Текст книги "Хамелеоны (СИ)"
Автор книги: Галина 55
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Даже так? А я не буду вам третьим лишним?
Неизвестно, на какую кривую мог вывезти этих двоих балагуров их треп, но из каморки вышла Катерина, в руках у нее было несколько папок.
– Я готова, мы можем идти, – сказала Катюша и, ни на секунду не задерживаясь, вышла из кабинета.
***
Андрей отодвинул стул и Катерина спокойно села за столик, выбранный Андреем – не центральный, конечно, но тоже удобно просматриваемый и, проводив взглядом Малиновского, кинувшегося переговорить с одним из многочисленных знакомых, повернулась к Жданову.
– Андрей Павлович, простите, что лезу якобы не в свое дело. Только зря вы так с Кирой Юрьевной.
– Катя, вы правы, это не ваше дело, и слово «якобы» здесь неуместно. Я не думаю, что это удачная тема для разговора. Обсуждать свои отношения с невестой я не стану ни с кем, даже с вами, – Андрей скривился, как от зубной боли.
– Как же, ни с кем, – усмехнулась Катюша, – можно подумать, что я не слышала, как Вы с Романом Дмитриевичем… Извините, я забылась, —стушевалась Катюша под строгим взглядом шефа, – Поймите же. С Кирой никак нельзя портить отношения. Вам нужно сегодня же помириться с ней. Я не знаю, как Вы будете это делать, устроите ли романтический ужин, поползете ли к ней на коленях с цветами в зубах или придумаете еще что-то, но Вы должны помириться с невестой. – Катя едва заметно горько усмехнулась.
– Катенька, может мы не будем обсуждать это здесь и сейчас? – Жданов отчего-то чувствовал себя крайне неловко.
– Будем. Потому что Кира Юрьевна – это часть стратегического плана. Она нужна нам на голосовании, вернее ее голос в Вашу пользу. И нам совершенно не нужно, чтобы она сейчас стала подозрительной и злобной, а то еще вместо очередной Вашей любовницы может обнаружить новую кампанию или еще что-нибудь. Дело, конечно, ваше… Но слишком многое поставлено на кон.
– Вот откуда берутся такие умные девчонки, как вы, Катя? Ну, конечно же вы правы! Мне придется играть раскаявшегося мальчика. С меня не убудет.
– И любящего, – добавила Катерина, – тем более, что его Вам и играть не нужно, – Катька лукавила, ей просто очень хотелось услышать, как Андрей скажет, что не любит Киру.
– И любящего, – грустно добавил Жданов, не оправдав Катиных ожиданий.
– Друзья мои, вы чего такие кислые? – Малиновский хлопнул друга по плечу и занял свое место за столиком. – И вообще, Палыч, ты обещал, что будет интересно. – на Катю Роман тоже смотреть избегал.
– А я от своих слов и не отказываюсь. Значит так, мои дорогие…
========== Покой нам только снится… ==========
И вечный бой.
Покой нам только снится.
И пусть ничто
не потревожит сны.
Седая ночь,
и дремлющие птицы
качаются от синей тишины.
И вечный бой.
Атаки на рассвете.
И пули,
разучившиеся петь,
кричали нам,
что есть еще Бессмертье…
… А мы хотели просто уцелеть.
© И. Бродский.
Андрей сделал длинную паузу, словно не просто собирался с мыслями, но и принимал решение. Впрочем, так оно и было на самом деле, со следующего мгновение вся его жизнь, да что там его, вся жизнь его родителей, должна сделать крутой вираж, за которым аlea jacta est*.
– Итак… Мы вступаем в очень опасный период нашей жизни. Малина, сейчас еще можно выйти из игры. Завтра уже будет поздно. Поэтому ты должен решить сейчас – ты с нами или нет.
– О, как! А за что это мне такие привилегии? Почему ты Катюшке не задаешь этот вопрос?
– Все просто, Ромео, все просто. Катя ответила на этот вопрос чуть раньше. Просто пошла и открыла подставную компанию на свое имя, не оставив себе тем самым путей для отступления. Причем она, в отличие от тебя, знала, что все опаснее, чем мы думали. На-ка вот, почитай, подумай, а затем уже дашь свой окончательный ответ. Катя, вы выбрали, что будете заказывать?
