Текст книги "Dum spiro, spero (СИ)"

Автор книги: Green-Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Когда же я пришел к ней на следующий день, она снова улыбалась, разговаривала и ничем не показывала, что чем-то встревожена. Но через несколько дней попросила, чтобы я никому не говорил о нашей свадьбе, потому что она не хочет, чтобы об этом узнала ее мама. Миссис Эвердин может нас не понять. Когда же я спросил, скажет ли она об этом Финнику и Прим, она утвердительно кивнула.

Они из тех, кто умеют хранить секреты.

И добавила, что скажет, если я не буду возражать. А я, конечно же, не могу ей возражать, разумеется, только если вопрос не касается ее жизни. Мы завтракаем среди друзей. Ни я, ни она ничем не показываем, что завтра состоится самое важное событие в наших жизнях. Внутри меня все ликует, но я все еще переживаю из-за Китнисс. Она ведет себя как обычно, но на душе все же неспокойно.

Потом Китнисс тащит меня на кухню, чтобы помочь ей выбрать различные блюда к фуршету на свадьбе Финника и Энни, которая состоится через неделю. Там ее встречают, как дорогую гостью. Нам тут же показывают, куда пройти. На длинном столе стоит несколько десятков различных мисочек с подписями. Китнисс с обреченным видом берет со стола листок бумаги и ручку.

– Что ты на меня так смотришь? – глядя в листок, бросает она. – Бери все, что тебе нравится и пробуй. Потом записывай в этот листок, что тебе больше всего понравилось. Точнее, ставь плюсики.

Девушка подхватывает первую попавшую миску и пробует ее содержимое. Я медленно вожу рукой над многочисленными тарелками, не зная, за что схватиться. Китнисс скептически смотрит на меня и скрещивает руки на груди.

– Если ты искренне думаешь, что мы можем торчать здесь остаток дня, то ты ошибаешься. Через час мы улетаем в восьмой, дабы морально поддержать местное население. Нам с тобой, кстати, предстоит мило улыбаться и махать ручками, а настроение у меня ни к черту. Так что давай побыстрее с этим расправимся, чтобы Порция смогла впихнуть меня в костюм Сойки.

– Ты не в настроении из-за завтрашнего дня? – тихо спрашиваю я, надеясь, что голосом я не выражаю никаких эмоций.

Китнисс закрывает глаза на несколько секунд, а потом снова смотрит на меня и уверенно отвечает:

– Ты прекрасно знаешь, что сейчас говоришь полную чушь.

А затем, как ни в чем не бывало, наклоняется над столом.

– Я надеюсь, – так же тихо отвечаю я, крутя в руке мисочку с каким-то кремом.

Через сорок минут мы радостно вопим при виде Боггса. Пробовать различные десерты, салаты и закуски мне совершенно не понравилось. Меня слегка мутит от количества съеденного, в основном из-за того, что так шикарно я давно не ел, а еще потому что есть фруктовый салат после закусок из морепродуктов мне совершенно не следовало. Китнисс выглядит лучше, чем я. Но по ней видно, что ей поедание чего попало, пусть даже в небольших количествах, совершенно не понравилось.

Поэтому мы с радостью покидаем кухню, следуя за Боггсом через вереницу коридоров. Он подводит нас к двери, откуда уже выглядывает команда подготовки Китнисс. Девушка обреченно смотрит на меня, а затем покорно шагает в дверной проем. Боггс вместе со мной заходит в соседнюю дверь. Пока я натягиваю костюм за ширмой, он что-то рассказывает о боеприпасах. Я практически не слушаю его, думая насчет завтрашнего дня.

– Переживаешь? – спрашивает Боггс, дождавшись, пока мы с ним выйдем в коридор.

Я машинально киваю, а потом подозрительно щурюсь и уточняю:

– Ты сейчас о чем?

– Я по поводу завтрашнего события, – спокойно отвечает он. Я тут же прокручиваю в голове все события завтрашнего дня, которые могут меня волновать, но кроме помолвки на ум ничего не приходит. Боггс хлопает меня по плечу и спокойно отвечает на невысказанный вопрос:

– Узкий круг людей в курсе. Я в их числе.

Я усмехаюсь. Кто бы мог сомневаться!

– А чего это вы такие грустные? – подражая голосу Цезаря Фликермана, к нам подходит Китнисс, одетая в свой костюм. Она перебрасывает через плечо лук и проходит мимо нас. Мы удивленно таращимся ей вслед.

– Вы чего? – говорит она уже нормальным голосом.

– Ничего, – я мотаю головой. – Мы идем.

Через пару минут, когда мы уже стоим в лифте, Китнисс задумчиво спрашивает:

– Ну, и какая же обстановка в том самом Восьмом?

– С утра была бомбежка, а сейчас все спокойно.

– Ну, и конечно же, меня благополучно поснимают на фоне раненых и обездоленных, а потом под конвоем обратно отведут на планолет и увезут домой?

– Китнисс! – недовольно начинает Боггс. – Ты прекрасно знаешь, что твоя безопасность сейчас превыше всего. Тем более, ты только из больницы.

– О, да! – усмехается Китнисс, выходя из лифта. – Символ революции прячется под землей, но все равно призывает людей сражаться! Я уже вижу следующее выступление Сноу!

– Боже, не начинай! – прошу я, следуя за ней.

Боггс молчит. Китнисс передергивает плечами, с усмешкой глядя на него. Он понимает, что девушка права, но ослушаться начальства вряд ли посмеет. Мы быстро поднимаемся на планолет, ловко лавируя между коробок с медикаментами и прочей утварью. Опускаясь в кресло, я оглядываю своих спутников. Помимо нас троих, здесь еще Хеймитч, Плутарх, Мадж, Гейл и Финник. Присутствие последних двух меня не радует. Если к Хоторну я питаю явную неприязнь, то недовольство от присутствия Финника просто кажется мне глупым. Он сейчас в полном порядке, только вот виновато крутит в руках веревку и старается не смотреть Китнисс в глаза. Она же касается его локтя и улыбается, показывая, что он ничем перед ней не виноват, как считает она. Финник тоже заставляет себя улыбнуться.

До Восьмого нам лететь около пяти часов. Мы маемся от скуки. В какой-то момент Китнисс интересуется военным положением в стране. Плутарх начинает с увлечением рассказывать о различных вооруженных конфликтах. Китнисс смотрит на него с легкой усмешкой, но, тем не менее, слушает. Гейл чуть улыбается своим мыслям, Мадж с какой-то тоской смотрит на него, а Финник рассказывает что-то Боггсу. Я равнодушно наблюдаю за ними.

В какой-то момент разговор поворачивается на тему охоты. Китнисс с Гейлом тут же начинают улыбаться, рассказывая различные истории. Я смеюсь вместе со всеми, хотя с каждой улыбкой Китнисс Гейлу мой гнев распаляется все сильнее. Я стараюсь смотреть в сторону, не принимая участия в общем разговоре, чтобы не выказывать свою ревность. Хотя я прекрасно понимаю, что она – моя, я все равно злюсь.

Как назло Мадж начинает рассказывать что-то о школе, периодически спрашивая что-то у меня. Мне кажется, что она хочет помочь, но сейчас я хочу помолчать. Тем не менее, приветливо улыбаясь, я дополняю какую-то смешную историю. Когда же после одного такого комментария все заходятся в смехе, я ловлю испепеляющий взгляд Хоторна и улыбаюсь еще шире.

Китнисс и Финник получают свои капсулы морника. Задумчиво крутя ампулу в руках, девушка что-то негромко комментирует себе под нос, а Финник усмехается. Пальцы автоматически скользят к кармашку на рукаве, проверяя наличие моей таблетки. Мы приземляемся, ждем, пока выгрузят коробки и следуем за Боггсом в центр Дистрикта. Телевизионщики, которые летели в другом планолете вместе с медиками, присоединяются к нам почти в самом конце пути. Я стараюсь держать Китнисс в поле своего зрения. Она задумчиво осматривается, теребя край рукава. Финник наклоняется, чтобы что-то ей сказать, и она театрально закатывает глаза, но заметно расслабляется.

Попадая в центр Дистрикта мы видим тоже самое, что видели тогда, в Десятом. Сотни раненых и убитых. Их родственники, несущие тела в неизвестном для нас направлении. Потрясенная Китнисс замирает на месте, ошарашено смотря на молодого юношу, которого пронес мимо нас мужчина с точно такими же волосами, как у него. “Должно быть отец”, – решаю я.

