Текст книги "Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)"
Автор книги: Hellas
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
========== Пролог. Путеводная звезда ==========
Ночь с 12 дня на 13 день роэнана 1064 года от Серой Войны; Замок Лиррэ, Лэсвэт, Странный мир
Мрак за окном всё сгущался, расползался по воздуху почти ощутимо. Казалось, что не могло стать ещё темнее, но становилось. Казалось, распахнёшь ставни, протянешь руку – почувствуешь его мокрое бархатное прикосновение, и он прольётся в комнату вязкими чернилами, въестся в ковёр и белый каменный пол. Казалось, что ночная тьма пожрала все звёзды на небе, оставив лишь горстку самых ярких, но словно потускневших сейчас далёких светил.
На драконьем звёзды называются «лаэс», внезапно вспомнил Изар.
Тэзарна лаэ фавар ма гэ миэн. «Путеводную звезду увидишь лишь во мраке». Так ты говорила, Фредерика? Прости за всё, если сможешь. Все путеводные звёзды ты, видно, унесла с собой в могилу, оставив ему лишь ехидно щурящийся сверху Янтарный пламень в созвездии Ворона.
Внизу, под высокими стенами стелился туман, оплетая землю рваными клочьями. Не рано ли для туманов? Не прошла ещё и половина роэнана, даже листья пока не желтеют, а воздух пышет солнечным жаром.
О стекло тяжело ударилась первая крупная капля дождя, затем ещё одна и ещё. И ещё.
– Простите, Магистр… Я не смог. Я не смогу их убить.
Изар крепче сжал на подоконнике побелевшие пальцы, почти ломая ногти о камень. Боль не отрезвляла. Он не мог заставить себя обернутся и посмотреть на коленопреклонённого юношу, хотя его больной, тяжёлый, ощутимый кожей взгляд молил об этом, прожигая спину в магистерской мантии насквозь.
– Магистр… Они же дети, просто маленькие дети… За что мне лишать их жизни? Чем они смогут нам навредить?
– Ты сам знаешь, чем драконьи маги угрожают нашему миру и нашей стране. Ты сам знаешь, сколько в них может быть силы уже сейчас. Не ты ли снёс врата Замка в шесть лет, когда впервые появился здесь, Сильвестр? Твою жизнь я готов сохранить, потому что доверяю тебе как родному сыну, знаю, что ты сможешь защититься от его влияния… Знаю, чего от тебя ожидать. Но чего ожидать от этих детей? Они непредсказуемы, они живут по законам другого мира, мне неизвестным. И они не всегда будут маленькими детьми, которых ты сегодня пожалел, – Изар чуть заметно качнул головой.
Юноша молчал. Молчал и Магистр, сдерживая яростно клокочущий по телу огонь. Капли бились о стекло всё сильнее и чаще. Вдалеке, словно вышедший на охоту мощный дикий зверь, низко зарокотал гром.
Быть сильной грозе.
– Прости, Сильвестр, – наконец сказал Изар и всё-таки обернулся к нему, – их надо уничтожить, и это должен сделать ты. Я человек, мне закрыт проход в другой мир, иначе бы я взял это на себя. Я прошу тебя, не как глава Белого Совета, а как твой наставник. Ты сам понимаешь, что у нас нет иного выхода.
Понимаешь ведь?
– Но Магистр! Магистр, должен же быть иной выход, иной путь! – Сильвестр отчаянно вскинулся. Его глаза, покрасневшие, воспалённые, лихорадочно горели, прорезая полумрак комнаты двумя синими, нечеловечески синими звёздами. Вот почему драконье «лаэ», «звезда», так созвучно с драконьим же «ллиэ» – «глаз».
Сильвестр ведь был одним из них.
– Магистр, вы ведь должны что-нибудь придумать!..
– Прости, – Изар криво, через силу, улыбнулся, – у меня нет над ними власти.
Юный драконёнок вновь уронил голову, серебристо-белые волосы упали на его лицо, скрывая огни глаз. Он вдруг мелко затрясся, словно борясь с собой, словно ломая что-то глубоко внутри себя, стирая в порошок, изничтожая в пыль. Магистр снова отвернулся, не в силах смотреть на то, как трескается и ломается образ гордого и непреклонного юноши, что так долго и кропотливо возводил его воспитанник, отчаянно не хотевший казаться слабым.
