Текст книги "Еще одно убийство...(СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

–Спасибо. А вы не скажете, как продвигается расследование по делу о убийстве Ангелы Веспе? Тот человек, которого вы задержали, он ведь может имеет к этому отношение.

–Почему вы задали мне этот вопрос? – полицейский нахмурил брови.

–Я слышал что в том деле нет никаких зацепок, и я бы хотел помочь. Мне кажется что в этом деле все не то, чем кажется.

–Я не вправе обсуждать с вами это, – холодно ответил полицейский и вышел из комнаты.

Флака зашел в комнату, некоторое время помялся, а потом сел в кресло. Оно было очень мягким, но продавленным, и сидеть на нем было неудобно.

Прошло минут десять, Флака устал сидеть в одной позе. Он поднялся, подошел к окну, аккуратно отодвинул штору. Окно выходило во двор, и некоторое время клавишник наблюдал игру подростков. Их было четверо: три парня и одна девочка, угловатая, худая, с торчащими лопатками, коротко стриженная в нелепой футболке на пару размеров больше. Подростки с каким-то немым отчаяньем пинали сдутый футбольный мяч. Мяч был весь в грязи, от каждого удара от него во все стороны разлетались брызги, но их это, кажется, не заботило. Это были странные подростки, молчаливые, угрюмые. Они ни на кого не обращали внимания, не поднимали глаз, на проходящих мимо людей, не смеялись, они просто пинали мяч, стоя кружком, словно выполняя какую-то важную работу, пинали и пинали… Кристиан отошел от окна, вид этих ребят пугал его, рождая дурные мысли об их будущем, о будущем его страны. Он вернулся к креслу, присел. В его детстве все было по-другому, проще, легче, веселей. Да и страна другая была, та которой уже не вернуть. Та, где не нужно было выбирать из двадцати сортов мороженого, где такие группы как Feeling B считались панк музыкой, и где для хорошего отдыха было достаточно пары бутылок шнапса.

–Герр Лоренц!

От неожиданности Флака вздрогнул, повернулся на голос. В дверях комнаты стоял, как всегда безупречно одетый, комиссар Мерхен.

–О, вы уже пришли с обеда.

–Да, извините, что не дождался вас, я почему-то решил, что вы приедете позже. Пойдемте, взглянем на задержанного.

Лоренц поднялся и пошел за комиссаром.

Опознание, конечно же, ничего не дало, что было не удивительно. Любой из пяти молодых людей мог оказаться тогда на месте грабителя.

–Ну, ничего, давайте тогда посмотрим на вещи. Он не признается в преступлении, говорит, что все вещи нашел на помойке. Жаль, конечно, что вы его не видели.

–То есть вы не сможете его обвинить?

–Прямых улик нет, – Мерхен вышел в коридор и поманил Флаку рукой. – НО мы это так не оставим, разумеется.

–А как вы нашли его?

–Мать сообщила в полицию. Нашла у сына дорогую зажигалку и сообщила нам. А все остальные вещи мы нашли у него в комнате при обыске.

–Так может это действительно не он.

Мерхен остановился у двери своего кабинета, открыл ее ключом, впустил Лоренца и зашел следом.

–Он, я уверен. Это ваш поклонник. У него вся комната вашими плакатами увешана. И мать его сказала, что парень вполне мог пойти на такое. У него нет алиби, и он в последние недели все время где-то пропадал. Мы в компьютере его копались, – Мерхен сел в кресло, – Так он постоянно на форумах сидит, посвященных вашей группе.

–А зачем ему моя зажигалка и… – Флака замялся. – Вещи ношеные?

–Фетиш, как я понимаю. Выбор вещей конечно странный, но мало ли.

–А где они?

–Вещи? Сейчас принесут. Только на время расследования это улики, так что извините, сейчас мы вам отдать их не сможем.

–Да, ладно, подожду. Мне они вообще не очень и нужны, разве что зажигалка.

Это было неправдой, но Лоренцу не хотелось признаваться этому холеному полицейскому в том, что вытянутые на коленях пижамные брюки, старенькая футболка с глупой надписью и пара трусов, имеют для него хоть какую-нибудь ценность. В душе он уже смирился с их пропажей, и это неожиданное возвращение, особенно в присутствии такого человека как Мерхен было ему неприятным.

