Текст книги "Попадос (СИ)"

Автор книги: Inndiliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Я смотрела в его глаза, тяжело дыша, и злость во мне должна была прожечь его насквозь. Даже страстный секс не перечеркнул отношения к этому эгоистичному альфе. Отвернув голову, уставилась на кровать, не желая подчиняться дрессировке омег через хер.

– Не хочешь, маленький? – Мэд снял меня с себя и отнес на постель. Навалился сверху и сказал: – А я хочу. – И поцеловал страстно, вкусно, жестко, покусывая язык, трахая своим языком рот. Потом задрал мои ноги, прижав колени к матрасу, заставив зад подняться вверх, и вошел, рыча и постанывая, не сдерживаясь, но и не нанося мне вреда. После секса с узлом все было проще и постоянное желание никуда не делось, тлея внутри. А теперь разгорелось в бушующий пожар.

Я застонала, кончая и изливаясь пульсирующим членом, забрызгивая себя спермой, и провела ногтями, царапая его грудь, оставляя красные полоски, сочащиеся кровью.

– Царапка! Дикий тоу! Мой мальчик имеет коготки! Какой горячий рыжик! – Мэд поцеловал меня и оторвался, выгнувшись и задрав голову, выставив шею, содрогаясь, кончая, выплескиваясь. Я вцепилась ему в шею губами, ставя засос и заставляя его задергаться и выкрикнуть «Лиии!».

Потом, разогнув из буквы «Зю», он меня крепко обнял, прижал к себе и стал целовать в выбритую часть головы, спустился к шее и еще пару раз зализал метку.

– Мой мальчик! Не злись. Я знаю, что смириться человеку с сильной волей нелегко. Подумай сам – когда мы попадем на Землю, ты не сможешь там остаться. Там ты будешь инопланетным существом. Даже если у тебя остались родственные связи, ты не сможешь жить, лечиться, работать. Это если допустить, что я тебе позволю там остаться. Но я не позволю, прости. – Он нежно отвел мою прядь за ухо и спросил: – Так как ты себя чувствуешь, мой маленький?

– Устала…

– Устал.

– Затрахалась…

– Затрах… Лучше говорить «устал», – Мэд улыбнулся.

– Мэд. Я умею признавать поражения. Я взрослый человек. И ты во всем прав. А еще хочу есть.

– У нас в запасе тридцать минут. Давай я тебя помою, и мы сможем немного перекусить.

Мэд отнес меня в душ, помог помыться и обсушиться, усадил на кровать, поставил поднос на колени и ушел мыться. Выйдя из душа, он хотел покормить меня, но я с жадностью набросилась на еду, хватая мясо и урча, как Бус, когда ему перепадал лакомый кусочек.

В двери постучали, сообщая о прибытии.

Мэд набросил на меня все тот же халат, белое покрывало, подхватил на руки и вышел в коридор.

Наконец-то я смогла рассмотреть шлюпку, но обзор, из-за того, что Мэд нес меня на руках, прижав к себе, был не очень большим, и все, что видела – обычные стены ничем не примечательного коридора в тесном помещении.

– Наклонись! – шепнула ему.

Мэд наклонился ухом ко моим губам и я попросила его нести меня без пальца в…

Он раскатисто расхохотался и поцеловал меня, на радость команде шлюпки. Где-то в толпе мелькнуло лицо Тира и Солиса.

Переход на корабль прошел обычно, буднично, через шлюз. Команда корабля, когда мы вошли, взревела в десяток глоток, приветствуя своего командира и меня, и я даже сжалась в комочек от страха и неловкости. Всем было понятно, почему меня несут на руках без сил, и фонило от нас, даже несмотря на то, что мы мылись в душе, просто адски. Запах секса как будто окутывал нас с Мэдирсом. Я уткнулась лицом ему в грудь, не глядя на стоявших альф в коридоре. Мэд занес меня в свою каюту.

– Располагайся. Пойду отдам команде распоряжения, узнаю как тут дела, все ли на борту, и вернусь к тебе, мой мальчик. Потерпи три дня, в которые все должны думать, что ты течный омега, а потом, обещаю, проведу по кораблю, познакомлю со всеми и все тебе расскажу.

Было от чего расстроиться, ведь мое любопытство так и крутило, так и подмывало на поиски и исследования, ведь я в космосе, на космическом корабле, но сил хватило лишь на то, чтобы заползти на кровать и уснуть, свернувшись клубочком.

