Текст книги "Еще одно убийство...(СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Закончив телефонные разговоры, Рихард огляделся и тут он заметил Берту. Она стояла в отдалении, все такая же безупречно одетая, с идеально уложенными волосами и в начищенных до блеска туфлях на шпильке. Она курила и смотрела прямо на него. Рихард решительно направился к ней. Круспе не собирался с ней ругаться, сейчас это не имело никакого смыла, ему лишь тоже хотелось курить, и он намеревался попросить у нее сигарету. Когда он приблизился, Берта вся подобралась, словно боялась нападения. Рихард заметил, что она недавно плакала: глаза припухли и покраснели, а макияж немного размазался.

–И где же ваши профессионалы? – спросил Рихард.

Берта неопределенно махнула рукой с сигаретой и ничего не ответила.

–Дайте закурить, – попросил он.

Она мгновение пристально смотрела на него, а потом раскрыла небольшую сумочку и протянула ему пачку, все так же продолжая молчать. Рихард взял одну сигарету, прикурил от собственной зажигалки и с наслаждением втянул горьковатый дым. Почти мгновенно по телу разлилась приятная истома.

–Баум выживет? – спросил он чуть погодя и выпустил дым через рот.

Берта затянулась и потом пожала плечами. Она сейчас выглядела слабой и напуганной, и Круспе стало, почему-то, жаль ее. Наверное, нужно было сказать ей что-то ободряющее, но у не было ни желания, ни моральных сил утешать эту чужую ему женщину.

–Он сильный, – сказала вдруг Берта тихо. – В нем есть эта неуемная жажда жизни.

–Гордон Баум? – уточнил Рихард.

–Нет, – она покачала головой. – Тилль. Он справится со всем этим, я знаю.

–Да он почти не пострадал, – Рихард стряхнул пепел прямо на асфальт.– Вывих руки и небольшой ушиб. Врач сказал, завтра утром он будет уже дома.

–Я не про это, – она вяло улыбнулась.– Я говорю про душевные травмы. Мне не следовало играть с ним, это было подло с моей стороны. Он влюбился, хотя и понимал, что у нас не может быть ничего серьезного, а я не мешала этому. Но знаете, он меня увлек, в нем было что-то такое…—,она оборвала сама себя на полуслове, затянулась, а потом добавила уже другим тоном. – А Гордон сам виноват, ему не нужно было туда подниматься. Но он меня не послушал.

–Если бы Гордон этого не сделал, тогда в тех черных мешках сейчас выносили бы наши с Тиллем трупы, – сказал Рихард и кивком указал на машину коронеров, в которую загружали тела Нарины и Томаса Гельдена.

–Это было бы очень печально, – сказала Берта со вздохом. – Но во всем произошедшем только ваша вина, Рихард. Это вы разворошили осиное гнездо, из-за вас пострадали хорошие люди и вам теперь с этим жить.

Круспе мгновение пристально смотрел на Берту, а потом отшвырнул окурок в траву и сказал холодно:

–Прощайте, – и, не оборачиваясь, пошел прочь.

В такси он задремал, а дома принял ванну и сразу же отправился в постель, где провалился в глубокий сон без сновидений.

Утро выдалось теплым и солнечным. Рихард сидел на кухне и неторопливо пил крепкий кофе из небольшой чашки. Перед ним на тарелке дымился свежеприготовленный омлет. Все произошедшее вчера сейчас казалось ему дурным сном. Полчаса назад он поговорил по телефону с Тиллем. Вокалист был в прекрасном настроении, много шутил и казалось произошедшее не оставило никакого следа в его душе. Но Рихард знал, что это не так. Вся душевная боль, что испытывал Линдеманн вскоре выльется в его стихах, так уж он был устроен. Рихард же был не такой, чтобы прийти в себя ему нужно было сменить обстановку и переключиться на работу, а для этого следовало решить все вопросы с полицией. Он закинул в рот кусочек омлета, тщательно прожевал, а потом набрал номер своего адвоката.

***

Буквально через неделю после случившегося Тилль позвонил ему и сказал, что они могут поехать на Балтийское море в самое ближайшее время. Стафф отлично потрудился и, несмотря на высокий сезон, им удалось снять чудесный домик неподалеку от поселка Рое. Новость его обрадовала, но Рихард смог уехать из Берлина только в первых числах июля, и дело было вовсе не в проблемах с полицией. С полицией все прошло довольно гладко, его адвокат замял это дело и их с Тиллем имена, если и упоминали в связи с произошедшим, то лишь как случайных свидетелей, а не прямых участников. Круспе понимал, что скорее всего в этом есть так же заслуга Баума и его команды. Политик, на удивление быстро пришел в себя и активно шел на поправку. Когда к нему начали пускать, Рихард вместе с Олли съездили навестить его.

От Баума Круспе узнал, что произошло в квартире, когда они с Тиллем сбежали через балкон. Гельден ранив Нарину, попытался убежать, но совершенно нелепым образом поскользнулся и грохнулся на пол, потеряв пистолет. Гордон схватил оружие и застрелил Гельдена. Нарина была в сознании, но быстро теряла кровь. Гордон пытался помочь ей и остановить кровотечение, но у него не выходило. Тогда он хотел снять нее пояс со взрывным устройством, но Нарина остановила его и сказала что если он сделает это – все взлетит на воздух. Она не хотела жить, Нарина твердо решила умереть и просила Гордона спасаться самому. Скрепя сердце Гордон ушел из квартиры, оставив Нарину одну, но уже на лестнице вспомнил про диск и вернулся за ним. Баум до последнего надеялся, что Нарина не будет взрывать бомбу, но ошибся. Он как раз подходил к дверям столовой, когда раздался взрыв. Его отшвырнуло в другой конец коридора и он потерял сознание. Очнулся Гордон уже в больнице. У него было тяжелое сотрясение мозга, вызвавшее частичную глухоту, перелом лучевой кости левой руки, сильный ушиб внутренних органов и множественные порезы на лице, из-за которых он выглядел зловеще. Но врачи считали, что ему неимоверно повезло. Баум был с ними полностью согласен, ведь случившееся он, с помощью своей хорошо обученной команды, смог повернуть себе на благо, представив все как атаку на него ультраправых. Это вызвало большой отклик в обществе, он стал героем, и теперь Гордон искренне надеялся на безусловную победу на предстоящих выборах.

Рихард не разделял убеждений Баума, и голосовать на выборах не собирался, но все же пожелал удачи. Олли остался с другом, а Рихард отправился домой, ему нужно было закончить все свои дела до отъезда, и он не хотел терять время. А дел было по горло. Ремонт в его новом пентхаусе был закончен, и предстояло перевезти все вещи и обустроиться на новом месте. Он надеялся, что это займет пару дней, но провозился почти полторы недели. Но зато все это время он ни разу не вспомнил о событиях прошлых недель. В новой квартире была прекрасная студия, и Рихард сам не замечая, так увлекся работой над сольным проектом, что совсем забыл про Латвию и предстоящий отъезд, пока в один из дней к нему не явился Линдеманн.

–Ты тут решил запереться навечно? – спросил Тилль с порога и левой рукой протянул ему упаковку пива.

Его правая рука была подвешена на широкой ленте через шею и закована в плотный чёрный ортез. Вывих локтевого сустава доставил Тиллю много неприятностей, но он ничуть не мешал ему работать, ведь для того чтобы петь руки не требовались.

–Привет, – ответил Рихард, принимая пиво. – Я немного увлекся работой, извини. Даже не выходил никуда пару дней.

–Я оставил тебе несколько сообщений на автоответчике и ждал твоего звонка три дня, но ты так и не удосужился мне позвонить.

Рихард пожал плечами в ответ и пошел в сторону столовой. Тилль направился следом.

–Ты ведь не забыл, что нас ждут в Латвии, – спросил Тилль нагоняя его.

–Даже не вспоминал об этом, если честно, – Круспе распахнул дверь столовой и пропустил Тилля вперед.

–Ого, шикарно у тебя тут, – сказал Тилль восхищенно, оглядывая помещение.

–Ты еще бассейн наверху не видел и студию, – сказал Круспе с гордостью и поставил пиво на центр круглого стола, сделанного из цельного куска светлого камня. – Давай проведу для тебя небольшую экскурсию, ты ведь так и не оценил окончательный вариант.

–Я с радостью принял бы твое предложение, Рихард, но у нас нет на это времени, через два часа нам нужно быть в аэропорту, – сказал он с хитрой улыбкой.

–Погоди, что это значит? – Рихард нахмурился.– Я пока не готов ехать, мне нужно закончить с…

–Нет, ты готов, – мягко перебил его Линдеманн все еще продолжая улыбаться.– Внизу ждет такси, в аэропорту встретимся с Флаке и Шнайдером. Олли и Пауль уже на месте. Ты даже не представляешь, какой там чудесный дом, Риха. Пауль вчера прислал мне видео, и я даже подумал, а не купить ли себе там коттедж поблизости. Пауль и тебе отправил видео, но ты к телефону, похоже, пару дней не подходил.

–Но я был…—Рихард умолк, понимая что действительно в последнее время старательно избегал общения с группой: не отвечал на звонки, не просматривал сообщения в мессенджерах и старался не думать ни о предстоящей совместной работе, ни о будущих гастролях, которых обычно желал больше других.

–Рихард, мы не виноваты в том, что случилось, – Тилль словно прочел его мысли.– Никто не виноват. Пока мы ждали тебя, Нарина много чего мне поведала, и если хочешь, я расскажу тебе это по дороге. Но одно скажу прямо сейчас, ты был случайной жертвой. На твоем месте мог быть кто угодно, просто так сложилось, что она выбрала именно тебя.

–Но если бы я не начал все это расследование, то…

–Нет, – Тилль покачал головой и дотронулся до его плеча. – Это ничего бы не изменило. Все случилось, как и должно было случиться. Я понимаю, что ты чувствуешь, Рихард, но это никуда нас не приведет. Собирайся, и поедем, обещаю, там тебе станет лучше.

–Хорошо, – согласился Круспе.– Я сложу чемодан, а ты пока располагайся и чувствуй себя как дома.

–Ну, а как же еще, – Линдеманн улыбнулся.– Твой дом – мой дом.

Вытащив одну бутылку пива из упаковки, он плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. Рихард еще несколько секунд смотрел на друга, а потом направился в гардеробную.

Уже в такси, по дороге в аэропорт, Круспе внезапно ощутил, что совершенно счастлив. Это чувство словно обухом ударило его по голове, и он расплылся в глупой широкой улыбке. Он любил ребят и был рад, что их ждет долгая совместная работа. Писать альбом вшестером было непросто. Порой они ругались до хрипоты из-за каждой мелочи, порой они не слушали его и Рихард готов был убить каждого, но, несмотря на разные характеры все же было у них то, что их объединяло: безграничная любовь к тому, что они делают и неуемная жажда жизни.

–Вот увидишь, это будет один из лучших наших альбомов, – сказал он, повернувшись к Тиллю.

–Я знаю, – ответил тот и счастливо рассмеялся.

Комментарий к Глава двадцать девятая. Жажда жизни.

Друзья, это еще не конец истории. Скоро будет эпилог, он же станет началом третьей части , события которой развернутся в домике на берегу Балтийского моря ;)

========== Эпилог ==========

***

Казалось, весь этот дом соткан из золотистого теплого солнечного света. Он был повсюду: на широкой открытой террасе, где аккуратно составленные, словно солдаты, дожидались своего часа плетеные из ротанга лежаки; в просторной кухне, разделенной надвое широкой столешницей из светлого дерева; в уютных простых спальнях второго этажа; в огромной гостиной с настоящим камином, выходящей окнами на пляж; и даже в каждой из пяти душевых комнат. Это был чуть потрёпанный временем, но чудесный дом и Пауль наслаждался каждым мигом проведенным тут.

Они приехали вчера около полудня. Стояла обычная для начала июля жара, но тут, на самом берегу балтийского моря, она почти не чувствовалась благодаря ветру. Он дул беспрестанно, будто бы где-то работал гигантский вентилятор, не утихая ни на минуту. Из-за этого дорожки, вокруг дома, уложенные камнем, были все время припорошены тонким слоем светлого песка. И Паулю порой чудилось что дом, со всеми его причудливыми изгибами, острой крышей с желтой черепицей и множеством окон, сверкающих в лучах яркого солнца, тоже принадлежит пляжу, словно он остов древнего корабля много лет назад выброшенного морем на берег.

Их встречал высокий худощавый агент, одетый в безликий брючный костюм мышиного цвета. Он почему-то ждал их приезда прямо на дороге, а когда их машина остановилась, сделал пару шагов навстречу.

Пауль вылез первым, и зажмурился от яркого солнечного света. Воздух был пропитан запахом моря и сосновой смолы. Порывшись в рюкзаке, Ландерс вынул солнечные очки и надел на нос. Агент подошел почти вплотную и поздоровался по-английски.

– Labdien, – ответил Пауль по-латышски и улыбнулся.

Это было одно из немногих слов, которые он знал на этом языке, и надеялся вызывать ответную улыбку, но агент оставался совершенно серьезным. Он смотрел на Пауля сквозь прозрачные стекла очков почти бесцветными глазами со светлыми ресницами и молчал. К ним подошел Олли. Он поздоровался с агентом и с любопытством огляделся по сторонам. Водитель такси тем временем выгружал чемодан Пауля из багажника прямо на дорогу, при этом он так торопился, словно на пожар опаздывал.

–Тут всегда так тихо? – спросил Олли, обращаясь к агенту, и Пауль перевел взгляд с таксиста на Риделя.

–Да, всегда очень тихо, – подтвердил тот и протянул связку ключей.– Вот, тут ключи от дома, задних ворот, гаража и сарая. Все, как я говорил по телефону вашему менеджеру. Горничная приходит раз в три дня, садовник бывает раз в неделю. Если нужно, я попробую найти для вас повара, но не могу ничего обещать, – агент развел руками в стороны.– Высокий сезон, сами понимаете.

–Разберемся, – сказал Пауль и кивнул в сторону калитки. – Покажите нам комнаты и студию?

–Нет-нет, прошу меня извинить, но я должен бежать, – Агент как-то пугливо оглянулся на темную громаду дома, поправил очки и буквально вложил связку ключей в руку Паулю. – Там все, как и договаривались. Но если что-то не так, мой телефон у вас есть. Хорошего вам отдыха и до свидания.

Он еще раз бросил короткий взгляд на дом, а потом быстрыми шагами направился к припаркованной в тени сосен белой маленькой машинке. Олли и Пауль проводили его удивленными взглядами.

–Чего это он? – спросил Пауль, когда машина агента скрылась за поворотом.

–Не знаю, странный мужик, – Олли пожал плечами и, подхватив свою сумку, пошел к калитке. – Может, не любит нашу музыку, как знать. А может и правда куда опаздывает, мы же сильно задержались и он наверняка ждал нас тут пару часов.

Таксист тоже уже уехал, даже не дождавшись чаевых. Хотя, с таким сервисом, он вряд ли мог бы на них рассчитывать, дорогущий кожаный чемодан Пауля от Bric’s он так и бросил прямо посреди дороги, средняя сумка из того же комплекта стояла поверх него, а вот большой сумки не было. Именно из-за нее Пауль и Олли провели в аэропорту лишние полтора часа. Потеря багажа была обычным делом, но каждый раз, когда такое случалось, Пауль ощущал обиду и раздражение. Представитель авиакомпании, конечно же, обещала решить проблему и вернуть музыканту его вещи сегодня-завтра, но Пауль очень в этом сомневался. Он тяжело вздохнул, повесил маленькую сумку на руку, взял чемодан за выдвижную ручку и покатил за собой.

–А без повара будет голодно, – сказал Пауль нагоняя Олли. Его объемный чемодан буксовал колесиками по песку и Пауль подхватил его и понес над землей.

–Меньше есть будем и больше работать, – отозвался Олли и улыбнулся Паулю, а после толкнул калитку.

Та легко поддалась, и музыканты вошли в просторный внутренний двор.

–Ничего себе тут ботанический сад, – восхищенно сказал Пауль, и даже присвистнул от удивления.

Двор утопал в зелени и цветах, кругом журчали искусственные водопады и ручейки, благоухали кусты шиповника, над которыми деловито гудели шмели, вдоль забора стояли высокие цветы мальвы, раскрыв розовые бутоны навстречу солнцу, прямо под окнами дома, ярко-синими шарами, красовалась цветущая гортензия. Кроны кустарника растущего перед ведущими на террасу ступенями, были аккуратно выстрижены в форме кубов, а все деревья на участке имели форму пирамид. Теперь Паулю стало ясно для чего садовник приходит сюда каждую неделю, работы тут было полно.

Он еще раз с упоением огляделся по сторонам, поставил чемодан прямо на дорожку и, звеня ключами, пошел к крыльцу. Ему не терпелось попасть в дом и взглянуть на этот чудесный сад изнутри. Олли уже ждал у входа, и по выражению его лица Пауль видел, что Риделю тут тоже очень понравилось.

–Чур, я первый выбираю спальню, – сказал Пауль, открыв входную дверь. Не дожидаясь ответа Оливера, он проскользнул внутрь, и бегом направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Через час Пауль и Оливер привели себя в порядок, распаковали вещи и спустились вниз. Олли переоделся в свободные шорты, футболку и удобные спортивные сандалии, Пауль же надел специально припасенный для такого случая костюм-сафари оливкового цвета с укороченными брюками и рубашкой на пуговицах с кучей практичных карманов.

Пауль первым делом снял несколько небольших видео в саду и внутри дома. Он тут же оправил их Тиллю и остальным – пускай умирают от зависти. Его немного задевало, что никто кроме Оливера не смог уехать вовремя и, хотя сам он никогда не был тем, кто соблюдает правила неукоснительно, такое отношение коллектива к работе нервировало. Тилль ответил почти сразу и спросил как студия. Пауль сходил в дальнюю часть дома, где располагалась полностью оборудованная студия, и, сделав несколько фото, отправил Тиллю, подписав, что все даже лучше чем он ожидал.

Пока Пауль снимал видеорепортажи, Оливер сидел на веранде и созерцал сверкающую гладь небольшого бассейна. Пауль сходил на кухню, заглянул в огромный двухстворчатый холодильник и к своему удовольствию обнаружил там полно уже приготовленной еды, несколько бутылок приличного белого вина и пару упаковок местного бутылочного пива разных сортов. Конечно, этого им надолго не хватит, особенно когда приедет Линдеманн, но Пауль надеялся в самое ближайшее время решить этот вопрос. Сейчас же он взял пару бутылок светлого пива в одну руку и тарелку с холодными закусками, бережно упакованную в пищевую пленку в другую, и направился с этим на веранду.

–Медитируешь? – спросил он у Олли и водрузил припасы на небольшой деревянный столик.—Я пожрать принес.

–Это очень вовремя, умираю с голоду, – отозвался Оливер и потянулся. – Давай потом до моря прогуляемся, хочу посмотреть, как там с волнами дела обстоят.

–Ой, да какие тут волны, Олли, – махнул рукой Пауль. Скрутив крышку с бутылки, он сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия. – Ты же знаешь, тут всегда мелко как в лягушатнике. Да и некогда нам тут волну ловить, мы работать приехали.

–Все равно хочу посмотреть, – упрямо ответил Олли и, кивнув на столик спросил. – А стаканы чего не принес?

–Надо тебе, сходи сам, я тут официантом не нанимался, – Пауль уселся не шезлонг и посмотрел на басиста снизу вверх.

–Обойдусь, – Оливер покачал головой, открыл пиво и отпил глоток.– А откуда вся эта еда?

Он снял пленку с тарелки, взял тонко нарезанный кусок сыра с круглыми дырами и закинул в рот.

–Понятия не имею, наверное, она была прописана в договоре аренды. Это все Тилль решал с менеджером, я в обсуждениях не участвовал, и знаю не больше твоего. Если бы тот чудик-агент не убежал, могли бы у него спросить, а так это останется загадкой. Ну, или если тебе так интересно, позвоним ему и все выясним.

–Пускай останется, в жизни всегда должна быть небольшая загадка, так интереснее, – философски изрек Олли и тут же добавил поспешно.– Только вот надеюсь, на ближайшее время это будет единственной тайной, которую нам предстоит раскрыть. После этого убийства мне до сих пор не по себе.

–Да уж, страшно даже подумать, что было бы, не выберись они из этой квартиры, – Пауль зябко передернул плечами, хотя и стояла послеполуденная жара.– Надеюсь у Рихарда все хорошо, потому, что он даже на телефон не отвечает, а это уже пугает.

–Мы виделись пару недель назад, в больнице у Гордона, – Олли отпил из бутылки и поставил ее на столик. – И он был немного на взводе, но ты же знаешь Риху, у него пройдет.

Пауль покивал головой и принялся за еду, а вскоре и Ридель последовал его примеру.

В аккуратном сарайчике, расположенном на заднем дворе нашлось несколько довольно приличных прогулочных велосипедов и старенький мопед с ключами прямо в зажигании.

–Думаешь, он поедет? – спросил Олли, выкатывая мопед на дорожку.

–Почему бы и нет, – Пауль пожал плечами. – Но я бы предпочел, велики. Мопед, во-первых, одноместный, а во-вторых, похоже, у него двухтактный двигатель.

