Текст книги "Rise. Звезда битвы (СИ)"

Автор книги: ItsSelenable

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Девушки напряженно уставились на нее, даже Туйон продолжала держать голову повернутой в ее сторону, будто могла видеть ослепшими глазами.

 – То, что осталось от нашего компьютера, не может определить текущее местоположение, – выпалила Нисфорца. – Никаких сведений о направлении аварийного варп-прыжка и никаких навигационных данных.

На мгновение воцарилась тяжелая, напряженная тишина, но Амарантайн подскочила с пола.

 – Совсем-совсем? – недоверчиво уточнила она.  – Совсем-совсем, – Нисфорце почему-то очень тяжело дался кивок. – Мы даже не знаем, в какой стороне наш дом.

Амарантайн закрыла лицо ладонями, отворачиваясь, чтобы никто не видел ее слез – проявления слабости, которое сейчас здесь ни к чему. Они должны быть сильными, чтобы выжить и вернуться домой.

Полчаса спустя в машинном загудел резервный реактор. Противно, раздражающе так загудел, но отчего-то это гудение успокаивало, придавая уверенности в том, что корабль сломался не окончательно, и что-то в нем еще работает.

К Туйон применили титаническое усилие магии металлокинеза и перетащили на мостик, где усадили за диванчик у отключившейся голоплатформы и зафиксировали ремнями безопасности, чтобы не свалилась.

Титания сидела на мостике, шаманила над панелью управления. Уже не голопанелью, а материальной, металлической, с кнопочками и твердым экраном, который мог воспринимать прикосновения. И еще был маленький проектор голографий, откуда периодически выскакивала скрепка, пыталась что-то произнести заплетающимся голосом, но сдавалась и писала текстом на экране.

Нисфорца сунулась было помогать, но скрепка тут же высунулась и высказалась какими-то зубодробильными кодами, так что пришлось капитану-навигатору заниматься записями Маэрлены, которой пришлось записывать за всеми результаты осмотров и планы дальнейшего выживания. Нисфорца еще гадала, куда пиррена записывает, если все коммуникаторы и падды вышли из строя. Маэрлена выкрутилась как настоящий историк: взяла свою бумагу для рисования. Пиррские астероиды остались единственным государством Ллуральской Федерации, где детей все еще обучали писать от руки.

Неразборчивый «шрифт» Маэрлены зафиксировал неутешительные данные и подтвердил догадку Титании: на корабле вышло из строя все электронное, что тогда работало. Зато все, что не работало, при запуске показало нормальное функционирование. А это большинство исследовательского оборудования, скафандры, резервные панели управления и старый глючный падд Амарантайн, на который были записаны «Узница Попокатепы» и «Принцесса звездной пыли». План приспособить вычислительную мощность падда в помощь к бортовому компьютеру провалился: убитый процессор еле-еле воспроизводил сериалы в не самом лучшем качестве.

Кратковременный паралич пережили механические системы, но они на данный момент работали в штатном режиме. Система жизнеобеспечения выжила! Полчаса назад они даже не осознавали, что, избежав смерти от взрыва реактора, они могут умереть от отказа системы жизнеобеспечения!

Туйон предлагала тотально обесточить все помещения и системы, кроме жизненно важных, съехаться в две каюты вместо того, чтобы занимать пять, запереть и отключить лабораторию в целом, раз все равно исследования им в ближайшее время не светят, приглушить везде освещение, а по коридорам передвигаться и вовсе в темноте, наощупь. Энергию следовало экономить. Реактор бодро трудился, наполняя конденсаторы энергией и обеспечивая работу корабельных систем, но корабль пока стоял. Когда они снова начнут движение, двигатель тут же «съест» весь запас.

Послышался торжествующий вопль Титании, и внешние заслоны на иллюминаторах плавно поехали вверх, впервые показывая экипажу Рады настоящий космос за бортом. Девушки тут же приникли к стеклам. Пространство вокруг них весело подмигивало огнями далеких звезд. Чистое, без всяких этих камней, совершенно незнакомое пространство.

Нисфорца вздохнула и заговорила.

