Текст книги "Драконий лекарь (СИ)"

Автор книги: Gerodot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

– Ох, хвала Господу, знание английского вновь пригодилось мне! Друг мой. Скажи… где мы? Каким образом ты оказался в этом месте? Что ждет нас здесь? – Я выпалил это на одном дыхании, цепляясь за него, как утопающий за соломинку.

Мужчина, услышав родную речь, расплылся в широкой, хоть и несколько кривоватой, щербатой улыбке.

– Ха-ха! Попался в славную западню, мой мальчик. По меньшей мере, на первые полгода. Ты хорошо говоришь на языке короля, хотя я не могу разобрать твой выговор. Гасконец, быть может? Впрочем, вид у тебя такой, будто рой пчел счел твое лицо ульем, ха-ха! Эй, парни, вы только поглядите на него и его глаза! Ха-ха-ха! Выглядишь хитрым лисом, а не человеком.

Я недоуменно уставился на него. Его смех, хоть и был скорее добродушным, чем злым, в этой убогой обстановке казался совершенно неуместным.

– Ах, прости меня, парень, не обижайся. В этой дыре так мало поводов для веселья… особенно для нашего брата. Отвечая на твой вопрос, мы находимся на острове Кьяденьсь, как его величают местные. А сам остров где-то в Барбарийских островах, в архипелаге Берка… Так говорят варвары. Мы уже далеко за пределами Англии, в сотнях и сотнях миль через Мертвое море. Как только безумцы вроде тебя находят сюда дорогу? Мы-то, ха-ха, пытались пересечь это море, но какая же глупость привела тебя в эти воды, а?

Мой мозг лихорадочно пытался обработать информацию. Что за остров? Что за архипелаг? Вообще НИКОГДА такого не слышал, даже в истории. Еще и мертвое море? Как в Израиле?

– То есть… мы не в Европе? Что это за место? Кто эти люди?

– О да, мы далеко от христианского мира. Эти люди называют себя викингами, хотя, на мой взгляд, они обычные дикари. Их карты и названия этих земель не имеют ничего общего с нашими. Мертвое море хоронит всех, кто пытается нанести его на пергамент, ты ведь знаешь об этом?

Я молча кивнул. Он выдержал паузу, давая мне осознать весь масштаб катастрофы, и продолжил, понизив голос, будто нас подслушивают:

– Что мы будем здесь делать, спрашиваешь? Что ж… добро пожаловать в рудники. Будем добывать камень для их кузниц, а может, и в самой кузне иногда помогать. Их кузнец, некий Бирдак, стар и немощен, а его подмастерья – неуклюжие болваны, которым никогда не овладеть ремеслом. Так что даже ему приходится таскать руду и железо, словно простолюдину. А мы здесь все – простолюдины, мой мальчик! Доля черни… Никогда не думал, что она станет моей. Но не унывай! Твое появление значительно повышает наши шансы. Мы здесь уже три месяца, с тех пор как наш корабль потерпел крушение. Моя семья, мои люди… уже наверняка отправили поисковый отряд. С силой целого графства за спиной пересечь Мертвое море – задача не из сложных, особенно теперь… Раньше у них просто не было должной причины. Наверняка кого-то из моей команды выбросило на родной берег. Они-то и принесут весть! Весть о том, что Левиафан убит!

Из него потоком лились эти высокопарные, эпатажные речи. Он говорил с такой уверенностью, будто за ним и правда стоит армия, способная снести эти скалы и забрать его домой.

– Левиафан? – переспросил я, уцепившись за знакомое слово. – Кто это?

– Как кто? Великий змей, из-за которого море и прозвали Мертвым! Это его стража веками не давала нам прохода к этим землям. Или ты и вправду не знаешь, какие чудища обитают в этих краях?

– Ты про… драконов?

– Да, местные называют их и так. Уже довелось повстречаться? Каковы твои впечатления?

И, не дожидаясь моего ответа, он продолжил, его голос звенел от возбуждения и предвкушения:

– Вот именно поэтому моя семья явится сюда! Чтобы стать первыми в Европе, кто убьет дракона. Нам почти удалось водрузить голову Левиафана на острие нашего корабля, но теперь мы возьмем здесь все в стократном размере. Иначе я не Альфред Йоркшир! Будущий освободитель от оков варваров и истребитель драконов.