– Мда-а, – протягивает Финник. – Думали, что окажемся среди руин зданий, а оказались среди искалеченных людей.

Из ниоткуда к нам подходит мужчина средних лет. Он кивает медикам, чтобы те следовали за толпой, а сам внимательно вглядывается в лицо Китнисс. Она, чуть вздрогнув при неожиданном появлении мужчины, уверенно смотрит ему в глаза. Я рассматриваю его черные, то ли от копоти, то ли от природы волосы, его смуглую кожу и темно-коричневые глаза. Наверное, он выходец из местного Шлака.

– Заместитель командующего Восьмым Брайн, – отчеканивает Боггс. – Капитан, а это наши ребята. Думаю, в представлении нуждаются лишь Мадж Андерси и Гейл Хоторн.

Солдат смотрит мимо Боггса, все еще не сводя взгляда с Китнисс. Она тоже смотрит на него с неким любопытством.

– Да, я узнал всех, – отвечает Брайн. – Значит, наша дорогая Сойка все же решила приехать взглянуть на тех, кого призывает бороться.

Китнисс морщится, уловив упрек в твердом голосе капитана. Но когда она начинает говорить, я понимаю, что она готова к любой интонации в голосе этого человека.

– Ну, извините. Первое время я только отошла от того состояния, в которое меня привели те, с кем призываю бороться, а потом меня впрягли в подготовку к свадьбе, – она разводит руки в стороны, с усмешкой смотря на Брайна.

– Свадьба? – как-то неуверенно переспрашивает солдат, бросая на меня короткий взгляд. – А разве вы…

– Нет, – перебивает его Финник. – Женюсь я. А Китнисс и Пит пока только шафер и подружка.

И смотрит на меня. Он уже все знает. Что ж, уже легче.

– Если это вас так интересует, то мы поженимся в мае, – коротко бросает Китнисс, наблюдая за толпами людей. – Кстати, а почему же вы так перепугались? Претендуете на меня? – с усмешкой интересуется она.

Мы смеемся, а Брайн позволяет себе улыбнуться. Китнисс, проходя мимо него, слегка задевает его плечом, а он с интересом смотрит ей в след. Девушка уверенно следует за толпой. Пока она не скрылась за поворотом, я тоже прихожу в движение, а за мной следуют и все остальные. Я быстрым шагом сокращаю расстояние между мной и Китнисс, уже скрывшейся из виду. Девушка присела перед светловолосым мальчиком с серыми глазами. Он рассказывает ей что-то, активно жестикулируя. Выглядит он здоровым, видимо, здесь кто-то из его родственников. Китнисс ласково треплет волосы мальчика, а тот улыбается, и на его щеках появляются ямочки.

На секунду я задумываюсь, что Сойка действительно хорошо ладит с детьми. Это звучит немного смешно, потому что сама Китнисс как огня боится заводить собственных. Мальчик же уверенно хватает девушку тощей ручонкой и тащит внутрь помещения. Финник, остановившийся рядом со мной, вздыхает.

– Да, смотреть на все это и знать, что мы все в этом виноваты, – неопределенно бросает он.

– Ну, это лучше, чем смотреть, как двадцать три подростка погибают от рук друг друга, – сухо отвечаю я.

– В этом с тобой не поспоришь, – соглашается Мадж. – Вперед!

Как и в Восьмом, недалеко от входа лежат тела убитых, лица которых закрыты белыми простынями. Я бросаю довольно равнодушный взгляд на все это, стараясь не замечать бледность Мадж.

– Идемте, – коротко бросает Брайн, отодвигая серые тяжелые шторы. Ныряя в помещение, я тут же начинаю дышать ртом, вспоминая прошлый опыт.

Оглядываясь по сторонам, я вижу примерно то, что и ожидал увидеть. Госпиталь Восьмого отличается от больницы Десятого только людьми и врачами. Здесь такие же тучи мух, воздухом невозможно дышать, плач и стоны сливаются в один адский хор. Я чуть приподнимаюсь на носочках, стараясь увидеть Китнисс.

Девушка беседует с молодым юношей, очень похожим на давешнего мальчика. Заметив нас, Сойка машет рукой, призывая присоединиться к ее занятию. Я, не долго думая, склоняюсь над ближайшей кроватью и желаю женщине доброго дня. Она тут же узнает меня и начинает что-то тараторить. Я вежливо киваю и улыбаюсь ей. Когда же к нам подходит Китнисс, мне кажется, что у женщины сейчас случится сердечный приступ. Она радостно пожимает Сойке руку, параллельно крича кому-то через несколько кроватей.

Имя Китнисс волнами прокатывается по жаркой атмосфере госпиталя. Голоса сливаются в дружный хор, зовущий Сойку по имени. Она ходит туда-сюда, пожимая руки людей, периодически приседая то к одному, то к другому. Глядя на то, как все эти изнеможенные люди приободряются при виде живого символа революции я понимаю, почему мы снимаем эти дурацкие агитролики. Люди готовы бороться, зная, что будет впереди. Китнисс вдохновляет их.

Не смотря на то, что я не символ революции, люди жаждут пообщаться и со мной. Я то и дело пожимаю чьи-то руки, улыбаюсь, отвечаю на вопросы. Многие спрашивают о моих отношениях с Китнисс. Улыбаясь, я бросаю на нее короткий взгляд и говорю, что у нас с ней все замечательно, мы живем вместе и собираемся пожениться в мае. Люди улыбаются, когда слышат это, и желают нам счастья.

Когда мы выходим на улицу, Китнисс облегченно вздыхает, прижимается к стене и медленно сползает вниз. Финник смеется и садиться на землю рядом с ней. Боггс дает нам попить воды из его фляжки. Мессала что-то записывает в блокнот, бросая на Китнисс короткие взгляды.

– Господи, как же я устала улыбаться! – смеется девушка, принимая руку Гейла, помогающего ей подняться.

– Ты не поверишь, но я устал говорить, – улыбаюсь я. Китнисс выдает некоторое подобие улыбки, потягиваясь.

Боггс вдруг замирает на месте, прислушиваясь к речи в своем наушнике.

– Быстро, мы возвращаемся! – он резким движением натягивает мне на голову шлем. Край больно царапает мне лоб. – Прости. Тут проблемы нарисовываются.

– Что за проблемы? – уточняет Гейл, быстро натягивая шлем Цинны на голову Китнисс.

– Бомбардировщики на подходе! Шевелитесь!

Я толкаю Китнисс вперед, другой рукой заставляя Мадж двигаться за Гейлом. Не понимая, почему они решили, что будет атака, бегу вдоль стены госпиталя к посадочной полосе. Небо чисто, люди ничего не бояться. И в один миг начинают выть сирены. Толпа на секунду замирает, а затем бросается врассыпную. Небо становится черным от планолетов, начинают сыпать бомбы. Финник толкает меня к стене, прижимаясь рядом со мной к поверхности здания. В паре шагов от меня Боггс прикрывает Китнисс своим телом. Она стирает кровь со своей щеки: видимо, ее зацепило. Она отмахивается от встревоженного взгляда Гейла, замершего рядом с ней, внимательно вглядываясь в одну точку. Я понимаю ее. Прижиматься к стене, пока вокруг тебя сыпется сотни бомб – занятие не самое лучшее.

– Пит! Китнисс! – я вздрагиваю от резкого голоса Хеймитча. – Сейчас мы не можем приземлиться. Главное, чтобы они не заметили тебя, солнышко.

– А они еще не знают, что я здесь? – с сарказмом отвечает она. – Обычно все неприятности начинаются именно из-за меня.

– Атака была спланирована заранее. Разведчики о тебе не знают. И не делай глупостей, солнышко, – тихо, но резко добавляет Хеймитч. – Только попробуй и пожалеешь.

– Там посмотрим, – хмыкает она.

Следом мы слышим голос Плутарха.

– Через пару зданий от вас находится склад, внутри которого убежище. Атака вряд ли будет долгой, но там будет безопаснее. Вы должны туда добраться примерно за 45 секунд до следующей. Успеете?

– Постараемся, – отвечает Боггс.

Плутарха слышали все, потому что телевизионщики тут же поднимаются на ноги. Китнисс что-то негромко говорит Гейлу, а тот морщится. Мы бежим дальше. В школе я хорошо переносил длинные дистанции в соревнованиях, но мне все равно сложно успевать за всеми. Боггс, обгоняя меня, чуть подталкивает вперед, поближе к Китнисс, становясь перед ней. На передышки нет времени, мы уже почти у цели, я вижу синий облупленный бок склада, но тут начинается новая атака. Инстинктивно прижимаясь обратно к стене, я ловлю обеспокоенный взгляд Китнисс. Должно быть, вид у меня сейчас не самый лучший. Я медленно моргаю, показывая, что со мной все в порядке, как к Китнисс прижимается Финник. Он тоже не в самом лучшем состоянии, но уверенно смотрит девушке в глаза.

