Текст книги "Bubbles and tequila (СИ)"
Автор книги: Igirisu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Ты что, прослушал всё, что я говорил до этого? Ты такой внимательный к своим родственникам, Ци-Ци, – притворно обиженно протягивает Джайро.
– Ты выдернул меня из постели в семь утра в выходной. Да ещё и в мой личный праздник. Так что моё внимание может быть несколько рассеянным, – ворчит в ответ младший Цеппели.
– Sei cresciuto e diventato che guastafeste, mio girasole piccolo*, – продолжает гнуть свою линию старший. Цезарь на это закатывает глаза.
– Погоди. Вот последнее – как ты сказал? – с долей усмешки вклинивается в разговор Джозеф.
– Girasole piccolo. Это значит– – радостно начинает пояснять Джайро, но Цезарь резко перебивает:
– Это значит заткнись, пожалуйста.
– Э нет, я прекрасно помню, что это звучит как ц… цитто, пер фаворе? Вроде что-то такое, – задумчиво хмыкает Джостар.
– Боже, скоро ты лишишься своего преимущества, Ци – он быстро усваивает итальянский язык, – ухмыляется Джайро, и в свете ламп аэропорта блестят его новые брекеты.
– Oh Dio, dammi la forza, per favore**, – тяжело вздыхает Цезарь.
К слову, да – эти брекеты. Джайро обзавёлся ими совсем недавно, и Цезарь был на самом деле искренне рад этому. Всё потому, что у его кузена всё детство были некоторые проблемы с прикусом. Конечно, Джайро тоже был привлекательным молодым человеком, и потому никто особо не обращал внимания на этот дефект, но Цезарь знал, что его кузену он очень сильно действовал на нервы и давил на самооценку. Так что было здорово, что Джайро наконец-то смог заняться своими зубами как следует – до этого денег в семье не особо хватало на что-то помимо базовых нужд, и ему приходилось терпеть. А теперь у него была хорошая работа и стабильный заработок, поэтому можно было наконец-то всё исправить.
Другое дело, что Джайро решил выпендриться и поставить себе не просто брекеты, а закрывающие полностью зубы пластинки, да к тому же позолоченные и с выгравированной на них надписью «GO! GO! ZEPPELI». Поэтому Цезарь не знал, что ему больше хотелось – радоваться, смеяться как умалишённому или же испытывать стыд, размерами превышающий римский Колизей.
Ладно, стоит вернуться к настоящему.
– А вообще, я говорил – как раз сегодня в Нью-Йорк прилетает мой парень. И я решил, что было бы круто вас познакомить, – хмыкнул Джайро, заправляя за ухо прядь длинных светло-русых волос. – Именно поэтому мы здесь с вами и торчим.
А, точно. Вот теперь Цезарь вспоминает.
– Да-да. Джонни, кажется? – спрашивает он и получает на это утвердительный кивок.
– Занятно, что твой парень – американец. Видимо, вас к нам чем-то притягивает, – усмехается Джозеф, а потом хитро прищуривается и глядит в сторону младшего Цеппели.
– Даже не рассчитывай, Джостар, ты не мой тип, – ровным тоном отрезает Цезарь, чем вызывает у своего друга смех.
– Ой-ой, да я и не собирался. Тем более что зануды с чем-то, перманентно застрявшим у них в заднице, – тоже не мой тип, – парирует тот. Младший Цеппели на это закатывает глаза.
– Закончили флиртовать, голубки? Потому что только что объявили о приземлении нужного нам самолёта. Пошли, – с усмешкой говорит Джайро и, обхватив обоих парней руками за плечи, ведёт их в сторону одного из залов встречи пассажиров.
Они ждут ещё несколько минут, а затем в зал аэропорта начинают заходить первые пассажиры.
– Так. И кого именно мы должны высматривать? – Цезарь вопросительно глядит на Джайро.
– Блондинчика на инвалидной коляске, – отвечает его кузен, внимательно сканируя взглядом начинающую увеличиваться толпу. Он на миг отвлекается от этого и встречается сперва с изумлённым взглядом Цезаря, затем – Джозефа. – Что?
– Ну… Просто. Ты не говорил, что он – инвалид, – как можно осторожнее замечает младший Цеппели.
– Как будто это так важно, а, – закатывает глаза Джайро.
