Текст книги "Красная роза, розовый лотос (СИ)"

Автор книги: Girl on the Darkness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

У неё были очень красивые светло-фиолетовые глаза, такие же, как у Цзян Чэна и отца. Всем остальным – формой лица, даже слегка голосом, малышка напоминала мать. А-Ли улыбалась, ритмично покачивая её из стороны в сторону. Сколько она не держала младенцев на руках? Яньли была слишком маленькой, когда родился А-Чэн, чтобы укачивать его, их разница в возрасте составляла всего два года. С А-Сянем была та же история, наверное, единственным разом было то, что одна её знакомая заклинательница Юнмена, немного обучавшая А-Ли, попросила её ненадолго посидеть со своим сыном.

У девушки тут же заболело сердце. В той жизни у неё тоже был сын. Цзинь Лин… Ребенок, который так и не познал родительской любви. И Яньли отчетливо помнила, как держала его на руках, только увидев, хотя думала, что не переживёт ночь его появления на счет. Она была сильной, она должна была быть сильной. Когда А-Лин вырос, девушка хотела всегда помогать и поддерживать его, давать то, чего сама почти не получила в детстве, но в итоге получилось, что дала она ему лишь очередной повод для саморазрушения, тоски и боли – свою смерть.

Ей было не страшно умирать. Она знала, что Цзян Чэн обязательно позаботится о племяннике.

– А-Ли, она действительно милая… Повернись, пожалуйста! – из раздумий её вывел голос А-Чэна, который тоже находился в их комнате. Девушка улыбнулась, давая ему рассмотреть свою младшую сестренку.

– Не урони еë только, – предупредительно сказала мадам Юй.

– Я не буду, – пообещал Цзян Чэн, всë ещё опасаясь брать А-Мэй на руки.

Девочка, конечно, вряд ли позволила бы ему это сделать, потому что возмущенно пискнула и сильнее вцепилась слабыми ручками в рукав платья Яньли.

– Цзян Чэн, ты её своим видом пугаешь, – хихикнул Вэй Ин так, чтобы никто не услышал, кроме них троих.

– Заткнись, – возмутился А-Чэн.

– Ребята, давайте обойдемся без ссор хотя бы сейчас, – примирительно произнесла А-Ли.

В своих руках она держала маленькую жизнь, свою младшую сестренку, которая смотрела на неё своими выразительными не по возрасту глазами, позволяла прикасаться только ей, возмущенно отворачивалась, когда робкие попытки взять её, завернутую в оставшиеся чистые полотенца, на руки предпринимались Цзян Чэном и смотрела на А-Сяня как-то по-особому задорно и игриво.

Цзян Яньли обязана её уберечь.

В их истории теперь будет место ещё одной девочке.

***

Одной ночью Цзян Яньли невольно задаётся вопросом: может быть всё, что сейчас происходит – лишь её предсмертный бред? Или наоборот? Она спит, а всё происходящее – лишь сон? Не может же человек переродиться в себе с воспоминаниями из прошлой жизни?

Или может?

А-Ли бездумно смотрит в потолок и жалеет о том, что А-Цин рядом с ней нет. Её подруга такая мудрая, рассудительная, но даже она, наверное, не нашла бы ответа на этот вопрос. И девушка смиренно улыбается, понимая, что даже если это – выдумка, не реальность, а сон, она должна продолжать пытаться хоть что-то исправить. Если бы действующими лицами осталась бы её семья, она бы, вероятно, не задумалась об этом, но после рождения А-Мэй осознание почему-то не давало ей покоя.

Цзян Мэй ужасно похожа на мать. Если А-Ли характером пошла в отца, даже пусть и была довольно неплохой заклинательницей, то А-Мэй с ранних лет проявляла качества, свойственные Юй Цзыюань в молодости. Матушка то и дело сравнивала её со старшей сестрой, которая была бесконфликтным ребенком, в принципе, такой и осталась, говорила, что А-Ли с детства постоянно улыбалась и вела себя спокойно. Крохотной двухлетней А-Мэй нужно было внимание, и неважно, кто его уделял – родители или братья с сестрой.

Все поражались тому, как Цзян Яньли понимает свою сестрёнку, служанки восторженно ахали и наперебой говорили, что А-Ли станет замечательной матерью. Сама заклинательница лишь слабо улыбалась в ответ: конечно, матерью она будет замечательной, а пока ей нужно быть замечательной сестрой. Цзян Яньли прекрасно помнила, как обращаться с младенцами, помнила, как держала на руках маленького Цзинь Лина, которого в этой жизни ещё нет.

