Текст книги "Творческий кризис продолжается (СИ)"
Автор книги: ficwriter1922
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Следующей была Кларисса; она стояла, широко расставив ноги, а туфли на высоких шпильках валялись рядом. Она пыталась казаться уверенной и расслабленной, но внутри была напряжена и дрожала, как туго натянутая тетива. Ее выдавали стиснутые кулаки. Когда они с Риддлом встретились взглядами, Кларисса улыбнулась и подняла руку, будто хотела помахать ему, но вместо этого смущенно прижала ее к груди.
Следующий – Маллоун. Том едва разглядел парня, который прятался за грудой магического инструментария. Видимо, Маллоун решил вынести из отдела призраколовов все, что под руку попалось: колдовские бутылки, магические трещотки, дудки, колокольчики, отполированные металлические зеркала, тонкие хлысты, связки ароматических трав, курительницы, флаконы с благовониями и даже аккордеон, на котором теперь стоял горшок с цветком. Даже странно было, что до кучи он не прихватил с собой пару шкафов и паркет с пола.
Том нашел взглядом рыжего колдуна, последнего из их круга. Специалист по защитным чарам нервно разминал пальцы и шептал что-то себе под нос.
– Наше чудище сюда пролезет? – спросил Макдью и махнул рукой в сторону маленькой двери, из которой ранее появился Риддл.
– Да, – коротко ответил тот. Он мог бы добавить, что хитроумное порождение злобного Петрашматкуса и в глотку вурдалака пролезет без мыла, но промолчал.
– Када уже… – начал СБГ, но его оборвал тихий рев. Струя пламени ворвалась в атриум. Риддл выставил перед собой защитные чары, но на полпути к нему пламя резко ушло в сторону и скрутилось в огненную воронку над головой Клариссы. Магическая печать, в центре которой та стояла, вспыхнула красным.
С пронзительным воем включились противопожарные чары. Вода хлынула сверху, полилась изо рта Мерлина и в тоже время начала бить из гаргульих морд, которые украшали стены почти у самого пола. Одна из этих струй ударила Пруденса по ногам и вышибла его из круга.
– Втащи его обратно! – крикнул Том СБГ. Впрочем, шестым чувством он понимал, что уже поздно. Стена взорвалась, колдуны бросились кто куда, спасаясь от обломков. В проломе показался линдвурм. Одним неуловимым глазом движением он вполз в атриум и вытянулся во весь рост.
Маллоун, который оказался ближе всех к чудовищу, быстро нырнул за колдовские бутылки и попытался претвориться безобидной ветошью. Но проклятие бросилось не к нему, а к Риддлу, и едва не смело со своего пути статую Мерлина. Том взмыл вверх и запрыгнул на крылатую галерею. Дракон угрожающе зашипел; вблизи было видно, как быстро опадает и поднимается его брюхо; новая атака не заставила себя ждать. В воздухе раскрылся яркий огненный мак, Том бросился в сторону, готовый спрыгнуть вниз, – сухое дерево должно было вспыхнуть в один миг. Но пламя снова вильнуло в сторону, и чудесная резная галерея, историческая достопримечательность и часть культурного наследия, осталась невредимой. На секунду враг замешкался, и Том не упустил возможность: он быстро спрыгнул и перелетел на противоположную сторону атриума.
– Отключите наконец эту долбаную воду! – крикнула Кларисса, которой от противопожарных чар доставалось больше других. Причем страдала она напрасно – обычная вода не могла потушить драконий огонь.
– Сейчас! – заорал в ответ рыжий. Он бешено махал палочкой, выводя нелепые и, на взгляд непосвященного, бессмысленные узоры, но они свое дело сделали, и ливень прекратился. Колдуны стояли по щиколотку в грязной воде, дракон метался по залу за Риддлом, и во все стороны летели холодные противные брызги. Макдью едва успел убраться с дороги, еще чуть – и дракон придавил бы его тяжелым хвостом.
Том сделал круг, держась поближе к потолку, и снова приземлился в тени галереи. Проклятие потеряло его из виду, быстрые перемещения сбили его с толку, уродливая морда повернулась вправо-влево и, как стрелка компаса, безошибочно нашла свой север. Дракон рванулся туда, но замер.
