Текст книги "История генерала Юны Хром. (Книга 1) (СИ)"

Автор книги: Ильдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Знаю. Мне очень жаль. Я уверена, что погибшие умерли с честью, ради родины, – собеседница закрыла глаза, частично потому, что уже увидела всё, что нужно. В её голове уже хорошо обрисовался план будущей операции.

«Странно, что я не заметила раньше. Пытаться не вспоминать прошлое очень напрягает. А почему местные военные не воспользовались этим своим преимуществом? Ещё одна загадка, ответ на которую, скорее всего, прост. У них же подобное в первый раз, а у меня огромный опыт, не говоря уже о том, что загружено в мой мозг. Сразу решу все проблемы одним махом. Правда, может, попробовать как-то запустить самоуничтожение хранилища? Блин. Они же его закопали, а времени мало… Ладно, если возникнут проблемы из-за этого, то намного позже – к тому времени это могут быть уже не мои проблемы. Да и электричества я тут нигде не заметила…»

– К чему все эти вопросы? – спросил Газэф спокойным голосом. Это говорило том, что он преодолел кризис в своём сознании и готов действовать, если план покажется ему разумным.

«Но я должна разочаровать тебя какой-нибудь глупостью, которую ты сам должен придумать себе – так я заставлю тебя принять даже саму пугающую мою идею. Что касается окружающих, вот прелесть армии: главное, убедить командиров отдать приказ, а остальные обязаны подчиниться ему или их оружию», – подумала девочка, вновь заметив непонятный взгляд Лисбет. Это на мгновение сбило её с мыслей, но заговорила она чётко:

– Если сделаете так, как я скажу, принц поднимется на этот корабль. Просто нужно предложить им переговоры…

– Переговоры? Вы не слышали, о чём мы тут говорили? Они обманут нас, им выгоднее дождаться Альянс или потянуть время до прихода его армии! А если нет, то мы не знаем, может, они воспользуются ими, чтобы… У вас есть какой-то план или это глупая идея, чтобы оправдаться? – недовольно произнёс полковник, сдерживая ещё большее негодование. По его реакции и лицам окружающих стало понятно, что они ожидали чего-то более изощрённого, что уже мысленно представляли.

«А вот сейчас это называется «нечестный удар». Как говорится, чтобы добить вас», – улыбнулась Юна. Перед тем как поклониться, произнесла:

– Предложите им то, что, как вы сами и сказали, не менее ценно, чем его величество. Ценнее, чем золото и рубины, ну, и других побрякушек… Меня. Поверьте, я для них не менее ценна, точнее, то, что со мной можно сделать. А если не так, то они точно знают, что я ценна для вас. Разве не отличный предмет для обмена?

– Если мы сделаем это… Допустим, они позволят обменять вас на его величество… Ваша жертва будет поразительной, но мы вернёмся обратно ни с чем. Да сам принц не простит нам этого! Экспедиция окажется напрасной, не считая того, что вы, в конечном итоге, рискуете оказаться у Альянса! – вмешалась Бероника, не дав сказать командору, который уже успел открыть рот. Мужчина посмотрел на девушку и промолчал.

– Вообще, я без боя не сдаюсь, кто-то, возможно, заметил это. Наверное, логично предположить, что для местных жителей я имею ценность. Может, не такую, как для вас – они, скорее всего, хотят меня закопать обратно, желательно, живьем и в гробу… Но, тем не менее, это позволит начать переговоры. Предложите им меня в обмен на принца, назначьте встречу, и все проблемы решены, – девочка улыбнулась, искренне удивляясь, что они до сих пор не понимают. Она подумала, оглядывая всех слушателей: «Ну что, никто не догадается? Совсем? Жаль. Может, спросить того мальчика, может, он тоже гений? Не похоже, правда, но… Да ладно, это надо мной судьба смеётся тем, что даёт столько возможностей с самого начала? Как я всё это раньше не замечала? Полковник, неужели вы поменяли мнение обо мне или, может, догадались?»