А что-то ещё должно кардинально поменяться…

В прошлой жизни А-Ли очень редко видела Цзинь Цзысюаня, первый раз – в далеком детстве, а второй – почти перед помолвкой, во взрослом возрасте. Она влюбилась с первого взгляда, пронесла в себе свою одностороннюю любовь, свои чувства даже спустя много лет. И тут же вспомнила, что помолвку расторгли из-за конфликта без пяти минут мужа и приемного брата. Честно говоря, А-Ли тогда очень сильно расстроилась, но не подала виду. Тем более – не сказала ничего Вэй Ину, который в̶ к̶а̶к̶о̶й̶-т̶о̶ с̶т̶е̶п̶е̶н̶и̶ с̶п̶р̶а̶в̶е̶д̶л̶и̶в̶о̶ винил себя.

Сейчас же они тоже не очень часто пересекались, но довольно чаще, чем было раньше. А-Ли помнила, как ухаживала за ним, когда его ранили на ночной охоте. В этом иррациональном вихре воспоминаний из прошлого и попыток исправить настоящее она совершенно забыла про что-то важное.

Что же она чувствовала? Можно ли это назвать любовью?

А-Ли помнила этого человека. Помнила, как сильно было в ней желание признаться первой и как тяжело было его подавлять, потому что так не принято. Помнила, как он сам признался ей, а она ждала этого признания с самого детства. И конечно же помнила, как горько плакала после его смерти, как молилась остаться в живых и позаботиться об А-Лине, но в итоге умерла. Какая ирония.

Может ли она гарантировать, что выживет он, что выживет она сама? Есть ли смысл заставлять бедного ребенка повторно страдать?

Хватит. Ты справишься. Тебе не зря дали второй шанс, верно? Ты обязательно выживешь.

До помолвки осталось совсем ничего, и Цзян Яньли решает оставить всё, как есть. В этой жизни Цзыюань гораздо сильнее уважает её как заклинательницу и как девушку, наверное. В этой жизни она не допустит прежних ошибок.

***

– А-Ли, А-Ли, – А-Мэй, едва научившаяся произносить её имя, тянет к ней свои пухленькие ручки, требуя посадить себе на колени. А-Ли улыбается, слегка приподнимая её и проводя рукой по темным волосам.

Цзян Мэй, кажется, будет довольно красивой девушкой. Внешность А-Ли считалась самой обычной и непривлекательной, а вот её сестренке повезло больше. У А-Мэй даже в её двухгодовалом возрасте уже имелись выразительные черты лица, красивые фиолетовые глаза, унаследствованные от матери плавные движения, совершаемые неосознанно, нежно-розовое платьице Юнмена невероятно ей шло, и Цзян Яньли искренне радовалась за сестру.

Кажется, она вырастет в действительно прекрасную девушку, а с таким нравом ей можно смело подаваться в заклинатели.

А-Ли очень нравилось прогуливаться с маленькой сестренкой по окрестностям ордена, несмотря на постоянные предостережения матери на тему «не уходите слишком далеко». А-Ли семнадцать, она уже сама прекрасно знает, как надо обращаться с детьми, где можно гулять, а где не следует, но объяснить это воспоминаниями из прошлого никому, конечно же, не получится.

Совсем недавно Вэй Ина с Цзян Чэном отправили в Гу Су. Если бы Цзян Яньли не знала, чем это всё может обернуться, она бы искренне радовалась и чувствовала себя расслабленно. Но только вот скоро должно случиться событие, перевернувшее тогда всю её жизнь. Поэтому она предпочла заранее уверить себя в том, что если даже помолвка будет расторжена, это ещё не повод сдаваться, потому что в конечном итоге они будут вместе.

Всё равно…

– Не сожгите Облачные Глубины, – как можно непринужденно усмехается она, когда прощается с братьями.

– Хорошо, – отвечает А-Чэн, толкая под ребро Вэй Ина, в глазах которого уже читалось «а это идея».

–…не доведите никого до нервного срыва…

– Сестра, я не могу тебе обещать, – пробурчал Цзян Чэн, когда А-Сянь, не выдержав, расхохотался.

