Текст книги "Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)"

Автор книги: Hellas

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Эта работа двух самых известных лэсвэтских архитекторов, братьев Орода и Ильфа Анадов, уникальное строение из камня и магии. Даже при учёте всех наших возможностей её возводили пять лет, – Сильвестр тоже перешёл на шёпот, – они же создали и три другие статуи. Четвёртую, северную, возводил уже их преемник. Едем дальше?

– Погоди, а что написано на постаменте? – Серафима пригляделась, стараясь разобрать витые буквы.

– «Сердцу Белого Совета и всего Лэсвэта, великим магам, творцам и правителям, хранителям наших жизней». Здесь идёт игра слов: трое первых Магистров действительно были своеобразным «сердцем» Лэсвэта, так как являлись его основателями и долгие годы своего правления держали молодое государство на себе, а так же, согласно некоторым источникам, именно они создали Сердце Замка Лиррэ, артефакт, позволяющий ему видоизменятся. Я, кажется, уже рассказывал о нём?..

«…и где за стеною стучит неживое Сердце, что хранит Белый Совет». Значит, в загадке Инара Сиона говорилось об этом сердце. Эх, Серафима, могла бы догадаться и раньше, не в первый раз же слышишь о нём!

– А где оно находится? – спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно безразличней.

– Не знаю точно, мне доступно далеко не всё то, что знают Магистры. Где-то в Замке, – Сильвестр пожал плечами и направил коня к Западным Воротам.

До Серого леса они всё же добирались довольно долго, хоть и ехали рысью. Впрочем, Серафима не жаловалась: путь проходил по довольно живописным местам, да и рассказы Сильвестра скрашивали дорогу. Под копытами Алхимика хрустели одинокие сухие колосья и остатки последней травы, которую он иногда пытался пощипать, резко наклоняя голову вниз. Серафима старалась сдерживать его порывы – если он постоянно будет жевать, то до леса они смогут добраться лишь к вечеру. Пальцы с непривычки уже начинали побаливать от постоянного дёрганья жёстких кожаных поводьев. Сильвестров Дракон вёл себя гораздо приличнее, и на остатки зелени под ногами не обращал никакого внимания. Ровными рядами на поле, через которое пролегала их дорога, стояли огромные стога сена – и к ним они предусмотрительно не подъезжали. На голову давило низкое синее небо с тёмной ватой облаков, почти скрывших за собой дневное солнце. За городом осень, вернее, элэйнан, ощущался как никогда.

– Скоро начнётся дождь. Нужно поторопиться, если мы хотим успеть укрыться под деревьями, – Сильвестр, сощурившись, глянул вверх. Порыв ветра взметнул его волосы, и он недовольно откинул их с лица. Пусть перед поездкой он и перевязал их лентой, хвост успел уже порядком растрепаться.

– А ты не можешь что-нибудь наколдовать, чтобы он не пошёл? – полюбопытствовала Серафима, посылая Алха быстрее. Тело на удивление правильно двигалось в такт движениям конских ног.

– Во-первых, не наколдовать, а сотворить или создать магию. Если хочешь – намагичить, как выражаются простолюдины. Колдуют только ведьмы и ведьмаки, но никак не маги. Во-вторых, я не могу отменить дождь – тут нужен маг воздуха, который отгонит тучи. Я могу только заставить его идти сильнее, или выставить защитную сферу, но нам проблематично будет в ней передвигаться. Тем более, вместе с лошадями мы можем и не взлезть. Сферы большого масштаба я, к сожалению, пока что делать не могу. Да и подходят они больше для отражения огненных стрел, – Сильвестр покачал головой.

– Эх, выходит, что магия гораздо менее сильна и приспособлена для жизни, чем я думала, – Серафима вздохнула.

– Маги, даже драконьи, не всесильны, – он улыбнулся, – я думаю, у нас есть ещё минут двадцать. Мы должны успеть, а там можно и спокойно переждать непогоду в сфере.

Но они всё-таки не успели.