Он никогда и не был слабым. В шесть потерял всю семью и в одиночку добрался из какого-то захолустья до столицы, не побоялся прийти в Замок Лиррэ и требовать аудиенции с самим Главным Магистром. Это сможет не каждый взрослый… Быть может, конечно, всё дело в его крови, драконята взрослеют рано, но… Слабым Сильвестр не был никогда.
Просто и сильных можно довести до ручки.
И Изар не имеет права сердиться на мальчишку, выплескивать на него свою бессильную ярость, свой собственный страх – он должен был искать обходные пути.
Но и у сильных есть предел. Как искать, как мыслить здраво, если в висках стучит бешеный пульс, а внутренний голос шипит, воет ревущим пламенем его огненной магии – не убьёшь детей сейчас, и через десять лет твоя страна превратится в обугленные руины.
Как и весь континент.
И если бы только континент.
– Магистр… – вновь негромко позвал мальчишка, голос его был сух и словно надтреснут, – есть ещё один вариант.
– Говори.
– Сейчас самой старшей из них двенадцать, младшему же – около восьми, – он говорил медленно, тихо, словно сам не веря в свои слова и в то, что они будут услышаны, – они ещё довольно маленькие и воздействовать на их сознание будет достаточно легко, особенно для такого сильного мага как Эмил Курэ. Я думаю, он согласится это сделать, особенно если вы попросите лично.
– Что именно ты предлагаешь? – Изар бросил на него внимательный взгляд, прикрывая своё почти что отчаяние лёгким интересом. Пусть мальчишка считает его бездушным чудовищем, пусть. Лучше так, чем если он поймёт, что на самом деле чувствует его наставник. Наступают тяжёлые времена, и пусть лучше драконёнок видит в нём тэзарна лаэ, путеводную звезду – путеводную, хоть и жестокую, чем готового завыть старика.
А думал ли ты тогда, четырнадцать лет назад, что в сорок уже будешь казаться себе стариком, а, Изар?
Ослепительно сверкнула молния, через удар сердца гулко зароптал гром, оглушительным грохотом прокатившись по кабинету. Ливень с силой забил по стеклу, словно умоляя впустить его.
– Я… Я предлагаю забрать детей в наш мир, я предлагаю вам вырастить их, как вы вырастили меня, воздействовать на их сознание, чтобы они никогда и не вспомнили о своём доме, обучить их магии, предложить в будущем сражаться на нашей стороне… Я понимаю, как это рискованно, что всё может обернуться крахом… Но этой иной выход, не убийство, и если вы согласитесь…
– Я… – Магистр медленно выдохнул, окончательно беря верх над бьющимся внутри магическим огнём. – Я рассмотрю твоё предложение. Но ты сам понимаешь, что этот вариант ненадёжен. Память рано или поздно может пробудиться – они ведь не люди, заклинания даже уровня магистерской магии подействуют на них слабее, чем должно. Но я подумаю, Сильвестр. Приходи за ответом утром. Сейчас тебе стоит отдохнуть.
*
– Значит, мальчик не смог? Это было вполне ожидаемо, сам же понимаешь, – Эмил Курэ пригубил терпко пахнущий травами и специями напиток, задумчиво постучал пальцами по боку гранёного стакана, в который он был налит. В его покоях с плотно задёрнутыми шторами гроза почти не ощущалась, и было удушающе жарко от горящего камина, в котором булькал и кипел очередной отвар.
Свечи тоже не горели. Комната освещалась лишь отблесками огня, во всех углах залегли густые дрожащие тени. Изар не любил темноту, но треск поленьев и привычные запахи лекарственных трав, которыми было пропитано всё вокруг, смягчали её, заставляли отступить на задний план.
– Я всё же надеялся, хоть это и несколько малодушно, что Сильвестр справится. Но я не могу винить его в этой неудаче. Если бы я мог, то сделал бы всё сам. Это было бы проще. Правильней, – Магистр качнул головой, жёстко провёл от глаз к вискам пальцами, пытаясь вернуть разуму ясность. Не получалось, мир плыл в бликующем мареве.
