Текст книги "Драконий лекарь (СИ)"

Автор книги: Gerodot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Нужно было еще переговорить с Альфредом. Предложить ему свой «третий путь». Но на фоне ночной неудачи это выглядело бы паршиво. Сначала ссыкливо кричал «Драконы!», а теперь предлагаю на них охотиться? Он меня за сумасшедшего примет. Ладно, посмотрим по ситуации.

Работа в шахте шла своим чередом. Утренняя порция рыбы с хлебом, раздача инструментов, угрюмые лица других рабов. Заметил, кстати, что одного из наших не хватает.

– А где… тот, русый? – спросил я у Гнильца, когда мы шли к своим забоям, вспоминая молодого местного парня, с кучей шрамов на теле и лице. Вроде бы, даже узнавал его имя… не помню.

– Спекся, – равнодушно бросил он, даже не повернув головы.

– Что?

– Че слышал. Вчера на лесопилке бревно на него свалилось. Вот и все. Одним ротозеем меньше.

Вот те на. Даже как-то перехотелось расспрашивать сокамерника дальше. Но все-таки, спустя время решил узнать:

– Слушай, Гнилец, ты говорил, что местный. Должен ведь знать о драконах больше, чем мы?

– А я тебе говорил, не еби мне мозги, задохлик? – огрызнулся он. – Иди делай свою работу. Из-за тебя, крикуна, вчера вся деревня злая. Бьорн нам с утра уже все мозги выебал. Так что заткнись и маши киркой.

Больше я вопросов не задавал.

Новый забой был дальше и глубже предыдущего. Здесь было заметно сырее. С потолка постоянно капала вода, а в воздухе висел слабый, но отчетливый запах аммиака. Не такой, как в курятнике. Будто где-то рядом была полость, заполненная газом. Может, дождями намыло какую-то расщелину с органикой, а может… может, здесь гнездились летучие мыши. В любом случае, приятного было мало. Потолок, на простук, пока казался прочным, но я, от греха подальше, начал сразу же устанавливать подпорки. Вчерашний рассказ Хасана про обвалы прочно засел в голове.

Кстати, о мавре, после обеда, когда мы снова собрались в центральном зале, я подсел к нему и его товарищам.

– Хасан, – сказал я тихо, – у тебя есть нож?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Есть. А тебе зачем?

– Мне для курятника нужно. У дома Хельги отдам… завтра.

Он долго смотрел на меня, а потом молча вытащил из-за пояса небольшой ржавый нож, которым разделывал вяленое мясо, и незаметно сунул мне в руку.

– Не попадись, – только и сказал он. – А вообще, лучше такое спрашивай у Бьорна. Скажешь зачем – даст инструмент и в надзор кого поставит.

– Настолько не доверяют?

– Ну так, после побега пирата, о котором говорил, не доверяют инструменты нам.

Я недоверчиво посмотрел на нож и на кирки в углу шахты. Хасан понял мой взгляд по-своему.

– Киркой ты ничего не сделаешь. Выйдешь с ней – мигом по хребтине дадут. А про нож… я сумел получить право им пользоваться. Некоторые местные любят спорить.

Понятно…

Вторую половину дня я снова провел в компании свиней и кур. Чистил, кормил, готовил отвар. Рутина. Гусейн пришел под вечер, принес мне еду, снова привязал. На этот раз, правда, обошлось без пинков. Видимо, новость о том, что я, возможно, спасаю их единственную птицеферму, дошла и до него.

И вот с наступлением заката, началось самое интересное. Я достал нож и свой вчерашний трофей. Положил трупик дракона на землю за курятником и… провел внешний осмотр и промеры. Длина тела – около восьмидесяти сантиметров от кончика носа до основания хвоста. Хвост – еще сантиметров шестьдесят. Размах крыльев – примерно полтора метра. Вес на вскидку – килограммов пятнадцать-двадцать.

Классический латеральный разрез от мечевидного хряща до лонного сочленения. Кожа поддавалась с трудом, ведь была плотной и эластичной. Под ней была тонкая жировая прослойка, что говорило о хорошем питании особи. Мышцы груди и плечевого пояса были непропорционально развиты. Я сделал надрез на грудной мышце – мясо было темным, почти черным. Вероятно, насыщенным миоглобином, как у ныряющих млекопитающих или высоко летающих птиц. Это говорило об адаптации к огромным аэробным нагрузкам, ага…

Вскрыв грудную клетку – ребра оказались на удивление гибкими и соединенными с мощной, птичьего типа килевой костью – я добрался до органов. И вот тут начались настоящие открытия.

Легкие были небольшими, плотными, как у рептилий, не способными к значительному расширению. Но от них по всему телу расходилась сложная система воздушных мешков. Я видел их под кожей, между мышцами, даже в полостях костей, которые я специально сломал для проверки. Они оказались полыми. То была классическая двойная система дыхания, как у птиц, позволяющая прокачивать кислород через легкие непрерывным потоком, а не «вдох-выдох», как у млекопитающих. Эффективность газообмена, конечно, колоссальная… Ну для драконов так и надо, я считаю.

Глава 13

Сердце дракона было огромным, занимало почти треть грудной полости. Четырехкамерное, с четким разделением на предсердия и желудочки, что немного… кхм, вообще несвойственно для рептилий. А рептилия ли он вообще? Пока ближе всего к птицам – наверное, потому что летает, его органы максимально приближенны к пернатым. Так же имеется полное разделение артериальной и венозной крови. Никакого смешения, как у большинства рептилий. Это было сердце теплокровного, высокоэнергетического хищника, способного к длительным, интенсивным нагрузкам… Однозначно не рептилия в классическом понимании.

Я вспомнил дурацкую классификацию из интернета. Драконы, виверны, дрейки, вурмы… Бред, конечно, но он давал хоть какую-то систему координат. Так, что же там было?

Есть классический дракон. Огромная ящерица с четырьмя мощными лапами и отдельной парой крыльев на спине. Как в гербах и на старинных гравюрах. Шесть конечностей, если считать крылья.

Второй тип – виверна. Похожа на дракона, но передняя пара лап у нее срослась с крыльями. То есть крылья у нее, по сути, являются руками. Как у летучей мыши или птеродактиля. Всего четыре конечности. Тот же Смауг из «Хоббита», если разобраться, был гигантской виверной, а не драконом. И, судя по всему, местные синие «курицы», Змеевики, тоже относятся к этому типу.

Третий – дрейк. Дракон без крыльев. Наземный хищник.

И четвертый – вурм, или линдворм, не помню, как правильно. Змееподобное существо, часто без лап или с одной парой недоразвитых конечностей. Ползающий, роющий норы дракон.

Если следовать этой логике, то передо мной был труп самого настоящего, хоть и миниатюрного, дракона. Четыре конечности плюс отдельная пара крыльев. Но его физиология… она буквально кричала о том, что он куда ближе к динозавру-тероподу или археоптериксу, чем к мифической ящерице.

Что мне это давало? А хрен его знает. Пока ничего. Это была лишь умозрительная классификация. Но она давала хоть какую-то систему, в которую можно было попытаться вписать все то разнообразие тварей, что здесь обитало. И это уже было немало.

Поэтому перешел к исследованию головы и шеи. Аккуратно, работая кончиком ножа, препарировал ткани глотки. И у основания языка нашел скрытые под слоем мышц два небольших плотных мешочка, размером с фалангу моего пальца. Железы? Протоки от них вели прямо в ротовую полость, открываясь рядом с зубами. Думаю, именно железы.

Я сделал осторожный надрез на одной из них. Из нее вытекла густая, маслянистая, бесцветная жидкость. Запаха от нее почти не было.

Затем я вскрыл и вторую железу. Жидкость в ней была другой – более текучей, желтоватого цвета, с легким запахом серы.

Оба вещества капнул на органику (благо, в курятнике такой много), но никакой реакции не получил.

Хм…

Два относительно безопасных по отдельности вещества, которые, вероятно, только при смешивании вступали в реакцию. Подозреваю, что в экзотермическую. Взял две тонкие лучинки. Одну обмакнул в первую жидкость, другую – во вторую. Когда соприкоснул их, на кончиках мгновенно вспыхнул яркий, горячий огонек, и вверх взвилось облачко густого дыма. Вот он, механизм! Они выплевывают жидкости, смешивая компоненты на выходе из пасти. Думаю, еще и некоторые виды газов входят в реакцию для получения огня.

Хм… а насколько унифицировано внутреннее строение драконов? Что-то мне подсказывало, что основа у всех будет примерно одинаковая. Сердце, легкие, система пищеварения – базовый набор должен быть схож. А вот различия… различия крылись в деталях. В надстройках организмов, которые и делали каждый вид уникальным. Как вот эти мешочки для создания огня у Душителя. Или двухкамерный желудок-бойлер у Кипятильника. А Громмели? Как они плавят камни? У них что, внутри биологический аналог доменной печи? Или их желудочный сок – это какая-то сверхъедкая кислота? Вот что было по-настоящему интересно.

Вскрыл желудок. Он был мускулистым, с толстыми стенками, как у птиц, предназначенным для перетирания твердой пищи. Внутри, вместе с химусом (частично переваренной еды с желудочным соком и прочими жидкостями) нашел маленькие, оплавленные кусочки железа. Гвозди, скобы, обломки.

Гастролиты? Это типа такие камни, обломки минералов и горных пород, проглоченные животными с относительно слабой зубной системой для перетирания пищи. Их заглатывают птицы и крокодилы, но… слабой зубной системой клыки этих тварей я бы не назвал. А интересно, почему именно металл? И почему они оплавлены? Температура в желудке для этого недостаточна. Значит, они подвергались воздействию чего-то очень горячего еще до того, как попали в желудок.

Может, они заглатывают металл, а потом… отрыгивают его вместе с горючей смесью? Нет, бред. Но что, если… металл им нужен не для пищеварения, а для производства самой горючей смеси? Если их организм способен расщеплять железо и использовать его ионы в качестве катализатора для синтеза этих двух жидкостей? Это бы объяснило их тягу к металлу, хах. Но вопрос пропажи изделий в кузнице бы не решило, хотя… Ладно, об этом позже.

Дальше – хвост. Я до этого как-то не обращал на него внимания. Аккуратно прощупал его по всей длине. У основания он был толстым и мускулистым, а к концу сужался, становясь похожим на хлыст. Позвонки были очень подвижными, что говорило о невероятной гибкости. Я видел, как Громмели крушат своими хвостами камни. Этот малыш, конечно, на такое был неспособен, но потенциал был понятен. Хвост для них, думаю, как и для кошек, много что значит – это и руль в полете, и оружие в ближнем бою, и средство балансировки на земле.

Теперь – лапы. Я внимательно рассмотрел одну из них. Пять пальцев, как у человека. Но заканчивались они длинными, изогнутыми, черными когтями. Острыми. Я провел по одному из них лезвием ножа Хасана – раздался скрежет, но на когте не осталось и царапины. Кератин? Или что-то покрепче? И, что самое интересное, они были втяжными. Не полностью, как у кошки (снова сравнение с кошками!), а частично. В спокойном состоянии они были немного втянуты в подушечки пальцев, что позволило бы дракону ходить почти бесшумно… А в момент атаки мышцы напрягались, и когти выдвигались на полную длину. Быть может, поэтому не заметил исчезновение стаи.

А яд? Вспомнил свои же предположения о трупном яде, как у варанов. Аккуратно соскоблил немного грязи и запекшейся крови из-под когтя. Рассмотрел на лезвии ножа. Ничего особенного. Но это не значит, что там нет бактерий. Любая царапина от таких когтей, если ее не обработать, – это почти гарантированное заражение крови.

И, наконец, чешуя. Она покрывала все тело, но была неоднородной. На спине и животе – крупные, толстые пластины, похожие на ромбы. Они плотно прилегали друг к другу, образуя сплошной панцирь. Но у этого малыша они были еще тонкими. Я без особого труда проткнул одну из них ножом. А вот у взрослой особи, я был уверен, такая броня могла выдержать и удар топора – поэтому так важно знать слабые места тварей.

На груди, по бокам и на хвосте чешуя была значительно мельче, но не менее плотной. А на суставах – на шее, в местах сгиба лап и крыльев – она была совсем мелкой, почти как у змеи. Для обеспечения максимальной подвижности.

По итогу то что? Это некая помесь кошачьих (в меньшей степени), птичьих и рептилий! Какая-то отдельная ветвь эволюции, взявшая лучшее от птиц и ящериц. Нечто среднее между археоптериксом и комодским вараном.

Первое. Драконы – высокоорганизованные, теплокровные хищники, стоящие на вершине эволюционной лестницы этого мира. По уровню сложности они превосходят любое земное животное!!!

Второе. Их огненное дыхание сложное. Судя по одному дракону, сказать про всех не смогу, но базу примерно понял… У драконов точно будут присутствовать какие-то железы у глотки для обеспечения себя огневой мощью. Какие именно – не скажу.

Третье. У них есть слабые места. Незащищенные участки под крыльями, суставы, глаза, пасть. И, что самое главное, они, в первую очередь, животные! А значит, их поведение подчиняется инстинктам. И эти инстинкты можно предсказать и использовать. Жаль, на трупе не сделать заключение.

