Текст книги "Творческий кризис продолжается (СИ)"

Но не только Сеси страдала от присутствия в доме отвратительной миссис Л. На следующие утро Макдур явился в лабораторию и попросил разрешения использовать телепатию, что означало долгий и серьезный разговор.

Риддл сидел за столом и записывал результаты ночных опытов в специальную тетрадь. В полумраке чердака крутились странные вихри из красных точек, и Том как раз задумался, откуда они взялись. Это побочный эффект ночных экспериментов, или, может, его подводят уставшие глаза? Устали не только его глаза, устало все тело, и мысли в голове ползали медленно, как сонные улитки. Он выжидающе уставился на слугу, его холодный взгляд ясно намекал, что сейчас неподходящее время для бесед.

Демон невозмутимо поставил перед ним чашку с горячим чаем и заявил:

– Господин, я увольняюсь.

– Почему, Макдур? – Рука Тома застыла на полпути к чашке. Эта новость была для него полной неожиданностью.

– Все дело в той странной леди. Господин, она постоянно называет меня молодым человеком. Меня, трехсотлетнего демона! Это худшее оскорбление для нашего племени. Я не могу с этим мириться. Господин, это все равно что признать, что у меня нет ни гордости, ни чувства собственного достоинства, ни хвоста.

– Я поговорю с меге… с миссис Локхарт. – Том взял чашку, бездумно сделал глоток и обжегся. Чай был не только крепок, но и горяч. Однако эта неприятность пошла ему на пользу, сонливость отступила, пусть и на один крошечный шажок. – Где она сейчас?

– Они с мистером Локхартом собираются завтракать.

– Придется составить им компанию.

Риддлу потребовалось время, чтобы переодеться и привести себя в порядок, поэтому к началу завтрака он опоздал. Но не настолько, чтобы пропустить до умиления трогательную картину: миссис Л. поправляла сыну салфеточку, в то время как Гилдерой испуганно смотрел на выстроившиеся перед ним тарелки. На первой был омлет, на второй – горка бекона, на третьей – поджаренные сосиски, на – четвертой нарезанный апельсин, на пятой – гусиный паштет, кроме того, рядом стояли вазочка с клубничным мармеладом, подставка с тостами и чашка дымящегося кофе. И только стакан морковного сока с веточкой сельдерея да половинка грейпфрута предназначались миссис Л.

– Но, мама, я не хочу есть, – плаксиво произнес он, взирая на еду так, будто ее уже успели попробовать крысы и тараканы.

– Милый, съешь хотя бы немного, я ведь так для тебя старалась. Неужели ты не любишь свою глупенькую мамочку?

– Люблю, – обреченно выдавил из себя Локхарт, понимая, что не встанет из-за стола, пока не съест все.

– Чудненько. – Миссис Л. улыбнулась с чувством выполненного долга. – Моему герою нужно хорошо питаться, чтобы быть сильным и победить всех злых чудовищ. А, Том, вы решили к нам присоединиться…

Как и опытный фехтовальщик, миссис Л. всегда держала свое оружие наготове. Даже с утра ее фирменный острый взгляд резал ничуть не хуже дамасской стали.

– Доброе утро. – Риддл улыбнулся, при этом его улыбка выглядела так, будто предназначалась другим людям, более достойным, но Том решил щедро пожертвовать ее в пользу убогих. Локхарт бросил взгляд на пол. Обычно Сеси следовала за хозяином, как верный домовой эльф. С утра ее желудок походил на небольшую черную дыру, в которой без следа бы исчезли и сосиски, и омлет, и даже клубничный джем. Но сегодня его любовник пришел один. «И где же эта треклятая мантикора, когда она так нужна?!» – Гилдерой тоскливо поворошил горку бекона. Том придвинул к себе джем и тосты, за что удостоился от Гилдероя любящего взгляда. Первого за все время их знакомства.

– Приятного аппетита, – процедила миссис Л., мысленно желая ему подавиться.