Он откинулся на солому, явно довольный произведенным эффектом. Мужика, конечно, занесло. Но пока он предавался мечтам о славе, я успел сделать для себя несколько важных выводов. Во-первых, я точно не на Земле. Ха-ха, который раз уже обдумываю эту мысль – паника. Во-вторых, нас ждет рабский труд в шахтах. В-третьих, отношение к рабам здесь, судя по всему, относительно сносное. Никто не бьет нас без причины (судя по относительно целым и здоровым на вид заключенным), да и в харчевне меня накормили горячей едой, а не помоями. Это уже вселяло некоторую надежду. И, в-четвертых, появился призрачный шанс на спасение в лице этого эксцентричного аристократа. Пусть его планы и звучали как бред сумасшедшего, но он, по крайней мере, был не один – с ним было еще двое его людей… и потенциальные родственники с армией.

Наши перешептывания, очевидно, не остались незамеченными. Из дальнего угла барака, где лежал прикованный викинг, послышалось злобное рычание. Я уже успел заметить, что он последние минут десять сверлил нас ненавидящим взглядом. И вот, наконец, его терпение лопнуло.

– BAZAR'TE NA NASHEM YAZYKE, SUCHI VYRODKI! CHTOB VAS GROMMEL' ZAZHIVO KAMNYAMI OBLOZHIL!

Впрочем, его агрессия была бессильной – он, как и я, был прикован к балке. Тоже пленник. Может, из другого племени? Или преступник? Альфред лишь пренебрежительно махнул в его сторону рукой.

– Не обращай внимания на Гнильца. – Затем он повернулся к викингу и спокойно ответил на его же языке: – Gniloy, drug moy, my ne utaivaem slov. Ya vse peredam. Paren' zdes' v pervyy raz, ya ob'yasnyayu pravila.

Я удивленно посмотрел на него.

– Погоди, ты здесь всего три месяца, но уже так хорошо знаешь их язык?

– А, в этом заслуга их ведуньи… скоро сам все поймешь. Так как тебя зовут, парень? Судя по твоей выдержке и манере говорить, пусть твой диалект мне и незнаком, а некоторые слова неясны, ты кажешься человеком образованным. Из какого ты рода? Каков твой надел? Прости, если мой вопрос покажется тебе бестактным.

Черт. Ну вот что ответить человеку, для которого титулы и происхождение значат многое? Не пошлют ли меня, если окажусь такой же чернью в его глазах, как и другие дикари? И как объяснить свое появление здесь, не выдав себя с головой? Я на секунду замялся, лихорадочно придумывая легенду.

– Имя мое Саян… – с фамилией было сложнее. Моя, «Астраханцев», прозвучала бы для него дико, думаю. Может, что-то французское, раз уж он принял меня за гасконца… Ладно, была не была. – Саян… де Ланнистер. Не думаю, что имя моей семьи вам известно, мы живем в дальних краях… А здесь я оказался по той же причине, что и вы, – отец мой грезил путешествиями и открытиями, но жестокий шторм разбил наш корабль и выбросил меня на этот берег…

Надеюсь, для человека, не избалованного телевидением и интернетом, эта очевидная ложь сойдет за правду. Критическое мышление – продукт цивилизации, которой здесь, похоже, и не пахло.

– Рад знакомству, Саян де Ланнистер, – кивнул Альфред, и, кажется, поверил.

– Взаимно, что уж тут… Кстати, о вашем плане побега… когда…

Он прервал меня, приложив палец к губам.

– Об этом позже. В шахтах. Завтра.

Ну, завтра так завтра. Я решил сменить тему.

– Что ты знаешь об этих драконах?

Альфред нахмурился, собираясь с мыслями. Его рассказ был сбивчивым, полным суеверий и домыслов, но из него я смог выудить кое-какую информацию.

– Эти твари… исчадия ада, не иначе. Местные делят их на множество видов, как мы делим собак на гончих и борзых. Сюда часто захаживают несколько видов – местные дикари изгнали их с острова еще поколения два назад. С тех пор те мечтают вернуться. По какой причине – не скажу, сам не ведаю. Но знаю я немногое. Вот толстые и неуклюжие драконы зовутся Громмелями. Их ни с кем не перепутаешь, они тупы как камень, который и жрут. Питаются камнями, представляешь? А потом изрыгают их в виде огненных шаров. Шкура у них толще любой рыцарской брони, пробить ее мечом почти невозможно. Но они медлительны и неповоротливы на земле, но зато какова их опасность для флота вблизи каменных берегов.