Газэф действительно изменил его. Теперь он видел, что эта девочка также была готова пойти на всё ради Империи. Ну, или, по крайней мере, ради принца, что не удивительно. Он начал уважать её, ведь, по сути, она также являлась ребёнком, причём проснувшимся лишь вчера. Его тревожило лишь то, что Вильгельм был о ней очень высокого мнения, что означало, что она не могла предложить лишь это. Потому он спросил:

– И что нам делать потом? После того, как они согласятся на переговоры, и мы встретимся?

«Не догадался. Ну, это можно объяснить тем, что он пережил за эту ночь… Может, не всё потеряно. А, ладно, главное, не забудь о том, что будешь должен. Блин. Да что эта крылатая тварь так на меня смотрит?! Я тебе что, не нравлюсь? Я твою мать вылечила, конфету мятную хочешь, да? Спокойно… Как всегда, приходится решать всё за всех и объяснять на пальцах.»

Юна улыбнулась и, обернувшись к городу, громко произнесла:

– Что делать? Вы проделали весь путь сюда и несколько дней находитесь здесь, на корабле первого ранга, и не знаете, что вам делать? Я подскажу, точнее, дам совет…

Комментарий к Глава 9. Решение.

Вот история приближается к концу, как вам?

========== Глава 10. Самый обычный, честный обмен. ==========

Рано утром, когда солнце ещё не поднялось высоко, последствия боёв, гремевших в Портьере, почти не были видны. Над городом поднимались несколько струек дыма, но большая часть пожаров, благодаря близости воды, уже утихла. На береговой линии о боях говорили лишь кучи из тел, одетых в чёрные позолоченные мундиры или в простую одежду, но среди них не осталось местных. Их уже унесли и оплакивали где-то в поселении, в то время как их враги в некоторых местах остались лежать, как лежали. Пристань и причалы также очистили от ящиков и бочек, чтобы те не мешали. Всё для того, чтобы освободить место. Главная пристань стояла очищенная полностью и выделялась среди остальных тем, что на неё толпа, вышедшая на берег, не решалась ступать. Ей отводилась особая роль.

На улицах города царила тишина, лишь кое-где слышался чей-то плачь, но вскоре раздались недовольные крики и свист. По главной улице вели мальчика, чьи руки связали верёвкой, а к ней привязали ещё одну, за которую его и вели вперёд. Жители города плевались в его сторону, кидали различные предметы, кричали оскорбления и проклятия. Возможно, он бы не дошёл до места назначения, если бы его не обступили несколько мускулистых ополченцев и если бы рядом не шёл глава совета старейшин. Уважение к последнему значительно успокаивало толпу от непродуманных действий. С другой стороны, все знали, что он не против издевательств над этим иноземцем, просто сейчас мальчик нужен целым.

Вильгельм шёл следом за мужчиной, вооружённым алебардой, который держал конец верёвки, время от времени дёргая его вперёд. Смотря на людей вокруг, принц понимал, для чего его ведут в порт. Не для показательной казни, как делали с другими пленными, а для очередных торгов, на которых ему приходилось присутствовать. Он был сыном действующего императора Империи Райс – государства, которое практически в одиночку противостояло превосходящей по количеству армии Альянса; того, которое не выиграло войну, но завоевало для себя право и дальше жить так, как хочет. Он мог стать козырем врагов при переговорах, причиной для продолжения войны или начала новой. Мог быть и отличным товаром, который станет одинаково ценен не только для двух враждующих сторон, но и тех, кто может использовать его в своих интересах. Его ценность, как бы он сам этого ни желал, стала слишком высока, чтобы просто взять и убить. Даже его смерть могла изменить всё, в том числе результаты пока ещё идущей войны.