 – Предпринимаем все меры экономии энергии, которые предложены Туйон. Помогаем Титании, кто чем может. Помогаем Туйон, кто чем может. Кто ничем не может, идет проводить ревизию запасов пищи. Делим на более мелкие порции, совершаем как можно меньше телодвижений, чтобы не расходовать энергию тела.  – Нам предстоит куда более долгий полет домой? – пискнула Амарантайн, подозревая, что пересчитывать еду придется ей.  – Я не представляю, куда лететь, – честно ответила Нисфорца. – Бортовой компьютер и все его ресурсы вышли из строя, а данные обнулились. А также сдохло все, что служит для связи и определения местоположения. Теперь мы можем лететь, но не знаем, в какую сторону.  – Но у нас же включен реактор, – усомнилась Маэрлена. – Даже после этого ничего не заработало?  – Мы подверглись воздействию неизвестной аномалии, – вступила в разговор Туйон со своего голоплатформенного диванчика. – Электронные системы начали умирать еще до того, как мы сбросили материю и антиматерию. Именно аномалия стала причиной сброса, потому что пострадал генератор электромагнитного поля.  – Значит, мне нужно подтягивать знания о системах корабля, – вздохнула пиррена.  – Так куда летим? – спросила Амарантайн.

Нисфорца набрала воздуха в грудь, но сказать не смогла. Тяжело, знаете ли, быть капитаном и озвучивать непростые решения!

 – Двинемся куда-нибудь наугад, – ответила Титания вместо нее. – Пока не наткнемся на кого-то или что-то, что поможет нам определиться с местоположением. Выбора все равно нет. Комментарий к Глава 13. Аномалия https://vk.com/photo-165038256_456239127

====== Глава 14. Летатьзвездец ======

О благословенные времена, когда они бодро неслись в систему Циалы, имея в распоряжении немалые ресурсы бортового компьютера! Раньше можно было зарубиться в видеоигры, посмотреть сериалы, послушать музыку! Тут-то Маэрлена и припомнила им разговор о перспективах колонизации Магикса, свернувший к тому, что большинство просто не вынесет жизни без привычных благ цивилизации Ллуральской Федерации.

Список способов убить время, которые не требовали электронных устройств и особой двигательной активности, оказался довольно мал. Все рассказали о своей жизни едва ли не каждую подробность. Конечно, вдоль и поперек обдумали каждую версию произошедшего с ними. Еще немного посудачили о предыдущих хозяевах корабля. Родители, учителя, парни, планы на жизнь, кураторы, спецкурсники, загадочный корабль Зефир, даже Эриховой Ярагонте досталось. «Летающий антиквариат», куда профессор-таки пустил девчонок, был переоснащен достаточно неплохо по современным меркам: разгонялся почти до варп-6, передатчик был помощнее, чем на Раде. Были дополнительно установлены «серафимовский» эмиссионный сканер и «нефилимовский» ядерный реактор, а компанию плазмометам составляла пушка посерьезнее – дисрапторная. Зато во главе всего стоял бортовой компьютер, примитивный даже для позапрошлого века, который управлялся ручным вводом команд и еле-еле распознавал голосовые, озвученные громко, четко и ключевыми словами. Системы корабля работали на голой механике, регулировались гаечным ключом, а работа двигателя контролировалась химическими индикаторами. «Зачем терпеть такие неудобства, когда в современных кораблях для всего этого достаточно лишь голосовой команды, чтобы умная электроника сделала все сама?» – помнится, спросила Титания. А Эрих тогда так серьезно на них посмотрел и ответил: «Желаю вам на вашем современном корабле никогда не попасть в ситуацию, когда умная электроника вдруг перестанет работать». Будто напророчил им беду!

Когда Маэрленины принадлежности для рисования решили больше не расходовать, а оставить на важные нужды, а несчастная «Узница Попокатепы» с маразматичного падда пересмотрена целиком, экипаж был согласен даже учиться. Каждый в силу своей специальности или просто серьезного увлечения мог по памяти выдать минимум годовой курс истории и ксеноэтнографии, программирования, космотехники или ксенобиологии и ксеногенетики. Туйон, знавшая кое-что и без искусственных мозгов, предложила от себя очень забористую кибермеханику и углубленную астрофизику. Нисфорца, поглядев на лица команды, осторожно объяснила ллуралене, что при ее слепоте и практически полном отсутствии письменных принадлежностей они вряд ли смогут это освоить.