– Попался! – рыжий колдун радостно запрыгал и замахал руками. Голова неизвестного мага, которой заканчивался хвост чудовища, легла точно в центр магической печати. По бледной оболочке побежали золотистые нити, дракон попытался освободиться: рывок еще рывок, – но вот наконец он был полностью обездвижен. Риддл выбрался из-за колонны, и красные глаза монстра с яростью уставились на него. Лапы в последний раз конвульсивно дернулись, когти со свистом рассекли воздух. Свою добычу дракон бы не достал, но, понимая это умом, Том все равно отшатнулся и закрыл горло руками. Рядом с огромным злобным чудовищем рефлексы были сильнее разума. Само оно не думало сдаваться, наоборот – собиралось показать докучливым колдунам всё, на что было способно. Красные камни внутри потемнели и теперь светились рубиново-алым.
– Берегись! – крикнул Риддл и взлетел, собираясь вернуться в круг, но поднявшийся магический вихрь закрутил его в горячем потоке и зашвырнул на галерею.
Все произошло в одно мгновение. Проклятие рыкнуло, и атриум заполнился призраками, мечами копьями и камнями. И не успел Том подняться, как пришлось снова бросаться на пол: над его головой просвистели и с лязгом отскочили от стены два меча.
Призраки выли и мельтешили в воздухе. Их дикий визг сводил с ума, лучше было бы даже слушать великана, играющего на волынке, набитой кошками. Оружие, камни и ледовое крошево, которое летело со всех сторон, беспрепятственно проходили сквозь бесформенные серые фигуры, не причиняя им никакого вреда. А храбрым колдунам и одной не менее храброй ведьме пришлось накинуть сверху еще один щит, уже не надеясь на одну лишь защитную силу магических печатей.
Но еще не все было потеряно: чары рыжего крепко держали чудовище, а Кларисса гордо стояла в центре алого кольца, и языки пламени покорно стелились у ее ног. Красное шелковое платье испачкалось и порвалось до самого бедра, но ведьма все равно выглядела как танцовщица из грез восточного калифа. Рыжие волосы блестели в переменчивых отсветах пламени, и казалось, будто огонь ожил и вскочил ей на плечи. Это зрелище чуть не стоило Риддлу головы – тучный безголовый призрак летел прямо на него, балансируя на обоюдоостром мече, как на доске для серфинга. Призрак встретился с магическим щитом, меч упал вниз, а сам дух превратился в большую уродливую рожу, показал своему ловкому противнику зеленый язык и унесся вверх.
Том перестраховался и накинул еще один защитный покров. Теперь магия требовала от него полной концентрации, стоило на секунду отвлечься, например, заглядеться на хорошенькую ведьму, и чары рассеивались. Ругать себя было некогда, успел отразить удар – хорошо, двигайся дальше. Риддл перегнулся через перила, помедлил – атриум сейчас не слишком отличался от бака с пираньями, – но заставил себя перелететь через перила. Оружие и камни отскакивали от щита, а призраки соскальзывали, и, хоть с они с Томом не соприкасались, его передергивало от отвращения, будто полуматериальные рыхлые, похожие на медуз потусторонние сущности ползли не по магическому щиту, а прямо по его лицу.
Он опустился на пол рядом с магическим кругом, внутри которого сбились в кучу СБГ, Прудерс и Макдью, и нырнул под защиту пентакля. Аврорам пришлось потесниться.
Стэнли хорошо справлялся со своими чарами: статую Мерлина он превратил в большой магнит, магическое железо покрывало великого мага с головы до ног, как паранджа. И пожалуй, даже Фаджу и его лизоблюдам пришлось бы признать, что этот наряд Мерлину к лицу. Три вытянутые тени с длинными отростками вместо рук и ног облепили статую и начали ее раскачивать.
– Пошли прочь, сукины дети! – яркая молния врезалась в статую, отбив от нее кусок, призраки бросились врассыпную. Макдью погрозил врагам палочкой, а потом повернулся к Риддлу. – Ну что, мистер Локхарт, вы нас в это дерьмо втащили, есть идеи, как из него вылезти?