Ему сразу стало понятно, что корабли ещё не отплыли лишь потому, что экспедиционные силы надеялись его спасти. Причём это не просто надежда, а какой-то план действий и реальная возможность достичь успеха. Понимая, что местным выгоднее отдать его Альянсу за деньги и, к примеру, какие-то привилегии от новых властей, ведь эта территория отходила Республике, он легко понял и то, почему они пошли на сделку. Корабли стояли слишком удачной позицией, их не достать с берега, но и они практически ничего не могли поделать, пока не знают, где находится пленник. Местным разумнее было бы подождать до прихода сил не союзников, но врагов Империи. Они решились на переговоры, потому что им предложили кое-что ценное, и не понимать, что это, он не мог. Считая это ошибкой, мальчик сожалел о том, что его сограждане не понимали истинную ценность наследия для страны, и был готов сделать всё для того, чтобы оно осталось у Райса. Он медлил лишь потому, что оставалась надежда на то, что всё происходило под её контролем.

Выйдя к пристани, мальчик увидел, что ополченцы и другие местные стояли на береговой линии почти всей гавани. Они стояли на мостиках и причалах и на улицах, выходивших к ним, выглядывали из окон домов и дверных проёмов. Все имели оружие, в основном – холодное. Рядом с главной пристанью множество людей держали в руках луки и арбалеты, а некоторые трофейные мушкеты и похожее на них оружие местного производства. Они выглядели плохо организованной толпой, но именно они сейчас контролировали берег. Противоположная ему сторона пристани оставалась свободна, рядом с ней не стояли лодки, но зато множество плыли со стороны кораблей.

Когда первые начали приставать, из них сразу начали вылезать гвардейцы, с опаской поглядывая на встречающих. Начали раздаваться команды, иногда дублируемые младшими командирами:

– Бегом! Быстрее! Шевелись, шевелись! Занять позиции! Четвёртый взвод, сюда! Всем приготовиться!

Солдаты заняли всю свободную часть причала, оставив между собой и местными расстояние в десять метров. Первые две шеренги встали сплошной линией, с небольшим проходом по центру, остальные отряды становились сзади и по бокам пристани, лицом в сторону воды. Так они полностью закрыли собой свою сторону, не давая увидеть людям на других пристанях, что происходит между приставшими лодками и первыми рядами строя. Часть солдат остались в лодках, чтобы контролировать воду вокруг и под причалом, а также прикрывать отступление при необходимости. Несмотря на явное численное превосходство ополченцев, солдаты не показывали страха, сосредоточившись на выполнении своей задачи.

В проходе между двумя отрядами первых рядов стояли два офицера. Когда один из них начал отдавать приказы, солдаты первой шеренги встали на колено и одновременно со второй взяли местных на прицел:

– Готовься! Целься! Ждать команды! Всем ждать команды!

Некоторые ополченцы со злостью посматривали на то, как в них прицелились мушкеты, некоторые в испуге отступили. Их стрелки со своим разномастным оружием тоже прицелились в гвардейцев. Наступили напряжённое молчание и почти полная тишина, нарушавшаяся всплесками моря. Солдаты в лодках тоже находились на расстоянии выстрела и также прицелились в толпу, но в них почти никто не стал целиться, опасаясь из-за этого вообще ни в кого не попасть. Среди встречающих стали слышны недовольные голоса и звон холодного оружия. За этим событием наблюдали все, включая экипажи кораблей и тех жителей города, что не участвовали в нём.

Два офицера расступились в стороны; они держали в одной руке саблю, в другой – пистолет. Между ними прошёл Газэф и вышел вперёд строя на три шага. Окинув взглядом толпу, он увидел принца, стоящего в первых рядах в окружении ополченцев, и встретился с ним взглядом. Рядом стояли несколько старейшин, но, видимо, не все. Поскольку офицер ничего не говорил, первым слово взял глава совета:

– Имперцы! Вот ваш мальчик! Отдавайте то, что обещали, заберите его и проваливайте, пока живы!

Полковник глубоко вздохнул. Ему было неприятно слышать такой вызывающий тон, хоть он и понимал, что местные имели преимущество и право себя так вести. Так и не произнеся ни слова, он повернулся боком и отошёл в сторону, освобождая дорогу. Вильгельм тут же крикнул:

– Нет! Хайлиц! Я запрещаю!