– Спасибо, – ответил Том, всем своим видом говоря, что не подавится, даже если она сейчас впрыгнет на стол и спляшет перед ним канкан без белья.

– Как вам тосты, Том? Я, конечно, приготовила их специально для Гилдероя, именно так, как он любит…

– Тосты очень вкусные, миссис Локхарт. Надеюсь, Гилдерой не будет возражать…

– Конечно, нет, – поспешно заверил тот, с трудом впихнув в себя последний кусок омлета.

– Ты такой щедрый, мой мальчик. Я могу сделать еще.

– Не надо, мама, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты отдохнула.

– Спасибо, ты у меня прелесть.

Том подумал, что улыбка у миссис Л. настолько приторная, что будь в столовой мухи, они бы просто прилипли к ее губам. Когда есть такая слащавая улыбка, им и дерьма не нужно.

– Вы сами приготовили завтрак?

– Гилдерой говорит, что ваш слуга – хороший повар, но только мать может приготовить своему мальчику завтрак именно так, как он любит.

– Что касается моего слуги, не могли бы вы прекратить называть его молодым человеком? Ему не нравится это обращение.

– Почему? – Миссис Л. слегка приподняла брови, она считала, что слишком живая мимика – первая подруга ранних морщин.

– Потому что он демон. – Том машинально сделал глоток, когда перед ним появилась новая чашка чая. Но в это раз чай был нужной температуры, значит, Макдур все-таки сменил гнев на милость.

В ответ миссис Л. фыркнула.

– Вы, наверно, шутите, он не демон.

– У него есть копыта и хвост, а мордой он похож на кабана. Разве что серой не пахнет, но только потому, что ваш сынуля постоянно ныл и жаловался на неприятный запах.

– И все равно он не демон. Наверно, у него были некрасивые родители, или его прокляла злая ведьма. А с вашей стороны очень невежливо напоминать бедняге о его уродстве и обзывать демоном.

В умении отрицать очевидное миссис Л. не знала себе равных.

– Я могу поручиться за то, что Макдур – демон, я сам его вызвал. А значит, это вы его оскорбляете, называя человеком.

– Том, – снисходительно начала она. – Я много лет была замужем и знаю, как сильно мужчины любят прихвастнуть. Дай вам волю – и вы договоритесь до того, что объявите себя возродившимся Темным Лордом. Не знаю, кого вы там вызвали, но если я сказала, что Макдур – не демон, значит он – не демон. В доме моего сына демонов быть не может.

– Миссис Л., мы вчера прояснили вопросы владения этим домом. Я считал, что в вашем возрасте люди еще помнят о недавних событиях.

Гилдерой нервно отложил вилку, он не верил, что завтрак закончится мирно. Тон Риддла становился все ласковее, а губы мамочки превратились в тонкую полоску. Он раздраженно вздохнул: «Лучше бы подумали обо мне! Как мне писать новую книгу, если дом превратился в настоящее ристалище? Эгоисты!»

– Если вы не верите, что Макдур демон – это ваше право, – Том с нарочитой аккуратностью намазал тост джемом, – но возникает одна логическая неувязка. Если демонов здесь нет, значит, Макдур не может исполнять ваши приказы и впредь будет их игнорировать. А об уровне моих магических способностей вам останется только гадать, я всегда был против того, чтобы демонстрировать настоящее колдовство перед дураками.

– Именно об этом я тебе говорила! – взвизгнула миссис Л. – Гилдерой, ты должен приструнить этого хама. Прямо сейчас, а потом мы отправимся за покупками. – Она демонстративно отодвинула от себя тарелку с нетронутым грейпфрутом, потом встала и, гневно стуча каблучками, вышла из столовой.

– Как ты можешь так разговаривать с моей мамой? – промямлил Локхарт, не смея ослушаться приказа даже после ее ухода. Видит Мерлин, сейчас он больше всего на свете хотел снова оказаться в беззаботном Рио.