– Это верно. Но вы попытайтесь,

– не меняясь в лице, произнесла Яньли.

Она старалась выглядеть веселой, чтобы никто не заметил её тревоги. Ей надо подождать ещё несколько месяцев, тогда всё решится. Шанс на то, что помолвка всё же состоится, есть, верно? Значит, она может вздохнуть спокойно.

– Не надо так волноваться из-за мелочей, – флегматично отзывается Вэнь Цин во время их очередной встречи.

Эта встреча произошла не в лесу, а как раз в Юнмене, куда целительницу ордена Ци Шань Вэнь попросили приехать на несколько дней. Врачеватели имели привычку иногда гостить друг у друга, а у А-Цин были хорошие отношения со всеми орденами. Яньли тогда очень сильно обрадовалась, потому что видеться становилось всё сложнее и сложнее, особенно с появлением А-Мэй, которую девушка воспитывала почти в одиночку. Матушка сначала сопротивлялась, но сдалась, сопоставляя факты любви старшей дочери к детям и скорому браку с сыном своей подруги.

И уже вечером они гуляли около пристани, глядя на садящееся солнце, уверенные в уединении и том, что их никто не услышит.

– Любовь – это не мелочи, – с лёгким возмущением произносит А-Ли, даже не злясь. Конечно, чего она ожидала от Вэнь Цин, которая, кажется, не проявляла ни к кому романтический интерес в обеих жизнях.

– На наших плечах лежит практически судьба мира, а ты думаешь о какой-то любви, – с той же интонацией продолжает подруга, – разве мы не должны посвятить себя…

– Я уже сделала то, что хотела. Мне осталось только защитить Юнмен от…ты знаешь, – Цзян Яньли не хочет произносить название ордена А-Цин как убийц, – неужели я не имею права на собственное счастье?

– Конечно имеешь. Но как ты собираешься защищать Юнмен, будучи в Ланьлине? – вполне разумно спрашивает целительница.

Год. У неё есть ещё год, чтобы всё обдумать.

– Я решу это позже. В любом случае, я могу приехать повидать родителей.

– Вполне разумно. Ты пытаешься просчитать всё наперед, но не обращаешь внимания на мелочи. Как ты собираешься защитить свой орден? Даже сил твоих родителей оказалось недостаточно для этого.

– Я не смогу защитить весь Юнмен. Как и ты не сможешь повлиять на свой орден. Моя цель – спасти семью.

Вэнь Цин, наверное, считает её слишком наивной. Но её семья погибла, и повлиять на это девушка не могла даже с воспоминаниями из прошлого. Она никогда не ощущала к кому-то столь сильную привязанность, кроме брата и наставницы, вновь поговаривающей о том, что неплохо было бы связать браком ордены Цишань Вэнь и Гусу Лань.

Цзян Яньли снова остаётся ждать. Присутствие А-Цин немного успокаивает, а она думает над тем, как будут развиваться события на этот раз. И ей вновь придётся довериться судьбе.

***

– Цзысюань, а тебе нравится кто-то из девушек?

– Думай, о чем говоришь! Разве ты не помнишь о помолвке?

– Ну и кто она? Наверное, самая красивая девушка…

– Нет, это Цзян Яньли.

– Да?

Настает момент, когда Цзысюань не выдерживает шепота за спиной. Если бы шептались о нём, он бы закрыл на это глаза и постарался бы забыть, потому что привык. Но опозорить честь своей будущей невесты, которую уважал и знал не просто как непримечательную деву Цзян, а способную заклинательницу, он не мог.

– Замолчите всем, – резко оборачивается он к другим адептам, которые под холодным взглядом уже готовы были нервно заламывать руки, – ещё одно слово в адрес моей невесты – сами знаете, что будет!

Где-то в стороне Вэй Ин с Цзян Чэном решили, что всё-таки второй господин Цзинь – не такая уж и плохая кандидатура на роль жениха старшей сестры.

Только бы не разминуться, не заблудиться

В круговороте смертей и рождений.

И в назначенный час вспомним друг друга

По первому прикосновению.

Комментарий к XII глава

Fleur – память

Познакомьтесь с маленькой Цзян Мэй, я люблю эту девочку^^

Глава посвящена моей девочке А-Ли))))))))

========== XIII глава ==========

Заблудившийся в мрачных глубинах зеркальных поверхностей,

Ты зовешь меня сквозь океаны полной луны.