Дождь обрушился вниз ледяным шквалом, мгновенно проморозившим до костей и промочившим всю одежду. Алхимик под Серафимой возмущённо заржал и припустил к лесу едва ли не галопом. Она щурилась, пытаясь удержать коня, разглядеть хоть что-то за стеной воды и одновременно защитить глаза от больно бьющих в лицо капель. Вода затекала за шиворот, заставляла волосы мокрыми паклями липнуть к коже, хлюпала в сапогах, едва ли не вылетающих из стремян, и всё не кончалась и не кончалась. Серафима едва не пропустила момент, когда Алх на полном скаку влетел в лес, и, врезаясь в деревья, понёсся дальше. Она пригнулась к его шее, наплевав на поводья, обняла её руками, вцепившись мёртвой хваткой, чтобы только не свалиться. Конь бежал, с шумом ломая ветки, дождь шумел в ушах, голова кружилась, но через несколько десятков метров Алхимик всё же резко затормозил и остановился, недовольно тряся головой. Серафима глубоко вздохнула и с облегчением соскользнула с него на землю. Ноги почти не держали, но она добралась до ближайшего дерева и тяжело опустилась у его корней, не обращая внимания на слякотную грязь, расползшуюся у её ног. Не в лужу села, и то славно.

– Алх, я всё понимаю, конечно, но ты же боевой конь. Так какого Маррака ты испугался обычного ливня?.. Или это из меня такая никудышная наездница?.. – она подняла на него глаза.

Алхимик фыркнул и отвернулся, начиная с удовольствием пожёвывать остатки желтоватой травы. Серафима с усмешкой покачала головой и отвела со лба мокрые волосы. Сильный, но короткий ливень начинал стихать, а уж под защитой мощной кроны и вовсе был незаметен. Сильвестр, наверное, её потерял… Найдёт ли?

Словно почувствовав, что о нём думают, Сильвестр галопом ворвался на их маленькую полянку, слетел с коня и бросился к ней, упав рядом на колени.

– Ты в порядке? Не ранена? Не ушиблась? – его взгляд судорожно забегал по её лицу, он схватил её за плечи, словно пытаясь нащупать какие-то неведомые повреждения.

– Всё хорошо, Вест… – голос сорвался на шёпот сам собой.

Сильвестр был близко. Слишком близко. Растрёпанный, с мокрыми волосами, с капельками воды, стекающими по лицу, какой-то невыносимо, невозможно завораживающий. Он смотрел ей прямо в глаза, и Серафима видела мерцающий синий огонь его радужки и своё отражение в его зрачках. Его рука скользнула по её плечу вверх, перемещаясь на шею, по коже пробежали жаркие мурашки, когда её огладили его пальцы, он подался вперёд…

Дракон ехидно заржал и ткнулся мордой в лицо Сильвестра, опрокидывая его на спину прямо в жидкую грязь. Секундное наваждение спало, Серафима решительно замотала головой, поднялась с земли и протянула Весту руку, помогая ему подняться. Его белоснежные волосы и камзол были испачканы в грязи, а сам он выглядел удивительно растерянно и жалко.

– Мм… Поехали в Замок? – Серафима нервно улыбнулась. Она не знала, что ей ещё сказать и стоит ли говорить что-то вообще.

34 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Небесная Резиденция, Элфанис, Странный мир

Илва лениво потянулась, нежась на тёплом дневном солнце, и зевнула во всю клыкастую пасть. Золотистые лучи приятно грели расслабленное тело, лёгкий ветерок шевелил чёрную шерсть на загривке и доносил запах свежей травы и каких-то цветов, чьё название она за свои восемнадцать лет, проведённые на Элфанисе, так и не выучила. А сейчас ей придётся надолго уехать из вечного тёплого роэнана…

Эх. Конечно, мир повидать хотелось – считай, всю сознательную жизнь она провела здесь, выбираясь с Элфаниса довольно редко (и то, лишь в последние несколько лет), большей частью за разнообразными травками для Светлой Иллирии вместе с братом.

Сейчас же им предстояло ехать в Лэсвэт, в Белозар, к самому Главному Магистру. Не то чтобы Илва робела при мысли о скорой встрече, но всё равно ей было немного не по себе. Она не боялась, конечно, сильных мира сего, жила-то она, считай, в королевском замке, но эльфы – это эльфы, они понятны и изучены от кончиков острых ушей до золотых вихров на затылке, а Изар Мауг был ей совершенно незнаком, а незнакомые люди были непредсказуемы.