Они стояли чуть ли не нос к носу, но, чтобы перекричать бесновавшихся духов, им приходилось чуть ли не орать во весь голос.
– Я сейчас пойду к Маллоуну. А вы, – бросил Том СБГ и Прудерсу, – возвращайтесь на свое место, через пять минут ваше заклинание должно заработать.
– Я не могу, – жалобно протянул архивариус. – У меня слабое здоровье. Сильное волнение чревато для меня потерями сознания, тошнотой и проблемами с мочеиспусканием. – Из трех вариантов тельце Прудерса выбрало не самый худший: бледные глазенки закатились, тритонофил пошатнулся.
– Встряхни его, – рыкнул Макдью. СБГ ухмыльнулся: такие приказы были ему в радость. Он подхватил архивариуса за плечи, но магическая искра его опередила. Она попала Прудерсу точно в середину лба, тот вздрогнул и пришел в себя. Риддл, может, и лишился магического чутья, но не разучился читать по лицам. Судя по кровожадному блеску в глазах, громила собирался трясти щуплого архивариуса до тех пор, пока у того голова не отвалится.
Чудовище, застывшее в центре атриума, вдруг резко дернулось и распрямило свернутый в кольца хвост.
– Дракон ожил!
– Чертово проклятие!
– Да, держи ты шуку! – одновременно заорали Макдью, Риддл и СБГ и рефлекторно пригнулись.
– Это полиморфное магическое метаобразование… – простонал Прудерс, чуть ли не плача, но его никто не услышал.
Пелена, окутывавшая дракона, стала совсем прозрачной, и сквозь нее четко прорисовывался скелет из раскаленных камней. Чудовище снова замерло в неподвижности, но чары могли исчезнуть в любой момент.
Призраки взяли рыжего в кольцо, мельтешили вокруг него, меня формы и тасуя лица. Они готовы были соблазнять, пугать, дурачить и бить на жалость – все, лишь бы выманить живого наружу.
– Черт! Мелкие паскудыши совсем страх потеряли, – Макдью глянул на Риддла, как бы намекая, что пора бы разобраться с этой проблемой. Только теперь тот заметил облачко пара, вырвавшееся изо рта собеседника. «Меня трясет от холода», – подумал он, удивился, что ничего не почувствовал раньше, но почти сразу выкинул эту мысль из головы.
– Прикройте меня еще одним щитом.
Макдью кивнул, и Том выскользнул из круга.
Он бежал пригнувшись, держась стен, выходило дольше, но безопаснее, чем лететь прямо над проклятием. И у самого пола было меньше призраков и прочей дряни. Риддл старался держаться в тени галереи и уже преодолел полпути. Пока все было нормально. Мелкие камни били по щиту, но не причиняли вреда, кинжалы и мечи скользили наотмашь. Пару раз он налетал на призраков и вздрагивал, как от удара мокрой тряпкой по лицу. Один призрак, завидев его, принял облик дементора и некоторое время тащился следом. Но у Тома уже не оставалось сил, чтобы бояться, и дух отправился искать более восприимчивую жертву.
Нельзя сказать, что треск над головой застал его врасплох, – подсознательно он ждал очередной неприятности. Но ждать еще не значит успеть среагировать вовремя. И быть бы беде, если бы заклинание Макдью вовремя не дернуло его в сторону. Галерея обрушилась почти в одну секунду, будто держалась на игральных картах. Призраки, довольные своей работой, взвыли от восторга и бросились растаскивать обломки на метательные снаряды.
Ударившись об пол, Риддл повредил плечо, и, когда он повернул голову, чтобы оценить масштабы разрушений, оно в ответ стрельнуло резкой болью. На мониторе какого-нибудь магловского медицинского прибора это выглядело бы как резкий пик в ряду зубцов поменьше.
Остатки галереи вспыхнули, и призраки взметнулись вверх. Кларисса стояла в своем круге, а языки пламени кружились вокруг нее. Сейчас она походила на богиню, готовую танцевать на спине мертвого врага, пока не рухнет мир. Или пока противопожарные чары не выльют на нее остатки воды.
