Текст книги "Двое в лодке, не считая контракта (СИ)"

Автор книги: Frostygreen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 49 страниц)

Глава 58

«Счастье достижимо. Просто путь к нему порой оказывается слишком извилистым, заставляя сомневаться и останавливаться. И, как следствие, не все готовы сделать новый шаг вперед после остановки».

Нил Блекворд.

Далтон молчал.

Уставший и расстроенный, он направлял автомобиль в старый центр.

Томас ни о чем не спрашивал.

Он только наблюдал за мелькающими улицами и бульварами. Не было ни догадок, ни предположений. Только тотальное принятие.

«Будет так, как будет. Я все равно не смогу ничего предсказать. Но если у меня есть шанс что-либо изменить, я им воспользуюсь», – обещал себе Том.

Поворот вправо.

Уютнейший переулок с невысокими кленами параллельно дороге. Одни начинали загораться желтым, другие вспыхивали красным.

– Закрой глаза, пожалуйста, – автомобиль начал притормаживать.

Том послушно исполнил просьбу.

Плавная остановка. Марк вышел из машины. Дверь рядом с Томасом призывно открылась.

– Можешь выходить, – в голосе мужчины было столько напряжения, что оно невольно передалось и Тому.

Нога коснулась асфальта. И куда сейчас Томас делал свой шаг? Нервы натянулись струной, ладони вспотели. Похожие ощущения Томас испытывал в тот день, когда его на важный разговор вызвал отец, не желая вдаваться в подробности по телефону. Тогда, споткнувшись в холле офиса, Хейли оказался на пороге не родительского кабинета, а брака по контракту. А что же ждет его теперь?

Далтон отошел в сторону, открывая обзор.

Все слова разом пропали. В горле запершило. Том открыл было рот, чтобы попытаться что-то сказать, но не смог произнести и звука. Можно было смело констатировать потерю дара речи.

С вывески на Тома смотрел олень, мордочка которого напоминала кофейное зерно и две буквы D в зеркальном отображении. От букв D шли надписи.

Dear Deer.*

«Поверить не могу», – и это была единственная мысль в голове.

Далтон нашел руку омеги и повел его ко входу в кофейню. Том с трудом перебирал ногами, они будто налились свинцом. Неужели столько весит нежданное счастье?

Несмотря на табличку «Закрыто», дверь подалась, звякнув колокольчиком. В помещении находился молодой парень, повязывающий на сиденье скамейки темно-зеленую подушку.

– Мистер Далтон, – подскочил работник. – Добрый вечер.

– Добрый вечер, Колин. Вы свободны на сегодня, я сам все закрою и поставлю на сигнализацию. Можете идти.

Парень экстренно собирался, а Томас разглядывал зал.

Белые стены, скамейки. На некоторых скамейках уже были повязаны Колином мягкие подушки, а сверху уложены те, что выбирал Томас. Вместо напольных светильников – небольшие парковые фонари, такие же, как сейчас у него в мастерской. Подсвечники стояли на подоконниках и редких полках. На одной из стен был изображен все тот же логотип с оленем, вокруг которого парили на белом полотне кисти, карандаши, мольберт, палитры и… маленькие барашки.

Работник тенью пронесся мимо, на бегу попрощавшись и звякнув напоследок колокольчиком.

– Немного не успел, – наконец-то заговорил Далтон, продолжая удерживать растерянного омегу за руку. – Еще столов нет, стульев, их только в понедельник завезут. Я планировал открытие на твой день рождения. Хотел, чтобы сюрприз получился. Но… Даже предположить не мог, что все так обернется.

– Здесь чудесно, – Томаса распирало от эмоций, но он понятия не имел, как высказать все то, что чувствует.

– Правда нравится? – уже бодрее переспросил Марк, пытаясь заглянуть супругу в глаза.

– Ты не представляешь, насколько сильно.

Том, словно осторожный зверек, прошел дальше. Он с любопытством вертел головой вокруг и рассматривал детали.

За стойкой, на специальном постаменте, стоял корабль из Лего. Тот самый, который Том дарил Марку.

– Ты собрал! – не смог сдержать восторженного восклицания омега.

– Когда ты уехал, у меня появилось много свободных вечеров. Олень, между мной и Фоксом давно ничего нет. Это с ним я встречался три года. Ты, наверное, и сам уже догадался. Он просто никак не мог успокоиться. Но после сегодняшнего, я надеюсь, все станет на свои места.

– Марк, – попытался разъяснить ситуацию Том, но супруг остановил его жестом.

– Мне важно тебе все рассказать. Почему же так тяжело собраться с мыслями?

Далтон опустился на скамейку и неловко потер лицо ладонями. Затем резко поднялся и нервно прошелся взад-вперед:

– Когда ты согласился на более близкие отношения со мной, я успокоился. Все складывалось так, как и должно: мы друг другу нравимся, наше желание взаимно, я ни к чему тебя не принуждаю. Я как-то и не стремился дать названия отношениям. Какие могут быть названия, если, в конце концов, ты мой муж. Да, я все упростил, сам того не замечая. Во время секса ты был таким близким, таким понятным, мне крышу сносило. А после я снова не знал, как к тебе подступиться, как с тобой разговаривать, как сделать тебя ближе. Я растерялся. Моя теория о том, что все просто, рухнула. Я не знал, чего хочу сам, и тем более не мог понять, что нужно тебе. Когда мы были на море… Тогда, утром. Мне вдруг показалось, что ты влюблен в меня. Я не сдержался и спросил, но ты промолчал. Не услышал. И в тот момент я вдруг испугался. Испугался, что этот вопрос может все разрушить и не решился его повторить. Хотя что он мог разрушить? Тогда я об этом и не задумался. За завтраком ты так спокойно говорил о Праге, как будто меня вообще не было в твоей жизни. Наверное, я впервые приревновал по-настоящему. Не к мужчине, а какому-то городу! Как будто ты мне указал на место и прочертил между нами линию. Именно тогда я задумался. Что я чувствую, что чувствовал? Что мной руководило? Секс… Секс важен. Но мне было этого недостаточно. От тебя недостаточно. Мне нужен был весь ты, целиком, а не подпись в контракте, которая, на самом деле, ничего не гарантирует! Но я так и не успел ничего сделать для того, чтобы хоть что-нибудь изменить. Ты уехал. Я не хотел, чтобы все так вышло. Правда. Просто все как-то сразу навалилось: проблемы, штрафы, и вдруг ты с этой Прагой. Да мне было достаточно только одного названия! Это как спусковой крючок. Мне показалось, что между мной и городом ты выбрал город. Что все зря, что для тебя я просто любовник, хотя ведь я сам был в этом виноват, ведь я им тебя сделал и даже этого не заметил. И в тот вечер… Да, я накрутил себя, решив, что ты просто уступил мне и… Делаешь одолжение. Экспериментируешь. Мне казалось, что это все объясняет. Ужасно, мне до сих пор стыдно. Но тогда я хотел, чтобы ты исчез и не возвращался. Но уже через неделю остыл и понял, что вообще произошло. Синяк был напоминанием о том, как сильно я тебя обидел. Конечно, если бы ты сказал раньше, если бы не в тот момент… Но все произошло так, как произошло. Я думал, пытался анализировать. И вдруг появилась надежда. Решил, что если тебя все так задело, то ты ко мне можешь быть неравнодушен. Был неравнодушен. Я пытался с тобой связаться, но ты не хотел со мной разговаривать. На сообщения не отвечал. Я поругался с Нилом, когда тот попросил твой адрес и место работы. А я ведь действительно ничего не знал! И вдруг чудом встретил Пола. Но ты как робот со мной разговаривал. Щеки впали, глаза стеклянные. Я так ждал, что ты выйдешь в скайп. А ты так и не появился. Тогда я нашел Френка, он рассказал о фирме, в которой ты стажировался, потому что Пол отказался что-либо говорить. А тут еще журнал Нила вышел. Я потом уснуть не мог и пришел к тебе в комнату. Проворочался полночи, а потом решил поискать что-нибудь почитать. Ты же любишь книги, а мне стало интересно, чем ты жил все это время, что читал, над чем размышлял. Но вместо этого я нашел набитый конверт, а там фотографии и записки. Господи, это было отвратительно. Присылать и писать такое… У ножки тумбочки лежало твое обручальное кольцо. Я не знал, что думать, Том! Я не знал, как вернуть тебя домой. Я не знал, как все исправить. Ведь слова – это просто слова. Нужно было доказывать свое отношение поступками и начинать что-то делать. Да, идея позвонить твоему начальнику мне тоже не нравилась, но она сработала. Оставалось только доделать кофейню…

