Текст книги "Драконий лекарь (СИ)"

Автор книги: Gerodot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Что же мне делать, когда я выберусь отсюда? Чью сторону я займу в этой войне?

Я не знал.

Но точно знал одно. Просто так я этих детей никому в обиду не дам. Даже если этими «кем-то» будут люди.

С такими мыслями я закончил чистить зубы Альфе и почесал его за затылочным гребнем. Он благодарно ткнулся мне в грудь.

Черт. Кажется, я окончательно спятил.

* * *

Через какое-то время, после урока идентификации врага, мать улетела – утренний ритуал кормления, вылизывания и короткой тренировки по эхолокации был закончен. Мелкие теперь, сытые и довольные, сбились в теплую, шипастую кучу у догорающего костра и дремали. Тишина. Относительная, конечно. Гулкий рокот их дыхания и мерное капанье воды с потолка создавали постоянный звуковой фон, но после оглушительного присутствия Вопля Смерти это было почти безмолвием.

Время работать.

Я задумался о природе обвалов. Старик Ульрик говорил про обвалы, про вой из-под земли. Хасан тоже частенько упоминал, что такое случалось. Местные боятся их, списывая на волю богов или троллей. Но я-то теперь знал, что под этой горой есть целая экосистема, частью которой являются гигантские буровые машины. И если эти твари прогрызают себе ходы, то старые шахтерские штреки просто обязаны рушиться.

А значит, где-то там, в заваленных тоннелях, могли остаться те, кто не успел выбраться. Не всегда тут работали рабы, которым не доверяли, у которых с собой не было вообще ничего кроме кирки да тележки. Иногда, как говорил Ульрик, сюда сгоняли и пацанов, провинившихся воинов. А у них могли быть с собой инструменты. Нож. Кремень и кресало. Может, сумка с чем-то полезным. Шанс был мизерный, но он был. Это было лучше, чем сидеть и ждать. Может, вообще найдется альтернативный выход!

– Так, малой, – шепотом позвал я самого юркого из троицы, Брюхобура. Он, конечно, был самым пугливым, но и самым быстрым. Пойдет со мной в разведчики.

Дракон поднял голову, посмотрел на меня своими молочными слепыми глазами, издал вопросительный писк.

Я поманил его рукой и издал призывный рокот. «Ко мне».

Он, поколебавшись секунду, неуклюже пополз, оставляя за собой на пыльном полу след, как от жирной гусеницы. Хорошо.

Теперь спустился в свой затопленный штрек. Брюхобур с любопытством последовал за мной, но у кромки воды остановился, брезгливо фыркая. Нащупал в мутной жиже остатки своего факела…, взгрустнул – придется делать другой самому.

Оторвал от своих и без того рваных штанов еще несколько длинных полос ткани. Нашел пару сухих, ровных палок среди обломков подпорок и щедро обмазал ткань смолой, остатки которой сохранились еще со времен операции. Получилось два импровизированных факела. Впрочем, на некоторое время и их хватит.

– Так, малой, – снова позвал я Брюхобура, который с любопытством наблюдал за мной, склонив голову набок. – Огонь!

Я поднес к его морде кончик одного из факелов. Драконенок, кажется, понял. Он издал свой булькающий звук, и крошечное кольцо пламени ударило в тряпку. Смола мгновенно вспыхнула, выбросив облако черного дыма. Факел горел. Отлично!

Второй просто убрал за пояс.

Теперь переходим к исследованию. Но куда пойдем? Норы, из которых вылезала мать, были слишком высоко и, очевидно, вели наружу.

Хм…

Займемся пока теми, что были на уровне пола. Они меньше всего походили на аккуратные дырки в скале от зубов этого вида драконов. Скорее, что-то рукотворное, типа заброшенных тоннелей.

Первой целью я выбрал тоннель почти параллельный моему, но расположенный чуть выше, прямо за грудой костей. Судя по отсутствию свежих следов, им вообще не пользовались в этом году.

Шагнул в темноту. Брюхобур, помедлив, шмыгнул за мной, держась у самых ног.

