, как ты сержанта снял. Чисто сработал.

– Спасибо.

– Алиска говорит, ты её вытащил. Попал в руку магистра в момент замаха. Это правда?

– Правда.

Шатен присвистнул:

– Ничего себе. Везучий ты, паря! Или очень ловкий. – и хлопнул Сашку по плечу. – Ладно, рад, что ты с нами. Думал, будешь обузой, а ты вполне себе неплох. Извини, если наехал в начале.

– Не наехал.

– Ну и хорошо. – Кирилл глотнул из фляги. – Выпьешь? Перед следующим заходом?

– Не.

– Как хошь. – Пожал тот плечами и отошёл.

Юноша же пересчитал болты. Осталось двадцать три обычных. И пачка особых, всё ещё нетронутых. Хорошо. Их время вскоре придёт.

Поднял взгляд, оглядел команду. Все отдыхают. Буря разговаривает с дедом. Алиса чистит кинжалы. Кирилл пьёт. Лучники делятся впечатлениями. Как в следующий момент капитан Семёнов проорал:

– СЕДЬМАЯ ГРУППА! СРОЧНЫЙ ВЫХОД!

День, действительно, только начинался…

Примечание: ребят, давайте без спойлеров ха-х:D

Следующая глава будет большой) Впереди прям ОХОХОЧТОБУДЕТ)))))))

Глава 6

Прорыв на восточном краю центра

Сержант Павел Кожемяка лежал, опираясь затылком о кучу трупов, и понимал, что помрёт в ближайшую минуту. Выдохся. Ещё и ранен. По всему телу жар.

Его взвод, тридцать человек, усох до одиннадцати. Бриташки прорвали оборону с фланга, обложили. Теперь давили отовсюду. Синие и серые плащи, десятки, сотни. А впереди всей их своры, прорубая путь сквозь имперцев как копьё картон, пёр британский магистр. Кучерявый рыжий нидерландец. Низкорослый, метр шестьдесят по прикидкам, но злой сучара. И широкий, точь полурослый медведь. В синем офицерском мундире и звериной улыбкой, он рубил двуручником всех направо и налево. Каждый взмах – и трупы. Не сдерживался гадина, рубя даже своих, так что те после двух трупов товарищей старались держаться от рыжего бычка подальше. Очередной взмах здоровенным мечом и двоих имперцев перерубило в поясе пополам. Он вспыхнул эфиром, сделал мощный рывок. Убил ещё четверых. Остановить этого рыжего полулося было нечем. Он будто забивал скот. Ещё и с озорной лыбой. Да уж, на войне хватало любителей убивать. Тут им настоящее раздолье.

– Где подмога⁈ – орал молодой ефрейтор Колька, держа щит, в который прилетело уже три стрелы. Туф! Туф! – Арх бля! Где наши, блядь⁈ Нам пиздец, Пашка!

Пашка не ответил. Не придёт подмога. Все резервы кинули туда, где ещё хуже. Их взвод просто забыли. Или уже списали. Какая разница.

Нидерландец, обливая имперцев матом, приближался. Десять метров. Восемь. Шесть.

– Сукины дети! Я научу вас как драться! Идите сюда, ВЕЛИКИЙ ДАРРЕН здесь!

Пашка глянул на небо. Серое, безжизненное, снег валит. И почему-то только сейчас оно казалось красивым. Почему он раньше был раздражен столь прекрасным небом? Почему его так бесил вечный снегопад? Это же так завораживает. Вот бы и она увидела эту красоту однажды.

– Прости, Катенька, – прошептал он, думая о жене в далёком Петербурге. – Не грусти там.

Ирландец собрал свободной рукой контур, собираясь испепелить всё в округе. Как и ту кучу, у которой лежал Павел. Сейчас всё сгорит, вместе с десятками имперцев.

Пашка храбро посмотрел смерти в глаза.

Но увидел не ад, а как рыжий магистр дёрнулся. Замер на полушаге и выпучил глаза. Меч выпал. Контур рассыпался. Он попытался вытащить из горла арбалетный болт. Попытался сказать проклятие, но из перекошенного рта хлестала кровь. И рухнул мордой в снег. Помер.

Павел уставился на труп. Чего? Как?

Второй болт просвистел и воткнулся в британского мастера, командовавшим пехотой. И тот упал с болтом в груди.

Третий болт. Четвёртый. Пятый. Британцы валились один за другим, не понимая, откуда прилетает.

