Текст книги "Rise. Звезда битвы (СИ)"

Автор книги: ItsSelenable

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Почему ты так разделил нас по группам? – спросила Нисфорца спустя час брожения по коридорам, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Группы образованы вокруг обладателей магических способностей, которые могут пригодиться в данной конкретной обстановке, – охотно пустился в объяснения капитан «вечнозеленых». – Я управляю камнями, Даймонд плавит и кристаллизует вещества. Если бы Амель не пострадал, то группы было бы три, потому что он поджигает или испаряет вещества, в общем, по высокотемпературным явлениям. – Твердое, от твердого к жидкому, от жидкого к газообразному – прямо полный набор агрегатных состояний вещества! – рассмеялась Нисфорца. – Вы собирали команду по сочетаемости магического дара? – Не-а, на тот момент магом был только Даймонд. Мы познакомились в день зачисления, когда они с Рамаллой подрались в ночном клубе. Мы с Амелем оказались в числе тех, кто их растаскивает. Потом все уселись мириться и пить, к нам подсела еще одна компания, разговорились и выяснили, что шестеро из нас со спецкурса исследований Магикса. Одна уже договорилась с другом, они сейчас на Хелениме, а вот остальные пятеро по специальностям как раз могли бы составить экипаж корабля. Мы продолжили общаться, потом так и записались. – Получается, магия проснулась уже в Магиксе? – задумалась капитан Рады. Они-то, помнится, еще думали, подходят ли друг другу как члены экипажа, размышляли об ответственности, сомневались, а «зеленые» просто в клубе напились! – Как-то раз мы встретили здесь туманность, решили посканировать. У нее редкий цвет, сине-зеленый, нам стало интересно, чем он обусловлен. Мы практически ткнулись в туманность, и тогда сквозь Эвергрин прошел энергетический разряд, шевельнувший нечто внутри нас самих. Медицинское сканирование никаких отклонений не выявило, однако впоследствии стало понятно, что произошедшее словно разбудило имевшиеся в нас магические резервы. – Наверное, вас наделила магией туманность, – предположила Нисфорца. – Вряд ли. Девчонки вообще по части растений: у Рамаллы вода в растительных клетках, а у Юнны плоды, семена и споры. – А магия не могла взять и наделить силой по половому признаку? – Наделила бы тогда Даймонда и Амеля неким растительным аспектом за горуйскую наследственность, – пожал плечами Ханс, останавливаясь на развилке и сверяясь с картой. – Что на это сказал Эрих? – Нисфорца решила пойти по кратчайшему пути размышлений. – Сказал, что космическая туманность гораздо вероятнее бы наделила нас какой-нибудь более космическо-плазменно-звездной магией, и предложил считать это нашими собственными способностями. Если мы не согласны – можем провести самостоятельное исследование. Только никакого исследования не получилось: когда мы полетели к ней на обратном пути, обнаружили, что туманность бесследно исчезла! – Да ну? Вы хорошо искали? – На несколько световых лет вокруг все облетели, лишнюю неделю потратили! – с жаром закивал Ханс. – Плотное плазменное облако диаметром в световой год просто исчезло! – Не рассеялось? – Не рассеялось, иначе бы мы засекли остатки! – А волшебных туманностей в Магиксе не водилось? – Есть одна необычная, – задумался Ханс. – Блуждающая туманность Целестина, внутри нее происходят временные аномалии. Двигается по огромной эллипсоидной орбите, которая затрагивает территорию Магикса только самым краешком, на круг у нее уходит аж девятьсот восемьдесят магиксовских лет. Но она описывется как молочно-белая, и появится здесь только в следующем году… В исследованиях мы так и будем скользить по поверхности, будучи не в состоянии осознать, что происходит там, в глубине. Мы не нырнем глубже, если не найдем живого свидетеля событий прошлого… – А вы… Что именно вы почувствовали тогда? – спросила Нисфорца, вспоминая минуты пребывания на орбите Улорры-3. Коснулось ли их там что-нибудь?

