Текст книги "Роман с ключом (СИ)"

Автор книги: Ginger_Elle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

      Сэр Найджел начал проталкивать её внутрь. У Реда мышцы сжались так, что в паху и по внутренней стороне бёдер продёрнуло болезненной судорогой, но сопротивляться настолько сильному нажиму дольше двух секунд он не смог. Сэр Найджел вогнал в него рукоять.

      Боль была почти такая же сильная, как от ударов хлыстом. Толстая твёрдая штуковина словно вспорола его, так резко она оказалась внутри. Она не вмещалась и распирала Реда изнутри. Шарик на конце, казалось, рвал ему внутренности.

      Ред застонал и попробовал передвинуться вперёд, чтобы сняться, но сэр Найджел повёл рукой вслед за ним, пока Ред не прекратил ползти – верёвки его остановили.

      – Я бы на твоём месте встал на колени, потому что это не всё, – произнёс сэр Найджел.

      Ред попробовал так и сделать: так, наверное, было легче – не казалось бы, что конец рукояти упирается в какую-то преграду внутри, которую того и гляди прорвёт. Он приподнялся, отчего штуковина внутри надавила на заднюю стенку.

      Сэр Найджел обхватил его яйца, сдавив не до боли, но чувствительно – предостерегающе, и пошевелил рукоятью внутри.

      – А теперь не шевелись.

      Он начал вводить её глубже. Делал он это медленно. Реду казалось, что чёртова палка уже давно должна была кончиться, но она всё вползала в него, туго, царапающе, с обжигающей болью. Реду казалось, что сэр Найджел смазал рукоять не иначе как кислотой, так всё невозможно драло внутри.

      У него слёзы выступили на глазах, а в носу защипало.

      – Вытащи! – захрипел он. – Вытащи эту дрянь… Чёртова мразь…

      – Осталось меньше полудюйма, – сообщил сэр Найджел, впихивая рукоять до упора. – И ещё как минимум семь часов до утра.

      – Вытащи!

      – Тебе нравилось трахать Ардена, да? Подумай, что он чувствовал, когда ты засаживал ему, – сэр Найджел потянул рукоять назад. – Приятно вставлять в другого, да?

      Сэр Найджел остановился, потрогал пальцем натянувшиеся вокруг рукояти края дырки, а потом одним быстрым движением вынул всё до конца.

      – Немного крови. Должна же она когда-то появиться.

      Во второй раз рукоять вошла в Реда легче, но всё с той же болью.

      – Не хнычь… Лучше подумай о том, что я ведь могу не останавливаться на рукояти. Хлыст достаточно твёрдый, чтобы я мог засунуть его в тебя ещё дальше, – он начал вытягивать хлыст обратно. – Я могу наколоть тебя как бабочку на булавку, так что ты… – сэр Найджел резко замолчал.

      В наступившей тишине Ред услышал, как открывается дверь, не в этой комнате, а та, что выходила в коридор.

      Сэр Найджел выдернул остаток хлыста и кинулся к старому комоду в углу, на крышке которого он оставил нож.

      – Что ты заду…– послышался позади напряжённый и злой голос Ардена, почти крик, тут же осекшийся.

      Ред обернулся несмотря на боль.

      – Как ты… – снова начал замерший в дверях комнаты Арден. Он хватался за косяк, словно не мог стоять на ногах. – Что ты делаешь? Ты рехнулся?!

      – Арден! Беги! Вызови полицию! Этот сумасшедший хочет меня убить! – закричал Ред.

      Арден словно вообще не слышал криков.

      Сэр Найджел убрал нож в карман и подошёл к нему. Арден стоял в проходе, точно злой дух перед очерченным солью кругом, и не мог войти. Сэр Найджел заботливо поправил ему упавшие на лоб волосы.

      – Может быть, я и рехнулся, – тихо сказал Торрингтон. – Может быть, это наш фамильный недуг. В тебе ведь тоже есть капля нашей крови. Такая крошечная и такая… сильная.

      – Зачем? – спросил Арден, отстраняясь от сэра Найджела.

      – Сам знаешь зачем. Ты хотел отпустить его. Почему бы и нет, когда он не знает твоей тайны?.. Теперь он знает. Отпустишь его?