Звезды за иллюминаторами ползли еле-еле: энергии реактора хватало, чтобы едва войти в варп и не набирать даже скорости света. Идея пополнить запасы на ближайшей кислородной планете потерпела неудачу: им попадались или газовые гиганты, или планеты, удаленные от своих солнц и промерзшие насквозь без тепла звезд. Система Улорры была почти окраиной, а аварийный сброс материи и антиматерии отшвырнул их очень далеко, туда, где был уже не Магикс.

Вокруг было тихо. Казалось, это пространство не бороздило еще ни одно крыло звездолета. Никакого космического мусора, ни одного объекта явно рукотворного происхождения. Слабенький резервный передачик, активированный Титанией, исправно посылал сигнал в пустоту, но не встречал отклика.

– Медицинский отсек. У нас есть раствор гамма-лергола? – как бы между прочим поинтересовалась Туйон на двенадцатый день после аварии.

– Зачем тебе? – ответила Амарантайн.

Ллуралена молчала, давая судовому медику вспомнить самостоятельно. Искомый гамма-лергол должен быть знаком Амарантайн не только как ксеномедику, но и как любителю сериалов про людские отношения.

– Не знаешь, – подытожил корабельный механик, когда молчание затянулось дольше минуты. – Нейтрализует гормоны, запускающие у нас процесс смены пола. – Что-о-о? Ты в парня превращаешься?! – подскочила Нисфорца. Нет, она-то знала, что у ллураленов такое случается в среднем с каждым из ста сорока семи, но, мягко говоря, момент сейчас неподходящий! Да и киборгам вроде Туйон менять пол категорически нельзя. У нее там позвоночник на титановом каркасе, череп в металлических скобах и все такое. При превращении в мужчину начнут укрупняться пропорции тела, а вот искусственная часть останется прежней. Металлоконструкции, раньше спасавшие ей жизнь, начнут давить на нервы и жизненно важные органы. Туйон просто умрет от боли. А ближайший медик, который в состоянии безопасно извлечь из нее все это, находится на Ллурале, за сотни тысяч световых лет отсюда. – Пока нет, – Туйон – неужели – улыбнулась уголками губ. – Наша раса поумнела значительно быстрее, чем ушли первобытные инстинкты. Физиологически процесс еще не начался, но я начинаю подсознательно расценивать вас как партнерш по размножению. Мои инстинкты твердят, что наша маленькая популяция может вымереть, а этого допустить нельзя. Нужно срочно увеличить нашу численность. Но мы все самки, поэтому в самца превращаюсь я и устраиваю вам брачный сезон, хотите вы этого или нет. То, что у меня ниже пояса механика и мне нечем устроить вам размножение, мои инстинкты не смущает…

– Ой-ёй… – протянула капитан Рады, хватаясь за голову.

– Так мы же… Мы… самки не твоего вида… – выдавила Титания, краснея до самых корней волос. Впрочем, остальные были не лучше: лицом, грудью и плечами заалела Нисфорца, кирпично покоричневела Маэрлена, и Амарантайн тоже стала похожа на перезрелую черешню. А Туйон, озвучивая такие вещи, даже ни капельки не посерела, что с ее черной кровью означало бы румянец! – Очень даже моего, – ехидно ответила ллуралена. – В нас всех течет человеческая кровь. – А твои инстинкты не волнует, что твой яд уничтожит нашу популяцию во время… – уверенно начала Маэрлена, но к концу фразы сдалась. – В процессе… ну… э-э-э… этого самого… Туйон открыла глаза и слепо уставилась в потолок. – Мои инстинкты обманываются моим отношением ко всему этому. Что я привыкла к протезам и не делю нас на разные расы, – с явственно прозвучавшим в голосе смущением призналась она. – Этот инстинкт заложился с тех времен, когда прародители ллураленов еще квакали и лазали по деревьям. Откуда им было знать, что через двенадцать миллионов лет мы будем привинчивать металл на место утраченных частей тела, а по соседству с нами поселятся инопланетяне, которых мы примем как своих?