Каменная плита под Нисфорцей неожиданно хрупнула и ухнула вниз. Девушка повисла на краю, цепляясь одной рукой, и забарахталась, безуспешно пытаясь подтянуться к краю. Легкий наземный скафандр все равно ограничивал подвижность и тянул вниз.

Под ноги что-то толкнулось, и в следующий момент капитан Рады вознеслась из дыры на той самой каменной плите и зависла под самым потолком.

Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы сообразить, что происходит, и растерянно глянуть на Ханса, который не торопился опускать ее вниз, о чем-то задумавшись.

Каким бы ни был его замысел, Нисфорца его не оценила, потеряла равновесие и рухнула прямо на парня.

Оба тут же скосили глаза на стекла скафандровых шлемов, проверяя, не треснули ли они – техника безопасности, намертво вбиваемая с самого детства – и только потом уставились друг на друга.

– Высадка становится интереснее, – не растерялся Ханс. – У тебя микрофон стал хрипеть, – смутившись, пробормотала Нисфорца, поднимаясь на ноги.

– Это не микрофон, – буркнул капитан Эвергрина, поднимаясь и аккуратно подбираясь к дыре в полу, чтобы посветить туда фонарем.

Нисфорца, постояв на месте, все-таки тоже приблизилась к дыре.

– Почувствовали ли мы что-то? – вернулся к прерванному разговору Ханс, шаря лучом света по обнаруженному подвалу. – Что-то мягко толкнулось изнутри грудной клетки. – В каком конкретно месте? – живо заинтересовалась девушка. – Нам тогда было не до анализа ощущений. Потому что у плазмопровода в коридоре нижней палубы тоже что-то толкнулось изнутри, и мы побежали перекрывать фонтан плазмы, – пожал плечами Ханс. – Или он сам лопнул? Предыдущие владельцы Эвергрина химичили с двигателем, пытаясь выжать из нефилима больше, чем он может, так что плазмопроводы изношены как в столетнем корабле.

Он на секунду отвернулся от дыры, отобрал у Нисфорцы фонарь и стал светить двумя.

– Ага! – торжествующе воскликнул он. – Что там? – Смотри сама! – он отодвинулся, давая ей возможность тоже свеситься в дыру. – Не бойся, если что – поймаю!

Нисфорца с опаской заглянула внутрь и разглядела под лучами света двух фонарей громадный зал, пол которого терялся далеко внизу. Чуть в стороне от образовавшейся дыры угадывались очертания какого-то строения: не то храма, не то мавзолея.

– Спустимся? – спросила она. – Нет, – качнул головой Ханс. – Чувствуешь магию от этой постройки? Полезем туда более крупной группой, плюс кто-то должен караулить эту дыру сверху. Желательно, чтобы нас подстраховал кто-то, наделенный крыльями. Учитывая, что это Амель и Юнна, и покинуть Эвергрин они не могут, сегодня мы туда точно не спустимся. – Туйон здорова, не смотрит за больными, вполне может оставить ремонт на несколько часов и однажды превращалась в фею… – возразила Нисфорца.

Ханс был заинтригован.

Вид Туйон говорил о том, что она бы недовольно топорщила волосы, если бы не киборгизация. Идея летать в тонком волшебном трико в температурных условиях, для которых остальные облачились в наземные скафандры, ее не вдохновляла. Она отказалась превращаться, долго возилась со скафандром, и все равно вышла наружу только после того, как Юнна, превратившись сама, несколько минут постояла снаружи в коротеньком волшебном платье.

– Я бы предпочла сначала завершить ремонт. Меня не удовлетворяет качество предварительной спайки плазмопровода, – выдвинула ллуралена последний аргумент, но он никого не убедил. – Да брось, там Титания уже почти пришла в себя и сама вызывалась чинить, – успокоила ее Маэрлена. – Что может случиться? Храм взорвется магией, как только мы спустимся? – Мы в Магиксе! – хмыкнул Даймонд. – Не станем исключать и такой вариант.

Ханс достал падд, загрузил план коридоров и пошел вперед.

