Текст книги "О происхождении и деяниях гетов"

Автор книги: Иордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)

Как же построено сочинение Иордана, из каких основных частей оно состоит?

Начало "Getica" трафаретно. Основываясь на сочинении Орозия, Иордан дает географический обзор мира 153. Однако он сразу же сокращает это обычное для многих писателей его времени вступление, занявшись только островами, что выдает желание автора поскорее подойти к рассмотрению "острова" Скандзы, откуда, подобно "пчелиному рою", появилось то племя (gens), судьбам которого посвящено все сочинение. Уже здесь, по-видимому, намечается монографический характер труда Иордана. "Propositum" Иордана (он сам употребляет это слово), его основная тема – история готов, разделившихся на две ветви – везеготов и остроготов. Соответственно этому повествование в "Getica" распадается условно на три отдела:

1) о готах, которые со Скандзы переплыли к устьям Вислы, затем передвинулись на юг в " Скифию" и жили на побережье Черного моря до гуннского нашествия 154;

2) о везеготах, ушедших из Причерноморья за Дунай, затем продвинувшихся на запад – в Италию, Галлию, Испанию 155;

3) об остроготах, также, но позднее, чем везеготы, покинувших Причерноморье и после пребывания в Мезии и Паннонии осевших в Италии 156.

Автор не представил ни одного из этих отделов в виде особой, цельной главы. В ходе изложения он делал отступления 157, которые, при всей их необходимости, рвут ткань рассказа. Еще дальше уводит от темы наиболее искусственная часть "Getica" – отягощающее первый отдел длиннейшее наращивание истории готов, нарочитое углубление ее "древности" путем прибавления истории скифов и гетов; ценное, интересно развитое начало темы – о выходе готов на историческую арену – резко нарушено включением неживых, застывших фактов из античной мифологии (амазонки, троянские герои) и истории (Кир, Дарий и Ксеркс, Бурвиста и Дикиней, даки и геты, их войны с Римом и т. п.) 158, обедненных под пером средневекового писателя.

Последовательному распределению материала в отделах о везеготах и остроготах мешало то, что автор не сумел или не успел достаточно обдуманно разместить рядом с доминирующей темой темы, если и не маловажные, то все же побочные по отношению к центральной. Описывая события одной из сложнейших эпох в истории Европы и Средиземноморья, Иордан, конечно, был обязан говорить и о множестве племен, и об обеих империях, и о варварских союзах и государствах, и о державе Аттилы, и о крупных политических деятелях, достойных подробной характеристики. Из всего этого вырастали значительные и ценнейшие экскурсы. Иордан сохранил, например, великолепные отрывки из фрагментарно дошедших до нас записей Приска – самое детальное описание Каталаунской битвы, поход Аттилы в северную Италию, портрет Аттилы, погребение Аттилы и т. п.159 Таким же образом Иордан сообщил существенные данные о склавенах и антах 160, о вандалах 161 и гепидах162, о готах, оставшихся на нижнем Дунае 163, и т. п. Все это драгоценнейшие исторические свидетельства, но от их присутствия в некоторой мере пострадала монография Иордана. Отдельные экскурсы, неожиданно возникая то там, то здесь на страницах труднейшего по языку текста, создают впечатление, что автор его перекидывается с одной темы на другую, а самые темы надвигаются друг на друга и как бы не помогают, а препятствуют уяснению главных вопросов 164.

Автор "Getica" несомненно понимал, что в процессе литературного изображения сложной эпохи многое отвлечет его от основной темы. Поэтому он непрестанно одергивает себя, заставляя вернуться к главному, Напоминания о том, что следует обратиться к исходному, самому существенному материалу повествования, попадаются у Иордана очень часто. Свыше десяти раз автор заявляет почти одними и теми же словами: "ad nostrum propositum redeamus", "unde digressimus ordine redeamus", "redeundum est", "necesse est nobis... redire", "ad gentem revertamur" и т. п.165 Но при всей примитивности такого приема эти напоминания даже полезны: они облегчают читателю выяснение ведущих элементов изложения.

