Текст книги "Двое в лодке, не считая контракта (СИ)"

Автор книги: Frostygreen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 49 страниц)

Глава 46

«Нельзя зацикливаться на прошлом. Прошлое – это история и опыт. Но живем мы в настоящем. Мы – не застывшее событие, мы находимся в движении, а значит можем действовать, менять, направлять».

Нил Блекворд.

Мысли жалили и Тому не спалось. И пусть на часах давно было за полночь, сна не было. Ни счет овец, ни баранов, ни даже родственников-оленей ему не способствовало. Поэтому, когда дверь тихонько приоткрылась, Том притворился спящим и не обернулся. Хотя, конечно, хотелось послать Далтона по известному адресу и забаррикадировать двери на случай прямой атаки. Шаги в сторону кровати раздались не сразу. Альфа лег рядом и придвинулся, перекидывая руку через Тома и тихо зашептал:

– Том... Томас... Ты ведь не спишь. Прости меня. Я сорвался. Прости, а? Ты мне дорог, Том, – в затылок легко дышали.

Хейли ничего не ответил. А Далтон так никуда и не ушел.

Борьба с анонимным любовником напоминала борьбу с ветряными мельницами.

В голове Тома сами по себе всплывали строчки из песни, от которой часто становилось грустно даже ему, человеку, который не имел опыта, затронутого в лирике. Но сейчас вспыхнувшие в памяти отрывки казались близкими и горечь от них была в разы сильнее, чем когда-либо – «I’ve played all my cards... I was in your arms... A lover or a friend... The loser has to fall»*. Фрагменты выскакивали в хаотическом порядке, менялись местами, выдергивались из общего текста и стучали о черепную коробку буквенным дождем. Ни друг, ни возлюбленный... Любовник по контракту? Том обещал себе не думать об этом. Он получил свое. Он получил больше, чем мог бы рассчитывать. И пусть человек, которого он полюбил, не испытывал ответного чувства, но он дал возможность ощутить, каково это – быть в руках того, в кого влюблен. Быть желанным. И черт с ним, с контекстом и с причинами, с тем, что там двигало Далтоном. Но желание было взаимным. И это было счастье.

Все ли карты сыграны? Или оставшийся козырный туз – контракт на еще 4 года – не сможет одержать победу над картой противника? Ведь противник не играет по правилам, а в руках у него и вовсе может быть Джокер." But I was a fool playing by the rules"*. Да, Том чувствовал себя глупцом, который один во всей этой ситуации играет по правилам.

Стоило третьему лицу хоть как-то мелькнуть своим эфемерным хвостом, как Далтон менялся. Он, словно нацепив на нос очки, которые ему выдал обладатель Джокера, видел Изумрудный город вместо Томаса. И сколько времени понадобилось, чтобы доказать Марку, что и собственное зрение у него в порядке. Возможно, ссора была пустяковая. На первый взгляд. Но у Тома внутри что-то надломилось и кровоточило. Как будто ему снова указали место, отстраняя. Рука Марка, которая все еще аккуратно обнимала Тома, не приносила никакого успокоения или тепла.

– Ты говорил, что мы партнеры, – Том безотчетно вылавливал на стене силуэты теней, которые застыли в ожидании рассвета и доживали свою короткую ночную жизнь.

Альфа вздрогнул. После его извинений прошло, наверное, не меньше получаса.

– И я только сейчас задумался – ты опирался на юридическую точку зрения или на общечеловеческую? Что ж, по контракту у нас прописаны пункты, которые я помню наизусть. И мы их соблюдаем. Не знаю, с чего я взял, что ты имел в виду другое.

– Подожди, – попытался перебить Далтон, завозившись сзади.

– Я не договорил, – безэмоционально продолжил Том. – Мне всегда казалось, что партнерство подразумевает равенство и... не знаю, некоторую страховку, наверное. А когда ты стал настаивать на доверии, то понял, что доверие и есть та самая страховка. Ты доверяешь и тебе доверяют. Я пытался... доверять. Тебе. У меня почти получилось. А знаешь, почему «почти»? Я сам только сегодня понял. Ты играл в одни ворота. Ты требовал от меня того, чего не мог дать мне сам. Ты тоже не доверяешь мне до конца.