Тоннель был узким, едва позволяя мне идти не сгибаясь. Стены были неровными, бугристыми. В свете факела я видел глубокие, спиралевидные борозды на камне – следы вращающихся челюстей… Все-таки был неправ, драконы и тут побывали. В подтверждение этому служили и другие наблюдения: в некоторых местах камень был оплавлен.

Кое-где из стен торчали темные, блестящие прожилки железной руды, но они были нетронуты. Видимо, не та концентрация или не тот тип породы.

Мы шли минут десять. Тоннель вилял, изгибался, уходил то вверх, то вниз. Воздух становился спертым, тяжелым. Брюхобур начал нервно попискивать, тычась мне в ногу. Я остановился, прислушался. Тишина. Только наше дыхание и треск факела. Но драконенок явно что-то чуял. Может, запах другого дракона, старый, въевшийся в камень. Может, просто клаустрофобия.

Мы прошли еще метров сто, но тоннель резко оборвался, переходя в тупик. Осмотрел все вокруг – ничего.

Обратный путь показался короче. Выйдя из тоннеля, перевел дух, и сразу пошел на второй заход. На этот раз я выбрал нору в противоположной стороне пещеры. Она была шире, и оттуда тянуло сквозняком. Хороший знак. Значит, где-то есть выход или соединение с другой системой пещер.

Стены здесь были более гладкими, стертыми, а на полу лежал толстый слой мелкой пыли. Наше продвижение поднимало целые облака, которые тут же уносило сквозняком. Брюхобур чихал (максимально комично выглядело, ха!), но упрямо полз следом. Здесь тоже были боковые ответвления, но я держался основного, самого широкого хода, идущего на сквозняк.

А вот шли мы долго. Минут двадцать, не меньше. Я уже начал нервничать. Факел прогорел почти наполовину. Пора было поворачивать. И тут тоннель снова кончился – он вывел нас в небольшой грот, размером с мою каморку в Большом Зале. Сквозняк шел из узкой, почти незаметной трещины в потолке. Выхода здесь не было.

Ну черт! А такие надежды были. Хотя кто сказал, что сразу в первых походах найду что-нибудь?

Я уже собирался развернуться, когда Брюхобур, обнюхивавший пол, издал странный звук. Что-то среднее между писком и рокотом. Он ткнулся мордой в кучу щебня, которую я пнул, и начал рыть ее, работая головой, как маленький экскаватор.

– Что там? – спросил я, подходя ближе.

Посветил факелом. В серой пыли и мелких камнях, среди обломков породы, торчало что-то белое. Слишком правильной формы, чтобы быть просто камнем.

Я опустился на колени, отгреб пыль рукой.

Это была кость. Человеческая фаланга пальца.

Глава 27

Сердце пропустило удар. Я замер, глядя на этот маленький, желтоватый обломок, торчащий из каменной крошки, как зловещий гриб. А потом медленно, очень медленно, начал разгребать пыль вокруг. Пальцы натыкались на что-то твердое, длинное… Очевидно, кости.

Я копал, разбрасывая камни и пыль, пока из-под завала не показалась вся кисть. Пять пальцев, тонкие, длинные, скрепленные истлевшими связками.

Кость была целой. То есть не была обглоданной, хм… Значит, бывший владелец тела не стал обедом дракона. Это был человек, погребенный здесь.

Интересно, а сколько времени нужно, чтобы тело в таких условиях… разложилось? Здесь было сухо, прохладно. Идеальные ведь условия для мумификации. Ткани должны были высохнуть, а не сгнить. Сколько лет он тут лежит? Десять? Пятьдесят? Что я вообще помню из рассказов местных об этих тоннелях, об этих обвалах? Ульрик (хромой рыбак) говорил про вой из-под земли, про обвал в его молодости… Сколько ему сейчас? Под шестьдесят? Значит, этому телу может быть лет сорок. Может, больше.