– Да, Андрей Павлович, спасибо. Я буду карпа, запеченного в сметане, и сок манго с мякотью.
– Ромка, тебе как всегда?
– Что? Да, как всегда… и Катя уже открыла новую фирму… Интересное кино получается. – Задумчиво сказал Роман, не отрываясь от документов. – Жданов, я с вами. По крайней мере скучно не будет.
– Ага, будет очень весело, просто ухохотаться. – Горько усмехнулся Андрей, – Катюша, ну что у вас там с расчетами по кредитам, докладывайте.
Катя «докладывала» недолго, вот просто очень недолго. Десяти минут и наглядных графиков ей вполне хватило, чтобы не только рассказать Андрюше с Романом о кредитной политике «Зималетто» и «НикаМоды», но и убедить их в том, что при таких займах старой «доброй» компании Воропаева и Жданова-старших очень быстро наступит конец. Собственно, Катюша не изобретала велосипеда. За основу банкротства она взяла идею самого Юрия Александровича, а именно: потребовать одновременно возврата по всем долгам. Всего-то и надо было, что опередить «наследника», собирающегося сделать тоже самое.
Загвоздка была лишь в том, что уж очень мало времени на процедуру банкротства было у Кати. И она предложила потрясающую в своей простоте и наглости схему. Комбинация заключалась всего в трех ходах.
1. Жданов берет у «НикаМоды» целевой заем на переоборудование производства под залог всего движимого и недвижимого имущества.
2. Вместо того, чтобы тратить кредит на переоборудование, Андрей тратит деньги на ткани, фурнитуру, пошив и демонстрацию новой коллекции.
3. Поскольку целевые деньги не идут на указанную в займе цель, Катя требует возврата долга, и подает в суд на «Зималетто».
– Андрей Павлович, вся загвоздка только в том, что суд за такое короткое время никак не сможет вынести решение. А значит, во время совета директоров все должны быть уверены, что дела в компании идут прекрасно. Понимаете, о чем я говорю? – Катя устало посмотрела на Жданова с Малиновским.
– Вы имеете виду, Катюша, что все отчеты должны быть такими, чтобы комар носа не подточил? – спросил Андрей.
– Да, конечно, именно это я и имела ввиду, а еще…
– А еще то, что все это имеет смысл только в том случае, если Жданчик станет президентом. Правильно? – Ромка тоже решил продемонстрировать свой ум и смекалку.
– Без сомнения. – Катя помолчала, задумавшись, – Андрей Павлович, мы должны быть уверены, что вы станете президентом. Может, стоит все рассказать Павлу Олеговичу, его голос был бы очень Вам нужен.
– Нет, – в один голос сказали Андрей и Роман.
– Папа не переживет предательства друга, Катя. Папа не переживет банкротства «Зималетто», да и того, что компания год будет принадлежать вам, а не членам семьи Ждановых-Воропаевых, папа тоже не переживет.
– Ну, это-то проще всего решить, – засмеялась Катюша чуть иронично, – женитесь на мне и «Зималетто» сразу станет принадлежать Ждановой.
Ромка тоже захохотал, представив Андрюшу и Катю под венцом. Вот уж точно красавец и чудовище! А вот Андрею, почему-то, было совсем не смешно. Он и сам не мог понять почему, но смеяться ему не хотелось. Может потому, что вообще не понял, что сказала Катюша.
– Значит вы, Катенька, ставите перед нами две задачки, – Андрей снял очки, потер переносицу, и снова водрузил их на место, – это фальшивая документация и мой приход на президентское кресло. Верно?
– Абсолютно верно, Андрей Павлович, – ответила Пушкарева.
– А я ставлю перед нами еще одну задачу. Время Ярослава в компании должно закончиться одновременно с советом директоров. Катя, вы понимаете почему? – Катя кивнула, – А ты Ромео?
– Я понимаю, как по мне, так его время должно было закончиться еще вчера. Но как мы это сделаем?
– Катя, вы сможете держать Ветрова не просто подальше от банковских бумаг, но и вообще в неведении от реально происходящих событий до совета директоров? Понимаю, что это практически невозможно. И все же, Катюша?
