Текст книги "О происхождении и деяниях гетов"

Автор книги: Иордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)

Хотя на острове Скандзе, о котором идет речь, живут многие различные племена, но Птолемей упоминает названия лишь семи из них 50. Из-за страшного холода там не найти нигде медоносного пчелиного роя 51.

В северной части [острова Скандзы] живет племя адогит; рассказывают, что в местах его [обитания] в середине лета сорок дней и сорок ночей продолжается непрерывный свет, а в зимнее время в течение того же числа дней и ночей племя это не знает ясного света. Так чередуются печаль с радостью, но это не похоже на иные [чередования] {20} благополучия и несчастья. Почему это так? Потому что в более длинные дни люди видят, как солнце возвращается на восток по краю неба; в более же короткие дни оно у них видно не так, но по-иному, потому что оно проходит через южные знаки; нам кажется, что солнце поднимается снизу, а им, – как рассказывают, – что оно идет кругом по краю земли 52.

{21} Есть там еще племя – скререфенны; они не требуют хлебного питания, но живут мясом диких зверей и птичьими яйцами. В болотах там рождается столько живности, что возможно и размножение породы и полное насыщение людей 53.

Другое племя, живущее там же, – суэханс; они, подобно турингам 54, держат превосходных коней. Это они-то [суэханс?] и пересылают посредством торговли через бесчисленные другие племена сапфериновые {22} шкурки 55 для потребления римлян и потому славятся великолепной чернотой этих мехов. Племя это, живя в бедности, носит богатейшую одежду.

Следует затем целая толпа различных племен: тевсты, вагот, бергио, халлин, лиотида56; населенная ими местность представляет собой плодородную равнину, почему они и подвергаются там нападениям и набегам других племен.

За ними живут ахельмил, финнаиты, фервир, гаутигот, племя жестокое и в высшей степени склонное к войнам.

{23} За ними – миксы, евагры, отингис. Все они живут по-звериному в иссеченных скалах, как бы в крепостях. С внешней стороны от них находятся остроготы, раумариции, эрагнариции, кротчайшие финны – наиболее низкорослые 57 из всех обитателей Скандзы, а также похожие на них виновилот; светиды, известные в этом племени как превосходящие остальных [величиною] тела, хотя и даны, вышедшие из того же рода, – они вытеснили герулов58 с их собственных мест, – пользуются среди всех племен Скандии славой по причине своего {24} исключительного роста. Однако статностью сходны с ними также граннии, аугандзы, евниксы, тэтель, руги 59, арохи, рании.

Над ними был немного лет тому назад королем Родвульф 60. Он, презрев свое королевство, укрылся под защиту Теодериха, короля готов, и нашел там то, чего искал.

Все эти племена, превосходящие германцев как телом, так и духом, сражались всегда со звериной лютостью.

{25} С этого самого острова Скандзы, как бы из мастерской, [изготовляющей] племена, или, вернее, как бы из утробы, [порождающей] племена, по преданию вышли некогда готы61 с королем своим по {26} имени Бериг. Лишь только, сойдя с кораблей62, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза 63. Вскоре они продвинулись оттуда на места ульмеругов 64, которые сидели тогда по берегам океана; там они расположились лагерем, и, сразившись [с ульмеругами], вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов 65, присоединив и их к своим победам.

Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига 66, то он постановил, {27} чтобы войско 67 готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум 68.

Филимер, восхитившись великим обилием тех краев, перекинул туда половину войска, после чего, как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не осталось возможности ни прийти, ни вернуться.

Говорят, что та местность замкнута, окруженная зыбкими болотами и омутами; таким образом, сама природа сделала ее недосягаемой, соединив вместе и то и другое.

Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там раздаются голоса скота и уловимы признаки человеческого [пребывания], {28} хотя слышно это издалека.

Та же часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку 69, оказалась, говорят, перемещенной в области Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов 70 и, завязав сражение, добиваются победы.

Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтийским морем 71, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения; о том же свидетельствует и Аблавий 72, выдающийся описатель {29} готского народа, в своей достовернейшей истории. С такими предположениями согласны и многие из старших писателей; однако Иосиф 73, правдивейший рассказчик анналов, который повсюду блюдет правило истины и раскрывает происхождение вещей от самого их начала, опустил, неведомо почему, сказанное нами о началах племени готов. Упоминая лишь о корнях их от Магога74, он уверяет, что зовутся они скифами и по племени, и по имени 75.

