Текст книги "Rise. Звезда битвы (СИ)"

Автор книги: ItsSelenable

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

====== Глава 5. Аллатир-4 ======

Последний день перед отлетом проходил в беготне, нервах и бесконечных лихорадочных перепроверках. Амарантайн жадно накачивала сериалы на два инфохранилища, свое и одолженное у Титании, и задумчиво посматривала на одну киборгизированную голову, в которой живой мозг соседствовал с вместительным компьютерным. Маэрлена, запершись у себя, тихонько возносила молитву Аратте-прародительнице за то, чтобы их судьба в Магиксе сложилась хорошо. Нисфорца проверяла, чтобы после них ничего не осталось: в общежитие ЛЗА они больше не вернутся. Постепенно комната освобождалась от разбросанных вещей (по большей части – розовых), киборгских запчастей и биоразлагаемых фантиков от конфет.

Кажется, целую вечность спустя они, наконец-то, занесли сумки в корабельный шлюз.

– Рада приветствует на борту, – взвился над голоплатформой ангел, взирая на подошедшую команду глазами нечеловеческого голубого цвета (характерного, скорее, для расы галазидов). – Запрос на аудиосвязь от корабля Лира, – добавил аватар, заставив Нисфорцу бросить сумки и подбежать к пульту.

– … вполне замечательная для взлета… – послышался из динамика голос Михальзара. – Рада, вы в конференции между девятью кораблями, ждем еще семь. Мы с Латиан едем пассажирами на Лире, отслеживаем все корабли.

Экипаж Рады поморщился. Ребята с Лиры получили себе надсмотрщиков, которые не дадут вволю самостоятельно порулить долгожданным кораблем.

– Но вы летите сами, а не по нашей указке, – весело добавил куратор, прекрасно понимая, что о нем думает молодежь. – В экспедициях вас никто за ручку не поведет!

– Взлет завершен. Можно приступать к обычным обязанностям на корабле, – выдохнула Нисфорца, отстегиваясь от кресла. Наконец-то можно было не следовать протоколу в каждой фразе. Но самые необходимые приказы нужно озвучить. – Задан курс до базы Нальфин-5, – отчиталась Титания тоже больше для протокола, покидая свое место.

С каждого конца гиперпространственной червоточины разместили по базе. В Магиксе их встретит Аллатир-4, сейчас же их путь лежал на ллуральский Нальфин-5. Базы сторожили червоточину, регулировали очередность прохождения через нее, да и так, просто на всякий случай охраняли близлежащий космос.

– О, теперь можно распаковать вещи, – обрадовались из медотсека. Послышались торопливые шаги по лестнице с нижней палубы, и Амарантайн показалась в кают-компании. – Но для начала отметим начало наших настоящих приключений! – добавила она, выкладывая на стол большой пакет сладостей. – Отличная идея, – одобрила Нисфорца.

С лестницы опять слышались шаги: поднималась Маэрлена.

– Рассуждая логически, это начало службы, – заявил корабельный аналитик, запуская приготовление чая. – А вот начало настоящих приключений – упасите предки!

Титания первая уселась за обеденно-рабоче-голоплатформенным столом и запустила руки в пакет сладостей.

– Капитан, приказываю присоединиться к экипажу, – непреклонно объявила она. – До Нальфина-5 час на автопилоте, в конце концов. – Интересное название – Нальфин. Из чьего оно языка? – спросила Амарантайн, подставляя стакан под термопот. Чай был из того относительно немногого, что человеческая раса привезла с собой в новый дом. Напиток понравился пирренам и гору. Ллураленам понравилась манера заваривать листья в кипятке, и они нашли себе для чая похожее растение – смертельно ядовитое для всех остальных, разумеется. – Нальфин… – задумалась Нисфорца. – Наверное, как обычно – склеено из родных языков всех, кто строил.