Том поднялся, ругая сквозь зубы эти самые чары. Потоки воды мешали ему оглядеться вокруг. Кларисса вскрикнула, предупреждая о новой опасности. Риддл развернулся: на него надвигалась высокая стена грязной воды. Рефлекторно он успел глубоко вдохнуть, перед тем как волна обрушилась на него, сбила с ног и сомкнулась вокруг плотным коконом. Вода была тяжелой и покрытой плотной мембраной, которая вытягивалась, когда Том бил по ней рукой, но не рвалась. Он в очередной раз убедился: выражение «вся жизнь промелькнула перед глазами» не про него. Тратить драгоценные секунды на воспоминания – нет, уж лучше перебирать заклинания, ища спасения. Умом он понимал, что все заклинания мира бесполезны, когда у волшебника нет ни палочки, ни магии, а стоит ему открыть рот, его тут же заткнет грязная мутная вода. Но Том так и не научился умирать спокойно.
Вода схлынула; Том вдохнул. Он лежал на боку, и перед глазами все расплывалась. Еще один глубокий вдох, и ребра отозвались резкой болью, напоминая, что им тоже досталось. Одежда вымокла до нитки, и теперь у него не было никакой защиты от холода, зубы стучали, тело била дрожь. Том успокоил дыхание, заставляя себя сосредоточиться. Рядом просвистел кусок кирпича, но Кларисса отвела его в сторону. Она же укутала Тома согревающими и защитными чарами, истощив почти весь свой запас сил, но дав ему время прийти в себя.
Тем временем вода на полу собиралась в густые подрагивающие и похожие на слизняков сгустки, которые ползли в сторону СБГ и Прудерса. Парочка призраков пыталась оторвать от пола одного слизняка, но безуспешно. Перед аврорами медленно, но верно рос студенистый подрагивающий шар. У Макдью с рыжим колдуном дела тоже шли нормально. Статуя окончательно скрылась под грудой оружия, картина напоминала сон буйнопомешанного и могла бы называться «Мерлин, атакованный железными дикобразами». И только Маллоун не подавал признаков жизни.
Но перед тем как отправиться к нему, Риддл посмотрел на Клариссу. Поток ледяной воды смыл с нее всю сверхъестественную красоту, и теперь она выглядела как обычная женщина, попавшая в неприятный переплет: мокрая, грязная и вымотанная. «Совсем не богиня, но так даже лучше, богиням обычно плевать на смертных, которые коченеют от холода», – подумал Том и тихо одними губами прошептал ей «Спасибо». А затем поспешил к Маллоуну; до груды магического хлама было рукой подать, но его дважды едва не прикончили.
Макдью отвел меч, нацеленный Тому в глаз, а заклинание Клариссы вернуло призраку кусок камня, который тот швырнул ему в голову. Призраку осколок никакого вреда не причинил, и он устремился вверх, присоединившись к своим собратьям. Они гигантской темной воронкой носились под самым потолком, то ли обмениваясь идеями новых пакостей, то ли просто наслаждаясь обретенной свободой. Но снизу смерч выглядел зловеще, будто готовился выплеснуть на противников потоки горячей серы или раскаленной лавы.
Защитные чары вокруг Риддла почти рассеялись и могли отразить лишь мелкие камни и осколки. Линии пентакля вовремя отделили его от враждебных призраков. Маллоун свернулся калачиком на полу и крепко прижимал к груди пузатую колдовскую бутылку, еще несколько таких же валялись рядом. Риддл позвал его, но он не ответил. Том присел на корточки и всмотрелся в его лицо: глаза его были широко раскрыты, а зрачки расползлись во всю радужку. Синяя искра, впрочем, быстро вернула Маллоуна к реальности, и из его хлипкой груди вырвался протестующий стон.
– Вставайте, аврор!
У Риддла не было ни времени, ни желания с ним сюсюкать: еще одна искра ударила Маллоуна в висок, тот дернул ногой, и одна из бутылок вылетела за пределы круга. Взгляд стал осмысленным и напуганным. Маллоун осторожно поднялся, все еще стискивая бутылку.
– Возьмите бубен.
– А?
Глаза Тома злобно сощурились, Бутылка упала на пол, а Маллоун схватил бубен и выставил его перед собой, как щит.
– Стучите, – Том достаточно сегодня наорался, поэтому перешел на угрожающий шепот, который оказался намного эффективнее воплей. Маллоун начал бить в бубен, не жалея ладоней. Натянутая кожа была бархатистой на ощупь и издавала странный глухой звук, который катился по атриуму, добираясь до самых темных уголков. Риддл поднял бутылку, откупорил и осторожно выставил ее из круга. Из горлышка тянуло благовониями и ладаном. Тяжелый удушливый запах напомнил о похоронах. Темное синее стекло было непроницаемым для взгляда, но Том знал, что там внутри: забальзамированное человеческое сердце. Лучшая приманка для беспокойных душ.
Приготовив ловушку, Том начал нараспев читать заклинание. Он не мог похвастать музыкальным слухом, но его голос обладал своеобразной притягательной силой. Слова обретали вес и прочность железных цепей. Призраки послушно спускались вниз, а почуяв запах из бутылки, не задумываясь ныряли внутрь. Бутылка медленно вращалась на одном месте и, казалось, вот-вот была готова оторваться от пола. Том внимательно наблюдал за ней, перебирая связку пробок с магическими печатями, а когда бутылка наполнилась, отцепил одну из них. Печать, вертясь, полетела по широкой дуге и заткнула горлышко. Наполненную бутылку тут же сменила пустая, а Риддл даже не сбился с ритма. Маллоун восхищенно ахнул и украдкой быстро встряхнул уставшей рукой.
Призраки окружили их плотной стеной, отрезая от товарищей по несчастью. Холодный воздух жалил кожу, бутылки покрылись инеем. Маллоун застучал в бубен с удвоенной энергией, пытаясь согреться. Призраки все прибывали и прибывали, теперь они нависали над колдунами сверху, как грязно серый купол. Том забеспокоился, хватит ли у круга силы, чтобы их удержать. Он уже не решался высунуться за магическую линию, а пододвигал им новое угощение при помощи обломка копья. Смутные силуэты и тени будто срослись или сплавились в одно целое, превратились в лоскутное покрывало, на котором проступало то очертание искаженного криком лица, то растопыренная рука, то рассыпающийся скелет.
Брюс зажмурился и спрятался за писателя, но ни голос того, ни звук бубна не могли заглушить тоскливый вой. Минуя уши, тот забирался прямо в спинной мозг, отчего позвоночник Брюса, казалось, превратился в ледяную палку, а мышцы задеревенели. Он не мог двигаться и стоял столбом на одном месте.
Том ждал, когда в пелене призраков появится просвет, вот только на место одного заточенного в бутылке призрака сразу прилетали два новых. Голос дрожал, но хозяина не подводил, будто это Гилдерой, а не Том тренировался читать длинные магические тексты. Впрочем, ничего удивительного: у Локхарта была своя тренировка – часами говорить о себе любимом.
В призрачном тумане появились первые прорехи, и Том жадно посмотрел наружу. Дракон стоял неподвижно – это хорошо. Макдью – на месте, Кларисса – на месте, рыжий тоже. СБГ и Прудерс пытались затолкать водяной шар внутрь магического пентакля. Шар оказался проворнее, ускользнул от них и покатился по атриуму.
– Шука – берегись!
Слово «шука» все-таки имело силу заклинания, потому что Макдью без всякого волшебного плаща подпрыгнул на несколько футов вверх. Шар пронесся под ним и с шипением проехался по хвосту дракона. Авроры бежали за ним, будто пара неуклюжих котят за клубком ниток. СБГ еще размахивал руками и корчил шару страшные рожи. Шар резко вильнул в сторону и устремился на рыжего колдуна, тот, не раздумывая, последовал примеру Макдью и рванул вверх. Стоило ему на секунду отвлечься от чар, как проклятие тут же развернулось и метнулось к Риддлу, а призраки бросились врассыпную. Огненная морда застыла у границы круга. Алые глаза буравили колдунов яростным взглядом.
Неожиданно для себя Маллоун выкрикнул:
– Видал я твою маму в тролльем борделе! – и зажмурился, ожидая верной смерти: до него не сразу дошло, что проклятие больше не двигается. А когда дошло, то лицо его стало красным под цвет драконьих глаз.
