Текст книги "Еще одно убийство...(СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Пса нигде не было видно. Шнайдер несколько раз звал его по имени, но тот не появлялся. В лес вела широкая протоптанная тропинка. Тяжело вздохнув, Шнайдер пошёл по ней, внимательно оглядываясь по сторонам и всматриваясь между деревьями. Тропинка вскоре стала намного уже, то тут, то там попадались сломанные ветки, видимо, вчерашний ураган прошёлся здесь на славу. В лесу пахло влажной землёй и смолой, солнце пробивалось сквозь кроны высоких деревьев, создавая на земле причудливый пятнистый узор. Минут через десять он снова позвал пса, прислушался и почти тут же услышал лай. Ударник прибавил шагу, лай становился громче. Ему слышалось в нём что-то нехорошее, словно пёс надрывался, выбивался из последних сил. Тропинка сделала круг и оборвалась.

Шнайдер остановился и прислушался, пёс уже не лаял. Шнайдер позвал его, но ничего не услышал. Ему стало страшно. Он почему-то вспомнил, как пытался накормить пса кусочком хлеба, словно ему было жалко колбасы. От этого воспоминания Кристофу сделалось совсем тоскливо. Он ещё раз громко, что есть сил, позвал пса. Несколько секунд ничего не происходило. Слышались лишь щебетание птиц да шорохи ветвей, но вдруг послышалось слабое поскуливание. Шнайдер замер, покрутил головой. Звук доносился слева, оттуда, где лес становился гуще.

Кристоф побежал на звук, руками разводя низкие ветви деревьев. Они были ещё влажными, здесь, в тени, солнце ещё не успело осушить листья. Его рубашка почти сразу вымокла и прилипла к телу, но он не замечал этого, спеша на помощь (теперь он был уже уверен, что его псу нужна помощь) своему четвероногому другу. Наконец, он увидел его. Пёс лежал на боку, рядом с деревом. Сначала Шнайдер не понял, что с ним, но, присмотревшись, увидел, что тот привязан за шею к стволу какой-то грязной обтрёпанной веревкой. Почуяв хозяина, пёс попытался подняться на ноги, вяло завилял купированным хвостом, но тут же начал хрипеть и задыхаться. Конец верёвки был завязан в петлю и надет на шею животного. Видимо, пёс пытался высвободиться, и петля затянулась слишком сильно, перекрыв животному кислород.

– Бедненький, – Шнайдер присел на корточки и, продев пальцы под петлю, ослабил её, а потом и вообще снял. Пёс несмело поднялся на ноги, пошатываясь на коротких кривых лапах, и посмотрел на хозяина влажными, почти чёрными глазами. Шнайдер протянул руку, и пёс лизнул его своим горячим красным языком. – Какая же скотина тебя привязала?

Пёс лишь смотрел на хозяина, опустившись на задние лапы. Ах, если бы он мог говорить.

Шнайдер осмотрел верёвку, ничего примечательного он не нашёл. Старая, потёртая, в палец толщиной, местами из неё торчали перетёртые нити, в одном месте он увидел следы зубов, видимо, его пёс хотел перегрызть её, но, то ли уже был слаб, то ли не смог справиться с ней. Подумав, ударник отвязал её от дерева и, скрутив в моток, показал псу:

– Надо в полицию отнести, что ещё за новости, собак привязывать к дереву, да? Я тебя в обиду не дам, моё золото, поймаем мерзавцев и пускай объясняют в суде, что это за шуточки такие.

Пёс лишь тихо тявкнул.

Шнайдер полез в карман брюк за мобильником, он хотел позвонить жене и успокоить её, но телефона не было. Видимо, он выпал, когда он спал.

– Вот дьявол, – выругался он и, посмотрев на несчастного, но уже начинавшего приходить в себя, пса, добавил, – идём быстрее, а то мама твоя волнуется, наверное.

Пёс, словно поняв, встал на все четыре лапы. Шнайдер пошёл обратно, на этот раз идти было легче: он видел поломанные ветки в том месте, где прошёл несколько минут назад. Через пять минут он вышел на тропинку и быстрым шагом пошёл к озеру.