Проснулась через время вполне выспавшейся, накрытой одеялом, рядом раскинулся Мэд, положив на меня свою руку. Чувствовала я себя вполне сносно, если не считать того, что ноги сводить было больновато, и анус слегка саднил. Приходилось признать, что организм омеги в течку вырабатывал какие-то удивительные гормоны, они после безудержного секс-марафона насыщали тело какими-то эндорфинами, которые обезболивали и нивелировали состояние до нормального. Очевидно, что и регенерация работала на повышенных оборотах. Надо будет исследовать этот вопрос подробнее, как только смогу этим заняться. Только вот опять поднимающаяся волна возбуждения мешала.

На столике рядом стоял поднос с неведомыми фруктами. Оттуда пахло крышесносно. Есть хотелось до трясучки. Но как их употребляют? Может, надо чистить или выплевывать косточки? А я по незнанию нажрусь с кожурой и просижу весь полет на унитазе. Умеем, любим, практикуем попадать в такие ситуации.

Мэд спал сладко, приоткрыв рот. Погладила складочку между его бровями пальцем, и он расслаблено улыбнулся. Джентльмен. Ни слова не сказал про деньги, в которые ему обойдется доставка меня на Землю.

Лиана, признайся хотя бы сама себе, что Мэд повел себя благородно. А ведь мог бы запереть в комнате, как инкубатор, чем меня и стращал. Но он старается мне понравиться. А я веду себя, как капризная малолетка. Если была бы на его месте и узнала, что мой жених – инопланетянин в чужом теле, вряд ли бы повела себя так, как он, по отношению ко мне.

Посмотрела на грудь Мэда, выглядывающую из-под одеяла, на мягкие волоски, на крепкие руки, которыми он меня легко держал на весу, вгоняя в меня член, и организм опять отреагировал адекватно течному омеге.

Очередной «хлюп», и последовавший за ним «чпок» заставили меня закатить глаза и тяжко выдохнуть.

– М-м-м-м! Как приятно просыпаться под такие звуки, – промурлыкал Мэд, кладя руку мне на коленку и легко поглаживая ее, рассылая мурашки по ноге и истому по всему телу.

– Мэд, сколько длится течка у обычных омег?

– От трех до семи дней, маленький. У тебя сегодня второй день. Ты уже жалеешь?

– Просто непривычно. Это фрукты? Я голоден, а как это есть – не знаю.

Мэд сел на кровати, улыбнувшись, и поставил поднос между нами. Взял один зеленый фрукт, разломал, вынул косточку и протянул мне. – Это дорио, попробуй. Его все беременные едят килограммами.

Я откусила плод, и еле успела отвернуться и свеситься с кровати, непроизвольно выплюнув кусочек, чуть не вырвав. На вкус он был горько-соленым, со вкусом имбиря. А имбирь я еще на Земле терпеть ненавидела.

– Фууу, какая гадость это ваше дорио, – и улыбнулась: раз не нравится, может все же не беременна? Хотя, что значит «может»? Я точно не беременна. Главное, не проговориться Мэду, а то будет накачивать меня спермой в усиленном режиме по самые гланды, пока из ушей не потечет.

– А это чирс. Он кисло-сладкий. Его едят так, вместе с косточками. Открой ротик. – И Мэд протянул мне продолговатый фрукт, похожий на виноградинку, только покрупнее в два раза. Послушно открыла рот и откусила фрукт, брызнув соком ему на пальцы.

– М-м-м-м, вкууусно. – Взяла зубами вторую половинку чирс, проглотила, и слизнула липкий сок с его пальцев.

А что. Дрессированные пираты еще никому не помешали. Пора становиться умной девочкой, ой, мальчиком, и думать о будущем, а не о прошлом.

– Малыш, поцелуй меня, – в глазах Мэда светилось что-то очень теплое. Мне так не хотелось отказывать ему…

– Хииитренький! Я тебя поцелую, а ты опять набросишься на меня со своим сексом. Нет уж, – улыбнулась лукаво. Интересно, включится в игру, или забуксует?

– Ты меня раскусил, хитрый тоу. Теперь попробуй энго – этот фрукт очень сочный, сладкий. Хочу, чтобы ты ел его из моих рук.

– Мэд, а что такое тоу? В прошлый раз, когда ты объяснял, у меня как раз ушки заложило.