А потом в воздух взвились стрелы. Десятки. Лучники отработали. Стрелы посыпались на англичан дождём. Туф! Туфтуфтуфтуфтуфтуф! Пробивали шеи, глаза, плечи.

Пехотинцы Британии замешкались, перестали давить, подняли щиты от летящих стрел, заозирались.

И тогда в них врезался Буря.

Командир седьмой группы. Влетел в гущу, как быдло на чаепитие выблядков сучарных лордов. Кулачища закружили, выбивая из вражин дух. Кому повезло – просто зубы. Подравнял Буря и остроносые профили. Слабых он не трогал, а вгрызался в мастеров. А вот дед с кувалдой, залетевший следом, наоборот высекал слабовольных. Может, получал удовольствие, хрен знает. Но работу свою делал как полагается, а значит в советах дед не нуждался. Бил кувалдой так, что оставались только рыцарские ботинки. Кто-то пытался прикрыться руками, уплотнив эфир. Ага, удачи им. Конечно им был трындец. Чтобы остановить кувалду нужна либо такая же кувалда, либо наковальня вместо башки, но таких дед за всё утро пока не встречал. Удар – британец улетел на метров пять, грудина в труху. Второй удар! Бам! Другому снесло полморды. Третий – ещё мертвец.

Рядом с двумя этими зверьми рубились мечники. Кирилл впереди, тычет мечом, как шпагой. Пока что перед ним инициированные и адепты – подобным не требуется полноценный замах, хватит и тычка. О! А вот и три мастера! Вот тут стоит стать серьёзным! И он усилил эфир на около максимум, и использовал технику десяти ударов. Суть её в том, что он делает десять рывков в одной ограниченной области, но тратит немало сил. Однако, в гуще битвы способен убить двух-трёх противников своего уровня. Если те не будут максимально сосредоточены. Но в подобных свалках обычно происходит такая суматоха, что среагировать на выпады слишком трудно. Проверено множество раз.

Алиса, тем временем, появилась за спиной британского капитана, пытавшегося перестроить своих. Кинжал вошёл под рёбра, нашёл сердце. Второй пронзил шею под затылком. Капитан медленно осел, а она уже резала его адъютанта.

Лучники «седьмой» поливали с пригорка. Прикрывали её отход.

А поодаль, с другой точки, продолжал работать тот, кто начал. Воробей. Павел видел его смутно, далеко, снегопад мешал. Но результат наблюдал прекрасно – каждые несколько секунд падал очередной британец. При чём не просто пехотинец, а кто-то особенный. Болты находили цели с чудовищной точностью.

В итоге вся резня заняла меньше двух минут. Британцев, окружавших остатки взвода Пашки, раскатали, разбили и обратили в бегство к себе восвояси.

Павел медленно поднялся, не веря, что жив. Да, ранен. Но пока ещё топчет эту землю. Он огляделся. Англичане разбиты, кругом теперь не только трупы товарищей, но и этих выродков. Одиннадцать пехотинцев его взвода, что остались, тоже смотрели на всё с вытаращенными глазами.

Колька вдруг заорал во всё горло:

– МЫ ЖИВЫ, БРАТЦЫ! ЖИВЫ! НАШИ ПОДОСПЕЛИ! ПРИШЛИ!!! НЕ ЗАБЫЛИ! – он кричал, смахивая слёзы рукавом перепачканной в крови шинели. Плакал не потому что было страшно. Потому что о нём и о его взводе не забыли. Это был самый душераздирающий момент в его жизни. И пусть он даже не знал имён «седьмого» отряда, теперь они для него братья.

Остальные имперцы подхватили:

– БРАТЦЫ! ГОНИМ СВОЛОЧЕЙ БРИТАНСКИХ! ВПЕРЁД!!!

У всех водопадом адреналин, ярость, облегчение. Перемешалось абсолютно всё. Они ведь уже смирились со смертью, а тут – второй шанс. И этот шанс превратил безнадёжность в сокрушающую силу.

Взвод рванул в атаку следом за «седьмой», добивая отступающих «сэров». Орали, матерились, резали спины врагов и оплачивали с лихвой.

Буря в пылу тотальной ликвидации обернулся на секунду, увидел воодушевлённых пехотинцев, кивнул. Годится. Дух восстановлен. Участок держится.

Через пару минут он отдал приказ отходить. Здесь отработали – пора двигаться дальше, туда, где грохотала очередная свара, где ещё нужна их помощь.

Пашка с прижжённой раной на груди смотрел им вслед, пока не пропали в вечно падающем снегу. Потом глянул на своих.