– Подожди ещё минуту, друг мой, и мы продолжим разговор, – Эмил отставил свой стакан, легко, словно ему всё ещё было двадцать, поднялся с кресла, подошёл к котлу, принюхался, глубоко втягивая в себя ароматный пар, зачерпнул всё ещё кипящее варево деревянной ложкой и плеснул в стоящий на камине кубок.
Потом протянул его Изару:
– Пей.
– Надеюсь, здесь есть хоть капля алкоголя, – фыркнул Магистр, принимая отвар из его рук.
– Это успокоительное, – недовольно бросил Эмил и вернулся в своё кресло. Его, проклятого менталиста, не могло смутить ничто. Кто, кроме него, продолжил бы сидеть в одном халате, закинув ногу на ногу и попивая какой-то травяной сбор, если бы к нему среди ночи заявился Главный Магистр Белого Совета? Пожалуй, подобную роскошь мог позволить себе только Средний Магистр этого же Совета.
– Успокоительное… Тогда почему так мало? – Изар залпом опрокинул в себя обжигающее мятой и чем-то сладковато-горьким варево.
– Потому что не далее чем вчера ты уже допил мои запасы этого самого успокоительного, заставив меня пополнять их гораздо раньше, чем я планировал. Это и так двойная доза, друг мой, но скоро тебе и её перестанет хватать, – Эмил поджал губы и хмыкнул, – что же касается нашего разговора… Тебе действительно так жаль мальчишку, Изар? Да и о каком, прости меня, великодушии может идти речь, учитывая твою прошлую биографию?
– Сейчас – действительно жаль. Ему шестнадцать-то исполнится лишь через несколько сезонов, он и так пережил множество потрясений, а я, заботливейший из наставников, отправляю его на такое задание! Поверишь ли, мне от самого себя тошно.
Огонь внутри медленно успокаивался, оставляя после себя лишь прохладную горькую апатию. Лучше бы ты налил вина, друг…
Эмил промолчал, взмахнул рукой, и продолжающий мерно булькать отвар закрутился по часовой стрелке, помешиваемый зависшей в воздухе ложкой.
– Ты… думаешь согласиться на его предложение?
– Если ты мне поможешь, как и в тот раз. Одному мне не провернуть всё это, – Магистр опустил голову, стиснул виски пальцами, – это единственный вариант, который позволит обойтись без лишнего кровопролития, я и так погубил достаточно людей… И погублю ещё, будем честны. Но убивать детей… Это слишком даже для прошлого меня, не находишь?
– Ещё день назад это ни капли тебя не смущало. И что же, ты действительно собираешься взять на себя ответственность за судьбы этих троих детей и всего материка? Остановись, пока не стало слишком поздно. Знаешь, как трудно будет не дать ему пробраться в их головы? Знаешь, как трудно будет удержать их на нашей стороне, если они вспомнят? Обратного пути уже не будет, Изар, – Эмил взглянул на него с плохо скрываемым за привычной полуиронией беспокойством.
– Трудно. Но возможно. А обратного пути… его ведь уже давно нет. Отступать нужно было ещё четырнадцать лет назад, когда мы взвалили на свои плечи судьбу всего Лэсвэта. Отступать уже некуда, друг. Ты мне поможешь?
– Да.
*
Туман вновь стелился по земле, полз, как и вчера, рваными клочьями, делая наступившие сумерки ещё более зловещими. Разница была лишь в том, что прошлой ночью Изар смотрел на белёсую мглу из окна своего кабинета, а сегодня стоял у подножия стен, утопая в ней с головой. Туман, его сырые влажные прикосновения, его текущий водяной дым он не любил так же сильно, как и темноту.
Может, перечитал в детстве сказок о Смерти, Владычице тумана и крови?
Магистр тихо фыркнул, и этот звук утонул во мгле, словно и не было его никогда. Было тихо, туман всё курился белым, не спеша окрашиваться в багровый, что свидетельствовало бы о близости самой мрачной из Семерых. Верил ли Изар в них, в этих Семерых? Возможно, когда-то и верил. Теперь же они остались для него лишь в песнях и легендах. Странник, Смерть, Природа, Лёд, Пламя, Скала, Ветер… Если они и есть, то почему молчат, почему позволяют происходить всему, что творится сейчас?
Он нервно вздохнул, крутанул на указательном пальце массивный магистерский перстень. Прав был Эмил, даже двойная доза уже не помогает ему успокоиться полностью. Сам Эмил стоял тут же, прислонившись к одной из створок Врат и цепко вглядываясь в ночь тёмными карими глазами. Сейчас они казались чёрными провалами.
Напряжение, нарастающее в течение нескольких последних сезонов, ощутимо повисло в воздухе.
Время шло, часы на Пурпурной Башне давно уже пробили час после полуночи. Мрак окутывал Замок словно кокон паутины, мир тонул в вязкой темноте. Перстень всё ощутимей давил на палец.
Лишь через полчаса раздался тихий звон разбивающегося льда, и воздух рассекла синяя воронка магического перехода, развернулась, застыв серебрящимся голубым провалом. Сначала, словно в полудрёме, из неё шагнули две рыжеволосые девочки. Значит, драконята из огненных. Сделав несколько шагов, они остановились, покачиваясь, как в трансе. Свет портала плясал на их коже синеватыми бликами, превращая детей в оживших мертвецов.
Через несколько секунд появился и Сильвестр, держащий на руках спящего мальчишку. Воронка с тем же звоном схлопнулась за его спиной, оставив их в темноте, и Изар тут же запалил над ладонью блуждающий огонёк размером с небольшое яблоко. Магия внутри сыто вздохнула, радуясь возможности быть использованной и выйти во внешний мир.
Сильвестр быстрым, но дёрганым шагом двинулся к стоящим у Врат. Девочки медленно и неловко побрели следом, спотыкаясь о собственные ноги, натыкаясь друг на друга.
Изар видел, как напряжён его воспитанник и каких трудов стоит ему удерживать сознание детей под контролем.
В метре от Врат Сильвестр остановился, чуть склонил голову, не имея возможности поклониться по правилам лэсвэтского этикета.
– Магистр Мауг, Магистр Курэ. Я привёл их.
– Как всё прошло? – Эмил опередил вопрос Изара, оторвавшись от своей створки и заинтересованно посмотрев на бездумно застывших девочек. Это был интерес матёрого волка, заметившего щенка за охотой на оленя. «Это не твоя территория, моя, но мне любопытно посмотреть на то, что у тебя выйдет», вот что говорил этот взгляд.
– Их мать создала небольшую задержку, – Сильвестр вдруг скривил губы в болезненной усмешке, – как оказалась, драконья кровь досталась им от неё, но я не смог заметить это в первый визит. Произошёл магический выброс, я не успел вовремя взять контроль над её сознанием… Я ведь не так искусен в этом как вы, Магистр Курэ. Это не моя специализация… Дом загорелся. Мне пришлось открывать переход прямо оттуда, но из-за огненной стихии, чуждой ледяному порталу, координаты сбились, а я получил… травму, некоторое время пролежав без сознания. Не знаю, что случилось с этой женщиной, мне нужно будет вернуться и найти её. Теперь я знаю запах её магии, я почую её, если она жива. Девочек я смог подчинить, они не ушли далеко, мальчика же просто усыпил и переместился к вам так быстро, как только смог. Прошу простить меня за столь долгое ожидание.
– Насколько травма серьёзная? – спросил Изар, осознанно допуская в голос нотки лёгкого беспокойства. Драконёнку важно было знать, что за него волнуются и переживают. Тем более, отчасти так и было.
– Я смогу её излечить, – Сильвестр вскинул голову, упрямо поджал губы.
Эмил вгляделся в его лицо, незаметно для мальчишки усмехнулся.
– Вряд ли. Целитель из тебя ещё более никудышный, чем менталист. Ты можешь повредить себе. Сколько бы ты не бился, магия природы так и останется тебе чуждой. Ты ведь не человек, способный при должном старании и некоторых задатках развить в себе способность управляться с несколькими направлениями магии. Так что пойдём в мой кабинет, и лучше передай мне ребёнка. Ты сильно ослаб.
Сильвестр полыхнул глазами, явно хотел что-то возразить, но не стал, смиренно опустил веки, гася сияние радужек, мельком кинул взгляд на Изара, а после осторожно передал спящего ребёнка и послушно вошёл в распахнувшиеся Врата вслед за Магистрами.