Он вышел из леса и посмотрел на другой берег. Регина стояла рядом с уже сложенным одеялом и беседовала с каким-то невысоким полным лысоватым мужчиной. Она увидела мужа и помахала рукой, мужчина обернулся, что-то сказал ей и слишком уж быстро направился прочь. Пёс припустился бежать. Шнайдер видел, как он подбежал к Регине и стал радостно прыгать на неё. Он снова посмотрел в ту сторону, куда ушёл мужчина, но никого не увидел. Видимо, тот скрылся за поворотом.

– Это что за мужик был? – спросил он, когда подошёл к жене.

– Не знаю, странный какой-то. Подошёл ко мне, спрашивал, не видела ли я в этих краях настоящих поэтов.

– Чего? – Шнайдеру снова стало страшно.

– Я тоже не поняла, спрашиваю, чего он хочет, а он опять про поэтов. Гомосексуалист какой-то.

– Почему?

– Что «почему»?

– С чего ты взяла, что он гомосексуалист?

– Да по нему видно, манерный такой. Одет как-то так. Ну, в общем, не знаю. Гомосексуалист, и всё. А где пёс был?

– Регина, – Шнайдер подошёл к жене и взял её за плечи. – Регина, я умоляю тебя, никогда больше не разговаривай с этим человеком. Никогда. Ты слышала меня? Я найму охрану, сегодня же.

– Шнай, что случилось-то? Кто это был? Ты побледнел.

– Я не знаю точно, но, по-моему, кошмар возвращается. Круспе был прав, эту журналистку убил маньяк, и теперь он добрался и до нас.

– Дорогой, я не понимаю, какой маньяк? Неужели?.. – Регина смотрела в глаза мужу. Шнайдер отпустил её и отошёл в сторону.

– Я нашёл нашего пса в лесу. Он был привязан к дереву верёвкой, петля, что накинули ему на шею, чуть не задушила его. Думаю, он пытался вырваться и затянул её. Сначала я слышал его лай, а потом он уже не мог лаять, только скулил и хрипел. Если бы не ошейник, то он наверняка удавился бы. И я думаю, что всё это не случайность.

Регина подошла к нему и заглянула в лицо, теперь и она была напугана.

– Шнайдер, что же это за живодёры?.. Зачем же?..

– Я думаю, это не живодеры. Вот, – он показал ей веревку, которую до сих пор держал в руке, – вот этой веревкой. Я отнесу её в полицию. Я уверен, что это всё специально, они хотели, чтобы я ушёл и оставил тебя одну.

– Они?

– Они, он – не знаю.

– Так ведь тот человек, полицейский, который Кристиана любил, он же мёртв.

– Я знаю, но Круспе предположил, что у него мог быть друг или подражатель. Поехали отсюда, – Шнайдер нагнулся и достал из корзинки поводок, прицепил пса, взял плед. – Ты телефон мой не видела? Я хочу позвонить ребятам, предупредить их, вдруг этот гад доберётся и до них.

Регина словно не слышала его, она стояла лицом к озеру, обхватив себя руками за плечи, а ветер трепал её длинные волосы.

– Регина, – снова позвал Шнайдер.

Она вздрогнула и повернулась к нему.

– Что?

– Телефон мой.

– Да, он у меня, – она нагнулась и достала мобильник из корзинки, – держи. Я домой хочу, и быстрее, мне что-то холодно.

========== Глава седьмая. Во сне и наяву. ==========

В восемь тридцать, Круспе, помятый и похожий на енота, с тёмными кругами под покрасневшими глазами, снова сидел за ноутбуком и изучал документы, оставленные покойной журналисткой. Рядом, на столике, дымилась уже третья за утро чашка кофе.

Рихард плохо спал этой ночью. Он долго не мог уснуть, крутился с бока на бок, тщетно пытаясь прогнать тревожные мысли, несколько раз вставал в туалет, попить воды и лишь к половине третьего смог забыться.

Но и в царстве Морфея он не нашёл покоя. Его мозг, похоже, даже не заметил, как перешёл границу сна, и был уверен, что всё происходит в реальности. Во сне Рихард всё ещё читал послания Ангелы, раздумывая над их смыслом. Это сыграло с ним злую шутку утром, когда она снова сел за компьютер и не мог понять, что было сном, а что существовало в реальности.