На этой краткой, но занимательной лекции по ксенобиологии Амарантайн поднялась на ноги, убежала с мостика, громко и нецензурно споткнулась в темном коридоре, и вскоре вернулась с ампулой упомянутого гамма-лергола в автоинъекторе.

– Иногда я думаю, что наша жизнь стала бы интереснее, будь в команде парень, или даже два, – призналась она, оглядывая Туйон и вспоминая, где у нее там какая-нибудь живая часть тела, чтобы укол не пришелся в кибермеханику. – Но не такой ценой!

На двадцать первые сутки лекцию об устройстве корабельного энергоснабжения прервал какой-то сигнал.

Мгновенно выкидывая из головы различия диаметров продольного и поперечного сечения энерговодов, Титания с Нисфорцей подскочили, вглядываясь в экранчик резервной панели управления.

– Мы кого-то нашли, – объявила всем капитан. – Нас нашли? – захлопала в ладоши Амарантайн. – Как сказать… – протянула Титания. – Это не они нас ищут, а мы сами принимаем их сигнал, который идентифицируется как сигнал бедствия.

Амарантайн тотчас сникла.

– Либо мы сумеем помочь друг другу, либо хотя бы дорогу спросим, – поспешила ободрить ее Нисфорца. – Не думаю, что они тоже наткнулись на что-то, обнулившее навигацию!

Титания поспешила скорректировать курс, и Рада повернула на неведомый зов.

Через три часа направление движения к источнику сигнала система вывела его на схему маршрута, показывая, что они уже рядом.

На четвертый соизволила показаться Скрепка с сообщением об установлении идентификации корабля. Рада была уже достаточно близко, чтобы вычленить из слабого сигнала простенькие пиктограммки принадлежности попавшего в беду существа или объекта. Правда, Скрепка все равно не помнила, чья эта такая замысловатая кругляшка с дырочками, однако две перекрещенные спирали на второй пиктограмме команда прекрасно знала.

– Ксетейское торговое содружество? – удивилась Маэрлена. – Это оно так далеко простирается, или нас самих так далеко зашвырнуло?

– Не думаю, – отозвалась Туйон. – Содружество не простирается на несколько сотен тысяч световых лет, которые отделяют Магикс от Ллурала. Нас тоже не могло забросить так далеко от точки старта.

– Либо это не ксетейские спиральки, либо кто-то тоже вдали от родных мест летал, летал и долетался, – конкретизировала капитан Рады, пресекая появление дальнейших гипотез. – Подлетим – поймем.

Незнакомый корабль походил на глубоководную рыбину: эллипсоидный, обтекаемой формы, плавники-стабилизаторы по бокам и впереди два больших круглых стеклянных «глаза», дававших обзор на космос, видимо, находящимся на мостике. В «глазах» света не было, но космическое судно продолжало вновь и вновь повторять сигнал бедствия.

– Может, он давно мертвый, – поежилась Амарантайн. – А бортовой компьютер так и будет посылать сигнал, если энергосистема работает. Вдруг он не одно десятилетие тут висит? Смотрите, еще иллюминаторами пользуются – а у нас уже полтора столетия назад все корабли стали производиться с внешними камерами…

Титания задумчиво покосилась на нее. Амарантайн вроде и не знала толком ничего о космосе, кораблях и технике, а потом демонстрировала осведомленность в самых неожиданных вещах. Мозг, не получающий привычного объема информации, начинал генерировать ее сам, наводя мысли о заговорах, шпионах под прикрытием и устранении экипажей, узнавших слишком много. Не приснился же Амарантайн Эрих, ночью на Флеере напророчивший войну за Магикс. Они потом по внешним камерам посмотрели: разговор действительно не приснился.

– Я в сериале видела, – оправдалась Амарантайн. – «Звездолет для двоих», девятнадцатая серия восьмого сезона.