Непредсказуемость ей не нравилась.

Она слышала, конечно, про то, что Светлейшая Фредерика была сестрой Главного Магистра, Светлая Иллирия – племянницей, а сам он правил уже девятнадцать лет и что нашёл какое-то там Пророчество, но на этом известная ей информация исчерпывалась. Специально Илва политикой и правителями не интересовалась, не думая, что ей придётся с этим столкнуться. Её гораздо больше привлекали разнообразные виды боя, оружие и вкусная еда, желательно, животного происхождения – ничего заумного и возвышенного.

На Элфанисе, правда, сражались в основном магией, которой она не владела, но и мечники с лучниками тоже встречались. Да и брат, конечно, не подводил – обучал её бою в волчьем обличье, которое Илва любила гораздо больше человеческого. Оно и выносливей, и, чего греха таить, симпатичней, да и мир в нём ощущается более полным и настоящим. Чего только стоит тот самый запах магии, щекочущий ноздри при каждом обращении… за него можно что угодно отдать!

Даже бочку жареных осетров.

Вот и сейчас Илва, обратившись чёрношкурой волчицей, лениво и привычно разлеглась на крыше Небесной Резиденции, прикрыв глаза и вдыхая аромат воздушной магии. Она, наверное, не смогла бы описать его словами, даже если бы внезапно научилась пёстрой и возвышенной эльфийской речи, он был не похож ни на что другое, и здесь, у Резиденции, ощущался особенно ярко. Местные же остроухие жители давно привыкли к Илве и даже не вглядывались, пытаясь понять, что же это такое чёрное развалилось на белоснежных камнях воздушного дворца.

Приближение Сверра она учуяла сразу. Только от него исходил такой запах – словно стрелой пронзающий волны эльфийской магии – запах молодого волка, хвойного леса, элфанисских вечнозеленых трав и чего-то будоражаще огненного. Эта огненная нотка появилась около года назад, когда брат в очередной раз выбрался в этот свой Ведьмин лес. Тогда он принёс на своей одежде несколько длиннющих волосинок характерного тёмно-розового цвета, чем порядком Илву озадачил. Потом уж брат нехотя объяснил, что нашёл себе девушку среди того общества. Что он будет делать с девушкой из племени аар, она уж спрашивать не стала – Сверр явно не хотел об этом говорить, слыша её скептицизм. Не то чтобы Илва порицала межрасовые браки, но ей, право, хотелось бы посмотреть на ребёнка, который может получиться у вьёла и аары.

В том, что ребёнок рано или поздно появится, она не сомневалась – вьёлы выбирают себе одну пару на всю жизнь, да и аары тоже, вроде бы, не склонны к множественным связям. А если и склонны – за брата она любой ааре пасть порвёт, он достоин счастливой жизни. Если она только узнает, что что-то не так…

Сверр тем временем легко вскарабкался на крышу, даже не вытягивая когтей, которыми было очень удобно цепляться за выступы. Он всегда был потрясающе ловким и в этой ловкости превосходил свою сестру в разы. Взглянув на неё, он осуждающе покачал головой:

– Опять ты здесь, волчонок. Мы отправляемся через час, а ты прохлаждаешься. И не совестно тебе?

Илва замотала лохматой головой и совершенно бессовестно оскалилась, предвкушая его реакцию.

– Значит не совестно? Ну что же, сейчас будет.

Через секунду пахнуло звериной, вьёльей магией, и великолепнейший чёрный волк бросился на неё. Они покатились по крыше, обмениваясь шутливыми укусами и царапинами на грани боли, когда дружеская потасовка становится настоящей дракой. В конце концов, как более сильный и опытный, Сверр одержал верх, клыками схватил Илву за шкирку и хорошенько потряс. Она обиженно заворчала и использовала свой любимейший обманный манёвр – превратилась в человека. Зубы брата лязгнули у её шеи, а она, отрастив когти, вновь бросилась на него. Сверр тоже не медлил и немедленно вывернулся, перевоплощаясь в прыжке, и всем своим немаленьким даже в человеческом виде весом уселся на Илву сверху. Она для приличия ещё подрыгала руками и ногами, а потом затихла и со вздохом сообщила:

– Опять ты меня победил.