–Вы можете их вообще выбросить, – добавил он.

–Да нет герр Лоренц, мы этого делать не станем. Ваше белье, мы вам вернем, а потом распоряжайтесь им как хотите.

Флаке показалось, что Мерхен подавил улыбку.

–Так значит, вы его отпустите и ничего нельзя сделать? А как же хваленое немецкое правосудие? – спросил Лоренц, в надежде хоть чуть-чуть поддеть полицейского, обвинив в некомпетентности. Но тот то ли не заметил издевки в голосе клавишника, то ли привык к этому, потому, что лишь развел руками.

–Я сказал, что мы постараемся что-то сделать. Записи с камер. Ваши соседи. Может кто-то видел его и сможет дать показания. Его сообщения в соцсетях. Обычно такие преступники ищут публичности и хотят похвастаться трофеями. Его телефон и компьютер уже у экспертов. На данный момент подозреваемый задержан, и мы работаем, не волнуйтесь.

–Я вас понял, комиссар, – Флаке тяжело вздохнул. Он был бы и рад воспользоваться советом полицейского и прекратить переживать, но не мог. Такой уж у Лоренца был характер.

Некоторое время они молчали. Флака тихонько постукивал пальцами по столу, Мерхен перекатывал в пальцах тяжелую золоченую ручку. Иногда комиссар поглядывал на наручные часы, и Лоренц почему-то думал, что Мерхен просто хочет продемонстрировать ему дорогую вещь. Флака уже собирался спросить, когда же принесут его вещи, как в дверь постучали.

–Входи, – отозвался Мерхен.

В кабинет вошел уже знакомый Лоренцу рыжий полицейский, как ни странно с пустыми руками.

–А вещи где? – спросил комиссар.

Рыжий загадочно улыбнулся.

–Не поверите, комиссар.

–Томас, ты же знаешь что я не терплю эти игры в шарады, – Мерхен нахмурился.

–Простите, шеф. Подозреваемый пишет признание, – рыжий сел рядом с Лоренцем, даже не обратив на того внимания.

–Это отличная новость, Томас, – Мерхен довольно улыбнулся, посмотрел на Флаку и добавил. – Это ваш грабитель, герр Лоренц.

–Что, простите? – не сразу понял Кристиан.

–Парень, который ограбил вас, во всем сознался, – объяснил тот, кого комиссар называл Томасом.

Он повернул к нему голову и смотрел с выражением легкого презрения, хотя Флаке не мог понять в чем причина этого, ведь они с этим человеком никогда раньше не пересекались и ему не за что было презирать Лоренца.

–Во всем сознался? – эхом повторил Кристиан и перевел взгляд на комиссара.

–Если Томас говорит, то так оно и есть, – Мерхен утвердительно покивал.

–И что это значит? – по удивленному выражению лица комиссара Кристиан понял что задал глупый вопрос, но он так переволновался, что туго соображал и ничего не мог с эти поделать.

–Как что? – воскликнул Томас и Флаке повернул к нему голосу. – Теперь у нас есть веские улики и его личное признание. Дело раскрыто. Неужели вы не рады? Или я чего-то не знаю и вы находились с преступником в сговоре?

Лоренц инстинктивно отшатнулся от полицейского и вскинул руки замахал ими в воздухе.

–Да вы с ума что ли сошли?! Зачем мне это нужно?

–У меня большой опыт работы с медийными личностями, герр Лоренц и не исключаю возможность самопиара. Учтите. если вскроется ваша с ним связь, я лично позабочусь о том, чтобы вам выписали крупный …

–Томас, что ты на пострадавшего набросился? – резко оборвал его Мерхен. —Где сейчас подозреваемый?

–В комнате допросов с Ульрихом, шеф, – ответил тот и бросил холодный взгляд на Флаке. Похоже этот рыжий полицейский невзлюбил его , только Кристиан никак не мог вспомнить чем его обидел.

Комиссар довольно улыбнулся, покивал головой, пристально посмотрел на Лоренца, потом вдруг резко повернулся к Томасу, нахмурился и спросил:

–Во всем сознался?