Он засмеялся, откинув голову, и сказал:

– Предлагаю сделку: один вопрос – один поцелуй. На пять твоих вопросов – один мой. Обещаю, что принуждать к сексу не буду. Даже руками не буду трогать. Только если ты сам попросишь. Слово альфы. – Он прижал кулак к сердцу. – Но вначале попробуй энго.

Фрукт был внешне похож на персик, но рыжего цвета, как апельсин.

– Ты очень похож на энго, Лиатт. Такой же сочный, красивый, сладкий. Если бы ты видел себя, мальчик. Как ты раскрываешься, как улыбаешься, как сияют твои глаза…

– Не заговаривай мне зубы. – Укусила энго и сок потек по подбородку. И правда – очень сочный и сладкий-сладкий, как персик, но вкусом не похож ни на один земной фрукт.

Мэд наклонился и слизал сок с подбородка. Даже не пытаясь поцеловать или дотронуться до меня. Но меня это завело неимоверно. Чертова течка. Делает из меня жопу на ножках. Фу.

– Хорошо, уговорил. Один вопрос – один поцелуй. Так что такое тоу?

– Целуй. Я всегда беру предоплату. Сейчас развелось слишком много обманщиков. – Мэд ухмыльнулся.

Я тяжело вздохнула и нагнулась к его лицу. – Ну, раз предоплата, то и поцелуй будет соответствующий, – и звонко чмокнула его в нос.

– Хитрюга! Тоу – дикий зверек, со шкуркой рыжего цвета, с большими ушками, с необыкновенно красивыми глазами и пушистым хвостом. Очень хитрый, приручается редко. Водится только на моей планете. У нас дома живет парочка тоу, они тебе понравятся. А теперь – плати.

Лисичка, значит. Что-то такое я и предполагала. Наклонилась к его лицу, внимательно посмотрела на губы, обвела языком по контуру и засосала верхнюю, пососав ее, как леденец. Мэд застонал, положив руку себе на пах и придержал дернувшийся член.

– Надеюсь, у тебя много вопросов, тоу?

– Очень много. У тебя губы устанут, Мэд.

– Спрашивай же быстрее. И не забудь про предоплату.

– Почему ты согласился отвезти меня на Землю? – Наклонилась и поцеловала его в губы, легонько, простым прикосновением губ.

– Потому что плохо себя повел по отношению к тебе в самом начале. Потому что на твоем месте я тоже хотел бы побывать на родине. Потому что ты теперь моя семья. Потому что держишь слово, невзирая на трудности. Потому что хочу заслужить твое доверие. Потому что хочу тебя порадовать. – Он серьезно и внимательно смотрел на меня.

Я ответила таким же взглядом и мне самой захотелось поцеловать его за такие слова. Забралась сверху на него, взяла руками за шею, лаская пальцами, пропуская волосы сквозь них и накрыла его рот своим. Он замер, не шевелясь. Приоткрыл губы и впустил мой язык. Поцелуй был нежным, ласковым, неспешным. Я прервалась и, не слезая с него, задала следующий вопрос, чувствуя напряжение в паху и горячие волны, блуждающие по телу.

– Позволишь мне работать? Знаю, на некоторых планетах омеги работают. Я не смогу сидеть без дела и быть куклой в золотой клетке.

– А предоплата?

Мягкие, сочные, полные губы Мэда манили. Я заплатила звонкой полновесной монетой, целуя его и получая от этого удовольствие.

– Ты удивительный, Ли. Другие бы на твоем месте просили дом, украшения, наряды, поездки. А ты просишь работу? Конечно, мой мальчик. Только не любую. А ту, которую наше общество разрешает для омег. Та, которая не причинит вреда твоему организму. Но вначале тебе надо выучить язык, научиться пользоваться техникой, и, если ты беременный, то только после рождения ребенка ты сможешь заняться работой. – Мэд умолк и замер, глядя на мои распухшие губы.

– Спасибо! – Благородство пирата требовало вознаграждения. Я прижалась к уголку его губ и прошлась мелкими поцелуями по каждой из них. Мне ощутимо не хватало его объятий. Но Мэд держал слово. Нарастающее удовольствие гуляло по телу, заставляя поерзать или хотя бы поправить член, но я же девочка. Я же советский человек!

– Сколько месяцев длится беременность?

– Предоплата, тоу!

Теперь, чтобы поцеловать, мне не надо было наклоняться. Поцеловала его шрам у глаза и отклонилась, заглядывая в глаза.