Марк поднялся и подошел совсем близко, касаясь лбом лба. Том не выдержал и крепко его обнял. Вот он: свой, родной, такой дорогой человек. Теплый. Том слепым котенком утыкался в шею, в плечо, вдыхал запах. Как будто узнавал заново. Касался подушечками пальцев подбородка и никак не мог ничего сказать. Марк целовал его волосы, висок, шептал какие-то глупости. Сжимал крепко. Тому казалось, что он сейчас испарится от счастья.

– Ты такой тугодум, Марк, – все-таки подал голос Том. – Я ведь говорил, что не стану делить постель с человеком, к которому ничего не испытываю.

– Тогда мне казалось, что это просто красивая фраза.

– Придется отказываться от стереотипов.

– Я уже отказался, – уверил Марк.

– А фотографии у меня давно. И я знал, кто их отправлял. Не сразу, конечно, но на открытии клуба увидел у Мэтью подвеску от парного браслета. Эти браслеты были на фотографиях.

– Почему ты мне о них ничего не говорил? – слегка отстранился альфа.

– Решил, что ты начнешь с этим человеком разбираться и лишний раз общаться. Такая перспектива меня не устраивала.

Поцелуй затягивался, набирая обороты. Том уперся в нечто угловатое. Сзади что-то упало и просыпалось под ноги, захрустело. В нос ударил запах кофе. Том оторвался от чужих губ, подставляя им свою шею. Ни одно известное слово не могло описать того чувства счастья и удовлетворения, которое обрушилось на него, обволакивая собой и согревая.

– Я истосковался по тебе, Олень, – прошептал в шею Марк. – Dear Deer.

Том довольно хихикнул.

– А я все голову ломал, что ж ты скрываешь.

– У меня оставалась только одна попытка все исправить. Только ты можешь знать, насколько для меня важна была кофейня. Я подумал, что если посвящу ее тебе, то это будет самым говорящим признанием.

– Да, самое говорящее, – выдохнул Том, укладывая голову на плечо альфы. – А с моей работой что?

Далтон зарылся пальцами в волосы Тома и легко их взъерошил.

– Твоя работа тоже не пропадет. Мы найдем, кому продать твои старания. Давно думал про расширение деятельности компании… И вообще мне будет спокойней, если ты будешь рядом.

– Я подумаю, – ушел от ответа Том.

– Вместе подумаем, – ущипнул его за бок Далтон.

И опять все переросло в возню и поцелуи. Том задыхался от накатывающих чувств и эмоций, боясь потерять или упустить хотя бы секунду из происходящего.

– Здесь… Комната персонала. С диваном и душем, – с заметным усилием выдавил из себя Марк, начиная тянуть омегу куда-то в сторону.

– Рюкзак. Рюкзак возьми. И двери. Закрой, – Том с нежеланием отодвинулся от альфы, пытаясь включить расплывшиеся мозги.

– Рюкзак зачем? – не понял Марк.

– Подарок твой ношу. Ты был слишком взбудоражен эти дни.

Далтон отвесил омеге шуточный шлепок по заду:

– А с виду такой скромный.

