Текст книги "Стражи Леса (СИ)"

Автор книги: Фантом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Со смертью центрального элемента Осквернённые утратили бешеную регенерацию и слаженность действий, и за счёт этого лишились своей смертоносности. Теперь они были готовы даже самостоятельно поубивать тех, кто пытался посягнуть на их добычу в лице немаленького отряда Астерота. Иссушённые легко разделались с ними, нанося порой ужасные раны.

– Молодец. – сказал Астерот Циту, сидящему рядом с ним. Лира сейчас изучала Иссушённых, стараясь записать в свой бестиарий как можно больше информации о них. Тёмный решил ненадолго остановиться и передохнуть, ведь одновременное управление семью телами с непривычки сильно вымотало его. – Откуда ты знал, что этот, – он кивнул на лежащий неподалёку труп, – главный?

– Я знал. – просто ответил мечник, пожав плечами. – Во время своего… – он запнулся, покачал головой, и продолжил. – Мне рассказывали о таких, как они. Осквернённые, способные сплотить вокруг себя большое число своих сородичей, считаются у нас очень сильными, повезло, что мы встретили слабого. Кукловоды, как их называл мой, кхм, друг, могут подчинить себе разные количества других, от пары штук до пары десятков. Особо сильные, которых по пальцам можно пересчитать, могут одновременно управлять несколькими сотнями, причём в это число могут входить и такие же, но немного слабее, прибавляя к общему числу подчинённых ещё чуть меньше сотни. Против них могли выйти хоть самые тренированные наши бойцы, но всё равно выйти из боя с максимальными потерями, гранича с абсолютным уничтожением. И встречаются такие твари только среди эльфов. – тихо вздохнул он, отворачиваясь.

Так хорошо порой просто посидеть, привалившись спиной к дереву, но надо идти. Астерот, посидев ещё с минуту, поднялся с мягкой травы и объявил:

– Привал окончен, выдвигаемся. Эльфийский лагерь не ждёт.

Глава VIII. Падение

В былые дни лагерь эльфов поражал своей простой красотой, согласованностью с природой, но вместе с тем пугающей эффективностью. Здесь каждый чем-нибудь занимался, никто не мог позволить себе просто отдыхать, ведь тогда он, получается, повышал шанс успеха нападения на лагерь. За много лет здесь успели родиться и вырасти немало детей, чьи родители погибли, защищая это место, и кто не знал иной жизни, кроме здешней. Они были самыми самоотверженными стражами и рабочими, не упускающими ни одной возможности помочь своим собратьям.

Поселение имело округлую форму. В самом центре жила Жрица, вокруг её дома расположились жилища личной гвардии и их семей. По краям, у самых стен, находились дома рядовых бойцов и их капитанов, чтобы они в случае нападения смогли мобилизоваться и защитить остальных. Между гвардией и ополчением жили рабочие. Лагерь обнесли стенами, взращёнными при помощи природных сил эльфов. Колючий терновник защищал от животных, а Лес – от Осквернённых. Лагерь окружали семь вековых деревьев, достаточно толстых, чтобы в них эльфы соорудили себе убежища.

Под чутким и в то же время заботливым руководством Жрицы Великой Мученицы поселение росло и развивалось. Она была уже не молода, но священная сила, текущая в ней, помогала чередовать твёрдость и мягкость, наказывая провинившихся и одаривая отличившихся. Она пережила обе Кровавые Ночи, как и примерно половина её личного отряда – дюжины закалённых в боях ветеранов Старого Времени, многие из которых воевали ещё у них на Родине.

Лагерь процветал, изредка отбивая атаки Осквернённых и Изменённых. Эльфы чувствовали, что меняются под воздействием Витера и сами, но понимали, что не могут ничего сделать, и потому просто жили, прося Лес защитить их от страшной участи стать безвольными монстрами.

Природа всегда помогала им, но здесь это выражалось сильнее всего. Лес всегда заботился о живущих в нём эльфах: подсовывал самые вкусные ягоды, пригонял им какое-нибудь старое животное, ронял ветви деревьев, окружающих лагерь, на подступающих врагов. И эльфы благодарили Лес за помощь, оказывая ответные услуги: вычищали обе заразы, свившие в нём гнёзда, лечили больных животных, ускоряли рост молодых побегов, выращивали новые деревья. Заклинания Жрицы с каждым днём делали Лес сильнее, укрепляли его, защищали от захватчиков.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, таковы законы жизни. И оно закончилось.