–Да.

–И как вам удалось?

–Вы же знаете, шеф, мы профессионалы, – Томас замялся.

–Томас! Я хочу услышать четкий ответ , когда задаю вопрос! – Мерхен гневно свел брови на переносице.

–Да , шеф. Конечно.– улыбка на лице полицейского потухла. —Мы использовали хитрость. Намекнули, что есть свидетель. И он раскололся. Похоже парень трусливый попался, на наше счастье.

ЛОренц в первую секунду испытал радость, что все так разрешилось, но почти сразу же понял, что все это не так радужно. Он не был психологом, но понимал – фанат, который пошел на ограбление, довольно опасный тип, к тому же крайне хитрый. Он выяснил где живет Лоренц, пробрался в его дом, похитил вещи, ударил его, притом довольно больно. Все это говорило о нестабильной психике , и ведь все это уже было однажды… Лоренц побледнел и испуганно взглянул на комиссара.

–Ладно, я понял. Возвращайся к работе, – Мерхен махнул рукой коллеге, перевел взгляд на Флаке, и в его взгляде появилась тревога, —Что-то случилось, герр Лоренц? Вы хорошо себя чувствуете?

– Пока нет, – тихо ответил Лоренц, – Но я опасаюсь что этот человек может быть опасен, как в тот раз.

Он сглотнул и умолк.

–О чем это вы таком говорите? – Комиссар переглянулся с коллегой. Кажется он тоже теперь заподозрил Флаке в чем то. Боясь, что все это может плохо кончиться, Лоренц взволновано затараторил:

–Я говорю о том жутком случае в нашем прошлом. Оливере чуть не убили, в Рихарда стреляли, и этот человек, он хотел меня…– Флаке смущенно потупил взгляд.– Хотел меня спасти и я боюсь, что это повторится снова.

–А что заставило вас думать, что это может случиться? – комиссар внимательно смотрел ему прямо в глаза и от этого взгляда становилось не по себе. – Ведь вы уверяли меня что не узнали преступника. Откуда же вам знать, что он задумал?

–Я и не знал, – Флака покивал, поправил сползшие очки и добавил.—Но я могу предположить.

–Герр Лоренц, я уже трижды от вас, и Герра Круспе слышал про тот случай, и честно говоря, мне это порядком надоело. Я понимаю, такое сложно забыть, вы пережили трудные времена, и, наверное получили должную психологическую помощьб, но… – он на мгновение умолк, а потом продолжил довольно резким тоном – Но вам следует быть осторожней в предположениях. Нет ничего, что указывало бы на связь этих преступлений. Из-за ваших нелепых страхов, я потратил несколько часов изучая тот дело, и уверяю вас, связи нет. Воскрешение из мертвых удалось провернуть лишь одному парню, и насколько мне известно, его звали Иисус Христос.

Он чуть улыбнулся собственной шутке.

–Я и не говорю, что он воскрес из мертвых, – Флака ощущал как внутри нарастает раздражение. – Но не стоит отрицать, что в последнее время происходят странные вещи и пока вы не нашли им ни одного разумного объяснения. И я списываю это на ваше отчаянное нежелание прислушиваться к нашему мнению.

–Вы ошибаетесь, герр Лоренц, мы всегда внимательно прорабатываем все версии, – в голосе комиссара появились стальные нотки. – Но повторяю, связи нет. И давайте закончим на этом, у нас еще очень много работы. Томас, проводи нашего гостя до дверей.

Флаке бросил еще один взгляд на комиссара, тяжело вздохнул и поднялся. Наверное он прав, тревожность Флаке и без той истории с маньяком зашкаливала, а после он сделался самым настоящим параноиком.

–Извините комиссар, я не хотел никого обидеть, – сказал он уже у дверей. Но Мерхен даже не удостоил его взглядом.

Уже выйдя из участка Флаке облегченно выдохнул и направился к машине. Кажется его страхи оказались напрасными и он наконец мог расслабиться и прекратить шарахаться от собственной тени. Только вот одно настораживало – этот рыжеволосый полицейский и его неприкрытая враждебность. Похоже Флаке, сам того не ведая, где-то обидел его. Но где и чем? Чуть подумав и так ничего и не придумав, Флаке пожал плечами, сел за руль и отправился домой.

========== Глава девятнадцатая. Ридель берется за дело. ==========

***

Он не говорил это никому, но последние ночи Олли совсем не спал. Он не боялся, что Брингер воскрес – нет. Ридель был прагматиком и не верил в чудеса воскрешения. Но, из-за всей этой кутерьмы и расследования Рихарда, в которое его невольно втянули, он потерял покой. Днем это было незаметно. Он жил обычной жизнью: общался с друзьями, занимался музыкой, смотрел старые фильмы, но ночью, когда огромная квартира погружалась в мрачную тишину, Олли, хотя и чувствовал себя усталым и разбитым, не мог сомкнуть глаз. Не помогали даже занятия йогой, успокаивающие чаи привезенные из Тибета, медитации и прочие уловки, которые спасли его рассудок после похищения.

В тот раз он работал с психологом, и это помогало, но сейчас Олли понимал – психолог ему не помощник. Оливер давно все отрефлексировал и ему незачем было ворошить прошлое. В тот раз было чертовски больно, ведь разбирая страхи настоящего его погружали в прошлое. Макали с головой в озера прошлых ошибок, водоемы без дна, подернутые корочкой льда. А он не любил этого, предпочитая оставлять все на дальних полках разума, запыленное и основательно забытое. К тому же Ридель совсем не верил, что психолог поможет, ведь сейчас он не ощущал страха или злобы, нет, он ощущал беспокойство. Именно оно изводило ночами, не позволяя уснуть и отключить работающий мозг.

Загадка, не имеющая к нему прямого отношения, не давала покоя. Ему нужно было что-то сделать, как-то изменить ситуацию, выяснить, кто и почему убил журналистку. Он почему-то был уверен, как только узнает имя убийцы – сможет успокоиться. В этом он понимал Круспе, видимо потому тот и не мог бросить свое расследование, хотя казалось оно делает того несчастным. Но Оливер не надеялся на Рихарда, лидер-гитарист был человеком легко увлекающимся и подверженным влиянию эмоций и вряд ли ему удастся докопаться до истины. Ведь чуть что тот впадал в меланхолию, и требовалась целая уйма времени, чтобы вернуть ему мотивацию. Немного обнадеживало участие во всем Тилля, вокалист всегда подходил к делу основательно, и если он и брался за что-то, то всегда доводил до конца. Но Ридель видел, то чего, кажется, не замечал Круспе – Тилль всеми силами пытается прекратить любое вмешательство группы в расследование. Наверняка для этого у него имелись веские причины. Олли подозревал, что Линдеманн знает многим больше, чем говорит, но спрашивать напрямую не хотел. Он никогда не был настолько близок с Тиллем, и не считал, что имеет право требовать от того откровенности.

В эту ночь он снова лежал без сна, уставившись в потолок. Перед мысленным взором медленно вращались, как на рыночной карусели, мрачные мысли о прошлом, вопросы на которых не было ответа:

«Почему я стал жертвой в разборках сумасшедшего убийцы и Тилля»

«Мог ли я убежать?»

«Не слишком ли рано я сдался в тот раз?»

«Что бы сделал на моем месте другой?»

Вместе с мыслями, волнами накатывало жгучее чувство стыда за собственное похищение. Он знал, что ни в чем не виноват, они разобрали все по крупице с психологом, но не мог управлять этим. Чувства приходили и уходили, а он с буддийским спокойствием монаха, наблюдал за ними чуть отстранёно, фиксируя и стараясь не слишком вовлекаться, пускай это и было невозможно в его положении.

Оливер страшно устал. Тело отяжелело, и перед глазами плясали цветные круги, но сна так и не было. Олли прикрыл веки, надеясь что все же провалится в сон, но вместо сна ему вдруг пришла гениальная идея. Как яркая вспышка в мозгу. Почему он раньше до этого не додумался? Ведь это было так просто и очевидно. Олли вскочил, забыв об усталости, в темноте нашарил шлепанцы и быстрым шагом направился в кабинет.