– Неплохо сказано.
– Правда?
– Угу, – Том ухмыльнулся и выставил за границы круга последний сосуд. Маллоун просиял от похвалы. На его счастье, ни одна из частей полиморфного магического образования не могла похватать остроумием, иначе обязательно бы спросила: «А что сам аврор Маллоун забыл в тролльем борделе?»
– Дальше вы справитесь без моей помощи.
– Но я… я… – он чуть не выронил свой бубен. Он с ужасом смотрел, как призраки лезут в бутылку – большой круглый сосуд с очень узким горлышком. – Я не знаю, что мне делать.
– Запечатать сосуд, – Том небрежно сунул ему связку пробок. Маллоун машинально схватил ее, но выпустил из рук бубен.
– Бутылок больше не осталось, как же мне… – беспомощным взглядом он обвел толпу призраков; та хоть и поредела, но все еще могла устроить шумную вечеринку.
– Развлеките их светской беседой, – бросил Риддл через плечо, собираясь выйти за границу круга.
– Нет, нет, – в панике затараторил Маллоун. – Я не могу, у меня проблемы с общением. Я работаю над этим, но не продвинулся дальше тренировок на кошках.
Том остановился и с неожиданным для себя любопытством поинтересовался:
– Кошки остались живы?
– Нет.
Вот теперь Маллоуну удалось его удивить.
– В смысле, они были чучелами. Моей бабушки. Я… я хочу сказать, они уже были мертвыми, пока я с ними разговаривал.
– Вот и хорошо, значит, наши призраки тоже не воскреснут.
Риддл задержал дыхание, когда плотная стена холодного воздуха коснулась его лица. Но кроме неприятного озноба он ничего не почувствовал – призраки были слишком заняты, чтобы атаковать его всерьез. В атриуме стало спокойнее: не свистели камни, не летало оружие, а водяной шар стоял внутри магического пентакля. Но и силы колдунов убывали с каждой секундой. Лицо Макдью покраснело, и на лбу выступили жилы, будто он пытался поднять слишком тяжелый груз, Кларисса покачнулась и опустилась на пол, Прудерс тоже выглядел не лучше призрака, но черпал энергию в тушке тритона, которая теперь болталась у него на шее.
Некоторое время Брюс тупо пялился в пространство, а потом его внимание привлек тихий стук. Бутылка, набитая призраками, дрожала, из горлышка торчал полупрозрачный кусочек, похожий на шелк. Он шевелился и пытался ввинтиться внутрь, и с третьей попытки у него получилось. Брюс спохватился, дотянулся до связки с печатями и сделал то, что ему сказал писатель. Призраков в бутылке было слишком много, и, поняв, что их заперли, они забыли про сердце и теперь жаждали лишь одного – вырваться обратно наружу. Бутылка закачалась. Сердце Брюса замерло: он был молодым и глупым, но приближение неприятностей почувствовал сначала печенкой, а потом носом. Именно туда попала выбитая из бутылки пробка, вслед за ней вылетел разозленный дух, даже не вылетел, а выстрелил, будто его подбросила вверх струя хорошо взболтанного шампанского. С визгом он врезался в стеклянный купол, разрисованный планетами, кометами и звездами. Вращение небесных тел остановилось, и по синему фону побежала тонкая сеточка трещин. Остальные призраки тоже устремились вверх с реактивным ревом, как настоящие ракеты в настоящий космос. Купол атаки не выдержал, огромные куски стекла, такие же смертоносные, как нож гильотины, рассекая воздух, обрушились вниз.
Летящее с высоты стекло взрывалось не хуже гранаты, осколки фонтаном разлетались во все стороны. Тома спасла слепая удача: крупные осколки его не задели, а от мелких защитили слабенькие чары.
Оглушенный и вымотанный, он сжался на полу. Победа была уже близка и манила, как солнечный лучик света в конце длинного подземного лабиринта. Ему не хватило выдержки, он поспешил, бросил Маллоуна, хотя знал, что этот идиот не может сопли вытереть без няньки. Риддл застонал сквозь стиснутые зубы. Он готов был сдаться.