Я копал глубже, забыв про усталость и боль в руке. Из-под щебня показалось предплечье, обтянутое высохшей, пергаментной кожей. На нем все еще висели остатки одежды – грубая, похожая на шерсть, ткань, истлевшая и покрытая пылью. Скелет был цел. Он лежал на спине, раскинув руки, будто в последнем жесте отчаяния, пытаясь защититься от падающих камней.

Я отгреб щебень с грудной клетки. Ребра были сломаны, провалены внутрь. Причина смерти была очевидна. Его просто раздавило.

Когда я расчистил тело почти полностью, то распознал в скелете мужчина. Высокий, судя по длине костей. Одет он был не как раб. На нем имелись остатки кожаного доспеха, истлевшего и потрескавшегося, и пояс, на котором все еще висели несколько предметов.

Я начал осторожно шарить рядом, просеивая пыль сквозь пальцы. Первое, на что я наткнулся, была небольшая кожаная котомка, притороченная к поясу. Кожа была сухой, ломкой, как старый пергамент. Я с трудом развязал узел, боясь, что она просто рассыплется в прах.

Внутри лежало несколько предметов. Первым я вытащил небольшой сверток из еще более тонкой, обработанной кожи. Когда я развернул его, он рассыпался, оставив на моих ладонях лишь горстку коричневой пыли и несколько едва различимых обрывков, на которых виднелись выцветшие руны. Записки. Дневник? Карта? Теперь уже не узнать.

Следующим был маленький, плотно закупоренный деревянной пробкой флакон. Потряс его – внутри что-то тихо шуршало. С неимоверным трудом вытащил пробку. Из флакона пахнуло сухой травой и чем-то сладковатым, почти медовым. Недолго думая, высыпал немного содержимого на ладонь. Это оказались какие-то сушеные цветы. Маленькие, синеватого оттенка, с высохшими желтыми серединками. Похоже на ромашку, но цвет… был слишком насыщенным, неестественно-синим.

– Эй, пузатик, – позвал я Брюхобура, который все это время с любопытством наблюдал за моими раскопками. – На, понюхай.

Дракон недоверчиво подполз, вытянул свою шипастую морду и осторожно втянул носом воздух.

И тут же его реакция изменилась. Он резко отпрыгнул назад, будто обжегся. Зашипел, злобно, почти панически. Его затылочный гребень встал дыбом, он припал к земле, издавая низкий, угрожающий рокот.

– Эй, эй, тише! Что с тобой? Не нравится? Опасно?

Он не успокаивался, продолжая шипеть на мою ладонь с безобидными, казалось бы, цветочками.

И тут в голове что-то щелкнуло очередное воспоминание, помешанное на догадке. Разговор с Фишлегсом. Что-то типа: «…есть такой синий цветок, голубой Олеандр. Если дракон его понюхает, он заболевает смертельной хворью…»

Голубой олеандр.

Насколько помню по описаниям паренька, то было редкое (по крайней мере, в их крае), опасное растение, которое драконы инстинктивно избегают, потому что после встречи с ним начинают чихать, агрессивно себя вести, плакать… Фишлегс еще говорил, что местные раньше хранили его как оберег. Похоже, у этого парня он тоже был.

Но чем он опасен для драконов? Вызывает аллергию, раз они так себя ведут? Раздражение дыхательных путей? Или какой-то нейротоксин, действующий на их обонятельные рецепторы? Я не знал. Но реакция Брюхобура была красноречивее любых теорий.

Я осторожно ссыпал цветы обратно во флакон и плотно заткнул пробку, да вытер руки в каменной пыли. На всякий случай сохраню, хе-хе. Может, когда-нибудь пригодится.

После продолжил обыскивать котомку. На дне нашел небольшой, сильно проржавевший нож. Лезвие было почти съедено ржавчиной, но рукоять из кости была целой. После заточки он мог бы еще послужить. В моих условиях просто подарок.

Последнее, что было в сумке – три монеты. Странные, неровной формы, из тусклого, сероватого металла. На одной стороне был выбит грубый профиль какого-то бородатого мужика в рогатом шлеме. На другой – примитивное изображение дракона. Местная валюта? Или просто амулеты?

