Текст книги "Еще одно убийство...(СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Популярность приносила высокие гонорары, но, кроме них, довольно много проблем с психически неуравновешенными людьми, жаждущими близкого общения. Он с содроганием вспоминал ту историю с Брингером. Ведь этот жестокий убийца тоже был их поклонником, перешедшим черту. После того случая их менеджмент нанял консультанта по безопасности. Профессионального психолога, который разбирал каждый случай навязчивого преследования и выдавал заключение – насколько сталкер опасен, но к радости группы, действительно опасных парней больше не было. Тилль подумал, а не позвонить ли этому мрачному мужчине и не обсудить ли с ним расследование Рихарда, но почти сразу отбросил эту мысль. Он не мог так рисковать, ведь в конечном итоге это может привести к баронессе, а Линдеманн не мог такого допустить. Он не знал наверняка, виновна ли Берта и ее муж, но не исключал такой вероятности. Сейчас Тилль хотел только одного – замять это дело и убедить группу прекратиться любые расследования. Потому-то он так разозлился вчера, когда ему позвонил Ридель и сказал что собирается нанять частного сыщика. Конечно, ему не стоило так кричать на басиста, но нервы не выдержали, и Тилль сорвался. Пожалуй, стоит, позвонить Олли и извинится за резкость. А еще лучше сделать это лично. В последнее время отношения в коллективе были весьма натянутые, и ему вовсе не следовало усугублять положение.

Тилль еще некоторое время раздумывал над этим, а потом решил отправиться в студию. У него накопилось много хороших текстов. Возможно обсуждение рабочих моментов позволит им снова вернуться в нормальное состояние и забыть все эти глупости с расследованием. Тилль сел и хотел уже положить телефон на тумбочку, когда тот снова зазвонил.

Тот же номер. Тилль мгновение раздумывал, а потом решил ответить.

–Слушаю, – сказал он в трубку.

–Тилль? – женский голос, незнакомый. Судя по интонации, девушка волнуется, значит, он был прав в своих догадках, и это очередная фанатка, раздобывшая его номер.

–Да, кто это? – он старался говорить максимально строго.

–Это Нарина, помнишь меня?

Тилль нахмурился. Конечно, он помнил эту девушку с экзотической внешностью и бархатной кожей цвета кофе с молоком. Она понравилась ему с первого взгляда. В ней было что-то особенное, какая-то непорочность, и конечно он не мог не обратить на нее внимания. Тилль с легкостью дал ей свой номер, когда она попросила, но только вот он не думал, что она позвонит.

–Помню, конечно, – он смягчил тон.– Как у тебя дела? Нашли тебе сменщицу?

–Спасибо, все хорошо. Да, сегодня наконец-то вышла новая девушка и меня отпустили домой.

–Рад это слышать, – ответил он и умолк, не зная о чем говорить с ней.

–Я позвонила, чтобы принести тебе извинения, – сказала Нарина.

–Извинения? – удивился Линдеманн.– Но, за что тебе извиняться?

–Тилль, мне очень неловко, что вас выгнали так грубо. Такое обращение недопустимо с клиентами вашего уровня и я бы хотела принести официальные извинения от лица своего руководства, – ее голос звучал слабо, и Тиллю казалось, что эти слова даются ей с большим трудом. – Вышло страшное недоразумение, Тилль. Это ошибка, нам не следовало…

–Хватит уже, – перебил ее Линдеманн.– Я понял, что руководство сожалеет, но не понял, почему этот звонок поручили тебе? Я бы предпочел говорить непосредственно с твоим начальством.

Тилль понимал, Гордон Баум никогда бы лично не позвонил ему, но ведь у него наверняка были помощники помимо скромной девушки эмигрантки. Похоже, она была единственной, кто не смог ему отказать.

–Прости меня, я не знаю почему, – голос Нарины дрогнул, и Тиллю показалось, что она с трудом сдерживает слезы.

–Ну, все, Нарина, хватит переживать из-за этого. Скажи своему начальству, что я принял извинения и вполне доволен вашим сервисом.

–И ты придешь еще? – спросила она осторожно.

–Да, непременно приду, – подтвердил Тилль.

–Я буду рада увидеть тебя, – неожиданно сказала она, и он на секунду опешил.

–Мне приятно это слышать, – ответил он и добавил.– Твоему руководству стоит ценить тебя особенно, ведь ты так переживаешь за бизнес, словно он принадлежит тебе.

–Бизнес тут не при чем, – тихо произнесла Нарина.– Это личное.

–Хм, тогда не понимаю, почему мы должны встречаться на твоей работе, если ты хочешь…– он умолк раздумывая, правильно ли делает, приглашая ее, но Нарина уже домыслила за него.

–Очень хочу, но не знала, как предложить, чтобы не показаться навязчивой, – воскликнула она радостно.

–Как насчет, выпить кофе и поболтать? – закончил фразу Тилль, рассудив, что одна чашка кофе ни к чему его не обяжет.

–Я буду счастлива принять это предложение.

–Хорошо, давай сегодня часа в три. Тебе будет удобно?

Она согласилась, и Тилль назначил встречу в небольшой кофейне неподалеку от студии. Там было по-домашнему уютно, к тому же пекли вкуснейшую сдобу, а он всегда испытывал слабость к свежей выпечке.

Уже положив трубку Линдеманн подумал, что напрасно пригласил ее. Нарина произвела на него впечатление наивной девушки, верящей в светлую любовь до гроба, что было удивительно, учитывая род ее деятельности. И ему совершенно не хотелось разбить ей сердце. Судя по ее смущению и реакции на его приглашение, она относилась к их встрече намного серьезнее, чем того предполагали обстоятельства. Но отменять встречу, было бы некрасиво, и Тилль решил – выпьет с ней кофе, поболтает о пустяках, а на будущее станет осторожнее.

Он приехал на студию в мрачном настроении, но уже через час ощущал себя почти счастливым. Возможно, почувствовав его настрой, ребята ни словом, ни упомянули о деле Веспе и жаркие споры, разгоравшиеся в этот день, были связаны исключительно с музыкой. Даже Рихард и тот вел себя так, словно не было их последнего разговора, в котором он вынудил Тилля рассказать об его отношениях с баронессой. За два часа работы они смогли добиться больших результатов, чем за последнюю неделю и это не могло не радовать. Кажется, даже Флаке и тот был на подъеме: много шутил и вел себя весьма нетипично для вечно тревожного ипохондрика.

В половину второго решили закончить, хотя Тилль готов был поработать еще, но Оливер должен был ехать на какую-то срочную деловую встречу, а после его ухода все стали расходиться. Линдеманн думал, что Рихард захочет поговорить наедине, но к его удивлению Круспе ушел сразу за басистом, уже в дверях бросив на Линдеманна короткий напряженный взгляд. Тилль не протестовал, если Круспе решил закончить свое расследование, то он был только этому рад.

Тилль остался в студии. Возвращаться домой не хотелось. До встречи в Нариной оставалось еще много времени, и ехать в кофейню было еще рановато. Он взял блокнот, ручку и записал несколько хороших рифм, пришедших в голову по дороге сюда. Кажется, из этого могла выйти чудесная песня для его сольного проекта. Как и всегда, когда он погружался в творчество, время пролетало незаметно. Он опомнился, когда на больших часах, висящих над входом, было без десяти три.

–Черт, – выругался Тилль, быстро собрался и направился к машине.

В Берлин снова пришла жара: солнце палило нещадно, над асфальтом стояло марево. Тилль на ходу снял ветровку, оставшись в одной черной футболке, забрался в машину, открыл все окна, чтобы выпустить раскаленный застоявшийся воздух и направился на место встречи. Он приехал ровно в три, но не смог найти свободное место на парковке рядом со входом, и потому в кофейне появился лишь в десять минут четвертого. Из-за собственного опоздания настроение испортилось.

Нарина была уже внутри, он заметил ее сразу, как только вошел. Для встречи с ним она выбрала светлое тонкое платье на узких бретельках, которое открывало взору длинные стройные ноги и подчеркивало высокую грудь красивой округлой формы. Линдеманн помахал ей рукой и подошел ближе. Ткань платья была слишком тонкой, и Тилль не мог не обратить внимания на то, что Нарина не носит бюстгальтер. Эти напряженные бугорки сосков взволновали его, и он против воли начал фантазировать о том, как она выглядела бы совсем без одежды.

Девушка кажется, заметила его взгляд и смущенно опустила глаза. Тилль взял себя в руки и спросил бодрым голосом:

–Взять тебе кофе?

–Да, спасибо, – она посмотрела на него снизу вверх и кивнула.

Наверное, не будь она темнокожей, он бы сейчас видел красные пятна стыда на ее щеках. Господи, она же совсем ребенок. Как он не заметил этого в прошлый раз. Сколько ей? Двадцать? Двадцать пять? Хорошо если так, а то может и того меньше.

–Латте? Эспрессо? – уточнил он. – Может пирожное?

–Латте на кокосовом молоке и шоколадный кекс, – сказала она уже без тени смущения, а потом добавила с улыбкой.– Если это не сложно, конечно.

–Без проблем, – кивнул Тилль и пошел делать заказ.

Себе он взял двойной эспрессо и пару слоек с фруктовой начинкой. Похмелье проходило, и к нему возвращался аппетит. «От похмелья отлично помогает секс», подумал он, и сердце сжалось от тоски по Берте и их горячим встречам.

Он вернулся за столик все еще ощущая печаль, но красивая улыбка Нарины вернула ему доброе расположение духа. Девушка была хороша, и что льстило самолюбию, пыталась ему понравится. Легкий аромат цветочных духов, яркий макияж, томный взгляд, поза, выгодно подчеркивающая ее достоинства, все это показалось ему очень милым, но Тилль понимал – сейчас он не способен на большее чем одноразовый секс, а Нарина заслуживала иного обращения.

–Я рада, что ты пригласил меня, – сказала она, отпив большой глоток из прозрачного кофейного бокала. – Думала, после того раза ты не захочешь меня видеть.

–Ну я же понимаю, ты тут не при чем.

–Для меня это стало такой же неожиданностью, как и для вас. Я даже не поняла что случилось. Девочки что-то заподозрили и сказали службе безопасности, а те приняли довольно странное решение. Ты не подумай, у нас такое не часто.

–Я понимаю, – Тилль кивнул. – Всякое бывает. Неприятно, но я это переживу. А вот за Рихарда не ручаюсь, вряд ли он к вам вернется, уж извини.

–Печально это слышать, – он откусила большой кусок кекса, стряхнула крошки с груди и подняла на него влюбленный взгляд. По этому взгляду Тилль понял, что она ничуть не сожалеет о Рихарде.

Повисла пауза. Линдеманн неторопливо пил кофе, раздумывая, о чем мог бы поговорить с этой девочкой, но в голову ничего не приходило. Он не знал о ней ничего, да, в общем-то, и не хотел знать. Их встреча была большой ошибкой, но он не знал, как сказать ей об этом, чтобы не обидеть и не сделать больно.

Нарина, тем временем доела кекс, запила его большим глотком кофе и спросила:

–Тебе нравилась Ангела?

–Что? – переспросил Тилль.

–Ангела, ты ведь спрашивал меня о ней в прошлый раз. Вы были знакомы раньше?

–Да, но не скажу, что мы были близки. Виделись с ней пару раз на тусовках.

–Я знаю, что у нее был парень из музыкантов, мы общались с ней немного, и она рассказывала о нем. Я в прошлый раз решила что это был ты.

–Нет, не я, – Тилль допил кофе и откусил от слойки. – Рихард, он был ее другом.

–А что у вас за музыка? – вдруг спросила она, резко сменив тему.

–Сложно объяснить, – Тилль улыбнулся.– Погугли, если интересно. Только сразу предупреждаю, не стоит слушать ее в присутствии родителей, а то у них может быть культурный шок.

–Я живу одна, – она многозначительно посмотрела на него, так, словно предлагала пойти к ней прямо сейчас, но Тилль решил что это его разыгравшееся воображение сыграло с ним злую шутку.

–Здорово, – ответил он и указав на ее пустой бокал предложил. -Хочешь еще кофе?

–Да, – она кивнула. – И еще кекс.

Тилль мягко улыбнулся ей и направился к стойке. Когда он вернулся Нарина сидела низко склонившись над телефоном и смотрела клип на песню “Ich tu dir weh”.