Его дёрнули за верёвку так, что он упал. Ополченец с алебардой сказал грубым голосом:

– Молчать, иноземный щенок, а то отправишься к своим по кусочкам!

– Эй, народ, давайте мы все успокоимся, не будем делать резких движений, а? Мало ли что: у кого-то стрела случайно сорвётся, кто-то выстрелит, и начнётся пальба и бойня, в которой наши с вами договорённости несколько… потеряют своё значение из-за обилия трупов, – произнесла Юна, пройдя вперёд, и встала рядом с Газэфом. Заметив, что мальчик сморит, добавила так же громко: – Не бойся, просто доверяй мне, как делал это раньше…

Эти слова успокоили Вильгельма; он выронил наконечник стрелы, который раздобыл во время нахождения в плену. Если бы, придя сюда, он увидел, что члены экспедиции затеяли обмен его на девочку, то сразу перерезал бы себе сонную артерию, устранив главную проблему. Если не станет предмета обмена, то и сам обмен станет ненужным. Услышав её, он понял, что всё под контролем и бояться нечего, даже мысленно посмеялся над собой из-за того, что усомнился в ней, ведь она являлась наследием Империи. Встав, стал ждать своего освобождения и, как и все, внимательно слушать.

Местные стали выглядеть более напряжёнными: некоторые посильнее схватили рукояти мечей, другие старались отвести взгляд. Голос подал один из старейшин, тот, что первым смог совладать с собой из-за того, что видел пред собой это существо:

– Мы всё поняли. Имперский командир, как вы хотите совершить обмен?

Полковник, снова промолчав, посмотрев на девочку. Для местных было очевидным, что переговоры должен вести тот, от чьего имени пришло предложение о них, ну, или хотя бы кто-то из имперцев. Видя то, что не должно происходить, они ещё не до конца признали, что решающее слово оставалось за той, кто с самого начала назначалась предметом обмена. Необычным для них оставалось и то, что дела снова приходилось вести с ребёнком, лишь выглядящим, как ребёнок.

Юна заговорила спокойным голосом:

– Давайте сделаем так, при этом помня, что может случиться, если кто-то что-то сделает не так. Я и принц идём навстречу друг другу, встречаемся посередине, после чего продолжаем идти каждый в свою сторону. Вот и весь обмен. Когда каждый получит то, что хочет, то расходимся мирно, без новых трупов тут и там. Согласны?

Старейшины начали переглядываться друг с другом, двое взволновано что-то прошептали главе совета. Они видели, что эта задержка вызывает сильное волнение как среди своих, так и у врагов. Некоторые лучники стали расслаблять тетиву луков, так как не могли больше держать её натянутой, в толпе началось движение, никто уже не мог стоять замерев. Гвардейцы не двигались, но их волнение тоже отмечалось по струйкам пота, стекающим по лицам, напряжённым взглядам и тому, что некоторые из них переводили ствол мушкетов от одной цели к другой. Дисциплина приносила свои плоды, и, по сравнению с местными, солдаты казались недвижимыми и непоколебимыми, что ещё больше раздражало ополченцев.

– Д-да, мы согласны, – ответил глава совета, чувствуя общие настроения. Ему, как и его соратникам, не нравилось, кто вёл переговоры, хоть и от имени ненормальной страны, но пока причин подозревать обман не было. Ради того, чтобы заполучить девочку и вернуть обратно, они и так пошли на многое; отступать сейчас стало невозможным.

– Тогда, – когда будете готовы, я имею в виду, – развяжите Вильгельма и начнём! – неожиданно жизнерадостно ответила Юна. Никто не мог поверить, что она могла настолько хорошо контролировать себя, потому большинство людей с обеих сторон решили, что её на самом деле не пугает окружающая тревожная обстановка. Такое спокойствие пугало их намного больше, чем то, что сейчас они держали друг друга на прицеле.

Мальчика развязали, глава совета старейшин положил ему ладонь на плечо и, пройдя так вместе с ним несколько шагов, отпустил. Девочка, дождавшись этого момента, пошла ему навстречу. Встретившись примерно на середине пути, они посмотрели друг на друга. Он на мгновение положил ладонь на плечо, которого недавно касались, она в ответ лишь улыбнулась и кивком показала, куда идти. Они пошли дальше, каждый в свою сторону, но, пройдя мимо, Вильгельм внезапно развернулся, встав чуть позади девочки, а она остановилась. Местные стали обеспокоено оглядываться, но вот солдаты лишь сильнее сосредоточились на прицеливании. Теперь они старались целиться так, чтобы во время залпа не задеть обоих детей.

Один из старейшин громко спросил, ударив своим посохом о деревянные мостки:

– Что это значит?!

– Ну… Я тут шла и решила изменить некоторые, м-м-м, условия. Эй, не волнуйтесь вы так, никто не хочет обвинить вас в нечестной игре, просто мне кажется, вы сами захотите изменить условия нашего с вами договора об обмене, если я проведу небольшую… лекцию… ах! Вы ведь не знаете, что это значит. Давайте я просто кое-что объясню.

Девочка провела рукой, указывая на строй гвардейцев с мушкетами. Они не двинулись, но ополченцы стали нервничать, особенно те, в чью сторону было направлено оружие. Она продолжала:

– Их оружие встречается и у вас, так что вы, скорее всего, знаете его силу и принципы работы. Наверное, вам должно быть известно, что именно Империя Райс изобрела огнестрельное оружие и производит его в больших количествах, а значит, обладает лучшими его образцами. Прошу вас всех посмотреть вон на тот корабль – «Касатка», если не ошибаюсь. О нём можно много говорить, но конкретно для вас должно быть важным наличие на нём двух палуб, на каждой из которых установлено по пятнадцать пушек с каждого борта. То есть, прямо сейчас вашему вниманию будут представлены тридцать орудий правого борта, готовящиеся к стрельбе. Офицер.

– Отдать команду! – приказал Газэф, посмотрев куда-то за строй. На краю причала стоял офицер, держащий в каждой руке два белых флажка. Он передал серию знаков на судно.

Капитаны кораблей, как и многие из членов экипажей, напряжённо следили за берегом. Увидев в подзорную трубу условное обозначение команды, которые он уже выучил из присланных ранее бумаг, отдал громкий и чёткий приказ:

– Орудия правого борта к бою! Открыть люки!

Её передали младшие офицеры. В борту корабля открылись две линии люков, крышки которых поднимались вверх при помощи верёвок. Сразу после этого наружу показались стволы пушек, полностью снаряжённых и готовых к стрельбе. Именно благодаря им крепости Империи сдерживали армии врагов и легко пробивали стены вражеских. Благодаря пушкам Имперский флот стал владыкой морей, а Альянс не смог ничего ему противопоставить, кроме воздушных подразделений. Под прицелом батарей оказалась часть города, а так как огнестрельное оружие, в основном, использовала только Империя, – во всём остальном мире его считали нечистым и варварским, – жители города лишь немного отступили. Большинство не понимали, в какой опасности находились, а те, кто понимали, начали пытаться уйти в более безопасное место.

– Если по-простому, – невозмутимо продолжала Юна, как будто не замечая усилившееся напряжение и попытки некоторых из местных сбежать, – это увеличенная версия мушкетов. Само собой, они мощнее и эффективнее, с большей разрушительной мощью… Да что говорить, если можно показать. Только не волнуйтесь, всего один залп и не в нашу сторону, а уже после мы поговорим о том, как можно изменить условия нашего договора. Открыть огонь!

Команда была передана по цепочке: от девочки к Газэфу, от него – к офицеру на пристани, а тот передал на корабль. Капитан судна отдал приказ, прошедший по цепочке до расчётов орудий, и те открыли огонь. Пушки начали стрелять не одновременно. По мере того, как команда распространялась, первыми открыли огонь орудия ближе к корме и далее стрелять стали остальные в стороне носа корабля. Над судном поднялся пороховой дым, пушки выбрасывали искры, дым и ядра. На прицеле оказался небольшой жилой район, разместившийся на маленьком островке. Снаряды стали падать на дома, мостки вокруг них и в воду рядом.

Здания этой части города были старыми и стали разваливаться на глазах. Попадания раскидывали в стороны доски, щепки, соломенные крыши. Перебивая опорные балки, разрушали крыши домов или обрушивали площадки, на которых те стояли, если попадали по опорам. Взрывы не только здания, но и раскидывали в стороны их содержимое, в том числе владельцев, которые, как и многие горожане, стояли на улице. Людей отбрасывало взрывами в воду, ранило осколками, несколько групп разорвало попаданием ядер. Те, что пытались сбежать, случайно попали на мост в момент, когда по нему попало ядро, разбросав их вместе с ним. Когда пушки замолчали, скрип древесины ещё слышался, как и крики раненных, в панике пытавшихся убежать. Несколько домов загорелись, пожар стал распространяться на другие.

– Да как ты… – начал глава совета старейшин с дрожью в голосе, смотря на дымящиеся дома и то, как жители острова пытались спастись. Одни пытались пройти по мостикам, другие пустились вплавь, им на помощь поплыли лодки со стороны основной части Портьера.

– Стой, стой, стой! Прежде чем говорить и делать глупые глупости, хорошо подумайте. Ведь в гавани есть ещё два корабля, тоже с пушками, и если один из них аналогичен стрелявшему, то второй… – Юна улыбнулась, зная, что «Тихий победоносец» находится позади, и развела руки в стороны, – флагман Имперского флота, оснащённый ста двадцатью орудиями! То есть, по шестьдесят с каждого борта, размещённых на четырёх палубах. Как вы думаете, что будет с этим милым портовым городком, если все они сделают залп? И не один залп, а столько, сколько потребуется, чтобы он стал выглядеть ещё приятнее! Офицер, готовься…

– Все орудия к бою! – скомандовал Газэф, держа в одной руке пистолет, а другую – на рукояти сабли. Этот план ему не нравился с самого начала, но особого выбора не было, и отступиться они не могли.

Анатолий увидел сигнал, который ожидал, зная суть плана. Он приказал ожидавшим его слов подчинённым:

– Все орудия к бою! Огонь по команде!

Люки на всех четырёх палубах были открыты, канониры стали выдвигать орудия в положение для стрельбы. После выстрелов они откатывались назад и выбрасывали дым, что могло повредить судно, если бы этого не делали. Откатывающиеся орудия удерживали специальные тросы, которые привязывались к лафетам и стенам и во время выдвижения переходили в расслабленное положение. Корабль ощетинился всеми ста двадцатью пушками, и, хотя стрельба с обоих бортов сразу несколько замедляла общий тем огня, с первым залпом проблем возникнуть не могло. Штатным канонирам помогли все свободные люди, способные помочь. Ранее корабли специально изменили построение; местные могли подумать, что для того, чтобы быстрее выйти в море. На самом деле, преследовалась и ещё одна цель: суда встали так, чтобы не мешать друг другу обстреливать город с обоих бортов.

Поскольку главный причал находился не напротив входа в гавань, а со стороны, когда корабли выстроились в линию носом в сторону выхода, у них на прицеле оказалась большая часть города. При необходимости они могли и немного повернуться, чтобы обстрелять всё. Так получилось, по чьему-то намерению, что левый борт флагмана смотрел в сторону пристани. Когда его орудия выдвинулись, жители города вздрогнули и отступили вместе с ополченцами. Убегающих стало ещё больше, как и тех, кто не мог просто так смотреть на происходящее. Ополченцы на пристани заметно испугались, но отступили ненамного, поскольку старейшины не двигались. Город был по-настоящему напуган.

– Мы что, будем стрелять? – спросила Настя, сделав вид, что слышит об этом в первый раз, хотя не могла не видеть подготовку к операции. Заметив, что шутка не имеет успеха, добавила, положив ладонь на перевязанное плечо: – А, без разницы, сами напросились. Да ещё плечо… Никогда не нравился этот городок…

– Они не могут всё не понять и отступят, там ведь их семьи: старики, женщины и дети, – сказала Бероника тихо. Всё это ей не нравилось, но она прекрасно знала ситуацию. Дело не только в том, что они пережили здесь за последние дни, и даже не в том, что враг взял в плен наследного принца. Война, шедшая несколько лет, принесла много несчастий всем, особенно её народу, который сопротивлялся из последних сил. Они слишком много отдали за то, чтобы спасти свою страну, и не могли сдаться сейчас, когда их шанс на это был перед ними. Для этого им нужна не только девочка-наследие, но и мальчик, что верил в неё. А ещё её больше беспокоила судьба брата, так как он находился на берегу.

Гайлис стоял за первыми шеренгами гвардейцев, вооружённый саблей и пистолетом. Его взяли на переговоры, потому что он знаком с местными бандитами и наёмниками. Их присутствие могло быть свидетельством того, что старейшины что-то задумали, и он должен был об этом предупредить, если кого-то узнает. Частично это стала его инициатива, так как он хотел показать, что верен Империи и полезен, не ради себя, а ради сестры и напарницы. Их судьба всё ещё находилась в неопределённом состоянии, как ему казалось. По крайней мере, он мог надеяться на то, что они в большей безопасности на корабле, ведь то, что здесь происходило, по-настоящему пугало. Не опасностью быть убитым, а тем, как просто вела себя девочка-наследие.

– Стойте! Не надо! Там моя семья! Старейшина, остановите этих демонов! Стойте! Убью! Не надо! – раздались голоса в толпе, послышались звуки борьбы и перебранка. Одни хотели прорваться, чтобы отомстить, другие, понимая всю опасность, останавливали их. Лучники нерешительно натягивали луки и опускали, оглядываясь по сторонам. Большинство ополченцев всё же следили за старейшинами.

– Прекратите! Всем молчать! – не выдержал глава совета старейшин, сжав кулаки. Когда окружающие успокоились, он с ненавистью посмотрел на имперцев, но больше – на свою собеседницу. – Прекратите! Что вам надо?

– Ха, ха! А разве неясно? – Девочка искренне удивилась глупости этих людей, хотя подумав, вспомнила, что они могли не уметь считать, не говоря уже о сложных умственных заключениях. – Принц и я уйдём на корабль. После уйдут наши солдаты, без всяких попыток помешать с вашей стороны. Мы уплывём, забыв, что тут произошло, и все в выигрыше! Как вам такое предложение?

– Откуда мы знаем, что вы не обманете? – спросил один из старейшин, видя, что остальные не в силах что-то ответить.

– М-м-м… Я дам вам слово, а если этого недостаточно, – девочка посмотрела куда-то вверх с задумавшимся видом, повеселев, и продолжила, – то я вам сочувствую… Что-то не устраивает, тогда давайте биться прямо сейчас!

Последние слова прозвучали неожиданно жёстким голосом, девочка усмехнулась и встала в боевую стойку, хотя и не имела при себе видимого оружия. Местные всполошились, а гвардейцы сильнее сжали свои мушкеты. В это же время тучи заслонили солнце, и на город опустилась заметная тень. Глава совета старейшин видел всё это и то, что девочка перед ним совсем не против кровопролития. Сейчас его уверенность в силах ополчения и в себе пропала; он понял, что они не могли допустить, чтобы этот монстр вырвался наружу, ещё в самом начале не дав имперцам копать в запретном месте. Теперь же он, все его люди и их родные оказались в плену у Империи, точнее, у девочки с кранными глазами, что стояла перед ними.

У них ещё оставались козыри, но риск и так был слишком велик. Скрепя сердце и стараясь, чтобы голос не дрожал, мужчина ответил, выбрав не долг, а родных и близких:

– Мы согласны. Убирайтесь прочь, немедленно!

– Отличненько! – Юна с весёлым видом и по-детски хлопнула в ладоши. В глазах местных жителей то, что она выглядела, как ребёнок, делало её ещё более страшной. Разворачиваясь, она добавила: – Надеюсь, никто не выстрелит нам в спины. А то сколько подобное ни происходило, мне никогда не нравилось. Удачи вам!

Девочка и мальчик направились к строю солдат, те сразу начали целиться в стрелков напротив, в тех, кто приготовил луки и мушкеты к бою. Когда пара проходила мимо Газэфа, тот поклонился принцу и пошёл следом. Они скрылись в проходе между двумя отрядами солдат, его сразу заполнили шесть человек. Далее они шли в сопровождении отряда, который обступил их вокруг, буквально прикрывая своими телами. Их закрыли от местных и другие отряды гвардейцев. Вскоре в лодку сели Юна, Вильгельм, Газэф и Гайлис. Гребцы сразу начали отталкиваться и направили её в сторону флагмана. Рядом поплыли ещё четыре лодки с солдатами, которые целились в сторону берега. Когда вся эта процессия удалилась на значительное расстояние, отряды гвардейцев также стали грузиться в лодки и отплывать; те, что отплыли, прикрывали тех, кто садился. Последняя шеренга отступала спинами в сторону края причала, после чего также расселась по местам и отплыла. Ополченцы всё это время подходили ближе, в конце концов, заняв всю пристань.

– Он уколол меня. Скорее всего, это яд, – тихо сказал мальчик, срывая рукав с плеча.

– Что?! – Газэф вскочил, понимая, что всё, что они сделали, снова могло оказаться бесполезным.

– Ах! Прости, – произнесла Юна, резко встав и обняв принца, и укусила его за плечо в месте, где виднелась небольшая ранка.

– А-а-а! – вскрикнул Вильгельм, но сопротивляться не стал. Знаком руки он приказал и остальным не вмешиваться, правда, это оказалось лишним, так как его плечо почти сразу было отпущено. Видя, как девочка вытирает окровавленные губы, спросил: – А разве тебя яд не…

– Не удержалась, собираю коллекцию. Вот, поболит, но, по крайней мере, не умрёшь, – улыбнулась собеседница, делая ему укол. Вводя препарат ему и себе, подумала: «Будет печально, если средство против отравлений не сработает. И вдвойне плохо, если окажется, что мой организм, изменённый для противостояния ядам, не справится с этим. Так что лучше использовать и то, и то…»

– Спасибо, – ответил мальчик одновременно с Газэфом. Они посмотрели друг на друга, и он добавил: – Ты правильно сделал, что доверился ей.

Лодка доплыла до корабля, пассажиры поднялись по верёвочной лестнице. В это время другие тоже подплыли, но некоторые направились к другим судам. Сами транспортные средства моряки стали крепить верёвками и поднимать на борт. Когда принц поднялся, его тут же, несмотря на сопротивление, схватила Магда и, чуть не расплакавшись, стала обнимать. Солдаты и офицеры также начали приветствовать его и командира экспедиции. Сестра и наёмница одновременно обняли Гайлиса. Последней на борт забралась Юна и, увидев всю эту картину, чуть не закатила глаза при всех. Она направилась к мостику, откуда город хорошо просматривался, отлично зная, что её здесь никто не ждёт.

– Г-госпожа, простите, пожалуйста, я хотела… – послышалось со стороны. Это произнесла крылатая девочка. Несмотря на одинаковый возраст, она казалась немного ниже собеседницы. Встав на одно колено, она вообще стала в два раза ниже.

«Ух ты», – подумала Юна, постаравшись понять, почему она вдруг встала на колено. Она не замечала, чтобы так обращались ко всем, да и не знала толком об особенностях культуры и обычаев этих существ. Потому решила ответить нейтральной фразой: