Текст книги "Хамелеоны (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Возможно я не дословно передаю разговор, но суть его я передаю точно. Вот так я поняла, что и Сашка такое же дерьмо, как и его папаша.

– Это был не Сашка.

– Катенька, я очень хорошо слышала, как Юра сказал «сынок»

– У Воропаева есть еще один сын.

– Что? Какой сын, Катенька? Этого не может быть.

– Ярослав Ветров сын Юрия.

Если бы Катя сказала, что Кристина на самом деле не дочь Юрке, а сын, то и тогда я удивилась бы меньше. Ярослав Юркин сын? Вот это номер.

– Катя, ты не ошибаешься?

– Нет, Маргарита Рудольфовна, я не ошибаюсь, и Кристина это подтвердила.

– А я столько лет ненавидела Сашку, думая, что он вместе со своим отцом планировал убийство Павла и Андрюши. Теперь ты понимаешь, что я просто обязана была опередить этого упыря? У меня не было выбора. Или он должен был умереть, или…

Я все-таки не выдержала, заплакала. Катенька подошла ко мне, обняла за плечи. Я и не заметила, как мы с ней уже обе ревели, сидя на одном кресле и тесно прижавшись друг к другу.

– Вы все сделали правильно, Маргарита Рудольфовна. Спасибо Вам, что рассказали и, поверьте, от меня никто ничего никогда не узнает.

– Это тебе, девочка, спасибо. И за компанию, которую ты спасла, и за сына, и за мужа, и за внука.

– А может внучку? – Катя уже улыбалась.

– Может и внучку. Катенька, послушай, что я тебе скажу и запомни это, как «Отче Наш». Что бы не случилось, вы с ребенком всегда можете на меня рассчитывать. Я потратила очень много денег с того самого счета, чтобы сохранить жизнь Павлику и Андрею, но триста восемьдесят тысяч долларов там еще осталось. Это деньги моего первого внука, ну или внучки. Ты ни в чем нуждаться не будешь.

– Спасибо большое, Маргарита Рудольфовна, но нам ничего не нужно.

– Это я тебе сказала на всякий случай. Просто, чтобы ты знала.

– Спасибо…

========== Уж занавес дрожит перед началом драмы… ==========

Уж занавес дрожит перед началом драмы,

Уж кто-то в темноте – всезрящий, как сова,

Чертит круги и строит пентаграммы,

И шепчет вещие заклятья и слова.

© М. Волошин

Андрей столкнулся с родителями выходя из лифта, когда поднимался с производственного этажа. Папа уже выглядел неплохо, видно потихоньку начал приходить в себя. А вот мама… Маргарита Рудольфовна выглядела очень странно, как будто бы она сейчас разгрузила вагон с картошкой, смертельно устала, но при этом вся словно светилась изнутри каким-то, понятным только ей одной, счастьем.

– О, родители! Вы-то мне и нужны.

– Андрюша, пощади, – взмолился Павел Олегович, – дай нам с мамой покоя хотя бы на сегодня.

– Но у меня очень хорошие новости.

– Андрей, оставь папу в покое, давай-ка отойдем, я тоже хочу сказать тебе пару слов, – Марго взяла сына под руку и повела к окну, подальше от людских ушей. – Павлуша, а ты посиди в баре минут пять, попей сока. Я сейчас вернусь.

– Мама, я хотел сегодня вечером привести к вам свою невесту. Женщину, которую я очень люблю. Я и ей уже сказал, что вечером будет сюрприз.

– Невесту, значит, а она знает, что у нее есть жених?

– Нет, пока не знает. Я хотел ей сделать предложение при вас. Ма, интересные вопросы ты мне задаешь, но почему-то не спрашиваешь, кто она.

– И кто она?

– А это сюрприз, мамуля. Вечером увидишь.

– Ничего не получится, сынок. Нам с папой на сегодня уже хватило и эмоций и новостей. Дай нам отдохнуть, пожалуйста. Лучше приводи Катюшу к нам послезавтра, отметим день твоего рождения и познакомимся поближе. А заодно и предложение сделаешь.

– Катюшу? Мам, ты откуда узнала?

– Это хороший выбор, сыночка. Очень хороший. Катя будет прекрасной женой. А что не красавица, так на это ты не смотри. Она девочка чудесная.

– Мам, Катька красавица, честное слово. Вот, смотри, – Андрей достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его Марго.