– А-а-а… – закивала Титания, думая о том, чтобы где-нибудь когда-нибудь найти эту серию сериала и проверить, действительно ли там такое есть. – Мертвый или не мертвый – придется попытаться влезть и выкрутить навигационные приборы, или хотя бы узнать по ним, где мы находимся, – заявила Нисфорца. – Даже если там страшно, радиация и трупы. Это единственный попавшийся корабль, другого шанса не будет! – Да и не выглядит он древним, – усомнилась Маэрлена, выглядывая из-за их спин в иллюминатор. – Не ржавый и не дырявый, просто в техническом плане попроще наших. Вдруг у них планета не такая развитая или корабль какого-нибудь дешевого класса. – А еще высвечивается под маяком Ксетейского Торгового Содружества, – послышалось от Туйон, оставленной в навигаторском кресле. – Содружество образовано только шестьдесят три года назад. Шестьдесят три года – всяко лучше для сохранности корабля, чем полтора столетия. – И существенно облегчает проникновение на корабль, – потерла ручки Титания.

Рада мягко пристыковалась к задней части неизвестного корабля. Негромкий стук, донесшийся из задней части Рады, оповестил, что стыковка прошла успешно. Тот факт, что шлюзы идеально совместились, только подвердил, что корабль из Ксетейского содружества.

В грузовой отсек, натянув легкие скафандры и шлемы, направились трое: Нисфорца как капитан, принимающий решения и более-менее сведущий в технике; медик с аптечкой в руках, которому по протоколу полагалось выбираться на терпевшие бедствие корабли, где мог еще кто-то выжить и нуждаться в медицинской помощи; Маэрлена, изучавшая ксеноэтнографию и, может быть, сумевшая бы понять, к какой цивилизации принадлежал корабль.

Сжимая в руках фонарики и чемоданчики с инструментами, они встали у шлюза.

Механические сочленения стыковочного механизма мягко щелкали, раскрываясь.

Поднялся заслон шлюза со стороны Рады, давая возможность разглядеть, как именно состыковались два звездолета, образовав герметичный, крепкий, непроницаемый переход между собой. Это было еще не все: предстояло убедить шлюз чужого корабля открыться, но… кажется, он раскрывался сам! Хозяева настроили его открываться при попытке проникнуть извне?

Поднялся заслон у второго корабля, открывая проход в непроглядную тьму.

Внезапный луч света ударил прямо в глаза, заставив девушек вскрикнуть от неожиданности и заслониться руками.

Луч света скользнул чуть ниже, и экипаж Рады разглядел, что это фонарь. И что они поторопились считать корабль старым и мертвым. Фонарь держал в верхней конечности кто-то живой, прямоходящий, с двумя ногами и головой на плечах, упрятанной в круглый зеркальный шлем, крепившийся к серебристому скафандру.

Таинственный обитатель корабля сделал шаг назад и приглашающе махнул фонарем. Девушки, переглянувшись, последовали за ним. Чего бояться? Их положение и так хуже некуда.

Маломощные фонарики девушек выхватывали из царившей на звездолете тьмы какие-то причудливые конструкции, непонятные настенные панели не то с узорами, не то с надписями. Своды коридора были полукруглыми, выкрашенными светонакопительной краской, на которой после света фонарей оставался слабо фосфоресцирующий синий след. Очень, кстати, высокий потолок, метра три, да и таинственный провожатый в своем скафандре выглядел просто огромным.

Нисфорца не забывала анализировать обстановку: на освещении экономили, значит, тоже проблемы с энергией. Датчики скафандра показывали, что снаружи всего двенадцать градусов тепла. Атмосфера на корабле содержала углекислый газ, азот, кислород на два процента ниже, чем они привыкли, и немного сероводорода – газа ядовитого, но в такой концентрации не опасного, если не задерживаться на корабле надолго. Главное, что был кислород. Кислород – это, в большинстве случаев, гуманоиды, использующие для коммуникации речь. Принадлежность к Ксетейскому содружеству – больше вероятности найти общий язык, а практически полное отсутствие военных конфликтов между членами содружества – хороший шанс вернуться на Раду живыми и с координатами. Им очень повезло.

Провожатый распахнул перед ними дверь, и оттуда хлынул свет.