– … я все хочу попасть на планету, где сработает приспособление под названием «компас»! –оживленно рассказывал Даймонд. Рассказ адресовался Маэрлене, но его одинаково хорошо слышали все. – Представляешь, простейшая штука со стрелкой четко указывает на магнитные полюса планет! – Что, вам не встретилась ни одна такая? – ответила пиррена. – Либо с магнитным полем было что-то не так, либо забывал проверять… – удрученно вздохнул эверигринский аналитик. – Их много в центральных кольцах планет, где жизнь существовала с глубокой древности. Это потом жизнь расползлась дальше по десяткам солнечных систем, и не все обитаемые планеты были такие образцово-стандартные. – Да, а некоторые планеты адаптировали под себя, просто используя магию, – включилась в беседу Рамалла. – Я как-то пыталась искать в исторических сведениях, каким именно способом это делалось, но везде как под копирку: позвали сильного мага, нашли мощный волшебный предмет или поколдовали большой группой! Получается, никто не ломал голову над теоретической и финансовой стороной вопроса, не считал массы планет и звезд, а просто применял магию, которая сама доводила все до оптимального результата! Кнариане сорок лет вычисляли, как столкнуть со своей орбиты самую массивную луну, виновную в их высокой тектонической активности, а в Магиксе запросто меняли орбиты планет задолго до того, как было впервые сформулировано само понятие физики! – Сведения, вывезенные человечеством, были достаточно скупы, – заметила Нисфорца. – Может, все не так просто. – Кстати! – вдруг воскликнула Юнна. – Если эта планета за тысячелетие без магии сместилась со своей орбиты, не была ли она одной из тех, которую как раз приспосабливали при помощи волшебства? Магии не стало, и она вернулась на свою изначальную орбиту. Исследователи замолчали, задумавшись. – Вполне вероятно, – заговорила Маэрлена две минуты спустя. – Но теперь, когда магия вернулась, что мешает планете опять поменять орбиту, на более благоприятную? – Эрих упоминал, что магия еще только просыпается, и в нас, людях, видит то, что заставляет ее очнуться и вспомнить прошлое Магикса, – вспомнила до сих пор молчавшая Туйон. – Упоминал о других магических проявлениях и в другом контексте, но я допускаю, что данное утверждение может быть применимо и в этой ситуации. – А, ну мы не первые, кто здесь высаживается, – успокоился Ханс. – Но первые с таким везением на происшествия, – не успокоился Даймонд.

Ханс остановился возле дыры в полу, и оба аналитика тут же склонились над ней с фонарями. Остальные стали разгружать привезенное с собой оборудование и устанавливать лебедки: целиком полагаться на крылья двух фей не стоило.

Наконец, навесив на Даймонда мощный прожектор, они стали спускаться вниз, оставив следить за тросами Рамаллу.

Внутри было сухо и очень пыльно. То ли иссохла земля, то ли превратились в пыль какие-нибудь хранившиеся здесь вещи. От малейшего движения в воздухе начинали клубиться огромные пылевые облака, и исследователи быстро перестали различать что-либо дальше двух метров. К счастью, их цель была примерно отмечена на схеме, и они шли по навигатору.

Пару раз они спотыкались обо что-то, и, разогнав пыль, обнаруживали окоченевших на холоде мертвецов в странных позах, с перекошенными лицами. Их со всей максимальной осторожностью обошли, не забыв, однако, отметить местоположение. Обошли потому, что в Магиксе загробная жизнь была реальна, а эти явно не были упокоены после смерти, а отметили – на всякий случай, вдруг появится возможность похоронить как должно.

В итоге исследователи прошли бы мимо цели на расстоянии трех метров, и лишь киборгская оптика Туйон не дала им окончательно заблудиться в пыли.

Подземное строение оказалось правильно квадратным, с четырьмя узкими проходами в каждой стене, через которые они едва-едва протиснулись в своих скафандрах. Внутри не было вообще ничего, кроме горы камней и слоя пыли.

Даймонд разочарованно застонал и пнул ближайший камень.

– Погоди, – ответила Маэрлена. – Может быть, это обломки чего-нибудь. Вот только чего?

Нисфорца подняла осколок помельче, направила на него фонарь, стерла пыль скафандровой перчаткой и удивленно ахнула: свет отразился от камня мириадами зеленоватых бликов. Остальные оживились и разбрелись по каменной куче, разгребая пыль.