Томас на секунду замолчал, собираясь с мыслями и продолжил:

– Я не прошу выдавать мне свои тайны, называть явки и пароли, знакомить с любовниками. И я понимаю, что в брак мы пришли незнакомыми людьми и у каждого была своя жизнь. Но мне не нравится, что твое отношение ко мне зависит от твоего настроения. И... знаешь, я ведь и не настолько любопытен, чтобы лезть... не в свое дело, – в горле стал ком, затрудняя речь.

– Да, знаю, знаю! – Далтон вскочил и заходил по комнате. – Как всё... – он оперся на комод, согнулся и взлохматил волосы.

Легкий лунный свет, прорезаясь сквозь шторы, прочертил на спине альфы прямые линии, обличая напряженные мышцы. Рубашка от любимой серой шелковой пижамы мужчиной была проигнорирована. Том с трудом оторвался от незваного любования и присел на кровати, подтягивая ноги и придерживая себя за щиколотки. Казалось, что в такой позе в груди меньше болит.

– Я в растерянности после твоих слов, – признался Марк, оборачиваясь. – Когда я шел извиняться, то и предположить не мог, что дело примет такой оборот.

Том никак не отреагировал, продолжая бездумно рассматривать блик на простыне, а супруг продолжал:

– Ты даже в мою сторону не смотришь...

Знал бы Марк, каких усилий это стоило. Далтон прошелся взад-вперед, словно запертый хищник по клетке, остановился у ночника и включил его. Комнату заполнил слабый желтый рассеянный свет. Тени испуганно замерли и растворились.

– Так лучше. Хочу видеть тебя.

Том не выдержал и все-таки посмотрел на нависшего у кровати мужа.

– Я принесу нам вина и поговорим.

– Без вина никак? – Том устало зарылся пальцами в отросшую светлую челку.

– Сейчас вернусь. И да... у меня все равно ключи от всех дверей, – бросил уже на выходе Далтон.

Вернулся почти мгновенно. Бокалов в руках мужа Том не заметил. Далтон без приглашения уселся рядом с супругом, придвигаясь вплотную и разворачивая Тома к себе лицом.

– Это наша трубка мира, – Марк торжественно поднял вверх темно-зеленую бутылку и сразу после этого первым сделал глоток прямо из горлышка. – Теперь ты.

Том покорно принял полусладкую белую «трубку» и, лишь слегка пригубив напиток, вернул бутылку инициатору примирительного представления.

– Во-первых, – Марк уселся поудобнее, пытаясь изобразить подобие полулотоса. – Развею миф. Нет у меня никаких любовников. Я не сплю параллельно с несколькими омегами, это даже не правило. Я просто считаю, что нельзя делить постель сразу с несколькими. По крайней мере, лично я не могу. И частая смена партнеров мне в общем-то не свойственна. Бывало, конечно. Пару раз. К сожалению, одного из них ты и застал в начале нашего брака, хотя список моих сомнительных заслуг был не так велик, как тебе казалось, – пожал плечами Марк, тут же заливая в себя вино. – Понимаешь, мне нужно было как-то... выводить энергию. У меня ее много накапливается, – Тому протянули вино. – Пей.

– Да-да, наслышан, – криво улыбнулся Хейли, принимая эстафету и вспоминая фотографии в тумбочке. – Активная жизненная позиция...

– А почему нет? Вступая в связь... Мне ведь тоже не нужны лишние проблемы. Так что я искренен. И если это хм... связь на одну ночь, то омега об этом знает. Взаимное удовольствие и никаких посторонних иллюзий.

Том хмыкнул, и у его губ тут же оказалось зеленое горлышко.