Но всё же сон не был явью, и здесь были свои законы. Потому в него с легкостью вписались те записки, что писал покойный маньяк в Аугсбурге, а также письмо Ангелы, что Рихард прочёл у комиссара днём раньше. Оно представляло собой отсканированный документ с оригинала. Круспе перечитывал его снова и снова, пока вдруг не заметил внизу листа активную ссылку. Он нажал на неё, и тут же, вместо уже известного ему текста, на экране, как по мановению волшебной палочки, появилось что-то новое. Это было видеопослание от убитой подруги.

Сейчас, утром, он не мог вспомнить всех подробностей, но точно помнил, что Ангела смотрела с укором и, взывая к его лучшим чувствам, просила отомстить за её смерть. Рихард воскликнул: «Но я же просто музыкант, как я могу отомстить!», и тут же получил ответ. На экране компьютера появились два перекрещенных клинка, а потом раздался жуткий гомерический хохот. Круспе закричал и должен был бы проснуться, но вместо этого лишь глубже погрузился в кошмарный сон.

Он снова сидел за ноутбуком в своей комнате и читал дневник Ангелы, напечатанный на листах A4. Листы были гладкие и то и дело норовили выскользнуть из рук. Текст плыл перед глазами, строчки плясали, как бешеные, но Круспе не сдавался и наконец смог прочесть:

«Странный человек этот Шнайдер. Сначала делает тебя своей любовницей, а потом устраивает на работу в публичный дом. И что это, позвольте узнать? Тайная месть? Обидно как-то. Хотя, если подумать, Шнайдер хотя бы воспринимал меня как женщину, не то что Рихард», —

прочитав это, Круспе тут же обиделся и порвал листок на мелкие кусочки.

Он хотел выбросить всё это, но обрывки намертво прилипли к его рукам и, пытаясь избавиться от них, он начал отрывать собственную кожу. Рихард с изумлением смотрел на то, как по его ладоням течёт кровь, и не мог понять, почему ему совсем не больно. От ужаса, что потеряет пальцы и не сможет больше играть, он снова закричал и на этот раз всё же проснулся.

Он быстренько умылся, привёл себя в порядок, сделал крепкий кофе и сел за ноутбук. Открыв диск и папку с документами, Рихард нашёл среди прочего нечто с названием: «Добавить к статье, не редактировала». Это был текстовый документ, и Рихард стал читать:

«Вы бывали в публичном доме? Наверняка, ведь мы с вами живём в Берлине, и вряд ли найдётся тот, кто не был в гостях у жриц любви. Но даже если вы считаете себя настоящим путешественником, совершившим ни одну кругосветку по борделям нашей славной столицы, то вы всё равно удивитесь, если попадёте в это место.

Это элитный клуб, и чтобы попасть в него недостаточно быть богатым или знаменитым. Можно сказать, это Масонский Орден Борделей Германии. Место, которое создали специально для избранных. Те, кто ходят в него не станут говорить об этом никогда, ведь смысл этого места в том, что о нём никто не знает. Именно это придаёт шарма здешним обитательницам, девушкам, что зарабатывают на жизнь самой древнейшей профессией – проституцией.

И кто же они, те счастливчики, что могут попасть на этот Тайный Остров порока и разврата? И почему они так хотят побывать тут?

Я расскажу вам всё, не утаю ни одной пикантной подробности, и даже если вы считали себя человеком широких взглядов, думаю, вы будете шокированы.

Да, мне есть чем вас удивить. Ведь ради того, чтобы узнать правду, я устроилась работать в это место и видела всё своими глазами…»

К сожалению, документ обрывался на самом интересном месте, и Рихард так и не смог узнать всех пикантных подробностей, хотя и желал этого. Правда, он не верил, что его можно чем-то шокировать. За долгие годы в группе он повидал столько, что его сложно было чем-то удивить, особенно в сексе.

С мечтательной улыбкой Рихард предался приятным воспоминаниям и чуть не задремал прямо у компьютера. Его разбудил громкий хлопок на улице, он резко поднял голову и испуганно покрутил головой, пытаясь понять, что происходит.

На улице с шумом проехал мотоцикл. Больше ничего не происходило, ноутбук ушёл в спящий режим, а кофе в кружке совсем остыл. Рихард сходил на кухню за новым кофе, а когда вернулся, понял, что не только политик мог желать смерти Ангелы.