– При этом он должен оставаться финансовым директором? Хоть и номинально? Ну, Андрей Павлович, я же не Гарри Поттер! Тогда нам с Вами придется проехаться по всем банкам и легализовать мою подпись. А мне придется… мамочка моя родная… это же двойная, а то и тройная нагрузка. И…
– И стоит это гораздо дороже, чем вы сейчас получаете? – иронически спросил Роман.
– Я хотела сказать совсем не это, но знаете что, Роман Дмитриевич, вы правы, это стоит не оклада секретарши, а много больше.
Катя покраснела, но в глаза Малиновскому посмотрела открыто и твердо. Он даже поежился от этого ее взгляда.
– Андрей Павлович, я думаю, что сумею обмануть Ярослава Борисовича. А вот насчет того, как его подставить прямо на совете директоров, пока не знаю. Пусть это будет домашнее задание нам всем троим. Договорились? Простите, но я побегу домой, отныне огромный кусок работы нужно будет делать дома и прятать дома. Вы, Андрей Павлович, назначайте встречу Кире Юрьевне. А Вам, Роман Дмитриевич, четыре километра пробежки перед сном. – Катя вдруг рассмеялась, – Вы проспорили!
Катя давно ушла, а друзья все еще никак не могли прийти в себя, ну, надо же, как она их построила. Каждому отдала приказ, что ему делать. А если не хочется? Вот не хочется ни Андрею идти к Кире, ни Ромке бегать четыре километра.
– Жданчик, а давай я скажу завтра Катюхе, что бегал? А?
– Ага, а я скажу что был у Кирюши? Нет уж, Ромео, или мы каждый работаем на конечную цель, или изначально нужно поднять руки вверх.
– Андрюха! Ну, какое отношение моя беготня имеет к конечной цели?
– Значит имеет, если Катя так считает. Мне тоже страшно не хочется ехать к Кире. Снова скандал и крики. Слушай, а может, я позвоню Кире, скажу, что нам надо поработать? Назначу встречу на более позднее время. Или вообще на как-нибудь потом… И ехать никуда не нужно будет. Точнее, не надо будет ехать к ней.
Да, да, несмотря на то, что в разговоре с Катей Андрей согласился приползти к Кире с повинной и сыграть любящего человека, сейчас ему этого делать совершенно не хотелось. Идея была безусловно полезной, важной для их общего дела, но играть, притворяться и обманывать, Жданову было противно и мерзко.
«Приятные» мелочи вроде романтического ужина и примирительного секса становились во сто крат менее приятными, после того, как Андрей почувствовал себя обязанным это делать, вне зависимости от желания. Да еще оттого, что Кира своими скандалами отталкивала его. Да еще оттого, что он уже решил, что никогда не женится на Кирюше.
– Ну ты даешь! Я, значит, должен бегать, а ты увиливаешь от встречи? Надо, Андрюха, надо, – Малиновский похлопал друга по плечу и усмехнулся, глядя на его кислую физиономию. – Поезжай, цветочки там купи, покрасивее. Невеста дорогая ждет-с. Нехорошо заставлять благоверную ждать. Тем более, что…
– Что? Что ты хочешь сказать, Малина?
– Только то, что Кирюша у нас дэвушка с чудесным, милым характером и простит тебе очередную, придуманную ею самой, любовницу. Простит. Правда сначала выпьет всю кровь, выклюет печень и вынесет мозг. Извини, правильного порядка я не помню.
Роман приставил к виску указательный палец и «выстрелил», имитируя пистолет.
– Балбес ты, Ромка. Чего ты издеваешься? – Жданов обиженно глянул на друга.
– Да ладно, чего ты, я же понимаю, что тебе на сеанс любви ехать не хочется. Но ради дела, Палыч, мы просто обязаны тебя, кхм, отправить на это задание.
– Ага. Принести в жертву. Интересно, а сегодня не полнолуние? А то с меня, чувствую, будут сдирать кожу… – пробормотал вполголоса и. о. президента «Зималетто», накидывая пиджак.
– Я, друг мой Андрюша, даже на свидание сегодня не пойду. Из солидарности с тобой и из честного слова, данного нашей командирше.
– Ромочка, я не стою таких жертв. Ты же потом припоминать будешь единственный вечер в году, проведенный без окружения прекрасных нимф.