– У меня больше опыта, сестрица, – Сверр пожал плечами и поднялся на ноги, натягивая на себя сброшенную одежду. Эльфы, конечно, сшили им какие-то волшебные недобалахоны, которые на время превращения снимать не надо было, но всё же щеголять в одном исподнем по всему острову не хотелось. Что Илва, что Сверр предпочитали надевать поверх них относительно нормальную одежду. Лично Илве не шибко нравились воздушные голубые накидки – златовласые и бледнокожие эльфы с их тонкими чертами лица и хрупкими фигурами, конечно, выглядели в них превосходно и возвышенно-прекрасно, но Илва – смуглая, чёрноволосая, желтоглазая и не похожая по комплекции на тонкое деревце неопределённого пола – выглядела в них как чучело. Да даже тому же Сверру – высокому, поджарому и такому же смуглому, они шли гораздо больше, особенно когда он включал свой занудно-рассудительный режим.

– Илва, пойдём. Нужно забрать вещи и спускаться к остальным. Я и так с трудом уговорил их подождать нас, – поторопил её брат.

– Да, сейчас, – она растерянно смотрела на раскинувшиеся перед Резиденцией дома и сады, почему-то ощущая какую-то непонятную звериную тоску.

Сверр подошёл к ней сзади и обнял. Солнце расцветало в его волосах багровыми искрами.

– Мы ещё вернёмся. Мы ведь уезжаем с Элфаниса не навсегда, и будем дома максимум через полсезона. Не грусти, волчонок. Выполним задание и вернёмся, поиски не продлятся долго.

– Ты прав. Действительно, чего это я расклеилась? Не помню, чтобы была шибко сентиментальной, – Илва широко улыбнулась, скаля острые клыки, и первой спрыгнула с крыши, зацепилась за стену и шустро спустилась вниз.

Сверр покачал головой. Он знал, что возвращение на Элфанис будет совсем нескорым, но сестре – а имеет ли он право продолжать называть её сестрой после всего, что узнал? – не стоит говорить об этом.

Комментарий к Глава VIII. Стоило ли знать?

На этой радостной ноте так и не свершившейся романтики часть первая “Туманная ночь” завершается. Но впереди у нас ещё часть вторая, которая, возможно, тоже появится довольно скоро :)

И с праздником, конечно, милые дамы!

========== Часть вторая. Туман сгущается. Глава IX. Бой в скифьевой пещере ==========

42 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Земли руссов, Миро, Странный мир

Мирэд аккуратно спрыгнул на каменный пол пещеры и огляделся. Всю её заливал неровный голубоватый свет, исходящий от одеяния вождя Водяного Вихря. Блики воды белыми звёздами вспыхивали на крупинках драгоценного сизого металла, усеивающих каменные своды. Скифь! Как много её было здесь…

Мирэд неприязненно поморщился. Скифь была, пожалуй, самым редким ресурсом во всём Странном мире. Её добывали всего в нескольких рудниках по одной крупинке на тонну обычного камня, и одна эта крупинка стоила как маленький замок, ведь даже с её помощью можно было натворить многое. Скифь была, прежде всего, оружием. Однако из неё не делали ни мечей, ни секир, ни посохов – слишком уж мало её было. Её использовали иначе. В “малых дозах”.

Достаточно было иметь небольшой ножичек или кинжал, да даже иголку, и уже можно было легко устранять своих врагов – ранения от скифи заживали с трудом, а она, единожды испив чьей-то крови, оставалась в ней навсегда. Мельчайшие частицы разносились кровью по всему телу, и при повторном соприкосновении с сизым металлом взрывались, разрывая кожу и внутренности, оставляя от прежде живого существа лишь ошмётки плоти.

А ещё она напрочь блокировала расовую магию Забирающих. В скифьевой пещере Мирэд чувствовал себя как в капкане, в который он к тому же зашёл добровольно.

Вроде ты и сильный могучий зверь, но здесь, в клетке из скифи, ты слабее слепого новорожденного котёнка.

Но всё же и это не было самым страшным её свойством.