Девушки нерешительно шагнули внутрь.

Дверь за ними поспешно закрыли, и очень плотно.

Это была кают-компания, или, наверное, просто каюта, или… Во всяком случае, точно не мостик и не машинное отделение. На полу лежали матрасы, одеяла, какие-то серебристые полотна, может, термопледы, посередине стояла мощная лампа, освещавшая обитателей корабля.

Провожатый снял шлем и подошел к сородичам, разглядывая своих спасателей.

Нисфорца, поколебавшись, тоже сняла шлем, показывая свое лицо хозяевам корабля. Запашок сероводорода заставил поморщиться, но дышать было можно. Амарантайн и Маэрлена последовали ее примеру. И уставились на обитателей корабля, размышляя, что делать дальше.

Двоих из них – высоких, более двух метров, худых и костлявых ксеносов с темно-серой сухой кожей, посомневавшись, можно было приписать к гуманоидам, правда, некоторых положенных гуманоидам частей тела у них было по несколько пар. Над двумя оранжевыми основными глазами с горизонтальными зрачками-черточками шли еще четыре маленьких черненьких, то ли теплочувствительных, то ли еще каких. По бокам от головы торчала пара ушей и еще две пары ложноушей, расположенные друг за другом, руки от локтевого сустава раздваивались на большую рабочую конечность и тонкую коротенькую вспомогательную с тремя пальцами. А еще были пышные копны волос на голове, черный волосяной покров уходил под воротник серебристых комбинезонов гривой вдоль хребта, и сзади нервно дергались длинные тонкие хвосты с роскошными черными кисточками на концах.

Помимо этих, были еще двое других: сплошь заросшие черной шерстью, по телосложению напоминавшие крупных хищников семейства кошачьих, но устроенные на тот же лад, что гуманоиды: гривастая голова, хвост с кисточкой, по шесть глаз и ушей, две передних конечности раздваивались на крепкую нижнюю ходильную и тонкую верхнюю хватательную с ловкими пальчиками. «Большие кошки», как и «гуманоиды», были одеты в комбинезоны из серебристого материала, смотрели на гостей осмысленным взглядом, а еще весь корабль был оснащен планками, на которые «звери» могли бы опираться, чтобы работать, стоя на задних лапах. Нисфорца внимательно оглядела этих ксеносов и пока запретила себе ассоциировать их с животными: стереотипы человеческого восприятия могли ее подвести, автоматически записывая «кошек» в более низшие существа. Космос велик и многообразен: «кошки» могли быть равны «гуманоидам», а то и вовсе являться более высокоразвитым видом.

– Ахтоны, – шепнула капитану Амарантайн.

Ксеносы навострили все свои уши и ложноуши, хотя понять их не могли, не зная языка.

– Ты их знаешь? – обрадовалась Нисфорца. – А вторые кто? – Тоже ахтоны. Диморфизм биологического вида, – ответила девушка так же тихо.

Как-то, выбрав себе необычную тему реферата – только ли в Ллуральской Федерации отношения между разными видами считались нормальными – Амарантайн полезла копаться в Вебироме. Найденные ею четвероногие и двуногие в весьма пикантных позах сначала навели волнующие мысли о зоофилии и ксенофилии, но оказались одним видом. Ни от генов, ни от пола форма не зависела: просто одни случайным образом проходили определенный этап эмбрионального развития быстро, появляясь на свет «кошками», а другие на этом этапе задерживались подольше, формируясь в «гуманоидов». Амарантайн, конечно, огорчилась, что зоофилии и ксенофилии между ними нет, но запомнила. К счастью для всех них.

Ахтоны тоже стали негромко переговариваться, активно жестикулируя четырьмя руками, щуря глаза и мотая ложноушами. Их речь была певуча, с прорывающимися резкими, короткими рыкающими звуками, а голоса – низкие, грудные, вибрирующие. Наконец к «спасательной группе» вновь шагнул провожатый, все еще одетый в скафандр. Нажав на какое-то устройство, висящее на груди, он заговорил.