– Второе, – Далтон показал знак виктори и, дождавшись глотка супруга, вернул себе бутылку, приобняв ее как родную. – Честно, я не замечал, что мое настроение влияет на наши взаимоотношения. Впредь буду внимательней. Думаю, это все потому, что ты первый омега, с которым я вместе живу. И когда у меня что-то происходит, ты становишься невольным свидетелем. Я не хотел на тебя кричать, Олененок, и злился я не на тебя, а на себя. – Марк поплескал на дне остаток жидкости. – Как-то вино быстро заканчивается. Сейчас еще принесу.

Вместо этого Том молча поднялся и подошел к шкафу, извлекая оттуда начатую бутылку.

– Ого! – восхитился Далтон. – И откуда это у моего мужа нелегальный бар?

– Мне понравилось твое вино и я купил себе такое же. Заканчивал работу и пропустил всего один бокал. Так что бутылка почти полная, – Том вернулся на нагретое место.

– Что касается доверия и моих прошлых отношений, – Далтон с громким чпоком откупорил вино и сделал новый глоток. – У меня нет причин не доверять тебе. Сейчас я уверен в том человеке, который рядом со мной. А нежелание говорить о прошлом заключается лишь в том, что эта тема для меня продолжает оставаться неприятной.

– Да, ты говорил, – кивнул Хейли.

– Не знаю, была ли это любовь или просто помешательство в три с лишним года. Блекворд единственный человек, я надеюсь, кто был в курсе этих отношений. И еще тогда Нил меня уверял, что дело в адреналине, что именно он был фундаментом нашей связи. Пытался до меня достучаться. Мне это казалось глупостью, а сейчас я с ним согласен. Думаю, за счет адреналина мы и продержались так долго. Все началось с влюбленности, а закончилось экстримом. Это была настоящая зависимость. Но сам знаешь, никто не сидит на одном и том же наркотике – люди увеличивают дозу, меняют препараты. Им становится мало, они хотят новых ощущений, старые больше не приносят первоначального удовольствия. Нас тоже это не обошло. – Марк крепко приложился к бутылке, вливая в себя целительную жидкость. Потом затих ненадолго, издав легкий вздох. Том не был слепым, чтобы не заметить, как взгляд у альфы застыл и говорить ему было по-настоящему трудно. – Он неоднократно мне изменял – для разнообразия будней. Изменял нарочно, чтобы я обязательно об этом знал. Игра такая, ага. Превратил все, что между нами было, в своеобразный симулятор отношений. Или стимулятор? Все ради новой дозы адреналина. Его измены меня не устраивали. В очередной раз мы очень сильно поссорились и он сказал, что уходит от меня. Видимо, думал, что это будет новая порция экстрима в наших отношениях. И раз инициатором был он, то я обязательно начну его возвращать. А я не стал, – в нарисовавшейся улыбке Марка уже читалось присутствие алкоголя. – М... Да-а-а. Не стал. А потом и вовсе вступил в брак. Но даже это им расценивалось как часть игрового сценария. Он решил, что я так отомстил, связавшись именно с тобой, а не с кем-нибудь еще. У него специфическое мышление, – Марк потер шею, будто ему было неловко за бывшую пассию. – И, видишь, он продолжает о себе напоминать. Продолжает... меня... – глаза Далтона сузились и он провел пальцем по горлу бутылки, замолкая. – Пока это все, что я могу тебе рассказать, Бэмби, – к губам Тома поднесли бутылку.

– Я не хочу, – Хейли все еще пребывал под впечатлением и пытался если не усвоить, то немного переварить информацию. Требовалось поразмыслить над услышанным, но точно не в данный момент времени.

– Что, разочаровал я тебя? Не очень история, согласен. Но ты сам хотел ее услышать, – речь Марка была чуть замедленной – то ли от усталости, то ли от вина.

Том растерянно посмотрел на осунувшегося Марка и ощутил приступ острой злости к тому, о ком шла речь. О человеке без имени, о человеке, который не перестает втягивать всех их в свою игру. Заставляет становиться на шахматную доску и пытается навязывать ходы: е2-е4, d7-d6.