Я аккуратно сложил останки дракона в его же собственную шкуру, чтобы утром сжечь.

Подъем встретил меня тяжелой головой и ноющим от неудобной позы телом.

Когда я нес свой сверток к яме, чтобы наконец-то избавиться от улик, мимо проходил тот викинг, который вчера открыл мне дверь. Он остановился, с любопытством глядя на мой окровавленный узелок.

– Эй, узкоглазый! – окликнул он. – Ты чего это… реально сожрал его?

Я непонимающе уставился на него.

– Кого?

– Дракона, кого еще! – он кивнул на мой сверток. – Я думал, Бьорн пошутил. А ты, видать, и впрямь его заточил. Ну ты даешь, хах. Уважаемо. Но жди поноса, ха-ха-ха! Ты че, совсем ополоумел? Лучше в пасти у Ужасного Чудовища сдохнуть, чем от драконьих глистов. Мда, парень. Иди работай, пока не сдох.

Он ушел, громко хохоча, а я остался в полном недоумении. Они что, серьезно подумали, что я съел эту тварь сырой? Мда… Ну, пусть считают меня сумасшедшим. Их, обычно, боятся, а значит, лишний раз лезть не будут. Я бросил останки в яму и пошел к бараку.

Следующие три дня превратились в монотонную, изнуряющую рутину. Утром – подъем по пинку Гусейна. Холодная вода из бочки. Поход в шахту. Завтрак из черствого хлеба и соленой рыбы. А потом – часы, проведенные в темном, сыром забое. Удар. Удар. Удар. Скрип тележки. Удар. Удар. Удар.

И так, казалось, до бесконечности!

Но теперь эта работа воспринималась иначе. Знания окрыляли.

После обеда я отправлялся на свой сельскохозяйственный участок. Сначала – курятник. Результаты не заставили себя ждать. Падеж прекратился. Ну, то есть смерть животных из-за болезней. Оставшиеся куры, благодаря чистоте, свежей воде с хвойным отваром и зелени, заметно повеселели. Они снова начали нестись. Немного, но это уже была победа! Я каждый день собирал два-три яйца и относил их Хельге. Курочкам бы еще добавить в питание кальций… Я даже как-то разыскал на берегу кучу пустых ракушек (мавры подсказали, где в основном чистили корабли от них и куда после скидывали сами ракушки), растолок их в порошок между двумя камнями и начал подмешивать эту муку в их корм. Скорлупа будущих яиц должна стать крепче. Еще я заметил, что они почти не получают белка, кроме случайных червяков. Казалось бы, курица – травоядное. Но и в животном белке они нуждаются тоже. Самому искать далеко не вариант, поэтому как-нибудь обращусь к рыбакам, чтобы какие-то ошметки от рыбы, или какую-то мелочевку отдавали птицам. Белок, кальций, витамины из зелени – простой, но эффективный рацион. Ведь середина лета идеальное время для кладки, и нужно было использовать этот период по максимуму.

Потом шел к свиньям. Новый, расширенный загон был почти готов. Хасан и его товарищи работали на совесть. Я помог им сплести из ивовых прутьев крепкий плетень. В углу нового загона соорудили небольшой навес и отдельную «родильную палату» для беременной свиноматки, устлав ее толстым слоем сухого сена. Отсадил туда и ту худую, забитую свинью, начал кормить ее отдельно. Она все еще дичилась, но уже не убегала, когда я приносил ей еду. Также сделал мазь из свиного жира, золы и толченой хвои, и начал обрабатывать язвы у больных чесоткой кабанов. Вонючее, грязное занятие, но необходимое.

К концу третьего дня, когда я заканчивал работу в курятнике, ко мне подбежал Сигурд. Он выглядел совершенно иначе. Бледность и лихорадочный румянец исчезли, глаза прояснились. Он все еще был худым и слабым, но он был здоров.

– Раб Саян! – крикнул он, подбегая.

Ого, меня можно ли это считать крошечным знаком уважения в мою сторону, раз обращается пацан по имени?

– Я видел. Они несутся. Куры несутся!

– Я знаю, – улыбнулся я. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо! Альма дала мне какой-то отвар, я пил его все дни, и все прошло. И отец… он больше на меня не кричит. Сказал, раз куры снова несутся, значит, я не совсем бесполезный. Но с ними мне сидеть еще долго… Пока в подпол дома не уведем на зиму – здесь околеют уже через пару месяцев.