      Ред замер. Две секунды до того, как Арден ответил, вытянулись в бесконечно долгий момент, когда он не смел ни дышать, ни даже чувствовать боль.

      – Нет, – произнёс Арден.

      Ред отвернулся. Он вжался лбом в скользкие и мокрые доски, мокрые от его пота, слёз, слюны.

      – Так и будешь стоять в дверях? – спросил сэр Найджел.

      – Не хочу туда входить, – ответил Арден.

      – Как ты освободился?

      – Есть один способ, – уклончиво ответил Арден.

      – Уверен, ты знаешь о верёвках куда больше моего.

      Арден ничего не ответил на эту попытку то ли унизить, то ли сострить.

      – Я не собираюсь на это смотреть, – сказал он после долгой паузы.

      – Ты останешься здесь, – приказал сэр Найджел.

      – Я ненавижу эту комнату.

      – Потерпишь! А я запру дверь.

      Судя по шагам, Торрингтон вышел в первое помещение, и вскоре послышался громкий металлический скрип и поворот ключа в замке.

      Когда сэр Найджел отошёл, Ред зашептал:

      – Арден, Арден! Ты не можешь быть таким, как он! Больным ублюдком! Помоги мне!

      Арден опять никак не среагировал на его слова. Возможно, он вообще их не расслышал.

      Сэр Найджел вернулся.

      – Просто к твоему сведению, Арден: у меня есть нож. И ещё пистолет.

      – И что ты сделаешь? Убьёшь меня?

      – Иногда мне приходят в голову такие мысли. Просто мечты, не подумай плохого… Я бы с большим удовольствием растянул здесь тебя, а не его. Он, конечно, симпатичный мальчик, мускулистая спина, ровные ноги, но с тобой не сравнится. Ну и опыт… У тебя он должен быть невероятным…

      Арден проигнорировал и этот выпад. Возможно, это было нормальной манерой общения между ними двумя.

      – Не заскучал там, Смит? – поинтересовался сэр Найджел, подходя ближе к кровати.

      Ред ответил руганью. Он едва мог говорить от душивших его боли и ненависти.

      – Может, заткнуть ему рот? – предложил Арден.

      – Ни за что, – ответил сэр Найджел. – Специально затащил его сюда…

      – А где машина?

      – Какая машина?

      – Моя. На улице ливень, и я разрешил ему взять машину.

      Сэр Найджел метнулся к Реду и, схватив за волосы, заставил поднять голову.

      – Ты был на машине? Где она? Отвечай!

      – На дороге, – проныл Ред. Шея была так сильно выгнута, что Реду казалось, она вот-вот хрустнет и сломается…

      – Где на дороге? – спросил Арден, который словно бы только сейчас соизволил обратить на Реда внимание. Он вёл себя так, как в подобной ситуации, наверное, не повёл бы себя ни один нормальный человек, и при этом он вёл себя абсолютно как Арден. Любая другая реакция, наверное, была бы подозрительна.

      – На дороге к Лоули.

      – Её видно от ворот?

      – Нет, она дальше, где просека и спуск к ручью.

      – Браво, сэр Найджел, – Арден по-прежнему говорил от двери. – Вы ловко заметаете следы.

      Торрингтон со злостью толкнул голову Реда обратно.

      – Отгоню машину ночью!

      – Надо сейчас. Билли поедет из Госкинс-Энда и увидит её, пустую, на дороге. Если уже не проехал… Интересно, где начнут искать мистера Смита, который не отъехал от моего дома и на милю? – Арден даже сделал шаг в комнату: Ред услышал лёгкий скрип половиц, и голос Ардена зазвучал немного ближе. – Если ты подставил меня, если сюда придёт полиция… я сдам тебя.

      – А я – тебя!

      – Я не совершил ничего, что стоило хотя бы года в заключении, не говоря уже о пожизненном. Машину нужно спрятать, пока не поздно.

      – Вернём в гараж…

      – Нет, её нужно оставить возле станции в Госкинс-Энде. Я могу это сделать, а потом вернуться пешком, – предложил Арден. – Если Смита вдруг начнут искать, сюда всё равно придут, но это не то же самое, как если бы она стояла у ворот…

      – Да, так и сделаем, – согласился сэр Найджел. – Вернее, я сделаю. Ты останешься тут. С ним.

      Арден шумно втянул воздух.

      – Если ты не доверяешь мне, то запри в другом месте. Не здесь…

      – Это самое надёжное. И покажи карманы!

      Арден с сэром Найджелом вышли в соседнюю комнату. Ред слышал тихие голоса и переступания по полу: сэр Найджел, видимо, обыскивал Ардена.

      Ред, как ни вслушивался, не мог толком разобрать, о чём они говорили. Они точно упоминали Билли и кухню.

      Потом опять раздался грохот двери и щелчок замка, после чего наступила тишина. Ред даже подумал, не ушли ли они вместе.

      – Арден, – осторожно позвал он.

      – Какого хрена ты вернулся? – неожиданно отозвался тот. – Ты сам виноват, что оказался тут!

      – Я не думал, что он способен на такое. Если бы я знал, что он видел статью, я бы никогда не пошёл! Откуда мне было знать?! – от крика грудная клетка приподнималась, и следы от хлыста на спине опять начинало невыносимо жечь. – Лучше помоги мне!

      – Откуда было знать?! – передразнил Арден. – А ты не думал, что я мог рассказать про статью? Что я решил, что надёжнее будет от тебя избавиться?

      – Я думал, – Ред прижал лоб к холодным скользким доскам. – Но ты не такой. Ты бы не стал рассказывать Торрингтону.

      – Что за дурак! – прошипел Арден. – Мне тебя даже не жаль…

      – Ты же не хочешь этого! Не хочешь быть убийцей. Если ты развяжешь меня, то мы вместе сможем с ним справиться. Он всё равно не решится ничего сделать тебе. В смысле убить тебя он не решится, я правильно понял? Ты ведь устроил так, что в случае твоей смерти про сэра Найджела всё станет известно. Мы можем попытаться… Арден, господи, пожалуйста! Он же убьёт меня… Я не хочу умирать! И остальное тоже! Он собирается… – Ред не сразу смог назвать то, что собирался сделать с ним сэр Найджел. – Он будет пытать меня, бить, резать... Ему это доставляет удовольствие. Он чёртов маньяк. Арден, ты слышишь?!

      Арден молчал. Из соседней комнаты не доносилось даже шороха шагов или одежды.

      От этого равнодушия Ред впал в ярость. Он снова, не обращая внимания на боль в спине и в истерзанной заднице, начал вертеться на кровати, пытаясь выпутать руки или ноги.

      – Чтоб ты сдох! Чтоб ты сдох вот так же, как я! – закричал Ред. – Ненавижу тебя! Если бы ты только знал… Даже больше, чем Торрингтона ненавижу! Ты такой же чокнутый, как и он! Только хуже!

      Ред ещё несколько минут, пока окончательно не пересохло во рту, поливал Ардена бранью. Тот по-прежнему молчал.

      Крики и ругань вытянули из Реда последние силы. Он опустил голову на доски и лежал, тяжело дыша.

      Лежал он долго, пока в соседней комнате не раздался звук шагов. Арден подошёл к двери. Ред хотел приподнять голову и обернуться, но сил не было. И Арден просто этого не стоил.

      – Прошло пятнадцать минут, – сказал Арден.

      – И что? – огрызнулся Ред.

      – Найджел ушёл на кухню. Если бы Билли уже был там, он бы вернулся сюда. Раз он не вернулся, то, получается, отправился за машиной.

      – И что это значит для меня? Что ваш план сработал?

      Вместо ответа на вопрос Арден задал свой:

      – Ты правда ненавидишь меня?

      – Да!

      Арден немного помолчал.

      – Спрошу иначе: если бы ты вдруг оказался на свободе, что бы ты сделал?

      – Я бы просто убежал. Я бы бежал не останавливаясь. Добрался бы до Лондона и постарался спрятаться. Может, уехал бы за границу, если бы нашёл денег на дорогу.

      – А справедливость? Месть?

      Ред подумал дважды, прежде чем ответить. Он не знал, какого ответа ожидает от него Арден.

      – Прикидываешь, не получится ли избавиться от сэра Найджела моими руками?

      – Нет, – ответил Арден. – Ты не сможешь мне помочь. Так что насчёт мести? Своей, по собственному почину?

      – Не сейчас. Он ненормальный, он наймёт кого-нибудь, чтобы меня прирезали… Может быть, когда-нибудь потом, когда я буду в ином положении, я буду мстить, но не сейчас.

      – Ты можешь обещать мне, что не станешь мстить, не пойдёшь в полицию?

      Реда затрясло от волнения.

      – В обмен на что?

      – На небольшой шанс остаться в живых.

      – Я обещаю.

      Арден сделал два шага по комнате. Ред обернулся.

      Арден стоял, глядя себе под ноги, словно боялся смотреть по сторонам, потом он быстро дошёл до изголовья кровати и присел перед ней так, чтобы оказаться спиной к очищенным от пыли фотографиям.

      – Если за Найджела возьмётся полиция, то он расскажет обо мне, о Колине, покажет фотографии. Мне есть что скрывать, но… Но я, кажется, ещё никогда в жизни не встречал настолько благородных дураков, как ты.

      – Я обещаю, – повторил Ред. – Может, я, конечно, и дурак, что делаю это.

      – На самом деле, – Арден посмотрел Реду в глаза, – мне жаль, что я их не встречал… Я даже решил, что они остались только в книгах.

Последний слой лжи

      18 сентября 196… года

      – Я отвяжу тебя, – Арден повернул запястья Реда, чтобы лучше рассмотреть узлы, – но что будет дальше, зависит только от тебя. У тебя один-единственный шанс сбежать: когда Найджел откроет дверь. Не думай, что его можно застать врасплох. Он будет ждать нападения. От тебя, от меня, от нас обоих…

      Арден, нахмурившись, потянул за конец верёвки.

      – Это лучше, чем… – Ред приподнял руки, чтобы Ардену было удобнее возиться с узлами. – То есть лучше пусть пристрелит меня, чем… Чем вот это всё… Лучше умереть, чем выносить такое!

      Арден усмехнулся:

      – Какие громкие слова! Я понимаю, что боль пугает тебя гораздо больше смерти, но… Но поверь, ты настоящей боли ещё не чувствовал.

      Он наконец распутал одну из петель, и Ред почувствовал, как натяжение верёвки на левом запястье ослабло.

      – Я не знаю, как ты это пережил, – неуверенно произнёс Ред. Неуверенно, потому что не знал, стоит ли про это вообще говорить. – Извини.

      – Может, я и не пережил, – Арден ухватился за петлю зубами и начал тянуть. – Чёрт! Крепко затянул… Я хотел содрать всё со стен, но не смог. Не мог смотреть на это. С остальным было легче. Фотографии и негативы были в ящиках и коробках, я просто увёз их в лес и сжёг. Думал поджечь эти, а потом залить водой, но не рискнул. В стенах войлок, если вдруг загорится он, то одному мне пожар не затушить… Так и оставил.

      Ред пытался протащить кисть в ослабшую петлю, но для того, чтобы освободиться, не хватало буквально чуть-чуть.

      – Не дёргай, ты мне только мешаешь.

      Арден больше не смотрел на него и нарочно избегал взглядов. Словно боялся так же, как фотографий. Арден не мог снять их со стен, потому что для этого нужно было бы вглядеться едва ли не в каждую.

      – Так что, может, я и не пережил, – повторил Арден и вытянул длинный конец верёвки. – Уже почти готово…

      – Ты не пытался… покончить с собой?

      Руки Ардена замерли, он тяжело выдохнул.

      – Один раз.

      Арден снял наконец верёвки с запястий Реда.

      – Будет очень больно, но недолго. Минуты две, может.

      Арден был прав, ещё как прав. Кровь, хлынувшая в затёкшие руки, вонзалась изнутри сотнями горячих игл, а мышцы и связки ныли от боли.

      Руки пока не слушались. Ред хотел положить их иначе, вдоль тела, чтобы дать отдохнуть до того выкрученным плечевым суставам, но в итоге перекладывал их Арден – у него самого не получалось.

      Арден начал развязывать веревку на правой ноге.