– Почему я должен разочароваться? – Хейли подался порыву и положил руку на коленку Далтона. – Наоборот, я рад, что ты мне хотя бы что-то объяснил.

«Даже если эта информация мне не нравится», – продолжил невысказанное он.

Вместо ответа Марк уткнулся ему в плечо, оставляя там почти воздушный поцелуй. Никакого сопротивления не последовало, и супруг воодушевился:

– Значит, ты не собираешься от меня снова отгораживаться и обнулять наши отношения?

Том искренне удивился таким выводам. Его брови невольно взлетели вверх, а и без того большие глаза немного округлились:

– Далтон, разве я об этом тебе говорил?

Не успел Хейли закончить фразу, как Марк ловко схватил его за ноги, заводя их себе за спину. Омега пошатнулся от неожиданности, но успел опереться на руки, хотя и тут его супруг сориентировался быстро – обнял и притянул ближе.

– Это надо отметить, – жарко сообщили Тому, и Далтон снова глотнул вина.

Когда альфа обхватил голову Тома, последний даже не удивился – еще бы все закончилось без поцелуя. Да ледники бы быстрее растаяли, реки потекли вспять, на выборах победили бы республиканцы или спутник сошел с орбиты. Внутри все замерло от предвкушения. Марк был такой теплый, такой домашний, такой...

«Свой», – робко предположил омега, но тут же отогнал это щемящее местоимение.

Тома вело и он с готовностью подался к знакомым губам, приоткрывая собственные. И тут в его рот медленно потекла чуть согретая ароматная жидкость – Марк поил его вином. Выходило не очень аккуратно и, щекоча, по подбородку стекла небольшая прозрачная струйка. Когда Том проглотил все, чем его одарили – Далтон чмокнул верхнюю губу, которая всегда была для него фавориткой, и снова потянулся к бутылке.

– Решил споить меня? – ответа Том не дождался, его, словно птенца, снова поили изо рта в рот.

Сочетание казалось убийственным – мало того, что и без вина Том хмелел от близости, а алкоголь только усугублял ситуацию. Сердце волнительно стучало о грудную клетку. После третьей порции все закончилось глубоким поцелуем и жадными руками по телу омеги. Тормоза у Марка рисковали стать неисправными.

– Марк, мне вставать завтра рано, – опомнился Том, когда понял, что дело стремительно набирает обороты.

– Мне тоже, – рука Далтона опустилась на пах омеги.

– Стоп! Марк, остановись. Не сегодня, не так, – Том с сожалением отстранил мужа и пытался собраться с мыслями, которые превратились в подрагивающий от вибраций пудинг. Рефлекторно Хейли положил ладонь себе на макушку, будто это могло остановить движение в голове.

На минуту оба затихли, выныривая из чувственного марева. На подушке валялась желтая футболка, которую Марк успел снять с омеги. Комок ткани был равнодушно скинут его непосредственным владельцем прямо на пол, а сам Том занял освободившееся место, растягиваясь на матрасе. Голова кружилась и потолок наклонялся вправо, дергался, возвращался на место и история повторялась. С алкоголем они чуточку перестарались.

– Буду с тобой спать, – рядом улегся Марк, не дожидаясь разрешения и натягивая на обоих небольших размеров одеяло, явно рассчитанное на одного человека. – Будильник поставил? И повернись ко мне уже, – влажно прошептали в шею.

– Угу, – Том завозился в объятиях и все-таки повернулся лицом к альфе, устраиваясь поудобнее и, поерзав, они с Далтоном переплелись руками и ногами, достигая идеальной композиции и провалились в короткий, но крепкий сон. Очень крепкий сон.

Утро выдалось немного безумным – будильник был синхронно проигнорирован. Дважды. И если бы не настойчивый звонок Пола, то Хейли бы не спасло ни одно такси мира, а заказчики Далтона были бы успешно перехвачены конкурентами. Том с трудом успевал в салон, где через сорок минут он должен был превращаться в «достойно выглядящего выпускника», а Марк чертыхался на кухне, пролив кофе второй раз подряд.