– Что там, что там? – послышался в динамике голос оставленной сверху Рамаллы.

– Прозрачные кристаллы, по крайней мере, трех разных видов: красный, зеленый, бесцветный, – отозвалась Туйон.

– Я нашла еще синие! –ответила ей Юнна. – У некоторых есть одна плоская сторона, покрытая непрозрачным темным шероховатым материалом, – поделился наблюдениями Даймонд. – Может быть, внешняя. Кому-нибудь попадались не плоские шершавые стороны? – Я нашла кусок, где две такие стороны сходятся под прямым углом! – Не так быстро, я записываю! – Принесите мне один, я тоже хочу посмотреть! – изнывала от любопытства Рамалла. – Да, надо собрать несколько кусков, на корабле под микроскопом посмотрим! – И потом продадим! – Ха-анс! – вдруг позвал Даймонд. – Ты можешь эти камни своей магией проколдуировать? Не ползать же нам целый месяц, собирая воедино осколки, чтобы понять, чем это было и для чего служило?

Ханс тяжело вздохнул.

– Тогда уйдите к стенам, не разговаривайте и не шевелитесь, – велел он. – И не дышите, – хихикнула Рамалла.

Дождавшись, пока все покинут каменную кучу, Ханс распростер над ней руки и надолго замолчал.

Все затаились в ожидании чуда, но ничего не происходило.

– Не могу! – в отчаянии опустил руки Ханс. – Их слишком много! Они магические, но спят! – Спокойно-спокойно, – засуетился Даймонд. – Не можешь заставить откликнуться единое целое – попробуй один осколок! Хочешь, сними перчатку и прикоснись голой кожей – я тебя потом согрею!

Девчонки дружно прыснули.

– Если ты меня согреешь, Амель потом неправильно поймет, – хмыкнул капитан вечнозеленых, но все же взял в руки один осколок, не снимая перчатку, и вновь сосредоточился.

Кристалл вдруг прострелило вспышкой, и он, пульсируя красным, завис над ладонью. Искры света с чиркающим звуком разбрызгивались по другим осколкам, заставляя их вспыхивать изнутри и подниматься вверх.

Ханс благоразумно попятился к стене: «колдуирование» пошло само. Осколки взмывали вверх, собираясь в высоченные прямоугольные колонны, и из трещин бил ослепительный свет. Нисфорца торопливо включила съемку видео. «Да что там у вас происходит?!» – сгорала от нетерпения Рамалла. Едва встал на место последний камень, из колонн ударили вверх столпы света, и все вокруг содрогнулось.

– Бежим! – не своим голосом завопила Маэрлена, и компания ломанулась назад.

Тряска усиливалась.

– Превращайся! – крикнула Юнна Туйон, на бегу окутываясь ядовито-оранжевым светом, взлетая и подхватывая отстающую Маэрлену.

Туйон не ответила, продолжая бежать.

– Превращайся же! – Не могу! – огрызнулась ллуралена. – Не могу сосредоточиться!

– Да как не можешь?! – заорала Юнна. – Это же просто: обращаешься к магии и… а-а-а-а!

В метре от нее грохнулась каменная плита.

Они добежали до спуска и завозились с карабинами тросов.

– Нужно немедленно взлетать! – решил Ханс, подтягивемый на лебедке вверх. – Если ледяной купол разобъется, нам раздавит корабль! – Нельзя, – возразила Туйон. – В смысле? – удивилась Рамалла. – Я упоминала, что меня не удовлетворяет качество спайки плазмопровода. Он может не выдержать немедленного взлета. – Надо было активнее возражать! – взвыла Нисфорца. – Если Титания его не доварила, нам всем летатьзвездец!

Втащив в дыру замешкавшегося Даймонда, они похватали лебедки и побежали в сторону выхода.

Тряска становилась сильнее. Сложенное из камней здание еще стояло, но из щелей уже сыпалась каменная крошка.

– Связь с кораблем есть? – крикнула Юнна.

– Далеко еще, скафандровые передатчики не достают! – отозвалась запыхавшаяся Рамалла. – Следи за связью! – приказал Ханс. – Как только появится – скажи включать двигатели!