Пробуждение было ленивым. Том завозился в уютных объятиях. Кожа дивана неприятно прилипала к телу. Стелить было нечего, а единственным пледом пришлось укрываться. Октябрьские ночи достаточно прохладные. Поясница неприятно заныла, припоминая небрежное к себе отношение. Второй заход с непривычки был лишним. И закончился сильным тремором как тогда, на камнях.

Марк делал ему массаж, разминая мышцы. Успокаивал Тома, который смутился своей бурной реакции и выступивших слез.

– В этом нет ничего страшного, Олененок, просто ты слишком чувствителен.

– Ты точно тугодум, Марк, – попытался улыбнуться Том. – Я просто счастлив.

Своей возней Том нечаянно разбудил супруга. Далтон приоткрыл глаза и его губы сразу расплылись в кошачьей улыбке.

– Не спишь?

– Выспался.

– Не смотрел, который час?

Том потянулся за рюкзаком, свесившись с дивана. Далтон, ловя момент, ущипнул его за ягодицу и, с довольным лицом прослушав вопли и бурчание обернувшегося Тома, завалился обратно на спину.

– Половина одиннадцатого, Марк. Утра!

Таких чрезвычайно скоростных сборов на памяти Тома не было. К одиннадцати должен был подойти Колин с еще несколькими рабочими. Они с Далтоном вчера слишком увлеклись процессом, что напрочь потеряли счет времени. Заснули и заснули. А во сколько и насколько – никто не знал. К сожалению, в комнате персонала окон не было.

Вещи оказались измяты и разбросаны. Душ принимали раздельно, чтобы случайно не отвлечься. Томас остался вымывать диван, а Далтон убежал в зал сметать рассыпанный вчера кофе.

– Ну что? Убрал? – Томас стал рядом со стойкой и разглядывал пол на предмет наличия закатившихся зерен. Но взгляд невольно натыкался на пикантно оттопыренный зад альфы, который щеткой гонял кофе под витриной-холодильником. С силой оторвав взгляд, Том перевел свое внимание вверх, к кораблю из Лего. Только сейчас Том рассмотрел, что на палубе стояли два человечка. – О-о-о, да ты романтик, Марк.

– Что? – вынырнул по-деловому копошащийся альфа, Том кивнул в сторону постамента. – А… Ты только заметил? Они и вчера там стояли. Не зря я надеялся на положительный исход дела, – просиял Далтон.

Том усмехнулся и помог ссыпать кофейно-зерновой мусор в пакет.

– Ну хоть ничего не разбили, – а ведь бить было что: фирменные чашки и бокалы стройными рядами украшали полки за стойкой.

– Что касается романтики, – Марк сделал паузу. – Сходишь завтра со мной на свидание?

– Только предупреждаю: сердечки, плюшевые мишки и прочая ерунда мне не нравятся, – наигранно скривился Том.

– Да я как-то догадался, – фыркнул Марк. – Не переоценивай мою романтичность. В кино пойдем.

– Надеюсь, в этот раз нам больше повезет с выбором фильма.

– Ты что, собрался там фильм смотреть? Олень, это же свидание, – пожурил омегу Марк.

– Прости мне мою неопытность, но это будет мое первое состоявшееся свидание.

– Ты быстро научишься, – пообещал Далтон. – А теперь быстро на выход, рабочие вот-вот придут.

Дома Томас вспомнил, что так и не читал журнал Нила. Оказалось, что у Далтона их в наличии целых два:

– Один мой, а второй мне днем позже Блекворд притащил. С личным автографом и пожеланиями. Заноза редакторская, мастер намеков.

Подгоняемый любопытством, Том развернул страницу и невольно расхохотался. Далтон нахмурился и отобрал журнал обратно.

– Э, нет, верни, – прыгал вокруг него омега. – Я еще не прочитал статью.

– Ты уже достаточно прочитал, хватит надо мной смеяться! Я не ёлка, прекращай вокруг меня скакать рождественским Оленем, – демонстративно ругался Марк, поднимая журнал все выше, а в глазах появлялся знакомый мальчишеский азарт.