– Ты в какую сторону едешь? – на кухню влетел Том, на ходу застегивая новую выходную рубашку, которую, к счастью, он успел заранее подготовить.

– В офис. Через центральный сквер. Ой, какой полосатик, – Далтон допивал уцелевший кофе и закидывал в рот печенье.

– Плохо, да? Папа меня убьет...

– Почему плохо? Оригинально. Ты самый полосатый Олень в мире!

– Марк! – рявкнул отчаявшийся Том, а альфа только громко рассмеялся.

– Куда ты побежал, Олень? Отличная рубашка! Да пошутил я!

– Дурак, – пробурчал Томас, спускаясь обратно с лестницы и одергивая манжеты.

Далтон вышел из кухонной зоны, довольный и заметно взбодрившийся углеводами:

– Поедешь со мной или будешь ждать такси? В принципе, твой салон не так далеко от центрального сквера. Десять минут не сыграют мне роли, если выедем прямо сейчас. Филлипс сказал, что мои требовательные заказчики задерживаются на полчаса.

– Я готов, – Том пулей прошмыгнул к двери и призывно зазвенел ключами.

Высаживая своего полосатого супруга у салона, Далтон пообещал созвониться с родителями Хейли и успеть точно ко времени. Когда Том развернулся и сделал было первый шаг к цели, Марк успел ухватить его ладонь:

– Сильно челку не трогай, окей? Она мне нравится.

В ответ Том шутливо козырнул и быстро скрылся за зеркальными дверями обители красоты. А дальше его подхватила волна подготовки, суеты, коротких телефонных звонков и вынесла уже в мантии и академической шапочке прямо на сцену в толпу выпускников их факультета.

– Скорее бы официальная часть закончилась, – нудил шепотом Пол.

Френк все пытался зевнуть и сделать это незаметно для публики, отчего Тома уже начало пробивать на смех.

Далтон примчал в последнюю минуту, когда все уже расселись, поэтому не мог не остаться незамеченным. На его лице расцвела извиняющаяся обворожительная улыбка, пока он прокладывал путь к удержанному специально для него месту рядом с родителями Хейли.

– О, Марк, – проснулся Френк и толкнул Тома локтем в бок.

«Успел», – обрадовался омега и наконец-то успокоился.

Как только со всем официозом было покончено, дипломы вручены, все перемешались в одну пеструю толпу, звенящую разговорами и эмоциональными репликами. С трудом пробираясь сквозь мельтешащий хаотичный поток, Том добрался к семье и тут же вирус поздравлений настиг и его. Стефан пустил слезу, а Стивен только поглаживал его по спине, успокаивая.

– Такой смешной в этой шапке, – Далтон подергал висящую кисточку. – Только к тебе из-за нее не добраться. Хейли, не тупи, я не могу тебя поцеловать, голову подними, – негромко добавил Марк.

Больше всех в восторг от поцелуя пришел Френк, который оказался рядом. Андерсон, никого не смущаясь, присвистнул и до Тома долетела фраза, кинутая кому-то из знакомых:

– Муж это его, так что губу закатай.

Возвращался домой Том поздно и с трудом передвигая ноги. Очередной повод отметить выпуск был подхвачен всей гурьбой и вчерашние студенты принялись собираться на новые подвиги. Родители и Далтон разъехались по рабочим местам, а Хейли остался на растерзание веселья. И теперь, пытаясь попасть ключом в замочную скважину, которая не хотела находиться, проклинал Лена с его: «Да здесь почти стопроцентный сок! Всего лишь капля алкоголя! Каплей больше – каплей меньше!». Сколько таких было стаканов с каплями? Но результат вышел один – Том притомился, почувствовав вековую усталость. Было нестерпимо жарко – верхние пуговицы на рубашке пришлось расстегнуть. И если бы не Френк, который словно квочка дежурил над Томом, то и до такси бы омега не добрался. Его туда заботливо впихнули, заплатили, таксиста обо всем предупредили, а Далтон был проинструктирован по телефону – тело в пути, встречай.