«Хорошо что не Pussy» подумал про себя Тилль. Знакомиться с их творчеством с этого клипа казалось ему неправильным. Нарина вытащила наушники, выключила телефон и посмотрела на него немного удивлённым взглядом.

–А что это значит? О чем песня? – спросила она и подвинула к себе бокал.

–Нет, – Тилль покачал головой. – Я никогда не объясняю текстов, извини. Каждый понимает по-своему и меня это устраивает.

–Но это же про секс, да? – она не унималась.

Тилль лишь пожал плечами в ответ. Нарина некоторое время пристально смотрела прямо ему в глаза, а потом сказала:

–На видео, ты совсем другой, злой и глаза странные. Но мне понравилось, правда, – она совсем по-детски улыбнулась, и Тилль, уже во-второй раз за последние двадцать минут, подумал, что напрасно пригласил ее.

–Спасибо, – сдержанно поблагодарил он.

–А вы еще выступаете? Ваш последний альбом вышел много лет назад и с тех пор тишина.

–Мы как раз сейчас работаем над этим, – ответил Линдеманн.

–Прикольно, – она надкусила кекс. – А у тебя есть девушка?

Тилль вскинул на нее удивленный взгляд. Вопрос слишком личный, особенно для первой встречи в кофейне. Похоже, Нарина не отличалась ни тактом, ни особым умом.

–Не хочу говорить об этом, – сказал он и подумал, что пришло время прощаться с ней и ехать домой.

–Понятно, – она покивала. – А у твоего друга Рихарда? Он и Ангела, они ведь не были парой, да?

–Вот о нем я точно не могу говорить, – Тилль начал раздражаться. – Это его дело, и меня не касается.

–Ну, извини, я просто думала, что он только потерял любимую, и зачем-то пошел к нам. Значит, он не любил ее. Или девочки говорят правду, и он совсем не хотел спать с ними, а лишь узнать об одном нашем клиенте.

Тилль молчал, не понимая, что отвечать на это, но Нарина казалось не замечала его напряженной позы и холодного взгляда.

–Этот парень, про которого он расспрашивал – настоящий монстр. Ты даже не представляешь, как его не любят у нас, – она чуть подалась вперед и понизив голос продолжила.– Он извращенец, любит девочек. Маленьких девочек. И я думаю, что он не только у нас так развлекается.

–Зачем мне все это знать? – спросил Тилль сухо.

Она умолкла и некоторое время печально смотрела на него, а потом сказала:

–Ты популярный, может смог бы что-то сделать, чтобы остановить этого монстра.

–Нарина, я не из полиции и ничем не могу помочь. Если считаешь, что этот человек нарушает закон, позвони в полицию.

–Мне никто не поверит, я всего лишь беженка, – она тяжело вздохнула.– А ты человек с именем и к тебе прислушаются. Ты знаешь, ведь Ангела тоже интересовалась этим парнем и его грязными делишками. Расспрашивала девочек о нем, а потом ее убили. Думаешь это случайность?

–Я не занимаюсь расследованием убийств и не строю гипотезы, обратись в полицию. Ты ведь легально работаешь, не важно откуда ты приехала в Германию, они обязаны принять заявление.

–Но тогда меня уволят, – она махнула рукой.– Я останусь без денег, и мои бедные родители умрут с голоду.

–Прости, но я ничем не могу тебе помочь, – Тилль отодвинул от себя недоеденные слойки, после слов Нарины аппетит пропал. – Я наверное пойду, у меня еще дела.

–Подожди, прошу, – воскликнула Нарина и глаза ее расширились став почти круглыми. – Я обидела тебя? Прости, я не хотела.

–Нет, все нормально, я не обиделся, – успокоил он девушку, но кажется она не поверила.

–Послушай, я еще плохо понимаю вас – немцев. Вы такие закрытые и такие своеобразные, но я пытаюсь вас понять. Мне очень нравится в Германии. И ты тоже понравился. Я бы не хотела чтобы ты решил будто я невоспитанная дурочка, позволь мне загладить свою вину и пригласить тебя на обед.

–Это совершенно лишнее, – Тилль немного смутился, он ведь и правда не учел разницу менталитетов.