Скифь разъедала душу. Любая рана на теле равнялась ране на душе, а уничтожение тела – и её уничтожению. Мирэд не знал, как это работает, почему какой-то металл способен влиять на душу, неподвластную никому, кроме демиургов, как соотносятся раны на ней и на теле. Он не знал, но боялся. Помимо блокировки способностей Забирающих, скифь была тем единственным средством, что могло по-настоящему навредить тёмным.

У них было множество недоброжелателей из числа тех, кто не чтил Семерых. Те, кто ещё помнили о древних демиургах, создавших Странный мир, могли пусть и не принимать служения Смерти, но понимать и уважать его. Все ведь служили своим богам по-разному: кто-то – молясь в храме, а кто-то – выполняя неясные туманные поручения, смысл которых познать, наверное, могли только сами демиурги.

Самую же большую опасность представляли для тёмных верные жрецы сирионства. Мирэд однажды видел этих «жрецов»: они, ведомые своим предназначением, не побоялись пройти в самую глубь Кары и дойти до Сазэра. Это было всего два года назад, и Мирэд до сих пор помнил их лица, глаза, горящие каким-то пугающим огнём. Их было двое: мужчина, похоже с Эрки, назвавшийся братом Раймондом Грэнном и совсем ещё молодая темнокосая девушка – сестра Юнона Алте. Они провели в замке лишь одну ночь, но успели испугать всех своими животрепещущими рассказами о том, как следует поступать с еретиками-тёмными и прочим языческим сбродом.

Костёр был одной из самых мягких вещей в этом списке.

Мирэд не хотел знать, что бы они сделали, если бы узнали, что они с сестрой и являются этими еретиками, а Сирион считается в их роду – как и среди всех Забирающих – лже-богом. Было ясно одно – если скифь попадёт в руки сирионцев, то воины Госпожи Смерти могут исчезнуть с лица Странного мира, ведь Смерть воскрешает ту же самую душу, или в новой оболочке, или в подлатанной старой. А оболочка без души – ничто.

Именно поэтому Чёрному Совету так важно было получить скифьевую пещеру в своё распоряжение. Мирэд понятия не имел, как она была обнаружена: небольшая, почти полностью скрытая в скале, где-то далеко в землях руссов. Впрочем, никто никогда и не понимал, откуда Советник Тёмного Короля берёт информацию. Мирэду было достаточно надежды на то, что они вывезут отсюда весь проклятый металл, и никто не сможет применить его против них. Госпожа Смерть говорила Королю Райменну, что знает способ, значит, стоило верить в это.

Но была ещё одна вещь, которой Мирэд категорически не понимал: почему они не могли прийти сюда тайно и забрать скифь из пещеры без договорённостей с руссами? Юридически, пещера не принадлежала никому – государства руссов не существовало, и она располагалась на их землях чисто символически. Почему они не могли просто добраться до неё в обход, забрать металл и уплыть? Вряд ли бы водяной народ обнаружил бы пропажу, а если бы и обнаружил – никто бы не узнал, что это были именно тёмные.

Вместо этого же им приходится заключать какие-то договоры и отдавать крайне ценную вещь, которая пригодилась бы и им самим. Артефакты – не то, чем можно так просто разбрасываться. Малы шансы на то, что Тёмному Королю предоставится ещё одна возможность заполучить такую вещь. Мирэд сомневался, что в хранилищах Малахитовой Резиденции есть что-то подобное. Хотя… кто знает. Чёрный Совет существует уже больше тысячи лет, и он бы не удивился, если бы в его распоряжении были бы предметы и мощнее Артефакта Попутных Ветров.

После переговоров руссы начали относиться к ним с подозрением и в пещеру согласились сопроводить со скрипом и под наблюдением лично вождя, который, по мере приближения к скалам, бросал на тёмных всё более и более жадные взгляды. И даже этого добиться удалось лишь благодаря подобострастным расшаркиваниям капитана СэльСатара, который взял переговоры на себя, но после их завершения бесследно исчез. Зенор пребывал в глубочайшей печали, хандрил, почти отказываясь разговаривать, и даже Варду не удавалось его взбодрить. Сейчас Мирэд понимал чаррусса как никто – было, мягко говоря, обидно оплошать перед таким количеством существ без возможности что-то исправить. Но, в то же время, он вспоминал слова Варда: «Мы просто проследим, что бы он целым и невредимым добрался до таверны, пусть потешит своё самолюбие. Зачем его ещё могли поставить «главой отряда», как не за этим?.. Да на что он годится, этакая нежная фиялка?», и понимал, что тот был абсолютно прав: Зенор не мог кем-то командовать и вести переговоры, он не был главой или дипломатом. По крайней мере, сейчас. Да, он воин – не меньше, но и не больше. И эта миссия должна стать ему уроком.