Том откусил тост, задумчиво его прожевал и, наконец, сказал:

– Тебе интересно, как у меня получается давать ей отпор? Готов поспорить, ты хочешь взять у меня пару уроков.

Лицо Гилдероя говорило «да», но сам он замялся и только после секундного колебания выдохнул:

– Пожалуй…

Может, в другое время Риддл поделился бы секретом укрощения самодовольных стерв, но сейчас он хотел спать, а не пускаться в долгие объяснения, и поэтому отделался очередной колкостью:

– Просто прими как факт, что я умнее, могущественнее и лучше разбираюсь в женщинах.

– Вот уж нет, – Локхарт фыркнул и поспешно встал из-за стола, пока мама не вернулась и не заставила его доесть все, что еще оставалось на тарелках.

========== Глава 10 ==========

Том проснулся рано, до заката оставалась еще пара часов. Он попробовал снова задремать, но мозг жаждал новой пищи для размышлений, а вот тело, наоборот, не хотело расставаться с чувством приятной сонной расслабленности. Риддл быстро нашел компромисс – перебрался из спальни в лабораторию и растянулся на диване с книжкой. Воспитание не позволяло ему разгуливать по дому в пижаме, и он надел белую рубашку и серые брюки, но мантию оставил на спинке стула, а верхние пуговицы рубашки застегивать не стал. «Отдыхать можно и нужно, – сказал он себе. – Тем более сегодня воскресенье». Лаборатория не слишком подходила для отдыха: магический инструментарий, книги, да и сама атмосфера искушали его отложить в сторону детектив и взяться за магический фолиант. Было бы лучше спуститься в одну из гостиных или в библиотеку, которую Том называл локхартекой из-за отсутствия разнообразия в выборе книг, но там он мог столкнуться с миссис Л. Ничем хорошим их встреча не закончилась бы – в этом Риддл был уверен, но сильно сомневался, что объяснение «извини, это было неизбежно» удовлетворит Гилдероя, а фраза «из нее получилась очень хорошая жаба» – утешит.

Оставалось надеяться на талант мистера Дасти Осема, и тот не подвел – через некоторое время Том увлекся сюжетом и забыл, где находится. К нему присоединилась Сеси. После того как ведьма-злыдня покинула дом, захватив с собой колдуна-вонючку, мантикоре удалось собраться с духом, прошмыгнуть на кухню и позавтракать. Сыто облизнувшись, она пару раз взмахнула крыльями, разминаясь, а потом легко взлетела на спинку дивана цвета медного купороса. Том не поднял взгляда, и ей стало обидно: хозяин мог бы ее похвалить, ведь он так настойчиво требовал, чтобы она научилась летать. Сеси удобно разлеглась на спинке: вытянула передние лапы, сложила крылья на спине, точь-в-точь как гордый грифон, чье изображение украшало одну из стен лаборатории. Зеленые глаза внимательно наблюдали за Риддлом, мантикора не хотела пропустить момент, когда он будет переворачивать страницу. Шелест бумаги приводил ее в восторг, и она всякий раз пыталась ударить по книге лапой. Том ворчал, чертыхался вполголоса, но прогонять ее не прогонял.

Фолиант у порога звякнул цепью, но грозный окрик «Сидеть!» загнал его в сундук без крышки, где он предпочел остаться, притворившись томиком детских сказок. На пороге стояла миссис Локхарт – наглядный ответ на вопрос, кого же боятся боггарты. За ее спиной маячили еще две ведьмы. Первая была темноволосой, загорелой и стройной. Но, несмотря на старания оставаться юной, у нее получалось выглядеть лишь хорошо сохранившейся, как цветок из гербария. Вторая, наоборот, не скрывала своих лет. Ее одутловатое и покрасневшее лицо говорило о проблемах со здоровьем, а немаленькие объемы выдавали заядлую сладкоежку.

– Том, мои подруги Лолли и Мелани захотели посмотреть на настоящую колдовскую лабораторию. Вы не возражаете, если мы здесь немного побродим? – сказала миссис Л. сердечным тоном.