Нужно было составить список подозреваемых. Рихард много раз видел, как это делают в детективных сериалах. Красивая девушка-полицейская пишет маркером на доске имена, рядом с ними прикрепляют фото, и вскоре преступник непременно находится. У Рихарда не было ни доски, ни маркеров, а лишь пара блокнотов рядом с ноутбуком. Но он решил, что и так сойдёт.

Он взял блокнот и набросал список. Тот получился коротким, но это было даже здорово: чем короче список, тем скорей они найдут преступника. Первым в списке стояло имя политика. Рихард решил было распечатать фото с диска, но потом посчитал, что это неразумно, и передумал. Номером два были хозяева борделя, он подумал, что, если Ангела собиралась рассекретить их детище, то они могли рассердиться и желать её смерти. Он понятия не имел, как будет искать этих хозяев и найдёт ли вообще, но всё же считал своим долгом вписать их в список. Третьим шёл Кристоф. Нужно было позвонить Шнайдеру, и, если это не он, узнать с кем встречалась Ангела. Сделать это Рихард намеревался с помощью их общих знакомых. Таких было немного, но всё же Крупе верил, что отыщет того самого любовника и даже, чем чёрт не шутит, сможет его допросить. Ведь если Ангела подставила Кристофа, он мог затаить на неё обиду и желать её смерти. Четвёртой шла Ева, стажёрка. Рихард думал в скором времени позвонить в редакцию газеты и узнать, кто такая эта Ева и где её искать. Правда, он не верил, что молодая стажёрка могла бы убить Ангелу. У неё не было мотивов, разве что роман, который Ангела забраковала. Ну, или ревность к нему. Хотя, думать так было бы слишком самонадеянно, пускай и приятно. В конце списка значился маньяк. Рихард вписал его, но сам уже давно не верил в версию с маньяком-подражателем. Всё же прошлое, судя по всему, осталось в прошлом и, как и считал Тилль, уже не могло вернуться. Брингер был мёртв. Можно было поставить точку.

Он ещё раз перечитал список подозреваемых и, убедившись, что никого не забыл, направился к Тиллю, но внезапно услышал телефонный звонок. Чертыхнувшись, он вернулся в спальню, где оставил мобильник. Звонил комиссар Мерхен.

– Герр Круспе?

– Да, – видимо, у Рихарда был сонный голос, потому что после небольшой паузы Мерхен спросил. – Я разбудил вас?

Рихард машинально взглянул на часы на тумбочке, была половина девятого.

– Нет, я не сплю.

– Хорошо, – Мерхен помолчал.

Круспе сел на краешек кровати и ещё раз пробежал список подозреваемых глазами.

– Вы меня слышите? – снова спросил комиссар.

– Прекрасно слышу.

– Я хотел предупредить вас, что мои ребята приедут в течение часа. Вам будет удобно?

– Какие ребята? – не сразу сообразил Рихард.

– Мы вчера договаривались с вами, насчёт жучков, прослушки.

– Ах, да. Пускай приезжают, – как ни странно, но после уверений Тилля в том, что агентство совершенно не опасно, Рихард расслабился и даже на какое-то время забыл об этом. Теперь, вспомнив, он решил дописать агентство в свой список.

– Герр Круспе, у вас странный голос. Всё хорошо? С вами кто-то связался, или вы что-то узнали?

– Нет, что вы, – испугался Рихард. Комиссар оказался проницательней, чем он думал.

– Если Вы что-то узнали, то должны сказать. Вы же достаточно благоразумны, чтобы не утаивать улики от следствия, не так ли?

Рихард сглотнул и начал нести какую-то чушь, выдумывая на ходу:

– Нет, я ничего не скрываю. Я не выспался, потому и странный голос. Вы знаете, комиссар, не могу спать, когда на улице гроза. Моя особенность. У меня это с самого детства. Грома боюсь страшно.

– Какой кошмар, а что говорит Ваш психолог?

Рихард стукнул себе ладонью по лбу, поняв, что выдумывать такую чушь было не лучшей идеей.

– Он говорит… – он запнулся, но тут же нашёлся, – что нужно принять это, пережить и идти дальше.

– Замечательно, – равнодушно сказал Мерхен.

Рихард понял, что напрасно переживал, комиссар спрашивал только из вежливости и вовсе ничего не заподозрил.