Раньше чем перейти к другому предмету, необходимо рассказать о том, где расположены пределы вышеназванной земли.

{30} Скифия погранична с землей Германии вплоть до того места, где рождается река Истр 76 и простирается Мурсианское озеро77; она [Скифия] тянется до рек Тиры 78, Данастра и Вагосолы 79, а также великого того Данапра 80 и до горы Тавра 81 – не той, что в Азии, а собственной, т. е. скифской, по всей прилегающей к Мэотиде 82 местности и за Мэотиду, через Босфорские проливы 83 до Кавказских гор и реки Аракса; затем она [Скифия], загнувшись в левую сторону, за Каспийское море (а это последнее возникает на крайних границах Азии, от северо-восточного океана, в виде гриба 84, сначала тонкого, потом – широчайшей круглой формы), склоняется к области гуннов {31} и отступает до албанов и серов 86.

Эта, повторяю, страна, а именно Скифия, вытягиваясь в длину и развертываясь в ширину, имеет с востока серов, живущих у самого ее начала на берегу Каспийского моря; с запада – германцев и реку Вистулу; с севера она охватывается океаном, с юга – Персией, Албанией, Иберией 87, Понтом и нижним течением Истра, который называется {32} также Данубием 88 от устья своего до истока.

С той своей стороны, которой Скифия достигает Понтийского побережья, она охвачена небезызвестными городами; это – Борисфенида 89, Ольвия 90, Каллиполида 91, Херсона 92, Феодосия 93, Кареон 94, Мирмикий95 и Трапезунта96, основать которые дозволили грекам непокоренные скифские племена, с тем, чтобы греки поддерживали с ними торговлю 97.

Посередине Скифии есть место, которое разделяет Азию и Европу одну от другой; это – Рифейские горы 98, которые изливают широчайший {33} Танаис 99, впадающий в Мэотиду. Окружность этого озера равна 144 тысячам шагов 100, причем оно нигде не опускается глубже чем на 8 локтей 101.

В Скифии первым с запада живет племя гепидов 102, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе [по его области] протекает Тизия 103; с юга же [эту область] отсекает сам великий Данубий, а с востока Флютавзий 104; стремительный и полный {34} водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра. Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы 105. У левого их склона 106, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов 107. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.

{35} Склавены 108 живут от города Новиетуна 109 и озера, именуемого Мурсианским 110, до Данастра, и на север – до Висклы 111; вместо городов у них болота и леса 112. Анты же 113 – сильнейшие из обоих [племен] распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов.

{36} На побережье океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы, живут видиварии 114, собравшиеся из различных племен; за ними берег океана держат эсты 115, вполне мирный народ. {37} К югу соседит с ними сильнейшее племя акациров 116, не ведающее злаков, но питающееся от скота и охоты.

Далее за ними тянутся над Понтийским морем места расселения булгар 117, которых весьма прославили несчастья, [совершившиеся] по грехам нашим.

А там и гунны, как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен, закишели надвое разветвившейся свирепостью к народам 118. Ибо одни из них зовутся альциагирами 119, другие – савирами 120, но места их поселений разделены: альциагиры – около Херсоны, куда жадный купец ввозит богатства Азии; летом они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того, куда привлечет их корм для скота; зимой же переходят к Понтийскому морю. Хунугуры 121 же известны тем, что от них идет торговля шкурками грызунов 122; их устрашила отвага столь многочисленных мужей 123.

{38} Мы читали, что первое расселение [готов] было в Скифской земле, около Мэотийского болота; второе – в Мизии, Фракии и Дакии; третье – на Понтийском море, снова в Скифии; однако мы нигде не обнаружили записей тех их басен, в которых говорится, что они были обращены в рабство в Бриттании или на каком-то из островов, а затем освобождены кем-то ценою одного коня.

Но, конечно, если кто-нибудь сказал бы, что они появились на нашей земле иначе, чем мы об этом рассказали, то он окажется в некотором противоречии с нами; ибо мы больше верны прочитанному, чем старушечьим россказням 124.