Последние куски купола еще продолжали падать, хорошо еще, что призраки не додумались швыряться ими целенаправленно. Зато они накинулись на несчастную статую Мерлина, крутанули ее на пьедестале, как волчок, и радостно загигикали, когда она завалилась на бок. Голова от удара отлетела, а железный панцирь из магического оружия осыпался, как шелуха. Следом взорвался водный шар, но за секунду до этого СБГ сграбастал Прудерса и отпрыгнул в сторону. Что стало с остальными, Том разглядеть не успел: проклятие уже тянуло к нему свою оскаленную пасть.
Он отшатнулся, и между ним и драконом упал еще один кусок звездного неба. Том отлетел назад, надеясь, что удаче еще не надоело его беречь. На защитные чары у него уже не осталось сил. Своим маневром он выиграл лишь пару секунд, проклятие тут же устремилось за ним; стекло громко хрустело под перламутровым брюхом. У Тома оставалось два варианта: либо избавиться от кристалла с телом, тогда у него будет шанс ускользнуть, либо снова умереть, но уже без всякой надежды воскреснуть. Бежать не имело смысла, проклятие все равно его найдет. В воздухе было пусто, даже призраки притихли, будто понимали этот танец только для двоих. Хотя какие танцы могут быть между мухой, тупо бьющейся в окно, и кошкой, терпеливо выслеживающей свою жертву. Линдвурм играл с ним, уверенный, что добыча никуда не денется.
Чуть раньше Том думал сбежать в другой мир, но побоялся, что тело Гилдероя не выдержит перехода. И еще он отвык спасаться бегством. «Кретин», – обругал себя Риддл; рука стиснула кристалл, и острые грани больно вонзились в кожу, но вопреки здравому смыслу он не мог решиться оборвать цепочку. Однажды он уже потерял собственное тело и поклялся, что на все пойдет, лишь бы это не случилось снова, потому что знал: у него не хватит сил повторить тот путь из небытия длиной в пятнадцать лет.
Щеку обожгло жаром, проклятие подобралось слишком близко, Риддл вильнул в сторону, но его маневры стали слишком предсказуемыми. Чудище двигалось как змея, ползало медленно, но, когда нужно было совершить одно резкое движение, скользило быстрее секундной стрелки. Пасть распахнулась над ним; вблизи она выглядела как врата ада для одного самонадеянного темного мага.
Сомкнуть челюсти проклятие не сумело. Том озвучил самое извращенно-изощренное ругательство, которое только знал, и разжал кулак с кристаллом.
– Эй, Локхарт, быстрее спускайся сюда! – заорал Макдью.
Все это время Риддл смотрел только на линдвурма, теперь же он обвел взглядом атриум. Тот походил на поле боя, за одним исключением: трупов здесь не было. Проклятие попыталось плюнуть огнем, но пламя стекло вниз, не в силах сопротивляться чарам обворожительной Клариссы Лэнд.
Том ухмыльнулся, нижняя губа треснула, но это не испортило ему удовольствия. Логика подсказывала, что полиморфное магическое не может испытывать человеческих чувств, на что интуиция возражала: если эта тварь наслаждалась, гоняя его по атриуму, значит, и хороший пинок судьбы она тоже сможет почувствовать.
Риддл опустился рядом с рыжим колдуном. Осколки стекла больно вонзились в ступни сквозь подошвы ботинок: Гилдерой носил дорогую и непрактичную обувь из тонкой кожи. Перед глазами летали красные пятна, Том резко дернул себя за мочку уха, и в голове немного прояснилось.
– Я не смогу долго его держать, – сказал рыжий.
– Не нужно… долго…
Кларисса, рыжий и Макдью были на своих местах, Маллоун стучал в бубен, а вокруг него кружились оставшиеся на свободе призраки. Пруденс плел заклинание, призывая к себе разлитую по полу воду. Красивого шара у него больше не получилось, горка колышущейся слизи походила на кучу экскрементов, но из уважения к живучести тщедушного архивариуса Том решил считать ее растекшейся пирамидой.