Нисфорца подразумевала, что многие космические проекты в Ллуральской Федерации делались совместно: союз так сплотил человеческую, пирренскую и ллураленскую расы, что разделить их и плоды их трудов будет просто невозможно. (Пирренская вообще вовсю смешивалась с человеческой генетически). Ихтины и гору, жившие в соседней системе, тоже часто присоединялись к федеральным проектам, но жили там у себя как-то более обособленно, самобытно.

– Кстати, а почему мы не в полном составе? – спохватилась капитан корабля, проглотив уже вторую мармеладку. – Э-э-э, машинное? – вопросила она, надеясь, что связь включится. Умная корабельная система не подвела и распознала озвученное название отсека как обращение, передав его по адресу.

– Да, капитан, – ответили из динамика. – Что делаешь? Где ты? Все в порядке? – Оборудование проверено и признано нормально функционирующим. В данный момент нахожусь возле аннигилятора материи и антиматерии. Благодаря своим киборгским составляющим успешно прикидываюсь деталью двигателя. – Иди сюда, прикинься деталью кают-компании, – велела ей Титания.

Нисфорца уставилась на Титанию. Такое общение сестер между собой она слышала впервые. Вообще-то шутить над киборгской природой граждан Ллуральской Федерации было все равно, что высмеивать увечья инвалидов: мало кто киборгизировался по своей инициативе, основная масса киборгов была инвалидами, вернувшимися к полноценной жизни благодаря технологиям.

Капитану корабля следовало бы как-то пресечь такое среди членов экипажа, и…

– Расслабься, капитан, – вздохнула Титания, внимательно следившая за выражением лица Нисфорцы. – Она просто интроверт. В каждом новом коллективе она сначала отстраняется, чтобы все привыкли, что обычно она в общей движухе не участвует.

Послышались легкие, механически выверенные шаги, и Туйон опустилась рядом с троюродной сестрой.

Команда уставилась на своего механика, ожидая, что он еще выкинет.

Механик мирно копался пальчиком левой, неядовитой киборгской руки в пакетике сладостей.

– Вы же человеческую еду не едите? – несмело возразила Маэрлена. – Едят, – вклинился корабельный медик, радуясь возможности проявить свои медицинские знания перед сомневающимся в ней капитаном. – Ллураленские вкусовые рецепторы хорошо воспринимают только растительные соединения, которые для нас слишком ядовитые, кислые, горькие. А вся привычная нам еда для них вообще безвкусная. – Но ведь нормальную еду тебе взяли? – испугалась Маэрлена. – Взяли-взяли, – ответила вместо Туйон уже Титания. – В грузовом отсеке отдельный контейнер, по пять ярких предупреждающих наклеек на каждой стороне, включая дно и крышку. – Да, кстати, корабельный медик, что тебе положено сделать в первую очередь при обустройстве пищевой зоны? – опомнилась Нисфорца. – При наличии на борту ллураленов выделить отдельные ячейки хранения и охлаждения, пометить соответствующими знаками на самом видном месте и ограничить доступ от всех, кроме ллураленов, капитана судна и судового медика, – процитировала Амарантайн, радуясь, что вчера вечером предусмотрительно заучила все инструкции, которые касались обустройства корабля под нужды экипажа. – Э-э-э, компьютер? – позвала Нисфорца. – В пищевой секции есть запирающиеся ячейки?

Над столом, пробиваясь через пакет, загорелся аватар ИИ.

– Включение запирающего механизма возможно во всех пищевых ячейках. Ограниченный доступ к ячейке может осуществляться посредством специального кода или визуального распознавания заданных членов экипажа, – ответила система. В ней все это было предусмотрено. Корабль строился в Ллуральской Космической Федерации, рассчитывался на смешанные экипажи и разных пассажиров. Безопасно жить со своими ядовитыми соседями все учились с пеленок, беспрекословно соблюдая технику безопасности – или умрешь на месте, тщетно цепляясь одеревеневшими пальцами за заветный автоинъектор с антидотом. – Компьютер, – Туйон наконец-то сама подала голос. – Обеспечить запирание двух ячеек для хранения и одной холодильной ячейки. Открытие по визуальному распознаванию члена экипажа – механик Нэа’т’Туйон. Также обеспечить доступ по приказу высшего приоритета от капитана корабля и главы медицинской службы.