{39} Все же вернемся к нашей основной теме. Когда вышеназванные племена, о которых мы сейчас ведем речь, жили на первом месте своего расселения, в Скифии у Мэотиды, то имели, как известно, королем Филимера; на втором месте, т. е. в Дакии, Фракии и Мизии, – Залмоксеса 125, о котором свидетельствуют многие летописцы, что он обладал замечательными познаниями в философии. Но и до того был у них ученый Зевта 126, а после него Дикиней 127, третьим же был Залмоксес, о котором мы говорили выше. К тому же не было недостатка в людях, которые обучили бы их премудрости. Поэтому {40} среди всех варваров 128 готы всегда были едва ли не самыми образованными, чуть ли не равными грекам, как передает Дион 129, составивший их историю и анналы по-гречески. Он говорит, что тарабостезеи, впоследствии именовавшиеся "пиллеатами"130, были среди них [готов] благородными; из их числа поставлялись и короли, и жрецы. По вышесказанной причине геты были восхвалены до такой степени, что говорилось, будто бы некогда Марс, провозглашенный в вымыслах {41} поэтов богом войны, появился именно у них. Отсюда и Вергилий: "Как Градива отца, полей покровителя гетских"131.

Этого Марса готы постоянно ублажали жесточайшим культом, (жертвою ему было умерщвление пленных), полагая, что возглавителя войн пристойно умилостивлять пролитием человеческой крови 132. Ему посвящалась первая добыча, в его честь подвешивали на стволах деревьев трофеи. Готы более, чем другие, проникнуты были религиозным к нему горением, и казалось, что поклонение их воздается родителю.

{42} В третьей области на Понтийском море, став уже более человечными и, как говорили мы выше, более просвещенными, они разделились между двумя родами своего племени: везеготы служили роду Балтов, остроготы – преславным Амалам 133.

{43} Первой их страстью, [выделяющей их] среди других соседних племен, было натягивание лука тетивою. Лукан 134, более историк, чем поэт, свидетельствует: "Армянские луки натягивайте гетскими тетивами".

Перед [этим племенем] воспевали в песнях с припевами и [в сопровождении] кифар деяния предков – Этерпамары, Ханалы, Фридигерна, Видигойи и других; о них у этого племени высокое мнение, и едва ли сама достойная восхищения древность может похвалиться, что были у нее подобные герои 135.

{44} Тогда, как рассказывают, Весозис 136 начал плачевную для себя войну со скифами, теми самыми, которых древние авторы называют мужьями амазонок. Как с полной ясностью свидетельствует Орозий 137 в первом томе, у них [скифов] и женщины – воительницы.

Мы с очевидностью доказали, что с готами воевал тогда именно тот, о котором мы знаем достоверно, что он сражался с мужьями амазонок 138, жившими в те времена от реки Борисфена – местные жители называют его Данапром 139 – до реки Танаиса, вокруг залива {45} Мэотийского болота. Это тот, говорю, Танаис, который, срываясь с Рифейских гор 140, низвергается настолько круто, что, когда соседние реки, а также Мэотида и Босфор затвердевают от мороза, он единственный из всех рек, согретый испарениями в скалистых горах, никогда не замерзает от скифской стужи 141.

Этот именно Танаис 142 считается знаменитым рубежом Азии и Европы, потому что есть еще и другой, который, возникая в Хриннских горах 143, впадает в Каспийское море.

{46} Данапр рождается великим болотом, источаясь как бы из материнской утробы. Отсюда и до середины он пресен и годен для питья и порождает рыб отменного вкуса, лишенных костей, но имеющих только хрящи в строении своего тела 144. Однако, приближаясь к Понту, он принимает в себя небольшой поток по прозванию Экзамфей 145, до того горький, что – хотя он [Данапр] судоходен на длину целых 40 дней пути – он так изменяется благодаря [притоку] этих малых вод, что впадает в море между греческими городами Каллипидами 146 и Гипаннисом 147 уже зараженный и сам на себя непохожий. Близ его [Данапра] устий, против них, есть остров по имени Ахиллов 148, а между ними лежит обширнейшая земля, заросшая лесами и страшная болотами 149.