Окна кабинета выходили на дорогу и проезжавшие внизу машины изредка освещали потолок, создавая причудливые тени. Олли мгновение стоял в дверях, взвешивая все за и против своего плана, а потом машинально щёлкнул выключателем и прошел к своему рабочему столу.

Ридель предпочитал минимализм в интерьере. Вот и в кабинете, оформленном в светлых тонах, не было ничего лишнего. Простой письменный стол с ноутбуком на нем, удобное вращающееся кресло, несколько книжных шкафов, наполненных в соответствии с его литературным вкусом, да пара добротных кожаных кресел у дальней стены. Мягкий ковер цвета молодой травы глушил любые звуки. Ему показалось в кабинете слишком душно. Он приоткрыл окно, уселся за стол, включил ноутбук и в строке поисковика набрал запрос: «Частные детективы Берлина». Пролистав несколько сайтов, Олли открыл верхний ящик стола и достал отрывной блокнот и карандаш. Около получаса он выписывал контакты заинтересовавших его специалистов, а потом выключил компьютер, убрал блокнот в ящик и успокоенный ушел спать.

В этот раз Ридель уснул стоило только голове коснуться подушки и проспал почти до обеда. День выдался пасмурным и туманным, но, несмотря на это он, впервые за последние дни, чувствовал себя прекрасно. Олли сделал свой привычный комплекс упражнений, выпил кофе, съел плотный завтрак и направился в кабинет.

Следующий час он занимался списком. Изучал фамилии, читал отзывы в интернете и наконец, выбрал то, что ему подходило. Олли созвонился с нужным ему человеком и договорился о встрече в ближайшее время.

Детективное агентство находилось в самом центре Берлина неподалеку от Александрплатц. Он оставил машину на стоянке у входа и поднялся на второй этаж старинного пятиэтажного строения с вычурным барельефом на фасаде. В приемной его встретила любезная девушка с высокой прической, предложила кофе и попросила подождать пару минут. Олли не любил ждать. Но чашка отличного кофе скрасила ожидание, сделав его даже приятным. Вскоре его пригласили в кабинет.

Хозяин кабинета – Ганс Циммерман, плотный мужчина в очках и мешковатом пиджаке не по размеру, ничем не походил на успешного частного сыщика, а скорее на бухгалтера. Но энергичное рукопожатие и внимательный взгляд серых глаз, убедили Олли, что он сделал правильный выбор. Дальнейшее только укрепило его уверенность. Циммерман сначала внимательно выслушал его, делая пометки в ежедневнике, а после стал задавать множество вопросов, ответов на многие из которых у Оливера не оказалось. Он совершенно ничего не знал о прошлом журналистки, о том были ли у нее враги помимо предполагаемого подозреваемого (того самого на которого так явно указывал его друг Баум), он никогда не читал ее статей и не догадывался о чем писала Ангела. Оливер Ридель даже никогда встречал ее лично и ничем не мог помочь детективу, как не старался. К концу разговора Олли пришел к мысли, что правильно было бы прийти сюда с Рихардом. Тот наверняка знал намного больше. Он озвучил это детективу и тот согласился с ним.

Они договорились об еще одной встрече на днях, но даже сейчас Циммерман согласился взять дело и пообещал найти убийцу. Но Оливер не торопился подписывать контракт. Он не был скрягой, но выбрасывать деньги на ветер тоже никогда не любил, потому вежливо попрощался с детективом и пообещал позвонить в самое ближайшее время.

Уже вернувшись, домой Олли подумал, что уговорить Рихарда будет не так-то просто и, хотя раньше избегал этого, сейчас решил действовать через Тилля. Возможно, здравомыслящий и не подверженный сменам настроения Линдеманн сможет уговорить Круспе и убедить довериться профессионалам.

Он набрал Тилля, но телефон вокалиста был выключен. На завтра у них всех была назначена встреча в репетиционном зале, и он решил отложить этот разговор до завтра, а пока выкинуть все из головы.

Но это оказалось не так просто. Предвыборная гонка была в самом разгаре и со всех сторон его засыпали тоннами информации о кандидатах, один из которых был, судя по всему причастен к убийству. Ко всему прочему ближе к четырем ему внезапно позвонил Гордон Баум и неожиданно пригласил на обед. Олли согласился, не найдя достойной причины для отказа.