– Спасибо, что спросили, буду ждать ваших ребят, – сказал он уже спокойно.

– Всего доброго, герр Круспе, – комиссар отключился.

Ещё некоторое время Рихард сидел на кровати, уставившись в одну точку. Мягкая и ещё не застеленная постель манила его. Он не выспался, кружилась голова, и его немного подташнивало от выпитого кофе.

– Сейчас полежу пять минут и потом пойду к Тиллю, – сказал он себе под нос.

Положив список и мобильник на тумбочку, Рихард забрался под одеяло и закрыл глаза. Он не успел даже расслабиться, как раздался звонок в дверь. Сердце Круспе подскочило и потом забилось с удвоенной силой.

– Да чтоб вас! – злобно бросил Круспе и сел в кровати.

– Ты кого-то ждёшь? – Тилль стоял в дверях спальни, бодрый и выспавшийся.

– Ты уже встал? Открой, это полиция, проверять квартиру пришли, – Круспе зевнул.

– Хорошо, – Тилль скрылся за дверью.

Рихард спустил ноги на пол и потянулся. В прихожей слышались голоса, сквозь тонированное стекло двери он видел силуэты полицейских. Они, как он и предполагал, начали проверку с прихожей.

Рихард встал, подошёл к зеркалу. В отражении он увидел сильно помятого недовольного мужчину средних лет.

– Неужели, это я? – сказал он и потёр переносицу. – Когда же я успел так постареть?

Ему казалось, ещё недавно он был глупым юнцом, совершающим такие же глупые поступки. И вот уже из отражения на него смотрел солидный мужчина с немолодым лицом, на котором явно проступали следы тех самых глупостей, что он совершал раньше. Обычно Рихард не предавался таким размышлениям, особенно по утрам, но сегодня было необычное утро, и он зачем-то позволил себе раскиснуть.

– Прекращай! – сказал он своему отражению. – Ты успешный талантливый музыкант, которого любят миллионы! И вовсе не старый, просто не выспался и переволновался из-за убийства.

Это подействовало, тоска отпустила, и Круспе пошёл искать Тилля.

Того нигде не было. В прихожей, с недовольными и угрюмыми лицами, копошились два похожих друг на друга немолодых полицейских. На Рихарда они не обратили ни малейшего внимания. Круспе сходил в гостиную. Увидев, что компьютер всё ещё работает, а на экране по-прежнему открыт один из документов с диска Ангелы, он поспешно закрыл всё и перевёл компьютер в ждущий режим.

В гостевой спальне Тилля тоже не оказалось. Кровать была аккуратно застелена, и о том, что здесь кто-то ночевал, говорил лишь один носок, одиноко висевший на спинке стула. Второй валялся под стулом и имел вид не менее сиротливый, чем его «собрат». Рихард почему-то подумал, что носки, видимо, скучают в разлуке, тут же сам испугался бредовости своих мыслей и поспешно вышел из спальни. Он прошёл через прихожую и снова был полностью проигнорирован полицейскими, это начинало действовать на нервы. Тилль сидел на кухне, положив ногу на ногу, и со скучающим видом смотрел в окно. Рихард взглянул на его босые ступни и спросил:

– Ты носки свои зачем по спальне раскидал?

Тилль вздрогнул, повернулся и несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом.

– Чего? – наконец спросил он.

– Носки, – повторил Рихард.

Тилль открыл было рот, чтобы ответить, но тут его мобильник на столе завибрировал. Вокалист коротко взглянул на Круспе, взял телефон и, поднявшись, поспешно вышел из кухни.

Рихард проводил его взглядом, тяжело вздохнул и сел на стул. В его голове была какая-то каша, видимо, сон не пошёл ему на пользу. Немного подумав, он решил позвонить Шнайдеру. Шнайдер ничего не знал ни об Ангеле, ни о борделе. С одной стороны, Рихард испытал облегчение, но с другой, теперь всё становилось ещё сложнее.

Нужно было что-то делать, с чего-то начинать, кому-то позвонить, ну, или на худой конец посоветоваться с Тиллем, но вокалист по-прежнему не возвращался, а сил думать совершенно не было. Тогда Рихард решил выпить кофе. Видимо, это было хорошей идеей, потому что, как только кофе сварился, вернулся Тилль.