И тем не менее невозможно не признать, что, несмотря на общую перегруженность и даже "сумбурность" писаний Иордана, он не только не забывает, но старательно выдвигает главное. На протяжении всего труда видно, что автор напряженно следит за тем, как бы не ушла с первого плана именно история готов, в дальнейшем – везеготов и особенно остроготов. И вот это-то ощутимое напряжение автора, эти его скучные подчас возвраты к прерванному, эти длинные, отвлекающие, иногда самодовлеющие экскурсы и мелкие отступления в целях пояснить, углубить главное, – все это в конце концов подчеркивает смысл и значение основной "заданной" темы и своеобразно оттеняет композицию его труда.

Для современников Иордана, для его единомышленников главное в "Getica" состояло в политической тенденции сочинения, в котором сочетается восхваление готов и их королей с призывом к подчинению побеждавшей в то время империи. Сейчас это, разумеется, малозаметно. Только кропотливый анализ сопутствующих явлений и их отражения в ряде источников дает возможность восстановить обстановку, обусловившую рождение подобного труда, и, следовательно, правильно характеризовать его. С веками произведение Иордана приобрело новую ценность. При всех его недостатках оно занимает почетное место среди источников своего времени; более того, оно в своем роде уникально и может стоять в одном ряду с другими историческими памятниками VI в. Со страниц произведения выступает то, о чем едва ли помышлял его автор: грандиозная картина становления нового мира, вытесняющего мир старый, картина упорной и длительной борьбы отживающего с нарождающимся. У Иордана нет столь интересующих нас и ценных данных о социальной и экономической жизни его эпохи, тем не менее из его неяркого рассказа это новое видно в натиске и распространении многочисленных варварских племен (ни у одного автора нет такого количества этнических названий как у Иордана)166, старое – в идеалах уже нереального всемирного господства отживающей, хотя в тот период, когда пишет Иордан, победоносной, империи. Автор "Getica" даже не критикует империю, предвидя ее ближайшее торжество, но недостаточность ее сил, выступающих против варваров, угадывается и в почти бесстрастном, несмотря на определенную направленность, повествовании. В то же беспокойное и для Италии, и для многих других стран Европы время, осветил это положение Прокопий. Достаточно напомнить одну из первых фраз "Готской войны", фразу, которую нельзя не воспринять как лейтмотив этого произведения: "В той же мере, в какой дела варваров в отношении ромеев процветали, честь ромейских солдат падала, и под благоприличным названием союзничества над ними тиранствовали эти пришельцы" (??? ?? ?? ??? ???????? ?? ?????? ??????, ??????? ?? ??? '??????? ?????????? ?????? ??? ???????, ??? ?? ???????? ??? ????????? ??????? ???? ??? ???????? ????????????? ?????????) 167. Неизмеримо более искусный как писатель, Прокопий здесь созвучен Иордану, а их произведения вместе созвучны событиям, которые происходили в Византии и в Италии, на Дунае и на берегах Средиземного и Черного морей, даже в более отдаленных западных и восточных, северных и южных областях отражаемого ими мира.

Как проникнутый умом и наблюдательностью труд Прокопия, так и не блещущее талантом творение Иордана донесли до нас достаточно полное изображение одной из важнейших эпох в истории Европы. Само собой разумеется, что труды этих двух писателей дополняются, более того, непременно обрастают сведениями из сочинений многих, часто замечательных авторов V-VI вв., но, на наш взгляд, отобразить широкую картину событий того времени удалось главным образом Прокопию и... Иордану. Поэтому Иордан, слабый писатель, но не лишенный известного уменья компилятор 168, должен быть признан выдающимся историком, а его произведение – зачислено в разряд первоклассных исторических источников.