Возможно, Нарина вовсе не была глупой, просто она росла в стране третьего мира, и это наложило отпечаток на её личность. Ему даже стало жаль ее. Добрая девочка, которая по наивности пытается найти управу на злодея, который в разы сильней и влиятельней ее самой.

–Если ты откажешься, значит точно обиделся, – она смотрела взглядом полным надежды и Тилль сдался.

–Я не откажусь.

–Я так рада. Давай завтра? У меня два выходных подряд, – Тилль кивнул и она счастливо улыбнулась.– Я утром приготовлю долму, медовую пахлаву. Это наши семейные деликатесы, ты наверняка такого никогда не пробовал.

–Сирийские? – уточнил Тилль, судорожно размышляя как теперь отказаться от обеда. Соглашаясь, он и не предполагал, что она собиралась приглашать его домой.

–Армянские. Мой отец жил в Сирии, но сам он армянин, – объяснил она. – До ранения папа отлично готовил, сейчас уже не может. Он почти не двигается, тут уж не до готовки. Хорошо, что он успел научить меня всем секретам.

Ее лицо погрустнело, в больших глазах блеснули слезы и Тилль понял, что не сможет сейчас сказать, что передумал и не придет завтра, это будет невежливо и слишком жестоко. Нарина взяла салфетку, аккуратно промокнула глаза.

–Мне очень жаль что твой отец болен, – сказал Тилль и умолк.

–Спасибо, – Нарина посмотрела на него долгим взглядом. – Ты хороший и очень добрый. Ты мне нравишься.

–Ты тоже добрая, – кивнул Тилль смущенно и перевел разговор на другую тему.

Они просидели в кофейне еще около часа, Нарина выпила третью чашку кофе, а Тилль все же доел свои слойки. Они договорились встретиться завтра в пять. Нарина, судя по всему, очень воодушевилась и была совершенно счастлива. Тилль не разделял ее восторгов, но уже не мог ничего с этим поделать. Он предложил подвезти ее, но Нарина отказалась, несмотря на удушающую жару, стоявшую на улице. На прощание она поцеловала его в щеку и легким шагом направилась вниз по улице. Со спины ей можно было дать не больше двадцати лет.

«Боже что я вообще делаю, зачем я согласился?» подумал Тилль.

Он недолго смотрел вслед Нарине, а потом направился в противоположную сторону к тому месту, где оставил машину. В прессе у него была громкая слава сексуального гиганта, который трахает все, что движется, но это было не совсем так. Тилль любил секс, но предпочитал женщин постарше. А к таким юным девушкам, как Нарина испытывал разве что отцовские чувства. Но только вот понимает ли это сама Нарина? Судя по блеску ее глаз и кокетливым фразам, она видела в нем вовсе не отца. Линдеманн тяжело вздохнул, утер выступивший пот со лба и решил решать проблемы по мере поступления.

========== Глава двадцать вторая. Тайный любовник. ==========

***

В редакции газеты царила обычная суета: стоял гул множества голосов, раздавались прерывистые звуки ударов сотен пальцев по клавиатурам компьютеров, не умолкали телефонные звонки, люди сновали туда-сюда с крайне деловым видом. Прямо за спиной Олли располагался кофейный автомат, и кто-то постоянно подходил к нему, чтобы взять чашечку бодрящего напитка. Из-за этого в воздухе постоянно витал этот терпкий аромат, от которого у Оливера, который с утра не ел ничего кроме баночки органического йогурта, начинало сосать под ложечкой. Рихард сидел напротив, в видавшем виды кресле для посетителей, и каждый раз, когда кто-то подходил к автомату, поднимал взгляд от смартфона и рассеяно смотрел на него пустым взглядом. Диван, на котором разместился Оливер, был не намного лучше пристанища Круспе. Зеленая кожа от старости истерлась, и сквозь нее проглядывало что-то бурое, словно запекшаяся кровь в незаживающей ране.

Они приехали за десять минут до назначенного времени, поднялись на лифте на шестой этаж. Оливер никогда до этого не бывал тут. Рихард же навещал Ангелу в далеком прошлом, потому уверял, что все знает. Но, когда двери лифта распахнулись, и музыканты очутились в огромном ярко освещенном холле, где беспрестанно сновали туда-сюда люди, он растерялся и стал озадаченно оглядываться по сторонам.