Они преодолели лабиринт коридоров и выскочили наружу. Ледяной купол уже трескался: от пролома, сделанного кораблем, расходились трещины и падали осколки.

– Титания, врубай двигатели! – заорала Рамалла, получив, наконец, ответ от корабля. – И шлюз нам открывай! – добавила Маэрлена. – Грузовой, чтобы мы сразу всей кучей попали внутрь! – уточнил Даймонд.

Забравшись внутрь, они разбежались по постам: капитаны с Рамаллой – на мостик, Юнна – в медотсек, аналитики юркнули в лабораторию, чтобы не путаться под ногами, Туйон выпуталась из скафандра и рванула в машинное, к растрепанной и взбудораженной сестре.

– Держитесь за что-нибудь! Амеля к кровати пристегните! – крикнул Ханс по корабельной связи. – Уже! – крикнула Амарантайн. – Машинное, двигатели? – Готовы, но стартуйте помягче! – ответила Титания.

Раздался грохот и треск, Эвергрин хорошенько тряхнуло.

– На нас упал лед, структурная целостность не нарушена, хотя вмятина там, наверное… – тяжело вздохнул Ханс и начал взлет.

В недрах машинного что-то зарокотало, звездолет вздрогнул и затрясся по-другому: не от стояния на земле, а уже сам по себе, в воздухе. Главный корабельный реактор на время ремонта был все еще выключен, силовые кабели тянулись к реактору флаера.

Эвергрин, с трудом увернувшись от куска льдины больше себя самого, грузно вылетел в осыпающийся пролом.

– О-о-о! Пристегивайтесь, а то поубиваемся! – не сдержала изумленного вопля Рамалла. Снаружи бушевала чудовищная буря. – Скорее, «у-у-у», – пробормотал Ханс. Они сейчас на реакторе флаера. Которого хватает на жизнеобеспечение и полторы скорости света в маленьком легком катерке. Который еще мог тянуть жизнеобеспечение нефилима во время стоянки, но взлетать сквозь эту бурю…

Звездолет швыряло из стороны в сторону. Надсадно скрипело и жаловалось что-то внутри корабля.

– Машинное, направьте энергию с жизнеобеспечения на двигатели, – сообщил по корабельной связи капитан. – Кто начнет задыхаться – берет кислородные маски и с максимальной осторожностью добирается до медотсека. Будет жарко – раздевайтесь хоть догола. Мы все молодые и красивые, стесняться нечего.

Туйон отцепила руку от подлокотника кресла, перещелкнула голографические тумблеры на панели управления и вновь крепко вцепилась в подлокотник.

Тряска немного ослабла. Так они провели несколько минут. Воздух в машинном быстро нагревался. Титания давно расстегнула комбинезон и тяжело дышала, обмякнув в кресле. Туйон спасала более устойчивая к жаре ллураленская физиология и киборгские части тела, которые имели свою систему охлаждения и не потребляли кислород, но и ей пришлось расстегнуться.

Вскоре корабль снова затрясло.

Бледно-зеленая Титания, крупно дрожа, посмотрела на показания приборов.

– Плазмопроводы, – пробормотала она. – Что ты хочешь сказать? – спросила Туйон. – У них плазмопроводы изношенные. Очень, – выговорила Титания, борясь с подступающей дурнотой. – Юнна рассказывала. Меняют по частям во время длительных простоев на базе. Мостик меняли. Еще медотсек. И коридор верхней палубы. – Машинное, – прервал их голос капитана. – Мы можем попытаться запустить главный реактор прямо сейчас? – М-м-маловероятная, – выдавила Титания. – Не в атмосфере планеты, – уточнила Туйон. – После переключения пройдет какое-то время, прежде чем системы корабля начнут потреблять энергию от другого реактора. Конденсаторы не скомпенсируют переключение. Нас ждет падение на землю. – Слишком мало энергии, чтобы покинуть атмосферу, – вздохнул Ханс. – Либо нас уничтожит буря, либо мы разобъемся о поверхность земли, либо сядем и будем уничтожены землетрясением. Наш единственный шанс – подняться как можно выше, переключить силовые кабели и надеяться, что мы взлетим прежде, чем разобьемся. Туечка, пожалуйста, встань и займись. Капитанский код доступа ты помнишь. – Хорошо, Хансичек, – невозмутимо ответила Туйон, заставив нервно хихикнуть весь экипаж, и отстегнулась от кресла.