Рвется тонкая нить, но я верю в твое бессмертие

И отыщу тебя даже на том краю тишины.

Свадебное платье невесты представляло собой красный халат, расшитый драконами. Головной убор также был достаточно специфический, в виде проволочного каркаса, отделанного птичьими перьями, шелковыми помпонами и медальонами. Завершала облик вуаль красного цвета. Китайское свадебное платье ципао расшито золотом. На него вышит феникс – сколько труда потребовалось, чтобы всё выглядело так красиво?

Целый день долгожданной свадьбы вокруг Яньли суитились служанки, то и дело вытирающие слёзы и причитающие о том, как выросла маленькая А-Ли, недавно бегающая по пристани вместе с Цзян Чэном и Вэй Ином. Девушке оставалось загадочно улыбаться, слушая невинные истории и напутствия женщин. Цзиньчжу и Иньчжу, слуги, знакомые с её матерью ещё во время её пребывания в ордене Мэйшань Юй, особенно часто появлялись ей на глаза, желали счастья в браке, а сами невольно переглядывались. Они были знакомы с Юй Цзыюань с самого детства. Они стали свидетельницами подобного брака по договоренности родителей. И теперь, получается, видели и второй.

Цзян Яньли думает о том, как бы всё прошло в тот раз. Ведь сейчас она знала, каким человек является её будущий муж. Она прекрасно помнила всё, особенно его, до мельчайших деталей. Не растогни родители помолвку в тот раз, кто знает, что могло выйти – вдруг они действительно смогли повторить судьбу своих родителей? В знаменитых орденах редко женятся и выходят замуж по любви. И ей, можно сказать, повезло.

Непривычные красные одежды немного стискивают движения, корсет вынуждает сидеть ровно, держать спину прямо. А-Ли на самом деле очень хочется оказаться в простом нежно-розовом платье, а не в столь ярком и пышном наряде, пусть это и необходимо для торжества. Хотя, она, конечно, никому об этом не скажет. Зачем говорить? Это всего лишь один раз, один день, когда ей выпадает шанс облачиться в столь красивый наряд. И никто уже не посмеет сказать, что внешность у неё непривлекательная, что заклинательница она довольно слабая. Наступил день, когда все прежние унижения закончились. Почти наступила новая жизнь.

И этот день надо прожить по полной.

Слуги хорошо постарались, с самого утра всячески крася лицо Яньли. Они переборщили – девушка сама себя не узнала, когда взглянула в зеркало. И даже немного подивилась тому, как обманчива внешность. Лицо было до невозможности напудрено и нарумянено, губы покрашены в ярко-красную помаду. Но Цзысюань видел её в образе обычной заклинательницы, обычной девушки и любящей сестры. Он поймёт. Он узнает её. Поэтому она почти не волновалась.

Вэнь Цин уличила момент, когда мадам Юй отвлеклась, наверное, чтобы проследить за А-Мэй, которая в столь торжественный день была предоставлена сама себе: внимание сконцентрировали на старшей дочери, после чего заверила слуг, что ей надо проверить здоровье А-Ли и что-то ей сказать. Те лишь понимающе кивнули, ведь были свидетелями их крепкой дружбы, зародившейся уже несколько лет назад.

– Еле добралась до тебя. Они такие придирчивые, – то ли жалуясь, то ли используя привычную манеру речи, заявила А-Цин, садясь на угол кровати рядом с Цзян Яньли. Это был, наверное, последний раз, когда они могли вот так вот более-менее непринужденно разговаривать. Осознание вгоняло в печаль, – почему у тебя такое грустное лицо? Разве ты не рада?

– Если я заплачу, весь макияж размажется на моём лице, а ведь его наносили всё утро, – жалуется А-Ли, улыбаясь, – матушка сказала, что невесте надо поплакать перед свадьбой, чтобы не лить слезы в супружеской жизни. Разве ты не знала?

– Оу, ну я не собираюсь замуж, знаешь ли, – фыркает Вэнь Цин, – ты так и не ответила мне. Ты счастлива, А-Ли?