Ангельский лик вопросительно обернулся на капитана.

– Подтверждаю, – кивнула Нисфорца. Команда была сформулирована грамотно, по всем правилам, даже приказ высшего приоритета был упомянут. Он означал ввод личных кодов каждого члена экипажа, которые в чрезвычайных ситуациях могли оспорить систему управления или командования кораблем: отстранить от службы недееспособного капитана, передать управление лицам, до управления не допущенным и т.д. Нисфорца не думала, что им хотя бы раз придется вводить эти коды, но свой на всякий случай заучила.

– Запирание ячеек активировано, – ангел двинул золотыми крыльями. На стене замигали индикаторы двух ячеек, которые компьютер выбрал для запирания.

– Могли бы и паролем обойтись, – хмыкнула Нисфорца, не зная, что и думать по этому поводу: к соблюдению техники безопасности никто не придерется, но экипаж же не дети, чтобы лезть в закрытый шкаф и лопать ядовитые продукты!

Ллуралена ехидно прищурилась:

– При свете дня вы осторожны и разумны, Нисфорца. Но ночью вами руководит подсознание и более древние инстинкты. Титания не единожды демонстрировала явление ночного жора и упорство, с которым организм гонит вас к холодильнику…

База Нальфин-5 была такой большой по сравнению с крошечным нефилимом. Она походила на огромный винт с широкой шляпкой и торчащими сверху трансиверными антеннами. Вся ее поверхность, где не было орудийных гнезд и створок доков, была усеяна стыковочными гнездами. Любезный бортовой компьютер успел высветить им точные данные о том, сколько кораблей и людей может принять Нальфин-5, а заодно частоты связи с диспетчерским центром, с другими кораблями и даже командиром базы.

На самом видном месте базы, возле названия, темнели три больших символа: крылышки человечества, три звезды, символизирующие три обитаемых пиррских астероида; ллуральское зернышко в обрамлении листьев. Ниже и мельче следовала ихтинская летучая рыба, два скрещенных кольца Горуи, три вертикальных прямых линии Оренхи, спираль Ксетейского торгового содружества и двенадцатилучевая звезда военной коалиции Мангора. Большие символы означали тех, кто строил и для кого строили базу, мелкие намекали, что эти корабли база, так уж и быть, тоже примет, но квалифицированной медицинской и технической помощи стопроцентно не обещает.

– Запрос на аудиосвязь от судна Лира, – оповестил прохладный ангельский голос заскучавшую в кресле Титанию.

– Соединяй, – велела фея металлокинеза, потягиваясь. – Дамы и господа, и представители иных гендерных групп, – послышался голос Михальзара, летевшего в Лире. – При переходе через эту червоточину и в тот, и в другой конец нужно запрашивать разрешения у баз. Корабли пускают с небольшими интервалами. Если ждать долго, можете запросить разрешение на стыковку и выбраться погулять по базе, но здесь вас ничего не заинтересует, если только не нужны пайки, медицинская помощь или ремонт… Не могли же вы съесть весь провиант, заболеть или сломаться за час полета… – Следите за временем, – добавила Латиан, видимо, подойдя там у себя к Михальзару. – Следующий сеанс связи – на Аллатире-4. – Все с вами ясно, – пробормотала Титания, отключая связь с Лирой и тут же переключаясь на диспетчера. К моменту, когда позевывающая команда выбралась на мостик, деятельный пилот уже вывел на голопанель назначенное время входа в червоточину и пристраивал Раду задом к стыковочному узлу базы. – Пилот, выписываю вам благодарность от лица капитана, – зевая, пошутила Амарантайн. – И выписываю вам поощрительный курс витаминных уколов от лица бортового медика, – подумав, добавила Нисфорца.