– А синие? Ну… такие шипастые – спросил я.

– А, этих они кличут Злобными Змеевиками. Гадкие твари. Быстрые, как стрела, и смертоносные. Их главное оружие, как ты заметил, шипы на хвосте. Они могут метать их с поразительной точностью. Один такой шип пробил дубовый борт нашей с братьями спасительной шлюпки на пути к земле. А еще… говорят, их шипы ядовиты. Но это, возможно, лишь байки дикарей. Они боятся их больше, чем Громмелей, хотя огонь из их пасти не такой уж и опасный, в отличие от тех же камнежоров. И еще… есть другие. Только на этом острове слышал рассказы о семи видах. Местные обзывают некоторых Ужасными Чудовищами, Громорогами, Кошмарными Пристеголовами… Имена одно другого глупее. Но все они – порождения дьявола, созданные лишь для того, чтобы сеять смерть и разрушение. И все они подчиняются одному, своему королю… или королеве. Ну, так гласят байки местных. Но и мы встречали нападения на деревню от этих монстров. На ужин сегодня как раз они и были, ха-ха!

– А… кто из этих тварей похож на маленьких существ, размером с кошку. Такие… сиреневые или темно-синие на вид, с гребнем на голове и плоской мордой – описывал я дракона, который напал на меня в лесу. – Они еще дым из пасти выпускают. Как понял, водятся стаями или семьями, в лесу здесь живут…

– Дым? О-о-о-о, братец, ты столкнулся с Дымодышащим Душителем, наверняка. Странные твари. Сами мы то почти не встречали драконов, особенно этих. Но по рассказам местных они иногда пробираются и сюда, чуют сталь и металл, пытаются своровать.

Я лишь вопросительно на него посмотрел. Драконы воруют металл? Для чего? Хотя… если некоторые едят камни, чтобы изрыгать магму (и наверняка для подготовки логова так делают, когда как защита огнем на втором месте), то почему некоторые не могут тоже самое делать с железом? Ну да черт, как такие мелкие твари могут пережевывать железо?

– Э-э, не смотри на меня так, не знаю их истинных целей воровства. Просто неприятные твари. А что?

– Да меня укусил такой и вот думаю, не ядовиты ли их укусы.

– Конечно ядовиты, малец. – Обрадовал меня Альфред. Ну спасибо блин! – Но тебе ведь наверняка уже обработали рану, им рабы нужны живыми и здоровыми. Ну и покладистыми, а то на здоровье не посмотрят, хах!

Ладно… информация от Альфреда была пугающей и немного сумбурной, но она хотя бы давала какие-то ориентиры. Целый бестиарий драконов, рабский труд, вождь-берсерк и призрачная надежда на спасение силами какого-то английского графства. Нужно было узнать больше, пока есть такая возможность.

– Этот Левиафан… вы видели его? – спросил я.

– Видели ли мы его? – Альфред усмехнулся, но в его глазах не было веселья. – Мы сражались с ним. Наш корабль, «Морской король», был самым крепким судном, когда-либо сходившим со стапелей Йоркшира. Мы оснастили его баллистами, гарпунами, даже греческим огнем, который я выменял у венецианских купцов. Мы подошли к проклятому острову, где, по слухам, было логово твари. И она явилась. Огромная, как гора, с челюстями, способными перекусить наш корабль пополам. Мы бились с ней целый день. Наши гарпуны отскакивали от ее шкуры, как горох от стены. Греческий огонь лишь злил ее. Она потопила нас одним ударом хвоста, словно мы были детской игрушкой. Нас с горсткой выживших выбросило на этот остров. Прямо в лапы этим дикарям.

Да… даже сквозь напускную браваду пробивалась горечь поражения и страх, пережитый в той битве. Стало ясно, что его план мести – это скорее способ не сойти с ума, чем реальная стратегия.