{47} И вот, когда готы жили там, ринулся на них войною Весозис, царь египетский; у готов был тогда королем Танаузис. На реке Фазисе 150, откуда в изобилии происходят фазийские птицы для пиров владык во всем мире 151, Танаузис, готский король, встретился с Весозисом, царем египетским, и, жестоко его поражая, преследовал до Египта; если бы не воспрепятствовало течение непереходимой реки Нила и укрепления, которые Весозис приказал некогда воздвигнуть для себя по причине набегов эфиопов, то Танаузис прикончил бы его там же, в его стране. Когда же он, не имея никакой возможности нанести ему, засевшему там, вред, возвращался обратно, то покорил себе чуть ли не всю Азию, принудив покоренных платить дань {48} Сорну, царю мидян, который тогда был дорогим ему другом. Многие победители из его войска, обозрев подчиненные провинции во всем их могучем плодородии, покинули боевые отряды своего племени и по собственному желанию поселились в разных областях Азии. Помпей Трог 152 говорит, что от их имени и рода произошли поколения парфян. Потому-то и до сего дня их называют на скифском языке беглецами, т. е. парфянами. Они, соответственно своему происхождению, являются единственными стрелками среди племен почти всей Азии и отважнейшими воинами. Некоторые выводили такую этимологию из их имени (о котором мы сказали, что парфяне означает "беглецы"); те зовутся парфянами потому, что бежали от своих родичей. Готского же того короля Танаузиса после его смерти они стали почитать в числе богов своего племени.

{49} После его кончины, когда войско при его преемниках совершало походы в других странах, некое соседнее племя попыталось захватить готских женщин как добычу. Они же, наученные мужьями, сильно сопротивлялись и прогнали наступавших на них врагов с большим позором. Достигнув такой победы и полагаясь на еще большую свою отвагу, они, возбуждая друг друга, спешно вооружились и избрали двух храбрейших жен, Лампето и Марпезию, которых и поставили во главе государства. Обе они в заботе о том, чтобы и свои владения {50} защищать и чужие опустошать, бросили жребий, причем Лампето осталась охранять родные границы, а Марпезия, собрав ополчение из женщин, повела такой новый род войска в Азию. Она покорила войной различные племена, а иные присоединила, заключая мир, и таким образом дошла до Кавказа; пробыв там некоторое время, она дала тому месту название "Утес Марпезии", почему и Вергилий говорит: "Точно твердый кремень иль недвижный Марпезии камень"153.

{51} Впоследствии Александр Великий поставил здесь ворота, назвав их Каспийские Пилы 154; это место и ныне стережет племя лазов 155 ради защиты Римской империи.

Итак, задержавшись тут на известное время, амазонки 156 набрались сил; выйдя же оттуда и перейдя реку Алис 157, протекающую у города Гаргары 158, они с одинаковым успехом покорили Армению 159, Сирию 160 и Киликию 161, Галатию 162, Писидию 163 и все области Азии 164. Обратившись затем в сторону Ионии 165 с Эолией 166, они сделали их подчиненными себе по договору провинциями. Долгое время господствуя там, они назвали своим именем и города 167, и укрепления. А в Эфесе 168, расточив [большие] богатства, они воздвигли храм дивной красоты в честь Дианы по причине рвения своего к стрельбе и охоте, каковым искусствам они предавались. Таким вот образом женщины {52} родом из Скифии овладели царствами Азии, которые и держали почти сто лет; наконец, возвратились они к своим подругам в Марпезийские скалы, о которых мы упоминали выше 169, т. е. в горы Кавказа 170.

Я полагаю, что не будет излишним описать и направление и положение этих гор, потому что это уже вторичное о них упоминание; ведь они, как известно, обходят непрерывной цепью большую часть земного {53} круга. Кавказский хребет поднимается от Индийского моря, и там, где он обращен на юг, он пламенеет, исходя парами на солнце; там же, где он открыт к северу, он покорствует студеным ветрам и обледенению. Вскоре после этого он заворачивает, изогнувшись углом, в Сирию 171 и, высылая множество [всяких] рек, в Васианской области 172 он, по наиболее распространенному мнению, изливает судоходный Евфрат и Тигр из изобильных сосцов неиссякаемых источников. Эти реки, охватывая землю сиров 173, придают ей и название, и вид Месопотамии 174; они несут течение свое в залив Красного моря 175.