Риддл вскочил с дивана, его руки сжались в кулаки. «Как она посмела?..» – подумал он, а концовку фразы растворил жгучий отвар из смущения и злости, который кипел у него внутри. Он терпеть не мог незваных гостей в своей лаборатории и просто ненавидел, когда его, великого и ужасного темного мага, заставали врасплох за каким-нибудь невинным занятием вроде чтения.

– Мы думали, что вы здесь занимаетесь магией, – сказала худая и обманчиво юная Мелани. Ее осторожная походка выдавала страх, но не перед темными силами, а перед пылью и грязью. Она боялась испачкать новую мантию от Кальяноса – белую с модными голубыми цветочками.

По расстроенным лицам ведьм можно было понять, как сильно они разочарованы из-за того, что им не удалось подловить Тома на чем-нибудь предосудительном. Ведь именно за этим они и нагрянули, понадеявшись на эффект неожиданности.

– Миссис Локхарт… – ровный, лишенный эмоций голос лучше всяких слов говорил, что Том близок к тому, чтобы отправить незваных гостей глотать вонючую жижу в болоте, причем настолько далеком и глубоком, что сам Мерлин не услышит их криков о помощи. Но вмешалась Сеси. Появление мамаши Гилдероя, да еще с двумя конфидентками, лишило ее разума, и она попробовала спрятаться за диваном. Зазор между ним и стеной оказался слишком узок, а это обстоятельство всегда играло против тех, кто слишком любит налегать на сгущенку. Мантикора застряла, крылья, сложившись неестественным образом, дергались, из горла вырвался жалобный призыв о помощи, похожий на предсмертный стон. Риддл не медлил: не успел вой достичь своей самой высокой ноты, как его заклинание отодвинуло диван в сторону. Сеси шальной Авадой вылетела наружу и метнулась за груду древних серебряных доспехов, из которых Том хотел собрать магического стража. А пока он возился с диваном, востроглазые кумушки успели разбрестись по чердаку, их любопытные носы нагло лезли во все щели, а язычки неодобрительно цокали.

– Том, надеюсь, вы не обиделись на наше вторжение. Мы не хотели вам мешать, – мило защебетала миссис Л., довольная тем, что ей все-таки удалось допечь своего невозмутимого противника. Другой человек на ее месте задумался бы, а стоит ли дразнить темного мага. Но самомнение мамаши Гилдероя было еще больше, чем у ее сынка. Она верила, что если ей взбредет в голову пересечь Нил, то крокодилы заботливо выстроятся в широкий мост, чтобы не дать ей промочить ножки.

– Ох, что за паутина?! – воскликнула Лолли. И тряхнула головой, как собака, которой под нос сунули носок гоблина. Она всегда носила черные бесформенные мантии, которые должны были скрывать ее полноту, с этой задачей одежда не справлялась, зато черный цвет подчеркивал другой недостаток ее внешности – перхоть. Белые точки на плечах и на спине так и лезли в глаза. Возникал лишь один вопрос: почему их так много? Ведь блеклых волос едва хватало, чтобы завязать куцый хвостик, сильно смахивающий на крысиный.

– Как можно было довести чердак до такого состояния? – продолжила она. – Паутины здесь столько, что в ней застряли лошади! Или что там в этих коконах.

Серебристые нити полностью оплели демонов, скрыв под тонким бледным саваном их мерзкие хари и отвратительные тела. Демоны, спрятанные в коконы, не пугали, к большому сожалению Риддла, который считал, что хорошая порция леденящего кровь ужаса пошла бы ведьмам только на пользу.

– Милая, если бы ты была замужем, – покровительственно произнесла Мелани, для которой возможность смотреть свысока на своих незамужних подруг была одним из главных плюсов брака, – ты бы лучше знала мужчин. Они даже ложки за собой помыть не могут, не говоря уж о чем-то большем. Мужчины ни на что не способны без чуткого женского руководства.

– Бедняга. – Лолли вздохнула и сочувственно посмотрела на Риддла, ее взгляд не сулил ничего хорошего. – Так он совсем пропадет.