– Ну и ладно, другой возьму, – Том ступил на диван и, перепрыгнув, помчал в комнату Далтона за вторым экземпляром. Марк кинулся следом.

«Далтон, ты кретин. Не приходи ко мне плакаться в старости.

С пожеланиями счастья,

 Нил.»

Когда Томас спросил, что же на семилетие компании Блекворд дарил Марку, альфа вытянул из ящика блокнот в красивом переплете.

Понедельник оказался очень тяжелым рабочим днем. Во-первых, Филлипс продолжал болеть и гундосым голосом обещал быть в среду. Всем сразу стало понятно, что он будет не раньше следующей недели. Во-вторых, из-за свидания накануне Том совершенно не выспался. В-третьих, антирабочие фантазии сразили Далтона сразу после обеда, когда Том неосмотрительно занес ему бумаги на подпись. И, познавая все плюсы и минусы супружеского стола, Том слушал настойчивый стук в двери, отчаянно прикусывая ладонь Марка, чтобы не стонать. Оба были близки к финалу и Том считал секунды, когда некто нетерпеливый покинет приемную или, по крайней мере, перестанет домогаться двери.

Ведь если дверь закрыта, значит, вас не ждут. Что здесь не ясно?

Местные новости как никогда были близки к истине.

– Большеглазого на месте не было, а кабинет Далтона был закрыт. И это в разгар рабочего дня! Вот это страсти!

– Олли слышал шорох и скрипы!

– Он что, подслушивал?! В приемной точно камер нет?

– У него всегда был острый слух.

– Такой острый, что он по десять раз переспрашивает меня о том, что было на совещании, хотя всегда сидит ближе всех. Конечно, совещание куда меньше возбуждает, чем чужие стоны.

– Так он и стоны слышал?

– Мне кажется, он вообще голоса слышит. Из параллельных миров.

Томас относился к этим разговорам с долей философии: делай-не делай, а говорить все равно будут. И, в конце концов, пока слухи не приносят ничего плохого, они остаются просто слухами.

Но вот с Марком все равно пришлось обсудить некоторые детали интимной жизни. Томас попросту оказался не готов к такому интенсивному графику. К счастью, Далтон все правильно понял:

– Обещаю быть внимательней и прислушиваться к потребностям моего маленького Оленя, – торжественно пообещал Марк, получив шутливый тычок в бок. – Кстати, Томас, я видел, что ты подчеркнул в книжке.

– В какой? – не понял Том.

– Сейчас!

Альфа резво взбежал по ступеням и быстро вернулся обратно, держа в руках свою любимую книгу об искусстве любви.

«Для детей старше восемнадцати», – добавил про себя Том. Что поделать, если детство у Далтона подзатянулось. Омега теперь все чаще в этом убеждался и, если быть откровенным, приходил от такого Далтона в восторг. Наконец-то он видел все стороны своего супруга, а не пресловутую решку.

– Мне надо было вовремя ее открыть, когда ты сказал, что там есть интересные цитаты. Честно говоря, я был уверен, что ты просто так сказал. Вот она: «Лишь звери предаются любви без рассуждений».

– А про гравировку ты не задумывался? – усмехнулся Том. – Я весь изнамекался, Марк.

Планам Далтона суждено было сбыться. Томас получал поздравления с днем рождения от самых близких, с гордостью демонстрируя кофейню. Родителям пришлось объяснять, почему именно олень. Вопреки ожиданиям, они умилялись и восхищались, подтверждая, что Томас действительно похож на олененка. И ладно бы только Стефан и Стивен, но родители Далтона тоже заметили эту схожесть еще при первой встрече.

– У Томаса такие большие глаза и длинные ресницы. Настоящий Бэмби, – Алекс тискал омегу как мягкую игрушку. – А у Марка с фантазией все не так плохо. Я приятно удивлен.

– Пап, – кривился Далтон, напоминая маленького мальчика.

– Кстати, как там поживает мой единственный внук Лайм?

– Папа, это фикус! И с ним все отлично, растет в мастерской Тома.

– Он передавал мне привет?