      – Колин не дал мне умереть, – сказал вдруг Арден. – А после этого за мной стали следить, хотя зря… Я бы вряд ли попытался во второй раз. Я сделал это не потому, что хотел умереть, а потому что ненавидел его так сильно, настолько сильно, что… Тебе не понять. Он оставлял меня надолго… – Арден замолчал, а потом пробормотал: – Тебе вряд ли хочется знать.

      Ред ответил честно:

      – Я не знаю. Иногда мне хочется закрыть глаза, чтобы не видеть ничего тут, а иногда хочется смотреть, потому что оно… господи, оно завораживает. И ещё я хочу понять Колина. Нет, вас обоих…

      – Развязал, – произнёс Арден, похлопав Реда по ноге: она у него занемела настолько в том месте, где была верёвка, что он даже не почувствовал, когда ту сняли. – Но это хотя бы честно – признаться, что испытываешь болезненное любопытство.

      – Я просто хочу понять. Даже если я и не выберусь отсюда…

      – Меня понять легко, – Арден склонился над другой ногой. – Я ненавидел его. Моё самоубийство – хороший пример ненависти. Тут раньше на потолке и стенах были перекладины и скобы, в полу – проушины, как на кораблях. Колин приказал сделать, чтобы было за что крепить верёвки. Иногда он оставлял меня надолго. Меня связывали так, что нужно было постоянно держать всё тело в напряжении. Если я пытался распрямиться или расслабиться, меня начинала душить петля. Были и другие варианты. В тот раз был крюк, – Арден рывком распустил петлю на правой ноге. – Когда я начинал выпрямлять спину или опускать шею, он рвал меня… изнутри. Обычно на конце было скругление, а в тот раз… Я не видел его, но там было что-то достаточно острое, чтобы при рывке пропороть мне внутренности. Я знал, что кровь, скорее всего, не остановить. Сам Колин не сумел бы, одного из его подручных, который раньше работал медбратом, как раз не было в Каверли, да и он бы вряд ли смог что-то сделать. Знаешь, о чём я думал?

      Ред ничего не ответил. Он просто боялся пошевелиться. Ноги, которыми он мог двигать свободнее, чем руками, болели не так сильно, и он поймал себя на том, что даже в боли – например той, которую он чувствовал сейчас, – было что-то приятное… и завораживающее, как в рассказе Ардена.

      – Не о том, что умру, что весь этот ужас наконец-то закончится, а о том, что будет с Колином. Мою смерть он скрыть не сможет. Вскрытие будет делать не доктор Эшворт, которого он купил с потрохами, а коронер. Что будет, если узнают, от какой раны я умер? Как этот ублюдок будет выкручиваться? У меня было полно синяков на теле, следы от верёвок. Иногда их почти не бывало, или очень лёгкие, но тогда… Полиции было бы интересно узнать, откуда они. И мне за это не будет стыдно… Я никому не мог рассказать, что со мной делал Колин, потому что… потому что не мог. Не мог. И мне не надо будет ничего объяснять, ничего показывать, испытывать стыд, смотреть кому-то в глаза, жить с тем, что кто-то знает про меня такие вещи… – Арден вдохнул, словно хотел рассказывать дальше, но потом совсем другим, обыденно равнодушным тоном спросил: – Ты сможешь встать сам?

      Ред для начала попробовал сесть.

      – Смогу, – он спустил ноги на пол, и тут же вскочил: задницу жгло как огнём, хотя и не так сильно, как было во время порки. – Проклятье! Как же больно!

      – Прости, не могу тебе посочувствовать.

      Ред искоса взглянул на него и одёрнул рубашку, почему-то испытав смущение от того, что Арден его разглядывал.

      – У тебя кровь сзади. Он тебя изнасиловал?

      Ред покраснел: чувство стыда усилилось стократно.

      – Ну… На самом деле… это была рукоять хлыста.

      Арден чуть приподнял брови – разумеется, его это не удивило.

      Оглядевшись, Ред пошёл в угол комнаты, где валялась его одежда. Он долго вертелся, прежде чем сумел ухватить брюки пальцами ног и перехватить рукой: от мысли о том, как натянется на спине кожа, если он наклонится вперёд, ему заранее хотелось взвыть.

      Наклоняться всё же пришлось, чтобы просунуть ноги в штанины. Арден, сразу же вернувшийся в первую комнату, помогать ему явно не собирался.