– Миссис Локхарт, вы и ваши подруги пришли невовремя, – холодно отчеканил Том.

– Мы ненадолго, – та лишь игриво улыбнулась. А тем временем две другие мегеры о чем-то увлеченно шушукались между собой. Риддл, слишком занятый тем, чтобы удержать в узде собственную злость, не обращал на них внимания.

– К сожалению, ко мне скоро придут гости.

– Я буду рада познакомиться с вашими друзьями.

– Не думаю, что у вас найдутся общие темы для бесед. Вы ведь не увлекаетесь поеданием человеческих мозгов. В прямом, а не в переносном смысле.

– Извините, что встреваю, – ласковым голосом пропела Мелани, изящно поправляя прядь завитых волос. Том Риддл и мамаша Гилдероя даже голов не повернули в ее сторону, они выглядели как два кота, которые решили выяснить, кто в доме главный. И не стоило надеяться привлечь их внимание, не имея под рукой котелка с холодной водой. – Мистер Риддл, – повторила Мелани громче и на распев, «л» в конце звенела, будто хрустальный колокольчик. – Могу я попросить вас об услуге? Дело в том, что Мод – дочь моей соседки – пишет книгу о магии, и девочке не хватает практического материла. Может быть, вы поужинайте с ней? Вам точно будет о чем поговорить. Мод очень умная девушка и прекрасно готовит.

– Она такая хозяйственная, – поддержала подругу Лолли. И ведьмы обменялись невинными улыбочками, будто украденными у ангелочков с рождественских открыток. В другой день Тома бы позабавили их коварные планы, разгадать которые ему не составило бы труда, даже будь он троллем. «Не хватало еще, чтобы эти дуры решили меня женить», – подумал он и замер: в голове замаячила смутная идея. Тем временем миссис Л. смерила подруг неодобрительным взглядом, девочки должны были сначала посоветоваться с ней, а уже потом начинать действовать. Ведь именно она была главной в их компании, начиная с тех пор, как они вместе сбегали с уроков зельеварения.

– Том, на вашем месте я бы подумала над этим предложением. Вам стоит больше времени проводить в компании молодых девушек вместо того, чтобы общаться с чудовищами.

– Рад, что вы это понимаете, мадам, думаю, теперь вы избавите меня от своей компании, – с улыбкой ответил Риддл, он больше не хотел посылать ее в болото или превращать в пепел, теперь у него был план получше. – И примите мои поздравления.

– С чем? – подозрительно поинтересовалась ведьма.

– Разве Гилдерой не поделился с вами радостной новостью? – Том изобразил на лице удивление. – Тогда не буду лишать его удовольствия.

– О какой новости вы говорите? – Миссис Л. занервничала. – Неужели мой мальчик был так глуп, что связался с какой-нибудь вертихвосткой?!

Том снова загадочно улыбнулся.

– Пожалуй, нам пора, – заторопилась она и позвала своих верных оруженосцев: – Мелани, Лолли.

– В общем, я поговорю с Мод насчет ужина, – на прощание промурлыкала Мелани и невинно взмахнула длинными ресницами.

– До свидания, мистер Риддл, – буркнула Лолли и, тяжело топая, поспешила за своими тощими подругами.

Том посмотрел им вслед. Ведьмы мчались, будто кавалерия, спешащая вызволить попавших в окружение товарищей. Гилдероя спасать не требовалось, и его мамаша точно взбесится, когда невинный обман Риддла раскроется. Но Том лишь усмехнулся и поднял книжку, та упала, когда он резко вскочил с дивана. Для осуществления своего плана ему требовалось немного – перо и несколько листков бумаги. Все необходимое лежало на столе и, подчиняясь призывающему заклинанию, полетело через полчердака прямо Тому в руки. Тот же снова устроился на диване, положил листы на книгу и начал что-то быстро писать.