Тряска усилилась еще больше: Эвергрин, должно быть, пытался подняться повыше. Едва не впечатавшись в стену от неожиданного нырка корабля, ллуралена все же уцепилась киборгской рукой за поручни вокруг главного реактора и сосредоточилась на последовательности запуска главного реактора. Реактор нефилимов не такой большой и мощный, как, к примеру, архангельский, запускается минуты за две. А вот переключение энергии… Обычно это компенсировали конденсаторы, но их вычерпали до дна безуспешные попытки взлететь.

– Главный реактор запущен, – отрапортовала Туйон. – Жду сигнала. – Щ-ща, – прокряхтела в ответ Рамалла. – Нас опять сносит вниз… – Подожди, попробуем подняться максимально высоко, – подсказала Нисфорца, тоже присутствовавшая на мостике. – Всем держаться крепче! Сейчас начнется такая тряска, что покалечимся даже пристегнутыми! – велел Ханс.

Эвергрин крупно затрясло. Где-то в вентиляциях начало лязгать. Казалось, у корабля от тряски развинчиваются гайки.

– У нас отлетел стабилизатор, – сумрачно объявила Рамалла.

Титанию стошнило.

Туйон посмотрела на приборную панель и на силовые кабели. Требовалось сначала ввести команды с панели, затем пройти полтора метра, вручную переключить кабели, затем снова вернуться к панели и ввести новую команду. С учетом тряски преодоление полутора метров даже для киборгизированного тела будет стоить драгоценных секунд, разумнее было бы…

– Титания, – окликнула она. – Иди сюда. Я ввожу команды, ты переключаешь кабели. Или ты вводишь, я переключаю. – Докуда доберусь, то и делаю, – отозвалась сестра, дрожащими руками отстегивая ремни и пробираясь в ее сторону. Корабль в это время опять тряхануло, и ее швырнуло к кабелям. – Значит, я ввожу команды, – кивнула Туйон, и вновь замерла в ожидании, перебирая в памяти все команды. Так даже лучше. Будет вводить киборгской рукой, запустив стабилизацию, чтобы не тряслась. – Машинное, переключайте! – крикнул Ханс, и ллуралена молниеносно вбила первую очередь команд. Титания последовательно выдернула четыре кабеля, вставив на их место четыре других.

Свет погас, и корабль ухнул вниз. Сестер бросило сначала в сторону стены, затем к потолку: искусственная гравитация отключилась, и теперь пол был там, какой стороной кувыркающийся корабль оказывался к земле!

– А-а-а-а-а! –многоголосое, разнеслось по кораблю. На маленьком корабле всех слышно и без связи, если очень громко орать. – Меня сейчас вырвет! – простонала Маэрлена. – А меня уже вырвало! – похвастался Даймонд. – Счетчик высоты выключился! – заорал с мостика Ханс. – Если вычислить по количеству секунд и ускорению свободного падения, сколько примерно выходит? – Я бы посчитала, только не знаю гравитационной постоянной Криота! – проорала в ответ Рамалла. – Но земля визуально уже очень близко!

С щелчками и гудением вдруг включился свет и ожили приборные панели.

– Ю-ху-у-у! – радостно завопил Ханс. Эвергрин снова дернуло, тряска сократилась до мерзкой крупной дрожи, и обитателей корабля вжало в полы и кресла. Двигатели взвыли на другой тональности, еще один рывок – и тряска прекратилась…

Сквозь туман в голове Титания вдруг услышала, нет, не услышала – ощутила тихий скрежет металла и осознала, что это лопается плазмопровод рядом с Туйон.