*
Эмил устало вздохнул, убирая руки с головы спящей девочки, и вытер выступивший на лбу холодный пот, выше закатал рукава светлой рубашки. Его мантия аккуратно висела на жёсткой спинке рабочего кресла, такая же пурпурная, как и у Изара, но только с двумя золотыми полосами на воротнике-стойке.
Друг помассировал пальцами виски, отпил из бокала очередной отвар, и обернулся:
– Теперь они ничего не вспомнят о своей прежней жизни. Я внушил им, что их мать погибла несколько лет назад от эпидемии… Помнишь же, была в окрестностях Нециса вспышка красной горячки? Тогда много народу полегло, прежде чем целителям удалось остановить её распространение. Мать умерла, они выжили, и их приютили какие-то дальние родственники со стороны отца. Когда же они, в связи со своими драконьими корнями и, соответственно, огромным потенциалом, получили твоё любезное приглашение отправиться на обучение у лучших специалистов в Замке Лиррэ, то поехали в Белозар. Дописанное мной заканчивается на том, что им выделили комнаты, и они преспокойно уснули, преисполненные желания учиться и служить во благо Лэсвэта. Дальше ты и сам справишься. Уже думал, какую пользу извлечёшь из их присутствия, помимо подпитки Сердца?
– Думал. Когда они вырастут, двоих я отправлю охранять границы, а одного оставлю в Белозаре, непосредственно для подпитки. С драконьей мощью Сердцу хватит сил, чтобы держать блок и на таком расстоянии… Ты ведь задействовал его ресурсы для заклинания?
– Конечно! – фыркнул Эмил. – Завязывать на себя самого три заклинания такой мощи, постоянно требующих подпитки, смерти подобно! Даже моего сосуда хватило бы, в лучшем случае, на неделю. А вот Сердце справится. Оно способно питать блок и одновременно забирать излишки магии наших милых драконят. Его это не ослабит, а лишь укрепит.
– Спасибо, друг. Надеюсь, твои труды не будут напрасными.
– Я тоже на это надеюсь, – он отвернулся к открытому окну, в которое утекали остатки каминного жара, – теперь всё зависит от того, достаточно ли усилий ты приложишь для их воспитания. Дети очень восприимчивы, особенно к словам родителей и наставников, поэтому я советую тебе придерживаться той же линии поведения, что и с Сильвестром, то есть – быть мудрым наставником, учителем и старшим другом, тем, кто всегда поддержит и поймёт. Они должны тебе доверять, иначе ничего не выйдет. Но думаю, ты и так это понимаешь…. Я же постараюсь, по мере своих сил, конечно, помочь тебе.
– И я очень ценю это. Я рад, что когда-то ты стал моим другом, Эмил, – Магистр подошёл к нему и крепко сжал его плечо, не зная, как ещё выразить всю свою благодарность и признательность, – спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь. И не только для меня, но и для Лэсвэта. Хоть ты и не был обязан изначально им заниматься, ведь это не твоя родная страна. Ты мог бы направить свои таланты на благо Баутира, служа одним из советников Его Величества Маркуса.
– Я уже больше лэсвэтец, чем баутирец. Я прожил здесь много лет, к тому же, – друг усмехнулся, – я всё же стал Средним Магистром этой страны, улучшать и развивать её – теперь и моя забота… Хотя ты, признаться, поступил очень неразумно, принимая на этот пост иностранца, Изар. Если бы на моём месте был кто-то другой…
– Если бы на твоём месте был кто-то другой, и я не занимал бы сейчас своего поста, – Изар тепло улыбнулся, – как бы всё обернулось тогда, хотел бы я знать…
– У тебя бы точно не было племянницы-полуэльфийки, – хмыкнул Эмил, а затем добавил чуть тише и задумчивей, – зато была бы сестра.
– Тоже скучаешь по Рике? – Магистр перевёл взгляд на темноту за окном. Туман постепенно проходил, далеко на востоке неспешно расползалось красновато-жёлтое марево рассвета.
– Скучаю, друг мой. Выпьем за добрую память Светлейшей Фредерики из рода Маугов? – он отсалютовал ему бокалом.
– Выпьем. Иногда я думаю, что…
– Не думай, Изар, не думай. Ты всё равно ничего уже не изменишь.