– Да ладно тебе, я буду не тебя, а Катьку-пулеметчицу винить. А ты подумай лучше, что Кире будешь говорить. Если хочешь, дам экспресс мастер-класс от гуру в этом вопросе.
– Знаю, что скажу и как скажу. Не первый день же вместе.
– Чесноком обвешаться советовать не буду. Кирюша не оценит. А вот святой водичкой можно и окропиться.
– Ладно, пошутили и хватит. С Кирой, мне, впредь, действительно, нужно быть осторожнее, – Андрей направился к двери, но был остановлен Малиновским.
– Удачи, ненормальный!
Комментарий к Покой нам только снится…
* Alea jacta est (лат.) – Жребий брошен, т. е. нет пути назад.
========== Неподражаемо лжет жизнь… ==========
Неподражаемо лжет жизнь:
Сверх ожидания, сверх лжи…
Но по дрожанию всех жил
Можешь узнать: жизнь!
Словно во ржи лежишь: звон, синь…
(Что ж, что во лжи лежишь!) – жар, вал
Бормот – сквозь жимолость – ста жил…
Радуйся же! – Звал!
© М. Цветаева
POV Хамелеон № 3
Я ехал на автомате, практически не следя за дорогой, и думал о грядущем свидании с Кирой. Я знал, что поступаю непорядочно. Честнее и правильнее было бы приехать к ней и сказать, что между нами все кончено, что я не могу жить с дочкой Юрия Александровича. Я не смог бы быть с ней, даже если бы безумно любил ее, даже тогда не смог бы. Слишком непреодолимая пропасть легла между нами.
Но я ее не люблю. Да и любил ли когда-нибудь я не знаю. Вон Ромка говорит, что я вообще никого никогда не любил. Может мне это просто напросто не дано? Тоже не знаю. Я просто не знаю, что такое любовь.
Когда-то я безумно хотел Киру, это правда. Но мое к ней сексуальное влечение прошло после второго или третьего скандала, и это тоже правда. Увы мне, так уж я устроен. Быстро загораюсь, быстро перегораю, а дальше скука и желание расстаться. Так было и с Кирой, как со всеми другими. Только с Кирой, в отличие от других, расстаться не удалось, слишком многое было завязано на этом браке. И это тоже было непорядочно по отношению к Кире.
Сейчас же от Кирочки мне нужен ее голос на совете директоров, да чтобы она не совала свой красивый носик в мои дела. А это уже совсем другая история, это уже верх непорядочности. Я ведь знаю, что не женюсь на ней, одна только мысль о свадьбе с Кирюшей вгоняет в состояние отвращения и тоски.
Телефон затрезвонил на ближайшем от дома Воропаевой перекрестке, когда светофор зажегся красным. И это тоже вызвало раздражение.
– Да, Кира, – я постарался не выдать своей злости и откровенной скуки. Если раньше постоянный контроль от невесты уже даже не злил, принимался как данность, то сейчас хотелось одного, развернуть машину на сто восемьдесят градусов.
– Андрюша, ты где? Мы тебя ждем…
– Кто это «мы»?
– Ну как? Я, романтический ужин и сюрприз, – и голос такой радостный, словно подвиг какой совершила.
«Мне только сюрпризов не хватало» – успел подумать, прежде чем Кира продолжила.
– Я так по тебе соскучилась, любимый.
– Минут через пять буду.
Красный свет сменился зеленым, и мне ничего не оставалось, как продолжить путь по давно известному маршруту. Розы, лежащие на соседнем сидении, пахли очень приятно, но почему-то мне казалось, что они искусственные, не настоящие. Как и невеста, ждущая меня с ужином, как всегда модным и невкусным, в роскошном белье от ведущего мирового бренда, и с разговорами о нашем светлом будущем.
Я дал себе слово все это спокойно пережить, не срываясь на сарказм и делая вид, что внимательно слушаю все, что не скажет Кира. В конце концов, я всегда могу «отключиться» и подумать о более приятном, чем выбор свадебных нарядов или страны для медового месяца. Главное, чтобы не было скандала.
Уже стоя под окнами Кириной квартиры, я хотел было малодушно сбежать куда подальше, но потом вспомнил, что на кону слишком многое, и мужественно пошел к подъезду.