Невеста почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она была слишком взволнована, чтобы говорить об этом. Лихорадочные мысли то и дело сменяли друг друга. Безусловно, она счастлива. Ведь в этот раз не допустит прошлых ошибок. И проживёт чуть дольше с любимым человеком, а может не совсем «чуть». Возможно, всë сложится так, что они проживут вместе до самой старости. В счастливом браке. Будут растить Цзинь Лина вместе. Помогут Цзян Чэну восстановить Пристань Лотоса, если нападения ордена Цишань Вэнь не удастся избежать. Помогут Вэй Ину не вступить на путь тьмы. И много чего ещё, чего они не успели в прошлой жизни, они совершат вместе.

– Я очень счастлива, А-Цин, – срывается с её губ, а глаза предательски слезятся. Яньли бы смахнула слёзы рукой, если бы лицо не было накрашено – она боялась задеть макияж.

– Вот и хорошо. Почему же тогда ты плачешь? Неужели хочешь, чтобы ещё раз тебе наводили подобную красоту? Ну же, подумай о том, что А-Мэй когда-нибудь тоже подберут жениха. Представляешь, как не повезёт бедному парню! – попыталась обратить всё в шутку Вэнь Цин. Чтобы заставить её смеяться. Ведь Цзян Яньли не должна лить слёзы в этот прекрасный день.

Однако, ей всё ещё было грустно. Придётся оставить Пристань. Видеться с братьями не так часто, как хотелось бы. Изредка навещать родителей. И младшую сестренку, которую А-Ли всем сердцем любила. Это было очень печально.

– Ты не должна грустить, А-Ли. Все живы. Всё в порядке, – всё ещё пыталась успокоить подругу Вэнь Цин, – и это не последний раз, когда мы так видимся. Тетушка давно поговаривала о том, что мне как-нибудь съездить в Ланьлин не помешает.

Она – целительница. Она находится вне вражды орденов, её цель – спасать людские жизни. Врачевателям всегда были рады в любом месте. Отношение к ним, конечно же, гостеприимное и приятное. Тем более, многим есть, чему поучиться у Вэнь Цин, а ей – у них. Она без проблем загостится в любом ордене, насчёт этого волноваться пока не следует. Именно пока. Пока не начнётся эта кровопролитная война, полная ужасов и потерь. Пока в мире заклинателей царит спокойствие и затишье п̶е̶р̶е̶д̶ б̶у̶р̶е̶й̶.

– Спасибо тебе, А-Цин… И всё же, мысль о том, что моим орденом теперь будет являться Ланьлин, как-то непривычна мне.

– Ой, да ладно тебе! Тем более, ты в той жизни знала Цзинь Цзысюаня. Поверь, тебе будет легче, – куда более уверенно заявила целительница Цишань Вэнь, улыбаясь, – я рада за тебя, А-Ли. Ты действительно заслужила счастья.

– Спасибо, – неуверенно и рассеянно проговорила девушка, тут же переведя на подругу взгляд добрых и ласковых глаз, – а ты? А-Цин, в тот раз ты всю себя посвятила целительскому искусству. Не мне судить, но, может быть, тебе стоит подыскать себе пару? Разве ты бы не хотела когда-нибудь кого-нибудь полюбить?

– Нет. Я не хочу… Не могу доверить себя кому-то. Тем более, таким образом я отступлю от своей задачи, – голос Вэнь Цин немного утих, будто она тщательно обдумывала каждое слово и не была готова рассказать все, – предположим, я выйду замуж. Тогда мне придется перебраться в орден своего мужа. И оставить Вэнь Нина. Я… Я не смогу так, – А-Ли увидела, как девушка нервно сжимает в руке белую ткань платья, свойственного ордену Цишань Вэнь, – только если когда всё закончится. Если я выживу. Только тогда, возможно, я разрешу себе полюбить кого-нибудь.

Она прочно закрыла свое сердце на замок. Построила невидимую стену между собой и окружающими, которую чувствовали только те, кто пытались пробить её, достучаться до чувств, добиться взаимности. Вэнь Цин, красивая девушка, искусный целительница, сильная заклинательница, не раз получала признания, которые с легкостью отвергала. Её видели хладнокровной и упорной девушкой, которая твердо шла к своей цели, неважно, насколько непостижимой она казалась. И её всё устраивало.

Вэнь Цин ни капли не завидовала А-Ли, которая сейчас сидела в свадебном платье с фатой, прикрывающей лицо. Чувства – это лишь преграда. Чувства мимолетны и эфемерны. Ошибочны.