– Доброта пожаловаться, – последовал за ним механический голос из устройства. Синхронный переводчик! Только уже с первых слов не внушающий доверия. – Здравствуйте, – осторожно ответила Нисфорца, сдерживаясь, чтобы не жестикулировать. Разные культуры – разные значения жестов. Что у человека жест согласия, то у другого народа может быть вызовом на смертельный поединок! (Курс общей и сравнительной ксенопсихологии, второй триместр общей образовательной программы.) – Наше неправильно космический прыг. Наше летатьзвездец страшно ломаться сила движения, – выдал переводчик ахтона. – Летатьзвездец! – шепотом повторила Амарантайн, сдерживаясь, чтобы не ржать в голос. – Сбой какого-то «космического прыга». Гиперпрыжок, что ли? Серьезно сломался двигатель. – шепотом перевела капитану Маэрлена. И тоже не удержалась: – Двигателю пришел «летатьзвездец»! – Наше шаман механизма уйти к Прародитель, – добавил ахтон. Перевод человеческой речи на ахтонский переводчик вслух не озвучивал – от него тянулся черный проводок, исчезая где-то среди ушей и ложноушей. – Они лишились механика, – Маэрлена продолжала работать переводчиком с ахтонского ллуральского на ллуральский ллуральский. – Наше сила движения кончиться скоро. Мы многие уже уйти к Прародитель. Вы поиметь ваш шаман механизма?

Вот оно что. Сдох источник питания, чем бы он ни был. Бедные ахтоны торчали в остывающем звездолете, экономя оставшиеся крохи энергии, умирая один за другим, и никто в этом пустынном секторе космоса не слышал слабенький сигнал бедствия.

– Наше «шаман механизма» болеет. Сильно болеет, – ответила Маэрлена, загораживая спиной помирающую со смеху Амарантайн, во всех красках представлявшую, в каких позициях шаман механизма сам поимеет их за такие нескромные предложения, если не сделать укол гамма-лергола. – «Наше сила движения» очень маленькая, – добавила Нисфорца, подражая переводчику. – Большая сила движения ломаться. Есть только маленькая. – Вы тоже беда, – понимающе сказал ахтон, два раза моргнув основными глазами и верхней парой дополнительных.

Маэрлена обеспокоенно взглянула на остальных ахтонов: те переглядывались, дергали ушами, двигали хвостами и смешно морщили носы, косясь на ллуральских гостей. У них на шеях тоже висели переводчики.

– Механизм переведения очень насиловает наше лингва, – пояснил переговорщик, вызвав новый приступ ржача у Амарантайн. – Он насиловает ваше лингва тоже? – Да, – ответила Нисфорца. – Мы ищем помощь. Мы потеряли координаты.

Ахтон наклонил голову и широко раскрыл глаза, не отвечая.

– Не знаем, где мы. Нет карты. Нет дороги домой, – упростила Маэрлена.

Теперь он дернул хвостом, и, отключив переводчик, отошел к сородичам, совещаясь с ними на своем языке. Один из них, «зверь», полез в самый темный угол и выволок из кучи одеял еще одного своего собрата, «гуманоида». Пятый ахтон сонно рыкнул на товарища, но увидел гостей и быстро присоединился к дискуссии.

– Им можно чем-то помочь? – спросила пиррена, пользуясь перерывом в переговорах. – Пустим Титанию посмотреть двигатель? – предположила относительно успокоившаяся Амарантайн. – Я сомневаюсь в успехе этого занятия, – пожала плечами Нисфорца. – Титания не механик. Активировать запасные системы в знакомом корабле, советуясь с Туйон – это одно, а чинить сильный «летатьзвездец» в инопланетном двигателе – совсем другое. – Жалко, – вздохнула медик Рады, на всякий случай включая жалобный взгляд и направляя на капитана. – Может, возьмем их к себе? – Я с такими же глазами уговаривала маму купить мне тайваранскую коть, – хихикнула Нисфорца. –Похожи, кстати… Боюсь, придется взять. Или…

Она не договорила. От ахтонов вновь выступил переговорщик. Вроде другой. Кажется, тот самый, которого будили, выкапывая из одеял. И… выглядел он как-то… Ну… Если ахтоны делились по половому признаку, этот точно был самкой. Женщиной.