– Ты в порядке? – тихо, но отчетливо спрашивает он. Китнисс кивает, закрывая глаза.

– Голова кружится, но все нормально, – отвечает она, едва заметно сжимая мои пальцы. – Зачем они здесь? Про нас они не знают, но и тут вроде ничего больше нет…

Ответом ей служит взрыв. Мы еще сильнее прижимаемся к стене. Я мысленно закрываю глаза, представляя, как сотни людей оказались в огненной ловушке. Те, что не сгорят заживо, задохнуться от дыма. Им не выбраться, деревянная дверь сгорит моментально.

– Теперь точно ничего нет, – тихо отвечаю я.

Атака заканчивается так же моментально, как и началась. Небо снова становится чистым, только вот мы все еще слышим треск горящих досок и крики людей. Китнисс опускается на корточки, закрывая лицо руками.

– Мы можем возвращаться. Они свое дело сделали, а значит улетели, – тихо произносит Мадж.

– Ты права, – кивает Китнисс, поднимаясь на ноги. Уверенной походкой она направляется следом за Боггсом в обратном направлении. Я нерешительно следую за ней.

Мы почти на посадочной полосе, как Мадж, идущая впереди всех, вскрикивает, замирает на несколько секунд, а потом падает назад. Китнисс, чья реакция лучше, чем у нас всех, медленно опускает лук. Через переулок я замечаю тело человека со стрелой в шее. Сойка замирает на несколько секунд, вглядываясь в окрестности, а затем моментально приседает рядом с Гейлом.

– Накаркали про разведчиков, – тихим голосом шепчет Мадж, сжимая мою руку, оказавшуюся к ней ближе всех. Я внимательно вглядываюсь в красное пятно, алеющее на ее майке в районе живота. Я собственными ушами слышал, как она отказывалась от бронежилета, уверяя всех, что в нее точно не станут целиться.

– Пуля прошла навылет? – спрашивает Хеймитч в наушники.

– О, это было бы слишком хорошо, – усмехается Китнисс, осторожно прикасаясь к кровавому пятну. – Застряла в мягких тканях.

– Нам нельзя здесь оставаться, – бросает Боггс, отталкивая Гейла и беря Мадж на руки. – Как оказалось, шпионы есть везде. На планолете будем решать, что делать.

Пока мы бежим за ним, я старательно пытаюсь отделаться от навязчивой мысли, что Китнисс уступила дорогу Мадж всего за несколько секунд до выстрела. И тут же успокаиваю себя тем, что на Сойке бронежилет, и она отделалась бы синяками. Взбегая на планолет, я сжимаю руку Китнисс, едва заметно улыбаясь Мадж. Ситуация кажется мне безвыходной.

Нас уже ждут Плутарх и Хеймитч. Опуская Мадж на пол, Боггс поглаживает ее волосы, хотя сам чуть не плачет. Гейл сжимает и разжимает кулаки, а Китнисс решительно опускается рядом с подругой.

– Сколько до ближайшего Дистрикта? – отстраненным голосом интересуется она.

– Около часа с половиной, – отвечаю я, засекавший время от одного Дистрикта до другого. – Мы ее не довезем.

– Китнисс, пулю нужно достать, – констатирует Финник.

– Чем? – Китнисс нервно сжимает пальцы. – У нас вообще ничего нет!

– Есть, – отвечает Боггс, открывая деревянную коробку. – Ее забыли выгрузить. Тут чистые простыни, несколько флаконов морфлинга, набор перчаток и инструменты.

– Хорошо, теперь другой вопрос. Кто оперировать будет?

– Ее нужно достать, – тихо отвечает Гейл, бледный, как смерть. – Ты сможешь. Я видел, ты помогала матери доставать осколки из ран.

– Это было три года назад! Мама была рядом! Мы не хирурги! – в отчаянии кричит Китнисс.

– Ты сможешь, – уверенно отвечаю я, открывая набор инструментов.

– Пит, – жалобно смотрит она на меня. – Я не мама!