– Правильно, неправильно – уже ничего не изменить, да. Я помню те твои слова.
Снова стало холодно и пусто. Изар ушёл слишком глубоко в себя, чтобы заметить внезапно заклубившуюся над старшей из девочек тонкую чёрную дымку, что на секунду окутала её, а после растворилась без следа.
От автора:
Время года в Странном Мире (он же Тиррэн Рин) измеряется сезонами, а не привычными нам месяцами, хотя дней в году у них столько же. Всего сезонов семь, в каждом из них (кроме роэнана) пятьдесят два дня. Называются они в честь древних божеств (Семерых): вэссан (середина и конец зимы), клоэан (начало и середина весны), сэрэан (конец весны, начало лета), тэйеман (середина лета), роэнан (конец лета, начало осени), элэйнан (середина и конец осени) и сэтэван (конец осени, начало зимы).
========== Часть первая. Туманная ночь. Глава I. Огонь ==========
Вечер 20 дня элэйнана 1069 года от Серой Войны; Замок Лиррэ, Лэсвэт, Странный мир
– Что? Мертва? – слова Магистра эхом отдались в ставшей вдруг совершенно пустой голове.
Мертва, мертва, мертва…
– Да, Сильвестр. Я выслал лучших людей для её сопровождения, ты и сам это знаешь… Прости, я уже ничего не могу сделать, никто не может. Но поверь мне, она знала на что шла, соглашаясь на эту поездку. Да, это тяжёлая потеря, но мы должны её пережить. Близится война, боюсь, это лишь первая наша утрата, за которой последуют и другие, – Изар Мауг сжал его плечо в попытке приободрить, кинул сочувствующий взгляд и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Для него смерть одной из подопечных драконьих магов означала множество проблем, возможно – внеочередной созыв Финнского Альянса, объяснения с входящими в него правителями, с братом и сестрой погибшей, несколько бессонных ночей и крушение планов, ведь вместо четырёх драконов у Лэсвэта осталось только трое.
Сильвестр же тяжело, как неизлечимо больной, только что узнавший свой диагноз, опустился на кровать.
Мертва? Его Серафима мертва? Он не верил, не хотел верить. Понимал, что это глупо, что от её тела не осталось даже клочка – тёмные волки сжирают своих жертв без остатка, с костями и потрохами, они вечно голодны, но…
Как можно осознать, как можно поверить в то, что та, кем ты жил все последние годы, мертва? Что всё, момент упущен, и нет её больше и никогда не будет, и не услышать больше тихого спокойного голоса, не коснуться растрёпанной косы, не заглянуть в тёплые прищуренные глаза, не обнять, не увидеть больше, не попрощаться.
Не успеть сказать всё, что хотел.
Серафима… Она была такой маленькой, такой тонкой несмотря на свои семнадцать, хрупкой даже. Казалось, заденешь неосторожно – сломается. Немногие её любили – пусть по её венам и текла драконья кровь, магии в ней была капля, что для государства с магократией было практически преступлением. По силе она не могла равняться даже обычному магу уровня ивегарда(1). Огненная стихия, яркая и яростная, не желала ей покоряться, лишь раз за разом обжигая. Казалось, Серафима и вовсе не имела отношения к клану Ларсен, но глаза – драконья пламенная зелень – служили неоспоримым знаком причастности.
Не был огненным и её характер – она не была ни вспыльчивой, ни резкой, напротив – всегда спокойной, молчаливой, редко проявляющей сильные эмоции, но неизменно тёплой и мягкой по отношению к семье.
Она включала его в свою маленькую семью, всегда была с ним искренней, он чувствовал это на подсознательном уровне, знал, что она никогда не оттолкнёт.
Серафима была его персональным лучом света. После смерти родителей, после предательства и побега сестры он замкнулся в себе, и трудно было даже говорить с кем-то, подпустить кого-то к себе. Пробиться сквозь это отчуждение смог только Главный Магистр, человек, принявший его в своём Замке после почти что года скитаний, человек, давший ему кров и пищу, одежду, образование, всё, чем Сильвестр сейчас владел, человек, понявший его, ставший наставником и другом. Сильвестру не хватило бы и жизни, чтобы расплатиться с Изаром Маугом за всё то, что он сделал для него.