Я снова внимательно осмотрел скелет, но… больше ничего не привлекало взгляд. Никаких других сумок, никакого другого оружия. Только подтверждение простого факта: я был не первым, кто оказался заперт в этих тоннелях.

Встал, отряхивая пыль с рук. Брюхобур все еще с опаской поглядывал на котомку у меня на поясе.

– Все, малой, пошли отсюда, – сказал я, забирая факел. – Нечего нам тут делать.

Возвращаясь в главный грот, увидел, что два других драконенка уже проснулись и с тревогой поглядывали в темноту тоннеля. Они почувствовали наше долгое отсутствие. Альфа, увидев нас, издал короткий, требовательный рокот. «Где были?».

Я просто подошел и почесал его за шипастым загривком.

– Гуляли, – сказал я сам себе. – Искали приключения.

Факел догорал. Я затушил его о каменный пол, сохраняя драгоценный остаток. Затем сел, прислонившись к стене, и достал флакон с синими цветами и… спрятал его обратно – услышал возвращение матери.

* * *

Нужно действовать более решительно, и чаще выходить на разведывательные прогулки в разные места! Пещера то была пронизана десятками тоннелей. И где-то среди них должен был быть выход. Или, по крайней мере, что-то полезное.

Поэтому после обеда, даже еще с наличием матери здесь, пошел опять к тоннелям, уволакивая за собой дракона. На этот раз Бету – для налаживания связей и командной работы, хех. Первым делом нужно систематизировать поиски. Я взял острый, светлый камень, похожий на известняк, и начал помечать входы в тоннели. Обычный крест над теми, где я уже был. А перед входом – небольшая пирамидка из трех камней, чтобы уж точно не ошибиться, и не зайти в уже просмотренный.

К слову, следующую цель выбирал уже не наугад. Нужно было искать именно те тоннели, из которых тянуло сквозняком. Авось, через это хитросплетение найдется путь либо к другому, менее заваленному штреку, либо вообще на поверхность!

Как там вообще деревня? Что там происходит? Мысли об этом мире, который был всего в сотне метров камня от меня, казались такими родными, но такими далекими. Думаю, именно эти чувства испытывают космонавты.

Для проверки наличия сквозняка в системе тоннелей, подносил горящий факел к каждому входу. Пламя вело себя по-разному. У большинства нор оно горело ровно, не шелохнувшись. А значит, там тупик. Или слишком большое расстояние для входа свежего воздуха. Но вот у трех, расположенных рядом друг с другом, огонек начинал плясать, вытягиваясь в сторону пещеры. Значит, есть тяга. Значит, есть кислород.

Один из этих тоннелей был точной копией тех, из которых вылетала мать, только в меньшем диаметре. Идеально круглое, гладкое отверстие. Его явно пробурил другой Шепот Смерти. Может, отец этого выводка? Или предыдущий жилец. Туда я и решил сунуться в первую очередь. Причем рискнул пойти туда с Бетой, когда мамка была здесь. На отдаление нас двоих отреагировала спокойно, лишь кивнула башкой, да улеглась обратно спать. Окей, идем.

Шли мы долго. Очень долго. Минут сорок, не меньше. Тоннель вилял, изгибался, но постоянно вел вверх. Сквозняк усиливался, воздух становился свежее, прохладнее. Факел горел все ярче. Бета начал нервно попискивать, тычась мне в ноги, но я не обращал на это внимания, упрямо следуя в конец коридора.

И тут я увидел… да ну нет! Я видел далекий, едва различимый проблеск света!

Или мне показалось? Нет? Я затушил факел. Глаза, привыкшие к темноте, через несколько секунд подтвердили – впереди, в конце тоннеля, был свет. Неяркий, рассеянный, но это точно был дневной свет!

Забыв об осторожности, о драконенке, обо всем на свете, я побежал. Я бежал, спотыкаясь в темноте, к этому призрачному пятну света, которое росло с каждым шагом. Свобода! Вот она!