Где могут возникнуть червоточины, соединяющие коротким коридором две значительно удаленных друг от друга точки во Вселенной? Где пространство-время подчиняется иным законам? В черной дыре. Большинство гиперпространственных червоточин начинались и заканчивались двумя черными дырами. Давным-давно космолетчики боялись их, потому что гравитационное притяжение черной дыры столь велико, что затянутые внутрь объекты не могли покинуть ее даже на скорости света, но вот уже не первую тысячу лет корабли летают намного быстрее. Вопрос с деформацией пространственно-временного континуума и излучениями на входе в черную дыру тоже решался просто: кораблю в это время надо было просто находиться в варпе, т.е перемещенным из пространства в подпространство.

При входе в червоточину рекомендовалось замедлиться и дать дыре самой поглотить себя. Внутри корабль так несся в гиперпространстве, что потом по инерции вылетал наружу, и требовалось совсем чуть-чуть помочь двигателями, чтобы дыра не затянула назад.

Не все черные дыры вели в гиперпространство, не все из них имели выход, не все имели стабильные входы и выходы, привязанные к одному месту, не все червоточины находились за черными дырами. Не каждому, в конце концов, хотелось проверять, выведет ли куда-нибудь черная дыра (да никому не хотелось лезть в дыру, что они, дураки совсем?). Но благодаря ошибкам, несчастным случаям и невероятным стечениям обстоятельств открыли несколько черных дыр с постоянными входами и выходами, куда корабль заходил, попадал в гиперпространство и через несколько часов или дней выходил за сотни или тысячи световых лет от точки входа.

Валгейнские ученые пророчили эру гиперпространственных двигателей, которые сами себе создают искусственную черную дыру, подсоединяющуюся червоточиной к естественной. Это позволит нырять в гиперпространство в любом удобном для себя месте, а выныривать – из черной дыры, наиболее близкой к месту назначения корабля, и потом пилить до места назначения на варпе. На словах это было круто и здорово, пока же никто с черными дырами связываться не желал. Для образовавшихся политических и экономических связей пока хватало возможностей варп-двигателя и парочки естественных гиперпространственных коридоров, например, Ахтанэ – Гра-махтский, превращавший сорок дней плутания в огромной туманности в пять часов пути.

В гиперпространстве было неинтересно. Рада неслась в непроглядной черноте. Внутри был слышен глухой гул, за пару часов ставший уже привычным. Порой корабль чуть потряхивало, но повреждений не было.

Пилот и навигатор были не нужны. На борту никто не болел, информация для изучения отсутствовала, двигатели, упасите ллуральские боги и пирренская Аратта, тоже не ломались.

Бортовой механик сидел в кают-компании и медитировал над датападом Амарантайн, подсоединяя в свободный слот более вместительный блок памяти, для надежности взаимодействия с гаджетом еще и подключив его проводком к голове.

– Все получается? – поинтересовалась хозяйка датапада в третий раз за десять минут.

Туйон ради разнообразия решила не оставлять вопрос без ответа.

– Я не понимаю, – произнесла она, глядя куда-то сквозь Амарантайн своими искусственными глазами. – Что-то не получается? – заволновалась та. – Нет. Содержимое твоего падда. Сериалы, романы, селфи, фотографии милых зверьков, немного шпаргалок и инструкций по твоей специальности. Кто ты есть? К чему стремишься? Что останется после тебя?

Амарантайн задумалась. Вопрос Туйон был понятен: после «пришествия бога на железной птице» ллуралены кардинальным образом изменили свое отношение к жизни. У них был путь, по которому можно было идти вперед, и очень длинный. Надо было прожить свою жизнь так, чтобы не просто впустую существовать, бесцельно куда-то ходить и что-то делать, зазря вдыхать кислород и есть пищу. Тратить силы на жизнедеятельность нужно затем, чтобы помочь своему народу сделать хотя бы шаг на великом пути прогресса, который указал им «бог на железной птице». Именно благодаря этому ллуралены за две тысячи лет из каменного века скакнули в далекое будущее, не особо отвлекаясь на свойственную суетливым человекам фигню: богатство, праздность и гражданские войны.