Ночью на них напали с одной стороны Осквернённые, а с другой – Изменённые. Твари проламывали стены, раньше надёжно защищавшие жителей лагеря, разрывали спящих эльфов одного за другим, не гнушаясь убивать маленьких детей и дряхлых стариков. Для монстров не было разницы, кого и как убивать, перед ними стояла лишь одна цель: убить всех. Всех, кто будет сопротивляться, рвать, не дожидаясь ответных ударов, прокусывать шеи, руки, тела, пробивать их насквозь ударами нечеловеческой силы. В первые минуты нападения лагерь потерял почти пятую часть своего населения, в том числе четверть боеспособных.

Такой провал стал возможен благодаря страшному совпадению: с двух противоположных сторон вышли на дежурство пять продавшихся Скверне и пять поражённых проклятьем Витера эльфов. Совместное нападение не планировалось, но раз так совпало, два, в общем-то, враждующих лагеря решили сначала разобраться с эльфами, а потом между собой.

И вот, когда почти во всех домах погасли лучины и магические светильники, предавшие своих эльфы спустились к воротам и открыли их. На ворота отправилось по два человека, оставшиеся шесть в кратчайшие сроки избавились от стражников на двух других участках стены. Там дежурили совсем молодые парни, только закончившие курсы ускоренной подготовки, и они даже не успели поднять тревогу.

Под покровом ночи в лагерь хлынули сотни чудовищ, начав методично вырезать всё и вся, проламывая стены домов, закидывая ветками и камнями убегающих детей, плюя смертоносным ядом в лица рабочих. Они не щадили никого, стараясь убить максимальное количество эльфов, пока они не проснутся и не поднимут тревогу. Столько крови это место не видело давно, примерно с последней Кровавой Ночи.

Стоит отдать остроухим должное: они быстро поняли, в чём дело, и сумели даже организовать кое-какую оборону. Большую часть рядовых воинов к этому моменту, правда, уже убили, но оставались чуть более продвинутые бойцы и их капитаны. Жрица, выбежав из дома, наложила на лагерь заклинание, ослабившее заполонивших его монстров и озарившее все тропинки светом, чтобы ни один эльф не убился в темноте. Личная гвардия споро собрала вокруг своих домов примерно шесть сотен воинов, согнав внутрь круга, ближе к дому Жрицы, всех выживших рабочих.

Потом дело пошло легче. Море монстров, впервые за всю свою историю работающих слаженно, волнами хлестало по обороняющимся, но они, хоть и бледнели при мысли, скольких уже потеряли, стойко выносили атаки. Каждая волна Осквернённых, отступая, лишалась десятков своих сородичей, которых им приходилось оттаскивать назад, взамен унося жизнь одного длинноухого, и то не всегда. За спинами своих собратьев ходила Жрица, не только залечивая раны исцеляющими молитвами, но и убивая проходящими сквозь тела пучками света десятки нападающих.

Остроухие встречали каждую новую волну выставленными перед собой мечами и копьями, безжалостно кромсали тех, кто подходил ближе. Обычные воины и их командиры стояли плечом к плечу, прикрывая друг друга от случайных атак. Каждый был готов рискнуть жизнью за стоящих рядом с ним бойцов.

Лес решил помочь своим квартирантам и наслал на чудовищ несколько медведей. Обладающие неплохим чутьём твари сумели почувствовать их приближение и даже предупредить об этом остальных, но всё равно в первые минуты сражения животные смогли раздавить, порвать и прочими способами умертвить почти сотню Изменённых и Осквернённых.

Но этого было недостаточно. Объединившихся монстров было почти в два раза больше, чем эльфов. Спаси они своё ополчение, бесславно убитое под стенами, и у них было бы больше шансов. Сейчас же их моно было просто задавить числом. С каждой новой смертью эльфы уплотняли свои ряды, понемногу отходя назад, и это не могло не сказаться на их эффективности, но грозило скорой давкой. Новый труп не приносил Осквернённым ничего, кроме бесконечной злобы, и они кидались на своих бывших товарищей вновь и вновь, желая отомстить за своих собратьев.