========== Глава 11 ==========

Гилдерой помялся у двери в Риддловскую лабораторию, прикидывая, как бы половчее обойти сторожевой гримуар, но тот совсем обленился и вместо того, чтобы бросаться на посетителей, развалился перед дверью, понадеявшись на удачу. Люди ведь не слишком любят смотреть под ноги, какой-нибудь ротозей обязательно споткнется и расшибет себе лоб. Локхарт брезгливо переступил через распухшую книгу, та вяло пошевелила страницами, и запах тухлой рыбы заставил его брезгливо сморщить нос.

– Я хочу знать, что происходит, – начал он, воинственно выпятив подбородок.

– О чем ты? – Том неохотно отвлекся от старой передвижной доски, черная поверхность была исписана сложными магическими формулами, которые говорили Гилдерою ровно столько, сколько могли сказать знатные дамы грязному простолюдину.

– Неужели ты думаешь, что я идиот и ничего не почувствую?

Вопрос был риторическим, но Том все-таки ответил «нет». Видимо, только ради того, чтобы сделать перед этим коротким словом оскорбительно долгую паузу, намекающую на трудные раздумья.

– Так что же именно ты чувствуешь, любовь моя? Макдур опять начал злоупотреблять серой? – Лицо Риддла было недовольным, как и у любого человека, которого отвлекают по пустякам, когда он занят важным делом.

– Что ж… – Локхарт задрал подбородок еще выше, будто пытался нашарить взглядом дырки в паутине на потолке. – Рremi?rement, в последние время моя мама необычно весела и постоянно пропадает где-то днями напролет. Deuxi?mement, она постоянно приносит домой букеты цветов, и я совершенно не понимаю, зачем они ей нужны. Тroisi?mement, наши соседи… они не дают мне проходу и забрасывают меня вопросами о мамочке: не грядет ли в ее жизни каких-нибудь важных перемен? Но ни один из них не поинтересовался, когда же наконец выйдет моя новая книга. Quatri?mement, для человека, которому приходится жить с моей мамой, у тебя слишком довольное выражение лица. И, наконец, cinqui?mement, мама больше не лезет в мои дела, а для того, чтобы она оставила меня в покое, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. В последние три недели ты не замечал падающих с неба дождевых червей или внезапного переселения улиток? Я тоже, так что отвечай, темный маг, что ты сделал с моей дорогой мамулей?!

Во время своей речи Гилдерой старался оставаться на одном месте, так как понимал, что колдовская лаборатория – не то место, по которому стоит расхаживать с задранным подбородком, вместо того чтобы смотреть под ноги. Но где-то между troisi?mement и quatri?mement он забылся, завороженный сладчайшим на свете звуком – звуком собственного голоса. Обвинительная речь близилась к завершению, а Локхарт – к одному из круглых окон в полу, но Том успел перехватить его у края и крепко притиснул к себе. От Риддла пахло пряными снадобьями, дымом и почему-то карамелью. Глаза, тускло серые в слабом свете черепов-огоньков, смотрели пристально, а взгляд, хоть и насмешливый, был открытым и честным. Не зная Тома, его легко было принять за человека, совесть которого чиста, как у младенца.

– Ваша честь, господин прокурор, или кого ты из себя изображаешь, – его голос звучал мягко и приятно и успокаивал лучше кошачьего мурлыканья, – я хочу заявить протест против предвзятого отношения к темным магам. Недалекие обыватели путают чернокнижника с вешалкой для всех собак. Стоит где-нибудь поблизости поселиться честному темному магу, – слова «честный темный маг» Том произнес на полном серьезе, – его тут же объявляют источником всех бед и несчастий, начиная от сгнивших тыкв и заканчивая приступами радикулита у столетнего старца. На самом деле у нас есть более важные дела, чем насылать облысение на сов, воровать молоко и портить чужих мамаш в любом из всех смыслов, которые могут прийти на ум скучающим матронам.

Прикосновения Риддла расслабляли, и Гилдерой уже готов был ненадолго забыть о творящихся вокруг странностях, но его взгляд упал на перепачканные мелом пальцы любовника, и он поспешил выбраться из теплых объятий.