Маргарита Рудольфовна взяла конверт, открыла его, достала фотографии и… онемела. Вот эта красавица и есть та самая Пушкарева с которой она сейчас беседовала больше часа? Этого не может быть. Хотя… Если уж Ярослав сын Юрки, то все может быть.

– Она у тебя красавица, Андрюша. Ой, а вот эта… просто сказка. Такой образ на свадьбу можно сделать. Удивительная девочка, уникальная. Такая умница, с таким чистым сердечком, такая добрая, душевная и такая красавица. Такого просто не бывает.

– Мам, она еще и врезать может. Если бы ты видела ее на татами, ты сама влюбилась бы.

– И какой у нее пояс?

– Коричневый, на днях должна получить мастера и черный.

– А ей можно? Андрей, вы с врачом говорили?

– Мама, ты и это знаешь? Да вы с Катькой, как я посмотрю, просто подругами стали. Она мне запретила рассказывать кому бы то ни было. А тебе сама рассказала. Сбывается моя заветная мечта, чтобы две мои самые любимые женщины стали подругами, а не врагами. Ладно, ма, я побежал к Катьке. Будем у вас послезавтра. Папу целуй.

– Вы у врача-то проверьте, можно ли ей карате сейчас заниматься, – сказала Марго вслед сыну, а сердце ее вдруг противно и больно сжалось, словно предчувствовало беду.

***

До Катьки Андрей пока так и не смог добраться, вначале Амура задержала, а потом в президентскую приемную влетел Ромка. Увидел друга и страшно обрадовался.

– Андрюха, ну что? Победа! Мы сделали это! Сегодня отметим?

– Ага… Мы пихали паровоз. – Андрей показал ему глазами на Амуру.

– Пошли ко мне в кабинет, поговорить нужно. – Ромка понял, что у Жданова есть новости.

– Ну, пошли, раз нужно. Амура, предупредите Катерину Валерьевну, что я в кабинете у Романа Дмитриевича. Пусть обязательно меня дождется.

– Хорошо, Андрей Павлович. Сделаю.

Рассказывать новости Андрей начал сразу, как только они вошли в кабинет Малиновского. И про то, что Катя нейтрализовала Кристину и больше им ничего не угрожает, и про то, что отец теперь знает, что виновник случившегося не он, его сын, а Юрий Александрович, и про то, что Катя поговорила с мамой и та теперь тоже успокоилась.

– Катя, Катя, Катя… Катя здесь, Катя там. И Кристину-то Катя обезвредила, и с мамой-папой поговорила, и собрание провела… Ну, просто Фигаро здесь, Фигаро там… Может ты еще мне скажешь, что и праздновать будешь с Катей?

– Ромка, – Андрей старался говорить мягко, – я, действительно, сегодня весь вечер буду с Катей. И только вдвоем.

– Вдвоем, значит? И правильно. Празднуйте вдвоем. Зачем тебе друг, если у тебя появилась баба?

– Ромка, – Андрей взорвался, – ты что меня приглашаешь третьим, если ты проводишь вечер и ночь с женщиной?

– Да пожалуйста, давай третьим, я не возражаю и моих куколок это тоже вряд ли смутит. Правда к вам присоединиться не смогу, ты уж извини, меня привлекают только красивые женщины.

Андрею словно пощечину влепили, он даже дернулся, как от удара током.

– Спасибо, Рома, за приглашение, но третьим я никогда не стану. Брезгую. Насчет того, чтобы тебя пригласить… Дурак ты Ромка. Ох и дурак. Да я убью любого, кто хоть одним взглядом Кати коснется. А то, что она красавица, так ты знаешь это не хуже меня, сам мне фото показывал. В общем, как я понимаю, нашей дружбе приходит кирдык. Ты объявил Катюше войну, Ромка. А она для меня гораздо больше, чем просто любимая женщина.

– Значит ты можешь разрушить дружбу? Из-за бабы?

– Нет, не из-за бабы. Из-за тебя. Катя не требует от меня никаких жертв. И выбирать не требует. И с тобой она не воюет, она старается сгладить все острые углы между вами. А ты наоборот. Ты встал на тропу войны и сворачивать с нее не собираешься.