– Андрюша, какая красота! Это мне? – Кира встретила меня в домашнем шелковом халате, улыбающаяся и, судя по запаху, не совсем трезвая, протягивая руки к букету.
Вместо ответа я отдал ей цветы, поцеловал ее наскоро и скользнул в ванную, чтобы помыть руки и настроиться. Боже мой, меня ждала красивая, ухоженная, «породистая» женщина, в идеально-стильной квартире, но все это не вызывало даже секундного тепла и желания. Хотелось единственного – бежать отсюда как можно скорее.
– Что ты будешь? Вино или виски?
– Виски со льдом, – на самом деле мне было все равно, что пить, равно как и то, какой антураж для романтического свидания устроила Кира. Неизменное фиолетовое белье на постели, свечи, неудобный и низкий столик, изысканная еда из ресторана. Однако порадовал музыкальный фон: что-то из раннего Шарля Азнавура. Даже странно, что Кирюша выбрала шансон, диссонансом звучавшим в этом холодном доме.
– Андрюшенька, ты такой напряженный, уставший. Я помогу тебе расслабиться, – Кира, с двумя бокалами в руках, присела рядом, намереваясь приятно провести вечер. – Надеюсь, сегодня ты не сбежишь от меня к своей Пушкаревой с ее вечными делами?
– Даже не думай об этом, Кирочка, сегодня я весь, целиком и полностью, твой. – Я сделал поспешный глоток виски, прикусив язык. Это «сегодня» сорвалось машинально, а ведь может стать поводом для новой ссоры. – Вернее сегодня, завтра и всегда, – пафосная, расхожая фразочка, подкрепленная поцелуем, лишила Киру желания скандалить.
Близость «невесты», распахнувшийся словно невзначай халатик, оставила меня равнодушным – ничего внутри не дрогнуло, даже когда она уселась верхом и запустила свои изящные пальчики в волосы, чуть потягивая прядки.
– Жданов, это немыслимо, я здесь, я рядом с тобой, а ты все время думаешь о чем-то постороннем. Ты не со мной. Тогда с кем? Может с работой, а может со своей Катенькой из вчерашнего сна?
Это она вовремя сказала, невероятно вовремя. Стоило на мгновение представить в своих руках вместо Кирочки Катю, гибкую, маленькую, а особенно разминающуюся на татами в обтягивающей маечке и все пошло само собой. Я с легкостью поднял Киру на руки, переместил на постель, позволяя ей стягивать с меня галстук, расстегивать рубашку целовать меня.
Состояние было странным – какой-то частью разума я понимал, что занимаюсь любовью с Кирой, представляя вместо нее совсем другую, и наблюдал за происходящим как будто со стороны, фиксируя разные детали. Например, запах Кириной кожи, щедро увлажненной маслами и кремами, аромат ее духов, тяжелый и отчего-то именно сейчас неприятный, волосы, разметавшиеся по темно-фиолетовой простыне, припухшие от поцелуев губы. Вместе с тем я так же отчетливо вдыхал Катин запах, касался Катиной груди, целовал ее, а не Кирин живот.
– Скажи, что ты меня любишь, – попросила Кира-Катя.
– Я тебя… люблю… – с губ слетело машинальное, то ли совсем искреннее, а то ли лишь удобное признание.
– Мой, ты слышишь, ты только мой, – Кира цеплялась за меня с такой силой и страстью, что казалось, действительно боялась, что если она выпустит меня из рук, я исчезну.
Уж лучше бы она молчала… Слава Богу, моей отстраненности в этот момент Кира не заметила, поглощенная собственными ощущениями. Механически совершая фрикции и наблюдая за тем, как Кира извивается подо мной, я, опять погрузился в то странное и сладостной состояние, когда стало непонятно, где явь, где фантазия. И снова мне явилась Катенька все в более и более откровенных позах… Оргазм был мощным и долгим не только у меня.
Откатившись в сторону, я устроился на приятно холодящей кожу простыне и уставился в потолок. Рядом так же прерывисто и удовлетворенно дышала Кира, к моему счастью, не достающая меня в такой момент разговорами. «Это и есть самое гадкое, Катя помогает мне во всем, даже в постели с Кирой, а сама пашет сутками и даже не подозревает, чем мы с ней занимаемся», – подумал я.