      Когда Ред, уже надев брюки, вышел туда, то увидел, что Арден сидит на полу и безучастно смотрит на входную дверь. Тут, при хорошем обзоре и на ярком свету, Ред заметил, что у него правое ухо и шея перемазаны кровью. Возможно, на водолазке тоже были пятна, но на чёрном их не было заметно. Похоже, сэр Найджел оглушил его точно так же – ударом по голове.

      – Как ты сумел освободиться? – спросил Ред.

      – Он привязал меня за руки к каминной решётке. Прутья круглые, но сверху есть украшения, а у них – острые грани. Сидел и тёр об них верёвку. – Арден посмотрел на Реда. – Мне надо было не нестись сюда, сломя голову, а… Но раз пропал ключ, я решил, что… Даже не знаю. Я просто плохо соображал, побежал сюда. Решил, ему нужны ещё фотографии. Хотя… он ведь не мог знать, что они здесь. Я просто испугался. И я никак не думал, что тут будешь ты.

      – Спасибо, – сказал Ред.

      Арден покачал головой: он не спасал Реда, он всего лишь давал ему шанс.

      – Почему мы должны сидеть и ждать его? – возмутился Ред. – Как-то же отсюда можно выбраться!

      Арден усмехнулся:

      – Отсюда не выбраться.

      Ред подошёл к двери и налёг на неё плечом. Он толкал и пинал её, набрасывался с разбегу, едва не вопя потом от боли, но дверь казалась частью стены, она даже не ходила на петлях, стояла как монолит. Под потолком были устроены вентиляционные щели, но настолько узкие, что в них можно было просунуть разве что ладонь, а вот окна…

      Ред бросился к окну: третий этаж был высоковат для прыжка, до земли футов тридцать, не меньше, но, может, там есть карниз или выступ… Раздвинув шторы, Ред отпрянул: окна там не было вовсе. Как и камин, окно было заложено, и от него осталась лишь ниша глубиной дюйма в три-четыре. Ред обернулся на Ардена, который наблюдал за ним с насмешливым любопытством.

      – Там были шторы, я специально смотрел из парка! – воскликнул Ред.

      – Да, за двумя футами кирпичной кладки. Снаружи оставили раму и повесили шторы, чтобы не портить единообразия.

      – Ты как будто радуешься! – не выдержал Ред.

      – Если бы отсюда был выход, я бы об этом знал. Лучше береги силы, чем бегать.

      Ред взялся за дальнюю комнату, хотя ему, как и Ардену, не хотелось туда заходить: было в ней что-то давящее и жуткое. Он простучал стены и особенно камин и проверил окна, но в итоге ушёл ни с чем, забрав свой пиджак и оставленный сэром Найджелом хлыст. Он вполне мог сойти за оружие.

      В первой комнате он приложил ухо к двери.

      – Мы услышим его, когда он вставит ключ в замок, – сказал Арден. – Не раньше.

      – Это всего несколько секунд.

      – Вполне достаточно. – Потом, через паузу, Арден добавил: – Можно выиграть ещё секунд семь. Вот тут, – он поднялся со стула и прошёл в угол, который был ближе всего к двери, – есть доска, вторая от стены. Она немного вибрирует, когда идут по коридору.

      Арден опустился на пол и положил руку на доску.

      – Я могу остаться тут. Ты, скорее всего, не почувствуешь.

      – Останься, – кивнул Ред. У него холодело внутри, когда он думал о том, сколько времени провёл тут взаперти Арден. Часы, может быть, дни… Он изучил здесь каждый угол, каждую доску пола, каждый кусок кладки. Реду мучительно хотелось что-нибудь сказать, как-то выразить своё сочувствие и дать понять, что он вовсе не презирает Ардена за случившееся с ним, но в голову не приходило ничего толкового: когда он примерялся к той или иной фразе, всегда получалось то грубовато, то слишком жалостливо, словно Арден был ребёнком. Хотя в каком-то жутком смысле он им и был, до сих пор привязанный к этому дому и этой комнате, так и не сумевший перерасти то, что сделал с ним Колин Торрингтон. Ещё один мальчик, который никогда не станет взрослым.

      Ред сел на пол рядом с Арденом – очень близко, так, как не садятся к тому, на кого работаешь… или работал. Арден не стал отодвигаться.