Далтон закатил глаза и хотел было отойти в сторону, но Алекс цапнул его за рукав и притянул к себе ближе:

– Кофейня – отличная идея, Марки. Лучше подарка и не придумаешь, – шепнул он сыну, но Том все равно услышал.

Пол пытался наладить с Марком отношения. Френки светился многоваттной лампочкой и, урвав себе внимания, отвел Тома в сторону, радостно сообщая:

– Так рад, что вы помирились. А то Пол меня заругал после того, как узнал, что я сдал Марку твой адрес. Но, видишь, все было к лучшему.

– Спасибо, Френки. Время показало, что ты сделал все правильно. Возможно, я бы до сих пор сидел в Праге.

– Вот! Скажи это Полу, скажи! А то он утверждает, что я слишком много болтаю лишнего.

На праздник заскочил и Блекворд, и Хантер. Правда, между собой они разминулись. Хантер притащил Томасу годовой запас альбомов и бумаги для рисования, а Блекворд две редких книги и блокнот. Такой же, как дарил Далтону, только в другом цвете.

Нил смотрел на Марка с легкими смешинками в глазах и одобрительно похлопывал по плечу, что-то ему рассказывая.

Ночью, нежась в объятьях Марка, Томас слушал его сонный голос и результаты переговоров со Стивеном. Оба за последние дни вымотались, спали по три-четыре часа. Далтон запрещал Тому участвовать в подготовке к открытию, но омега уперся оленьими рогами и требовал, чтобы его привлекли к работе.

– Пока контракт не истечет, мы не сможем заключить ничего нового. Все равно придется ждать.

– Подождем.

– Только попробуй в Прагу опять уехать.

– Какой строгий Оленевод, – пробубнил Том.

– Я заклинатель не только кофе-машин, но и Оленей, – самодовольно изрек Марк, а Хейли сильнее заерзал, устраиваясь поудобней.

Но еще один сюрприз ждал Томаса впереди.

Декабрь выдался теплый, ни разу не обрадовав жителей города снегом. Деревья стояли полуголыми беспризорниками в надежде, что природа опомнится. Витрины уже начали облачаться в рождественские наряды, легкое предпраздничное настроение витало в воздухе вопреки погодным условиям.

Томас ощущал себя здоровым и счастливым. Его ничего не беспокоило. Голова болела крайне редко, течка прошла незаметно, даже температуры не было. Организм пришел в норму. Простуды пока их с Марком миновали. Каждый выходной они с Далтоном обязательно выбирались в бассейн или играли в теннис. А иногда ходили на свидания, как сегодня.

Томас ожидал Марка в кофейне имени себя, попивая латте и болтая с баристой Руди.

Сейчас он перешел на полставки, совмещая работу штатного дизайнера и живопись. Из компании Далтона Том решил не уходить, тем более Марк серьезно думал о расширении спектра услуг. Но все это приходилось отложить до нового года, потому что объемы работы перед Рождеством не позволяли отвлечься на новые горизонты.

Звякнул колокольчик, и на пороге кофейни появился Марк.

Том махнул ему рукой, подзывая, но в ответ получил манящее движение пальцем. Для наглядности Далтон постучал по наручным часам, и Тому пришлось послушаться. Вообще он терялся в догадках, что Далтон придумает на этот раз. Как-то у них само собой завелось некое правило. Свидания назначали друг другу чуть ли не по очереди и каждый придумывал новое времяпрепровождение. Том просил небеса, чтобы Далтон не повез его в лав-отель. Была у альфы такая шальная мысль. Увидел круглые кровати в интернете и преисполнился энтузиазма.

Далтон чмокнул Тома в щеку и подтолкнул к машине.

– Так куда мы?

– Сюрприз, – Далтон поиграл бровями и идея о лав-отеле казалась все более реальной.

Но вопреки ожиданиям, Марк покрутился по старому центру и остановился недалеко от дома Блекворда. Томас узнал это место, ему здесь очень нравилось. Правда, Нил жил в старом доме. А здесь стоял четырехэтажный новострой под старину. Фасады чем-то напоминали доходные дома позапрошлого века, но истинный возраст выдавал слишком современный материал и минимум декора.