– Мог бы сначала руки вымыть, – капризно произнес Локхарт, нервными движениями хлопая по рукавам мантии. Он купил ее вчера, влюбившись в нежнейший бирюзовый цвет, который тусклое освещение лаборатории превратило в обычный голубой.

Том фыркнул и пару раз отряхнул ладони, о мантии он даже не вспомнил, хотя обшлага рукавов вместо черных выглядели белыми. Все равно его рабочая одежда была старой, потрепанной и носила на себе следы от вещей куда как хуже обычного мела.

Некоторое время он молча наблюдал за Гилдероем – тот весь извертелся, пытаясь увидеть, где же еще остались предательские белые отпечатки, но потом не выдержал и ласково спросил:

– Наверно, твоя мама очень сильно хотела еще одну девочку?

– Не пытайся меня отвлечь! – Локхарт оставил мантию в покое. – Я вижу людей насквозь. Мощный интеллект и развитая интуиция – вот что отличает писателя от обычных людей. Никому не удастся меня провести. С моим богатым опытом я могу распознать темную магию, даже находясь на противоположном конце улицы.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – покладисто сказал Том, и подозрения Гилдероя усилились. Не может быть, чтобы Риддл добровольно признал его выдающиеся заслуги. В прошлый раз стоило Гилдерою вскользь бросить, что он разбирается в магических растениях лучше любой травницы, как его любовник оскорбительно расхохотался, а потом заявил следующее: «Да ты бы не смог отличить мандрагору от хрена лысого, даже если бы та во весь голос орала бы тебе в ухо». Возмутительная клевета!

– Итак, я жду твоих объяснений. – Локхарт сцепил пальцы за спиной и тряхнул золотистыми кудрями. – Желательно по всем пунктам.

– Почему бы нет… Во-первых, – Том нарочно подчеркнул это слово, – я не имею понятия, где пропадает твоя мамаша. Ты ведь сам просил меня держаться от нее подальше. Впрочем, я и без твоих просьб позаботился бы о том, чтобы свести наши с ней встречи к минимуму. Во-вторых, откуда мне знать, зачем ей столько цветов? Нас не назовешь близкими друзьями, и если бы твоя мамочка вдруг увлеклась икебаной или стала обворовывать могилы, то я был бы последним, кому бы она об этом рассказала. В-третьих… что же было в-третьих? – Риддл прикусил губу и задумался. – А, соседи… Видимо, наша распрекрасная миссис Л. их тоже достала, вот они и пытаются выведать у тебя, когда же она наконец отсюда съедет. В-четвертых, выражение лица у меня самое обычное, а у тебя разыгралось воображение. Безделье идет писателям во вред – они начинают видеть демонов там, где есть одни лишь маглы. И, наконец, в-пятых, может, твоя мама таки поняла, что пора бы ей позволить тебе отцепить пальчики от ее юбки. Она ждала слишком долго, но, как говорят, лучше поздно, чем никогда.

Том был очень убедителен, трудно было не поддаться его обаянию, Гилдерой чувствовал, что начинает сомневаться: а не начал ли он в самом деле приукрашивать действительность, не имея возможности взяться за новую книгу? Риддл уловил перемены в его настроении, осторожно приблизился и вкрадчивым тоном произнес:

– Но если ты все равно здесь, то, может, задержишься? Я как раз собирался сделать перерыв на обед. – Том махнул рукой в сторону своей доски. Рядом торчала черная рука, почти сливающаяся цветом со стеной, Гилдерой бы не обратил на нее внимания, если бы не поднос на ее ладони. Макдур не жалел сил на чистку столового серебра – и оно будто светилось изнутри. – Жаль, я не догадался попросить принести яблоко, – продолжал Риддл. – Тогда бы у нас получилось искушение по всем правилам. Но, может, ты согласишься совершить грехопадение в обмен на грушу, кусок пастушьего пирога или сандвич с тунцом?