      Больше пяти секунд Ред высидеть не смог: боль, сначала показавшаяся терпимой, нарастала с каждым мгновением, став скоро просто невыносимой. Ред лёг вдоль половицы на живот и прижал к ней ладонь:

      – Эта доска?

      Арден кивнул.

      – Слушай, я…

      Ред замолчал, когда Арден повернулся к нему. Придуманные слова, все эти банальные «мне очень жаль», «я и подумать не мог» казались чёрствыми, шаблонными и плоскими и замирали на языке.

      – Я хотел спросить, что было потом, – выдавил наконец Ред.

      – Потом?

      – Ну, когда ты решил убить себя.

      Арден сделал странно задумчивое лицо, словно ему для того, чтобы ответить, нужно было отыскать сначала какую-то точку в памяти.

      – Ничего. Я сделал первый рывок, но не очень удачно. Слабо. Колин сразу же понял, что я задумал. Он бросился ко мне и перерезал верёвку.

      – Он мог ходить?

      – Тогда ещё мог. У него случались судороги, были небольшие места, которые потеряли чувствительность, но ходить он мог.

      – А потом, когда уже не мог, стало легче? Тебе.

      Арден неуверенно наклонил голову, словно опять искал метку в памяти.

      – Не сильно. Он же ничего не делал сам, он меня даже не касался. Смотрел, что делают другие. Со зрением у него всё было в порядке, – Арден снова повернулся к Реду. – Ты берёшь у меня интервью?

      – Извини, я просто… Не знаю, это всё странно. И Торрингтон мне ещё кое-что рассказал, так что я… Нет, конечно, это с моей стороны было бестактно, и всё такое.

      Арден усмехнулся.

      – Найджел мало что знает, но наверняка расписал в красках. В самых мрачных и грязных. Колину нравилось унижать меня, и он для этого приглашал в качестве зрителей друзей, самых близких, конечно. А ещё приводили других мужчин… Колин видел, что Найджел хотел бы оказаться на их месте и трахнуть меня, и никогда не предлагал. Разрешал всем, кроме него. Ещё одна жертва Колина… Но пару раз он Найджелу всё же позволил.

      – А Колин сам, значит, никогда? – у Реда стояли перед глазами строчки того письма Колина, где он говорил о любви; и он никак не мог понять, насколько безумной и извращённой должна была быть эта страсть, если Колин Ардена даже ни разу не коснулся.

      Арден долго думал, прежде чем ответить.

      – Уже потом, когда начались настоящие проблемы с ногами, он как будто испугался… Перестал приглашать других, всё делали слуги, а он отдавал приказы и смотрел. Потом, была одна ночь, вернее, утро уже… Меня вымыли, принесли в спальню. Я жил в своей детской, хотя мне по возрасту уже была положена другая комната, но Колин хотел, чтобы я оставался там. Я лежал на кровати и не мог заснуть, а потом пришёл Колин. Он просто лёг на меня сверху… Даже если бы я решил сопротивляться, я бы… я бы ничего не успел. Он кончил секунд через пять, может, меньше. Потом он перевернул меня на спину, ударил по лицу и ушёл. Ни слова не сказал.

      – Ты вообще не сопротивлялся? Никогда?