Я вылетел из узкого тоннеля в еще один грот, больше и выше нашего гнезда. И увидел, как высоко, метрах в трех над головой, зияла трещина в потолке, к которой вел очень уж удобный подъем из упавшего огромного валуна. Через щель пробивались солнечные лучи, освещая столб пыли, танцующей в воздухе. Выход… я смогу! Я выберусь!

И тут, в эйфории, я сделал роковую ошибку. Я забыл, где нахожусь. И с кем.

Справа от меня, из темноты, раздался резкий, незнакомый рокот, а за ним – звук, похожий на вой бензопилы и болгарки, вместе взятых. Я инстинктивно отпрыгнул – и вовремя. В каменную стену позади меня, туда, где я был секунду назад, с оглушительным скрежетом врезалась шипастая голова другого Шепота Смерти!

Твою мать!!!

Я мигом огляделся. Из темноты, из других тоннелей, бесшумно выскользнули еще три. Всего их было четверо. Взрослые, размером, эдак, метров восемь в блинну, в холке так вообще выше меня, метра три! Они окружили меня, их молочно-белые глаза были устремлены в мою сторону, а из приоткрытых пастей, полных вращающихся зубов, доносился низкий, угрожающий гул.

Ну вот куда я так торопился?! На тот свет?!

Быстро обернулся, выискивая путь обратно и ища Бету, но тоннель, из которого мы вышли, был пуст. Умница. Услышал чужих, испугался и сбежал. Хоть одна хорошая новость…

Теперь нужно было выживать мне. Адреналин, смешанный со страхом, ударил по нервам, прогоняя остатки эйфории. Я был в ловушке. В гнезде чужой семейки известного мне вида драконов.

Промахнувшийся Шепот уже разворачивался для новой атаки. Его длинное, змееподобное тело скользило по каменному полу с пугающей скоростью, а голова с огромными зубами шла прямо на меня. Я снова отпрыгнул в сторону, позволяя ему пронестись мимо и с скрежетом врезаться в стену. Но пока я уворачивался от него, двое других уже заходили с флангов.

Тактика. Сука, у них была тактика! Один отвлекает, двое режут, да!?

Но я уже знал этот маневр, видел его десятки раз в играх своих братков. Тогда я еще задумывался постоянно над тем, как сильно они опасны для меня и как можно им противодействовать. И сейчас я наблюдал за едва заметной асимметрией в изгибе их тел за долю секунды до броска – все-таки движутся они на земле и в полете небольшими зигзагами. И вот сейчас, дракон, заходивший слева, изогнул корпус чуть сильнее, готовясь к толчку правой стороной. Это означало, что его инерция будет направлена вперед и вправо, и резкий поворот влево для него будет затруднителен.

Туда я рванул и буквально проскользнул мимо двух других туш, чувствуя жар от их тел и слыша вой воздуха, рассекаемого их шипами!!! Шепоты столкнулись друг с другом в центре грота. Раздался глухой удар и возмущенный, шипящий визг.

Но это была лишь секундная передышка. Я рванул к ближайшей каменной колонне, используя ее как временное укрытие. Сердце колотилось где-то в горле, легкие горели. Пространство этого грота было шире нашего гнезда, но оно было заставлено этими естественными преградами – сталагмитами или хуиглитами, колоннами, похожими на гигантские зубы, торчащие из пола и потолка. Нужно рвать дистанцию, использовать укрытия, не давать им атаковать слаженно.

В ответ на мои дерзкие увороты, шипастые ребята не стали долго ждать. Один из них, разогнавшись по прямой, просто врезался в колонну, за которой я прятался. Голова-бур против камня, ха… Камень затрещал, посыпались осколки. Колонна, толщиной с вековой дуб, покрылась сетью трещин, но устояла. Дракон отскочил, оглушенно тряся головой.

Надо играть на время… у этого вида ограниченная выносливость. Постоянно поддерживать вращение челюстей на полной мощности и совершать резкие броски было невероятно энергозатратно. Банально, я видел, как тяжело дышат мои братки после своих игр. Эти были взрослее, сильнее, но физиология была та же. Они не могли атаковать бесконечно.