– Эх, Андрюха, Андрюха, значит ты выбираешь Пушкареву…

– Послушай, Малина, мне этот тухлый разговор не нравится. Что значит выбираешь? У вас разные ипостаси. Ты друг, а она жена! Понятно? А ты ведешь себя сейчас, как ревнивая баба, как Кира. Но я, прости, не по этой части. Ты меня с Милко перепутал. Тебе к нему! – Андрей вылетел из кабинета Малиновского негодуя и кипя.

– Ну, что же, Андрюша, значит баба, говоришь? Что же… Это была последняя капля. Пеняй на себя. – Пробормотал Ромка себе под нос.

***

Малиновский постучал в кабинет Киры и, получив в ответ «войдите», прошел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Если ты поговорить о Жданове, то можешь уходить. Слышать ничего не желаю.

– Ну, Кирочка, зря ты так, сходу. Я к тебе за помощью, а ты…

– За помощью? О какой помощи ты говоришь? Андрей подарил компанию Пушкаревой! Ты знал? Ты все знал и молчал?

– Да ни черта я не знал, Кира. В том-то все и дело. Зато теперь выяснилось такое, что я просто в ужасе. Даже не знаю, как тебе и сказать. – Ромка сделал вид, что замялся. – В общем, я предупредить тебя хочу… Палыч наш совсем «того», – он покрутил пальцем у виска. – Думаю, что лучше это тебе я скажу, чем донесут сплетнями.

– Не тяни, Рома! Что такое?

– Андрей изменял тебе с Пушкаревой все это время. Ради фирмы, чтобы Катя не свалила куда подальше с переписанной на себя «Зималетто». Представляешь, он влюбил в себя Пушкареву. Поэтому и с тобой расстался, чтобы Катеньку ублажить. Я уверен, что он это только ради фирмы сделал.

– Что? Это такая шутка?!

– Нет, Кирюш, это правда. Ладно, Палыч заврался мне, но я-то друг, пойму, а вот ты… Ты не заслуживаешь такого отношения. В общем, Кир, дальше дело твое, как поступать. Но я бы постарался наладить отношения с Палычем. Ты же нужна ему. А то, что он спал с этим монстром, так это же только для дела.

– Значит он работал проституткой? Очень интересно. Спасибо, что сказал, – было заметно, что мысленно Кира где-то далеко.

– Ну, я пойду тогда?

– Да-да, Ром, – автоматически кивнув, Кира полезла в стол за чистой бумагой. План созрел моментально – прежде чем она уйдет из «Зималетто», Жданова ждет феерический скандал, такой, что он долго его не забудет. Да и этой девке Кира тоже найдет, что сказать.

Через десять минут, «накрутив» себя до нужного состояния и, мысленно составив уже целую речь с претензиями и обвинениями, Кира без стука влетела в кабинет Андрея и швырнула ему на стол заявление об уходе.

– Ты снова забыла постучать, Кира. Что это?

– Читать умеешь? Читай. Заявление. Я не намерена оставаться в компании, которой управляет госпожа Пушкарева с мальчиком для обслуги.

– С мальчиком для обслуги? Это ты о чем? Впрочем, какая разница. Твое право. Никто никого насильно держать не будет, я думаю, что ты это поняла, – Андрей придвинул лист к себе и потянулся за ручкой, чтобы подписать. – Расчет получишь завтра в бухгалтерии. И еще, прошу в таком тоне о Катерине Валерьевне не говорить.

Это-то и стало последней каплей, удобным продолжением для Кириной пламенной речи.

– А что, Андрюша, я должна ей в ноги кланяться? Что-то я не припомню, чтобы ты для каждой девки, с которой спал, требовал такого уважения. Это потому, что ты боишься, что она заграбастает компанию себе? Поэтому требуешь для нее уважения? Ты потерял фирму, отдал ее этой крокодилице очкастой, да еще и ублажал ее ради дела! Браво, Жданов, ты стал проституткой. Да за хорошую цену, но проституткой. Мальчиком по вызову. И как? Не тошнило? Хороший план ты разработал, нечего сказать. А о Пушкаревой, об этой девке, я буду говорить так, как она того заслуживает.

– Кира… ты о чем говоришь? Ты бредишь? Повторяю, в последний раз, не смей так говорить о Кате, – предостерегающий тон Жданова Кира снова не заметила.