Потому честью и обязанностью для него стала посильная помощь Магистру. Сначала Сильвестр мало что мог и умел, но с каждым годом росли его знания, а вместе с ними и мощь. И пять лет назад, когда Иокийский вопрос встал так остро, он сам предложил Изару Маугу помощь в поиске других выживших драконов и драконьих магов.
Знал бы он тогда, чем это обернётся…
Но Сильвестру было пятнадцать. Он хотел показать, доказать всему миру – и в первую очередь себе – что он чего-то да стоит. Что он уже не тот беспомощный мальчишка, сумевший выползти из горящего дома, но не сумевший ни помочь родителям, ни остановить сестру. Как глупо, он называет Альбу сестрой даже после того, что она сделала…
Интересно, хватит ли ему духу убить её теперь?
Её и его.
Тогда, пять лет назад, он задумывался об этом гораздо меньше, надеялся, что они смогут избежать войны – что он поможет её избежать. И ломал пространство, взрезал его порталами, выжимая из себя все соки, идя лишь на запах родственной магии, основываясь лишь на туманных образах из книг Главного Магистра.
Драконов не было больше нигде – это пугало так, что кровь стыла в жилах, что тело сводило в судорогах, что магия почти выходила из-под контроля.
Сильвестру повезло лишь в одном мире – странном, непонятном мирке, названия которого он даже не знал. Он был так горд, так рад, когда нашёл этих детей, и он не был готов к следующему приказу.
Убить их.
Он мог ожидать этого с самого начала, он мог понимать, что у Магистров Белого Совета вряд ли хватит сил, чтобы выиграть в схватке с ним и удержать их на своей стороне, но ещё он понимал, что не сможет исполнить приказ.
И он не смог.
Но Изар Мауг почему-то прислушался к нему и его глупому отчаянному предложению, и Сильвестр вновь открыл переход, чтобы вернуться из него уже не в одиночку.
В маленькой тесной комнатушке едва тлела настольная лампа. В ней, вместо свечи, тускло горела странная грушевидная стекляшка. Сильвестр осторожно спрыгнул с подоконника. Устланный деревянными панелями пол чуть скрипнул.
Из-за приоткрытой двери раздавался негромкий голос, кажется, женский.
– Как мы? Да так, живём потихоньку. Думаю, скоро на ремонт накоплю, пора в детской обои переклеить. Да и пол бы ещё перестелить, но это после холодов, до осени не успею уже, а она у нас такая морозная… Сашка бы не простил меня, если бы я оставила мелких жить в такой конуре… Что, скучаю ли? Нинка, в марте уже семь лет было, как его нет, а ты до сих пор спрашиваешь меня, как я. Смешная ты… Да-да, смешная.
Голос ненадолго затих, но потом вновь продолжил.
– Скучаю, конечно, безумно скучаю. Без него сложно… Тебе не представить как сложно, Нина… Вот подниму на ноги детей, Фимка школу окончит, в институт поступит – она у меня умненькая такая, знаешь? Почти что на одни пятёрки учится. Да, бывает и трояки приносит, но что уж тут поделать, не бить же. Элька? Её мать моя совсем избаловала. Сашка бы, наверное, давно ремнём её за капризы… Не веришь? Он когда сердился сильно, мог бы и ремнём… Да, конечно я бы ему не дала, мягкотелая такая. Всё-то ты знаешь, Нинка. Мир, представь себе, первый класс на одни пятёрки закончил. Да-да, я сама-то с трудом верю, он такой сорванец… Да, я помню, как он сломал забор дяди Гриши и удрал в лес, помню… Но он исправился, таким серьёзным стал… Но смешной безумно, особенно когда хмурится. Ну и вылитый Саша, он таким же забавным Лисёнком был в детстве. Да, несколько фотографий осталось…
Так вот, Фимка школу окончит, пойдёт в институт – ну или в универ там, да, образование всё равно получать надо, потом выдам её замуж за кого-нибудь хорошего. Как раз и Элька уже школу закончит, да и Мир тоже выпускником будет… Вот тогда, в принципе, можно и умирать. Я такое местечко присмотрела – мост, река внизу, вокруг деревья шумят… Красиво… Да не пугайся ты, милая, ну чего ты? Шучу, конечно, разве не слышишь?..