– Олень, ты открываешь лифт нашим ключом от квартиры?

От неожиданно распахнувшихся дверей Тома качнуло назад и он приземлился задницей на пол.

– Ничего себе! – восхитился состоянием супруга Далтон и поспешил его поднять, так как не успел предотвратить падение.

– Устал, – вздохнул Том, пытаясь самостоятельно принять вертикальное положение.

– Со слов Френка я представлял кондицию твоей усталости совсем другой. Сколько ж ты выпил? – любезно поинтересовался Марк, а Хейли, вместо ответа, попытался показать пальцами «чуть-чуть», но сил хватило только поднять руку и уронить ее обратно. – Понятно.

Решение Далтон принял быстро – просто сгреб супруга в кучу и взвалил на себя как ребенка. Пока ехали в лифте, Том пытался напевать песню альфе на ухо, но все время забывал слова. Большей частью получалось мычание.

– Даже на Мальдивах ты так не напивался, – давил смешки Марк, пытаясь раздеть Тома и уложить спать.

– Мальдивы? Да... Океан как небо, – Том раскинул на кровати руки, и попытка снять с него рубашку тут же провалилась. – Бескр... бескр... бескрайнее.

– Хочешь еще раз туда? – Далтон переключился на обувь.

– Нет, – слишком быстро как для не трезвого ответил Том.

– Почему? – удивился мужчина.

– Там одиноко, – вздохнул Том, борясь со сном. – Бескрайнее одиночество.

Утром было плохо и стыдно. Подробностей вечера и ночи Хейли не помнил, но чувство стыда прочно обосновалось и уходить не торопилось. Спал омега в комнате Марка, которого уже не было дома – еще бы, десять часов. Одежды на горизонте не мелькало и пришлось воспользоваться халатом мужа. Пытаться восстановить в памяти события не представлялось возможным – нужно было приводить себя в чувства и ехать в аэропорт провожать Пола в Прагу.

Следя за взмывающим в небо самолетом, Том грустил. Грустил, что на два месяца остается без самого близкого друга. Грустил потому, что приходилось прощаться. А прощания всегда давались Тому нелегко. Френк сжимал плечо, выказывая поддержку. Он тоже был расстроен. Все-таки Пол был для них общим неповторимым двигателем. Фила не отпустили с работы, но он до последнего болтал со своей половинкой по телефону.

– Со следующего понедельника я тоже на стажировке. «Лайтс» ждет меня! – пытался шутить Андерсон.

– А мне до августа ждать. Зато проект интересный. В июле поработаю на себя, – Том обнял Френка за талию и прислонил голову к его плечу.

– Надеюсь, этот паразит хотя бы звонить по скайпу нам будет.

Повисла тишина, и каждый думал о своем. Вдруг Андерсон крепче сжал плечо Тома и тихо заговорил, смотря куда-то в сторону:

– Слушай. Тут парень странный. Он нас только что сфотографировал, а до этого крутился вон у той стены. Я думал, что ждет кого-то. Еще я с ним столкнулся, когда покупал Полу кофе.

– Что? Какой парень? – Том резко повернул голову и увидел лишь идущих людей и быстро удаляющуюся фигуру, которая почти сразу исчезла в толпе.

– И зачем он нас фотографировал? Ведь точно нас, – пробубнил Френк.

– Как он выглядел? – напрягся Том.

– Я не присматривался. Омега. Наверное, немного старше нас. Стильный, – Андерсон постучал себя по щеке пальцем. – Лица я не видел, узнал по одежде. Не расстраивайся, мало ли, какое у человека хобби. Может, ему нравится фотографировать случайных людей, – попытался развеять тревогу Хейли альфа.

Но дальнейшие события утвердили Тома в собственных предположениях. Они с Андерсоном зашли в «Старбакс» при аэропорте – оба ничего не успели съесть и теперь лакомились сэндвичами. Френк, набив рот, пытался пересказать прочитанную статью о тенденциях в графическом дизайне Азии и в этот момент у Хейли зазвонил телефон.