– Как ты мог?! Изменять мне – с этим недоразумением с косичками и в старушечьей одежде? Как ты мог спать с ней? Как? Наверное, только с допингом, да? – Кира издевательски улыбнулась сквозь слезы, ей было смешно, как никогда смешно – Андрей, ее Андрей, красавец, мачо, привлекательный мужчина, спал с уродкой-секретаршей. – Я ее недооценила, Катеньку твою. Смотри, Жданов, не скупись на презервативы, а то заиграешься и не заметишь, как она тебе детишек родит, таких же, с очками и в брекетах… Чтобы уж наверняка привязать.

– Заткнись! – Жданов выскочил из-за стола, взбешенный, во-первых, словами о Кате, во-вторых, тоном Киры и тем, что она говорила после. – Еще одно слово и…

– И что? Что ты можешь мне сделать? Ударишь? Ты променял нас всех, на своего урод… – Кира не успела договорить, как ее щеку обожгла пощечина. Она замерла, прижимая к месту удара ладонь.

– Выметайся отсюда вон. Видеть тебя не желаю. Никогда. У Кристины спроси, почему я тебя бросил.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – Кира, резко развернувшись на каблуках, выбежала из кабинета. Настолько сильно хлопнув дверью, что стекло снова не выдержало и обрушилось осколками на пол.

========== Только не плакать… ==========

– Ну, и чего мы ревем? Что случилось? – Андрей заглянул в каморку, чтобы забрать Катюшу и увидел, что та ревет белугой. – Катя, если на любую мелочь реагировать слезами, то ребенок будет психованный, как его папаша. – Жданов старался говорить спокойно, не делать вид, что ничего не случилось, но и не заострять внимания на только что разыгравшейся драме.

– Мне тебя жа-а-алко, – Катя всхлипывала, как маленькая девочка.

– О, Господи, сегодняшний день когда-нибудь закончится? Или он как неразменный пятак, нескончаем? Поехали уже, плакальщица. Я тебе вроде сюрприз обещал.

– Андрюша, а может хватит сюрпризов на сегодня? – Катюша еще всхлипывала, но уже как остаточное явление. – Я очень устала, хочу домой, в душ и спать.

– Хорошо, солнышко, я отвезу тебя домой, Давай, одевайся.

Уже в лифте Андрей вспомнил слова мамы и решил сразу же поговорить с Катей.

– Катька, у тебя когда соревнования?

– Через пару дней, а что?

– А ты уверена, что тебе можно сейчас такие нагрузки выдерживать?

– Уверена. Это первое, что я спросила у врача. Он сказал, что я беременная, а не больная, что если я себя нормально чувствую, то на этом сроке никаких проблем нет.

– А ты себя нормально чувствуешь? Раньше ты не ревела из-за Кириных истерик.

– Как говорят в Одессе, это две большие разницы – душевное состояние и физическое. Андрюша, я завтра приду поздно на работу. Ладно?

– Ладно, а почему?

– Любопытному на днях прищемили нос в дверях. Понял? Может у беременной женщины быть одно большое желание – выспаться и отдохнуть?

– Катенька, ну, конечно! Давай ты завтра вообще не приходи. Отдыхай, высыпайся, занимайся собой и маленьким.

– Спасибо, господин президент.

– Не за что, госпожа хозяйка. Я к тебе завтра вечером заеду.

– Нетушки, отдыхать, так отдыхать. Давай у меня завтра отгул от всего будет! И от тебя тоже. – Катя уже знала, как проведет завтрашний день. И была просто счастлива, что сумеет как следует подготовиться ко дню рождения Андрея.

***

Утром Катерина первым делом поскакала к ортодонту, брекеты снимать. Через полчаса, когда все было закончено, а улыбка идеально ровных, белоснежных ее зубов, валила замертво прохожих, Катька рванула в додзё откуда вышла через четыре с половиной часа с дипломом мастера, первым даном и заветным черным поясом.

Усталости Катя не чувствовала, летала, как на крыльях. Она готовила подарки для любимого отца ее любимого ребенка ко дню его рождения и это придавало ей сил больше, чем стопроцентный отдых. Заскочив перекусить (малыша без еды оставлять нельзя) в ближайший к додзё кафе-бар, Катюша отправилась в бутик «Кристиан Диор». Она для себя уже решила, что на завтра выбирает стиль «Нью Лук», вот и нужно было купить одежду, обувь и аксессуары для завтрашнего создания образа.