– Я люблю тебя, Жданов. Люблю, несмотря на то, что ты… Бываешь иногда… – Кира, завернувшись в часть одеяла, потянулась к бутылке с виски.
– Я тоже тебя люблю, – ответил я машинально…
«Как же хорошо, что она не потребовала еще одного захода…» – я хотел сейчас только одного – спать. Кира, умиротворенная и счастливая, спала рядом, прижавшись всем телом и закинув ногу мне на бедро. Но даже физическая близость лежащей рядом женщины, не сделала меня менее одиноким – это чувствовалось сильно как никогда раньше.
***
POV Хамелеон № 2
Время не шло, оно бежало, летело, мчалось, как ненормальное. Я зашивалась… летала по «Зималетто», как заведенная, по дороге сбивая с ног всех и вся.
Из положительных моментов можно было отметить мое сближение с так называемым женсоветом, бандой секретарш и помощниц. Кажется, я обрела подруг, и это было хорошо. В окружении врагов мне очень нужен был свой партизанский отряд и он у меня, по счастью, появился. Только благодаря им, моим подругам я и смогла выполнить «домашнее задание» данное Андрюшей на том, памятном обеде. Мы разработали такой план, что закачаешься, и женсовету там было уделено далеко не последнее место.
Однажды я слышала, как мой Андрюша в разговоре с Романом Дмитриевичем назвал меня «Великим стратегом»*.
Андрюша… мы так сблизились за этот месяц… Он видел и понимал, что я в постоянном цейтноте, старается помочь. Иногда даже подвозил меня домой. Это бывало нечасто, может быть четыре-пять раз за весь этот месяц, но это были самые лучшие мгновения в моей жизни.
Мы ехали, болтали по-дружески, слушали музыку… И тогда мне казалось, что я ему небезразлична, ну, хотя бы, как друг. Он ведь, в сущности, очень одинокий человек, мой Андрюша. Родители за границей; друзей, кроме Малиновского, нет; невеста… невеста без места…
Какая же я глупая, называю его «мой Андрюша», конечно же он не мой, но про себя-то мне можно его так называть. И ему не мешает и мне тепло-тепло становится. Я ведь нужна ему сейчас больше, чем кто-либо еще.
И дело не только в работе, дело в том, что я одна на всем белом свете знаю как ему сейчас тяжело. Знаю когда он захочет поговорить и поделиться своими переживаниями, а когда побыть один и помолчать. Знаю, когда настоять на посещении додзё и потренироваться, а когда настоять на посещении СПА и расслабляющем массаже. Знаю, когда принести кофе, а когда свежую прессу.
Я люблю его. Боже мой, как же я его люблю. Мне иногда даже кажется, что меня больше нет, что я в нем растворилась, что я живу только для того, чтобы быть ему нужной.
Все, Пушкарева, остановись, куда тебя понесло? Решила написать о прошедшем месяце, а сама села на своего любимого конька и поскакала. Хотя… что там было-то интересного за прошедший месяц, кроме моего Андрюши? Ничего особенного.
Ну, разве что “НикаМода” вызвала людей из ФАСа, они описали все имущество. Ну, пришлось снова разыграть целое представление, чтобы все решили, что это не ФАСовцы, а страховщики. Теперь опись в суде и иск “НикаМоды” против “Зималетто” тоже в суде.
Что же еще было? Ну, нельзя же считать событиями ежедневные попытки Киры, Милко, Урядова, Ветрова и даже этой недоучки Викуси меня унизить.
Правда пару забавных эпизодов все же было, вот только не знаю, стоит ли доверять их даже своему дневнику, хранящему так много секретов…
Комментарий к Неподражаемо лжет жизнь…
* “Град обреченный” Стругацкие.
========== Дневник Кати… ==========
POV Хамелеон № 2
Правда пару забавных эпизодов все же было, вот только не знаю, стоит ли доверять их даже своему дневнику, хранящему так много секретов… А если не ему, то кому? Так что думаю, что все же стоит.
…Это был тот редкий день, когда у меня случайно было время на полноценный обед. Маша Тропинкина, красивая полногрудая мать-одиночка из партизанского отряда им. Женсовета, позвонила мне и пригласила в кафе «Ромашка», чтобы отобедать всей бандой вместе. Еще раз повторюсь, время у меня в тот день было, поэтому я и пошла с девочками.