Именно поэтому она не могла позволить себе любить кого-то. Но при этом эгоистичное желание разрасталось в её груди, постепенно затмевая разум собой и притупляя остальные чувства, кроме напускной холодности.

***

– А-Ли. Я надеюсь, ты обретешь своё счастье в браке. Уверена, вы сможете полюбить друг друга самой искренней и нежной любовью.

Слова матери кажутся ей такими странными, но в то же время справедливыми. Никто же не знает, что для Цзян Яньли брак значит не только то, что два величайших ордена должны породниться. Никто же не знает, что она выходит замуж за любимого человека, так ведь? Поэтому стоит блестяще отыгрывать эмоции на лице. Эмоции – любые, только не означающие то, что она всё прекрасно знала почти с самого начала. Брак её матери и отца был таким же, и они смогли полюбить друг друга только благодаря ей. Было ясно, почему Юй Цзыюань говорит подобное.

Она не хочет повторения их судеб.

Цзян Яньли смотрит на отца, который, улыбаясь и приобнимая жену, говорит ей какие-то слова, имеющие тот же смысл, что и материнские. Навязчивые мысли всё ещё не отпускают её, не дают расслабиться хоть на минуту. А они далеко не самые приятные, которые могли бы быть.

Что, если ничего из их союза не выйдет?

Что, если их чувства сейчас будут ненастоящими?

Что, если он и в самом деле не любил еë?

– Сестра!

А-Чэн и А-Сянь, специально для этого дня прибывшие из Гусу, где им ещё год предстоит провести, бросаются ей навстречу, обнимая. А-Ли звонко смеётся, прижимая их к себе. Милые, невинные дети… Как же долго она их ещё не увидит!

– Спасибо вам всем… – шепчет девушка, чувствуя, что если ещё что-то произойдет, умело наложенный макияж точно смоет поток слёз.

А-Мэй уже сотый раз за день цепляется за ткань свадебного платья, то и дело требуя, чтобы Яньли взяла её на ручки. Малышка, вероятно, не понимала, почему обычно внимание, прикованное к ней, отдано старшей сестрёнке целиком и полностью, поэтому стремилась лишний раз показаться на глазах. Цзян Фенмянь вовремя взял младшую дочь на руки, чтобы она ненароком не испортила наряд, будто бы могла как-то сделать это.

– А-Ли! – требовательным тоном, схожим с голосом матушки, пропищала девочка, указывая рукой на сестру и вырываясь из отцовских объятий.

– Ничего не случится, если я подержу её на руках, – быстро заверила главу ордена Цзян Яньли, понимая, что такого шанса – подержать на руках А-Мэй, не предоставится ещё Бог знает сколько времени.

Оставались считанные минуты до начала церемонии. Сердце бешено колотилось, что казалось, вот-вот – и выпрыгнет из грудной клетки.

– А-Ли. Ты только будь счастлива, – вновь улыбнулась Юй Цзыюань, обнимая дочь.

Сегодня она ходила с улыбкой на лице. Улыбкой радости и гордости за неё, Цзян Яньли. Такая же улыбка была на лице отца, только более смешанная с печалью. Тоже переживал, что их с Цзинь Цзысюанем брак будет схож их браку, неудачному поначалу? Зато Цзян Чэн и Вэй Ин ни о чем не думали, улыбались и желали ей счастья, не подозревая о других трудностях. А-Мэй – тем более. Младшие братья и сестра были ей утешением и спасением от печально-обреченных улыбок.

Я ищу тебя, чтобы укрыть от жестокого ветра,

Отвоевать тебя у холода и темноты.

Гаснет пламя свечи, но я верю в твое бессмертие

И уведу тебя прочь из ледяных пустынь.

– Дева Цзян, Вы согласны совершить со мной три земных поклона?

– Да, я согласна.

Голос дрожит. У обоих. Цзян Яньли никогда ещё так не волновалась, дышать через вуаль было так тяжело, что ей казалось, будто вот-вот она потеряет сознание. Девушка почти не чувствовала ничего, не помнила, как совершила три поклона, чувствовала на себе взгляд золотистых глаз, раннее полных самоуверенности, а теперь – неловкости.

Теперь они официально женаты.

Скажи ей кто-нибудь такое в той жизни, когда она находилась примерно в том же возрасте, что и сейчас, А-Ли бы рассмеялась и заявила, что это бред, хотя желание быть с любимым человеком в её груди всегда горело неугасающим огнём.