– Да не, чувак, всё путем. Просто неожиданно. Кстати, по-моему, я только что видел кого-то на коляске вон там, – в отличие от Цезаря, Джозеф не испытывает никакой неловкости после этого момента и указывает куда-то в дальнюю часть толпы.
– Да? – Джайро приглядывается в этом направлении, а затем, широко ухмыльнувшись, быстрым шагом направляется именно туда.
Что ж. Ладно. Надо успокоиться. В конце концов, и правда – в инвалидах их, собственно, инвалидность не является главной их чертой. Они – самые обычные люди. Просто с несколько ограниченными возможностями. Да. Так что не нужно заострять на этом внимание… Кажется, он слишком много думает об этом.
Цезарь встряхивается, и как раз вовремя – Джайро возвращается обратно, катя перед собой коляску, в которой и правда сидит парень со светлыми волосами где-то до плеч. Они о чём-то оживлённо разговаривают, но младший Цеппели этого не слышит – не только потому, что в аэропорту довольно шумно, а эти двое были ещё недостаточно близко. Светлая бровь удивлённо приподнимается – потому что чёрт возьми, при взгляде на парня Джайро у Цезаря возникает стойкое ощущение, что где-то он его уже видел.
И, похоже, не у него одного такой приступ дежа вю.
– ДЖОННИ?! – внезапно шокированно восклицает чуть ли не на весь аэропорт Джозеф.
Джайро и его спутник останавливаются перед парой друзей. И если на лице старшего Цеппели прописывается удивление, то на лице голубоглазого блондина в коляске почему-то появляется шок и узнавание.
– Джозеф?! Ничего себе – вот так встреча! – говорит он в ответ, и губы его растягиваются в несколько растерянной улыбке.
– Стоп-стоп-стоп. Вы что, знакомы? – Джайро переводит взгляд с одного на другого, и в зелёных глазах читается конфуз. Цезарь просто молча вопросительно глядит на Джозефа, ожидая ответа.
– Так, – ДжоДжо коротко усмехается, затем чуть подбоченивается. – Судя по всему, Джонни, ты ни разу не говорил Джайро, какая у тебя фамилия, так?
– Да что-то к слову не приходилось никогда, – с долей смущения пожимает плечами Джонни.
К первой брови Цезаря присоединяется вторая. Та-ак. Неужели…
– В таком случае, – Джозеф театрально прокашливается, затем присаживается на корточки рядом с коляской и так же театрально обеими руками указывает на Джонни. – Господа, знакомьтесь: мой кузен из Техаса, Джонатан Джостар-младший, или просто Джонни.
– Чё как? – хохотнув, Джонни поднимает руку в приветственном жесте.
Всё в тот же миг встаёт на свои места. Точно. Вот где он видел это лицо! Джозеф и Джонни были в чём-то похожи – теперь это было особо заметно. Глаза так почти совсем одинаковые – большие и открытые, только там, где у Джозефа цвет больше походил на морскую волну, у Джонни была небесная синева.
Mamma mia, ничего себе.
Цезарь напряжённо поджимает губы на краткий миг, затем протягивает Джонни руку.
– Цезарь Антонио Цеппели, кузен твоего парня-дуралея, – чуть сдавленно проговаривает он, силясь не выпускать так и рвущийся наружу смех.
– Значит, тот самый «ещё один Цезарь». Прекрасно, рад встрече! – усмехается Джонни, а потом вздрагивает, и на его лице прописывается смущение. – Ой. Блин.
– Caro, я же тебя просил! Ты обещал мне не раскрывать этот секрет! – Джайро моментально очухивается от предыдущего удивления и снова напускает на себя обиженный вид.
– Э, чего? Что значит, «ещё один»? – теперь настаёт черёд Джозефа выглядеть озадаченным. Цезарь всё же даёт себе волю и начинает негромко посмеиваться.
– Джайро – это его прозвище. Его настоящее имя – Джулиус Цезарь, – поясняет он. – Но когда-то мы решили, что будет лучше, если в семье Цеппели Цезарем будет кто-то один, и этим кем-то буду я.
– Потому что у тебя это – первое имя, так что вполне логично, – бурчит Джайро, лишь пуще дуясь.