– А что насчет этих людей? Викингов. Каковы их законы? Обычаи? – я старался задавать вопросы, которые имели практическое значение. Чувствую, я тут надолго. Так почему бы в таких условиях не стать на ступеньку выше, даже если нужно показать полезность для поселения?

– Законы? – он снова усмехнулся. – Их главный закон – сила. У кого топор больше, тот и прав. Но… они не совсем дикари, признаю. У них есть своего рода кодекс. Они ценят смелость и мастерство. Если ты хорошо работаешь, не создаешь проблем и не показываешь слабости, они могут отнестись к тебе… терпимо. Они не убивают рабов ради забавы. Рабы – это рабочая сила, а народа у них на островах не так и много. Так что считай нас ценным ресурсом. Правда, все равно многие дохнут в этих шахтах.

– Дохнут? От чего?

– От обвалов, от газа, который скапливается в глубине, от истощения. От драконов, которые иногда залетают в шахты в поисках пищи или укрытия. От кнута надсмотрщика, если ты ленишься. Причин множество. Но если ты крепок, умен и удачлив, у тебя есть шансы.

– Шансы на что? На свободу? – Уже обнадёжили меня, но…

– Ха! Нет, мой мальчик. На лучшую долю. Тебя могут перевести из шахты в кузницу, или на починку кораблей, или даже сделать личным слугой кого-то из местной знати. Это не свобода, но лучше, чем умирать в темноте с киркой в руках. Хороший работник для них ценнее мертвого.

– Понятно… А кто здесь вообще? Я имею в виду, в этом бараке. Они всех, кто не с их острова, упекают сюда?

– Почти всех, да. Всех чужаков, кого море выбросит на их берега. А из своих только провинившихся. Воров, убийц, трусов, тех, кто пошел против воли вождя, но не дотянул до плахи. Гнилец, – он кивнул в сторону рычащего викинга, – один из таких. Говорят, он пытался украсть драконьи яйца, чтобы лично продать их торговцам с юга. Глупец.

– Вождь… это тот рыжебородый, который привел меня сюда?

– Ага, он самый. Осматривает новых рабов лично. Ульв Чернорукий. Сильный воин, честно скажу. Про него и говорят, что однажды голыми руками убил чернокрового дракона, который напал на деревню. Буквально разорвал его в клочья, отсюда и имя такое. Местные воины куда как сильнее привычных нам с тобой рыцарей, Саян. Годы, если не века, сражений с этими тварями сделали их такими.

Ну да… Постоянная борьба за выживание, естественный отбор в действии. Я пытался сформулировать следующий вопрос, но все мысли вдруг вылетели из головы…

К месту, все равно бы не смог дальше расспросить Альфреда о чем бы то ни было, ведь дверь барака со скрипом отворилась. На пороге стояла невысокая, сгорбленная женщина. В руке держала кривой посох, увенчанный черепом какой-то птицы, на шее висело ожерелье из пожелтевших костей и зубов, а лицо ее было покрыто глубокими морщинами. Маленькие, выцветшие глазки женщины смотрели с укором… Как типичная шаманка из какого-то фэнтези.

За ее спиной маячили четыре вооруженных викинга, которые вошли следом и встали у входа, положив руки на рукояти топоров. Смотрели на нас так, будто мы в любой момент могли наброситься на эту старуху. Интересно, что она собиралась делать?

Один из воинов шагнул вперед и рявкнул на своем языке:

– Nu-ka, razoshlis'! Ostav'te noven'kogo!

Альфред тут же толкнул меня в плечо.

– Саян, нам приказали отойти в сторону. Кажется, ждать утра тебе не придется. Сейчас сам все поймешь…

– Пойму что? Э-э-э…

Не успел я договорить, как один из викингов ворвался в нашу группу. Грубо схватил меня за плечо и одним рывком выдернул на середину комнаты, подтащив прямо к шаманке. Веревка на ноге натянулась до предела.

Вблизи она выглядела еще более пугающе. От нее пахло травами, дымом, кровью…. Ей было лет пятьдесят, а может и больше, что для такого мира казалось невероятным долголетием. Шаманка подняла на меня свои бесцветные глаза и всмотрелась.

В этот же момент что-то проворковала на своем языке, а затем сделала короткий приказ рукой. Двое викингов тут же подскочили ко мне с двух сторон. Один заломил мне руки за спину, второй ладонью размером с лопату обхватил мой подбородок и запрокинул голову назад. Я уже даже перестал дергаться, нечего мне пытаться выбраться из патовой ситуации.