– Ты единственная из нас хотя бы понятие имеешь, что нужно делать! – уверенно отвечаю я. – Ты сможешь. Мы довезем ее, если достанем пулю. Нет – Мадж умрет в любом случае.

– А если я задену артерию? Начнется кровотечение! – все еще боится Китнисс. – Пит, да пойми ты…

– Нет, это ты пойми, – решительно прерывает ее Финник. – Мы должны попробовать. У вас с ней одинаковая группа крови, набор для переливания здесь есть! Все будет хорошо, нужно только сейчас достать пулю.

– Плутарх, ты сможешь связаться с Тринадцатым? – решительно спрашивает Китнисс, окровавленными пальцами расплетая косу и собирая волосы в пучок на затылке.

– Да, а зачем? – он уже тянется к пульту управления.

– Ну, просто если у меня начнется истерика, то меня успокоить сможет только мама. И потом, нам нужна пошаговая инструкция, желательно с комментариями.

Пока Гейл держит Мадж на руках, мы стелим на полу несколько простынь. Укладывая девушку обратно, парень осторожно проводит руками по ее волосам, а она слабо улыбается. Китнисс протягивает нам белые перчатки, натягивая свои на руки.

– Нам нужен скальпель, пинцет и игла с ниткой.

Она быстро вкалывает несколько ампул морфлинга Мадж.

– Черт, слишком мало, – недовольно констатирует Финник. – Не хватит, чтобы она заснула.

– Больше нет? – резко интересуется Гейл, смотря в коробке.

– Если только ты найдешь, – бросает Хеймитч, осторожно задирая майку Мадж.

– План такой, я достаю пулю, а вы ее держите.

Китнисс поправляет край перчаток и внимательно смотрит на Мадж, прислушиваясь к голосу в наушниках.

– Разрезать. Достать. Зашить. Звучит просто, – усмехается она, сжимая ладонь подруги. – Ты готова?

– Да, – сиплым голосом отвечает она.

Едва Китнисс прикасается к ране девушки скальпелем, та начинает кричать. Я удерживаю ее на месте, стараясь не обращать внимание на то, что сам сейчас закричу от отчаяния. По щекам Мадж текут слезы, я стараюсь улыбнуться ей, но у меня ничего не выходит. Хеймитч как может сушит рану, Китнисс хватает в руки пинцет.

– Только достать, Мадж, шить уже не больно, – срывающимся голосом отвечает она.

Девушка снова кричит. Ее ногти больно царапают мою руку, но это ничто по сравнению с тем, что испытывает она. Я вслушиваюсь в неясное бормотание Китнисс, глядя, как Мадж пытается скрючиться. Кровь стынет в жилах, когда она кричит громче и отчаяние.

– Достала! – не менее громкое слово Китнисс заставляет меня улыбнуться. Медленно зашивая рану подруги, она шепчет ободряющие слова. Мы по-прежнему сидим на полу, испуганно смотря друг на друга и глупо улыбаясь. У нас получилось. Мы только что спасли человека.

На подлете в Десятый мы никакие. Глядя, как Мадж уносят на носилках, мы дружно отрицательно мотаем головой, когда нам предлагают остаться. Китнисс, кажется, засыпает в своем кресле, потому что до Тринадцатого она не говорит ни слова. Но когда планолет приземляется, она на прямых ногах следует к выходу. Желая всем хорошего вечера, она хватается за мою руку и позволяет увести прочь.

Едва мы остаемся одни, она резко разворачивается, утыкается в плечо и плачет навзрыд. Ошарашенный таким поведением, я замираю на несколько секунд, а затем обнимаю ее.

– Господи, да чего ты? Все ведь хорошо закончилось!

– Да я как представлю, что одно мое неверное движение – и она мертва! – сквозь всхлипы разбираю я.

– Ты держалась молодцом, – я беру ее за плечи, смотря ей в глаза. – Китнисс, ты спасла Мадж жизнь.

Она улыбается и утирает слезы рукавом.

– В любом случае, я страшно хочу спать! – она так заразительно зевает, что я тоже невольно прикрываю рот рукой. – Гляжу, ты тоже, – смеется она.

– Да нет, это все ты, – снова улыбаюсь я.