Вскоре земля под ногами сражающихся начала чавкать от пролившейся на неё крови. Крови остроухих вперемешку с выделениями Осквернённых и Изменённых, если точнее. Когда ярость битвы начала угасать в сердцах бойцов и битва начала становиться чем-то рутинным из-за неизменной тактики набегов у монстров, они вдруг расступились. Чудовища выстроились в круг на центральной площади лагеря, расположенной напротив выхода из дома Жрицы и окружающих его домов личной гвардии. Вскоре туда приземлилось, громко хлопая крыльями, нечто.

Гигантская то ли птица, то ли летучая мышь была вся покрыта струпьями и гниющими наростами. Скверна сочилась из многочисленных ран, покрывающих мохнатое тело летающего существа. Небольшая по сравнению с остальным телом голова смотрела на окружающий мир двумя большими алыми глазами. Два больших ребристых уха, развёрнутые в разные стороны, стояли торчком. Тварь встала на дыбы, что казалось невозможным из-за её четырёх крайне тонких птичьих лап, и взревела, вывалив длинный язык из пасти, разверзшейся в середине её шеи. Сражение стихло, все его участники тут же повернули головы в сторону непонятной твари. Некоторых, отличающихся особой впечатлительностью, пробрало, и они сделали несколько шагов назад, кто-то упал, ещё кто-то взвизгнул. Одного, совсем уж впечатлительного, вырвало.

В абсолютной тишине на голову твари забиралась человеческая фигура. Её было очень сложно отличить от ночной черноты, но особо зоркие смогли это сделать. Они начали тыкать в неё пальцем и толкать стоящих рядом бойцов, призывая взглянуть на… кого? Ни у кого из них не было ни единой мысли, кем может быть это существо. Учитывая необычность его ездового (или точнее лётного?) животного, явно не простым смертным. Может быть, их решил навестить лидер Культа? Персона, окутанная тайнами, домыслами и слухами, о которой говорили всегда максимально тихим шёпотом, чтобы не дай Мученица он услышал.

Честно сказать, после открытия портала эльфы по обе его стороны стали довольно суеверными. Всё их прежнее развитие скатилось в пропасть с такой скоростью, что пару лет назад тамошним остроухим приходилось начинать чуть ли не с самого начла. Местные же смогли сохранить некоторые магические технологии, но сознания их деформировались, возможно, даже сильнее. Вера во всё мистическое, загадочное, страшное и прочие ужасы стала для них постоянным спутником, к тому же подогреваемая развивающейся на этой теме паранойей. И как они только умудрились сохранить при этом все свои пафосные учения чести и достоинства?..

– Внемлите словам моим, смертные! – пророкотал человек, забравшись-таки на голову животины. Он раскинул руки в стороны, и где-то вдалеке послышались раскаты грома. – Внемлите мне, ибо я, – вместе с тем, как поднимались к небу руки хозяина твари, глаза Осквернённых, окруживших лагерь, светились всё ярче. – есть, – руки резко дёрнулись, осветив поляну яркой фиолетовой вспышкой, – СКВЕРНА!

Короткая речь не произвела того впечатления, которое произвела на эльфов летучая мышь высотой с трёхэтажный дом, и поэтому парень, расстроенно поглядев вниз, решил добавить накала. Спустя секунду на застывших в недоумении эльфов бросились Осквернённые, вновь принимаясь за свою любимую работу: превращение живого в мёртвое. Теперь то, что в первых рядах сражались наравне со своими подчинёнными их же командиры, выступило против длинноухих. Да, опытных бойцов было сложнее застать врасплох, но примерно треть не успели среагировать на атаки и лежали теперь с несовместимыми с жизнью ранениями вместе с сотней обычных бойцов.

Внезапно напав, монстры также неожиданно ушли, оставив лежать раскуроченные тела. Воины не опускали оружие, ожидая ещё одной атаки, но её не было. Прошла минута, две…

– Чего ты хочешь? – взволнованно крикнула Жрица, усилив голос магией. Её красивое лицо исказила боль: каждого из погибших только что она знала. Особенно жаль ей было командиров, прошедших с ней этот нелёгкий путь с самого начала. Более того, она навесила на всех эльфов нечто вроде Единения ещё в самом начале битвы, значительно усилив их природную регенерацию за свой счёт. Лежащие сейчас на земле эльфы умирали, требуя на своё излечение немало Материи, но она не могла позволить себе ослабеть. «Это война. На любой войне должны быть жертвы,» – повторяла она про себя, стараясь не смотреть на истекающих кровью солдат.