До пещеры они добирались на удивление недолго – шаман призвал морскую воду прямо из земли, и она донесла их до места в считанные часы, поэтому долго впадать в уныние Зенор не смог. Задание, пусть даже и такое провальное для него лично, следовало завершить. И Мирэд уже начинал ловить себя на мысли, что хочет, чтобы оно завершилось как можно быстрее – при мыслях о родной Каре в груди начинало ныть. И Сазэр… Да катись всё к Марраку! Когда эта миссия кончится, он клыки сломает, но выгрызет себе хотя бы неделю отгула!

– Мы выполнить ваши условия и привести вас в пещера. Пещера есть ваш, нам она не быть нужная. Теперь вы показать и передать нам наш Артефакт, – вождь обернулся к Зенору, обжигая его нетерпеливым взглядом.

Тот было нерешительно дёрнулся, но всё же ответил твёрдым голосом:

– От имени Чёрного Совета и короля нашего Райменна Крылатого, я благодарю вас, и прошу подписать этот свиток, что подтвердит переход пещеры в наше владение.

Вождь нахмурился и сдвинул широкие бледно-голубые брови, словно подозревая их в чём-то, но всё же вывел на краю свитка несколько слов – вероятно, своё имя на лионке – прямо кончиком пальца. Надпись засверкала, налилась бирюзой из глубин той маленькой бухты.

Что ещё преподнесёт им странная магия руссов?

Зенор тут же спрятал ценную бумагу у себя, после чего кивнул Квэарру. Тот улыбнулся – Мирэд увидел в этой улыбке лёгкое снисхождение – и достал из своей сумки небольшую резную шкатулку светлого дерева, напоминающую своей формой куб. Судя по тому, насколько дорогим и искусным был рисунок резьбы, в ней хранил артефакт ещё господин к’Арчем.

Квэарр щёлкнул замочком, откинул крышку и извлёк неприметную тускло мерцающую сферу, размером не больше горошины. Если бы Мирэд не знал, что это на самом деле, то никогда бы и не обратил на неё внимания. Говоря по правде, он был несколько разочарован. Артефакт, из-за которого им пришлось плыть на другой материк, представлялся ему куда более впечатляющим.

– Отныне Артефакт Попутных Ветров принадлежит вам, вождь Водный Вихрь.

Формулировка могла бы показаться руссу странной, но без неё ничего бы не вышло: судя по тому, что Мирэд знал об артефактах, у них всегда был хозяин и только он мог им пользоваться. И только хозяин мог передать его кому-то другому. Выходит, что господин к’Арчем переложил его в тот раз именно в руки Квэарра. Тамерзар настолько доверял ему, что позволил временно владеть такой могущественной вещью? Конечно, все тёмные могли доверять друг другу и обязаны были выполнять данные им поручения, но всё же… Мирэд поспешил заткнуть противный внутренний голос. Он ничего не знал о Квэарре и не имел права относиться к нему с предубеждением из-за одного только глупого разговора. Советник Тёмного Короля явно знал, что делает, иначе бы не продержался на своём месте столько времени.

Водный Вихрь протянул руки, принимая Артефакт. Секунду не происходило ничего, затем в сердцевине тусклого шарика приглушённо замерцала звезда. Что-то затрещало, зашумело, словно забил по стенкам изнутри порыв внезапного ветра. А потом Артефакт ослепительно вспыхнул, принимая нового владельца, и пошёл рябью, увеличиваясь едва ли не в десять раз.