–И чем это плохо? – не понял Олли.

–Тарахтеть будет, – объяснил Пауль.

–И то верно, – Олли кивнул головой и вкатил мопед обратно под крышу сарая. – Поехали на великах, и для здоровья полезнее и вообще.

Он критически оглядел все велосипеды, и вытащил тот, что стоял сзади: самый большой, белый, с широкий колесами и изящно изогнутой рамой. Пауль взял другой, чуть поменьше, с корзинкой над передним колесом и металлическим звонком на руле, который мелодично позвякивал всякий раз, когда велосипед ударялся колесами о землю.

–Я пойду в дом, воды с собой возьму, – сказал Олли, – А ты пока сарай закрой.

–Давай, – кивнул Пауль и принялся возиться с замком.

Вокруг стояла расслабленная тишина, нарушаемая лишь тихим рокотом волн, доносящимся с пляжа, да щебетанием птиц в высоких кронах сосен, что широкой полосой тянулись сразу за забором. Пауль запер замок, убрал ключи в карман на рубашке и тут совершенно четко услышал тихий детский плач, доносящийся из сарая.

Ландерс замер на месте и уставился круглыми глазами на деревянную дверь. Плакал не младенец, а ребенок лет пяти. У Пауля по спине пробежали мурашки. Неужели они не заметили, что в сарае прятался ребенок? Но откуда там мог взяться ребенок? Пауль приложил ухо к двери и прислушался. Ему показалось он услышал внутри тихий шорох и затаил дыхание. Деревянная поверхность двери была теплой и шероховатой, но сейчас из-за нее не раздавалось больше ни звука.

Пауль встряхнул головой и отступил от сарая, недоверчиво глядя на дверь. Из-за перелета он почти не спал ночью и, похоже, у него начались слуховые галлюцинации. Никаких детей в сарае быть не могло, но все же Ландерс решил убедиться наверняка. Он вынул ключ, снял навесной замок, распахнул дверь настежь и стал внимательно всматриваться в полумрак.

–Ты что там ищешь? – раздался голос Риделя позади.

–Мне послышалось, что там ребенок плачет, – сказал Пауль и повернулся к Олли.

–Опять твои шуточки? – Олли смотрел на него с сомнением.

–Да нет, правда показалось, наверное, какая-то птица кричала за забором, – Пауль решительно захлопнул дверь и уже во второй раз запер замок, а потом убрал ключи. – Поехали.

Олли взял велосипед за рога руля и покатил по дорожке к калитке. Пауль сел на свой велик и не спеша поехал следом, стараясь не съезжать с каменной дорожки на идеально подстриженный газон. Уже у калитки он обернулся и еще раз посмотрел на сарай. Тот стоял, как ни в чем, ни бывало ярко освещенный косыми лучами жаркого июльского солнца, и выглядел вполне невинно. Бабочка с голубыми крыльями на мгновение присела на замок, но не удержалась на сильном ветру и улетела прочь. Пауль следил за ней взглядом, но она скрылась среди розовых кустов, и он потерял ее из виду. Все было таким же как и час назад, но несмотря на окружающую его красоту и великолепие, Пауль ощутил как глубоко в душе, словно червоточина, начинает зарождаться неприятное чувство безотчетного страха. Это было необъяснимое, алогичное предчувствие опасности, на мгновение сердце Пауля забилось быстрее, у него засосало под ложечкой. Уже у самой калитки он снова обернулся и посмотрел на сарай, но ничего там не увидел.

–Поехали уже, – поторопил Оливер. – Я хочу успеть до заката.

Он сидел на велике и балансировал на месте, как цирковой акробат, раскинув худые руки в стороны. Получалось отлично. Что-что, а у Оливера было всегда хорошее чувство равновесия. Пауль шумно выдохнул и выехал из калитки на дорогу.

У него не было ни одной разумной причины для беспокойства, все неприятности остались в Берлине, и он прогнав прочь дурные предчувствия, широко улыбнулся и крикнул:

–Давай Олли, кто быстрее до пляжа!

Не оборачиваясь на басиста Пауль стал что было силы крутить педали, ощущая настоящий детский восторг от шума ветра в ушах и соленого запаха моря, с каждой минутой становящегося все сильнее.

Продолжение читайте в новой работе под названием

«Und keiner hört dich schreien»

(И никто не слышит твоего крика).