В "Getica" интересно и важно почти все. Учитывая политическую установку автора и соответственный социально-политический смысл его сочинения (о чем речь шла выше), нельзя отказать ему в своеобразном, хотя и нелегко уловимом единстве. Наряду с тем, что труд Иордана является специальным трактатом, он служит источником по многим особым темам. В "Getica" нашли отражение элементы истории разных германских и негерманских племен (без чего трудно было бы появиться названным выше книгам Л. Шмидта, Э. Шварца и др.), история движения гуннов в их европейских походах, описания различных событий на дунайской границе и на Балканском полуострове, одной из главных арен столкновения "пришельцев" (????????) и империи, и многое другое. Кроме перечисленного, большой интерес вызывают скудные, но единственные в своем роде сообщения о древнейших славянах 169, а также известия, относящиеся к Причерноморью и Приазовью.

Одним словом, "Getica" Иордана заключает в себе огромный и крайне разносторонний исторический материал, серьезная обработка которого поддается только усилиям многих исследователей, специалистов в различных областях истории. Жаль, что Моммсен, столь крупный знаток исторической литературы V-VI вв., не только не оценил всего значения труда Иордана, но, введя в научный o6opот труднейший текст его "Getica" и осветив это сочинение в мастерски написанном введении и в подробных индексах, дал вместе с тем уничтожающий отзыв о важнейшей для раннего средневековья pa6oте готского историка. Моммсен назвал "Getica" Иордана сокращенной и запутанной сводкой Кассиодоровой истории ("mera epitome, luxata еа et perversa, historiae Cassiodorianae"). Он нашел, что Иордан не понял центрального сюжета своего предшественника: Кассиодор прославлял римско-готское государство Теодериха ("regnum Romanum pariter atque Gothicum magni Theododici"), преклонявшегося перед "Romana humanitas", Иордан же вместо этого выставил на первый план, "по-варварски раздул и возвеличил" тему о федератах-наемниках и о судьбах придунайских провинций; если под пером Кассиодора готская история превратилась в римскую, то под пером Иордана, как полагает Моммсен, эта же готская история стала только "мезийской": "historia Gothica а Cassiodorio... Romana facta per Iordanem facta est Moesiaca" ("Готская история, Кассиодором сделанная римской... Иорданом обращена в мезийскую") 170.

Ввиду того что до сих пор существуют разные мнения в решении вопросов, связанных с личностью Иордана, его деятельностью как писателя и его произведениями, нам представляется небесполезным дать вкратце свои выводы, а также подтвердить некоторые из ранее высказанных предположений.

1. По поводу происхождения Иордана. Иордан – гот, острогот, но не алан. Его собственное заявление в конце "Getica" ( 316) вполне достаточно и ясно.

2. По поводу имени Alanoviiamuthis. Это явно испорченное переписчиками слово; вероятнее всего, как предположил Т. Гринбергер и признал за ним И. Фридрих, первая часть слова относится к предыдущему "Candacis" и расшифровывается как Alan[orum] d[ucis], а вторая является именем отца Иордана – Viiamuthis (Viiamuth).

3. По поводу времени службы Иордана нотарием у Гунтигиса Базы. Следует принять весьма убедительные доводы И. Фридриха о том, что нотариат Иордана относится к периоду между 505 и 536 г. В связи с этим наиболее ранним годом рождения Иордана можно считать примерно 485 г.

4. По поводу conversio Иордана. "Обращением" Иордана был, вероятнее всего, переход из арианства в православие ("католицизм"). Нет никаких указаний или намеков на то, что Иордан был монахом. Если в дальнейшем он и стал епископом (однако не в Равенне), то не из монахов, а, быть может, из группы так называемых religiosi.

5. По поводу определения agrammatus. Иордан не получил регулярного школьного образования, не прошел школьного "тривия", в программу которого входила грамматика; поэтому он был agrammatus и отчасти поэтому он плохо писал; но вместе с тем он был начитанным, не лишенным достаточно широких познаний человеком.