{54} Затем вышеупомянутая горная цепь, поворачивая на север, проходит крупными изгибами по скифским землям и там изливает в Каспийское море славнейшие реки Аракс, Киз 176 и Камбиз 177; продолжаясь, она тянется вплоть до Рифейских гор 178. Далее, составляя хребтом своим предел для скифских племен, она спускается до Понта, а затем, сплошными холмами, примыкает к течению Истра. Рассеченная {55} этой рекой и [как бы] расколовшись, называется она в Скифии уже Тавром 179. Кавказский хребет, огромный и обширный, едва ли не величайший из всех, вознося высокие свои вершины, предоставляет народам неодолимые укрепления, воздвигнутые природой. Местами пересеченный – там, где, прорвав горы, открывается зиянием своим долина, – он образует здесь Каспийские ворота, далее – Армянские, а там – Киликийские 180 или еще какие-либо другие, [называемые] соответственно месту. Но едва ли он проходим для повозки, так как с обеих сторон обладает обрывистыми сверху до низу склонами. По многоразличию племен зовется он разными именами. Индус называет его здесь Ламмом, а далее Пропаниссом; парфянин – сначала Кастрой, затем – Нифатом; сириец и армянин Тавром; скиф – Кавказом и Рифеем, а на конце снова именует его Тавром; да и другие названия дают этому хребту многочисленные племена 181.

Коснувшись несколько протяжения этих гор, вернемся снова к амазонкам, от которых мы отвлеклись 182.

{56} Опасаясь, как бы не поредело их потомство, они искали сожительства с соседними племенами; единожды в год устраивалось сборище с тем, чтобы на будущее время, когда все вновь придут в тот самый день для того же дела, отцам отдавали то, что дарует рождение мужского пола; матери же должны были приучать к воинскому оружию рожденное женского пола. Иногда же, если некоторым так хочется, в случае рождения мальчика они, исполненные ненавистью мачехи, прерывали жизнь несчастного младенца: до того было им ненавистно рождение мальчика, которое повсюду, как известно, являлось {57}вожделенным! Эта жестокость умножала в общем мнении величайший страх перед ними. Ибо, спрашиваю, какая могла быть надежда для пленника там, где быть милостивым даже к сыну считалось богопротивным делом?

С амазонками, как рассказывают, воевал Геркулес, подчинивший себе Меланию 183 больше, пожалуй, хитростью, чем доблестью. Тезей же захватил как военную добычу Ипполиту, от которой и родил Ипполита 184. У этих амазонок была потом царица по имени Пентесилея 185, о которой существуют достославные свидетельства времен Троянской войны. Эти женщины, как говорят, держали свое царство вплоть до Александра Великого.

{58} Однако, чтобы ты не сказал: "начал, мол, речь свою о готских мужах, так чего же столь долго останавливаться на женах?" – послушай и о славной, похвалы достойной храбрости мужей. Дион, историк и прилежнейший исследователь древности, давший произведению своему заглавие "Гетика"186 (а геты эти, как мы уже показали выше, то же, что и готы, по словам Павла Орозия 187), – этот самый Дион упоминает спустя много времени об их короле по имени Телеф 188. А чтобы кто-либо не сказал, что имя это вовсе чуждо готскому языку, [напомню]: ведь все знают и обращали внимание, насколько в обычае у племен перенимать по большей части имена: у римлян – македонские, {59} у греков – римские, у сарматов 189 – германские. Готы же преимущественно заимствуют имена гуннские 190.

Этот самый Телеф, сын Геркулеса, рожденный от Авги и сочетанный браком с сестрой Приама 191, был высок телом, но еще более ужасен силою. Равняясь собственной доблестью с отцовской мощью, он проявлял сходство с Геркулесом как умом, так и внешним подобием 192. Царство его предки называли Мезией 193. Эта провинция имеет с востока устья реки Данубия, с юга – Македонию, с запада Истрию, с севера – {60} Данубий 194. Вышеупомянутый царь вел войну с данайцами, в сражении с которыми он убил Тесандра 195, вождя Греции; когда он враждебно напал на Аякса и преследовал Улисса, лошадь его упала, [запутавшись] в виноградных лозах, и он рухнул, раненный в бедро Ахилловым копьем, отчего долго не мог вылечиться; тем не менее, хотя и раненый, он вытеснил греков из пределов своих владений. Когда Телеф умер, ему наследовал на троне сын его, Еврифил, рожденный от сестры Приама, царя фригов. [Еврифил] участвовал в Троянской войне из-за любви к Касандре 196 и, стремясь оказать помощь родичам и зятю, вскоре по своем появлении там погиб.