Марина, консультант-продавец, вначале даже подходить к Катюхе не пожелала, зато потом, чуть ли не на брюхе ползала перед ней, узнав, какая птаха залетела в их пенаты. Жаль, конечно, что Катя изначально не рискнула даже примерить самое яркое платье своего любимого сиреневого цвета с фиолетовыми разводами, было бы вообще прелестно, но и тот наряд, что ей в конце-концов подобрала Марина делал фигурку Катюши прекрасной, роскошной и изящной. А саму Катеньку элегантной и слабой. Гамму Катенька выбрала черную с серебром.

Оставалось только заказать очередь к Сане Слептову назавтра и можно было отдыхать. Как раз позвонил Андрюша, сказал, что завтра с утра она может не выходить, он будет на вахте, а вот в двенадцать ему нужно будет уйти на встречу с банкирами и просил Катеньку прийти не позже тринадцати ноль-ноль.

– Ты же знаешь, кот из дома – мышкам праздник, никто работать не будет без пригляда, – говорил Андрей. – Катюша, а на вечер ничего не планируй, я прямо со встречи вернусь в офис, заберу тебя и поедем гулять. Пора уже отметить нашу победу, ну, и мой день рождения, заодно.

– Как, у тебя завтра день рождения? – Катя сделала вид, что для нее это новость, но не выдержала, засмеялась. – Я пошутила, Андрюшка. А мы одни будем, или с Романом?

– А ты как хочешь?

– А ты зачем спрашиваешь? Чтобы получить прогнозируемый ответ? Я хочу быть с тобой наедине, но отпраздновать можно и вместе.

– Не получится, Ромка завтра с утра улетает в Прагу, будет подыскивать помещение для нашего магазина. Если найдет что-то подходящее, мы с тобой полетим… Слушай, а тебе летать можно?

– Мне даже с парашютом прыгать пока можно.

– Ну, и хорошо. Значит полетим вместе. Ладно, целую тебя, мое солнышко. До завтра.

– Я тоже тебя целую, пока.

Катя тут же набрала номер Сани и записалась назавтра, на девять утра.

***

Зубы

Втиснула в губы.

Плакать не буду.

Самую крепость —

В самую мякоть.

Только не плакать.

В братствах бродячих

Мрут, а не плачут.

© М. Цветаева

В час дня к компании «Зималетто» подкатило такси. Из него вышла очень красивая элегантная женщина, молоденькая и счастливая, и направилась прямо к дверям-турникету.

– Вы к кому? – Охранник, Сергей Сергеевич Потапкин, хлеб даром не ел, мимо него и мышь без пропуска не проскочила бы.

– Я, Сергей Сергеевич, к себе в кабинет. Это я, Катя Пушкарева.

– Что-о-о-о? Катерина Валерьевна? Не может быть!

– Может, Сергей Сергеевич, может. – Сказала Катюша, протянула ему пропуск и прошла к лифтам.

Почти час добиралась Катюша до президентского кабинета. Все ее останавливали, оглядывали, восхищались и чуть ли не ощупывали и обнюхивали. Кстати, понюхать там тоже было что, не зря же она была в бутике «Кристиан Диор». Но, как говорит старая китайская пословица – каждый путь имеет свое начало и свой конец. В конце этого шумно-любопытного пути Катя все же добралась до Андрюшиного кабинета. Оставалось только дождаться хозяина.

Катюша пошла в свою каморку и краем глаза увидела на столе Андрея большой, красивый конверт с розовыми сердечками. «Наверное поздравление от какой-нибудь модельки», – подумала она, но любопытствовать не стала. Как-то это нехорошо, некрасиво.

Поработав с часок, вернее сделав вид, что работает, потому, что конверт с сердечками работать ей страшно мешал, все время стоял перед глазами и манил к себе словно магнитом, Катя не выдержала и пошла в кабинет шефа. Конверт, как назло, запечатан не был, и Катя не выдержала, протянула руку и взяла его. Видела она еще не очень хорошо, к контактным линзам тоже нужно было привыкнуть, поэтому надпись «Спасти рядового Жданова», Катюша смогла прочитать только когда конверт был уже у нее в руках. Она усмехнулась, открыла конверт, и достала три, исписанных от руки почерком Малиновского листочка.