Сюрприз меня поджидал уже после обеда, когда Амура Буйо, дитя русско-африканской страсти, красавица с грацией пантеры, а по-совместительству секретарша невесты моего Андрюши, достала колоду карт Таро и, хитро взглянув на меня, протянула ее мне, предварительно перетасовав.
– Спасибо, Амурочка, но я не играю в карты.
– Разве я предложила тебе сыграть со мной? Нет, Катюша, я буду тебе гадать, а не играть с тобой в карты.
– Мне? Гадать? Нет, спасибо, не надо. Я не люблю этого. Да, честно говоря, и не верю. – Я и правда не верю во всякие бредни. Ну, или не верила, до того дня.
– А тебе кто-нибудь, когда-нибудь гадал? – я помотала головой. – Катя, а как можно не верить в то, о чем ты понятия не имеешь? Вот давай я тебе погадаю, и, если я где-нибудь ошибусь в твоем прошлом, тогда и не поверишь в предсказание о будущем.
Дура я дура, любопытная дура. Вот какого рожна мне понадобилось проверять Амуру?
– Ну, хорошо, давай попробуем, что я должна делать?
– Подержи карты в руках, потом отдай мне и сними часть колоды, – я сделала то, что мне велела Амура. Она разложила карты по столу и все замерли, ожидая ее прочтения карт, а она все смотрела и смотрела то на расклад, то на меня. И глаза у нее расширялись.
– Амурчик, ну, что там, – первой не выдержала Шурочка, большеглазая, высоченная, нетерпеливая помощница Романа Дмитриевича, – ты чего молчишь?
Как я сейчас понимаю, Амура подыскивала слова и раздумывала говорить ли ей вслух то, что ей удалось прочесть.
– Катя, – наконец решилась заговорить гадалка, – ты пережила любовное разочарование. Тебя бросил тот, кого ты любила. Бросил некрасиво и ты страдала. Это было года три-четыре назад. А в детстве ты пережила… вот тут я не очень понимаю, Катюша, подскажи мне что это… ты вроде бы пережила смерть кого-то очень близкого, но он не умер. Как это?
Я задохнулась, я больше не хотела ее слушать. Мне по-настоящему стало страшно, но я не знала, как остановить ее гадание. Словно во сне я прошептала:
– У папы была клиническая смерть. Амурочка, неужели все, что ты сказала, ты прочла в картах? – Амура кивнула. – Тогда я не хочу знать о будущем, тем более не хочу, чтобы это знал кто-то еще.
– Извини, но расклад сделан и я уже все знаю что, что увидела. Если ты хочешь, я, конечно же, замолчу. Тем более, что там загадок больше, чем разгадок.
Тут все девочки зашумели, заговорили наперебой, стали требовать, чтобы Амура рассказала то, что увидела.
– Запомни, Катя, мы банда. И у нас нет секретов друг от друга, – толстенькая, вечно голодная секретарша Урядова, Таня Пончева, как я поняла, была самой большой охотницей до чужих тайн, – мы приняли тебя в женсовет, но мы ничего о тебе не знаем. Рассказывай, Амурчик, рассказывай.
Амура посмотрела на меня с немым вопросом, и мой процессор заработал в ускоренном режиме. Обработав за микросекунды, макрофайлы, он выдал однозначный результат – Буйо уже все знает, молчать она не будет, все расскажет банде в любом случае, разрешу я или нет. Не сейчас, так потом расскажет. Я останусь в неведении, в отличие от остальных. Я потеряю дружбу и помощь своего партизанского отряда в тылу врага. Вывод? Улыбнись, Катенька и сделай вид, что сама безумно счастлива поделиться тайнами с друзьями. Что я благополучно и сделала.
– Душа моя, да ты влюблена, – не спросила, а, словно констатировала факт, Амура.
Что тут началось… Фу, даже описывать не хочется, как плотоядно начали галдеть девочки, как начали выспрашивать кто он, что между нами было, богат ли и т. д…
– Девочки, а я кажется поняла, если Катя так долго молчит, значит она влюблена в своего шефа, – сказала Светлана Федоровна, разведенная женщина, лет тридцати пяти, брошенная мужем вместе с двумя детьми, и по-совместительству правая рука Ярослава Борисовича Ветрова, которой отводилась очень важная роль в изгнании ее шефа из компании с позором.