6. По поводу места, где могло быть написано такое сочинение, как "Getica". Если принять во внимание цепь событий, развернувшихся к 551 г. в Италии в связи с борьбой между остроготами и империей, то трудно представить, чтобы Иордан писал эту работу где-либо, кроме Италии. Подобное сочинение, составлявшееся в связи с определенной исторической ситуацией, могло быть создано лишь в крупном городском центре, подчиненном Византии и недалеком от театра военных действий между готами и войсками Юстиниана. Таким городом, вероятнее всего, была ставшая с 540 г. византийской Равенна. Местом написания "Getica" едва ли был Константинополь, тем более им не была Фессалоника, а также фракийский, мезийский или какой-то из восточных монастырей. Если признать Равенну местом написания "Getica", то находят свое объяснение и "triduana lectio", трехдневное спешное прочтение Иорданом сочинения Кассиодора, и "vicinus genti", каким был Касталий, пребывавший на территории готов к северу от реки По, в Тицине или Вероне.

7. По поводу того, почему бесследно исчезло крупное и уже прославленное сочинение Кассиодора. Кассиодор придерживался определенной политической линии, которая проводилась в последние годы правления Теодериха. Эта тенденция, которая должна была привести к разрыву какой бы то ни было политической связи остроготского королевства с империей, оказалась вовсе неподходящей в пору борьбы готов с Юстинианом в 550-551 гг., когда победа клонилась в сторону Византии. Сочинение Кассиодора было как бы "забыто" и заменено другим на ту же тему, но с другой политической установкой. Так исчез труд Кассиодора и родился труд Иордана.

ПРИМЕЧАНИЯ к главе "ИОРДАН И ЕГО "GETICA""

1 Некоторые рукописи обозначают его просто как "Historia Getarum" или "Historia Gothorum". Известно, что у писателей V в. (например, у Орозия: Oros., I, 16, 2), а также и VI в. (например, у Прокопия: Bell. Vand., I, 2, 2; Bell. Goth., I, 24, 30) геты и готы рассматривались как одно и то же племя.

2 Второе произведение Иордана, посвященное истории Рима, Моммсен кратко назвал "Romana". Нами употребляются условные названия "Romana" и "Getica", причем в русском тексте они не отражают множественного числа, имеют латинскую форму и не склоняются.

3 В данной фразе (Get., 316) наречие quasi имеет, несомненно, значение "как", но не "как бы", "почти"; "quasi ex ipsa trahenti originem" выражает только такой смысл: "как ведущий происхождение от того [вышеназванного] племени", но не "как бы ведущий...", тем более не "почти ведущий..." Никакого колебания, никакой двусмысленности в этих простых словах нет. Моммсен отметил в указателе "Lexica et grammatica", что слово quasi может означать не только "tamquam", но и "utpote". Он, правда, не указал примера из 316, где quasi употреблено именно в значении "utpote" либо "sicut", "velut", "ut".

Употребление Иорданом слова quasi в 316 может быть приравнено к употреблению им того же слова в Get., 88: "ad Eliogabalum quasi ad Antonini filium", или в Get., 160: "quasi adunatam Gothis rem publicam". Ясно, что в этих двух примерах quasi не может иметь значения "как бы".

4 Так суммирует их мнения о происхождении Иордана И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen... Мнение Моммсена: "stammte Jordanes... von den Alanen", S. 379-380 и Ваттенбаха: "Jordanes ein Alane war...", S. 380).

5 L. Ranke, Weltgeschichte, 4. Teil, 2. Abt., S. 313.

6 Ed. Wцlfflin, Zur Latinitдt des Jordanes, S. 363. – Об "agrammatus" см. ниже.

7 Во вступлении – Prooemium – к своему изданию трудов Иордана.