–Я не помню, чтобы тут было такое помещение, – изрек он, наконец, и виновато посмотрел на Риделя. – Может ремонт сделали.

–Пойдем, спросим у секретаря, – предложил Олли и кивнул в сторону высокой стойки, за которой, склонив голову, сидела светловолосая девушка. Одной рукой она прижимала к уху трубку телефона, другой что-то печатала на клавиатуре компьютера.

Похоже, все тут были крайне заняты, и Олли ощутил неловкость, за то, что они отвлекают людей от важной работы.

Закончив разговор, девушка подняла голову. Лицо ее с мягкими чертами выглядело изможденным и усталым, но она быстро взяла себя в руки и изобразила вежливую улыбку.

–Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – она окинула их профессиональным оценивающим взглядом и предположила.– Вы на интервью?

–Добрый день. Не совсем, – сказал Олли. – У нас встреча с Евой Баум в два часа.

–С кем, простите? – секретарша чуть нахмурила лоб.

–Ева Баум, – повторил Олли, чувствуя себя идиотом.

–У нас нет никого с таким именем, вы точно не ошиблись этажом? На два этажа ниже редакция журнала, – она назвала какое-то незнакомое Олли название. – Вероятно, вам нужно было выйти там.

–Я уверен, тут нет никакой ошибки, – Рихард подошел к стойке, положил на нее обе руки. – Она работала с Ангелой Веспе. Стажировалась здесь.

–Ах, Ева Багумян, – секретарша бросила короткий взгляд на красно-черные ногти Круспе. – Все правильно, она работала с фрау Веспе, но ее перевели и теперь она работает с герром Краузе. Я сейчас позвоню ему.

Девушка уже потянулась за телефоном, но Рихард остановил ее жестом.

–Нет. Не нужно звонить. Не стоит беспокоить герра Краузе, – сказал он. – Нам нужна сама Ева.

–Я вас поняла, – девушка кивнула. – Тогда вынуждена просить вас подождать. Фройляйн Багумян десять минут назад ушла из редакции, по заданию герра Краузе, но должна вернуться минут через пятнадцать.

–Но мы же договаривались с ней! – возмутился Олли.

–Простите, но меня об этом не предупреждали. Я как-то могу помочь вам? – девушка снова дежурно улыбнулась.

–Нет, мы подождём, – ответил Олли уже спокойно.

–Тогда, присаживайтесь, – она указала рукой на несколько кресел и диванов, составленных у дальней стены в форме буквы «П». – Как только фройлян Багумян вернется, я вас позову.

И вот они уже пятнадцать минут ждали, а Ева так и не появилась. Олли ненавидел ждать, для него в этом мире не было ничего более раздражающего, чем бессмысленно потраченное время. Он старался не кипятиться, но горячий нрав давал о себе знать. Ридель нервно барабанил тонкими пальцами по подлокотнику, и все время ерзал на диване. Рихард, напротив, казался расслабленным. Он развалился в кресле, вытянув вперед ноги в тяжелых ботинках, явно не по погоде, и на его безмятежном лице порой появлялась легкая улыбка.

–Что ты там делаешь в телефоне? – спросил Олли.

–Читаю, – отозвался Круспе.

–Книгу?

–Нет, фейсбук, – Рихард чуть наклонил телефон и показал Олли экран.

Полноватый мужчина в рубашке с темными пятнами подмышками прошел мимо и, обдав их кислым запахом пота, подошел к кофе машине. Загудел приемник купюр, а потом и сам автомат, производя очередную порцию тонизирующего напитка дрянного качества.

–Хочешь кофе? – предложил Круспе, посматривая на мужчину.

–Нет, спасибо. Я не люблю кофе из автоматов, – ответил Олли. – К тому же слишком жарко.

–Вот тут ты прав, – согласился Круспе и снова склонился над телефоном.

Олли тоже мог бы залипнуть в телефоне, но не любил соцсети. Они сжирали уйму времени, которое он предпочитал тратить на полезные вещи. К примеру, медитацию или чтение хорошей литературы. Но сейчас он был слишком сердит, чтобы медитировать или читать, потому стал разглядывать людей вокруг.

Сразу за стойкой секретаря, которая снова с кем-то говорила по телефону, зажав трубку плечом, начиналось одно просторное помещение. Их еще называли open space – офис открытого типа. Со своего места Олли мог видеть только часть помещения, но даже этого ему хватило чтобы понять – он никогда бы не согласился работать в подобных условиях. Никакой приватности, столы стоят один рядом с другим, разделенные лишь невысокими перегородками. Повсюду камеры. Шум, духота. Ридель не мог понять, как в этом гудящем муравейнике можно написать что-то достойное, ведь творчество требует тишины, иначе как услышать голос собственной души?

Между столами был организован узкий проход. Потный мужчина в рубашке, наконец, купил свой кофе и сейчас шел по этому проходу с двумя стаканчиками в каждой руке и, судя по его неторопливому шагу, очень боялся разлить ценный напиток. Откуда-то справа поднялась высокая женщина с такими светлыми волосами, что ее можно было, смело принять за альбиноса, если бы не довольно смуглая кожа. Она вышла в проход и некоторое время никак не могла разминуться с потным мужчиной. Олли равнодушно смотрел на это, думая насколько было бы проще сотрудникам, если бы проход сделать чуть шире. Наконец женщина отступила, прижавшись спиной к широкой колонне подпирающей свод потолка, пропустила мужчину, а потом направилась в сторону Риделя.

На вид женщине было около сорока. У нее было красивое породистое лицо: большие глаза, пожалуй, даже слишком, ровный нос, высокие скулы, широкий рот, тонкая длинная шея. Короткая модная стрижка делала ее холодную скандинавскую внешность не такой строгой, придавая мальчишества и озорства. Она заметила взгляд Оливера и удивлённо посмотрела на него, чуть прищурилась, словно силясь вспомнить где они могли встречаться, а потом равнодушно отвернулась и скрылась из виду за дверями женского туалета.

К секретарской стойке подошла полноватая девушка с густыми вьющимися волосами, заколотыми в высокий хвост. На ней были модные в этом сезоне укороченные брюки, светлая футболка, которую она носила заправленной под ремень брюк и спортивные кроссовки. Секретарша что-то сказала ей и девушка повернула голову и внимательно посмотрела на Олли, а потом уверенным шагом направилась в его сторону.

–Похоже, это и есть Ева, – тихо сказал Олли, обращаясь к Круспе. Рихард выключил телефон и обернулся.

Если Ева и знала Рихарда в лицо, то вида не подала. Она остановилась напротив них и представилась:

–Я Ева Багумян, Нина сказала, вы меня ждете, – она перевела взгляд с Оливера на Рихарда. – Вы же вместе, да?

–Да, мы приехали вдвоем, – сказал Круспе, внимательно изучая лицо Евы.

–Вы от папы? – она выглядела растерянно, но вовсе не взволнованно. Близость Круспе ничуть ее не встревожила.

–Да, мы вчера с вами говорили по телефону, – Оливер поднялся ей навстречу и протянул руку. – Я Оливер Ридель, а это Рихард Круспе, он был другом Ангелы.

Ева пожала его ладонь, кивнула Круспе и сказала:

–Пойдемте в переговорную, тут неудобно говорить о таком, – она опасливо огляделась по сторонам.

Переговорная оказалась небольшим помещением, отделенным от основного зала прозрачными стенами и Оливеру казалось что он сидит внутри гигантского аквариума, наполненного спертым душным воздухом. Здесь не было ни одного окна наружу, а кондиционер, который Ева включила, как только они вошли в помещение не справлялся и лишь гонял туда-сюда тяжелый жаркий воздух, ничуть не охлаждая его. По центру комнаты стоял длинный т-образный стол с крутящимися креслами вокруг него. В центре стола возвышалась ваза с искусственными цветами, и стояли несколько пластиковых бутылок с питьевой водой.

Ева сразу же взяла одну из них, открутила крышку и сделала несколько жадных глотков, и лишь потом уселась на одно из кресел напротив входа. Рихард и Олли разместились через стол от нее, спиной к дверям. На столе грудой лежали остро наточенные карандаши и несколько отрывных блокнотов. Ева взяла карандаш и стала крутить его в пальцах. Молчание затягивалось.

–Вы по телефону сказали, что хотели бы поговорить об Ангеле, – наконец произнесла Ева и положила карандаш на стол.– Но я даже не знаю, чем могу вам помочь. Что именно вы хотите знать?

–Все что угодно, – сказал Олли, – любую информацию, которая поможет понять почему ее убили.

–Ох, – выдохнула Ева, провела рукой по лицу, посмотрела Олли в глаза. – Тут уже была полиция, сразу после ее смерти, такие два противных мужика, они всех нас опрашивали, но я и им ничего не стала говорить.

–Так вы что-то знаете? – оживился Круспе.

–Я работала с ней, и кое-что видела, но папа запретил мне говорить об этом с полицией. По крайней мере, без адвоката, но раз вы друзья папы, то вам думаю, можно сказать, – она с сомнением взглянула на Олли, и он тут же кивнул ей.

Ева очень походила на своего отца, такой же большой острый нос, темные глаза навыкате, непослушные черные волосы. Только в отличие от Баума его дочь была даже симпатичной, в ней было то, что принято называть изюминкой и она, судя по всему, знала об этом и умело пользовалась. Кокетливо улыбнувшись Круспе, она сказала:

–Ангела в последние недели работала над чем-то секретным. Никого не посвящала в это, но я случайно подслушала ее разговор и она упомянула какого-то известного политика. Скорее всего, речь шла о чем-то таком, что могло бы загубить его карьеру, – она перевела взгляд на Риделя.– И еще, я думаю, у нее был роман с ним.

–В каком это смысле? – Олли переглянулся с Круспе.

–Мне кажется, она с ним трахалась, – ответила Ева без тени смущения.

Судя по всему, она, как и ее отец, не отличалась сдержанностью в выражениях и привыкла называть вещи своими именами.

–С политиком? – Рихард удивленно поднял брови.

– Да, именно с ним. Потому так и переживала. Конфликт интересов. Личная привязанность и рабочая необходимость, – Ева развела руки в стороны. – Ангела была хорошей журналисткой, и только влюбленность могла бы остановить ее расследование. Она ведь больше месяца занималась всем этим, но так ничего и не написала. Причем не потому, что у нее не было наработок, а потому что любила этого человека.

–С чего вы это взяли? – осторожно уточнил Рихард.

–Я работала с ней пять месяцев и успела изучить ее повадки. Вы знаете, она была не из тех, кто легко влюбляются, но в последние недели я стала замечать кое-что. Она часто витала в облаках, все забывала. А еще она иногда говорила с кем-то по мобильнику шепотом, а потом убегала в туалет. И вы знаете, как она не скрывала это, но я видела, Ангела там плакала.

–И что это доказывает? – Олли очень не любил делать скоропалительные выводы и пока не мог понять логики Евы.

–Доказывает? – Ева пожала плечами.– Тут нет каких-то доказательств, скорей моя интуиция. Я хорошо знаю, когда женщина плачет из-за мужчины. Если вы дружите с моим папой, тогда понимаете почему.

–Не очень, если честно, – сказал Ридель.

–Его любовницы, – объяснила она. – Он все время заводит интрижки. И мама переживала. Сейчас, правда, ей наплевать. Они лишь формально муж и жена, но давно не живут вместе.

–А с чего вы взяли, что она переживала из-за нового мужчины? – вступил в разговор Круспе. – Она ведь могла страдать из-за неразделенной любви.

–Вы о себе сейчас? – прямо спросила Ева. – Я знаю, что она испытывала к вам чувства, но это все в прошлом.

Рихард даже вздрогнул от неожиданности, но Ева не обратила на это внимание и продолжила:

–Еще в самом начале моей стажировки мы ходили с ней в кофейню неподалеку, и я рассказала ей, что влюблена в одного парня. Он известный актер и как-то был у нас дома на одном из папиных приемов. Я тогда с ума по нему сходила, а Ангела поддержала меня и рассказала, что тоже была влюблена в музыканта, – она посмотрела на Круспе. – В вас. Но это прошло. Хотя вы ей очень нравились, это правда.