И тут третий воин шагнул вперед, одной рукой зажав мне нос, а второй – бесцеремонно разжал мои челюсти. К моему рту поднесли горлышко какой-то фляги.

Суки! Ну что вы делаете?!

Какая-то вязкая, теплая жидкость хлынула мне в глотку. Была она горькой, с привкусом мха и земли, и обжигала горло хуже водки. Я закашлялся, попытался выплюнуть, но воин лишь сильнее стиснул челюсти, заставляя глотать.

И тут мир перед глазами поплыл. По телу прошла волна жара, сменившаяся ледяным ознобом. Голова закружилась так, что я перестал понимать, где пол, а где потолок. Ноги ослабли и подогнулись. Хватка викингов, державших меня, ослабла, но я уже не мог стоять.

Последнее, что я услышал перед тем, как сознание окончательно померкло, был скрипучий голос шаманки:

– Придет в себя до утра. Можете сразу отправлять работать.

Глава 5

Очнулся я на удивление бодрым, полным сил и выспавшимся. Ух, и приснятся же кошмары… то носороги какие-то, то драконы и дикари, их кромсающие. Мда. Не стоило, видимо, пить ту алкашку на сборе вечеринке. На вкус же чувствовалось, что паленая. А друзья еще и держали меня, силой вливая…

ЧЕРТ!

Мысль оборвалась ледяным ушатом воды, вылитым мне прямо на голову.

– Эй, паря, просыпайся давай! Ну ты и горазд дрыхнуть!

Открыв глаза, я увидел отвратительно улыбающееся лицо. Несколько зубов отсутствовало, остальные же были желтыми. И этот малозубый мужик сейчас с энтузиазмом хлопал меня по щекам своей широкой ладонью. Ощущение было такое, будто по лицу прошлись наждачной бумагой. Но важным было далеко не это…

– Это не сон! О, Боже… Что ты сказал? Я… я тебя понимаю? А… как я говорю, какой язык?

– Фью-ю-ю! – мужик картинно присвистнул. – Старуха Альма, как всегда, права! Каждый раз смешно смотреть на рожу заморского дикаря после ее пойла. Ну что, чужак-чудак, ты в себе?

Он перестал меня шлепать и выпрямился, а я, проигнорировав мокрую одежду и боль в щеках, рывком сел на соломенной подстилке. Твою ж мать, все-таки не сон. А это значит…

– Как… как я вас понимаю? – вопрос был скорее риторическим. Я уже начал догадываться, что к чему. – Это после той бурды, да? Которой вы меня вчера опоили…

– Агась! – он ухмыльнулся еще шире. – А теперь, чтоб на завтрак не опоздать, поднимал бы ты свою задницу. Не только себя, но и всю свою новую семью тормозишь, паря. А ну, встал быстро! – закончил он, ощутимо пнув меня сапогом по ноге.

Я подскочил, как ошпаренный. Не хватало еще и по лицу получить за нерасторопность. За те доли секунды, пока я поднимался, в голове пронесся краткий инструктаж по выживанию. В рабстве, в заложниках – неважно. Главное правило ведь – не провоцировать. Ни словом, ни жестом, ни взглядом. За жизнь то по разным нуждам перечитал десятки антитеррористических брошюр на волонтерских слетах, и вот, черт возьми, пришлось применять эти знания на практике. Теперь засунем гордость куда подальше, будем выполнять приказы беспрекословно. Главное – не быковать. Конечно, если они начнут творить откровенную дичь, я вряд ли выдержу – лучше уж умереть быстро, чем медленно и мучительно, попутно терпя унижения и боль. Но пока нужно быть тише воды, ниже травы…. Узнать бы только, где проходят границы дозволенного.

Пока эти мысли проносились в голове, я уже на автомате направился к выходу, но тут же услышал яростный окрик:

– А ну быстрее!

Я с испугу рванул вперед и в ту же секунду с грохотом рухнул, когда привязанная к балке нога натянулась до предела. Я проехался носом по грязному полу и уткнулся прямо в сапог викинга. Тот взорвался оглушительным басовитым хохотом.

