Текст книги "Bubbles and tequila (СИ)"
Автор книги: Igirisu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== I. Moving in together. – Совместное новоселье. ==========
– По-моему, эта штанга должна крепиться не так, – раздаётся чуть поодаль голос за его спиной. В нём так и слышатся особо не прикрываемые нотки издёвки. Ну да, как же.
– По-моему, ты сам говорил мне недавно заняться сборкой шкафа. Претензии? Тогда подойди и прикрепи её туда, куда нужно, – впрочем, он сам тоже за словом в карман не лезет и отвечает соответствующе. Ну, что теперь скажешь, а?
– Я бы мог, amico*, да только в данный момент я несколько занят тем, что собираю кровать. По инструкции, в отличие от некоторых, – не замедляет последовать ответ. Стоп, когда он…
Джозеф на момент отвлекается от своего занятия – чёртова штанга всё равно пока не хочет вставать в шкафу как надо – и оглядывается через плечо назад. И в самом деле – этот итальяшка каким-то чудом вместо того, чтобы делать то, что полагается, на кухне (пока это включало в себя установку полок в шкафы и раскладывание по ним посуды; между прочим, по ЕГО личной инициативе), сейчас сидит и собирает кровать. Вернее, больше изучает инструкцию к этому, потому что части будущего предмета мебели пока еще не были как-либо соединены.
– Се-е-екундочку, – с долей озадаченности протягивает Джостар, полностью поворачиваясь и чуть наклоняя голову на бок. – Ты же вроде как занимался кухней? Хочешь сказать, что ты уже со всем там закончил?
Потому что вообще-то посуды и прочих принадлежностей было достаточно, пусть и было только на двоих человек. Да и полок тоже. Полно работы! По крайней мере, Джозефу так казалось.
Зелёные глаза отвлекаются от изучения картинок в инструкции и глядят на него. Светлая бровь медленно, с долей изящности поднимается вверх.
– Не понимаю, почему это тебя так удивляет. Это всего лишь пара полок, посуда и полотенца, – снова эта издёвка, которую даже лёгкий итальянский акцент не скрывает. Только теперь ещё и подчёркнутая мало заметной для других, но прекрасно видимой для Джозефа ухмылкой.
Подозрительно это.
– Ну тогда ладно. Потом посмотрю, что и как, – хмыкает Джостар и возвращается к тому, чем был занят ранее. Но притом добавляет:
– Надеюсь, что в полном порядке, а не как тебе одному понятно.
– Тебе нужно больше мне доверять, ДжоДжо, – негромко усмехается его собеседник, явно довольный тем, что этот небольшой спор он выиграл. Хмф, это ему так кажется.
– Я говорю тебе всегда ровно то же самое, Цезарино, но тем не менее не вижу, чтобы ты это делал, – конечно же, просто так сдаться Джозеф не может, поэтому оставляет последнюю шпильку в их словесной баталии за собой. И на это уже его другу ответить нечего, кроме ещё одного короткого смешка.
Вообще, как они дошли до такого? Имеется в виду, конечно, делёжка одной крыши на двоих, но можно было подумать и о картине в целом.
Пару лет назад они и знать не знали друг о друге. Что было естественно, так как они жили не просто в разных городах, но и в разных странах. Да что там – на разных континентах. Так что до определённого момента они вообще никак не общались.
Джозеф жил в Нью-Йорке, в Соединённых Штатах Америки.
Цезарь же проживал в Неаполе, в Италии.
Джозеф был родом из достаточно именитой семьи, когда-то бывшей аристократами из Великобритании. Его дедушка, Джонатан Джостар, был известным предпринимателем, который львиную долю финансов вложил в развитие науки (во многом – в археологическую отрасль). Мать, Элизабет, была серьёзной бизнес-леди, вовсю продолжающей его дело вместо покойного отца, Джорджа, и ещё здравствующей, но уже довольно старой бабушки, Эрины.