– У меня довольно небедные родители, – тихо произнесла Амарантайн. – Раньше я вовсю пользовалась своим финансовым положением, но однажды получила очень болезненный урок, из которого усвоила, что большинство знакомых видят во мне только то, что однажды я унаследую деньги родителей. Быть дочкой богатых родителей и быть владелицей их состояния – разные вещи… Хочу постараться самостоятельно встать на ноги, чтобы жить своими силами. Я подумала, что найду себя в Магиксе, там, где родительские деньги не будут иметь значения.

– Понятно, – кивнула Туйон, снова опуская взгляд на разобранный падд. Человека за такую реакцию назвали бы бесчувственным, но ллуралена не стала развивать тему дальше – это было таким своеобразным ллураленским проявлением участия.

– А вот я знаю, чем займусь! – влезла Маэрлена, разрушая неудобное молчание. – Мои предки с давних времен были летописцами и историками! Семейная традиция. К ним обращались правители и прорицатели. У меня подходящее для исследования Магикса образование, а раз так, почему бы не продолжить традицию предков?

Следует заметить, что истории и легенды имели для пирренов первостепенное значение. Потому что либо объясняли события прошлого, либо сбывались в будущем. Когда-то любознательные ллуралены, только начиная изучать космос вокруг себя, залетели к Пиррскому поясу астероидов, немало изумившись – на многих из них сохранились древние-древние следы высокоразвитой гуманоидной жизни: монументальные сооружения, следы присутствия огромных городов. Изучение выбитых на стенах рисунков и символов показало, что астероиды населяла одна и та же раса, будто астероидный пояс когда-то был единым космическим телом, разъединившимся так, что наземные сооружения не пострадали. О том же говорили геологические и химические исследования.

На двух крупных астероидах нашли следы куда более свежего присутствия разумной жизни, гораздо примитивнее, но, без сомнения, тех же самых гуманоидов. Вживую наследников древней великой цивилизации удалось найти на трех самых крупных астероидах. Не выдавая своего присутствия (пока сами не выйдут в космос – никаких контактов!), ллураленам удалось выяснить, что все три астероида не сообщались между собой, находились в разной степени развития, но использовали схожую письменность, языки, и имели похожие мифы и легенды. Особенно примечательным был миф о пятерых братьях, которые из-за чего-то поссорились (по одной из версии – из-за женщины), поделили все земли на пять частей и стали отвоевывать друг у друга территории. Весь мир потонул в этой войне, и тогда братья решили разделить не земли, а мир целиком, чтобы их границами стала небесная твердь. Теперь, зачем бы пиррены ни пошли к соседям, для попадания на другие земли им пришлось бы заиметь крылья и взлететь в небо. Так и жило население трех астероидов, веря, что за стеной небесной тверди остались их братья.

С самого развитого астероида в космос вышли уже лет через сто пятьдесят. Правда, сначала встретили и приняли за своих братьев геологическую экспедицию ллураленов, мирно ковырявшую необитаемый астероид в поисках анобтаниума, дилития или хотя бы иридия. Раз сами вышли в космос – значит, запрет на контакты отменяется, так что ллуралены растолковали пирренам, где искать братьев. Пиррены благополучно воссоединились с двумя другими частями своего народа, и… продолжили то, на чем остановились – конфликт. Воссоединенный народ должен был подвести свой язык, законы и культуру под общий знаменатель, и вот тут-то они разошлись во мнениях касательно того, чья культура станет этим знаменателем. Терпеливые ллуралены полтора года ждали, что пиррены разберутся сами, но космические войнушки в каких-то шести световых минутах от Ллурала их доконали. Ллуралены, на тот момент уже «зафедералившие» к себе Горую и Ихт, расшугали пирренов по астероидам, помирили и предложили компромисс: вступить в Ллуральскую Федерацию и перенять принятые в ней язык, законы и общие культурные нормы. Так Пиррский пояс вошел в состав Ллуральской Федерации.