Они с Баумом не были такими уж близкими друзьями, но Олли ценил их общение, ведь Гордон входил в его личный список «полезных людей» и он старался поддерживать с ним максимально дружеские отношения.

Ресторан, который в этот раз выбрал Гордон, был Оливеру незнаком. Небольшое уютное заведение в восточном стиле неподалеку от Бундестага. Олли сразу заметил Баума за столиком в углу. Гордон был одет в светлый летний костюм и выглядел торжественно. Оливер обрадовался, что перед выходом сменил привычную футболку и джинсы, на рубашку с коротким рукавом и классические темные брюки. Гордон тоже увидел Риделя, махнул ему рукой. Оливер подошел к другу и поздоровался.

–Привет, давно ждешь? – сказал он и машинально взглянул на часы. Он не опоздал, Гордону не в чем было его упрекнуть

–Нет, пришел за пять минут до тебя, – Баум кивком указал на стул напротив и добавил.—Я заказал нам марокканский чай с мятой, надеюсь, ты любишь мяту?

–Да, спасибо, выпью с удовольствием, – Олли вежливо улыбнулся и взял протянутое Баумом меню.

Пока Олли выбирал, Гордон молча разглядывал посетителей, но стоило только Риделю закончить и сделать заказ, как выпалил без предисловий:

–С нашей встречи с твоими друзьями прошло уже несколько дней. Я каждый день читаю свежую прессу и жду когда в газетах появился разоблачающая подонка статья, но мне кажется что уже не дождусь этого. Неужели я не смог убедить вас в том, что мой оппонент недостоин власти?

Олли лишь пожал плечами. Он не говорил с Тиллем и Рихардом с той встречи в уличном кафе и понятия не имел, куда завело их расследование. К столику подошел официант. На большом цветастом подносе красовался объемный керамический чайник с синим узором и две низкие пиалы в том же стиле.

Он разлил чай и бесшумно удалился. Баум сверкнул глазами, сделал глоток чая, погладил растрёпанную бороду. Оливер молча наблюдал за другом решая, стоит ли рассказать ему про утреннее посещение детективного агентства. Баум знал Ангелу лично и возможно он смог бы прояснить ситуацию. Но, насколько помнил Олли, знакомство с журналисткой у Гордона было шапочное, к тому же, детектив просил не болтать никому о предстоящем расследовании и Ридель рассудил, что не следует посвящать Баума в свои планы.

–У тебя все нормально? – внезапно спросил Гордон и чуть наклонил голову влево. Его длинные вьющиеся волосы, которые он сегодня не убрал в привычный хвост, упали на лицо и он отбросил их раздраженным жестом.

–Почему ты спрашиваешь? – Оливер сам того не замечая отзеркалил недавний жест Гордона и тоже пригладил бороду.

–У тебя черные круги под глазами, как у старого наркомана, да и выглядишь весьма дерьмово, – ответил Баум, даже не пытаясь быть учтивым.

Оливер уже привык к этой его особенности говорить то, что придёт голову, не пытаясь облечь слова в обертку элементарной вежливости. Он до сих пор не мог понять: это тщательно продуманный образ, или настоящий Гордон Баум и особенности его характера.

–Все хорошо, не волнуйся, – кивнул Олли и отпил чая. – Плохо спал последние ночи, но это пройдет.

–Бессонница, – констатировал Гордон. – Знакомо, только не понимаю, что может тебя тревожить. Ведь это у меня выборы и нервотрепка, а ты то что?

Оливер тяжело вздохнул, отвел взгляд. Ему не хотелось говорить о прошлом. Баум, разумеется, знал о том случае с маньяком и Олли легко бы объяснил ему все, но Ридель так устал от сочувствующих взглядов окружающих, что старался не поднимать эту тему.

–Да так, небольшие разногласия с ребятами, – ответил он и взглянул на Гордона.

Баум не был идиотом. Он наверняка понял, что Олли лжет. Но, судя по всему, в этот раз решил проявить несвойственную ему тактичность и не стал задавать вопросов. Вместо этого Гордон хитро улыбнулся, сверкнув идеально ровными зубами и сказал:

–У меня есть один проверенный способ борьбы с бессонницей.