Она впервые увидела слезы на лице матери. На лице отца. Даже крохотная А-Мэй плакала, пусть и не осознавала, что происходит и почему все плачут. Вэй Ин с Цзян Чэном держались друг друга, видимо, чтобы кто-то из них вовремя остановил другого, если он, поддавшись чувствам, начал порываться обнять её.

И по щеке Цзян Яньли незаметно скатилась слеза.

– А-Ли, А-Сюань, познакомьтесь. Я надеюсь, вы станете хорошими друзьями, – с улыбкой проговорила госпожа Цзинь, наблюдая за пятилетними детьми, впервые увидившими друг друга.

– Ты что-то говорила насчёт помолвки, верно? – спросила мадам Юй.

– Мы обещали, что если у нас родятся дочери, то они станут названными сёстрами, если сыновья – названными братьями, а если дети разных полов, то они поженятся, – напомнила женщина в золотых одеждах с улыбкой.

Её отношение к А-Ли с самого детства не изменилось. Девушка для неё была воплощением идеалов, женской красоты и мудрости. Поэтому сразу после окончания церемонии, по просьбе самой же Яньли, проведенной в Юнмене, она обняла свою невестку, почти так, как делала это мать.

– Теперь, если что-то случится, ты сможешь обратиться за помощью ко мне. А-Ли, ты только не стесняйся, хорошо, дорогая? – сквозь слёзы, прошептала она, подзывая к себе и сына.

Цзинь Цзысюань неловко переводил взгляд с матери на жену, в итоге тоже оказавшись плененным материнскими объятьями. Цзинь Гуаншань наблюдал за ними чуть издалека, но ближе не подходит, о чем-то разговаривая с Цзян Фенмянем.

Мадам Юй тоже подошла к ним, глядя на старую подругу с затаенной просьбой – наверное, просьбой присмотреть за дочерью в чужом, теперь родном для неё ордене.

– Мы отправимся уже скоро, – донеслись до Яньли слова госпожи Цзинь.

Скоро она уже не будет всецело принадлежать Юнмену.

Скоро она не сможет ходить с братьями на ночные охоты.

Скоро Юнмен уже не будет ей родным домом, его заменит Ланьлин.

Скоро она сменит фамилию на «Цзинь».

Скоро настанет новое «завтра».

Вэнь Цин наблюдает за ней из толпы. А-Ли облегченно вздыхает, поймав взгляд подруги. Это успокаивает. Сейчас ей не получится подойти ближе, хотя очень бы хотелось вновь услышать её голос. Ведь неизвестно, через сколько они увидятся – у А-Цин могут быть дела в собственном ордене. Тем более, через год начнётся нечто ужасное.

Остался только год.

В карете даже не так тесно, как она себе всё представляла. Очень даже уютно, если не считать молчания, повисшего между ней и Цзысюанем. Только неловкие взгляды, «случайные» соприкосновения рук и переплетение пальцев. Цзян, теперь уже Цзинь Яньли последний раз прощается с родителями, машет рукой братьям, гладит по темным волосам А-Мэй, пытается найти в толпе Вэнь Цин – как неудобно, они ведь даже попрощаться не успели! – и смотрит, как красочные пейзажи сменяют один за другим, мерный стук колёс заставляет захотеть заснуть. Теперь она уже может снять вуаль, обнажая лицо и вдыхая свежий воздух полной грудью. Пусть вуаль и была прозрачная, почти незаметная, дышать через неё оказалось тяжело.

Девушка осмеливается положить голову на плечо Цзысюаню, сидящему по левую руку от неё. Спать хочется невообразимо, её подняли рано утром, так, наверное, даже в Гусу не встают, а дальше – подготовления, слезные прощания и расставание с прежней жизнью. Проваливаясь в объятья сна, А-Ли чувствует, как муж кладёт ей на голову свою руку и неловко проводит по волосам.

– Ты не должен бояться заговаривать с ней. А-Ли – хорошая девушка, я-то знаю, поверь, – мать с небольшим упреком смотрит на него, а после осуждение сменяется умилением, когда госпожа Цзинь видит, как Яньли задремала на его плече.

– Я знаю, – тихо, будто боясь разбудить её, ответил Цзинь Цзысюань.