– БУ-ГА-ГА-ГА-ГА! Каждый раз одно и то же со всеми! Ха-ха-ха! Да не ссы ты так, паря. Не кипишуй. Работу свою будешь делать нормально, никто тебя палкой гнать не станет. А так… – он наклонился и, к моему удивлению, всего двумя пальцами вмиг развязал сложный узел на моей лодыжке. – …просто не тормози.

Так, ладно. Этот, по крайней мере, не выглядит как садист. Скорее, как грубый, но не злой надзиратель с местным диким чувством юмора. Решив все-таки сейчас прошупать границы, рискнул и задать вопрос.

– Как вас зовут то? Как обращаться? – спросил я, поднимаясь с пола и, к своему стыду, пряча глаза. Сука, трус.

– О, парень, с правильного вопроса начал! Ха-ха-ха! – он снова расплылся в улыбке. Похоже, настроение у него было на редкость благодушное.

– Зовут меня Бьорн! Бьорн Крушащий Черепа! Бьорн Драконов Бьющий! Слыхал ли о таком в своем заморском доме, а, чужак-чудак?

Ох, мания величия цветет пышно. Впрочем, учитывая местные обычаи, такие прозвища вполне могли отражать реальные заслуги.

– Нет, Бьорн, не слышал… – ответил я, ожидая вспышки гнева.

Но он, наоборот, заржал еще громче, демонстрируя все свои немногочисленные зубы.

– Еще узнаешь, уродец! На деле себя покажу! Да так, что ссать под себя будешь вместе с драконами от одного моего имени. – Он самодовольно хлопнул себя по груди, а потом, сбавив обороты, продолжил уже более деловым тоном. – Надсмотрщиком вашим буду. Чтобы не сбежали, и чтобы работали, как положено. Чтобы брату моему в кузне помогали, да руду добывали. Чтобы норму дневную приносили и не отлынивали, понял?! А сейчас – жрать. Вся твоя орава уже тебя съесть готова от голода, ха-ха-ха! Так что бегом! – снова рявкнул он, и я поспешил встать в строй к остальным.

Ладно. Грубовато, но, кажется, беззлобно. Похоже, наши жизни для них действительно представляют ценность как рабочий ресурс, то есть в полнейшую кабалу нас заводить не будут. Но обо всем этом хорошо думать, пока реально не начали работу. А судя по всему, нас вели прямо к ней.

Вместо вчерашней харчевни Бьорн повел нас к пещере. Он сунул тяжелый холщовый мешок одному из рабов, и наша процессия из двенадцати человек, включая меня, Альфреда с двумя его людьми (надо бы с ними пообщаться, причем наедине. Чувствую, не зря они молчат при Бьорне), Гнильца и еще семеро незнакомцев, двинулась в темный провал.

Пара викингов, которые, видимо, были охранниками шахты, зажгли от жаровни у входа несколько факелов, и мы двинулись вглубь горы.

Шли по главному штреку – широкому, высокому тоннелю, стены которого были укреплены толстыми деревянными балками. Ожидал трудностей с дыханием – ведь чего еще ждать от затхлых пещер, если не избыток каких-то газов с отсутствием постоянной аэрации воздуха (типа естественного процесса обмена воздуха между пещерой и внешней средой, то искусственного дикари бы не дошли), но, к удивлению, дышалось нормально. С примесью пыли и песка, но нормально. Через десять минут ходьбы по слабо освещенному коридору мы вышли в просторный зал. Это, очевидно, был центральный узел шахты. Отсюда в разные стороны расходилось несколько более узких тоннелей-забоев. В центре зала стоял грубо сколоченный стол и несколько бревен вместо лавок. Вдоль стен были сложены ящики с инструментами, мотки веревок, пустые корзины для руды, какое-то подобие тачки или маленькой тележки, да и несколько бочек с водой.

Раб, несший мешок, вывалил его содержимое на стол. Очевидно, нес в нем наш завтрак. Состоял он из кусков старого хлеба и вяленой рыбы. Рядом поставили пару кожаных бурдюков с водой.

– Так, работнички! – скомандовал Бьорн. – Новому… Ты, Гнилец, все ему объяснишь. Чтобы понял сразу и не выкобенивался. Норму ему тоже… – он смерил меня оценивающим взглядом, – …стандартную. А то сдохнет еще раньше времени. Куда идти и что делать – все расскажи. Спрос будет с тебя, понял?!