– Седьмая группа, – пробормотал он. – Ангелы смерти для врагов. И ангелы-хранители для нас.

Колька рядом вытирал слёзы вперемешку с кровью и грязью:

– Я думал – всё, Паш. Думал – конец, хана. А они… пришли и всех порешили. Как… как это вообще?

Павел мотнул головой:

– Знать бы… Но сам вижу их впервые. Похоже, элита. Лучшие из лучших.

* * *

Магистр Виктор Крестов дрался с двумя британскими магистрами сразу и понимал, ему конец.

Его напарник, магистр Игорь Соломин, лежал в трёх метрах, без сознания, с глубокой раной в боку. Выведен из боя, может, уже труп. Виктор не знал, да и проверить не мог – отвлечёшься хоть на секунду, и зарубят.

Меч в руках со стоном стали принял удар слева. Посыпались эфирные искры. Контратака – выпустить эфирный полумесяц. Но британец поставил контур в виде гигантского эфирного кулака. Защитился, сукин сын. Справа удар, Виктор парировал, но не полностью, вражеская сталь чиркнула по плечу, оставив глубокий обожжённый порез. Эфирный панцирь в виде облика скорпиона едва держался, местами дыры. Но торс с головой пока защищены. Пока. Силы уходили. Эфир на донышке, сука. Раны копились. Вон уже левая рука онемела от ударов и принятия эфирных техник, рёбра тоже ноют, правая нога не слушается, что-то с сухожилием.

А британцы свежие. Двое на одного, работают слаженно, не дают продохнуть.

«Всё, – думал Виктор, отбивая очередной выпад. – Ещё секунд десять, и пиздец. Не выдержу. Итак дерусь на добром слове. Но эфира нет. Защита слетит, и всё…»

Он принял это спокойно. Магистр смерти не боится. Она – часть ремесла, часть жизни практика. Сорок три года пожил, двадцать из них провоевал. Нормально. Многие раньше уходят.

Британец справа с эфирным обликом носорога за спиной замахнулся для решающего удара. Мощный верзила. Виктор видел – если попытаться заблокировать, второй магистр точно пробьёт слева. Если же дёрнуться влево, первый прихлопнет. Тупик. Шах и мат, только в реальном бою.

«Прости, Игорёк, – подумал он, бросив взгляд на бездыханное тело товарища. – Не уберёг. Скоро увидимся, братец.»

Брит, рыча, рубанул мечом. Клинок пошёл сверху-вниз, светясь голубым эфиром.

Как неожиданно тот встретила кувалда.

Да, пенсионер на подработке из «седьмой» опередил Бурю.

– НЫ-А-А-А! – гаркнул старый и с левой зарядил кулаком в шлем британцу. Бамс!

Тот споткнулся. Взбрыкнулся. Но толку-то? Ведь сверху по башке прилетела кувалда. Дзвын! Дзвын! Дзвын! Дед забивал того насмерть.

– Эдва-а-ард! – завопил второй брит.

Как в того влетел Буря.

– Ты мой! – рявкнул он слюнями во все стороны.

Англичанин ударил наотмашь мечом. Так технично, что командир «седьмой» пропустил. Лезвие вспороло физический эфирный барьер и резануло нагрудник, прорезало, и вычертило кривую на левой грудине. Буря тут же отпрыгнул. Перекрутился от короткого тычка, пропустив острие клинка сбоку. Сразу же прикрылся руками от летящего контурного копья.

– Суки становятся всё противней! – рыкнул Валера. – Дядь Федь, подсоби!

И дед метнул кувалду. Брит с ошалелыми глазами прыгнул в сторону, дабы уклониться от этого ебучего молота Тора, но попал Валерке в охапку. Тот сжал его в тиски вместе с доспехами.

– Ахах! Не уйдёшь! – его руки покрылись плотной синевой, и он швырнув того на снег, стал забивать кулаками. Ярость залила глаза. Кажется, он совсем забыл, что командир и ему следует сдерживаться. Но пропущенная рана… неимоверно бесила. Уже вторая. При чём серьёзная. Если так пойдёт дальше, сколько он ещё протянет? Не хочется признавать, но уже начинал выдыхаться. Эфирное истощение даёт о себе знать. Как и усталость. Остальные члены команды тоже «сдают». Алиса, кто изначально указала на слабую сторону в виде никакущей выносливости, работала уже на сто-пятьсотом дыхании. Лучники начинали промахиваться. Мечники в куче ран. Дед тоже кряхтит, но пока негромко. И только один человек так и не пожаловался. Воробей. Работает гадёныш в одном темпе, что и утром. Вот, что значит молодость. И всё-таки… Как он умудряется не отставать от мастеров и уж тем более магистров? С этими мыслями Валерий ударил по мякоти, вернее тому, что осталось от лица англичанина и бросил взгляд в сторону.