      – За сопротивление мне доставалось сильнее обычного, хотя сначала да, я сопротивлялся. Я пробовал сбежать, но меня всегда возвращали… Один раз я сумел добраться до Лондона. К тем, кого я знал, я обратиться не мог, они бы тут же позвонили Колину, никто ведь не знал, а я… я бы скорее дал Колину себя убить, чем рассказал бы кому-то. Я пробовал говорить, что он меня бьёт и держит взаперти, показывал синяки, но все считали, что это нормально – раз уж у меня такой характер и по-другому со мной никак. Считали, что у него есть право. Меня всегда возвращали ему. Он назначал большое вознаграждение за поимку, а меня было легко узнать. Я говорил не так, как рабочие на стройке, или фермеры, или продавцы в магазинах. Стоило мне только раскрыть рот, как меня тут же спрашивали: «Откуда ты? Из какой частной школы сбежал?», даже если я пытался подражать их речи. Жаль, что сейчас не восемнадцатый век, нельзя просто наняться на корабль юнгой и уплыть. Когда меня нашли в тот раз, Колин был в ярости, он устроил такое… А потом, когда я поправился, он с доктором Эшвортом повёз меня на север графства, там была деревушка и рядом психиатрическая лечебница. Они водили меня по ней, и это… Смит, я не знаю, как это описать. Ад на земле. И сами люди, и жуткие условия. Некоторые лежали связанными по несколько дней, в моче, в дерьме, на гниющих матрасах, при мне привезли бездомного в приступе белой горячки… Эшворт сказал, что, если я ещё раз попробую сбежать, он отправит меня туда. Куча прислуги подтвердит, что я неуравновешенный, агрессивный и прочее. Вот и всё. Я больше не пытался убегать. Потом я нашёл одно письмо… Из него было понятно, что лечебница напугала Колина не меньше, чем меня, и он всё равно не решился бы меня туда отправить, хотя этот выблядок Эшворт советовал. Но тогда я этого не знал и боялся, безумно боялся. А может, я просто привык, поэтому и не пытался ничего сделать. Мне не было так тяжело, как в самом начале. Мне было всё равно. А потом у Колина начали отказывать ноги, и он оставил меня для себя одного.

      Ред протянул руку и положил её поверх прижатой к полу ладони Ардена. Он опять не знал, что можно сказать.

      Где-то сейчас по мокрому лесу шёл сэр Найджел, с каждым шагом всё опаснее приближаясь к Каверли, а он сидел тут и слушал Ардена. В этой комнате его история казалась гораздо более реальной и страшной, чем бредущий под дождём человек. Он думал о ней, о фотографиях на стенах, и каким-то странным чувством – шестым, седьмым? – ощущал их тёмное, больное и прекрасное присутствие рядом.

      Арден посмотрел на ладонь, лёгшую поверх его. Ред подумал, что он сейчас вытянет свою руку, и поэтому надавил немного сильнее, предупреждая движение Ардена.

      – Ты рассказываешь мне всё это, чтобы я спокойно сидел и не носился кругами по комнате?

      Арден улыбнулся.

      – Чтобы ты не боялся. Знал, что есть худшее. И обещай мне одну вещь: ты не должен убивать Найджела. Не должен. Можешь что-нибудь ему сломать, можешь оглушить его, но если он упадёт, просто беги… – Арден схватил его за руку и сжал пальцы.

      – Я не могу такое обещать! Если от этого будет зависеть моя жизнь…

      – В случае его смерти фотографии – вроде тех, что в соседней комнате, – отправятся в газеты. Я не знаю, откуда он их взял. Украл у Колина, наверное. Некоторые на редкость отвратительны.

      – Я понимаю это, но ты же знаешь: люди иногда не контролируют себя и, чтобы спасти свою жизнь…

      – Если ты его убьёшь, то пожалеешь, что выжил, – процедил Арден, отбрасывая от себя руку Реда.

      – Я обещаю тебе, – повторил Ред. – Я знаю про последствия, и мне не всё равно, что с тобой будет. Ты не заслужил такого, – Ред снова поймал руку Ардена.

      Арден освободил её и положил на старое место, то, где нужно было ждать вибрацию. Ред пожал плечами:

      – Ещё рано. Он не успел бы так быстро вернуться.

      – Откуда ты знаешь, что он поехал в Госкинс-Энд, а не выдумал что-то другое?

      – Не знаю, – опустил голову Ред. – Как думаешь, у меня есть шанс?

      Арден поджал губы и посмотрел куда-то в потолок:

      – Ничтожный. Даже вдвоём в замкнутом пространстве мы мало что можем. Вырваться в коридор и бежать, это лучшее, что можно сделать.

      – Коридор прямой…

      – Зато тёмный.

      – Он хорошо стреляет?

      – Очень. Но есть надежда, что он не решится выстрелить.

      Ред сглотнул.

      – Жутко хочется пить.

      Арден кивнул, и взгляд у него застыл, словно он опять отыскивал что-то в памяти: дни без еды и воды, жажду и отчаяние…

      – Я не знаю, как ты это вынес, – сказал Ред.

      – Просто немного сходишь с ума. Вслед за тем, кто делает с тобой это.