Мы не идем на ужин и коротаем остаток вечера в нашем отсеке. Китнисс так устала, что у нее не осталось сил на глупые сомнения по поводу завтрашнего дня. Как ни странно, за нас двоих переживаю я. Мне кажется, что это просто невозможно прекратить, поэтому я то и дело бросаю косые взгляды на Китнисс. Она то ли этого не замечает, то ли делает вид, что не видит, и продолжает читать свою книгу. Когда она напоминает о том, что до отбоя остался всего час, я машинально киваю на ее вопрос о том, может ли она пойти в душ первой. Она настороженно замирает, вглядываясь в меня пару секунд, но потом пожимает плечами и идет в ванную.

Я резко трясу головой и выпрямляюсь. Сейчас я больше похож на Китнисс, чем на себя. Но даже если она не терзает себя сомнениями, то почему должен я? На автоматизме принимаю душ, ложусь в кровать, с трудом улыбаюсь девушке на ее пожелания спокойной ночи. Она засыпает практически сразу, я некоторое время слушаю, как она ровно и спокойно дышит, а потом перебираюсь с кровати за письменный стол. Включая настольную лампу, я с удивлением замечаю, что Китнисс недовольно ворочается, а потом, подтянув под себя все одеяло, перекатывается на мою сторону кровати. Я невольно улыбаюсь, мысленно прикидывая, с каким трудом мне придется вытаскивать из-под нее одеяло, а потом и перетаскивать девушку на ее сторону.

Идет, кажется, второй час ночи, а сна ни в одном глазу. Я читаю книгу, оставленную Китнисс на столе, удивляясь, каким же бездарным был автор. В отсеке царит тишина. Если прислушаться, можно уловить, как ровно дышит спящая девушка, но я не занимаюсь этим. Поэтому, когда Китнисс обнимает меня сзади за шею и целует в щеку, я вздрагиваю.

– Ты чего не спишь? – спрашиваю я, прикасаясь пальцами к ее рукам.

– Ну, начнем с того, что мне без тебя холодно, – улыбается она. – Потом, ты переворачиваешь страницы слишком громко. И, в-третьих, почему ты сам не спишь?

– Тебе холодно? – удивленно переспрашиваю я, старательно увиливая от последнего вопроса.

– Да, мне холодно. Ты большой и теплый, к тебе можно прижаться и согреться. Я так всегда делаю, ты не замечал?

Я отрицательно качаю головой.

– Я очень крепко сплю, – добавляю я.

– Итак, а почему же мы не спим в два часа ночи? – улыбаясь, спрашивает она, упираясь подбородком в свои же руки на моих плечах.

– Не спится, – неоднозначно отвечаю я, пожимая плечами.

– Пит, – мягко говорит она. – Я люблю тебя. И сейчас я не желаю менять свое решение. Сожалеть я обычно предпочитаю после того, как что-то сделала. Поэтому успокойся. И пойдем спать, завтра трудный день.

Я улыбаюсь ей в ответ, поднимаясь со стула.

– Я тоже тебя люблю, – отвечаю я ей, когда она засыпает.

___________________________________________________________

Автор просит прощения за долгую задержку и за через чур ООСных Пита и Китнисс в этой главе.

========== Глава 31 ==========

– О, Боже, поскорее бы они уже поженились! – недовольно бурчит Китнисс, когда я выхожу из ванной утром следующего дня. – Я замучилась выбирать украшения, читать книги о традициях Четвертого и отвечать Порции, что мне абсолютно все равно, как будет выглядеть моя прическа в день свадьбы.

– Ты сама на это согласилась, – замечаю я, вытирая полотенцем мокрые волосы.

– Больше я никогда не соглашусь. Я устала от всех этих заморочек! – отвечает она, закрывая глаза.

Я улыбаюсь, думая над тем, что вчера она говорила то же самое. И два дня назад тоже. Только вот я прекрасно знаю, что она продолжит таскать в отсек различные книги, уточнять у Плутарха список гостей, чтобы, наконец, составить план их рассадки за столом, а потом еще и через силу разговаривать с Делли по поводу букета невесты. Они все еще враждуют.

– Эй, ты меня слушаешь? – Китнисс щелкает пальцами у меня перед носом. – Я с тобой, между прочим, разговариваю.

– Прости, я задумался. Повтори, пожалуйста, – улыбаюсь я.

– Я говорю, что тебе следует спать больше. Синяки под твоими глазами тебе совершенно не идут.