– Чего ты мне там про носки говорил, я не понял? – спросил он, беря кружку из шкафа.

Рихард снова взглянул на ноги вокалиста, но тот уже надел носки и теперь вопрос потерял актуальность:

– Не важно, – отмахнулся он. Тилль лишь пожал плечами.

Круспе разлил по чашкам кофе, достал из холодильника сливки и уселся на стул.

– Я список подозреваемых составил, – шёпотом сказал он и покосился на дверь.

– Видел уже, я его в стол убрал. Разбрасываешь ты всё по квартире, а тут полиция, – Тилль щедро налил в чашку сливок, – и эти записки читал.

– Какие записки?

– В компьютере твоём, я полчаса назад встал и прочёл всё. Мутное это дело, Риха, мутное.

– Я даже не знаю, с чего начать.

– Зато я знаю. Только лезть в это не хочу, – Тилль отпил из кружки. – Поесть бы.

– Посмотри в холодильнике, – Рихард провёл рукой по лицу, потёр виски. – И с чего ты предлагаешь начать?

– Можно сходить в бордель, – Тилль поднялся и пошёл к холодильнику. – У тебя что, голова болит?

– Да, погано как-то.

Открыв дверцу, Линдеманн несколько секунд с интересом разглядывал его содержимое, наконец, извлёк оттуда сыр и небольшой огрызок ветчины.

– Хлеб есть?

Рихард неопределённо махнул рукой, но Тилль понял его жест и открыл верхний шкафчик.

– Нас туда не пустят, – Круспе допил кофе и отодвинул кружку. – Судя по тому, что я прочёл, туда нужна рекомендация. Да и где его искать? Она ничего не написала.

– Не волнуйся, у меня есть знакомые, нам дадут рекомендацию, – Тилль вернулся к столу с небольшим сэндвичем.

– Ты серьёзно? – Рихард посмотрел на друга с сомнением.

– Вполне, ты же не думаешь, что я не смогу найти какой-то бордель? – он ухмыльнулся. – Пускай и для элиты. В конце концов, я и есть та самая элита.

Он засмеялся.

– Но откуда ты знаешь, что это тот самый? Он один, что ли, на весь Берлин?

– Девочек узнал, – Тилль улыбнулся.

Рихард всё ещё не понимал, тогда Тилль объяснил:

– Был я в этом месте, Риха. Я узнал его ещё на фото, но не хотел тебе говорить.

– Тогда пойдём сегодня? – Круспе оживился.

Кажется, в составлении списка подозреваемых и правда был некий магический смысл, стоило сделать это, как расследование пошло. Тилль кивнул головой.

– Можно и сегодня. А ещё можно позвонить Риделю.

– Зачем? – Рихард поднялся и посмотрел в окно. Солнце слепило его, и он задёрнул шторы.

– У него есть друг-политик. Я несколько месяцев назад с этим парнем говорил на какой-то вечеринке. Насколько я помню, он в политике давно и должен всё знать.

– Ты хочешь узнать про… – Рихард замолчал.

На кухню заглянул полицейский.

– В прихожей и санузлах мы закончили. Нужно ваше разрешение, чтобы проверить в спальнях, – сказал он.

– Да, конечно, проверяйте, – кивнул Рихард. – Нашли что-нибудь?

– Ничего, – сказал мужчина и ушёл.

– Да, можем у него узнать про этого депутата с фото, поймём, чем ему грозила бы эта статья, – вернулся к прерванному разговору Тилль. Он уже съел бутерброд и теперь вытирал руки салфеткой.

– А что за знакомые у тебя такие?

– Какие знакомые? – Тилль выкинул салфетку в пепельницу.

– Которые рекомендацию дали. Как ты вообще в этот бордель попал?

– Это друзья друзей. Ты не знаешь. Давай, собирайся, приходи в себя, а я пока позвоню Олли.

– Звони. А я в душ, раз они там уже закончили, – сказал Рихард, поднявшись, и вышел из кухни.

Полицейские ушли в половине двенадцатого, в квартире никаких жучков и камер слежения не обнаружили. Рихард был рад, теперь из списка можно было смело вычёркивать одного подозреваемого. Он полагал, что это загадочное агентство на самом деле банальный лохотрон по выкачиванию денег из глупых влюблённых девочек и, как и говорил ему Тилль, никакой угрозы представлять не может.