– Ллуральськие? – поинтересовалась она грудным, тягучим голосом.

И без переводчика!

– Да! – обрадовалась Нисфорца. – Я работай торговий пьереговорщик, – пояснила ахтонна. – Мало поньимаю язык Ллурала. Я посьтараюсь не «насьиловать ваша лингва».

О, она даже попыталась пошутить. Амарантайн вновь хихикнула, но уже не очень весело. Если ахтонна знала ллуральский достаточно, чтобы осознавать нелепость ошибок переводчика, то дальнейшего изнасилования лингвы не предвидится.

– Мое имя Татсумадри, – сказала ахтонна, прикладывая к груди все четыре ладони. – Где главный вас?

Нисфорца выступила вперед.

– Я главный. Нисфорца, – представилась она, повторяя жест с прикладыванием ладоней к груди. – Нии-сьфор-ца, – повторила Татсумадри, оборачиваясть к другим ахтонам, показывая на нее и добавляя что-то на своем языке. – Вы и мы попасьть в беда. Мы прьедлагает сделку: вы брать мы на ваш звезлетай…

Амарантайн хрюкнула, прикрывая рот ладошкой в скафандровой перчатке.

– Вы взять мы и наш груз, – добавила ахтонна, выделяя голосом последнее слово. – Мы взять свой навигация и дать ее вам. Честный сделка.

Капитан Рады оглянулась на Маэрлену (Амарантайн в переговорах все равно не участвовала, функционируя как закадровый смех). Корабельный аналитик наморщил лоб, размышляя.

– Где-то здесь подвох, – шепотом поделилась она. – Может, они едят людей. Или груз для нас опасен… – Ахтоны иметь очьень хорощий слух, – холодно уведомила их Татсумадри. – Запас наш пища есть. Груз – металл с Ахтанэ. Он без опасности. Вы будет смотреть груз?

Нисфорца замялась.

– У нас на корабле остались еще люди. Мы поговорим с ними, – пришла на выручку Маэрлена. – Мы показывает вам груз! – взмахнула руками ахтонна. – Вы не верить нам? Мы давает вам части механизма, какие надо ваш звезлетай! Мы все честно, мы помогать! – Я посмотрю, – решила Нисфорца. – Маэрлена, зови Титанию, будем смотреть, как можно перебросить его. Амарантайн…

Капитан повернулась к Татсумадри.

– Нужно кого-то лечить?

Ахтонна тряхнула ушами.

– Нам нужен тепло. Главное тепло. Мы плохо живет в холода.

Она что-то крикнула тому ахтону, который вышел встречать их у шлюза, и тот, снова нахлобучив на голову шлем, взялся за ручку двери.

Татсумадри вдруг подскочила к ним, вцепляясь в Нисфорцу всеми четырьмя руками.

– Вы спасьете нас? – Да, – вдохнула капитан Рады.

– Нисфорца!

Капитан, схватив фонарик, поспешила через проход, не нахлобучивая скафандровый шлем – стык кораблей был полностью герметичен, а к холоду и запаху уже привыкли.

Титания нашлась в грузовом трюме ахтонского судна, очень хмурая и раздраженно болтающая фонарем, луч которого освещал огромный короб, высотой до самого потолка. Рядом топтался давешний переговорщик с переводчиком.

– Тут такая проблема, – начала фея металлокинеза. – Двигатель при сбое «космического прыга» перегрузило и сплавило в один ком, так что мы с него ничего не наковыряем. А еще у них «шлюз в шлюзе». – Э-э-э… – только и смогла ответить Нисфорца, пока не понимая, о чем речь. – Шлюз, через который мы вошли – это общепринятая дверка для прохода и малогабаритных грузов. А вот эта вся задняя стена, – Титания осветила фонариком густую темноту отсека – тоже открывается. Их груз – громадный слиток металла, который завезли сюда через большой шлюз. Он не влезет в наш грузовой шлюз, да и сам наш грузовой отсек меньше, чем эта штука. Металл высокопрочный и тугоплавкий, пилить и плавить его нечем, прицепить и тащить за собой тоже никак. Мы не можем его взять.