{61} Тогда Кир 197, царь персов, после большого промежутка, почти после 630 лет, во времена (по свидетельству Помпея Трога) царицы гетов Томиры 198, пошел на нее гибельной войной. Возгордившись победами в Азии, он стремился подчинить себе гетов, у которых, как мы сказали, царицей была Томира. Хотя она и могла бы запереть путь Киру рекою Араксом 199, но допустила его переправу, предпочитая победить его оружием, чем теснить его, [пользуясь] благоприятными {62} свойствами местности. Так и произошло. Когда Кир пришел, то первая удача далась парфянам 200 и настолько, что они убили и сына Томиры, и большую часть ее войска. Но война возобновилась, и геты со своей царицей покорили и истребили побежденных парфян, а также захватили у них богатую добычу; тогда-то готское племя впервые увидало шелковые шатры.

Тогда царица Томира, усилившись благодаря победе и огромной, захваченной у врагов добыче, пошла в ту часть Мезии, которая, восприняв имя от Великой Скифии, ныне называется Малой Скифией 201, и там на мезийском берегу Понта построила город Томы 202, [назвав его] по своему имени.

{63} Затем Дарий 203, царь персов, сын Гистаспа, пожелал сочетаться браком с дочерью Антира 204, короля готов; просил он этого и в то же время опасался, как бы не отклонили они его пожелания. Готы, презрев родство с ним, оставили его посольство ни с чем. Отвергнутый, он воспламенился обидой и выставил против готов войско из 700 тысяч вооруженных воинов; он стремился отомстить за свой позор общественным бедствием. Чуть ли не от Халкедона 205 до самого Византия 206 он поставил рядами свои корабли подобно мостам и, тесно сдвинув их, перешел во Фракию и Мезию; тем же способом он опять построил мост на Данубии и, [проведя] два полных месяца в утомительной войне, потерял в Тапах 207 восемь тысяч воинов; тогда, опасаясь, как бы мост через Данубий не оказался занятым его противником, он быстрым бегом отступил во Фракию, полагая, что для него не было бы безопасно помедлить хоть немного даже в Мизии.

{64} После смерти Дария снова сын его Ксеркс 208, считая себя [обязанным] отомстить за нанесенные отцу оскорбления, пошел на готов войной с 700 тысячами своих и 300 тысячами союзных воинов, с 200 ростральными кораблями и 3 тысячами грузовых судов. Но он {65} не посмел даже попробовать сразиться, уже побежденный их [готов] 65 мужеством и твердостью. Как пришел, так и ушел он со всей своей силой без всякого сражения. Филипп209 же, отец Александра Великого, связав себя дружбой с готами, принял в жены Медопу 210, дочь короля Гудилы211, с целью укрепления Македонского царства через такое родство.

В то время, как сообщает историк Дион 212, Филипп страдал от недостатка денег и решил при помощи строевого войска опустошить город Одисс 213 в Мезии, который, будучи в соседстве с городом Томы 214, подчинился готам. Поэтому готские жрецы – те самые, которые назывались праведными, – сразу же распахнув врата, вышли навстречу с кифарами и в светлых одеждах, [обращаясь] с пением молящими голосами к богам отцов, чтобы они были к ним милостивы и отогнали македонян.

Македоняне, увидев их, так уверенно к ним приближающихся, остолбенели, и тогда, если можно так сказать, – безоружные привели в ужас вооруженных. Немедленно распустив войско, которое они построили для нападения, [македоняне] не только воздержались от разрушения города, но вернули и тех людей, которые, находясь вне [города], были захвачены в порядке войны; затем они заключили союз и возвратились в свою землю.

Вспомнив это вероломство спустя много времени, славный вождь {66} готов Ситалк 215 собрал 150 тысяч мужей и напал войною на афинян, [двинувшись] против Пердикки 216, царя македонян, которого Александр, после того как благодаря козням прислужника испил в Вавилонии свою гибель 217, оставил своим преемником на основе наследственного права в государстве Афинском. Завязав большое сражение с этим [царем], готы оказались победителями. Так за вред, который македоняне некогда нанесли в Мезии, готы, распространившись по Греции, опустошили всю Македонию.