Тилль, тем временем, связался с нужными людьми и договорился о походе в тот самый бордель. Круспе немного волновался, он пока не очень понимал, что собирается делать там, но решил действовать по обстоятельствам. К тому же ему нравилась мысль, что он посетит место, куда простым смертным путь был закрыт. Он всегда был немного позером, но не считал это своим недостатком. Разве можно быть другим, когда твоя жизнь проходит под пристальным вниманием прессы, и всё, что ты делаешь, становиться достоянием общественности?

Тилль объяснил, что из борделя за ними пришлют машину.

– Серьёзно? – Рихард посмотрел на вокалиста с изумлением. – То есть там настолько круто, что есть свои машины?!

– Да, в прошлый раз было так же, хотя, я плохо помню, – Тилль улыбнулся.

– Почему? – не понял Круспе.

– Шнапс, – Тилль развёл большие руки в сторону.

– Ну, как всегда, – Рихард засмеялся. – Может, и сейчас выпить?

– Ну, нет. Сейчас нельзя. Мы же хотим быть в ясном уме, чтобы всё выяснить. Хотя, – он задумчиво взглянул на друга, – если ты передумал расследовать и решил просто хорошо провести время, то я всегда поддержу.

– Нет, – Круспе покачал головой, – я хочу выяснить, что случилось. Если Ангела оставила все улики мне, значит, я смогу это сделать. Пускай она была не лучшим человеком, но всё же она заслужила правды.

– Не веришь, что полиция справится без тебя? – Тилль смотрел на него с улыбкой.

– Я…

Но он не успел договорить, телефон Тилля завибрировал, и вокалист ответил:

– Да, Линдеманн, всё правильно. Хорошо, мы сейчас спустимся.

– Что, уже? – Круспе понял, что слишком волнуется. Это было плохо, он не хотел выглядеть в борделе великовозрастным девственником. Зря он не уговорил Тилля выпить по стаканчику.

– Да, пошли, – Тилль убрал телефон и пошёл к выходу.

Рихард кивнул головой, выглянул в окно, увидел большую черную машину перед подъездом, и отправился следом за вокалистом.

========== Глава восьмая. Меня хотят убить… ==========

После разговора в студии у Флаки пропал аппетит и сон. Жена и дочь уехали на юг Франции, и в пустой квартире ему было неуютно и одиноко.

Он пытался отрешиться от дурных мыслей, но это было не так просто. Флаке попробовал читать книгу. Но не смог. В голове, словно дети на карусели в парке, крутились воспоминания о Брингере, и он никак не мог уследить за сюжетом. Отложив книгу, Кристиан включил телевизор. Ш`л какой-то второсортный боевик, поначалу Кристиан смотрел с интересом и даже начал сопереживать главному герою, попавшему в западню сицилийской мафии, но вскоре вернулся к своим мыслям. Через пару минут герой, постоянно размахивающий огромными кулачищами и говорящий штампами, начал раздражать его.

Началась гроза. Выключив телевизор, Флака, никогда не увлекавшийся ничем подобным, вдруг решил заняться медитацией. Олли уверял, что нет ничего лучше хорошей медитации, чтобы очистить ум, и Лоренц решил проверить это на себе. Он сел в позу лотоса, закрыл глаза и подумал о приятном. Приятное быстро вытеснилось из его мозга всё теми же мыслями о маньяке, причём сейчас они стали ярче и чётче. Флака очень старался, но с непривычки у него затекли ноги, и медитацию пришлось прекратить.

Тогда он решил сделать то, что делал всегда – напиться. Это был старый проверенный способ забыться, и он никогда не подводил. Порывшись в баре, Лоренц нашёл почти полную бутылку дорогого шотландского виски и чуть больше, чем за час, выпил её, закусывая дольками лимона.

Он быстро опьянел и пошёл спать. А через два часа проснулся от страшной боли в ноге. Судя по всему, он лежал в неудобной позе и мышцу свело. Кристиан, чуть не плача, вскочил с кровати и стал растирать икру, через пять мучительных минут боль прошла, мышца расслабилась, и он смог снова лечь в кровать, но теперь сон не шёл.