Мирэд уже не смог оторвать от него глаз. Артефакт был… живым. Он словно говорил на неизвестном, понятном лишь обретшему его вождю языке, состоящему из вспышек и завихрений на прозрачной стеклянной глади. Артефакт плясал в бирюзовых ладонях русса, крутился маленьким смерчем, испуская во все стороны потоки горячего обжигающего кожу воздуха.

Завороженные, они не смогли заметить нападение вовремя.

Эльфийские наёмники появились слишком неожиданно. Тёмные и не ждали их – капитан говорил про два дня, они должны были столкнуться с ними, уже уходя из селения или не столкнуться вовсе… Но думать об этом уже не было времени.

Мирэд забылся, привычно вскинул ладонь, призывая Серый Меч. Руку прошило острой болью, прожгло ледяным огнём, кончики пальцев онемели, и кровь отчаянно застучала по венам, едва не разрывая стенки сосудов. Мирэд зашипел, вторя разделившей его ощущения Аин-Заре, и пошатнулся, помня об опасности и не смея схватиться за стену. Проклятая скифь! Он стал абсолютно бесполезен сейчас, без оружия, без магии, без здравого рассудка. Перед глазами потемнело. Его сейчас зарежут, как какую-то жалкую шавку! Не для того он шёл во служение к Госпоже, чтобы подохнуть на каких-то задворках мира из-за собственной глупой слабости! Он тряхнул головой и сжал зубы. Даже если отнимется рука, он сможет биться! К скифи он не притрагивался, значит, все шансы есть. Нет, он не сдастся так просто, вспомнит все марраковы основы магии стихий и спалит этих нежданных гостей к драконьей матери!

Спалит, как те носки, будь они неладны! Внезапно стало смешно.

Ну что за ситуация, Смерть…

Помощь пришла неожиданно: Квэарр вдруг окликнул его и кинул свой меч. Рукоятка непривычно тяжело легла в ноющую руку, посылая по телу разряд яростного воздуха, окончательно проясняющий сознание. Мирэд было недоуменно вскинулся – как же эльф справится сам? – когда тот ударил нападавшего хитросплетённым воздушным лезвием. Так их Квэарр маг воздуха! Почему же он сражается мечом, а не использует родную для эльфов магию? Слишком слаб в ней?

Мирэд на пробу взмахнул клинком, непривычно тяжёлым после магического оружия, и бросился в бой. По сути, Серый Меч не сильно отличался от мечей обычных, он должен справиться. Он не может не справиться.

Его противником оказался невысокий наёмник, из-за длинных золотистых кудряшек больше смахивающий на эльфийку, нежели на эльфа. Вид у него был какой-то женственный: лицо, словно выбеленное пудрой, глаза – небесно-голубые, в окружении пушистых светлых ресниц, какие-то непривычно наивные и испуганные для представителя их братии, черты лица – тонкие и аристократичные. Видно было, что это его первый бой. Мальчишку даже стало жалко. Но лишь в первые секунды, потому что потом на Мирэда обрушился поток бесконечных ударов воздушных лезвий. Неизвестный наёмник оказался магом воздуха, на довольно хорошем среднем уровне, как подозревал Мирэд – адепта или амисиона. Но опыта в бою ему явно недоставало: удары, хоть и частые, были слишком беспорядочными, и он понимал, что скоро мальчишка выдохнется и его можно будет легко достать. Пока что Мирэд лишь уворачивался, экономя силы, и изредка отражал удары магии мечом – хорошая эльфийская сталь, из которой он был сделан, судя по его относительной лёгкости и цепочке гравировки на рукояти, позволяла это делать. Эльфёнок был смешным в своём стремлении зацепить его заклятьем и одновременной боязни это сделать. Мирэд уже понял, что не убьёт его – он не мог воспринимать эльфийского мальчишку как врага, несущего прямую угрозу собственной жизни, к тому же, хоть ему и приходилось прибегать к жестокости, он не любил, когда она была излишней. В особенности по отношению к тем, кто был слабее. Что Мирэд сделает с этим созданием, неведомо как забредшим в наёмничьи ряды, так это оглушит и, возможно, чуть подпортит его шкурку, дав отступающим забрать его с собой. В том, что отступать будут, он практически не сомневался – эльфы не были трусливыми, но жизни союзников ценили. Хотя кто разберёт этих наёмников, если им обещали щедрое вознаграждение за Артефакт, то вряд ли они уйдут просто так.