… – Я уже говорила, что ищу ключ к своей магии, – вернулась к теме разговора Титания. – Мне просто интересно, на что я способна. Может, в Магиксе я смогу больше. А Туечку я просто уломала подать документы со мной: мы же почти с рождения вместе! Неужели наши пути бы разошлись?... А ты, Нисфорца?

Капитан Рады задумчиво пожевала губами, размышляя, стоит ли озвучивать свою причину.

– А я просто хочу заработать, – буркнула она. – У астрофизиков довольно скромная зарплата. Особенно весело, когда оба твоих родителя – астрофизики. А исследования Магикса неплохо оплачиваются, при этом мы здесь находимся на полном содержании и не тратим гонорары на проживание.

Экипаж, как и в случае с Амарантайн, предпочел не развивать тему дальше.

Нальфин-5, сначала восхитивший молодых космолетчиц своими размерами, сейчас казался недомерком по сравнению с Аллатиром-4. Винтоообразая, схожей конструкции база была раза в полтора шире и намного длиннее. К верхним стыковочным узлам присосалась полусотня разных кораблей, а вниз тянулись и тянулись еще сотни пустых узлов. Двадцать с чем-то нефилимов, два архангела, несколько малышей типа «перо» и «сфирь», восемь неуклюжих шестидесятилетних громадин «тхаэрвага», проектировавшихся как летающие исследовательские базы и до появления универсалов-архангелов не имевшие аналогов. Вокруг уже кружили другие прибывшие корабли их спецкурса, в развернутом чуть поодаль доке суетились ремонтные роботы, залатывая мелкие дыры в обшивке корабля, слишком большого, чтобы поместиться в внутренних ремонтных доках базы.

– Аллатир-4, Рада просит разрешения на стыковку, – попросила Нисфорца, выбрав из списка доступных нужную частоту. – Стыковку разрешаю. Стыковочный узел Е31. Добро пожаловать на Аллатир-4, – незамедлительно отозвался диспетчерский компьютер мелодичным женским голосом.

Титания плюхнулась в кресло, крутанула Раду и стала пятиться задним шлюзом к стыковочному узлу.

– А правда, что новые базы сами стыкуют корабли? – оживилась Амарантайн. – Только самые новые и только корабли с заранее вшитой программой для стыковки с конкретной базой, – пробормотала пилот Рады. Видимо, у человеческих женщин трудности с парковкой были генетической особенностью. – Вопрос в безопасности, – пришла Туйон на помощь сестре. – База для самостоятельной пристыковки должна перехватывать управление кораблем. Если база может перехватить, то смогут и злоумышленники. Для автостыковки всех без исключения кораблей нужна неуязвимая система безопасности. – А-а-а, ладно, – протянула Амарантайн, четко уяснив из ответов только то, что ей автостыковка пока не светит. На малых кораблях экипажу было не лишним научиться заменять друг друга. Не разбирать-собирать двигатель, конечно, но немножко уметь рулить, подавать сигнал бедствия, активировать криогенную заморозку пациенту в тяжелом состоянии, состыковаться с пришедшим на помощь другим кораблем. А то экипаж маленький, всех по одному, если кто-то выйдет из строя– полностью заменить друг друга смогут только пилот и навигатор.

Сзади что-то лязгнуло и щелкнуло.

– Стыковка завершена, – проинформировал их корабельный ИИ. Не сам, конечно, а просто озвучивая сообщение от системы Аллатира-4, которое заодно высветилось на голопанели. – Получено сообщение. Отправитель «Михальзар». Текст сообщения: «Покидайте корабли и собирайтесь в конференц-зале 21-А на третьем уровне. Спросить дорогу можно у системы базы». Конец сообщения. – О. Э-э-э… А-а-а! – выдавила Нисфорца, от волнения теряя слова. – Команда, полет окончен, можно покинуть корабль. Комментарий к Глава 5. Аллатир-4 https://vk.com/photo-165038256_456239095

Момент с червоточинами в черных дырах – самый антинаучный в повествовании. Тут полно антинаучных утверждений, но черные дыры точно не так работают. Короче, просто не заморачивайтесь.