А еще их главным оружием – бурением – можно воспользоваться иначе… мне на пользу.

Хотите поиграть в разрушителей? – пронеслось в моей голове. – Давайте пробьем мне путь наверх!

Я выскочил из-за расколотой колонны и побежал прямо в центр зала, под ту самую трещину в потолке, откуда лился спасительный свет и встал прямо под ней.

Минусом было лишь то, что этот было открытое пространство…

Один из них клюнул. Издав яростный, шипящий визг, его челюсти завертелись с воем, набирая обороты. Я стоял на месте, заставляя себя не двигаться, до последнего момента. Видел, как он несется на меня, черная, извивающаяся тень. Видел его белые глаза. Видел, как изгибается его тело для финального броска. Он снова заходил справа, целясь мне в грудь.

В последнюю секунду, когда его шипастая морда была уже в метре от меня, когда я уже чувствовал запах гнили из его пасти, я отпрыгнул влево, одновременно резко приседая и откатываясь в сторону.

И дракон промахнулся.

Вся инерция удара, вся мощь его броска, вся ярость его атаки, не встретив преграды в виде моего тела, ушла вверх, прямо в ослабленный потолок.

Раздался оглушительный треск. Камень, уже ослабленный трещиной, не выдержал. Огромный кусок породы, размером с небольшой автомобиль, с грохотом обрушился вниз, увлекая за собой дракона, который не успел вывернуться.

Я едва успел откатиться в сторону, укрываясь за ближайшим сталагмитом. Раздался грохот, поднялось облако удушливой каменной пыли, которое мгновенно заполнило грот.

Когда пыль немного осела, я осторожно выглянул. Картина изменилась кардинально. Дыра в потолке стала вдвое шире. Через нее теперь лился целый столб яркого, слепящего дневного света. Дракон, который пробил ее, лежал под кучей каменных обломков, придавивших его хвост. Он был жив, пытался вырваться, издавая яростный, но бессильный рокот. Трое остальных, ослепленные внезапным потоком света, испуганно шипели, шарахаясь в самые темные углы грота.

Теперь то преимущество было на моей стороне!

Достал свой нож, поймал лезвием солнечный луч и перенаправил его на одного из драконов, стараясь держать его именно в районе глаз. Шепот зашипел, взвился на месте и отполз еще дальше в тень.

И теперь уж и я начал медленно пятиться к завалу, держа драконов на расстоянии с помощью солнечного зайчика, и одновременно пытался своей больной правой рукой развязать узел на котомке, высвобождая флакон с растением.

Вовремя.

Ведь один из них, оправившись от шока, снова ринулся на меня со стороны стены, стараясь держаться в тени.

Я выхватил флакон, сорвал зубами деревянную пробку.

В тот момент, когда он был в двух метрах от меня, готовясь к прыжку, я швырнул горсть сушеных синих цветов ему прямо в морду, все еще готовясь сделать перекат в сторону.

Эффект был мгновенным. И каким ошеломительным он был!

Дракон взвился на месте, будто наткнулся на невидимую стену. Раздался громкий, булькающий звук, похожий на чихание и рвоту одновременно. Из его пасти неконтролируемо, во все стороны, начали вырываться кривые, чадящие кольца огня, оплавляя пыль в воздухе. Он начал кататься по земле, скребя мордой по камням, пытаясь избавиться от пыльцы, жгущей его слизистые.

– Ну что, – прохрипел я в темноту грота, вдыхая пыльный воздух, – кто следующий!? Никто?!

Двое оставшихся, увидев это, услышав панические вопли собрата, не выдержали. Один с пронзительным визгом бросился в тот же тоннель, из которого они появились. Другой, шарахаясь от света, скрылся в другом, темном ответвлении.

И… Тишина.

Я стоял, тяжело дыша, посреди залитого светом грота, сжимая в руке пустой флакон. Один дракон был погребен под камнями, рыча и пытаясь освободиться. Второй корчился на полу в агонии, чихая огнем. Двое сбежали.