Семья Цезаря, в принципе, тоже была не малоизвестной в Италии – род Цеппели был достаточно именитым и влиятельным, но лишь в те времена, когда ещё существовало Неаполитанское королевство. Сейчас же если кого и спросить про Цеппели, то многие люди припомнят в основном Уильяма Антонио – дедушку Цезаря, известного в научных кругах исследователя древностей и истового поклонника всего, что связано с Тибетом. Мать Цезаря, к сожалению, рано скончалась из-за болезни, а про отца сам юноша предпочитает не распространяться – тот в своё время ушёл из дома и не вернулся, когда парню было всего десять. Юного Цезаря Антонио и его братьев и сестёр не забрали в приют только потому, что у них была родня в той же провинции – брат отца приютил их в своём доме.
Само собой, из всего этого понятно, что Джозеф, будучи единственным ребёнком в своей семье, жил достаточно безбедно и беззаботно, в то время как Цезарь наоборот – ему часто приходилось ставить в первую очередь желания и нужды своих братьев и сестер, как родных, так и двоюродных. Но что было у них общего, так это постоянные неприятности с законом в определённый период их жизни. Джозеф в принципе был достаточно несдержан и часто впутывался в драки – как в школе, так и за её пределами. Цезарь же долгое время состоял в одной из уличных банд, которые в основном грабили приезжих, и потому был частым гостем в полицейском участке. К счастью и успокоению близких, каждый из них относительно угомонился к своим восемнадцати годам.
Их знакомство состоялось тогда, когда мать Джозефа отправилась в Италию по работе, а его названый дядя, близкий друг семьи Джостаров Роберт Спидвагон, предложил отправиться с ней и заодно проведать родню Уильяма Цеппели, который, как выяснилось, был когда-то его хорошим знакомым, а заодно и другом Джонатана. Не то чтобы Джозеф хотел с кем-то там знакомиться, но было лето, делать ему было решительно нечего, да и желание посмотреть Италию было достаточно сильным, и потому вскоре он уже был в Неаполе.
Первая встреча прошла… не очень гладко. Джозеф и Цезарь сразу друг друга невзлюбили – первого раздражала наигранная вежливость, вечные поучения и постоянный флирт с почти любой встречной девушкой второго, тогда как второму не нравилось в целом шумное и несколько грубое поведение первого. Одна издевка последовала за другой, одно оскорбление – за вторым, и двое умудрились ввязаться в драку. Угомонились они только тогда, когда в попытке защититься Джозеф умудрился сцапать и швырнуть в Цезаря голубем, чего тот явно не ожидал – да и сам ДжоДжо тоже, потому что хотел-то он швырнуть камнем, а никак не птицей – а после этой минутной заминки их растащили Элизабет и Спидвагон.
Дальше парни старались особо не контактировать друг с другом, а если всё же приходилось, то ограничивались парой-тройкой колких фраз, прежде чем кто-то из них удалялся куда-либо, или же их останавливали всё те же Элизабет или Спидвагон. Или, что бывало нечасто, но всё же бывало, от конфликта ситуацию уводил старший кузен Цезаря, Джайро, который Джозефу нравился гораздо больше, чем сам Цезарь. О чём, к слову, тот всегда упоминал при любом удобном случае, дабы поддеть Цезаря, на что последний всегда тяжело вздыхал и закатывал глаза.
Конечно, так или иначе подначивать вспыльчивого итальянца было занимательно, но в конце концов Джозеф решил, что стоило бы, наверное, хоть как-то попытаться с ним поладить. И нет, на такое решение его вовсе не натолкнула продолжительная лекция его матери, совершенно нет. Хотя, конечно, было заметно, что ей порядком осточертело слушать их вечные препирания. А ДжоДжо не очень-то хотелось лишний раз её злить (его мать могла быть крайне устрашающей, что тут скажешь). Посему он стал думать о том, как бы по-нормальному подступиться к Цезарю.
У него было много идей. Одна мудрёней другой. Он даже ходил за советом к Джайро, чтобы убедиться, что если не все, то хоть одна из них сработает.
– Оу, ты хочешь растопить ледяное сердце малютки ЦиЦи~, – с умиленной улыбкой протянул тогда старший Цеппели. Но прежде, чем Джозеф решил поменять своё решение и уйти, он по-доброму хохотнул. – Чувак, да не надо всех этих мудрёностей, ты же его не на свиданку ведёшь. Просто покажи ему, что ты действительно хочешь с ним подружиться. Будь искренен, и всё!
Ох, если бы всё было так просто, учитывая, что на данный момент Цезарь искал подвох чуть ли не в каждом сказанном Джозефом слове. Но пусть – он бы не был собой, если бы не смог выкрутиться из такого положения дел.
И ведь он смог! Не без труда, правда. Цезарь встретил его просьбу показать ему Неаполь с изрядным подозрением и даже высказал пару обидных шпилек в его адрес. Но, тем не менее, в итоге он согласился поводить его по городу, и в этом уже был солидный успех. А потом, пока они ходили по различным улочкам солнечного города, Джозеф так или иначе находил поводы, чтобы рассказать кое-что о себе, а также поспрашивать Цезаря о нём самом. К некоторому удивлению ДжоДжо, Джайро оказался прав – достаточно было и правда показать интерес в налаживании общения, и Цезарь вполне охотно давал ответ на тот или иной вопрос. Не каждый, но на большинство. Так что к концу дня они уже знали интересы друг друга и даже перешучивались между собой. Подколки тоже были, но уже совершенно безобидные. Однозначно успех.
Когда ближе к концу лета пришла пора уезжать из Италии, было даже немного грустно. Но это ничего, ибо благословен тот, кто придумал Интернет – ребята обменялись своими контактами и договорились, что нет-нет, но будут писать друг другу.
– Главное – не забывай хоть иногда вспоминать, что у нас сильная разница в часовых поясах, иначе я не поскуплюсь и так или иначе найду способ надрать тебе задницу даже на таком расстоянии, – с усмешкой сказал Цезарь, когда он и ещё несколько членов семьи Цеппели провожали Джозефа с его семьей в аэропорту.
– Не беспокойся, Цезарино. Я обязательно не забуду разок-другой позвонить тебе по Скайпу, когда у тебя будет три часа ночи, – с лёгким, беззлобным сарказмом ответил ему Джозеф, широко улыбаясь. На это Цеппели ощутимо ткнул его локтем в бок, негромко притом посмеиваясь.
«Всё-таки он довольно неплохой парень, когда не пытается из себя кого-то строить», – отметил про себя Джостар.
Год они общались по сети, каждую неделю выкраивая время, чтобы обменяться парой-другой сообщений. Иногда они созванивались по Скайпу, когда в Нью-Йорке была поздняя ночь, и, если на другой день не было никаких планов, могли проболтать до тех пор, пока Цезарь не начинал гнать Джозефа спать.
– Idiota**, у тебя уже время близится к четырём, отправляйся сейчас же, если не хочешь потом проспать весь день, – говорил он с долей раздражения, которое всегда смазывалось еле заметной ухмылкой.
– Но я не хочу спать! – притворно дулся в ответ Джозеф, и это заставляло Цезаря негромко усмехаться. Они какое-то время препирались, снова начинали болтать о всяком, а там часы уже показывали шесть утра, и здесь уже Джостар всё-таки сдавался и шёл спать. Организм настойчиво требовал своё. И пусть в Неаполе на это время был полдень, Цеппели тоже отправлялся в кровать – сиеста, плюс до этого ради Джозефа ему пришлось встать в шесть утра.
Проходила осень, зима, следом весна. Джозеф закончил последний класс школы и выпустился, Цезарь – второй год в колледже (он был старше ДжоДжо на два года, но эта разница в возрасте не играла для них совсем никакой роли). Они не общались какое-то время из-за занятости. А затем где-то в начале июля Цезарь позвонил Джозефу по Скайпу и с нескрываемой радостью сообщил, что скоро он перебирается в Нью-Йорк, так как следующие пару лет он будет учиться в Америке по программе обмена студентами. Это была и правда замечательная новость. Джозеф почти сразу начал строить планы их совместного времяпровождения – что он точно покажет Цезарю, когда тот прибудет в Нью-Йорк, чем они в принципе смогут заниматься. И конечно же он отметил, что праздники тоже будут отмечаться вместе.
Точно уже было не вспомнить, как именно, но мать Джозефа узнала о том, что Цезарь прибудет в Нью-Йорк. При этом она также помогала подыскать своему сыну небольшую квартирку недалеко от колледжа, который он выбрал для своего последующего обучения. И, понятное дело, как итог Элизабет сорганизовала всё так, что два года Цезарь и Джозеф должны будут проживать по одной крышей.
– Это облегчит жизнь вам обоим. Заодно, может, благодаря Цезарю ты научишься быть более ответственным и чистоплотным, – такое она дала объяснение. Джозеф, будучи уже достаточно взрослым, дулся на неё только пару часов. Да и в конце концов – так и правда было даже лучше, ведь некоторые могут только мечтать о том, чтобы жить вместе со своим другом. Так что обида на мелочи быстро сменилась предвкушением отличного времяпровождения (и неважно, что там ещё будет гора учёбы).
– Нет, что-то с этим шкафом не так, – хмуро протягивает Джозеф, вновь прерывая свои тщетные попытки поставить штангу на место. – Я же точно помню, что там должны быть дырки для закрепления!
– Ты всё хорошо осмотрел? – на вопрос Цезаря Джостар нарочито раздражённо рычит. – Я серьёзно, ДжоДжо.
– Да, всё! И нашёл эти дырки только в одной из стенок.
Позади раздаётся шорох, а затем Цеппели рукой отодвигает Джозефа немного в сторону, явно собираясь всё проверить самостоятельно.
– Хей, я вообще-то тоже серьёзно, – хмыкает Джостар, но решает не мешать своему другу. Пусть смотрит сколько влезет.
– Да-да, конечно, – ровным тоном отвечает Цезарь, внимательно осматривая внутренние стенки шкафа и прощупывая их пальцами. Вот же задница неаполитанская!
ДжоДжо только собирается высказать ему всё, что думает, но тот словно чувствует это и потому одной рукой почти касается лица Джозефа, эффективно затыкая его заранее. Но ничего – быстро сообразив, Джостар в отместку слегка кусает его за один из пальцев.
– Sei come un bambino, stupido***, – ворчит Цезарь после того, как одергивает руку и бросает в его адрес укоризненный взгляд.
– По-английски, пожалуйста, – нахально ухмыляется Джозеф, в дополнение ещё и показывая язык.
– Я сказал, что ты ведёшь себя как ребёнок. И сейчас ты только лишний раз это подтверждаешь, – фыркает Цеппели, после чего продолжает осматривать шкаф.
После пары минут он выпрямляется и озадаченно хмурится. Джозеф не сводит с него внимательного взгляда, при этом довольно ухмыляясь – ибо вот, он же ему говорил! Но потом Цезарь прищуривается, отклонившись в сторону, смотрит зачем-то на внешнюю сторону стенки шкафа… и внезапно начинает негромко посмеиваться. Теперь уже озадачивается сам ДжоДжо.
– Что смешного теперь? – насторожённо спрашивает он.
Отсмеявшись, Цеппели качает головой и, ухмыляясь, указывает куда-то на внешнюю сторону стенки шкафа. Непонимающе хмурясь, Джозеф сам наклоняется чуть в сторону…
– Ой, да иди ты! – восклицает он, вскидывая руки и отходя от шкафа.
– Ты прикрутил эту стенку не той стороной, – снова начинает посмеиваться Цезарь.
– Иди нафи-и-иг! – раздражённо фыркает Джостар, выходя из комнаты и проводя рукой сквозь свои встрёпанные каштановые волосы.
– И куда ты направился? – доносится ему вслед.
– На кухню! Проверить твою работу! А ты можешь и дальше ржать, умник!
Цезарь и правда только больше смеётся, а Джозеф, соответственно, больше дуется.
Жаль только, что на кухне он не находит-таки, к чему придраться. Но ничего – ещё предстояло собрать кровать, плюс оборудовать комнату Цезаря. Наверняка ещё представится повод поиздеваться в отместку.
Комментарий к I. Moving in together. – Совместное новоселье.
* Amico (итал.) – друг
** Idiota (итал.) – идиот, дурак
*** Sei come un bambino, stupido (итал.) – Ты как ребёнок, придурок
========== II. Shopping together. – Поход в магазин вместе. ==========
– ДжоДжо, я говорил тебе сто раз и повторю в сто первый: мы не будем это покупать.
– Да ладно тебе, Цезарь, ну всего одну пачку.
– Нет.
– Всего одну!
– Ни одной. Положи на место.
– Одну!
– Я сказал нет!
Santa Maria*, это продолжалось уже как минимум десять минут. Хотя, нет, это ещё было жестоким преуменьшением действительности. И речь идёт даже не только о конкретной ситуации.
Итак. У них дома закончилась еда. Пусть сейчас у обоих и было только начало учебного года, будни уже были достаточно насыщенными. Для каждого – по-своему: Цезарь привыкал к несколько иной системе обучения и тому, что теперь все вокруг него говорили преимущественно по-английски; Джозеф же в принципе старался влиться в новую для него студенческую жизнь и понять хоть что-то, что читали на лекциях экономического курса. Из-за этого, плюс дополнительного факта, что в течение учебных дней оба парня перекусывали в студенческой столовой, абсолютное запустение в холодильнике обнаружилось только непосредственно в единственный совпадающий у обоих парней выходной день – воскресенье. Даже на завтрак не было толком ничего.
Цезарь мысленно отругал себя за такую недальновидность – в конце концов, он до этого не раз отмечал себе, что неплохо было бы сходить в магазин. Но сам сделать это либо не решался – опять же, по причине ещё не полной привычности к Нью-Йорку – либо попросту забывал. На Джозефа же надеяться не стоило. Во-первых, он вечно то и дело что-то «урывал по дороге», поэтому особо не думал о том, что следует пополнять и домашние запасы. Во-вторых, когда Цеппели с утра пораньше заявил, что им необходимо сходить в какой-нибудь ближайший супермаркет, он и вовсе несколько удивился.
– Серьёзно, ДжоДжо, неужели ты никогда раньше не ходил за покупками? – с долей неверия поинтересовался Цезарь на такую реакцию.
– Ну-у… Обычно всем этим занимались домработницы, которых нанимала бабуля Эрина? – Джозеф несколько вопросительно поднял бровь.
Здесь Цеппели уже просто вздохнул и покачал головой – ну да, конечно, Джостары и их беспечная жизнь. Он совсем забыл, на насколько разных социальных уровнях они, по идее, находятся. Тем не менее, сейчас для Джозефа непосредственно такая сладкая жизнь закончилась, поэтому Цезарь потащил его с собой в магазин, несмотря на достаточно бурные протесты.
Уж лучше бы пошёл сам. По крайней мере, так итальянец думал теперь.
Это был уже где-то третий (или четвёртый? Oddio**, он уже сбился со счёта) раз, когда ДжоДжо застревал возле какого-нибудь прилавка и начинал что-то клянчить. В основном – что-либо из не самых здоровых снеков. Сперва это были чипсы, потом – внушительная (для кого вообще делают их таких размеров в Америке?) банка с Нутеллой. Дальше было вроде что-то ещё, но сейчас Цезарь был слишком раздражён, чтобы припомнить. Тем более что Джозеф начал делать это опять.
На сей раз он вцепился в пачку с маршмеллоу. И если предыдущие попытки что-то выпросить прекращались по прошествии где-то пяти минут каждая, здесь почему-то Джостар решил заупрямиться.
– ДжоДжо. Я ещё раз повторюсь, – с нажимом проговаривает Цезарь, нервно проводя пальцами сквозь свои светлые волосы, – у нас есть список продуктов, которые нам необходимо купить, и нет лишних денег на всякую чушь. Поэтому ради всего святого – положи это на место.
– Цезарино, да не будь ты таким занудой! – грх, как же эта фраза ему осточертела! Учитывая, что Джозеф любил произносить её слишком часто. – Наверняка у нас найдётся, на что купить эти маршмеллоу.
– Нет, Джозеф, – ещё твёрже (насколько это было возможно, не срываясь на крик) отвечает Цеппели. И специально произносит имя своего друга полностью – верный признак того, что он всего в одном шаге от того, чтобы взорваться. – У нас их нет. Так что оставь это дело.
На это Джозеф начинает дуться. Цезарь хмурится и скрещивает руки на груди.
Ситуация явно зашла в тупик, и решиться всё может только одним образом – кто-то из них уступит. Но в этом-то и проблема – оба парня были крайне упрямы, когда дело касалось темы, где их мнения расходились, и каждый отстаивал своё до самого конца.
В данном случае, правда, видно было, что даже Джозеф признавал – Цезарь прав, и на его стороне логика. Но сдаваться просто так точно не собирался.
На краткий миг Джостар задумывается, затем на его лице мелькает ухмылка. Уже одно это заставляет Цезаря напрячься – потому что это верный признак того, что эта хитрая задница что-то задумала. Интуиция начинает вопить о том, что стоит бежать, и желательно подальше. Цеппели решает проигнорировать её – просто потому, что он не из тех людей, кто отступает – и ждёт очередного выпада своего друга.
Сколько раз он говорил себе перестать быть упрямым бараном и хоть раз послушать то, что ему твердит внутренний зов? Пожалуй, слишком много. И тем не менее раз за разом он наступал на одни и те же грабли. Вот и сейчас случилось то же самое.
– Ну ЦиЦи-и-и, – канючит Джозеф, и одно это было бы ерундой (хотя, Цезарь так и так делает себе мысленно заметку при следующей встрече собственноручно надрать задницу Джайро за то, что он так бессовестно спалил прозвище, которым его зовут все в семье). Нет же, в ход также идёт тяжёлая артиллерия: этот великовозрастный ребёнок строит щенячьи глазки.
И ведь он точно понятия не имеет, насколько на самом деле данная тактика эффективна против Цезаря. Пусть, казалось бы, когда у тебя куча братьев и сестёр, тебе бы стоило выработать иммунитет против подобного. Но увы – с Цезарем произошло обратное.
Ради справедливости стоило отметить, что не у каждого щенячий взгляд получался как надо. Потому такое срабатывало не всегда.
Но, опять же, увы – здесь речь идёт о Джозефе Джостаре. А у него – с его-то большими бирюзовыми глазами, которые способны были передать всю палитру эмоций крайне ярко – это не просто получается. Цезарь почти мгновенно ощущает, что его сопротивление слабеет – настолько этот взгляд эффективен.
– Mio dio***, ДжоДжо, ну зачем они тебе так нужны? – в попытке хоть немного удержать свои позиции Цеппели закатывает глаза, стараясь дальше не смотреть в сторону друга. Голос его, правда, звучит уже не так твёрдо, хотя и с тем же раздражением.
Видимо, чувствуя, что ситуация теперь стала выигрышной для него, Джозеф продолжает напирать.
– Для того, чтобы сделать горячий шоколад вкуснее! Давай, Ци-и, ну возьмём их, а? – Цезарь понятия не имеет, когда он это сделал, но когда он чисто случайно кидает взгляд в сторону, то видит, что ДжоДжо подошёл ближе к нему. И всё ещё строит щенячьи глаза.
Кажется, его воля сломлена. И пусть он мысленно говорит себе, что «это только на сей раз», чутьё подсказывает ему, что всё это – абсолютная ложь. Прикрываясь мрачностью, Цезарь выдёргивает из рук Джозефа пакет с проклятыми маршмеллоу и кидает в тележку к остальным продуктам. Запоздало до него доходит ещё кое-что.
– Для горячего шоколада одних маршмеллоу будет маловато – нужен, как бы, сам шоколад, – ворчит он, стараясь хоть как-то залечить своё уязвлённое самолюбие. С учётом того, насколько радостная и широкая улыбка появляется на лице Джозефа, сделать это становится практически нереально, хотя злится он и так всё равно в большей степени притворно.
– Тогда пошли возьмём всё остальное? – всё с той же улыбкой предлагает Джостар. И теперь Цезарь не может сопротивляться уже просто потому, что энтузиазм этого парня чересчур уж заразителен.
– Mamma mia****… – качает головой Цеппели, но направляется дальше в другой отдел за прочими необходимыми продуктами.
*
Ладно, отступить от списка было не такой уж плохой идеей. Потому как дальше погода на улице стала резко слякотной, и горячий шоколад в итоге оказался как нельзя кстати.
Комментарий к II. Shopping together. – Поход в магазин вместе.
* Santa Maria (итал.) – Пресвятая Дева Мария
** Oddio (итал., разговорн.) – Господи
*** Mio dio (итал.) – Мой бог
**** Mamma mia (итал.) – в сути, всё то же, что и предыдущие два. Ближе к дословному можно перевести как “мать моя женщина”.
========== III. Making fun of each other. – Выставляют друг друга на посмешище. ==========
(хотя, скорее самих себя совместно)
–
– Что, неужели Сьюзи Кью сказала «нет» на твоё предложение сходить вдвоём на хэллоуиновскую вечеринку? – с лёгкой усмешкой спрашивает Цезарь, когда Джозеф переступает порог их общей квартиры, достаточно шумно закрывает за собой дверь и не менее шумно бросает ключи в миску-ключницу на тумбочке рядом.
Похоже, все его действия очень чётко дают понять, как он раздражён. Но вообще-то его другу стоило бы сообразить, что простой отказ от девушки не способен ввести его в такое состояние. Там было бы уместнее уныние.
– Если бы это! – восклицает Джозеф, проходя в гостиную к дивану и плюхаясь как раз рядом с Цезарем. – Но нет, всё гораздо хуже!
Здесь Цеппели уже отвлекается от того, что он просматривал на своём ноутбуке, стоящем на кофейном столике, и вопросительно глядит на ДжоДжо. Даже не просто вопросительно, а с некоторой долей волнения.
– Кто-то успел пригласить её раньше?
– Не-а, ещё хуже!
На лице Цезаря появляется хмурость.
– Так. Я точно знаю, что вечеринку никто не отменял, так что, наверное, на этом мои предположения заканчиваются, – через секундную паузу говорит он и, подперев голову рукой, локтем второй почти неощутимо толкает Джозефа в бок. – Колись в таком случае, что у тебя стряслось.
Теперь Джостар начинает мяться. Чёрт. Может, не стоило так сильно показывать своё раздражение? Потому что рассказывать о его причине – это немного… неловко, по меньшей мере. И в лучшем случае Цезарь ему посочувствует. В худшем – засмеёт, а потом скажет, что он сам в этом виноват. И пусть это и было правдой, лишний раз это слышать ну очень не хотелось.
Так, ладно, пауза затягивается, а Цезарь всё ещё выжидающе смотрит. Джозеф тяжело вздыхает, а потом решает – или пан, или пропал.
– Ладно, дело вот в чём. Сегодня мы со Смоуки и ещё несколькими парнями играли во время перерыва в покер… – стоит ДжоДжо начать, как Цезарь тут же закатывает глаза и качает головой.
– Дай угадаю – тебя спалили за шулерством? – ровным тоном интересуется он, прерывая начатый рассказ. После паузы в минуту Цеппели вновь вздыхает. – Я сколько раз тебе говорил, что мухлёж тебя до добра не доведёт. Но слушал ли ты меня? Нет, конечно.
– Слушай, я это всё и без тебя знаю. Но чёрт возьми – всё шло прекрасно! А потом Смоуки взял и спалил мне всю контору, – фыркает Джозеф, скрещивая руки на груди. – А ещё друг называется.
– Ну, если ты пытался обмухлевать ещё и его, то тут, скорее, так тебе и надо, – хмыкает Цезарь. Затем, видя, что ДжоДжо лишь больше мрачнеет, добавляет, чуть похлопывая друга по плечу. – Ладно. На что вы играли?
– На наказания. Все проигравшие должны были выполнять условия, поставленные победителем, – ворчит Джозеф.
– Я так понимаю, раз тебя раскрыли, то в итоге и наказание выпало только тебе, – Цеппели негромко усмехается. – Какое же?
На ещё добрых несколько секунд в воздухе повисает молчание.
– Они сказали, что я должен буду прийти на хэллоуиновскую вечеринку в платье, – наконец, выдавливает из себя Джостар.
И опять тишина. Практически на полминуты. Ничего не понимая, Джозеф переводит взгляд в сторону Цезаря, ожидая увидеть, что тот старательно сдерживает себя от того, чтобы расхохотаться в голос. Но обнаруживает своего друга погружённым в глубокое раздумье.
– Эм… Цез? Я, конечно, рад, что ты сейчас не ржешь надо мной как умалишённый, но твоя задумчивость меня несколько настораживает, – с долей осторожности протягивает Джостар.
– Да не, я просто… – здесь Цезарь не выдерживает и всё же коротко усмехается, а затем быстро поднимает руки в примирительном жесте. – Спокойно, не напрягайся так. Просто твоё положение натолкнуло меня на одну мысль.
– Это на какую ещё? Давай, теперь ты колись, – Джозеф озадаченно хмурится. Что внезапно могло прийти в голову этому итальяшке, исходя из того, что ему только что было сказано?
Цеппели секунду молчит, проводя рукой сквозь волосы, затем выдыхает и улыбается.
– Хорошо. Если коротко – то ты не один недавно проштрафился. Мой однокурсник, Марк, ещё вчера сумел взять меня на слабо, – отвечает он. – Он сказал, что я никогда не приглашу на вечеринку девушку, которая будет если не первой красавицей, то хотя бы просто симпатичной.
– Ла-а-адно? – сперва непонимающе произносит Джозеф, но в следующий миг до него доходит. Он коротко моргает, затем усмехается. – То есть, ты предлагаешь, чтобы я…
– Был в качестве этой самой «не-очень» девушки, да, – согласно кивает Цезарь, ухмыляясь.
– Хочешь сказать, что ты не нашёл другой кандидатки? – и прежде, чем Цеппели успевает ответить, ДжоДжо добавляет. – Сейчас ты ответишь: «Потому что для меня нет не красивых девушек».
– Потому что для ме– – только и произносит Цезарь, а потом смотрит на него долгим взглядом. – Ты опять за своё? – получив в ответ широкую улыбку, он качает головой. – В общем, да. Во-первых, потому что я не хочу обижать ни одну из дам. А во-вторых, потому что понятие красоты у всех – индивидуальное.
– Казанова как всегда – всем дамам услужит, – хмыкает Джозеф. А потом слегка щурится и нарочито манерно прикладывает ладонь к груди и хлопает ресницами. – Погоди, тогда получается, что я для тебя – недостаточно хороша?
Цезарь некоторое время смотрит на него, замерев в ступоре, а затем разражается громким хохотом.
– Нет-нет, синьорина, я вовсе не имел в виду это! – еле проговаривает он, не переставая смеяться.
Джостар вновь ухмыляется, довольный такой реакцией. Не то, чтобы Цезаря было в принципе трудно рассмешить. Но обычно он и правда был парнем достаточно серьёзным, а заставить его смеяться так открыто мог только Джозеф. Получилось у него это, конечно, далеко не сразу, но в последнее время итальянец всё чаще именно смеялся над его шутками и глупостями, нежели закатывал глаза с видом «Я дружу с идиотом». И Джозефу этот факт очень сильно грел душу.
– Ладно. А вообще я немного не понимаю, почему ты просто не взял и не отказался, – слегка пожимает плечами ДжоДжо, когда Цезарь относительно успокаивается.
– Потому что, – Цеппели чуть прокашливается, приводя свой голос в норму, – это дело чести, ДжоДжо. Вот ты сам на моём месте смог бы проигнорировать такой вызов?
Джозеф на краткий миг задумывается, взвешивая все за и против, а затем отрицательно качает головой.
– Ты прав. Просто так подобное не оставишь – ещё начнут говорить, что ты слабак и не смог выполнить такое простое условие, – усмехается он.
– Вот именно, – кивает Цезарь. – Так что, – он выпрямляется, протягивает руку Джозефу, и с его губ вновь срывается короткий смешок, – для меня будет честью пригласить вас, bella donna*, быть моей парой на вечеринке, посвящённой празднованию Хэллоуина. Я искренне надеюсь, что вы не откажете мне.
Чёрт возьми, этот Казанова. И как только девушки сами не смеются над таким манерничанием? С трудом сдерживая смех, Джозеф с той же жеманностью кладёт свою ладонь поверх ладони друга и, кокетливо полуприкрыв глаза, повышенным до практически фальцета тоном отвечает:
– Конечно же, я согласна, синьор.
Проходит буквально секунда, и оба друга разражаются истерическим хохотом, практически скатываясь с дивана.