Я усмехаюсь. В последнее время я, и правда, очень мало сплю.

– Хорошо. Сегодня лягу пораньше, – безмятежно произношу я. – При условии, что и ты не станешь засиживаться допоздна. Мне тоже сложно заснуть без тебя.

Она задумывается на какое-то время, а потом улыбается, берет меня за руку и тащит на завтрак. Уже в коридоре она смотрит на свое расписание, недовольно хмурясь. Я тоже опускаю взгляд на свою руку.

– Я так полагаю, что «Главное блюдо» подразумевает под собой сегодняшнее событие, – комментирует она.

Я киваю, напрягаясь. Я не слышу особой радости в ее голосе, и это меня не радует. Видимо, Китнисс замечает мою реакцию, поэтому сжимает мои пальцы и, прижавшись ко мне, отвечает:

– Я не считаю, что совершаю ошибку.

Мы находимся в толпе людей, ее комментарий можно расценить как угодно, но для меня это несет определенный смысл. Я пожимаю плечами, улыбаясь ей в ответ.

– Это замечательно, – просто отвечаю я, когда мы входим в столовую.

За завтраком Китнисс задумывается над чем-то, но когда Порция начинает обсуждать с ней детали будущей свадьбы Финника и Энни, она спокойно отвечает, что невеста хочет бросать свой букет.

– Так было принято раньше, – объясняет она. – Без этого не обходилась ни одна свадьба.

– И что это значит? – невзначай бросаю я, водя ложкой по остаткам каши.

– О, считается, что та девушка, которая поймает букет, выйдет замуж следующей, – с улыбкой отвечает Порция.

Я улыбаюсь ей в ответ, думая над тем, что у Китнисс действительно большие шансы поймать цветы.

– Вообще, Мадж предлагает не бросать букет, чтобы не попасть им кому-нибудь в голову, а положить в ящик и закрыть на замок. Дать всем незамужним девушкам ключи, и та, чей ключ подойдет, заберет себе букет, – пожимает плечами Китнисс. – Но где взять столько ключей, я понятия не имею.

– Список гостей невелик, – отвечает Гейл. – Можно взять, допустим, от различных замков.

– О, это все равно нужно обсуждать с Плутархом, – печально добавляет Китнисс, подпирая подбородок рукой. – Он все еще спорит с Койн по поводу некоторых приглашенных лиц.

– Они вообще обо всем спорят! – недовольно добавляет Эффи, которая до этого не принимала участия в общем разговоре. – Из-за любого пустяка! Разве так делают?

– У них разные понятия о свадьбах, – объясняет Китнисс. – Для Койн это подписание бумажек и получение нового жилья, а для Плутарха это огромная пьянка на три тысячи гостей. Так что они враждуют.

– Ну, как так можно! – восклицает Эффи. – Это же свадьба, радость!

– Ну, а еще у нас жених с насморком, – усмехается Гейл. – Нечего было тренироваться под дождем без куртки!

– О, Господи, – Китнисс опускает лицо в ладони. – Если они снова перенесут свадьбу, я собственноручно подпишу эти дурацкие бумажки. И никакого праздника!

– И еще мы опаздываем, – добавляет Гейл, бросая короткий взгляд на свои наручные часы. – Идемте, пора другим завтракать.

Мы идем по проходу, осторожно лавируя между людьми, завтракающими во вторую смену. Мы немного задержались, но половина столовой только сейчас уходит, так что меня это не тревожит. Китнисс идет впереди всех, поворачивается, чтобы сказать что-то Гейлу, и тут на нее налетает молодой парень с подносом еды.

Китнисс падает на пол, незнакомец летит следом, а затем и весь его завтрак пачкает их. Осторожно обходя заляпанный кашей пол, чтобы ненароком не поскользнуться, я помогаю Китнисс подняться. Она очищает одежду от липких комков, критически разглядывая мокрые и сладкие от чая волосы.

– Эй, ты в порядке? – спрашивает она у молодого человека, стоящего на коленях возле своего подноса.

– Да, – кивает тот, стряхивая с волос кусочки изюма, что был добавлен в кашу. – Прости, что так получилось. Я не хотел.

– Ничего страшного, – пожимает плечами Китнисс, недовольно глядя на жирные пятна на светлой футболке. – Извини, мы опаздываем, поэтому не можем помочь.