«Мой дорогой друг и президент, поскольку ты с детства страдаешь редкой формой склероза. Я снова решил придти к тебе на помощь. Первую часть плана по укрощению нашего монстра, ты уже выполнил. За что тебе от лица трудового коллектива огромное спасибо!

В некотором смысле ты даже герой. Потому, что спать с такой женщиной, как Пушкарёва нормальный мужчина может только под наркозом. Но, не смотря на все твои заслуги, расслабляться рано. Поскольку меня не будет рядом, чтобы напоминать тебе об обязанностях в отношениях нашей страшилы, я подготовил таблицу. Что-то типа меню.

Твои действия на завтрак обед и ужин… и ночь… ночь с Пушкарёвой – это самое трудное, но ты уж постарайся! Если ничего получаться не будет, можешь снова сходить к Кэтсу, попросить той дури, под которой ты смог оприходовать ее в первый раз и все у тебя снова получится.»

Лоб Катюши покрылся холодной испариной. Эта гадость не могла быть правдой. Но откуда Ромка знает, что Андрей был под дурью в тот, в первый раз? Неужели… Катя лихорадочно продолжила читать.

«Я понимаю, что ты не жаждешь новых поцелуев с Мисс «Железные Зубы», могу себе представить, какое отвращение вызывают у тебя эти поцелуи, впрочем как и всё остальное… И тем не менее, ты должен ее целовать, ласкать и ублажать еще целый год. Почаще делай комплименты её внешности! Начни с ушей, это единственная часть тела у Пушкарёвой, к которой у меня нет претензий. Катя должна пребывать в уверенности, что она Мисс Вселенная! Иначе все наши усилия пойдут прахом!

Вспомни, что нарыл нанятый тобою детектив, Катя уже ходит по самым дорогим бутикам и примеряет к себе новую, красивую жизнь. И мы с тобой хорошо знаем, что для того, чтобы она вернула тебе компанию назад, она должна быть уверена, что ты ее любишь.

Я помню, что тебя тошнит от ее родинки под косичками в виде снежинки и особенно от ее темного пятнышка у самого соска, но ты должен продолжать ими восхищаться и целовать их при каждом удобном случае. Дело прежде всего, шеф!»

«Значит и тут ложь, – подумала Катя, – мало того, что он врал, что обожает эти две моих отметинки, он еще и рассказал о своем отвращении Малиновскому. В подробностях рассказал. И нанимал частного детектива, чтобы следить за мной. За мной?».

«Продолжай таскать ее с собой по всем ресторанам и выставкам. Вряд ли кому-то придёт в голову заподозрить вас в связи. Это просто смешно!

Как только вы будете оставаться вдвоем, отправляй её в ванную, и принимай порцию виски, не поможет – средство Кэтсу, что бы к тому моменту, когда вы начнёте делать ЭТО… Могу себе представить, как тебя сейчас перекосило… В общем, ты уже дошёл до кондиции. И тебе было всё равно, и всё по барабану. Когда этот ужас закончится, можешь спокойно заниматься своими делами, вряд ли она будет требовать продолжения банкета каждый день.

Хотя от неё можно всего ожидать, говорят страшилки в этом вопросе ненасытны… Короче посмотришь по ситуации.

Кира чуть не испортила нам всю игру, вот идиотка, не может годик потерпеть. Ты же не оставляешь ее без внимания и так. Сразу после своей Пушкаревой отправляешься к Кирюше за глотком отдохновения.

Терпи, Андрюха, терпи. Иначе «Мисс Железные зубы» заграбастает фирму себе. А мы с тобой пойдем побираться. Как только мы вырвемся из ямы, расплатимся с долгами и вернём компанию… Твои мучения закончатся и ты сможешь смело послать Пушкарёву куда подальше. А пока придется пострадать, таков страшный оскал бизнеса. Извини за невольный каламбур. Жму твою мужественную руку!

Твой верный друг и оруженосец!

Роман.»

«Так это была игра? Все, от начала до конца было игрой? И ты, мой маленький, – Катя взялась руками за живот, – вовсе не плод любви! Ты плод большой игры и большой глупости твоих родителей», – думала Катюша лихорадочно собирая свои вещи. Ей нужно отсюда бежать, пока не вернулся Жданов. Бежать и не оглядываться!

«Инструкцию» Катя прихватила с собой уже убегая из кабинета…

========== Кончена дружба – допьемте вино… ==========

Кончена дружба – дороженьки врозь.