–И какой же? – Олли не верил, что ему поможет способ Баума, к тому же он уже сам нашел решение, но подыграл другу.

–У нас с тобой много общего, Олли, хотя ты музыкант, а я политик, – начал Баум издалека.– Мы с тобой слишком популярны, чтобы можно было совершать глупости и рисковать своей репутацией. Но я знаю одно прекрасное место, там все по высшему разряду, к тому же полная секретность. Если хочешь я дам тебе рекомендации. Пара сеансов у этих кудесниц массажа и ты будешь спать как младенец.

Олли вежливо улыбнулся в ответ, он понимал, о чем говорит Баум, но не горел желанием посещать жриц любви. Олли был брезглив в таких вопросах и предпочитал любовь настоящую, любви за деньги.

–Так что? Хочешь сходить на массаж? – Баум откуда-то извлек резинку и убрал волосы в небрежный хвост.—Позвонить моим друзьям?

–Не сегодня, у меня полно дел, – покачал головой Оливер. – Но буду знать, к кому обратиться, если вновь не смогу уснуть.

–Я все же предупрежу их о тебе, на всякий случай. Можешь звонить в любое время, заведение работает круглосуточно, – Гордон выудил из кармана пиджака небольшую визитку и положил на центр стола.

Олли взял ее в пальцы, покрутил. На ней был только телефон и больше ничего.

–Спасибо, – Ридель убрал визитку в нагрудный карман рубашки.

–Помогать друзьям мое любимое занятие, – Гордон улыбнулся ему, а потом резко перевел тему на политику. Олли не возражал. Разговоры на нейтральные для него темы, пускай и на повышенных тонах, были лучше всех этих скользких недомолвок и попыток влезть в его личную жизнь без спроса.

Ближе к концу обеда Баум снова вспомнил про своего ненавистного оппонента. Оказалось, что на днях на телевидении состоятся дебаты.

–Было бы намного проще вести с ним диалог, Олли, – сказал он. – Если бы у меня были козыри на руках. Он будет давить на мое происхождение. Это грустно признавать, но в обществе снова витают националистические настроения. Ультраправые закидывают мою почту угрозами. Им страшно даже представить, что к власти в стране придет эмигрант. Я полагаю, они будут поддерживать моего конкурента, даже если узнают, что он самолично убил эту несчастную девочку. Но люди, обычные граждане, они считают по-другому. И если в ближайшее время в прессе появилась бы обличающая статья, с разоблачением одного из кандидатов это могло бы очень мне помочь.

–А ты уверен, что он виновен, Гордон? – аккуратно спросил Олли. – У тебя есть какие-то доказательства?

–У меня нет, – он развел руки в стороны.– Но у твоего друга есть. Как я понимаю там готовый материал и фото с малолетками. Я не понимаю, почему он до сих пор не отдал это в прессу. Зачем была эта встреча пару дней назад, если не затем чтобы все уточнить и принять правильное решение?

–Я точно не знаю мотивов Рихарда, но полагаю, он пока не понимает что правда, а что ложь. Если бы у него было однозначное доказательство вины твоего конкурента, Рихард не стал бы тянуть и давно все сообщил полиции.

–Полиция ничего не сделает. Они никогда не дадут этому огласку. – Баум чуть понизил голос и добавил.– Я подозреваю, что в полиции полно тех, кто разделяет точку зрения правых, потому лучше всего было бы, если бы Рихард отдал все материалы в прессу. Пускай даже в ту самую газету, где работала Ангела. Это было бы разумно, не считаешь? Таким образом, он смог бы снять с себя любую ответственность. Не думаю, что ваш менеджмент придет в восторг, если группу станут трепать в прессе в связи с политическим скандалом.

–Возможно, так и есть, а может напротив это их обрадует. Любое упоминание в прессе это бесплатная реклама, особенно сейчас, перед выходом альбома, – Оливер улыбнулся. – А что касается газеты, тут я не знаю. Только Рихарду решать, что делать с материалом, который ему передала Веспе. Ведь если бы она хотела публикации, тогда могла бы отправить данные своим коллегам, а не Рихарду. По крайней мере, я предполагаю, что именно так и думает сам Круспе, потому пытается разобраться во всем не привлекая посторонних.