Мало кто действительно женится по любви. Он видел все прелести брака по договоренности – родители то и дело ссорились, все конфликты разворачивались на его глазах, даже когда он был ещё ребенком. Цзинь Цзысюань презирал своего отца. Жить с осознанием того, что каждый второй может оказаться твоим незаконнорожденным братом или сестрой, конечно, мало кому бы понравилось. Госпожа Цзинь пыталась держать своего мужа в своём поле зрения и пристально следила за его действиями, но это не всегда выходило.

Дети не любили А-Сюаня, даже если дружба с будущим главой ордена могла быть в приоритете. Они издевались над ним, закидывали палками и камнями, говорили то, что знали от своих родителей – про его. Он никогда не верил людям, не доверял доброте и искренности, потому что всё могло оказаться очередной маской.

…поэтому с А-Ли было очень неудобно…

Цзян Яньли – первый человек, который не имел ни малейшего желания ненавидеть его даже по той простой причине его высокомерия, даже по той причине, что он являлся сыном своего отца. Цзян Яньли – первый человек, который отнесся к нему с неподдельной искренностью и заботой, когда его ранили. Она сидела около его кровати. Она переживала за него.

И, конечно же, она – первый и единственный человек, с которым Цзинь Цзысюань без малейшего колебания согласился связать свою судьбу.

Конечно, его не спрашивали – просто поставили перед фактом. Это нормально. Мало кто женится по любви, особенно если речь идёт о наследнике самого богатого ордена. Ещё в раннем детстве Цзинь Цзысюань дал себе клятву не быть похожим на своего отца и сделать избранницу счастливой.

Ну и что, что они почти не знают друг друга? Ну и что, что они виделись буквально пару раз?

Цзян Яньли, пусть не такая прославленная заклинательница или врачевательница, как Вэнь Цин. Пусть и не первая красавица, но далеко не дурнушка – естественные красивые черты лица испортить можно разве что ужасно нанесенным слоем макияжа. У неё кроткий и спокойный характер, а не безрассудно-самоотверженный. Так кто дал право говорить, что она не такая прекрасная?

В Ланьлин они прибывают уже поздно вечером. Празднество в Юнмене затянулось почти что на целый день. Цзян Яньли открывает глаза, сонно оглядывая яркие очертания Ланьлина – своего нового дома, нового ордена. Ей, определенно, нравятся здания, нравятся золотые одежды.

Но тут чего-то не хватает.

Ланьлин – это не Юнмен. И никогда им не был. И не будет.

Потому что наступила пора её новой жизни.

Я не хочу, чтобы ты оставался один

Неподвижный, беспомощный в этих мрачных чертогах,

Среди чуждых и странных скрипов и шорохов,

Среди чуждых, холодных воздушных потоков.

Комментарий к XIII глава

В Китае не была, не жила, нашла в Яндексе описание свадьбы… ФСБшники, которые следят за моей историей поиска, тихо офигевают в сторонке😄

Аоаоао, моя любимая пара поженилась❤

Теперь ждем пейринг Лань Сичэнь/Вэнь Цин :)

========== XIV глава ==========

Правда внутри нас. Всё остальное обман.

Поэтому я не пугаюсь всего, что кажется странным,

Удаляются звуки города, недействителен нудный голос,

Я теряю нить разговора и ухожу в свой внутренний космос.

– Ты должен тренироваться усерднее, А-Нин, – в голосе А-Цин не слышится ничего, кроме стали и уверенности, – я уверена. Твои навыки можно усовершенствовать, если ты будешь усерднее тренироваться, – а эти слова уже звучат как упрëк.

Вэнь Нин слабо кивает, натягивая на лицо глупую, неловкую улыбку и подбирая упавшую саблю с земли. Его светлые глаза горят такой неподдельной добротой, как такой милый и добродушный юноша сможет сам себя защитить? А-Цин фыркает, отворачиваясь от него. Да, она сама в чем-то виновата. Да, она сама затмила собой младшего брата, стала сокровищем ордена Ци Шань Вэнь, с раннего возраста проявившая себя как талантливую целительницу и не менее прекрасную заклинательницу. Почти так же, как было в тот раз. Её восхитительными навыками восторгались многие, проживи она чуть подольше – непременно бы достигла бессмертия усиленным следованием земным обычаям. Вот только шутница-судьба не только права на вечную жизнь ей не дала, так и отмеренный срок прожить в спокойствии не позволила.