Устала, да. Безумно, безумно устала. Только ради мелких и живу… Мужчину себе найти? Не смеши меня, Нинка, ей-богу. Да, никого после Сашки. Никто мне не нужен, надоела со своими советами… Под мужчину нужно подстраиваться, ухаживать за ним, еду ему готовить, убирать, прилежной женой и хозяйкой быть, постель ему ночами греть… Не хочу так, Нинка. Никому я не нужна с тремя детьми. Какой мужик на это согласится, сама-то подумай? Четвёртого, общего, я не потяну… Ну всё, всё, не обижайся на меня… Да, знаю, есть такие, что и на троих чужих согласятся, и курящей бабой за тридцать прельстятся… Это глупый спор, Нин. Всё, иди, Серёжа тебя уже полчаса спать зовёт. Завтра созвонимся, да. Через неделю, в субботу? Нет, не могу, обещала наконец-то взять отгул и свозить детей погулять… Да хоть в парк какой, мало их у нас, что ли… Накормлю мороженым, может, в кино сходим, если денег хватит… Да брось ты, Нинка! Нет, ни рубля не возьму! У вас самих двое! Всё, иди уже, я завтра позвоню, договоримся.
Голос затих, послышались короткие гудки. Затем скрытая от его глаз женщина выдохнула сквозь зубы:
– Боже, как же я устала… Влас, знаешь, я тебя ненавижу… Если бы не ты… – она издала горький смешок, – О чём это я, конечно. Но если бы не ты, всё было бы гораздо проще. Сколько лет прошло, уже даже не тринадцать, ещё больше… А ты по прежнему моя головная боль.
Что-то щёлкнуло, затрещало, и через несколько секунд Сильвестр уловил аромат сигаретного дыма. Да, это точно был он, пусть в Лэсвэте и курили что-то другое. Значит, на этот раз он всё-таки застал мать детей дома, и теперь здесь, в захудалой квартирке, они впятером. Она одна, судя по всему. Сильвестр не слышал второго голоса, говорила она, похоже, по тому странному устройству, что он видел и у других людей, добираясь сюда.
Сильвестр сделал несколько осторожных шагов. Босые ноги ступали тихо, гораздо тише, чем могли бы ступать даже самые мягкие сапоги. В комнатке теснились три узкие деревянные кровати – две у одной стены, одна у другой, рядом с массивным шкафом и высоким коричневым стеллажом. На одной из верхних полок стояла уже виденная им картина в маленькой рамочке, нарисованная неизвестными ему красками. С неё весело и беззаботно улыбался во весь рот молодой мужчина – рыжеволосый, лохматый, с прищуренными глазами. Видимо, тот самый Саша. Рядом, в ещё одной рамочке стояло письмо, написанное на расчерченной мелкими квадратами бумаге.
Сильвестр осторожно подошёл ближе, стараясь не шуметь.
«Любимые мои девчонки (и мальчишка!), через неделю уже поеду к вам. Скучаете? Я вот соскучился ужасно! Невероятно давно не дёргал за косичку мою маленькую забияку Эльку и не ездил на рыбалку с Фимкой. Представляете, эти обалдуи не верят, что девчонка в четыре года может ловить рыбу, и ловить успешно! В следующий раз повезу её с собой, и она утрёт им носы. Да, Фимка? Целую тебя в твой очаровательный носик. Элька, привезу тебе столько конфет, что тебе их до самого Нового Года хватит. Мир пока читать не умеет, так что передавайте ему мою любовь в устной форме. Скажите, что папка скоро вернётся. Ксюша, мой огонёк, люблю тебя ещё на капельку больше, чем раньше. Береги мелких, скоро встретимся.
За сим подписываюсь, счастливый муж, отец и прочее».
За этим следовало криво и размашисто нарисованное сердечко.
Сильвестр сделал в голове пометку – рассказать Магистру о том, что после перехода он начал понимать не только устную речь, но и письменную. Затем сглотнул. Внезапно стало гадко. Он чувствовал, что залез туда, куда не следует, что сейчас по воле неизвестных этому миру людей он разрушит чью-то жизнь, чьи-то надежды на будущее, что забрав детей с собой окончательно сломает эту надтреснутую уставшую женщину, что курит сейчас где-то за приоткрытой дверью спальни.