– О мой бог! Совсем как того римского полководца. А я ещё Цезаря подкалывать пытался, а тут гораздо лучший вариант для этого есть! – с нехорошей радостью восклицает Джозеф.
– Только попробуй – и тогда узнаешь, каково это – схлопотать по рёбрам металлическими шарами, – угрожающе рычит в ответ Джайро.
– Да ладно, ладно! Тьфу ты, а я-то думал, что ты попроще будешь, чувак. Ан нет – видимо, у Цеппели семейное не только имя Цезарь, но ещё и моментальная взрывная реакция на что-то, что им не нравится, – примиряюще поднимает руки ДжоДжо.
– Я бы сказал, это, скорее, итальянский темперамент, – хохочет Джонни, затем оборачивается и слегка похлопывает Джайро по руке. – Ладно, пошли за моим чемоданом.
– М, точно! – моментально остывает Цеппели-старший. – А потом, когда сбросим его у твоих родичей дома, то отправимся пожрать.
– А что именно будем жрать? Может, пиццу? – спрашивает Джозеф, широко ухмыляясь.
О нет. Он сказал это специально.
– О да! – согласно восклицает Джайро. А потом, вновь катя вперёд коляску Джонни, начинает как заведённый напевать:
– Пицца-моцарелла, пицца-моцарелла! Моцарелла-релла-релла~.
Ну снова-здорова. Джозеф, идя рядом, принимается радостно подпевать ему, а Цезарь обменивается взглядами с Джонни. У обоих в глазах читаются одинаковые досада и смирение. Да, похоже, они определённо подружатся, раз уже пришли к взаимопониманию.
*
Джонни оказался сыном старшего из двух отпрысков Джонатана Джостара-старшего, который, не став продолжать дела своего отца, в своё время уехал далеко на юг штатов, чтобы всерьёз заняться там разведением лошадей. Удивительно, но даже в нынешнее время это приносило достаточно неплохой доход, поэтому и эта ветвь семьи Джостаров тоже не бедствовала. Джонни был старше Джозефа где-то на год – это немного позабавило Цезаря, потому что Джайро тоже был старше него, правда, на целых четыре года.
Прозвище «ДжоДжо», как выяснилось, прижилось только в ветви Джозефа, перенятое от деда сперва его отцом, а потом уже и им самим.
Ещё Джонни рассказал, что в своё время он был одним из достаточно известных молодых жокеев. Но потом произошёл «несчастный случай» – какие-то завистники напали на него с оружием, и в результате парень оказался прикован к инвалидной коляске. Джайро по секрету сказал Цезарю, что сейчас ноги Джонни не слушаются его во многом потому, что парень сам не верит, что способен встать на ноги.
– Это, наверное, не заметно, но он уже который год страдает от депрессии. Именно она во многом не позволяет ему сосредоточиться на полном выздоровлении. И это не из-за того инцидента, на самом деле, а по гораздо более тяжёлой причине, но я не в праве рассказывать о ней вместо него, – пояснил он, выдохнув. – Когда мы только встретились, Джонни был в более худшем состоянии. Но один раз, во время одной из наших ссор, он настолько распалился, что сам смог подняться с коляски, – Джайро затем мягко улыбнулся. – С тех пор я нет-нет да стараюсь побуждать его делать специальные физические упражнения. Ну, и да – именно с того момента мы и начали встречаться, хах.
Романтично, ничего не скажешь. Но Джонни был хорошим парнем, поэтому Цезарь был рад за них обоих. Джайро как раз был необходим в жизни кто-то, кто бы его относительно уравновешивал, и за весь тот день, что они провели вчетвером, младший Цеппели убедился, что Джонни как никто подходит на эту роль.
Ну, и приятной неожиданностью было то, что Цезарю от Джонни досталась в подарок серебристая зажигалка в виде лошади.
– Джайро рассказывал, что ты коллекционируешь зажигалки. Ну, а поскольку про твой день рождения я узнал чуть ли не перед самым вылетом, я решил, что отдам в качестве подарка именно эту, – Джонни слегка улыбнулся. – Да, она не самая новая, но такую сложно сейчас найти, а моему отцу она уже не нужна. Так что забирай, а то моя мама давно порывалась выкинуть её, а мне жаль было – красивая всё-таки.