– Берегись! – крикнула она и рванулась наперерез, понимая, что Туйон еще не знает о лопающемся плазмопроводе, а за эти миллисекунды она просто не успеет объяснить, что и где сейчас произойдет…

Поток плазмы окатил Титанию, прожигая комбинезон, проедая кожу до мяса. Было так больно, что перехватило дыхание, и крик застрял в горле. Перед глазами темнело. Она еще успела подумать, что вот и пригодились очки: защитили глаза.

А потом боль ушла.

Наверное, это смерть – подумала Титания, ощущая, как ее невесомо поднимает вверх: душа выходит из тела?

И машинное медленно растворилось в ярком свете.

Комментарий к Глава 22. Камни https://vk.com/photo-165038256_456239215

====== Глава 23. Вторжение ======

Перед глазами постепенно прояснялось. Титания обнаружила, что парит под потолком машинного, снизу дымится варп-плазма, а в безопасном дальнем углу на полу сидит Туйон и ошарашенно смотрит прямо на нее.

Титания внимательно осмотрела машинное отделение, собственного обгорелого трупа в луже плазмы не нашла и поняла, что выжила, а в ситуацию опять вмешалась магия.

Из коридора донесся приближающийся топот.

 – Снова этот проклятый плазмопро… – начала Юнна и осеклась, остолбенев и тоже глядя на Титанию круглыми глазами. Вбежавший следом Ханс повел себя аналогично: замер в дверях, окидывая Титанию с ног до головы и снова опуская взгляд на ноги.

Титания поняла, что что-то тут не так, и ощупала себя руками… Руками в белых сверкающих перчатках! Единственными предметами одежды на ней были перчатки и нечто, больше всего похожее на старомодный слитный купальник. Совершенно голые ноги были оплетены непонятного предназначения тесьмой и прикрыты двумя символическими присборенными тряпочками по бокам. Первым порывом было прикрыться, но она сдержалась: если акцентировать на этом внимание, то парням станет еще интереснее пялиться.

 – Раз уж ты при крыльях, перекрой этот плазмопровод, – пришел в себя Ханс.

Титания послушно сместилась, запуталась крыльями в змеившихся по потолку кабелях, вывернула голову и снова изумилась: размах ее крыльев сильно увеличился. С третьей попытки она все-таки долетела до панели управления и дала команду на перекрытие поврежденного участка силовыми полями.

 – А теперь все марш в медотсек, – продолжал командовать капитан.

Титания оглядела дверной проем, сопоставила его с размером своих крыльев и притормозила.

 – Развоплощайся-развоплощайся, – закивала Юнна. – А то не пролезешь.  – Нет, просто я там… под превращением… обугленный труп, – вспомнила Титания, и испугалась: – Я что, умру, развоплотившись?

Ханс тяжело вздохнул и оглядел всех присутствующих.

 – Тогда пойдем на мостик связываться с Эрихом, остальные идут в медотсек.

Выглядывающий из лаборатории Даймонд негодующе замычал.

 – Все идут на мостик слушать, как мы говорим с Эрихом, а потом в медотсек, – исправился капитан.

Воображающая ужас за ужасом Титания, присаживаясь в дверных проемах на корточки, чтобы пролезли огромные крылья, добралась до мостика. Сидевшая в пилотском кресле Рамалла одобрительно показала ей большой палец. На ней почти не сказалась тряска: ее ихтинские предки выживали и без кислорода, и на больших глубинах с высоким давлением, и в горячей воде вблизи геотермальных источников. Нисфорца была такая зеленая от пережитых перегрузок, словно собралась переводиться в экипаж «Вечнозеленых», и вяло щелкала настройки, пытаясь рассмотреть через внешние камеры, насколько сильно их повредил падающий лед. Взгляда на голопанель хватило, чтобы понять: Эвергрин вышел в космос, лег в дрейф и критических повреждений, мешающих полету, не получил.

Эрих ответил почти сразу.

 – Что вы там опять отмочили? – поинтересовался он вместо приветствия.  – Почему сразу мы? – обиделась Рамалла.  – Когда два экипажа сообщили мне, что покинули Альденну-5 из-за начавшегося стихийного бедствия планетарного масштаба, я первым делом проверил, где находится ваш корабль. Привычка, знаете ли. Вы и стихийное бедствие случились у планеты одновременно. Вот ни за что не поверю, что вы тут не при чем!

Ханс коротко пересказал события последних двух дней, заставив Эриха пересесть к компьютерному терминалу и открыть файлы данных о планете.

 – Сами рядом с планетой не летайте, опасно, – решил он. – Перенаправлю слежку за Альденной-5 астрометрическому отделу. Если окажется, что планета меняет орбиту – значит, вы нашли и активировали то, что держало ее ближе к светилу и делало пригодной для жизни… До базы долетите?  – Да, – кивнул Ханс.  – Сами все целы?  – У Амеля сотрясение мозга после посадки, – выступила вперед Юнна. – После взлета еще не осматривались. Только вот Титания… Перед трансформацией в фею она была в стадии обугленного трупа… Там плазмопровод у нас опять… Ну…  – Позовите ее сюда, – перебил Эрих. – Или принесите труп…

Присутствующие расступились, давая Эриху обзор на стоящую позади Титанию, едва втиснувшую на мостик свои крылья.

 – О! – заинтересовался историк, придвигаясь ближе к экрану и жадно оглядывая Титанию. Надо было отдать Эриху должное: глазел он на крылья, полностью игнорируя голые ноги. – Ты пожертвовала жизнью ради человека с твоей родной планеты?  – Ллуралена, – уточнила Туйон. – Полукровки.  – Еще интереснее, – оживился Эрих. – Знаете, чем? Это «энчантикс» – вторая ступень эволюции феи. Если кто-то освоил первую, в случае опасности неожиданно обрастая крыльями, то со второй сложнее: нужно отдать жизнь ради спасения человека с родной планеты феи. Интересно, что это вообще произошло, потому что люди потеряли связь с магией на тысячу лет, а вы родились очень далеко от Магикса… Эту метаморфозу запустило самопожертвование – мощный внутренний толчок, раскрывающий дар феи еще больше, а высвобождающаяся магия дарит спасение и исцеление. Известны случаи, когда повреждения были необратимы, и магия преображала посмертно, но если Титания у вас ходит и разговаривает, то может развоплощаться без опаски.  – А что дает это раскрытие дара? – влезла в поле видимости камеры Амарантайн. – Титания вроде и так была с крыльями, только теперь крылья больше стали…  – Открытость к взаимодействию с другими видами магии, некоторыми волшебными созданиями и дальнейшему преобразованию собственного дара. История содержит упоминания о тысячах видов трансформаций: новые возможности, новые крылья, новые союзы с волшебными созданиями и новые страшно блестючие платьица.

– Можно качать себя как в играх, что ли? – не поняла Титания.

 – Примерно так. Но учти: каждая новая разновидность трансформации увеличивает восприимчивость. За семьсот лет до Великого Переселения одна компания фей допрыгалась с прокачкой, и на пятом десятке трансформаций стала превращаться после каждого движения. Например, зевнули – превращаются в «пижамикс», и магический инстинкт влечет их бороться с постельными клопами…

Эрих обернулся к кому-то, сидящему справа от него, и добавил:

 – Да, вот еще. У нас нет связи с тем концом червоточины. Сохраняйте спокойствие и не дергайте техников Аллатира, потому что у нас все в порядке, проблема со стороны Нальфина.

Рамалла отвернулась от отключившегося экрана:

 – Нет связи? Интересно, что…  – Так-так, все быстро в медотсек, там поболтаете! – опомнился Ханс.

Титания облеченно выдохнула, привычно сосредоточилась на развоплощении трансформации и тут же с визгом закрылась первым попавшимся под руку – Маэрленой. Развоплощение вернуло ее в исцеленное тело и в обгоревшие остатки одежды!

Рамалла, глядя на все это, расхохоталась, запрокидывая голову и утирая выступившие слезы.

 – А я вас, между прочим, позвала отдохнуть и развеяться, ы-ы-ы! – выговорила она. – Ну, воспоминания о вашем полете к Улорре-2 вы точно развеяли!  – Соберемся вместе развеяться как-нибудь еще? – предложил Ханс, подмигивая Нисфорце. – Только дома, чтобы наша карма не подкидывала нам приключения!