====== Глава 6. Цена популярности ======

– Скучкуйтесь по пять человек, а то мне вас не посчитать! – взмолился замотанный Михальзар, сбиваясь на третьей попытке пересчитать переполненных впечатлениями спецкурсников, бегающих туда-сюда и взахлеб рассказывающих друг другу, как долетели. Старший спецкурс, ныне переданный другим кураторам, был и то спокойнее!

 – Шестьдесят пять! – блеснул кто-то своими киборгскими примочками.

Каи’м’Латиан стояла рядом с Михальзаром, совершенно невозмутимая, наглухо застегнутая, вытянувшаяся в струнку, прикрывшая ядовито-желтые глаза. Эмоции – пустая трата энергии, если ее можно пустить в более полезное русло. Ллуралены всегда взвешивали свои слова и поступки, не делая бессмысленных вещей. Войн между собой у них тоже не было: зачем бессмысленно уничтожать себя и ресурсы, если можно как-нибудь поспокойнее договориться?..

В конференц-зал наконец-то вошли три недостающих экипажа и Эрих. Михальзар встал рядом с Латиан и растянул губы в лучезарной, почти отеческой улыбке. Латиан еще больше поджала губы. Эрих встал рядом и губы недовольно скривил.

– Профессор Ар торопится, поэтому скажет первым и поспешит по своим делам, – объявил Михальзар.

 – Благодарю, – кивнул тот. – Итак, спецкурс, чаще всего меня можно застать в пятой или шестой лаборатории, либо в архивах с десяти до пятнадцати и семнадцати до девятнадцати часов по ллуральскому времени, также принятому на Аллатире и на ваших кораблях. С пятнадцати до шестнадцати я являюсь членом комиссии, которая рассматривает ваши отчеты об исследовательских рейсах, и меня в этот час нельзя спрашивать, если только в этот момент мы не разбираем именно ваш отчет. С шестнадцати до семнадцати я ухожу разбираться с полетами старшего спецкурса, и в это время тоже недоступен. Если я вылетел с научной группой или вылетели в рейс вы сами, но вам позарез надо – мне можно звонить. Звонки раньше десяти утра, позже девятнадцати вечера или с пятнадцати до семнадцати разрешаются, если у вас вопрос жизни и смерти, и счет идет на минуты. Если ваш вопрос глупый или подождет до начала моего рабочего времени – вопрос жизни и смерти я вам устрою сам. Все понятно?  – Непонятно! – крикнула какая-то девушка. – Зачем вы нам?  – Потом поймете, – гнусно ухмыльнулся профессор. – А сейчас меня ждут те, кто уже понял.

Спецкурс смерил задумчивым взглядом стремительно исчезнувшую за пневмодверьми профессорскую спину, улыбающегося Михальзара и даже смешливо скривившую губы Латиан.

 – Итак, 21-А – наш зал, можете находиться в нем для своих личных собраний, но с пятнадцати до шестнадцати мы сидим здесь и проводим разбор полетов, – сообщил куратор. – Прилетели, заполнили отчет, приходите к этому времени сюда и мы вас проверяем. С девяти до десяти мы тоже здесь, разбираем ошибки и непонятное. Задания рассылаются на коммуникаторы всем членам команды, но чтобы у вас здесь была связь, нужно внести через компьютерный терминал ваши номера с полным именем, должностью и названием корабля. Завтра к девяти вы приходите сюда за первым заданием. А сейчас внесете в базу номера коммуникаторов и можете быть свободны.

Экипаж Рады переглянулся.

 – Кстати! – осенило Амарантайн. – Рано или поздно мы застанем здесь экипаж Суперновы!  – О да! – загорелись глаза у Титании. – Может, выклянчим походить по кораблю и вживую увидеть архангел изнутри?  – Да, интересно, с каким научным оборудованием они летают, – согласилась Маэрлена. – Такое же, как у всех, или более профессиональное, которое из-за своих габаритов в нефилимы не влазит?