Как не отметить событие это?

Все же немало пожито, попето,

Славно нам пелось и славно жилось.

Все, что простительно, то прощено,

Что непростительно, то не простится.

Можно б ругаться, но проще проститься.

Кончена дружба – допьемте вино.

© Д. Сухарев

«Ну, слава Богу, наконец учапала», – подумал Малиновский и приоткрыл двери из конференц-зала в президентский кабинет, на всякий случай, мало ли Катя передумает и вернется, подождал еще пару минут, а затем осторожно, стараясь не шуметь, прошел к столу президента. Взял со столешницы конверт, открыл его и заглянул внутрь. Письма-инструкции внутри не было, ничего внутри не было. Это было весьма неприятной неожиданностью.

Ромка так хорошо разработал всю операцию, продумал все, как ему казалось, до мелочей. И вот такой прокол. И как он не подумал, что письмо Катя может и с собой прихватить, черт его знает. А теперь, если Жданов увидит эту «инструкцию», Ромке просто не жить. Ни о каком примирении и речи уже не пойдет, уцелеть бы. Придется срочно «возвращать» себя из командировки и следить за происходящим. Может еще и удастся как-нибудь разрулить ситуацию.

План созрел мгновенно, в ту самую секунду, как Андрей захлопнул дверь его кабинета за собой. Того, что Жданов назвал его, Романа Малиновского, ревнивой бабой, он Пушкаревой простить не мог. Для начала нужно было накрутить Киру. Зная характер этой не очень умной и проницательной женщины, он был уверен, что она не просто закатит скандал, но еще и пару раз упомянет о том, что Жданов ради спасения «Зималетто» пал так низко. Орать она будет сумбурно, перескакивая с одного на другое, и никому и в голову не придет поинтересоваться, что же она имеет ввиду. Все спишут на ее ревность и глупость. Так и случилось.

Назавтра Ромка зашел в кабинет Жданова с самого утра, очкастого монстра почему-то на работе не было, Андрей сидел уставясь в монитор компьютера и что-то увлеченно изучал. Будь это раньше, Ромка мог бы дать голову на отсечение, что его друг рассматривает каталоги с моделями, а чем он мог быть так занят сейчас, Ромка понятия не имел.

– Привет, – сказал Роман таким тоном, словно ничего между друзьями вчера не произошло.

– Привет, – судя по сухому, официальному тону Жданова, тот ничего не забыл и забывать не собирался, – ты по-делу?

– Да. Андрей, мне нужно решить парочку вопросов. Во-первых, мне звонили из Праги, предложили десятка полтора помещений под магазин. Нужно отправить кого-нибудь в Чехию, чтобы посмотреть варианты. Раньше этим занималась Кира. Но, как я слышал, она уволилась. Поэтому предлагаю свою кандидатуру для этой командировки.

– Кстати о Кире, – вдруг словно очнулся Андрей, – Рома, а ты не в курсе, кто поставил ее в известность о наших с Катей отношениях? И не нужно мне врать, ты же понимаешь, что я в любой момент могу снять трубку и выяснить этот вопрос напрямую.

– Да, хорошо же Катя тебя перекроила… Ты меня подозреваешь в предательстве? – Ромка старался говорить спокойным, но очень обиженным тоном, так он быстрее мог развеять подозрения Жданчика, чем если бы начал сейчас орать и бить себя в грудь, доказывая свою непричастность. – Позвони Кире и выясни все сам. Мне омерзительно оправдываться перед тобой.

– Ладно, проехали. Извини, если обидел. У тебя что-то еще?

– Да. Завтра день твоего рождения…

– Ты хочешь отложить командировку на несколько дней, чтобы отметить мой день рождения? Вынужден тебя разочаровать, я буду проводить его только в кругу своей семьи. С родителями и Катей.

– Да нет, я совершенно не то хотел сказать. Я хотел сказать, что улетаю сегодня, если ты даешь добро на командировку и если будут билеты, поэтому хотел поздравить тебя заранее.

В голосе Романа была такая горечь, что Андрею стало неловко. Второй раз за этот короткий разговор он обидел Ромку своими нелепыми подозрениями.

– Прости, Ромка, я не хотел тебя обидеть. Но поздравлять не нужно, говорят, что это плохая примета – поздравлять заранее, можно и не дожить до дня рождения.