– Привет, Марк.

– Олень, а ты где сейчас? – осторожно поинтересовался альфа.

– В аэропорту, – выдал нарочито скупую информацию Том и принялся ожидать вполне конкретного следующего вопроса.

– Один? – аккуратно уточнил Марк.

– С Френком. Мы провожали Пола. Прости, я так замотался утром, что забыл позвонить и предупредить. Сейчас допьем кофе и поедем по домам. Знаешь, у нас тут странная ситуация произошла.

– Какая ситуация? – Марк ощутимо расслабился.

– Какой-то омега все время крутился рядом, а потом нас сфотографировал. Френк заметил, – Андерсон продолжал набивать рот и кивнул головой, соглашаясь со словами Тома.

– То есть ты его не видел?

– Спину. Он почему-то сбежал, как только мы его заметили.

– Ты как себя чувствуешь? – перевел разговор Марк в безопасное русло.

– Неплохо. Думал, что будет хуже. Хотя я все равно ничего не помню о том, как добирался домой и что делал. Поможешь восстановить мне события?

– Обязательно. Том, я бегу на совещание, а то Филлипс уже на меня рычит. Наберу тебя позже, детка, окей?

Вечером Том познал второй уровень стыда – знал бы, что все было настолько плохо, не просил бы возвращать себе столь удачно стертую память. Зато Марк смаковал встречу у лифта, будто это был самый смешной эпизод в его жизни, а Хейли уже не мог краснеть – не хватало таких изощренных способностей кожных покровов. Пылали и щеки, и уши и, казалось, даже слизистая глаз нагревалась от катастрофического смущения. Пропавшие вещи тоже нашлись, но все тем же Марком – он кинул их в стирку. На еще вчера новой рубашке красовалось пятно от апельсинового «сока».

На следующий день Далтон вернулся домой воодушевленный и излучал счастье, словно его подключили к электричеству. А когда Том согласился спать вместе – лампочки внутри Далтона усилили мощность на пару десятков ватт.

– Олененок, мой друг открывает свой клуб, мы с тобой приглашены. Там будет классная программа, я сегодня ее прочитал. Он набрал настоящих профи. Вечеринка для своих.

– В моей жизни стали слишком часто мелькать клубы, – отозвался Том, вытирая кисть и застывая над палитрой.

– Тебе точно понравится. Я уверен, – Марк перехватил кисть из руки Тома и отложил ее в сторону. – От тебя пахнет краской, – Далтон зарылся в волосы омеги, но потом быстро принялся изучать губами его шею, а руками – впалый живот под футболкой.

Том закусил губу и откинул голову на плечо мужу, вжимаясь спиной в его грудь.

– Хочу тебя, – шептал Марк.

– Мне надо закончить картину, она на заказ.

– Давай, я у тебя ее куплю незаконченной, – Далтон терроризировал мочку уха, заставляя Тома терять самообладание. И что там за точка такая чувствительная?

– Н-нет, – с трудом выдавил Том, хотя хотелось согласиться на все, что угодно.

Альфа тяжко вздохнул и оставил ухо в покое, зато руки скрестил на животе Тома и остался так стоять. Пришлось работать в коконе из рук – Марк уходить отказался. Тому оглашали приблизительную развлекательную программу на послезавтра, где планировалось шоу высшего уровня. Был даже заявлен джаз. Но энтузиазма у омеги не прибавлялось. Идти в клуб совсем не хотелось. Необоснованная тревога мешала восторгаться вместе с Марком. Том постарался не концентрироваться на непонятных ощущениях и прижался свободной ладонью к скрещенным у себя на животе рукам Далтона.

– Что? – отвлекся от рассказа мужчина.

– Ничего, – продолжил писать картину Том, но ладонь не убрал.

Так было гораздо спокойнее.

* Abba – the winner takes it all

Примечание к части Для ПБ:"Бывало, конечно. Пару раз. ОдиН (раз) из них ты и застал..." не «одного», речь не о конкретном человеке, а о периоде (разе).