Туйон оставила свое мнение при себе, но, несомненно, при выпавшей ей возможности посетить Супернову заглянула бы в машинное.

Нисфорца ничего не сказала. Нисфорца стояла в очереди к терминалу и вбивала в базу всю свою команду.

 – Раз мы свободны в течение следующих… восемнадцати часов, – посчитала Маэрлена. – Надо найти, где и чем можно заняться.  – Ой, мы же тут еще ничего не знаем… – начала Амарантайн, но осеклась, видя, как корабельный механик просто отходит к настенному дисплею, какие встречались во многих уже виденных ими помещениях базы. Ллуралена действовала как электронное устройство: нуждалась в информации – подсоединялась к источнику, способному наиболее быстро, полноценно и эффективно снабдить ее данными. В частности, к компьютеру.  – Обзорные палубы, научная оранжерея, музей военной истории базы, столовая и симулятор типа «Астелла-3», – перечислила Туйон корабельному медику.  – В благодарность прописываю вам курс витаминных уколов, – хихикнула та.  – Я как-нибудь отблагодарю вас курсом излучения от варп-реактора, – Туйон вздернула белесую бровь, и Амарантайн поспешно прикусила язычок.

Музей военной истории Аллатира-4 размещался на одной из обзорных палуб. Посетителей не было, да и смотреть оказалось не на что. База до переезда в Магикс висела возле самых тылов, являясь последним рубежом обороны на случай, если падут два предыдущих, и больше чинила подбитые корабли, чем принимала бой сама. Так что среди экспонатов были всякие куски простреленной обшивки, кусок борта с названием какого-то корабля, очень известного в войне пятнадцатилетней давности и погибшего у Аллатира-4, несколько экземпляров диковинного трофейного оружия и чей-то здоровенный череп с пятью глазницами. К настоящему времени относился только один экспонат – кусок корабельного борта, на котором различались буквы «…ова», и сопровождающая его история с фотографиями экипажа, который базировался на Аллатире-4 до сих пор, сменив погибший нефилим на архангел.

 – В следующий раз будет очередь Амарантайн выбирать место,  – сообщила Нисфорца, стараясь, чтобы в голосе не звучало разочарование. Разумеется, в музей их потащила Маэрлена.

Экипаж приблизился к бронированному окну, занимавшему всю стену. Свет у экспонатов потух, когда датчики движения перестали регистрировать посетителей. Девушки замерли, разглядывая расстилавшийся между ними черный бархат пустоты с блестками звезд. В Магиксе космос выглядел иначе, были видны другие созвездия и планеты.

 – Где-то там наша родина, – вздохнула Маэрлена.  – Но здесь историческая родина половины твоих предков, – заметила Титания.

Они постояли, молча вглядываясь в черные космические бездны. Внизу было видно кусок пристыкованного корабля, непонятно какого, но вроде бы характерного «ангельского» темно-голубого цвета.

Подсветка в музее вновь зажигалась: через него кто-то шел. Амарантайн вгляделась в приближающуюся фигуру и вдруг с воплями рванула к ней.

Экипаж Рады, беспокоясь, поспешил за своим медиком, греша то ли на стресс в новой обстановке, то ли какую-нибудь проснувшуюся в Амарантайн магию. Из восторженного писка стало ясно, что долговязый человеческий парень, ставший жертвой медика Рады, является пилотом Суперновы Хэнком Голгором, а висели на нем то ли в приступе обожания, то ли из стратегических соображений, чтобы с тяжелым грузом на шее не смог далеко убежать.

– Я не обижаюсь. Вы четвертые, – грустно прервал он робкие попытки капитана извиниться за свою подчиненную.

Хэнк вздохнул, глядя на висящую на нем Амарантайн, аккуратно отцепил ее со своей шеи и вдруг поинтересовался: