Текст книги "Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)"

Автор книги: Hellas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Он усадил их обоих за стол, на котором возвышались стопки бумаг, впрочем, тут же куда-то убранные, щелчком пальцев и несколькими короткими пасами явив из ниоткуда две чашки с чаем. Серафима уже ничему не удивилась, махнула рукой на то, что не стоило ничего брать у подозрительных незнакомцев, и, вцепившись в чашку обеими руками – уж слишком они тряслись – осторожно пригубила. Напиток оказался весьма бодрящим и даже отчасти снял усталость. Да и на вкус был очень приятным – в этом чае определённо был любимый ею барбарис.

Сильвестр к предложенной чашке и не притронулся. Он сидел, прямой, как игла, напряжённый, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Прежде гладкие и лакированные, они уже украсились длинными и глубокими бороздами от его когтей. Но долго находиться на одном месте её похититель не смог. Он лязгнул зубами – Серафима отстранённо отметила, что никакие это не зубы, а самые натуральные клыки – вскочил и принялся мерить кабинет шагами.

Иногда он кидал на неё долгие взгляды, и глаза его, так и не переставшие светиться, были совершенно безумными.

Магистр, следящий за ним с начала его перемещений, внезапно бросил вполголоса:

– Сильвестр, перестань на неё смотреть, ты же видишь, что это её напрягает. Серафима уже никуда не исчезнет из моего кабинета, так что перестань нервировать нас всех, успокойся и расскажи, всё-таки, где ты её нашёл.

После этих слов Серафима даже прониклась к мужчине некоторой симпатией. Надо же, какой тактичный.

– Я… – похититель наконец остановился сбоку от стола, нервно сцепил пальцы, с неприятным скрежещущим звуком скользнув когтями по чешуе, – я встретил её у того места, где раньше был её дом. До пожара.

Серафима едва не подавилась чаем. Значит, они всё же были знакомы в те пять лет. И к пожару он имеет какое-то отношение, или же, по крайней мере, она ему о нём рассказывала.

– И как ты там оказался? – вскинул брови Магистр.

Сильвестр ниже склонил голову, сжал пальцы до хруста.

– Мне сложно объяснить… Вы помните, в каком состоянии я был после пришедшего известия, и как себя вёл… Простите меня ещё раз за моё безобразное поведение. В её мир я отправился сегодня, абсолютно бесцельно, но… Что-то словно вело меня, словно что-то заставило меня открыть портал. Я не ожидал, я даже не думал, что найду Серафиму… Но я нашёл. Вот только она не узнаёт ни меня, ни, похоже, вас, – он всё же поднял глаза, и, несмотря на замечание Магистра, вновь вперил в неё долгий голодный взгляд. Серафима с трудом подавила дрожь и желание отодвинуться от него ещё дальше.

– Простите… Магистр, я понимаю, что всё происходящее абсурдно и без этого, но почему Сильвестр говорит, что он отправился в «её мир»? То есть, в мой. Мы, разве, не на Земле?

– Определённо нет. Сейчас мы находимся в Странном мире, или, согласно драконьему языку, в Тиррэн Рине. Здесь ты прожила пять лет, и для меня является полной неожиданностью то, что ты этого не помнишь. Как и то, впрочем, что ты жива и абсолютно здорова, если исключать провал в памяти, – ответил Магистр, кинув на неё короткий, но цепкий взгляд. – Тогда я должен представиться. Я – Главный Магистр Белого Совета Лэсвэта, моё имя Изар Мауг. Можешь обращаться ко мне «Магистр» или, соответственно, «Магистр Мауг». Это мой воспитанник Сильвестр Фианто.

– Приятно познакомится, – пробормотала Серафима. Что за издевательство? Как будто ей о чём-то скажет какой-то Белый Совет какого-то Лэсвэта.

Могло ли это оказаться правдой? Могла ли она действительно провести здесь пять лет? В историю с другим миром совершенно не верилось, это было похоже на сказочный бред. Хотя… Что вообще можно считать не бредом после её непонятного спасения из пожара, ещё более непонятной татуировки и амнезии, сопровождающейся постоянной головной болью, к которым теперь добавились ещё и драконы, порталы и похитители с чешуёй и звериными когтями вкупе с какими-то замками и Магистрами?

Может, Серафима просто сходит с ума? Или это какие-то галлюцинации после тех таблеток, которыми её пичкали весь последний месяц?

– Позвольте уточнить одну вещь, Магистр Мауг. Что значит эта ваша фраза? Что для вас неожиданно то, что я жива и здорова?

На несколько секунд в кабинете повисло напряжённое молчание. Потом мужчина вновь перевёл взгляд с Сильвестра на неё и с безразличным спокойствием сообщил:

– До нас дошла информация, что ты была убита несколько дней назад около границы Гирэя с АвиБэлом, вблизи Тэйвских гор(1).

Магистр всё продолжал смотреть на Серафиму, видимо, ожидая какой-то реакции. Она же в недоумении застыла. Она была убита несколько дней назад? Как это может быть? Это же просто смешно и физически невозможно! Она ведь в это время была на Земле, а не в этом Тиррэн Рине, сидела у очередного врача, а может уже и в бабушкиной квартире, допивая остатки растворимого шоколада и слушая очередные её монологи на тему памяти и необходимости вспомнить обо всём. Это всё не могло быть правдой.

Не могло же?

Но почему тогда Магистр смотрит на неё и говорит это с таким убеждением?..

Серафима нервно хмыкнула.

– Теперь я вижу, что информация была ошибочной. Но что ты, позволь узнать, делала на Земле? – продолжил расспросы мужчина. – Ведь полсезона назад я отправил тебя вместе с отрядом в поход, к драконам, которые, по слухам, ещё остались в горах Тэйвы.

– Но ведь это невозможно, – внезапно осипшим голосом прошептала она, – просто невозможно. Всё это розыгрыш, бред, глупая шутка! Это же всё просто смешно! Какие драконы в нашем-то двадцать первом веке? Да и не могла я пойти ни в какой поход, потому что месяц назад вернулась домой после пятилетнего отсутствия!

– После пятилетнего отсутствия где? И сейчас идёт одиннадцатый век, – уточнил Магистр.

– Я… Я не помню. Я ничего не помню про это время, но я точно не могла находиться ни в каком Странном мире! Или как вы там его называете, Тиррэн Рин?! – рявкнула вконец выведенная из себя его пугающим безразличием Серафима. – Хватит морочить мне голову! Не существует никаких других миров, никаких драконов, магии, Гирэев с АвиБелами! И Странного мира тоже не существует!

Ведь не существует же? Всё и без этого слишком сложно!

Чашка задрожала в её руках, остатки чая заплескались, пролились на пол.

– Тише, тише, – Сильвестр внезапно оказался совсем близко и, прежде чем она успела отшатнуться, обнял её за плечи, словно бы пытаясь успокоить, – теперь, когда ты вернулась, всё будет хорошо. Я обещаю, слышишь? Я всё сделаю, всё…

Изар Мауг смотрел на то, как его воспитанник, ещё день назад ходивший по Замку тенью себя прежнего, стоит на коленях перед креслом с абсолютно испуганной и ничего не понимающей девчонкой, тщетно пытающейся таковой не казаться, и тоже ничего не понимал.

Когда всё успело так запутаться?

– Сильвестр, отведи Серафиму в её прежнюю комнату. Разумней будет разобраться со всем утром, сейчас вам обоим нужно отдохнуть и прийти в чувство. Ночь выдалась тяжёлой.

Драконёнок поднялся на ноги, увлекая за собой практически бьющуюся в истерике девчонку, вынул чашку из её рук и, осторожно, придерживая за плечи, повёл за собой обратно в тёмную галерею. Дверь за ними закрылась с тихим щелчком.

Магистр подошёл к окну, привычно вглядываясь в клубящийся ночной мрак. Его губы тихо шевельнулись, произнося одно-единственное слово.

В Лиловой Башне Замка Лиррэ, отведённой для опочивален верховных правителей Белого Совета, Средний Магистр Эмил Курэ вздрогнул и проснулся.

Тот же день; Резиденция к’Варлогов, Кара, Странный Мир

В этой части АрсКара темнело рано. Сейчас не было и шести часов вечера, но багровый солнечный диск уже клонился к западу, озаряя высокие деревья приглушённым красным светом. Ветер качал пышные зелёные кроны зачарованного леса: во всём остальном мире давно наступивший элэйнан уже окрасил листья в багрянец и золото. По мере продвижения невысокого бледного юноши в чёрном запылённом плаще, лес редел и будто расступался, а вдалеке уже показался тонкий витой шпиль к’Варлогской резиденции, где не первый век собирались тёмные – те, кто поклонялся Госпоже Смерти. Хорошо защищённый замок среди древнего, пропитанного магией леса – чем не место для тайных встреч, о которых другим лучше не знать? Конечно, среди расы Забирающих было много тёмных, но некоторые всё же исповедовали другие религии – ту же необъективную, с его точи зрения, веру в драконов, Хранителей Мира. Некоторые отдельно взятые особи предпочитали вообще ни во что не верить.

Он давно перестал относить себя к ним, хоть и принял второе имя от Госпожи не так давно – всего-то три года пролетело с того сэрэана (весьма символично, учитывая, что на драконьем «смерть» – это «сэрэа»), когда он, ещё совсем мальчишка, ещё Велорнэсс к’Сазарен, пришёл сюда и стал Мирэдом – Идущем Во Мраке, в переводе с драконьего. Тогда деревья казались ему куда более страшными, теперь же он наслаждался их древней первобытной красотой. Хоть и с некоторой опаской, этого было не отнять.

Здесь само время словно текло по-другому. В лесной глуши не было слышно ни пения птиц, ни хруста веток под лапами зверей. Никаких типичных для подобных мест звуков, лишь шелест деревьев, что качались даже без ветра.

И в этом шелесте слышался шёпот. Он убивал, сводил с ума тех, кто не должен был ступать по древнему мху и приближаться к малахитовым сводам замка, стоящего у того места, где Красная река второй раз разделяется на два рукава. Мирэду можно было здесь проходить. Он шёл с посланием, он нёс хозяину Малахитовой Резиденции информацию.

Про этого самого хозяина ходило много слухов, даже среди молчаливых тёмных. Его звали Вильер к’Варлог, он был Мфайром Каффэ, Забирающим Кровь(2), одним из членов Змеиного Совета и главой рода к’Варлогов вот уже сто пятьдесят лет. Они знали его как правую руку Короля Тёмных, Тамерзара.

Его имя переводилось с драконьего как “древний змей”, и – о да! – он действительно был очень древним змеем, хотя и сохранил молодое лицо до этих дней.

Ходили слухи, что ему больше пятисот лет, но напрямую никто не спрашивал, было несколько боязно, даже несмотря на уверенность в том, что тёмный не причинит вред тёмному. Это было одним из свода негласных, но известных всем правил, за исполнением которых строго следила сама Госпожа.

«Тёмный да поможет тёмному», «тёмный да не навредит тёмному», «тёмный да не предаст тёмного – предателя ждёт расплата» – первые правила из свода, правила, которые должен соблюдать каждый из тех, кто хочет служить Смерти.

Сам Мирэд думал, что в те времена, когда Тамерзар пришёл в Чёрный Совет, тёмные так ещё даже не назывались. Ведь на самом деле, если верить летописям, хранящимся в Малахитовой Резиденции, когда Чёрный – тогда ещё Багровый – Совет только появился, те, кто общался с Госпожой Смертью, назывались именно «багровыми», а никак иначе. Но когда другие существа, более слабые и боязливые, не знавшие о ней достаточно, узнали о появлении ордена ей поклоняющегося, то назвали всех, кто в него вошёл, «тёмными». Для всего мира Смерть была исконным злом, её боялись, от неё с проклятьями бежали, считая, что именно она убивает, что она забирает жизнь. Но никто из этих людей, троеруких, вьёлов или эльфов не удосужился подумать о том, что убивают друг друга они сами, а Смерть лишь принимает их души после этого и отправляет перерождаться, чтобы они могли вновь войти в жизнь. Так багровые в глазах общественности стали тёмными, жуткими убийцами и садистами, которыми матери пугали своих детей перед сном, хотя, по сути своей, были лишь воинами своего демиурга.

Мирэд обогнул высокий вековой дуб и облегчённо выдохнул, увидев, что дошёл до основного устья Красной Реки. Это значило, что до замка осталось не более трёхсот метров, и что он не сильно отклонился от нужного курса, несмотря на угрожающе шепчущие деревья, что напрочь скрадывали расстояние.

Хорошо, что он смотрел внимательно. Ведь в этом лесу вода текла беззвучно, словно сдавленная древней необузданной магией.

Учуяв запах сырого мха, Аин-Зара высунула свою треугольную головку из его капюшона. Змея выползла на его плечо, скользнув по шее прохладной чешуёй, и спустилась вниз по руке, чтобы быстрой серой тенью скрыться сначала в траве, а потом в розоватой от закатного солнца воде.

«И как вода, моя усталая змейка?»

«Прекрасссна и холодна, в отличии от твоего плащщща, Нэссс»

«И чем же тебя не уссстроил мой плащ?»

«Он ссслишшком жжжаркий. Я готова расссплавиться, как твой металлсс… лучше нырни вссслед зза мной в воду…»

Мирэда словно обдало той самой водяной прохладой, которую сулила ему Аин-Зара. Он с сожалением качнул головой: «У нас нет на это времени. Нужно доставить послание». Он слышал, как в его голове раздалось недовольное шипение змеи. Затем он почувствовал, как её клыки на чём-то сжимаются, а в следующую секунду его заполнило ощущение сытости, а во рту явственно прорезался не слишком приятный вкус сырой рыбы.

Мирэд покачал головой и хмыкнул: «Тоже мне, нашла, как отомстить». Он был давно привычен к пакостным шуточкам своей вечно недовольной змеиной половинки.

Аин-Зара выскользнула из реки, довольно облизываясь. Тёмный присел и подставил открытую ладонь, по которой змея незамедлительно заползла в рукав рубашки и, обжигая руку почти ледяной прохладой, взобралась на своё прежнее место и обвила шею, напоследок лизнув его в щёку длинным раздвоенным языком.

«Снова будешь спать?»

«Пожалуй, вздремну немногоссс. Посссле той вылазсски я буду много ссспать. Сссам жже знаешшшь, а всссё раво сспрашшиваешшь. Балбессссина.»

Через несколько мгновений змея перестала шевелиться, оставив Мирэда наедине с шёпотом деревьев и своими мыслями.

Он поднялся на ноги и быстрым шагом двинулся вверх по руслу реки. Про так некстати упомянутую вылазку ему не хотелось вспоминать абсолютно.

Замок вырос перед Мирэдом внезапно. Он всегда поражал его воображение, даже в сравнении с другими резиденциями Забирающих, которых ему довелось увидеть за свою недолгую жизнь значительное количество. Ни один из родовых замков не мог сравниться с замком к’Варлогов. Высокий, с витыми башнями, похожими на переплетение исполинских змеиных хвостов, узкими высокими окнами, украшенными поверху витражами из красного, бирюзового и белого стекла, сложенный из зелёного узорчатого камня, впитавший в себя всю мощь и древность, всю силу и магию – он был великолепен. От одного взгляда на замок – он стоял будто укутанный светом заката, ловящий гладкими стенами последние алые блики тонущего за лесом солнца – перехватывало дыхание словно в первый раз.

Мирэд справился с нахлынувшими эмоциями и подошёл к воротам. Огромная зарешеченная арка, увитая зелёным остролистым плющом, не казалась серьёзной преградой. Но лишь на первый взгляд – на самом деле на эти ворота, как и на весь замок, были наложены сильнейшие ритуальные заклинания, что веками сохранялись, обновлялись и дополнялись Королями Тёмных, Зэлэн Манэрэ.

Он закатал рукав рубашки, оголяя кожу, и протянул руку с меткой Чёрного Совета сквозь частые прутья решётки. На секунду его запястье прошило могильным холодом. Очертания ворот смазались, превратившись в расплывчатое марево, а тихий голос прошелестел, гулко отдаваясь от сводов арки:

– Хозяева ожидают тебя…

Мирэд кивнул своему невидимому собеседнику – духу Малахитовой Резиденции, и направился к узкой винтовой лестнице, вырубленной прямо в боковой части широкой замковой стены. Он знал куда идти.

В Сумеречном Зале вполне ожидаемо было сумеречно и безлюдно. Ведь людьми ни Мирэд, ни Тамерзар, ни, тем более, Райменн, Тёмный Король и чистокровный птицекрылый ван, не являлись.

– Ты принёс для нас вести, Мирэд? – голос Тамерзара был похож на шипение, которому вторила его змея, багровым кольцом обвившаяся вокруг ног. Ни у кого из Забирающих Мирэд не видел таких громадных змей. Сколько же Советнику должно быть лет и насколько же он должен быть силён, если его змея походит скорее не на змею, а на небольшого бескрылого и безлапого дракона с чрезмерно вытянутым телом?

– Да, – он чуть поклонился и извлёк из скрытого кармана плаща аккуратно сложенное и запечатанное охровым сургучом письмо, тут же переданное им Райменну.

Тот вскрыл его длинным острым когтём и тут же принялся за чтение. Пока он читал, Тамерзар лениво взглянул на Мирэда и неторопливо произнес, чуть растягивая слова в своей привычной манере:

– Что ж, Мирэд, а у нас есть для тебя новость. Думаю, за полсезона разлуки ты ещё не забыл о Лэйер?

Мирэд вздрогнул. Лэйер? Он помнил её. Это была тихая рыжая девчонка из драконьих магов, неведомо как завербованная Тамерзаром под самым носом у Главного Магистра около четырёх лет назад. У Мирэда были с ней не то чтобы дружеские отношения, но некоторые темы для разговоров находились, хоть она и была младше его самого на несколько лет. Лэйер исчезла около половины сезона назад. За несколько дней до этого она была чем-то взволнована, но они не смогли переговорить – Мирэда отправили за посланием в Варасу, к их шпиону Чару, наверное, одному из немногих тёмных-людей. Когда он вернулся, Лэйер уже не было. Не было её и через неделю, и через две. Никто, даже Тамерзар, не знал, где она может быть. Потом Мирэд и сам перестал спрашивать, опасаясь разозлить Советника. Скорее всего, это было какое-то секретное задание, а может – и самое худшее, окончательная и бесповоротная смерть от скифи. Мирэд не испытывал совсем уж жгучей горечи от этой потери, просто было до одури обидно и жалко девчонку, чья жизнь, скорее всего, оборвалась, так толком и не начавшись.

– Не забыл, Тамерзар.

– Вот и хорошо. Она вернулась, – Тамерзар чуть снисходительно улыбнулся, – и вас вскоре ждёт небольшая совместная… прогулка. Можешь не искать её в этом зале, в Резиденции она не появится ещё некоторое время. Может неделю, а может и сезон, зависит от неё, но будь готов.

– Благодарю за информацию, – Мирэд поклонился, с лёгким удивлением отмечая, что действительно начал исподтишка осматривать зал, в попытке увидеть хотя бы проблеск её рыжих волос и обычную полуулыбку на бледном лице.

Интересно, какую “прогулку” предложат им совершить? С Лэйер Мирэду ещё не доводилось работать, и увидеть её в деле было бы крайне любопытно.

– А теперь подойди ко мне, тёмный Мирэд, – властно произнёс Тёмный Король.

Мирэд непроизвольно вздрогнул и впился ногтями в ладони. Он знал, что последует за этим приказом. У Райменна, как и у любого другого мага, помимо специализации был дар – особое умение, не всегда с самой специализацией связанное. В случае Тёмного Короля даром было заглядывать в прошлое любого существа, коснувшись его кожи рукой. Это не было бы так страшно, если бы само существо не переживало все увиденные им события заново – как хорошие, так и плохие. Райменн частенько проверял своих подчинённых, Мирэд не знал – от скуки ли или просто перестраховывался на случай предательств и заговоров, и обычно не сильно боялся этого. Но сейчас он понимал, что ему снова придётся пережить эту вылазку, где они с Аин-Зарой прошли по самой кромке смерти, и его непроизвольно пробила мелкая дрожь.

Но ослушаться было нельзя.

Мирэд сделал шаг к подножию трона, сумеречно-багрового, почти сливающегося с царящим в зале полумраком, и покорно преклонил колени. Райменн без всякого выражения на благородном породистом лице коснулся его лба холодными пальцами.

Мирэд шёл к назначенному месту встречи тёмным переулком – ни к чему было показываться на глаза людям. Хоть между Карой и людской Арсой и был заключён бессрочный мирный договор, появление Забирающего в столице, да ещё и ночью, выглядело бы очень странно. Впрочем, с рассветом он уже должен будет покинуть город. Нельзя было задерживаться дольше необходимого.

Напали из-за угла, стремительно и неожиданно, когда Мирэд уже почти добрался до места назначения. Это были обычные душегубы, которых так много в небольших городах, но которых не ожидаешь встретить в тщательно охраняемой столице. Хотя не так уж и тщательно, как оказалось – ведь что Забирающий Сталь Мирэд, что разбойники смогли сюда проникнуть. И если бы не расслабленность из-за ложного чувства безопасности, если бы не обманчивая тишина городской ночи, Мирэд бы отбился без потерь. Он не должен был терять бдительность.

Но потерял. Кинжал просвистел у самой его шеи, на которой привычно лежала Аин-Зара, и едва ли не пробил её насквозь. Запахло змеиной кровью, что-то горячее потекло по его шее – кровь вперемешку с расплавленным в последний момент металлом уже бесполезного вражеского оружия. Мирэд рассвирепел, зашипел от ярости и боли и бросился в атаку, выхватывая Серый Меч из воздуха с невиданной доселе быстротой. В голове всё шло кругом от дикой змеиной боли и отчаяния, злости на беспечного себя и разбойников, посмевших напасть и ранить. Перед глазами стояла кровавая пелена, по коже тёк расплавленный металл, Аин-Зара дёргалась на шее, извиваясь в конвульсиях и едва ли не падая, затапливая его сознание темнотой, которая пронзалась только яркими вспышками боли. Вспышки становились все слабее и реже, змея умирала, и, казалось, умирал и сам Мирэд.

В себя его привела оплеуха. Обидный удар по лицу словно вырвал его из кровавой ярости. Перед собой он увидел Чара, колко и зло смотрящего на него.

– Что ты тут устроил, мальчишка? Как прикажешь понимать это побоище?

Мирэд оглядел переулок и вздрогнул: действительно, побоище. Это единственное слово, которое могло бы описать произошедшее. Залитая кровью мостовая и три неудачливых разбойника, поломанными куклами валяющиеся под его ногами. Аин-Зара в голове снова протяжно завыла, и Мирэд заставил себя оторваться от ужасающего зрелища. К горлу подкатил ком.

– Чар, ты… можешь мне помочь? Аин-Зару задело кинжалом… – перед глазами потемнело, и Мирэд рухнул куда-то вперёд. В голове набатом отзывались предсмертные хрипы Аин-Зары и собственный вой, всё тело горело, мир вокруг кружился всё быстрее, пока Мирэд, наконец, не потерял сознание.

Очнулся он перед рассветом в чьей-то постели. Аин-Зара с перебинтованным телом лежала на его груди. От неё исходили лишь волны слабости и умиротворения. В голове было пусто. Мирэд повернул голову: Чара в комнате не было, зато на стуле у постели обнаружилась задремавшая девушка. Она походила на арских представителей магов воздуха – белокурая, светлокожая и тонкокостная, она была будто соткана из света. Мирэд поднял руку и неловко дёрнул её за рукав.

– Госпожа, проснитесь.

Девушка дёрнулась, распахнула ожидаемо светло-голубые, почти прозрачные глаза и вскочила.

– Ты уже очнулся? Я – Вэйе, – она протянула ему левую руку, на запястье которой проступила метка тёмных. Под ладонью Госпожи Смерти действительно было написано «Вэйе» – на драконьем это значило «Музыка», как вспомнилось Мирэду. Чуть ниже, второй строкой, значилось и настоящее имя – Милантэ а’Кроу.

Он осторожно пожал её ладонь, так, что бы и она смогла рассмотреть оба его имени.

– Не позовёшь ли Чара?

– Я уже здесь, – Чар появился в комнате почти моментально, вновь скользнул по Мирэду едким взглядом и отточенным движением поправил каштановые волосы, – я устранил последствия твоего поступка и даже не буду спрашивать, как ты смог нарваться на разбойников. Отчитывать тоже не буду, я тебе не отец и не нянька. Я думаю, ты уже и так достаточно наказан за свою поразительную неосмотрительность. Твоя змея теперь будет долго восстанавливаться и много спать, а также на некоторое время перестанет быть особо полезной в сражениях. Соответственно, часть своей силы ты временно потеряешь. И если бы у меня была такая возможность, я бы нашёл другого посыльного, но сейчас у меня нет иного варианта.

Слова Чара жалили, как целый рой ядовитых троярских пчёл, но Мирэд не позволил себе показывать эмоции. Ни к чему унижаться ещё больше.

– Вэйе, будь добра, сними со змеи бинты. Её кожа уже регенерировала.

Девушка осторожно взяла Аин-Зару в руки и начала разматывать пропитанные каким-то пряно пахнущим отваром лоскуты. На Мирэда она смотрела с жалостью.

– Чар, зачем ты так с ним суров? Он же ещё совсем…

– Совсем что? Мальчик? Он тёмный, Вэйе. Он воин и должен быть осмотрительнее… И если бы эта неосмотрительность была самым большим его проступком! Он подставил под угрозу весь Совет! Я едва успел замести все следы до появления стражи. А если бы район был жилым, если бы кто-то из горожан увидел Забирающего в центре Варасы? Забирающего, размазывающего по мостовой людей! Не важно уже было бы, разбойники они или нет, это был бы политический скандал!.. Этот случай послужит ему уроком, я надеюсь, – прошипел Чар, извлекая письмо из внутреннего кармана камзола.

– Но…

– Никаких «но». Ты ещё слишком многого не понимаешь, к моему сожалению. Иногда мне кажется, что я не должен был приводить тебя к Госпоже.

Девушка поджала губы. В её глазах блеснули слёзы, хотя, конечно, Мирэду могло и показаться. Оно отдала ему слабо шевельнувшуюся Аин-Зару и стремительно вышла из комнаты. Чар снисходительно фыркнул и бросил Забирающему его одежду, выстиранную и сложенную аккуратной стопкой.

– Одевайся и выезжай. Скоро взойдёт Солнце Дня и тебе будет сложнее выбраться из Варасы, – он подошёл к двери, но у самого порога остановился и бросил ехидное: – Ожог на твоей шее я залечил, но небольшой след останется. Так, лёгкое покраснение, ничего особо страшного. Моя магия не всесильна.

Мирэда вышвырнуло из воспоминаний. Он покачнулся, но удержал равновесие и поднялся. Теперь ему казалось, что и Тёмный Король смотрел на него с презрением.

– Отправляйся в гостевые комнаты, можешь отдохнуть до утра. После тебе нужно будет отправиться на Миро(3), в земли руссов, в качестве одного из охранников в отряде Зенора. Подробнее тебе расскажет обо всём именно он, – Тамерзар махнул рукой, его змея зашипела. – Свободен.

Мирэд снова поклонился и поспешил покинуть Сумеречный Зал. Его пошатывало, но он не мог позволить себе упасть.

Уже у самой двери его нагнал негромкий, но чётко слышимый в тишине помещения, голос Райменна:

– И в следующий раз будь осмотрительнее, мальчик, – его слова хлестнули, словно кнут. Король выбрал самое унизительное слово. Не «тёмный», не «к’Сазарен», а «мальчик». Словно Мирэд какой-то нашкодивший щенок. Но, с точки зрения Короля и Советника, он и был им – опозорившимся мальчишкой, что чуть не погиб в ночном переулке. Он теперь не благонадёжен, и они десять раз подумают, прежде чем доверить ему что-то серьёзное.

Тамерзар наверняка уже жалеет о том, что сказал ему о следующем совместном задании с Лэйер.

Мирэд стерпел, хотя очень хотелось по-детски разреветься от безысходности и несправедливости или хотя бы разбить что-нибудь об стену. Ведь… всё не так уж и плохо, если уж его отправили на другое задание, не так ли? Да ещё и со знакомым ему Зенором.

Зенор был неплохим (если так можно было сказать о тёмном в пронизанном стереотипным общественным мнением мире) существом, просто чересчур простодушным, в этом сказывались гены его матери.

Он был полукровкой – чарруссом, если точнее. Мать – русса, женщина из почти первобытного народа наивных голубокожих существ с глазами-хамелеонами, отец – простой человек («чар», по-драконьи), не слишком отягощённый понятиями нравственности, если судить о том, что в самом начале своего жизненного пути маленький чаррусс оказался в корзинке посреди бескрайнего моря в полном одиночестве. Там бы он и погиб, но совершенно случайно проплывающий мимо на корабле Тамерзар подобрал его и принёс в Малахитовую Резиденцию, где Зенор под бдительным присмотром ещё предыдущей Тёмной Королевы – Рэккэвесс и прожил восемь лет. Потом его благодетельница окончательно умерла, а Зенор не захотел уходить от спасшего его Чёрного Совета и, в итоге, стал тёмным. Сейчас ему было уже пятьдесят четыре года, но по добродушию и доверчивости он мог сравниться и с десятилетним. Однако в бою он кардинально преображался, терял всё своё добродушие и будто наполнялся холодной яростью и безжалостностью, позволяющими ему использовать весь свой арсенал заклинаний против соперников. И это было единственным, что спасало его от череды смертей. Мирэд усмехнулся, вспомнив невысокого всклокоченного Зенора, с остервенением поедающего пирожки с повидлом после какой-нибудь особо тяжёлой стычки и совершенно беспечно рассуждающего о какой-нибудь ерунде вроде птичек или обещанного вечером салюта. К тому же с ним наверняка будет Вард, а уж он не даст Зенору натворить дел и поддержит, раз прицепился к нему так крепко, что на задания их теперь посылают только вместе. Надо сказать, что они неплохо работали вдвоём, как и любая связка маг-воин. Только в этой связке воин также был и мозгами, что встречалось редко. Дураком Зенор не был, но иногда его наивность не знала границ. Интересно, чьей идеей было поставить во главе отряда именно него?

По Варду, которого Мирэд видел последний раз аккурат перед своей не слишком удачной миссией, он совершенно по-детски скучал – тот был его лучшим и практически единственным другом. И пусть он, напрочь лишённый малейших представлений о менталитете и правилах приличия Забирающих, постоянно отпускал разнообразные шуточки, после которых Мирэд мог обижаться на него неделями, он всё же был единственным после матери, кто мог успокоить его во время нередкого приступа гнева.

Мирэд вошёл в самостоятельно открывшуюся неприметную дверь, рухнул на постель, сняв только плащ, и улыбнулся своим воспоминанием о друге уже открыто. Настроение снова поднималось.

К тому же эти неожиданные известия о Лэйер.

Мирэд всё же был очень рад, что девчонка не погибла, и что они, возможно, скоро столкнутся.

Ночь с 23 дня на 24 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Замок Лиррэ, Лэсвэт, Странный Мир

Эмил выслушал его и неодобрительно поджал губы. Под ними залегла жёсткая складка.

– Я ещё тогда начал подозревать, что ты что-то недоговариваешь. Чтобы ты, да отправил девчонку в поход, не обговорив этого со мной, своим первым советником, предварительно? Это уже звучало неправдоподобно. Но зачем, Изар? Почему ты не посоветовался со мной, когда это ещё было возможно?

– У меня не было времени. Это не входило в мои планы, сам ведь понимаешь. Всё случилось слишком неожиданно, и…

– Не оправдывайся, хватит уже. Я прекрасно знаю, каким гениальным ты можешь быть, и знаю, каким можешь быть глупцом. Но произошедшее – полностью твоя вина. Ты должен был лучше следить и за девчонкой, и за остальными обитателями Замка. Мне порой кажется, что если перед твоими глазами будет расхаживать с десяток шпионов, то ты ничего и не заподозришь.

– Ты думаешь, что она?.. – Изар скептически вскинул бровь.