8 И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 383) объяснил эту мнимую ошибку Прокопия тем, что Бесса хорошо знал готский язык: однажды по приказанию Велисария Бесса переговаривался по-готски с готами, засевшими в башне осажденного Неаполя (Bell. Goth., I, 10, 10-11). См. "Комментарий", прим. 653.

9 К этой точке зрения присоединился и И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 382), говоря о расширении смысла названия "гот".

10 Моммсен убежден, что слово Alanoviiamuthis ( 266) неделимо и является именем, отца Иордана; судя по этому имени, отец был, вероятно, аланом. Ср. "Комментарий", прим. 660, а также у И. Фридриха (S. 381) и у Ф. А. Брауна ("Разыскания в области гото-славянских отношений", I, стр. 98, прим. 2).

11 "Итак, Иордан, выдавая себя за гота, никак не отрицает, что он алан" ("Et ita Jordanes, cum Gothus se ferat, nequaquam Alanum se esse negat", Prooem., p. VII).

12 Prooem., p. VII.

13 Ibid., p. VIII, IX, XII.

14 Ibid., p. X.

15 W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81.

16 См.: Wattenbach – Levison.

17 Ibid., S. 76, Anm. 141. "Моммсен... несправедливо приписал ему аланское происхождение и предпочтение к аланам" ("Mommsen... hat ihm mit Unrecht alanische Herkunft und eine Vorliebe fьr die Alanen zugeschrieben").

Во введении к своей филологической работе о поздней латыни в трудах Иордана В. В. Смирнов ссылается на шаткие мнения относительно того, кем был Иордан: "...обычно Иордана считают аланом, сроднившимся с готской средой" (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 152). В специальном исследовании о Иордане профессор Палермского университета Франческо Джунта находит, что Иордан выразился уклончиво ("espressione equivoca, ambiguita della frase"), сказав о своем происхождении из племени готов ( 316). Поэтому вывод Джунты не вполне ясен: "crediamo che Jordanes sia stato effetivamente alano, ma il suo sentimento nazionalistico lo avra spinto a sentirsi goto" ("Мы думаем, что Иордан был, действительно, аланом, но его [Иордана] национальное чувство заставило его ощущать себя готом"). Следовательно, по одному из последних высказанных в науке мнений, Иордан – алан с готским национальным чувством (см.: Fr. Giunta, Jordanes e l? cultura dell'alto Medioevo..., p. 155-156).

18 Так у И. Фридриха (J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 381) со ссылкой на Гринбергера (Th. Grienberger, Die Vorfahren des Jordanes, S. 406).

19 J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 381.

20 Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений, I, стр. 98, прим. 2.

21 См.: J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 390-391 (о возможной идентичности имен Godidisclus – Godigisclus – Gunthigis).

22 См.: Get., 265 и прим. 653.

23 Marcell. Comit., а. 536, 538; J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 391-392.

24 См.: J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 392-393. Хронологические расчеты И. Фридриха принял и Фр. Джунта (см.: Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell'alto Medioevo..., p. 150-151). В. В. Смирнов, наоборот, склонен думать, что Иордан сопровождал Гунтигиса Базу в походах на Восток и что в то время сложились политические убеждения Иордана: "Служба в составе вооруженных сил Византийской империи, даже на таких отдаленных рубежах, как Евфрат, и порожденное ею непосредственное ощущение обширности империи, мощи ее государственного и военного аппарата, военные успехи крупного полководца Велизария, под командой которого находился Гунтигис, повелитель Иордана, породили в последнем глубокую веру в могущество империи Юстиниана. Переход Восточной империи в наступление против варварских королевств Запада, восстановление императорской власти в Северной Африке, на испанском побережье, разгром остготского королевства, увенчанный возвратом Рима, – все это совершилось на глазах Иордана и сделало из него ярого сторонника византийской ориентации" (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 156).