– Готовь задницу, шука, – СБГ радостно хлопнул в ладоши. После всех сегодняшних передряг он единственный выглядел так, будто только что вышел из дому после хорошего сна и вкусного завтрака. Повезло тем, кого природа наделила силой и мозгами орангутанга. – Послушайте, – сказал Том. – Я встану в круг, а вы ослабьте чары, позвольте проклятью меня атаковать.
Он жалел, что не может вложить свои мысли прямо рыжему в голову, вместо этого приходилось подбирать слова, расставлять их в нужном порядке, следить, чтобы объяснение звучало просто и понятно.
– Вы хотите, чтобы дракон на вас набросился, – рыжий посмотрел на Риддла с сомнением.
– Да, – Том подавил раздражение. – Главное – не отпускайте его полностью.
– Что, если я не успею его остановить?
– Не вмешивайтесь, я знаю, что делаю.
– Надеюсь, господин писатель, но…
Его оборвал душераздирающий вой. Они вздрогнули, стали озираться по сторонам, высматривая, какая еще пакость вылезла из драконьего брюха. Источником звука был Маллоун. Тот придумал способ избежать ненавистной светской беседы – исполнить призракам арию из оперы «Влюбленная магла».
– Как гвоздем в ухо, – рыжий поморщился. Зато духам нравилось; впрочем, они-то общались на частоте ультразвука.
Риддл быстро перелетел через зал, чудовище внизу напряглось под золотистой сетью из чар, которая уже начинала тускнуть и гаснуть. Том опустился в свой пентакль, и линия круга, вспыхнула ярко-алым, загудела, будто рядом открылся проход для тучи невидимых мух.
Том выпрямил спину и стиснул кулаки. Может, в последний раз. И снова никакого кино его жизни перед глазами. Впрочем, чему удивляться, он ведь всегда хотел избавиться от прошлого, и вот оно наконец оставило его. Тогда Риддл вызвал в памяти образ старых напольных часов, которые стояли в холле приюта. Другие дети боялись массивной деревянной башни, изнутри которой доносились странные скрипы, щелчки и таинственное мерное тиканье, но Тому часы нравились: у них были красивые узорчатые стенки, большой циферблат с непонятными черточками, галочками и крестиками, а главное – блестящий маятник, качавшийся из стороны в сторону. Риддл даже жалел, что с часами нельзя подружиться, они выглядели надежнее людей. Тогда он еще не знал, что их тиканье – это мерная дробь барабана, под которую все живые маршируют к смерти.
Его повело чуть в сторону, но глаза его были широко открыты, а взгляд оставался настороженным и внимательным. Том знал, что сейчас ему потребуется вся его сила и ловкость, чтобы опередить смерть.
Линдвурм извернулся, вытянулся во всю длину, припал к полу, опираясь на кривые тонкие лапки. Том стоял неподвижно; мерный стук маятника в голове не давал дыханию сбиться, а сердцу сорваться в галоп. Иногда поспешить так же опасно, как и помедлить.
Огненный гребень встопорщился, камни внутри терлись и скрежетали. Из пасти высунулся багровый язык, и жар обдал лицо, запах серы окутал Тома. Едкая вонь вышибала слезы из глаз. Вместо того чтобы отшатнуться, он сделал шаг вперед, почти к самой линии. Проклятие напружинилось, готовясь к последнему рывку.
– Макдур! – Том сделал шаг из круга.
Никто не понял, откуда между колдуном и драконом взялась девочка в желтой мантии. Макдью успел заметить, что волосы у нее золотистые, такие были в детстве у его сестры. А потом писатель трусливо вскочил обратно в круг, и клыки твари сомкнулись на хрупком детском теле. Кровь брызнула во все стороны. Макдью хотел броситься на помощь, умом он понимал: уже поздно, но стоять и смотреть, как тварь перекусывает малышку пополам, как бобер сухую ветку, он не мог. И ни один человек, кроме отмороженного психа, не смог бы. Его не пустила магия: Риддл произнес заклинание, замыкающее круг, сила передалась от него к Клариссе, затем к Маллоуну, рыжему и, наконец, к Макдью. Тот почувствовал, будто через его грудь прошла холодная игла, за которой тянулась обжигающе раскаленная проволока. Сердце пронзило резкой болью, потом игла нырнула между ребер и понеслась дальше, к Прудерсу и СБГ.