Расслабился Мирэд напрасно: наёмник, видимо почти дойдя до крайней точки отчаяния, очередным заклинанием таки смог зацепить его – воздушное лезвие прошло наискосок, глубоко оцарапав скулу и срезав несколько прядей волос. Аин-Зара в его голове взбешённо зашипела и без сигнала прыгнула, укусив руку мальчишки до крови. Мирэд не стал её останавливать – кровь за кровь, эльф. Наёмник ойкнул и едва не пропустил следующий абсолютно автоматический и совершенно предсказуемый удар Мирэда, чьи руки словно действовали самостоятельно – меч отсёк ему немалую часть золотистых кудряшек, пройдя возле самой головы. Если так пойдёт и дальше, то вопреки всем своим намерениям Мирэд просто его зашибёт. Неудачливого эльфа стало жалко. Откуда вообще такой непутёвый наёмник взялся? Пусть он и силён магически, но совершенно не умеет этим пользоваться. Но следующий уже более сдержанный и даже острожный удар, вопреки всем мирэдовым ожиданиям, эльф парировал движением ветра, а после и вовсе принялся теснить его к стене. Видно, он всё же дошёл до края. Мирэд видел, что каждый удар выжимал из него всё больше сил. Ничего, наёмник, скоро эта пародия на настоящий бой прекратится. Он временно поддался противнику, делая вид, что не может ему противостоять. Они подошли уже почти вплотную к каменной искрящейся скифью стене. Спину начинало неприятно покалывать. Мирэд мимолётно окинул пещеру взглядом, отыскивая своих товарищей: Квэарр, видно используя свои магические способности на полную мощность, сражался одновременно с двумя мечниками, Фирэйн взял на себя и на свои парные клинки ещё двоих, Вард добивал какого-то мага, Зенор помогал ему по мере сил, вяло обстреливая противника водяными иглами – для магии нужны были руки, а его плечо всё ещё не прошло полностью. Двое из эльфийских наёмников пробивались сквозь водный заслон прямо к Артефакту, который всё ещё держал у себя вождь Водный Вихрь. Его защищали трое руссов, но Мирэд понимал, что минуты их сочтены – у них не было никакого оружия, чтобы дать отпор, лишь вода шамана, но его силы быстро истекали, и один из наёмников – маг воды, блокировал все его заклятья. Судя по решительному лицу вождя, Артефакт он был готов отдать только через свой труп. Реликвия руссов всё ещё полыхала в его руках, вертясь всё быстрее, словно силясь передать ему всё своё могущество, словно пытаясь научить его чему-то. Пытаясь спасти? Вождь смотрел на неё неотрывно, его руки тряслись, а из носа и ушей потянулись струйки синей крови, но он продолжал твёрдо стоять на ногах.

Быть может, он всё же успеет использовать Артефакт?..

Мальчишка-наёмник внезапно сумел достать Мирэда второй раз, пройдя воздушным лезвием наискосок по рёбрам. Будь царапина чуть глубже, и Мирэд не прожил бы и нескольких минут. Разорванная рубашка мгновенно пропиталась кровью, и Мирэд едва не завыл. Было больно. Но он справится, минут десять протянет на адреналине, а потом Фирэйн перевяжет его. Бывало и хуже, с тем же плавленым металлом в Варасе. Мирэд понадеялся, что это было Ранящее Дуновение, не вызывающее особых осложнений, и отбил следующую атаку, а после извернулся, перекатился по полу, едва сдерживая проклятия, и перемещаясь за спину эльфа. Быстро встать и атаковать не получилось, но он хотя бы смог не попасть под следующий удар. А после разозлился не на шутку. Ярость разлилась под его кожей пылающим огнём – проклятый эльф! Если бы не всё ещё тлеющая жалость к испуганному наёмнику и отцовские проповеди о великодушии, Мирэд добил бы его на месте, наплевав на свои принципы. Рана болела, рубашка окровавленной мокрой тряпкой липла к телу, Аин-Зара зло шипела, пытаясь сделать хоть что-то и лишь мешаясь. Ей тоже было больно метаться среди скифьевых стен.