Гнилец, тот самый прикованный викинг, который теперь, как и все мы, был свободен, лениво кивнул.

– Да понял, понял я, Бьорн. Ты ж меня знаешь…

– Ага, знаю я тебя, гниду. Радуйся, что Ульв так мягок к предателям. Глаза бы мои тебя не видели! – Бьорн явно разозлился от одного вида Гнильца. – Все, задрали! Жрите и за работу! Опять нехватка железа для новых драккаров. Зима близко, а вы тут нихера не делаете, сучьи падали! Вам же и нечего жрать будет, коли не сделаем заготовок.

С этими словами надсмотрщик развернулся и, не оглядываясь, зашагал обратно к выходу из шахты, оставив нас одних. В его удаляющейся речи можно было разобрать:

– Чтоб побрали смертоящеры гниду дешевую… Козлолюб ссаный, червь падальны… – И гневную тираду перестало быть слышно.

Н-да, и кому из нас двоих будет хуже от того, что моим наставником назначили этого Гнильца? Мне или ему?

Я быстро расправился со своей порцией. Еда почти не лезла в горло от нервного напряжения, но я насильно заталкивал в себя каждый кусок черствого хлеба и каждый ломтик этой сраной соленой рыбы. И ведь логично же, что впереди тяжелый день, и калории мне еще понадобятся, но не лезет ведь! Все настолько нереально, будто я все еще сплю… Закончив, повернулся к приставленному ко мне наставнику.

– Ну и… что мне нужно делать?

Гнилец оторвался от еды, смерил меня презрительным взглядом и проскрипел:

– Сказал бы – не мешаться, но из-за тебя, выродка, мне же и влетит. Кирку-то хоть поднять сможешь? А то выглядишь как задохлик, которого первым же ветром сдует.

Он ткнул подбородком в сторону ящика с инструментами. Я молча подошел и вытащил первую попавшуюся кирку.

– А ну-ка, помаши ей, – скомандовал Гнилец, – будто дрова колешь.

Я сделал несколько взмахов. Увесистая, да, но не критично. Мышцы, привыкшие к физической… да и просто активной работе в зале (какому парню не интересно развивать тело, когда все остальные цели почти выполнены), да и работа в ветеринарной клинике – а там иногда приходилось удерживать и 100-килограммовых алабаев – справились без особого труда.

– Пойдет, – процедил он сквозь зубы, явно разочарованный. – Выглядишь дохлее, чем есть на самом деле. Воин, что ли?

Ага, – подумал про себя, – это просто вы тут все такие огромные. Не столько за счет мускулатуры, сколько за счет толстой жировой прослойки. В совокупности это и дает вам такой внушительный объем. Ну а в другом случае, если искать плюсы, то вот и пригодился мой маниакальный ЗОЖ – скрыть себя получилось. Преимущество ли это? Не знаю. Но точно будут недооценивать, ведь в одежде, без лишнего жира, я и правда казался дрищом на их фоне.

– Раньше был, – лаконично ответил я. Армия-то в моей жизни была. И военные сборы тоже. А то, что я там бегал не с мечом и щитом, а в бронежилете с автоматом – это уже детали.

– А сейчас?

– Не поверишь, ветеринар.

– Кто?! – он аж поперхнулся. – Ты мне своим заморским языком мозги не пудри! Что делать-то умеешь?

– Животных лечить, – спокойно ответил я, а потом решил дополнить, забросив удочку. – Людей иногда тоже.

Правда, без антибиотиков, стерильных инструментов и рентгена мои возможности были сильно ограничены. Но анатомия свиньи, например, поразительно похожа на человеческую. А что-то простое типа вправить вывих или наложить шину я уж точно смогу.

– Понятно. Бесполезный для шахты, – отрезал Гнилец. – Слушай сюда внимательно, чужак. Один раз объясню. Второй раз уже киркой по башке ведать буду, понял?

Пока говорил, он уже подошел к ящику, вытащил оттуда вторую кирку, несколько железных клиньев разного размера, тяжелую кувалду, деревянную лопату с окантованным железом краем и моток толстой веревки. Все это он закинул в небольшую деревянную тележку на двух кривых колесах. Затем подошел к стене и взял два факела, один из которых сунул мне.