Во рту был противный вкус алкоголя, голова разболелась, а как только он закрывал глаза, всё плыло куда-то влево и вниз, а потом начинало вращаться с колоссальной скоростью. Его замутило, и он опрометью бросился в туалет. Через пять минут, со слезящимися и покрасневшими глазами, он побрёл на кухню. Не зажигая света, включил чайник и сел на стул.

За окном гремел гром, крупные капли дождя стучали по стеклу, изредка темноту разрывали вспышки молнии. Поднялся ветер, и было слышно, как с тревожным скрипом раскачиваются высокие деревья. Боль в голове усиливалась, и его снова начинало тошнить. Порывшись на полках в кухне, Кристиан нашёл таблетку обезболивающего, проглотил её и запил минеральной водой из бутылки. Желудок попытался протестовать, но Флака не позволил ему взять верх.

Чайник закипел и выключился с резким щелчком. Лоренц медленно поднялся, нашёл пакетик чая и заварил его в большой кружке. Через минут пятнадцать он допил чай. Головная боль отступила, и, успокоенный, клавишник побрёл спать, но не тут-то было – сна не было. Полежав час в темноте, Флака поднялся, нашёл очки на тумбочке, нацепил на нос, перебрался в кресло, захватив плед, укрыл им ноги и стал ждать рассвета.

Рассвело, гроза закончилась, взошло робкое солнце. Флака так и сидел в кресле, погрузившись в ужасные воспоминания. Около восьми он поднялся и снова пошёл пить чай. Зазвонил телефон. Флака вздрогнул и с удивлением посмотрел на него. Номер звонившего не определился. Лоренц нервно сглотнул, поднёс трубку к уху и осторожно сказал:

– Алло.

На том конце провода кто-то молчал и тяжело дышал.

– Алло, – немного громче повторил клавишник, в ответ раздались короткие гудки.

Он положил телефон на тумбочку и пошёл обратно на кухню, но телефон снова зазвонил. Флака замер на месте, сердце бешено колотилось в груди. Медленно он вернулся к телефону и приложил трубку к уху. Человек всё так же молчал и дышал.

– Что вам надо?! – крикнул Флака.

В ответ лишь сопение.

– Кто это?

Сопение.

– Я слышу ваше дыхание, прекратите дышать в мой телефон! Вы сумасшедший! – Флака швырнул телефон на пол. От удара он разлетелся на несколько частей.

– Чёрт знает что! – громко выругался Лоренц и стал собирать части аппарата.

Он думал, что сломал телефон, но к его удивлению старенький аппарат, после того, как он собрал его, снова стал работать.

– Вот и славно, – сказал он и аккуратно положил его на диван.

Он немного подождал, не позвонит ли хулиган снова, но ничего не происходило, и тогда он решительно пошёл на кухню. За спиной раздался звонок, но он лишь раздражённо махнул рукой.

В чашке на столе лежал уже высохший спитый и показавшийся ему почему-то очень жалким пакетик чая. Флака выкинул его в мусорное ведро и полез в шкаф за новым, но пачка оказалась пустой. На дне картонной коробки была лишь серая пыль, всё ещё хранившая аромат фруктовой заварки. Коробка отправилась вслед за пакетиком. Еще несколько минут Кристиан потратил на поиски новой пачки чая, всё это время телефон в гостиной не умолкал. Чая не было, как не было и кофе. В холодильнике стоял пакет сока, но тот тоже был пустым, лишь на донышке осталось несколько капель, которые Флака с жадностью выпил прямо из пакета.

– Да прекрати ты звонить, урод! – крикнул он в гостиную.

То ли послушавшись его слов, то ли по собственной воле, но телефон действительно умолк. В квартире на несколько секунд воцарилась тишина. Но ненадолго, через некоторое время телефон зазвонил снова.

Стараясь не обращать внимания на звонки, Флака вернулся в спальню, переоделся, привёл себя в порядок и направился в коридор. Телефон по-прежнему не умолкал, хулиган попался неприлично настойчивый. Немного подумав, Кристиан вернулся в гостиную и выключил мобильник. Воцарилась благодатная тишина, нарушаемая лишь радостным щебетанием птиц за окном, да приглушённым звуком игры на фортепиано соседского мальчика. Флака подумал было взять телефон с собой, но решил, что не станет этого делать, бросил его обратно на диван и вышел из квартиры.