–Боже, Олли, ты рассуждаешь как дилетант. Я и сам не понимаю, зачем Ангела втянула во все это вашего гитариста, но раз уж у него оказался такой материал, он просто обязан показать его людям. Только избиратели могут решить что, правда, а что ложь. Я ведь говорил тебе, что этот напыщенный индюк только делает вид, будто хороший парень, а на самом деле он насильник и подонок. И я сейчас говорю о реальном случае, а не каких-то домыслах. Но там ничего не доказать, жертва запугана и никогда не даст показаний, – Баум нахмурил густые брови.– Раз есть реальный компромат, пускай он даже сфабрикован и сделан нелегальным способом, нужно использовать его против подонка. Это справедливо, пойми!

–Я понимаю тебя и твою позицию, – Олли старался подбирать максимально нейтральные слова, чтобы случайно не задеть чувств Баума.– Но как быть с презумпцией невиновности? Возможно, он и изнасиловал ту девочку, я не буду ставить под сомнения твои слова, но что касается убийства, ведь нет ничего, что однозначно указывало бы на его причастность. К тому же, насколько я понимаю, у Рихарда были и другие версии. Наверняка он хочет исключить вероятность…

–И ты туда же, – раздраженно перебил его Гордон.– Я считал ты на моей стороне. Я слышал эти версии и все это полная чуть. Ты ведь не забыл, он посмел обвинять мою дочь – Еву! Это неслыханно!

Как не старался Олли говорить мягко, Гордон все же рассердился.

–Нет, он вовсе не обвинял ее. Ты неправильно понял.

–Я не знаю, что за документы попали им в руки, Олли, но что бы там ни было, имя Евы никогда не должно всплыть, ты меня понимаешь? Иначе я за себя не ручаюсь и не посмотрю что это твой друг. Я засужу его. На меня работают самые лучшие адвокаты, и если Рихард посмеет хоть чем-то задеть Еву, я как цепных псов, натравлю их на него. Лишь одно упоминание Евы и имя Круспе в ближайшие месяцы не сойдёт со страниц желтых изданий, поверь мне. У меня есть, что им предъявить.

–Гордон, о чем ты говоришь? Тебе следует остыть. Рихард не желает никому зла и уж тем более твоей дочери, – разговор принимал весьма неприятный оборот.

Оливер не понимал, о чем таком говорит Баум, и что у него может быть на Рихарда, но ему не нравилось, что тот перешел к угрозам. Ридель подумал, что ему следует в самое ближайшее время прекратить всяческое общение с этим человеком.

–Хорошо, – Баум успокоился так же быстро, как и вышел из себя. – Ты прав, я погорячился и не должен был говорить все это. Забудь все что я сказал. Ева моя дочь, пойми, потому я и вспылил. Я верю что твой друг разумный малый и не станет делать глупостей.

–Я надеюсь так и будет, – кивнул Оливер, подумав про себя что, похоже совсем не знает настоящего Гордона Баума и все это время ему показывают лишь маску.

–А я надеюсь, ты со своей стороны, сможешь повлиять на него и убедить его в том, что Ева тут не при чем.

–Даже не знаю, как я мог бы это сделать, – Олли сдержано улыбнулся.– Гордон, не в моих правилах убеждать людей в том, чего я сам не знаю. Если ты хочешь я могу устроить вам с Круспе еще одну встречу и ты сам попробуешь убедить его.

–Нет, он мне не доверяет, – Гордон покачал головой.– Но доверяет тебе. Неужели тебе так сложно сказать ему, что Ева не имеет к этому никакого отношения?

–Гордон, мы с твоей дочерью даже не знакомы, как я могу что-то говорить о ней, – мягко возразил Ридель.

–Тогда вам нужно с ней встретиться, – безапелляционным тоном заявил Баум. – Я устрою вам встречу в ближайшее время. Тебе будет достаточно одного разговора с Евой чтобы понять – она и мухи не обидит.