Он с восхищением смотрел то на меня, то на кур.

– Погоди, – сказал я, – просто отвар, и все? А если кто-то, например, руку сломает, как вы лечите?

Парень посмотрел на меня с искренним недоумением.

– Сломали руки? Ну… у нас Бирдак то, кузнец, как-то ногу сломал. Под наковальню попала, когда та сорвалась. Так он ее на месте сам себе и отрубил! Топором! Все пацаны в деревне знают эту историю, ха.

– Отрубил?! – я опешил.

– Ну да! – с гордостью подтвердил он. – У нас все знают: если кость торчит, лучше сразу рубить. А то потом черная хворь нападает, рука или нога распухает, чернеет, и ты все равно умираешь, только в мучениях. А так – отрубил, смолой залил, и живешь дальше. Без руки или ноги, правда. Одноруких воины не любят. У них скучно все.

Вот тебе и варвары. Но логично – открытые переломы, грязь, отсутствие антисептиков. Результат в виде гангрены, сепсиса и смерти. Такой радикальный метод, при всей своей дикости, был единственным способом выжить. Им проще было стать калекой, чем трупом. Господи, да если бы я смог научить их хотя бы простейшей гигиене при обработке ран – промывать чистой (в идеале, кипяченой) водой, использовать чистые тряпки для перевязки, – я бы спас здесь больше жизней, чем любой их воин. С общей гигиеной то у них вроде нормально, бани у них, я видел. И посещают они их регулярно. Значит, понятие о чистоте тела у них имеется. Но вот с ранами… беда.

– А ваще, э… как ты это сделал? Это… черное колдовство? – Переключился парень к курицам, указывая на них пальцем.

– Нет, Сигурд. Это просто чистота и правильная еда, – я решил не усложнять. – С людьми, кстати, тоже так работает.

– А ты можешь научить меня? – его глаза загорелись. – Ну, куриц этовать. Что ты им даешь? Какие травы?

Опа… Настолько заинтересовало все это парня?

Ну я и начал ему рассказывать. О пользе крапивы, о том, как готовить хвойный отвар, о важности свежей воды – ему ведь и дальше следить за пернатыми. Пусть делает это вместо меня. Это было даже забавно.

– Слушай, а… – он понизил голос. – А ты правда съел того дракона?

Новость уже разлетелась по деревне, ну е-мае.

– Нет, конечно, – рассмеялся я. – Просто изучал.

– Изучал? Зачем?

– Чтобы знать, как их убивать, – просто ответил я.

Его лицо снова стало серьезным.

– Ты… правда хочешь научиться?

– Да. Хочешь помочь? – бросил соломинку я. Ну а вдруг? – Расскажешь что-нибудь?

– А расскажу! – с готовностью кивнул он. – Все, что захочешь, но не важное. Хотя как бить драконов все должны знать… Ай, ты все равно чужак. Вам, наверное, тяжело это все…

И в этот ответственный и важный для меня момент общения с новым языком, к нам подошел Бьорн. Но выглядел он… довольным, что было для него большой редкостью. Улыбка и смех от этого мужика не всегда были добродушными, а сегодня он прям излучал какое-то веселье. Хмельной?

– Так, лекарь, – прогудел он. – Хельга сказала, свиноматка опоросилась. Двенадцать штук, и все живые. Говорит, такого еще не было. И куры несутся. Молодец, чужак. Не соврал.

Он хлопнул меня по плечу так, что я чуть не упал. При том, что я выше него!

– Ульв доволен. Будешь теперь на постоянке за всей нашей живностью следить. И за курами, и за свиньями, и за овцами. Коровы есть, чего уж там. Много голов, паря. Справишься?

А мне есть, куда деться? Контролирую еду – контролирую умы, ха!

– Справлюсь, – твердо ответил я.

– Вот и славно. Если нет, все равно бы делал. Говно везде убирать нужно. С этого и начнешь, да… Значит так. После шахты покажу че, где, куда ходить тебе, паря. Проверишь всех, посмотришь, как кормить. Чем кормить. Где брать. А потом… – он задумался. – Потом в ночь пойдешь на пристань. Нужно помочь рыбакам сети смолить. Ты паре нашему уже помогал чет такое делать, вот показал умение свое, будешь должен. Работа несложная, но вонючая.

Он развернулся, чтобы уйти, но потом остановился.

– А. И это… ужинать сегодня будешь в большом зале. Ульв велел. Считай, заслужил.

Повышение!?