Кажется, ещё один прорыв остановлен. Хочется сказать: заебца. Но у Валерки ощущение, будто это уже ни на что не влияет. Бриты лезут со всех щелей, как тараканы. Не поспеть. Все команды то и дело бегают от одной дырке к другой. Как по шлюхам. Вот только трахать тут некого. Не британцев же? Да и предложи сейчас секс хоть с королевой – куда бля? Валера бы послал ту нахрен. Поспать бы нормально. Ноги уже гудят. И спина.

«Постарел зараза…» – мелькнула у него ироничная мысль. – Что ж, когда-то этот момент должен был настать. Хотя… — он бросил взгляд на дядю Федю с кувалдой, – этому походу и бабу дай – оприходует. А может и двух. Ебанутый мужик. В хорошем, конечно, смысле."

Виктор жадно хватал ртом воздух, опирался на меч и пытался осознать, как же ему повезло. Помощь прибыла, когда уже не ждали.

Буря кивнул:

– Цел, магистр?

Тот кивнул в ответ и показал большой палец вверх. Сил говорить не было.

– Годится. – Валера хмыкнул и, взглянув на выживших пехотинцев, указал двум. – Заберите раненого, – ткнул он на Игоря, – в лазарет. Бегом!

Те без лишних слов подхватили раненного магистра и потащили прочь.

Виктор же нашёл в себе силы и спросил:

– Неуж-то Игорёк жив…

– Жив! – бросил один из его солдат на бегу. – Пульс есть! Врачи вытащат!

Витя выдохнул. Его друг жив. Да и он сам тоже. И посмотрел на тяжело дышащего Бурю:

– Спасибо. Я был бы трупом, если бы не вы.

Тот отмахнулся:

– Не стоит. – и более внимательно осмотрел солдат взвода. С десяток живых. На ногах стоят, значит готовы продолжать. И вновь взглянул на Виктора. – Можете дальше воевать?

Тот проверил руки-ноги – целы. Раны есть, но не критичные. Эфир восстанавливается. Меч цел.

– Смогу.

– Тогда держитесь, парни. Будет слишком горячо, придём снова. – Буря всем кивнул, после развернулся и крикнул уже своим: – Седьмая, вперёд! На севере ещё одна заварушка!

И группа рванула дальше.

* * *

Сектор Г-7, левый фланг (примерно в том секторе, где вчера Александр находился вместе со взводом старика Олафа)

Седьмая группа уже была здесь и вовсю билась. Буря с физиками крушили вражин в эпицентре прорыва одного за другим. Алиса работала в обороне врагов, убирая цели точечно. Кирилл, со стонами безысходности, что больше не может, продолжал рубиться. При том яростно, раздраженно, от чего то и дело получал новые порезы и ожоги от британских мастеров. Кажется, вот-вот настигнет его предел.

Сашка же стрелял, стоя на лежащей мёртвой лошади. Тюф! Тык. Британский капитан упал. Тюф! Тык. Мастер, метнувший эфирный снаряд, рухнул с болтом в груди. Тюф! Тык. Тюф. Тык.

Прорыв начинал захлёбываться, как и все те, что они закрывали прежде. Британцы теряли слишком много своих, атака разваливалась. Глохла. Ещё несколько минут – и побегут.

Но.

В этот раз что-то было не так.

Юноша чуял это кожей. Шкурой. Инстинкт орал об опасности. Слишком много движения по краям. Слишком организованно для отступающих.

Он огляделся, продолжая стрелять.

И увидел.

По периметру сектора, используя снегопад и ебучий бардак как прикрытие, двигались группы людей. Множество групп. Не рядовые британские солдаты. Практики в разномастном шмотье. Наёмники? Точно. Они не участвовали в основной свалке с имперской пехотой. Маневрировали, обходили, занимали позиции.

«Обкладывают. Надо же. Кого-то ищут?» – смекнул Воробей.

Буря тоже просёк. Почуял угрозу. Его дикий взгляд метнулся по сторонам, оценивая. Как опытный практик, переживший множество смертельных проблем, он прочитал картину мгновенно. Основные британцы откатываются, изображают поражение. Актёры, сука. Как в это время по флангам стягиваются свежие наёмники. Классическая замануха – дали зайти вглубь, теперь хотят захлопнуть капкан.