И тогда мне пришлось сочинить «любимого». За прообраз я взяла Колю, того самого сына маминой подруги, благодаря трусости которого Катя-манная каша умерла, а из ее пепла возродилась я. Правда я наделила Колюню качествами Андрюши. Может поэтому карты и проглотили мою ложь, имен-то в картах нет!
– Эти отношения очень круто изменят твою жизнь, тем более, что по-моему… да нет, не по-моему, наверняка… он тоже тебя любит! – Вынесла Амура свой вердикт.
– Этого не может быть, – забывшись вскричала я.
– Может! Карты говорят, что любовь взаимная, просто он этого еще не понял. Катя, хочу тебя предупредить сразу – эта любовь принесет тебе очень много счастья и очень много горя.
– Как это и счастья, и горя? – спросила Ольга Вячеславовна Уютова, незаменимая помощница Милко, пожилая одинокая женщина. Из всего женсовета она была мне симпатичнее всех.
– Не знаю, карты не расшифровывают. – Амура бросила на меня взгляд в котором было столько сочувствия и жалости, что мне стало не по себе. – Ладно, слушай дальше, Катюша. Тебе предстоит очень трудный и опасный период. Очень. Ты победишь, но победив, проиграешь. И я не понимаю, что это такое и как это может быть.
Уже уходя из кафе, Амура наклонилась ко мне и тихо сказала: – Выбор будет за тобой, Катенька и ты выберешь горе, потому, что не умеешь прощать. Учись прощать, девочка.
Весь вечер я потом работать не могла. Я понимала, что все это чушь, но ведь Амура правильно прочла мое прошлое, а вдруг мой Андрюша и правда меня любит. От этих мыслей становилось так тепло и так сладко, что на все предупреждения о горе, я просто махнула рукой.
***
Думала всё о нём
И нечаянной дрёмой забылась.
И тогда увидала его.
О, постичь бы, что это сон,
Разве бы я проснулась?!
© Оно-но Комати
…И еще два события произошли за этот месяц. Нам нужно было достать красную тряпку и помахать ею перед быком, то есть перед Ветровым, вот Андрюша и назначил меня своим личным уже не секретарем, а помощником. Для Ярослава загорелся не предупреждающий желтый, а ярко-красный свет, знак беды. Ярослав начал суетиться и совершать ошибки.
Это было событие, которое повлекло за собой еще одно – дикий, невероятный скандал Андрюши с Кирой. Его невеста орала не стесняясь меня так, что Андрей не выдержал.
– Почему ты назначил это чучело своим личным помощником? – спросила «интеллигентная» стерва, показывая на меня рукой. Ей даже в голову не могло прийти, что у людей, которых она считает ниже себя по-положению, тоже есть чувства и что им тоже может быть больно.
– Потому, что у этого, как ты говоришь «чучела» есть мозги, совесть и невероятная работоспособность. – Заорал Андрей, хотя я честно делала ему знаки, чтобы он успокоился и не реагировал на провокацию Киры.
– Андрей, подожди. Ты что, ты это серьезно? Ты хочешь этому недоразумению в очках доверить судьбу компании? Одумайся! Посмотри на кого она похожа! Ты в своем уме? Или ты пьян?
– Я в своем уме и я трезв. За меня и за «Зималетто» можешь не беспокоиться. Катя прекрасно знает дело, она замечательный специалист. Честный и порядочный человек. Я Кате доверяю! Кира, я назначил помощника себе, а не тебе. И я разберусь с этим назначением сам, без посторонних.
– Подожди, я что-то не поняла. А кто здесь посторонний? А?
– Если дело касается моих отношений, с моими подчиненными, то посторонние, прости, все!
– Ну, что же, прекрасно. Разбирайся. Но только если так пойдет дело и дальше, если Пушкарева станет вторым человеком в «Зималеттто», то ты можешь лишиться и меня и моей тебе поддержки. Помни, пожалуйста об этом, когда будешь разбираться со своими подчиненными. – Кира выскочила из кабинета, как злобная фурия, и так стукнула дверью, что стекла в окнах задрожали.