Цезарь тепло поблагодарил его и заверил, что новизна его мало интересует касаемо зажигалок. Ведь он старался добывать для коллекции именно достаточно редкие экземпляры. Так что Джонни со своим подарком угадал на все сто.
Под конец дня четверо разошлись каждый своей дорогой. Джайро и Джонни отправились в загородный дом Джостаров (старший Цеппели тоже временно обретался именно там), а Цезарь и Джозеф – обратно в свою квартиру.
– Знаешь, они чем-то напоминают мне нас с тобой, – это первое, что произносит Джозеф, когда они пересекают порог своего дома.
– В смысле? – смотрит на него вопросительно Цезарь, направляясь в гостиную и снимая с себя на ходу короткий зелёный жакет с клёпками.
– Ну, то, как они общаются. Только Джайро больше как я, а Джонни – как ты, – усмехается Джостар, скидывая с себя свои красно-белые кроссовки.
Цеппели коротко задумывается над этим, а затем хмыкает и слегка кивает.
– Да, есть что-то такое, – соглашается он, присаживаясь на диван и несколько устало выдыхая.
– И, честно говоря, я рад, – через паузу продолжает Джозеф, садясь рядом с ним. На вопросительный взгляд итальянца он поясняет – уже без улыбки:
– У Джонни до этого был очень трудный период в жизни. И то, что на него напали какие-то ублюдки – это ещё что. У него ведь был старший брат, на которого он во многом старался равняться и которого очень любил. Но тот погиб из-за того, что не очень удачно упал с лошади. Джонни считал себя виноватым в произошедшем, потому что он тогда не уследил за своим ручным мышонком, и он подбежал как раз под копыта той самой лошади, чем сильно её напугал… Думаю, теперь ты сам понимаешь, насколько здорово видеть то, что теперь Джонни снова вовсю общается с людьми и выбирается куда-то.
Да, тут и вопросов никаких не возникало. Цезарь понимающе кивает, после чего слегка улыбается.
– Даже забавно понимать, насколько наши две семьи оказались на деле тесно связаны, – говорит он, откидываясь на спинку дивана.
– Да уж. Видимо, это судьба? Странное дело. Но я совершенно не против этого, – усмехается Джозеф, кидая на него взгляд.
– Да я как-то тоже, – отвечает Цеппели.
Пару мгновений они сидят молча, просто смотря друг на друга, а потом ДжоДжо предлагает доприкончить оставшийся у них в холодильнике праздничный торт. Заодно он с хитрым видом всучивает Цезарю небольшую коробочку, после чего удаляется на кухню.
С долей озадаченности Цеппели развязывает стягивающую коробку ленту, снимает крышку и заглядывает внутрь. Внутри покоятся бандана в рыже-фиолетовые треугольники и пара золотистых, с красными камнями заколок-перьев.
Украшения для волос? Занятно. Но Цезарь еле заметно улыбается самому себе и отмечает, что такое дополнение к его обычному стилю – как нельзя кстати.
Комментарий к IX. Interacting with family members. – Общение с членами семьи.
* Sei cresciuto e diventato che guastafeste, mio girasole piccolo (итал.) – Ты вырос и стал таким брюзгой, мой подсолнушек
** Oh Dio, dammi la forza, per favore (итал.) – О Боже, прошу, дай мне сил
========== X. Getting lost somewhere. – Потерялись где-то. ==========
Подходил к своему завершению июль. Джозеф и Цезарь давно уже отделались от финальных экзаменов и закончили каждый свой курс. И решили, что в качестве отличных каникул им стоит опять же слетать в Италию. Солнце, тепло, море, отличная еда – что может быть лучше?
Цеппели до сих пор недоумевал по поводу того, как Джостар смог сдать все зачёты, практически ничего не повторяя, а хитрый американец не торопился делиться с ним своими секретами.
– Знаешь, Цезарино, я просто диву даюсь – ты ведь раньше был не абы кем, а главарём целой уличной банды! Это же чуть ли не верх противления закону, круче только мафия, – усмехнулся ДжоДжо, когда они собирались в дорогу. – И при этом ты так ссышь списывать на экзаменах и вообще весь такой дофига правильный и ответственный. Если бы не тот инцидент зимой, я бы, наверное, усомнился в правдивости твоих слов касаемо твоего «тёмного прошлого».
Цезарь на это тяжело вздохнул.
– Ну, во-первых, ДжоДжо, люди с возрастом имеют тенденцию меняться. Взрослеют, так сказать. Ну да тебе, наверное, это не знакомо, – здесь Джозеф возмущённо воскликнул «Эй!», но итальянец проигнорировал это. – Во-вторых, ты, видимо, не совсем верно представляешь себе членство в уличной банде.
– Хочешь сказать, вы не ездили по округе на мотиках, не громили магазины и не бухали ворованный алкоголь? – Джостар удивлённо поднял бровь.
Цеппели посмотрел на него как на идиота.
– Большинство из нас в то время было несовершеннолетней шпаной из не самых благополучных семей, ДжоДжо, – ответил он. – Мы грабили, по сути, только приезжих туристов, и не более того. Алкоголь, если и был, то в основном краденый из дома, и являлся большой редкостью. По большей части – вино. А о мотоциклах любой из нас мог только мечтать.
Здесь Джозеф заметно разочаровался и вздохнул.
– Ну блин. А звучало так круто, – помолчав, он затем добавил:
– А у меня уже в шестнадцать был свой мотоцикл.
– С чем я тебя и поздравляю, idiota, и напоминаю, что далеко не всем в жизни повезло так, как тебе, – покачал головой Цезарь.
Ну это-то он и так прекрасно знал. Просто… Да, Джостар всё ещё периодически забывал, насколько их с Цеппели жизни разнились. И всякий раз, как что-то лишний раз напоминало об этом, возникали неловкие паузы, которые ДжоДжо ужасно не любил. Ему становилось несколько совестно за то, что он рос в достатке, хотя он и понимал, что стыдиться ему лично нечего – он просто родился в такой семье. Но всё же…
– Неужели ты вот совсем-совсем ни разу в жизни не списывал? – попытался разрядить обстановку Джозеф.
Цезарь на короткий миг задумался, затем усмехнулся.
– Один раз. Я тщательно подготовился, чётко знал, где какие шпаргалки спрячу, и в какой момент их будет лучше всего достать, – проговорил он. – Но в сам день экзамена переволновался настолько сильно, что еле-еле смог всё списать как надо, а потом весь вечер того дня меня рвало. Больше списывать я не пытался, решив, что готовиться по-честному мне будет проще.
– Господи, ты реально что-то с чем-то! – рассмеялся на сказанное Джостар.
В этот раз они решили не останавливаться на одном Неаполе, а попробовать отправиться в Рим и Венецию. Сейчас они пребывали в последней. И тщетно пытались выяснить, как им пройти до одного определённого канала, который хотелось поглядеть Джозефу. Навигатор в телефоне, к сожалению, ситуацию нисколько не прояснял.
– Це-еза-а-а-арь, мне кажется, я сейчас умру, – самым страдальческим тоном произносит Джозеф, останавливаясь и утирая пот со лба.
– Dannazione, ДжоДжо, не отвлекай меня – мне кажется, мы уже почти добрались до места, – с долей раздражения отвечает Цезарь, тоже вынужденный приостановить свой шаг. И выглядит притом он заметно лучше, нежели сам Джостар. Ну вот честно ли это, а?
Чёртовы итальянцы и их читерская способность терпеть ужасно высокие температуры.
– Серьёзно – ещё немного, и я просто растекусь по асфальту мокрой лужицей! – продолжает хныкать Джозеф, чуть оттягивая свою болотного цвета майку от себя и пытаясь хоть немного ей обмахнуться. – А потом и от неё ничего не останется – вот настолько сейчас жарко!
– Сейчас, между прочим, ещё далеко не самая жара. Сейчас вечер, и уже заметно похолодало, – парирует Цеппели. – Так что не жалуйся.
Угх, в конце концов! Этот засранец даже не вспотел, похоже! По крайней мере, надетая на нём светло-голубая футболка того не показывала. И его волосы, чуть убранные с лица банданой в рыжие и фиолетовые треугольники, не липли так мерзко ко лбу, шее сзади и вискам. Наоборот – светлые пряди были всё такими же сухими и слегка пушились от периодически дувшего со стороны ветерка (который, к слову, ТОЖЕ БЫЛ ЖУТКО ЖАРКИЙ, ФУ).
Абсолютно несправедливо.
– Ты уже сколько раз мне это повторяешь. Как и то, что мы уже почти добрались до места. Но мы так до сих пор никуда не добрались! – возмущается Джостар, теперь уже пытаясь использовать как опахала для своих ног свои свободные шорты песочного цвета. Помогает всё так же не очень – перегоняемый туда-сюда горячий воздух нисколько не охлаждается.
– Я знаю, ДжоДжо, знаю! Но в этот раз я точно уверен, что мы идём верно.
Уверен он, ага. Это он тоже говорил уже не раз!
– Вот ты же итальянец, вроде! И так хреново ориентируешься у себя же дома, – возникает Джозеф, когда они, конечно же, в очередной раз вышли на ту улицу, с которой не так давно уходили.
– Напоминаю для особо одарённых: мой дом – это Неаполь. НЕ-А-ПОЛЬ. А НЕ ВЕНЕЦИЯ. А если я отправлю тебя в не известный тебе район Манхэттена или вообще в другой город в другом штате, то как ты у нас там сориентируешься?! – довольно жёстко отвечает ему Цезарь. Кхм, да, ладно, тут он ступил. Это всё из-за жары. – Вот то-то же, помалкивай и не мешай мне хотя бы пытаться нас вывести.
– Мне кажется, мы уже на все возможные соседние улицы отсюда сворачивали, – бурчит Джостар, вновь утирая пот со лба. Всё-таки хорошо, что он решил не брать с собой никаких сумок, часть нужного рассовав по карманам, а часть отдав Цезарю, у которого сумка была – небольшая, на поясе. А то так бы ему было ещё хуже.
Хотя, куда там хуже – кажется, он пропотел аж до самых трусов.
– Нет, что-то мы ещё точно не пробовали, – говорит твёрдо Цеппели, хотя в его взгляде такой уверенности не читается. Он бегает глазами по округе, затем примечает вышедшую из переулка неподалёку девушку. – Вот, сейчас попробую спросить ориентиры.
– Ага, давай-давай, Казанова, – хмыкает Джозеф, оставаясь на месте, пока Цезарь идёт говорить с незнакомкой.
Как и всегда с девушками, Цеппели умудряется почти сразу же очаровать эту особу. Они громко и оживлённо беседуют между собой, и Джостар не понимает ни слова. Ей-богу – рано или поздно он потребует у Цезаря научить его говорить по-итальянски. Тогда, может, он тоже сможет так легко очаровывать симпатичных барышень. Они все обычно считают итальянский – наряду с французским – красивым языком.
В общем-то и самому Джозефу он кажется таковым. Особенно даже – то, как легко и непринуждённо говорит на нём именно Цезарь. Его голос даже звучит несколько иначе, когда он переключается на свой родной язык с английского. Плавнее как-то, мягче. Не то чтобы он обычно был неприятен, но причудливая для слуха Джостара итальянская речь Цеппели очень… шла. Звучала гораздо естественнее.
Впрочем, не скажи, чтобы у него был плохой английский. Вовсе нет – Цезарь умудрялся иногда вставлять такие слова, о существовании которых не знал и сам Джозеф. Просто да – как у любого не говорящего на английском с рождения, у Цеппели был акцент. Чуть сгладившийся со временем, проведённым в Нью-Йорке, где требовалось говорить на ином языке постоянно, но всё ещё присутствующий. Из-за этого некоторые слова звучали несколько не так, как надо. Мягкость всплывала там, где её быть не должно, «л» и «р» звучали по-иному…
Когда-то при первой встрече это очень резало Джозефу слух и раздражало. Теперь же он настолько привык, что практически не замечал, что что-то не так. Ему это даже нравилось. Он даже ловил себя на том, что готов иногда помолчать и позволить Цезарю говорить – просто чтобы послушать этот напевный, несколько «не такой» английский…
– Похоже, я понял, где мы ошиблись… ДжоДжо? Э-эй, Земля – ДжоДжо, приём, – ох, кажется, он сильно заплутал в собственных мыслях. Проморгавшись, Джостар глядит в ответ на Цеппели и слегка поднимает бровь.
– Да, извини. Что ты говорил?
– Я сказал, что я относительно разобрался, куда нам сейчас следует идти, – отвечает Цезарь, в свою очередь немного озадаченно глядя на Джозефа. Когда тот лишь задумчиво хмыкает, взгляд итальянца становится несколько взволнованным. – Ты не перегрелся случаем, ДжоДжо? Может, нам лучше вернуться обратно в гостиницу?
– Не, не, я в норме. Жутко вспотел, но это ерунда, – уверенно отвечает Джостар.
Цеппели секунды две внимательно на него смотрит, затем усмехается:
– Ага. Только не говори мне, что засмотрелся на эту девушку.
– Да нет, если честно, – протягивает Джозеф, слегка пожимая плечами.
Сперва Цезарь лишь больше озадачивается, но потом ухмылка возвращается на его лицо и становится чуть самодовольной.
– Что, неужели заслушался, как я говорю с ней по-итальянски? – с лёгкой издёвкой спрашивает он.
– Ха-ха. Да, как же, мечтай, – ДжоДжо с как можно более невпечатлённым видом закатывает глаза. И внутренне надеется, что румянец на его лице – если он заметен так же, как ощутим ему самому – не сочтут за смущение, потому что да, конечно, чтобы он взял и смутился из-за этого наглого итальяшки.
– Ладно-ладно, – хмыкнув, Цеппели легко хлопает его по плечу, а затем указывает в сторону небольшого проулка между домами. – Пошли, нам нужно вон туда.
Кивая, Джостар следует за ним по указанному направлению. И решает, что в предыдущих мыслях точно виновата жара. Ибо ладно ещё, что он считает Цезаря привлекательным внешне. Залипать на его голос – это уже явно лишнее.
*
Как итог, они снова сделали круг и вышли на всё ту же улицу. Цезарь разразился потоком ругательств на итальянском, а Джозеф не мог уже, к сожалению, смеяться над ним, так как изрядно вымотался с этими походами по кругу.
И ещё он невольно подметил, что даже итальянские ругательства звучат красиво. Особенно – из уст Цезаря.
========== XI. Patching each other up. – Залечивают друг другу раны. ==========
– АУЧ! – невольно срывается с губ Джозефа, когда Цезарь делает очередной стежок на достаточно неприятной ране, идущей вдоль внешней стороны его левого предплечья.
– Не кричи и не дёргайся, idiota! А то я только больше тебя пораню, – раздражённо шипит в ответ итальянец, чуть сжимая левую ладонь, которой он удерживает руку Джостара в одном положении.
– Но блин – больно же! – хнычет в ответ ДжоДжо, стараясь глядеть на своего друга как можно более жалостливо. Для пущего эффекта он даже выпячивает нижнюю губу.
Но увы – Цеппели непоколебим. И снова нещадно втыкает иглу в его кожу, тем самым заставляя Джозефа вскрикнуть ещё раз.
– Конечно, больно. Но если я не зашью тебе эту рану, то потом тебе может быть больнее, – несколько жёстко отвечает Цезарь. Джостар собирается уже снова начать жаловаться, но затем подмечает в лице своего друга, что тот сам несколько морщится всякий раз, как делает новый стежок, и решает, что этого ему достаточно в качестве моральной компенсации за эти издевательства.
Надо, кстати, мысленно ещё раз пробежаться по тому, что у него в общей сложности из повреждений. Разбитая губа – раз (уже обработана), рассаженые колени – два (и об этом уже позаботились), разбитые костяшки пальцев – три (и здесь уже всё было сделано, Цезарь даже немного обмотал их бинтами). В остальном – ушибы и синяки, а это проходит само по себе. Что ж, тогда оставалась лишь именно эта рана, которой Цеппели и занимался в данный момент. Джозеф, конечно, мог бы и сам её зашить (а сделать это было необходимо – она была достаточно глубокая), но это было бы не удобно, да и шьёт он не очень аккуратно. А у Цезаря – глаз-алмаз и руки явно намётаны делать подобное. Ну, и в принципе приятно, когда о тебе заботятся.
Хм, и ведь это – список только его повреждений. Самого Цеппели тоже надо бы подлатать. Навскидку Джозеф заметил у него следующее: царапины от удара на левой скуле, не менее рассаженные костяшки пальцев, царапины на правой ключице, куда пришёлся другой удар. Больше, вроде, ничего. А, да – ещё разбитый нос, но об этом Цезарь позаботился уже сам и сделал это в первую очередь, потому как кровил он порядочно.
– Перестань меня так пристально изучать – тот урод был совсем молокососом, и кастеты ему не особо помогли, – голос итальянца выдёргивает Джозефа из его умозаключений, и он пару раз моргает.
– Ну мало ли. Не хотелось бы ничего упустить, знаешь ли, – хмыкает Джостар, слегка хмурясь.
– Ничего – потерпи ещё самую малость, и сможешь смотреть и щупать меня столько, сколько захочешь, – ухмыляется Цезарь, глядя на него из-под чуть опущенных ресниц. Боже, опять он это делает. ДжоДжо только и может, что отрывисто хохотнуть.
– Воу-воу, Цез, это, конечно, заманчивое предложение, но я откажусь в пользу простого оказания медицинской помощи! Тем более что не думаю, что в нашем состоянии может получиться что-то хоть немного доставляющее удовольствие, – легко отвечает он в тон своему другу.
– Какая жалость. Ну ладно, тогда в следующий раз, – с деланым разочарованием вздыхает Цеппели. Но эффект несколько смазывается не уходящей с его лица ухмылкой.
Очередной стежок, и дальше Цезарь начинает методично закреплять шов, так как он дошёл до самого конца раны. Хорошо вообще, что у них имелась медицинская нить (плюсы того, что у Цеппели есть старший кузен-медик) и достаточно чистая игла. А то пришлось бы идти в больницу, чего не хотелось ну никак. Не после банальной уличной потасовки с кучкой дебилов.
– А круто я всё же отоварил того рыжего верзилу, – довольно хмыкает Джозеф, когда Цезарь отрезает остаток нити и убирает иглу в сторону.
– Было бы круче, если бы ты всё же был умнее и не лез с голыми руками на того, кто вооружен армейским ножом, – отмечает Цеппели, чем заставляет Джостара моментом насупиться.
– Ой, а сам-то как будто сильно умнее моего. Один из тех придурков, с которыми возился ты, был с кастетами на обеих руках, как ты сам сказал, – парирует тот в ответ, затем чуть шипит, потому что Цезарь протирает вокруг зашитой раны ватой с перекисью, убирая тем самым лишнюю кровь. – Хотя ты, конечно, знатный читер – вон, на тебе только чуть-чуть царапин, и всё.
– Смею заметить, что я сейчас могу сидеть прямо только потому, что у нас было дома обезболивающее, и я принял целых две таблетки. Этот ублюдок смог нанести мне пару довольно болезненных ударов по почкам, – хмыкает Цеппели, и на это Джозефу сказать уже нечего.
Он вздыхает и, отстраняясь от спинки дивана и выпрямляясь, сам берёт в руки вату и пузырёк с перекисью. Молча подтягивает Цезаря поближе к себе и первым делом начинает обрабатывать ссадину на его лице. Цеппели чуть морщится, но не более того.
– Блин, этот засранец поцарапал одну из твоих отметин. Надеюсь, шрама не получится, – недовольным тоном произносит Джозеф, и Цезарь негромко смеётся.
– Да, будет очень обидно, если моё прекрасное лицо окажется так ужасно испорчено, – иронично отвечает он.
– Могу поцеловать, и тогда оно точно заживет, не оставив следа, – ухмыляется Джостар. Даже чуть приближает своё лицо к лицу Цеппели, но тот с хохотом отстраняет его рукой.
– Спасибо, принцесса, обойдусь как-нибудь! – выдыхает он, после чего стягивает с себя футболку, оставаясь в одних штанах, дабы Джозефу было проще обработать царапины на ключице.
Что ж, Цезарь не соврал – судя по виднеющимся красным пятнам на его прессе, ему и правда солидно досталось. Ладно, не такой уж он и читер. Там наверняка будут внушительные синяки.
– Но мы этим придуркам задали всё же, – вновь довольно произносит Джозеф, принимаясь за обработку других царапин у своего друга.
– Всё ради спасения прекрасных дам, что уж, – хмыкает Цеппели. – В конце концов, нельзя было позволить этим пятерым верзилам творить всё, что вздумается. Полицейских там рядом видно не было, а больше никто, как ты помнишь, не горел желанием спасти тех двух девушек.