– Девять, мой мальчик. Тебе не надо бояться беременности. У нас медицина на очень высоком уровне и смертность при родах меньше одного процента. И я всегда буду с тобой рядом. – Мэд взглядом обласкал мое лицо и заранее прикрыл глаза.

– Слава ктулху, не два года, как у слонов! – выдохнула с облегчением. Этот поцелуй был немного скованнее предыдущего. Детей заводить я сейчас не хочу. Но, забыв суть ответа, увлекшись поцелуем, пришла в себя, уже когда, ёрзая на нем, обнимала его за шею, плотно прижавшись, постанывая, вылизывала ему рот.

Мэд отвечал на поцелуй, жарко толкаясь языком, убрав руки себе за спину, чтобы случайно не обхватить ими меня.

– Сколько обжитых планет в вашей системе? – Я тяжело дышала, многочисленные вопросы теснились в голове, трудно было выбрать, о чем спросить первым. И, не дожидаясь, сказала: – Предоплата!

Наклонившись, поцеловала сосок, прикусывая его зубами и легонько посасывая, лаская языком бусинку, тотчас же сморщившуюся под ласками.

– Сееемь, – выдохнул Мэд, закрыв глаза. – Наше представительство в Звездной Федерации имеет очень маленький процент голосов, так как нас очень мало, относительно других существ.

Оплатой я выбрала совсем другое место. Во-первых, мне хотелось посмотреть, сколько сможет вытерпеть Мэд. Во-вторых, мне просто хотелось. Хотелось жаркого и нежного секса.

Отбросила одеяло, и член, ничем не придерживаемый, пружинисто поднялся, стараясь прилипнуть к пупку. Я, не притрагиваясь к нему руками, прошлась поцелуями по всему стволу и остановилась на головке.

– Мой вопрос. Какое у вас правление на Земле? И, раз уж мы не оговаривали ограничения по поцелуям, то хочу внести свою предоплату.

– Стоп-стоп-стоп. Я о предоплате не договаривался. Возьму плату после ответа.

– Жестокий мальчик. Так что по поводу ответа?

– У нас на Земле нет единого правительства. В каждой стране – а их просто несметное количество – свое правительство и свои законы. Из-за этого происходят разные конфликты и войны. Даже сейчас, при всем техническом прогрессе.

– Милый. Боюсь, Земля будет в списке Z – закрытые к контакту, находящиеся под наблюдением. Такие планеты, которые не смогли навести порядок у себя, запрещены для общения, солнышко.

Чего-то подобного я и боялась. Но все равно расстроилась.

– Эй, там, земляне! Оплату принимаете? – Мэд шутливо пихнул меня в бок, стараясь растормошить застывшую и расстроенную меня и тут же прижался губами, жадно, страстно целуя без рук, как дорвавшийся до воды иссушенный жаждой путник.

– Мой вопрос! – Я отклонилась от Мэда. – Почему тебе пришлось лететь на другую планету за женихом? – Чмок в щеку был остужающим.

 – Твоя планета, Лиатт, считается заповедником. Туда запрещено завозить инновационные технологии. Только самый минимум – медицина, транспорт, виеко. Там живут по старинному укладу. Даже кораблям запрещено садиться на поверхность, только шлюпкам. А корабли останавливаются недалеко от планеты на космической станции. Поэтому пришлось добираться на шлюпке. На нашей планете, куда мы летим, космопорт принимает корабли и задержек не будет. А на Литаре – чистый воздух, здоровое потомство, взять омегу оттуда очень практично. Так-то на меня многие омеги вешались, каких только каверз не подстраивали, чтобы окрутить. Но я искал омегу для жизни – верного, скромного, ответственного, способного разделить со мной бремя власти. С которым можно растить детей и создать крепкую семью, в которой живет любовь и уважение. И бонусом – герцогский титул для наших детей. Потому что богатство – это хорошо, но у власти стоит только знать. Простолюдинов, даже богатых, туда не допускают. А моим детям нужно создать хорошие условия на планете.

Я приложилась к коленке и поцеловала ее. Мы же не оговаривали, куда надо ставить поцелуи. Мэд огорченно вздохнул.

– Почему до твоей планеты лететь семь дней? Неужели у вас не придумали гиперпрыжков или чего-либо подобного? – Приложилась к другому соску и потерзала его подольше, смакуя на вкус и наслаждаясь отзывом тела.

– В нашей системе, возле обжитых планет, внутри системы гиперпрыжки запрещены. Из-за этого между планетами перелеты осуществляются на обычных кораблях, а гиперпрыжками мы пользуемся в открытом космосе.

Молодец, ковбой. Хорошо держится. Правда, мышцы на заведенных за спину руках вздулись. Наверное, вцепился в спинку, чтобы не схватить меня. И глаза горят лунным светом, завлекая меня, как бабочку на огонь. Губы, горячие, зацелованные, сладко отвечали мне, втягивая в поцелуй, сочившийся медом, но я оторвалась.

Ох, и рискую же. Не только он распалился, я тоже была на хорошем взводе. А ведь еще только семь вопросов озвучила.

– Расскажи о своих недостатках, Мэд.

– Ты забыл про предоплату, милый.

Я села ему на коленки поудобнее, положила голову на плечо и лизнула языком метку. Мэд подо мной сильно дернулся, откинув голову, стукнувшись затылком о спинку кровати.

– Ты изверг, Ли, – хрипло пробормотал он. – Надо будет помнить об этом, когда в следующий раз буду играть с тобой на равных. – Он немного отдышался, поморгал, собираясь с мыслями, и выдал, улыбаясь: – Эгоист. Собственник. Пират. Остальное узнаешь в процессе эксплуатации.

Поцелуй в шею был коротким, на «отъебись». Потому что мы оба уже были изрядно на взводе, и взрыв при должном искушении был неминуем. А у меня была еще уймища вопросов. На поверхность всплыл из резюме при приеме на работу.

– Как ты видишь свое будущее через пять лет? – Я мягко улыбнулась.

Мэд мечтательно вздохнул и откинул голову на подушку, нежно глядя на меня:

– Я подхожу к дому, а у входа меня встречаешь ты, с рыженьким двухлетним омежкой на руках. «Отец пррриехал!» кричит он и вырывается у тебя из рук мне навстречу. Ярко-рыжий альфа лет четырех берет его за ручку и они бегут ко мне, а я подхватываю их на руки и кружу, пока они вопят от восторга. Подхожу к тебе и целую твой большой животик, в который сынишка толкается ножкой. А потом тебя – в губы, яркие, сочные, нежные губы. «А что ты мне привез?» спрашиваешь ты. «Землю из класса «Z» перевели в класс «K», открытый для посещений. Собирайся, мы летим к тебе домой.

Я закрыла лицо руками и заплакала. Неизвестно, сколько лет может пройти, пока и если попаду домой.

– Не плачь, мой хороший. Возможно, все будет по-другому, но обязательно хорошо. Все будет хорошо. – Мэд обнял меня, прижав голову к своему плечу, и ласково гладя по спине. – Неужели у тебя кончились вопросы?

Я хмыкнула, вытирая нос рукой, и задала пятый вопрос: – Сколько у тебя денег, Мэд?

Меня это волновало исключительно в целях оплаты полета на Землю.

– Некорректный вопрос, Ли. Ты знаком с денежными единицами Риаты? Или тебя интересует в единицах Звездной Федерации?

– Ну, планету купить хватит? – саркастически ухмыльнулась я.

– Смотря какую планету, милый. Есть же разные. А что, ты хочешь свою планету? Могу подарить на рождение сына.

– Альфы? – спросила скептично, чуть не ляпнув – «нахера мне сдалась планета, что я с ней делать буду?», но тут же подумав, что иметь свою планету, наверное, очень клево. Это тебе не «Симсы» какие-то…

– Ну, почему альфы? Кто родится. Бета, омежка или альфа. За любого малыша, Ли.

– А если у меня не получится забеременеть? Что тогда? Развод?

– Забудь это слово. Никакого развода не будет. Смирись. У нас прекрасная медицина, разве что мертвых с того света не возвращают. А уж с рождением детей вообще никаких проблем нет. Межпланетные технологии в медицине перенимаются в Звездной Федерации в первую очередь. И вообще, ты задолжал мне уйму поцелуев. Плати.

– Хочу тебя, Мэд. – Возбуждение в теле достигло своего апогея, а я привыкла быть честной в своих желаниях. – Обними меня, пожалуйста.

– Ли! Твоя честность подкупает, мой мальчик! – Мэд тут же выпростал руки и крепко обнял, целуя шею, спускаясь к груди, проходясь поцелуями по ключицам и прикусывая соски. Очередной «хлюп» заставил меня содрогнуться, прогоняя все мысли из головы и заставляя выгибаться в его руках, как гуттаперчевую куклу.

– Как ты хочешь, малыш? Командуй. Всё, что хочет мой сладкий мальчик! – Мэд, прерываясь, выдал мне в руки карт-бланш.

– Хочу быть сверху. Хочу быть в тебе. Хочу трахнуть тебя, как альфа, – вырвалось из моего рта. Блядь. Лиана! Когда мозги залиты похотью, молчи, как рыба об лёд, дура. Он же меня сейчас разорвет. Ну, вот ты и узнаешь границы допустимого, девочка моя.

====== 15. ======

Мэд схватил меня за предплечья и сильно встряхнул, так, что голова мотнулась, чуть не отрываясь от тела.

– Ты… Ты сумасшедший? Никогда! Никогда не смей мне предлагать такое! Я – альфа!

– А кому мне такое предлагать? – Да, я точно с этой гадской течкой протекла мозгами. Нет бы мне промолчать, классно потрахаться и все были бы счастливы??? Но мозги отключились, член ныл, неудовлетворенность взбунтовалась и, как горшок с мочой, ударила в голову.

– ЧТО? Что значит – кому??? Кому еще ты собрался предлагать это????

«На руках останутся синяки и переломы, если он продолжит так сжимать меня дальше», – вяло мелькнуло по краю сознания.

– Вот и я говорю – некому. Только тебе, – как нечто само собой разумеющееся, сказала, разводя руками. – У меня же есть член. Мне тоже хочется его вставить.

– Я тебе вставлю! Я тебе вставлю! Я тебе бошку оторву, шлюшонок ты мелкий! Ты! Да ты!!! У вас, может, так принято, но здесь – нет! Запомни это! Заруби себе на носу! У тебя член – чтобы пописать! Понятно тебе? Бляяяядь! Это просто уму непостижимо!!!

– Мэдди! Мэдди, солнышко, – меня несло, как после кефира с селедкой. Давно пора было остановиться, но тормоза были сорваны. – Мээээд, дай мне! Дай, пожалуйста! – Я липла к нему, как банный лист к жопе, гладила руками, прижималась, терлась всем телом. – Никто же не узнает! Один раз – не пидарас! Тебе понравится, обещаю! У меня член махонький! Ты даже не почувствуешь! Как комарик в жопку укусит!!! Мээээээд!!! Ты же сам сказал – все для моего мальчика! А сам в кусты? Это так у вас, у альф, принято слово держать? Какой ты после этого альфа?

Мэд отлепил меня от себя и бросил на кровать, схватил поднос с фруктами и со всей дури запустил им в двери.

– Ли! У альф зад для этого не предусмотрен! Он работает только на выход! Это у вас, омег, и на выход и на вход! – Мэд орал, не сдерживая себя и бегал по каюте.

– Не смеши мои подковы!!! А рот предназначен для минета, да? – Мы орали друг на друга, не сдерживаясь. Как супруги со стажем.

– Не путай хуй с пальцем! При чем тут рот?

– Вот! Вот ваши двойные стандарты в действии! Берете красивых омег, а спрашиваете как с умных. А сами тупые! Ну тупыыыыые!

В дверь постучали. – Мэд? Мэд, открой! Это Тир. Открой, пожалуйста! Что там у вас происходит, Мэдирс?

– Иди нахуй, Тир, – раненым кабаном заорал Мэд. – Скройся с глаз!

– Мэд, если ты не откроешь двери, я ее выбью!

Мэд схватил брюки, натянул их, путаясь в штанинах, подхватил рубашку и пулей вылетел за дверь, хлопнув ею так, что у меня зазвенело в ушах.

Я села на кровати. Что это сейчас было? Что, блядь, на меня нашло? Только неделю проходила с членом, а мозги уже вытекли через него и распылились в космосе. Лиана! Только ты можешь любой разговор превратить в цирк с конями и балаганом. И что теперь делать? Живот скрутило, член налился и болел. Трахаться хотелось, как перед концом.

Безрадостно оглядела разгром, царящий в комнате, разбросанные фрукты, размазанные по стене и полу. Что делать, что делать… Уборку делать. Дома мне всегда помогало – наводишь порядок в квартире, и в мозгах прочищается.

Конечно, дверь была закрыта, а никаких совков и веников ни в комнате, ни в душе не было. Пришлось приспособить поднос под мусор. Пока ползала на коленках по ковру, собирая раздавленные ошметки от фруктов, на меня накатила злость. На Мэда. Мой член против его – просто членик. Но меня-то он трахал ничтоже сумняшеся. А свою жопку, значит, ни за что и никогда мне не даст! Ну не сука ли! Может, я беременная, мне надо, а он меня так нервирует.

Когда все было собрано, на очереди предстояло отмывать двери, оттирать стены и ковер. Тряпок или чего-либо похожего на это не нашлось, в наличии имелись только мой халат и накидка. Накидка была белая, жалко. А халат – а халат не жалко.

Оторвала от него один рукав, намочила в душевой и принялась яростно оттирать потеки на двери. Злость плавно перетекла с Мэда на меня. Идиотка! Кто так налаживает отношения? Он согласен везти меня на Землю, а ты хвост задрала, и с членом наперевес – на амбразуры! Покусилась на святое – на священную жопу альфы! Пиздец, ты дура!

Хотелось плакать и трахаться. Трахаться и плакать. Ну, точно! Ебу и плачу – это про меня. Оглянулась в поисках чего-нибудь, похожего на дилдо. Ничего похожего. Даже близко. Меня скрючило от неодолимого желания вогнать в себя что-нибудь, напоминающее член. Так! Отставить! Взять себя в руки! То есть марш в душ! Холодная вода заставила меня продрогнуть и замерзнуть, но член стоял, как у волка на морозе.

Подошла к зеркалу и уставилась на розовые щеки, открытый в истоме рот, блядские красные губы с мелькающим розовым язычком. Лиана! Лиана! Возьми себя в руки! Хлопнула себя по левой щеке, приводя в сознание. Потом по правой.

Дааа, даааа! И по заднице ещеооо. И войди в меня…

Да сукаблядь! Что ж ты творишь?

Пока дошла из ванной до кровати, зад выписывал такие кренделя, что меня это даже рассмешило. Бы. Если бы так остро не крыло возбуждением.

Йога! Йоженька родненькая! Помогай!

Расстелила оставшиеся клочки халата на полу и уселась, крепко сжав булки и приказав себе не елозить, как собачка, у которой чешется жопка.

Колени к полу. Вдох-выдох. Руки в мудру. Позвоночник ровно. Вдох-выдох. Вдоооох – выыыдох. Пропускаем дыхание через себя. Омммммм. Омммммммм май гаааад как хочется трах… Оммммм. Ооооооммммм. Вдоооох-выдооох.

Ты не жопа на ножках. Ты человек. Даже больше – ты женщина. Ты и не с таким справлялась. Ты умница, Лиана! Вот так лучше. Другое дело.

Морок стал отступать. Все у нас в голове – и боль, и любовь, и радость. Мозги рулят. Жопа – отстой. Я сильная.

Желание отступило на периферию, член слегка опал. Посмотрела на этот отросток, который в любом мире приносит столько неприятностей. Накатила усталость.

Теперь на меня наваливалась депрессия. Ну, здравствуй, жопа, Новый год. Давно не виделись. Осознание случившегося, того, что переступила черту и только что разбила вдрызг еле-еле наладившиеся отношения, накрыло отчаянием так, что я завыла.

На пустом месте! Из ничего сделать скандал, шляпку и салат. Дура! Хотелось побиться головой о стенку.

Пощечина остановила вой и привела меня в себя. Так. Йога не йожит. Что же еще придумать? Мой взгляд опустился на кубики на животе. Точно! Зарядка! Нужно поддерживать это красивое тело в тонусе. И ничто меня так не выматывало на Земле, как занятие спортом.

Пресс! Легла на пол, зацепившись пальцами за кровать, и начала качать пресс, заведя руки за голову. Тело было тренированным, привыкшим к нагрузкам, и качалось с удовольствием, разгоняя кровь по телу и убирая и депрессию и желание. Десять раз – легко! Еще десять – как с куста! Очередные десять дались труднее, но я чувствовала, что это не предел.

Приседания. Вуху! Тридцать раз – как нефиг делать. Ну, герцог Биллиат Лау – ты силен. Вот это тело!

Отжимания. Руки легко сгибались, пружиня, отталкивая меня от пола, как игрушечные. Я даже попробовала в прыжке хлопнуть руками, прежде чем опуститься на пол. Еее! Получилось!

На мышцы навалилась приятная усталость. Душ и спать. А что делать с тем пиздецом, во что я себя втянула, об этом позаботится моя внутренняя Скарлетт. Завтра.

В каюте было тепло. Тело после зарядки налилось жаром и медленно остывало. Я вытянулась на кровати столбиком, сложив руки на груди, и плавно отъехала в сон.

Снилось мне что-то ужасное, и, проснувшись от своего крика, в сумерках я увидела склонившуюся надо мной голову.

– Ты кто, блядь? – испуганно вскрикнула я.

====== 16. ======

Сонная муть, не затершийся ужас сна, всплывающие воспоминания безобразной ссоры с Мэдом, вот это вот «Ты кто, блядь?», вырвавшееся у меня, сплелось в тугой комок дежавю и я прижмурилась, замерев мёртвой мышкой, боясь шевельнуться.

Голова метнулась в сторону. Свет стал ярче, и, с опаской раскрыв глаза, в слепящем со сна свете я увидела Мэда, с ужасом глядящего на меня. Он упал на колени рядом с кроватью и вцепился руками в простыню, боясь прикоснуться ко мне.

– Кто ты? – коротко выдохнул он.

Давным-давно я выработала для себя четкую линию поведения, еще на Земле. Говорить коротко, по делу. Отрывисто. Отвечать строго на поставленный вопрос. И на работе меня это спасало много раз. Но здесь, из-за расшалившегося развал-схождения и замены моей привычной «Оки» на спорткар в виде тела Ли, все мои наработки рухнули и погибли, извиваясь в корчах. Ну что же, будем поднимать этих зомбей, пусть поработают через «нехочу».

Молчать, Лиана. Отвечать «да», «нет», «не знаю». Черное-белое не носить, губки бантиком держать. А, нет. Это не из нашей оперы.

– Герцог Биллиат Лау. – Я посмотрела на Мэда с удивлением. Может, ему там Тир по голове засветил и теперь у него амнезия?

Мэд взбледнул и забегал по моему телу глазами, ища и не находя что-то, понятное только ему одному.

– Так ты вернулся?

– Я никуда и не уходил. – При этом я удивленно разглядывала комнату, замечая, что не все вымыла после демарша Мэда. Вон, на потолке, оказывается, фрукты прилипли. И за дверью не заметила.

Мэд шлепнулся задом на пол, вцепившись руками в волосы.

– Скажи еще, не знаешь, где мы находимся! – с тоской простонал Мэд.

– На корабле. Это очевидно. – Обвела взглядом помещение и нашла одну виноградину, прилипшую сбоку к столу. А вот «Это очевидно» – я зря сказала. Короче выражайся, сестра таланта. И всем будет лучше. И без претензий. Без упреков. Молчи.

– А куда мы летим?

– Мэдирс Кайрино. Чего вы от меня хотите? Выражайтесь внятно. – Вот это правильно я сказала. Вежливо дистанцировалась. Кстати, он называл свою планету, или нет? Не помню.

– Герцог Лау, вы помните нашу свадьбу? – с окаменевшим лицом произнес Мэд.

Ах, вот как мы заговорили. То «мальчик мой, я подарю тебе звезду планету», а то «Герцог Лау» тоном «идите нахер, ваше сиятельство». Значит, я верно выбрала тон.

– С первой до последней минуты, лорд Мэдирс.

Мэд с надеждой вперил в меня взгляд: – А что вы сказали про банкет?

Это что, посвящение в секту какую-то? Что за ЕГЭ он тут устроил?

– Не наедайся, говорю, вечером банкет будет, – процитировала и посмотрела в потолок, чинно сложив ручки на груди, как примерная ученица церковно-приходской школы, только голая и с хуем.

– Лиана! – заорал Мэд, набросившись на меня, и я подскочила от неожиданности, впечатавшись глазом в его подбородок. – Это ты, моя девочка! Это ты!!!

Я оттолкнула Мэда и села, вцепившись в глаз, из которого стреляли молнии. Потом сползла с кровати и кинулась в ванную. Намочила полотенце холодной водой и приложила к глазу. Ну, блядь, ты как всегда. Глаз болел адски. Убрала полотенце и посмотрела в зеркало. Вокруг глаза наливался здоровенный синячище. Пока еще это было покраснение, но красивые фиолетовые с синим переливы были гарантированы. Аккуратно приоткрыв глаз, радостно выдохнула – зрение не пострадало. В зеркале отразился бледный до обморока Мэд, нерешительно стоявший в дверях.