{67} Затем, в царствование у готов Бурвисты218, пришел в Готию Дикиней 219 в те времена, когда верховенством в Риме завладел Сулла 220. Бурвиста принял этого Дикинея и дал ему чуть ли не царскую власть; по его совету готы разорили земли германцев, те самые земли, {68} которые ныне занимают франки. Цезарь 221 же, первый из всех присвоивший себе [императорскую] власть над Римом, подчинивший своему господству почти весь мир и покоривший чуть ли не все царства, вплоть до того, что и вне нашего [земного] круга занял острова 222, расположенные в лоне океана, а тех, кто даже и слухом не слыхал имени римлян, сделал плательщиками дани этим самым римлянам, – Цезарь не смог, тем не менее, покорить готов, несмотря на частые попытки. И когда Гай Тиберий 223, уже третий, правит {69} римлянами, готы все еще твердо сидят, невредимые, в своем государстве.

Им было и спасительно, и удобно, и желательно приводить в исполнение все, что бы ни приказал им Дикиней, их советник, потому что они считали это заслуживающим всяческого домогательства и полезным. Он же заметив, что души их во всем ему повинуются и что они обладают природным умом, обучил их почти всей философии 224, а он был в этом деле опытный учитель. Наставляя их в этике, он обуздал [их] варварские нравы; преподавая физику, он заставил их жить в соответствии с природой, по собственным законам, которые, будучи записаны, и до сих пор зовутся "белагины"225; обучая логике, он сделал их превыше остальных народов сведущими в (искусстве] рассуждения; показывая практику 226, он убедил их жить в добродеянии; открывая теоретику 227, научил созерцать двенадцать знаков 228 и бег через них планет 229, а также всю астрономию; он объяснил и то, каким образом лунный диск 230 испытывает увеличение или претерпевает ущерб, и показал, насколько огненный солнечный шар превосходит размерами земной круг231, и изложил, под какими именами и под какими знаками на небосводе 232, все более и более склоняясь, низвергаются в своем падении с востока на запад 346 звезд 233.

{70}Каково же было, спрашиваю я, удовольствие, когда отважнейшие мужи, имея маленькую передышку от военных дел, впитывали философские учения? 234 И ты мог видеть, как один исследует положение неба, а другой – природу трав и кустарников; этот наблюдает прирост и ущерб луны, а тот – работу солнца 235 и то, как подхваченные вращением небосводы приводят обратно на западную сторону те [светила], которые спешат идти к восточной, получив отдых по установленному закону 236.

{71} Передав готам из своих знаний все это и многое другое, Дикиней прославился у них как чудодей и повелевал не только меньшими, но даже королями. Выбрал он тогда из них благороднейших и благоразумнейших мужей и, научив их теологии, убедил их почитать некоторых богов и святилища и сделал их жрецами, придав им название {72} "пиллеатов" оттого, я думаю, что они совершали жертвоприношения, покрывая головы тиарами, которые иначе мы зовем "войлочными шапками"237; остальной же народ он приказал называть "простоволосыми"238. Это имя и приняли готы в большинстве своем, и до сего дня они поминают его в своих песнопениях.

{73} После смерти Дикинея почти таким же почитанием пользовался {74}у них Комозик 239, потому что не был он неравен тому в искусстве. Он был у них и королем, и первосвященником по причине своей учености; и судил он народ с высшей справедливостью. После того как и этот ушел от человеческих дел, воцарился над готами король Корилл 240, и он правил своим племенем в Дакии в течение сорока лет. Я имею в виду древнюю Дакию 241, которой, как известно, владеют теперь гепиды 242. Страна эта, лежащая напротив Мезии, через Данубий, охвачена короной гор и имеет лишь два подхода: один – через Боуты 243, другой – через Тапы 244.

Эту Готию 245, которую предки называли Дакией и которая теперь, как мы сказали, именуется Гепидией 246, тогда ограничивали с востока ароксоланы 247, с запада язиги, с севера сарматы и бастерны 248, с юга – река Данубий. Язиги же от ароксолан отделяются только рекой Алутой 249.