– За мной. И на… – пихнул он тележку. – …кати, помогай.

Ну я и покатил тележку в один из боковых тоннелей. Он был куда уже и ниже главного штрека, так что приходилось идти, слегка пригнув голову. Все-таки метр девяносто – это не для работы в шахтах.

Стены в этом перешейке не были укреплены балками, лишь кое-где виднелись подпорки из толстых бревен. С потолка капала вода, а под ногами хлюпала грязь. То есть над нами есть полость с водой?

– Слушай сюда, задохлик, – начал Гнилец, когда мы отошли метров на пятьдесят вглубь. – Идем мы сейчас в забой. Там надыбали свежую жилу. Бьорн, да и весь этот остров, требуют с каждого раба минимум по три полных тележки руды в день. С тебя сегодня две, раз новенький. Но уже завтра – три, так что не расслабляйся.

Мы дошли до конца тоннеля, который упирался в глухую стену из серого камня, испещренного темными, блестящими прожилками. Это и была железная руда?

– Вот, смотри, – он ткнул пальцем в стену. – Это – жила. Видишь, цвет другой? Нам, значится, надо выдолбить этот камень, погрузить в тележку и отвезти в центральный зал. Там ее заберут уже другие. Ясно?

– Ясно.

– Нихера тебе не ясно! – рявкнул он. – Думаешь, все так просто? Маши себе киркой, да и все? Если так будешь делать, сдохнешь здесь в первый же день, и меня еще накажут! Смотри и запоминай, выродок ящера.

Он вонзил свой факел в расщелину в стене, осветив небольшой пятачок.

– Во-первых, – он постучал рукоятью кирки по потолку. – Всегда проверяй кровлю. Слышишь звук? Глухой, ага. Че это значит? Да значит, что порода цельная, она не обвалится. А если звук будет звонкий, как по пустому горшку, так то значит, что там трещина. Работать под таким потолком нельзя, а то сдохнешь и нас с собой заберешь, понял? Сразу ставь подпорку. Вон, бревна в главном зале. Коли не поставишь, значит завалит, и никто твой труп оттуда выковыривать не будет.

– Во-вторых, – он подошел к стене. – Не надо херачить киркой по жиле со всей дури. Это камень, а не башка твоего врага. Силу береги. Ищешь трещину в породе. Вот, видишь? – он провел пальцем по едва заметной линии. – Нашел. Теперь берешь клин. Тут самый маленький пойдет. И молот. Вбиваешь его в трещину. Несильно, чтобы только зашел.

Он продемонстрировал, вбив небольшой клин в породу парой точных ударов.

– Теперь берешь клин побольше и вбиваешь рядом. И еще один. Ну и до конца так.

Когда в трещине было уже три клина, он взял кувалду и начал методично, по очереди, бить по каждому из них. Не со всей силы, а ритмично, с оттяжкой. Через десяток ударов раздался глухой треск, и от стены отвалился большой кусок породы размером с мою голову.

– Понял, значица? Раскалываешь! А уже потом, когда большие куски отвалились, берешь кирку и обтесываешь их, отделяя руду от пустой породы. В тележку грузить только руду! За пустой камень Бьорн тебе ноги переломает. А он может, да.

Ну в принципе, логично. И слава блин всем, что хотя бы кого-то решили мне приставить в наставники, иначе ведь реально бы все не так делал. Теперь буду гномом, епть, батрачить в шахте.

– А свет? Факел же прогорит, – спросил я.

– А головой ты думать не пробовал?! – снова взорвался он. – В главном зале ящик со смолой и ветошью. Закончился факел – идешь и делаешь новый, епта. Или ты думал, тебе тут слуги будут их подносить? И не жги зря! Работаешь – жги. Отдыхаешь или везешь тележку – туши. Экономить надо, паря.

Он отошел в сторону, уступая мне место у забоя.

– Давай, покажи, что понял. Найди трещину.

Ну я и подошел к стене, потушил свой факел (я то понимаю с первого раза многое), поставил рядом с его зажженным и начал осматривать камень. Нашел небольшую трещину, взял клин, молот и постарался повторить его движения. Тут и первый удар, второй. Клин вошел. Взял следующий, побольше…