– Типун тебе на язык. Хорошо, не буду поздравлять. Позвоню завтра и поздравлю.

– Договорились, только не с двенадцати до четырех, в это время я буду на встрече с банкирами.

Они тепло попрощались и Ромка вернулся в свой кабинет. Здесь он сел писать свою «инструкцию», то, что Андрей завтра какое-то время будет отсутствовать только упрощало выполнение плана. Закончив работу над «инструкцией», Роман вложил ее в красивый большой конверт с сердечками, сходил в бухгалтерию, потом попросил Шурочку заказать ему билет до Праги на сегодня и снова вернулся в свой кабинет. Позвонил в агентство и заказал себе билет на завтра на вечер в ту же Прагу. Все было готово, оставалось совсем немного.

Сегодня с самого утра Роман сидел «в засаде» в конференц-зале, пустующем и так удобно расположенным для его дела, и зайти из него в президентский кабинет можно было незамеченным и выйти потом к лифту тоже.

Ромка дождался, пока Андрей уехал, быстро зашел в его кабинет и расположил конверт так, чтобы тот непременно попался Кате на глаза и снова исчез в конференц-зале, где его ждала подружка с которой он коротал все это время – бутылочка прекрасного шотландского виски. В том, что Катя заглянет в конверт, Ромка не сомневался. Во-первых, она женщина, а значит любопытна, а во-вторых, она привыкла проверять всю почту Жданова.

Оставался последний штрих – дождаться ухода Пушкаревой, забрать конверт и можно лететь в Прагу. Дальнейшие события Роман рисовал в своем воображении очень красочно. Уже зная характер Пушкаревой, зная ее бескомпромиссность, комплексы и душевную травму (частный детектив раскопал в прошлом Катеньки похожую историю, когда ею воспользовались для достижения цели и высмеяли потом перед всем университетом и она чуть руки на себя не наложила), Роман примерно представлял, как Катя будет действовать. Уберется подальше без объяснений, ей хватило позора прошлых выяснений отношений, забьется в свою норку и не будет оттуда высовываться ближайшие пару месяцев.

Мстить она не будет, посчитает ниже своего достоинства, скорее всего пришлет дарственную на «Зималетто» по почте. А может и того лучше – сиганет с моста и привет. А вот тогда можно будет попытаться и со Ждановым наладить отношения.

Но эта стерва снова его переиграла, она унесла «инструкцию» с собой, оставив на столе только никому не нужный конверт. И что делать с этой неожиданной «радостью» Ромка не знал. Умнее всего было бы сделать вид, что он опоздал вчера на самолет, прийти к возвращению Жданова в «Зималетто» и попытаться как-то повлиять на происходящее изнутри. Ромка решил так и сделать. Но тут ему в голову пришла еще одна мысль: «А что если эта дрянь уже позвонила Андрюхе и все рассказала? »

Нет, пожалуй, стоило дождаться Жданова за дверью конференц-зала и понять, что происходит, а уж потом показываться ему на глаза или делать ноги, и как можно подальше.

***

Андрей возвращался в «Зималетто» со встречи с банкирами в прекрасном настроении. Он договорился о кредите, получил гарантии, оставалось только встретиться с кредитным комитетом в присутствии Кати, чтобы она подписала договор.

– Амурочка, Катерина Валерьевна в кабинете?

– Нет, Андрей Павлович, она приходила… Ой, Андрей Павлович, она так переменилась, такая красивая стала, что Вы ее и не узнаете.

«Узнаю, – подумал Андрей улыбаясь, – так вот почему она все скрывала, хотела сделать сюрприз ко дню рождения», а вслух сказал:

– Так где она сейчас?

– Я не знаю, она чуть больше часа назад вылетела из Вашего кабинета пулей и убежала. Я кричала ей вслед, но она не отзывалась.

– Очень интересно. Ладно, Амура, разберемся.

Андрей прошел в свой кабинет, первым делом заглянул в каморку Кати и остолбенел. Каморка была пустая… Нет, там конечно же было все на месте, и стол, и компьютер, и стеллажи с папками, и сами папки с документами на этих стеллажах. Но там не было ни фотографии Катиной семьи, ни ее кружки для чая, ни нескольких сувениров, которые она так заботливо расставляла по полкам стеллажей. Ничего, что могло бы напомнить о том, что еще час назад здесь кто-то находился.