– Что ты оглядываешься? Нам не туда. Идем, – мужчина крепкой ладонью обхватил руку Тома и прошел к одному из подъездов.

– Мы в гости?

– Угу.

Остановились на третьем этаже, дальше лестницы не было. Марк извлек из кармана пальто ключи и открыл двери:

– Заходи.

Вся старина осталась на фасаде. Внутри планировка была современной. Далтон не дал Томасу заговорить:

– Квартира занимает два этажа и есть небольшая мансарда с выходом на крышу. Потолки высокие. И посмотри, какой шикарный холл. Почти как у нас сейчас, твоя ёлка-переросток сюда прекрасно помещается. На первом – кухня, столовая, две комнаты. На втором – три комнаты и прачечная. Ну, а в мансарде можно сделать мастерскую и пристройку, о которой ты мечтал. Чтобы было похоже на зимний сад и было видно стекающий по крыше дождь. И, главное, там высокие парапеты и удачное ограждение! А еще тут двор закрытый, тихий центр.

– Марк, мне здесь очень нравится, но ты опять все взвалил только на себя. И ты не говорил, что собираешься менять квартиру, – Том прислонился к теплому боку Марка.

– Но я все равно ее искал. Еще с августа. Тебе ведь там не нравилось, да и я согласен, что квартира годилась только для одного человека. Но мы ведь семья… – Далтон заглянул в глаза. – А эта квартира подвернулась случайно, тут все давно раскуплено и то, что от нее отказались – большая удача. Тебе здесь нравится? Давай посмотрим комнаты… Тебе должно здесь понравиться…

Том прищурился. Что-то в Марке его настораживало:

– Далтон…

– М?

– Ты что, уже купил эту квартиру?

– Дал задаток, – невинно улыбнулся альфа. – И… На мою квартиру тоже нашелся покупатель. Нам надо ее освободить в течение недели. И тогда я полностью оплачу эту. Так что, пойдем на второй?

– Марк!

Это было самое лучшее Рождество.

Все вещи стояли в коробках тут и там, мебели почти не было. Голые стены. Голые окна. Разобранная кровать и матрас в спальне как временное ложе.

Зато в холле разместилась огромная наряженная ёлка. Рядом с ёлкой, прямо на полу, восседая на любимых подушках Далтона с комплиментами пятой точке, пара уплетала горячую пиццу и запивала ее вином из горлышка. Бокалы затаились в одной из коробок и никто пока так и не вспомнил, в какой именно. Подписать во время экстренного переезда успели не все.

– А ты говорил: не успеем к Рождеству. Но ведь успели! – Марк стянул еще один кусочек пиццы и блаженно зажмурился.

– Марк, мы только три часа как переехали, – рассмеялся Томас. – Это не к Рождеству, это уже в Рождество.

– Это нюансы, Олень. Главное, что мы здесь, вместе. У нас есть ёлка, пицца и ящик вина. На фикусе горит гирлянда, видишь? Он светится от счастья. Даже переливается. А в спальне нас ждет шикарнейшее люксовое ложе с намеком на восток. У меня на него большие планы, имей в виду. А если учесть грядущие выходные… Мы абсолютно счастливые люди.

Том уткнулся Марку в ухо и, нарочно его щекоча, что-то прошептал, заставляя Далтона смеяться. Он обожал так делать, но баловал супруга подобными выпадами нечасто.

– И я тебя, Олень. Очень.

Dear Deer. (англ.) дорогой олень

Примечание к части 1)Помощь с визуализацией логотипа http://frostygreenfb.livejournal.com/1167.html

2)Следующая остановка – Нил Блекворд. Работа над рассказом начнется с середины следующей недели, т.е. 18 марта.

http://ficbook.net/readfic/2836166. Комментарии по работе о Блекворде писать строго по ссылке, здесь оставляем все то, что касается «Двоих в лодке»