25 Непонятно, почему Ваттенбах пишет, что Иордан "происходил из очень знатного рода, который был в родстве с Амалами" (W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquollen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81). То же говорят и Ваттенбах – Левисон, но без упоминания о родстве Иордана с Амалами (см.: Wattenbach – Levison, S. 76). Так же необоснованно суждение о принадлежности Иордана к знати, высказанное в статье о нем в Большой советской энциклопедии (изд. 2, т. 18, 1953, стр. 371-372). В университетском пособии по источниковедению, недавно вышедшем и очень тщательно составленном (А. Д. Люблинская, Источниковедение истории средних веков, Л., 1955), неправильно сказано, что Иордан "по женской линии приходился родственником Амалам" (стр. 55). Известно, что в родство с Амалами вступил род аланского предводителя Кандака через сестру последнего, а Иордан был лишь нотарием у Амала Гунтигиса Базы, племянника Кандака (ср. Get., 266).

26 Под словами: conversare, conversatio, conversio, convertere, converti, conversi.

27 Моммсен придерживался той же точки зрения на conversio как на вступление в монашество, что и известные немецкие ученые: Бэр (Chr. Bдhr, Geschichte der rцmischen Literatur, Supplementband, l. Abt., Karlsruhe, 1836, S. 131-133, No 2; 2. Abt., 1837, S. 420, No l), Зибель (H. V. Sybel, De fontibus libri Jordanis de origine uctuque Getarum, S. 11) и Як. Гримм (J. Grimm, Ьber Jornandes und die Geten, S. 177-178). Обзор различных мнений о conversio Иордана см. в статье Симеона (В. Simson, Zu Jordanis, S. 741-747),

28 W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter..., 7. Aufl Bd l, S. 85; Wattenbach – Levison, S. 81.

29 B. Simson, Zu Jordanis, S. 741.

30 Той же точки зрения на conversio Иордана придерживались Эберт (Ad. Ebert, Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters im Abendlande, I, S. 577) и Ф. Дан (F. Dahn, Jordanis, S. 523.

31 Первым высказал эту мысль еще в 1848 г. Кассель (С. Cassel, Magyarische Altertьmer, S. 302, Anm. 2), со ссылкой на послание папы Вигилия от 551 г., где наряду с другими епископами назван и епископ Иордан Кротонский ("Sacrorum conciliorum... collectio", ed I. D. Mansi, t. IX, p. 60).

32 В разработанной форме этот вывод принадлежит К. Ширрену (С. Schirren, De ratione quae inter Jordanem et Cassiodorium intercedat commentatio, p. 87-89), с которым были согласны рецензировавший его работу Гутшмид (А. V. Gutschmid, Zu Jordanis, S. 148), Бессель (W. Bessel, Gothen, S. 104) и многие другие. Ширрен (S. 87-88) обратил внимание на послание папы Пелагия I (555-561) от 556 г., где назван дефенсор римской церкви Иордан, передавший папе донесение епископов Тусции ("Sacrorum conciliorum... collectio", ed. J. D. Mansi, t. IX, p. 716). Ширрен предположил, что историк Иордан, он же епископ Кротонский, был и дефенсором римской церкви. По характеру своей должности дефенсоры были обязаны не только следить за тем, чтобы суммы, завещанные в пользу бедняков, попадали по назначению, но и собирать при объезде провинций обращенные к папе донесения духовенства и просьбы мирян.

33 Wattennbach – Levison, S. 80-81.

34 См. Приложение I.

35 На это обратил внимание и Моммсен, полагавший, что толковать увещевание Иордана, как адресованное папе, было бы "почти абсурдом" ("subabsurde", Prooem., p. XIV).

36 По Моммсену, Иордан, как епископ, упоминается только в рукописях третьего класса ("tertius ordo" или "tertia classis codicum", – Prooem., p. LXV-LX1X).

37 Prooem., p. XLVII-LXX; M. Manitius, Geschichtliches aus mittelalterlichen Bibliothekskatalogen, S. 651.

38 См. предисловие Муратори к "Getica" Иордана в "Rerum Italicarum scriptores" (I, Mediolani, 1723, p. 189-190).

39 B. Simson, Zu Jordanis, S. 741-747.

40 Cass. Chron., p. 147; Marcell. Comit., p. 60.

41 На основании данных из "Gesta abbatum Fontanellensium (ed. S. Loewenfeld, SS rer. Germanicarum in usum scholar., 1886, p. 38).

42 Prooem., p. LXIII, LII; M. Manitius, Geschichtliches..., S. 651.

43 Каппельмахер доказывает, что заглавия рукописей не могут служить основанием к тому, чтобы считать Иордана епископом (см.: A. Kappelmacher, Zur Lebensgeschichte des Jordanis, S. 181– 188.

44 Rav. anon., I, 12; IV, 1, 5, 6, 14, 20.

45 Среди готов встречались в небольшом числе "православные", "ортодоксы" (от греч. ????? – правильный, истинный), исповедующие правильную веру. Латинские источники называют их "католиками" (от слова ????????? – всеобщий, вселенский, соборный, т. е. сторонник учения, признанного вселенскими соборами). К "католикам" принадлежала, например, мать Теодериха Эрельева-Евсевия (см.: Anon. Vales., 58: "Erelieva dicta Gothica catholica quidem erat, quae in baptismo Eusebia dicta"); "католиком" был и аббат Иоанн Бикларийский (ум. ок. 591 г.), гот по происхождению (ср. Isid., De vir. ill., 62, 63).

46 Исидор Севильский называет арианство "беззаконной ересью" ("nefanda haeresis"); у Григория Турского постоянно описываются споры и соперничество между "еретиками" – арианами и "католиками" – православными; последних автор считает приверженцами "нашей религии" ("qui nostrae religionis erant" или "vir nostrae religionis" – Greg. Turon., In gloria conf., cap. 13, 14).

47 Такой же, правильной по нашему мнению, точки зрения придерживались Ширрен, Эберт, Эрхардт (С. Schirren, De ratione..., p. 91-92; Ad. Ebert. Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters...·, см. также рецензию Эрхардта на издание Моммсеном сочинений Иордана: "Gцttingische gelehrte Anzeigen", II, N 17, Gцttingen, 1886, S. 674). Из последних исследователей В. В. Смирнов считает conversio Иордана вступлением в монашество (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 156-157); Фр. Джунта – переходом из язычества или арианства в "католицизм" с последующим, быть может, вступлением в монастырь (Fr. Giunta, Jordanes е l? cultura dell'alto Mediocvo..., p. 152-153).

48 J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 393-402.

49 Jaffй, Regesta pontificum romanorum, Leipzig, 1885, N 927, – MPL, 69, col. 349.

50 Ср.: A. van Vyver, Cassiodore et son oeuvre, p. 255, 259-260. Конечно, кроме специального значения, слово religiosus, употребляемое в качестве термина, имеет обыкновенный смысл – религиозный, благочестивый, набожный; например, у Марцеллина Комита сказано про императора Феодосия: "vir admodum religiosus et catholicae eccleisiae propagator" (Marcell. Comit, а. 379).

51 Anon. Vales., 88, 91.

52 В рассказе Григория Турского о том, как проповедник убедил крестьян не бросать жертвы (ткани, продукты сельского хозяйства) в священное озеро, а снести их в базилику св. Илария, говорится, что на людей подействовала проповедь и они "обратились", т. е. стали приверженцами христианского обряда: "tunc homines conpuncti corde conversi sunt" (Greg. Turun., In gloria conf., p. 749-750). Тот же автор рассказывает, что один галльский сенатор из города Отена, бывший, вероятно, язычником, после смерти жены "обратился к господу" ("ad Dominum convertitur") и был избран епископом (Greg. Turon. Vitae patrum, VII); или что один из варваров, родом тайфал (см. "Комментарий", прим. 290), также "обратился к господу" и стал клириком (Greg. Turon. Vitae patrum, XV); или что один юноша стремился к церкви, был "обращен в монастыре" ("apud monasterium... conversus") и вступил в число братии (Greg. Turon., Vitae patrum, XI).

53 Следуя Гейдельбергскому кодексу, Моммсен в своем издании оставил в слове agrammatus одно т. В большинстве рукописей это слово написано через два т; в одном случае даже сохранено греческое окончание os.

54 J. Friedrich, Ьber die kontroversen Fragen..., S. 388-389. – Такого жe мнения придерживается Фр. Джунта: "Термин agrammatus не должно понимать в значении неграмотного, но в значении не знающего грамматики – ars grammatica" (Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell'alto Medioevo..., p. 149-150).

55 Интересно, что в это же время (и раньше) констатируется существование школ (scolae) в средней Галлии. Некоторые из действующих лиц сочинения Григория Турского "Vitae patrum" посещали школы ("scolas puerorum"), где они должны были "litteris exerceri", где они обращались "ad studia litterarum" (ibid., IX, 1). Окончивший эту школу становился "litteris institutus" (ibid I, 1; VII, 1; XVII, 1).

56 "Trivium" – три школьных предмета – грамматика, риторика, логика.

57 К Иордану (с учетом его индивидуальных черт) можно отнести подкупающую своей искренностью характеристику, которую дал себе Григорий Турский как дурному стилисту, не знающему грамматики, не владеющему "наукой литературного изложения" ("litterarum scientia"): такой сочинитель, обращается он к самому себе, не умеет различать род имен существительных: "pro masculinis feminea, pro femineis neutra et pro neutra masculina commutas"; путает падежи: "ablativis accusativa et rursum accusativis ablativa praeponis" (Greg. Turon., In gloria conf., p. 748).

"Agrammatus" Иордана соответствует тому, что высказал о себе Григорий Турский, человек для своего времени весьма знающий и к тому же даровитый рассказчик, которого, однако, сильно тревожили дефекты его латинского языка и стиля. Принимаясь за одно из своих сочинений ("In gloria confessorum"), Григорий с сокрушением предупреждает читателя: "sum sine litteris rhetoricis et arte grammatica"; он говорит, что не обладает никакими познаниями в деле литературы ("пес ulla litterarum scientia..."), что у него нет "artis ingeniurn, sermonum facundia", наконец, что образованные, "litterati", с изумлением спросят, почему он осмеливается выступать как писатель, ставить себя в ряд с завзятыми писателями: ведь не может же "неповоротливый бык упражняться в играх на палестре", ведь не в состоянии же "медлительный осел проноситься по сферам в быстром полете!" В первых строках своего главного труда – "Истории франков" – Григорий Турский просит читателей о снисхождении, если он погрешит против правил грамматического искусства.

В. В. Смирнов высказал едва ли правильное мнение о том, что Иордан получил "систематическое образование в греко-римской школе" (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 154) и что "agrammatus" является только "выражением монашеской скромности автора: "нет, мол, у меня высокого философского образования"" (стр. 155). В. В. Смирнов, производя исследование языка в трудах Иордана, признал, что "язык Иордана – не изолированное явление, выходящее за пределы языковой нормы своего времени; это литературный язык, на котором писали в VI веке, но в этот язык вполне закономерно врываются элементы народной разговорной речи" (В. В. Смирнов, "Гетика" Иордана как памятник поздней латыни..., стр. 16). Автор отмечает ряд особенностей в языке Иордана: смешение наклонений (индикатива и конъюнктива), переосмысление союзов, расшатывание правил последовательности времен, обилие оборотов accusativus сит infinitivo и др. В статье Д. Бьянки (D. Bianchi, Note sui "Getica" di Ciordane e le loro clausule) рассматриваются некоторые стилистические приемы Иордана (cursus его стиля: cursus tardus, velox, planus и другие особенности).