– Я? – парень опешил, а потом непонятно с чего рассмеялся. – Если ты думаешь о мне как о бывшем владельце этого тела – ты неправа. Хозяин этого тела уже давно ничего не хочет. Хозяева почти всех этих, – он обвёл рукой своё рычащее воинство, – тоже. И хозяева некоторых твоих тел скоро также не будут ничего хотеть. Зато есть Она. – на последнем слове его голос дрогнул, не в силах высказать всё безграничное уважение, любовь и верность Ей. – И Она хочет, нет, требует ваш лес!

– Мы не отдадим вам Лес! Это – наш дом, и мы будем биться за него до конца! – Жрица с силой ударила в землю посохом, и его навершие, сделанное в виде звезды, засветилось. Нестерпимо яркий свет окутал её фигуру, согревая спины стоящих перед ней воинов. Они закричали и ровным строем побежали на врага, размахивая мечами. Общий удар был направлен чуть вбок, подальше от страшной птицы. – Мученица укроет нас!

Ещё один удар дерева о траву, и в руках прячущихся за спинами бойцов рабочих появляются светящиеся мечи. Вместе с оружием к ним приходит вера в свои силы, и вторая волна эльфов бежит вдогонку первой, окрылённая надеждой на успех.

Теперь уже была очередь Осквернённых и Изменённых терять сотни своих из-за неожиданной атаки противника. Жрица, пытаясь восстановиться от затратного во всех смыслах заклинания, отдыхала в окружении остатков своей гвардии: из двенадцати выжило семеро, но ничего, своя безопасность её волновала меньше всего. Сейчас для неё было важнее то, смогут ли её воодушевлённые собратья пробить им путь к светлому будущему.

Пока что они справлялись весьма сносно. Не отличающиеся умом чудища накинулись на вооружённый отряд, слившийся в единой атаке, и проигнорировали стоящую без защиты Жрицу. Мощный удар эльфов смог выбить чуть больше двух сотен монстров за первые несколько секунд, а потом началась напряжённая схватка. Твари всё-таки поняли грозящую им опасность и начали сражаться в полную силу. Если раньше они рассматривали нападение на лагерь как увеселительную прогулку, то сейчас, глядя на не испугавшихся гигантской твари воинов, резко пересмотрели своё отношение к ним.

Остроухие не боялись использовать все свои силы, чтобы переломить исход битвы в свою пользу. Целители и их ученики жертвовали собой, чтобы залечивать раны окружающих их эльфов. Некоторые даже воскрешали убитых генералов, платя за это страшную цену в виде собственной жизни. Боевые маги оплетали противника лозами и корнями, отрубая затем головы неподвижным налётчикам. Стихийные колдуны, оставшиеся ещё с самого момента их попадания сюда, поливали Осквернённых огнём, раскидывали порывами ветра, били молниями и осушали тела, делая их тонкими и ломкими. Старые волшебники не жалели себя, кладя своё существование на алтарь жизни своих потомков.

Магия, бушующая на территории некогда мирного лагеря, уносила множество жизней. Стихийники не могли не задеть своих, и поэтому часть эльфов тоже поразили их смертоносные заклинания. Если за первые секунды боя погибло две сотни монстров, то спустя минуту это число уже почти дошло до тысячи. Помогла в этом и Жрица, уронив с неба в скопление тварей огромный светящийся шар. Вспышка прекратила жизни трёх сотен нападающих, но истощила колдунью, заставив её согнуться в приступе кровавого кашля.

Парень в чёрной мантии, развевающейся за его спиной, стоял на голове птицы, если её так можно назвать, и безразлично смотрел на умирающих под ним Осквернённых. Ему даже, скорее, радостно было, что другие, менее удачливые существа, не смогут достичь его могущества, ведь они сейчас просто-напросто умрут. За Изменённых он не переживал тем более – эти и сами их бы убили. Вдруг его пронзило нехорошее осознание. Поражённые проклятием Витера существа уже начали резать его подчинённых, невзирая на заключённый союз! Дико взревев, он заставил уши животного подняться и закрутиться вокруг него, чтобы он случайно не выпал при полёте, а затем приказал взлететь.

– НАЗАД! – закричала Жрица, заметив взлёт крылатой твари. – НАЗАД!!! – Эльфы, поглощённые сражением, её не слышали. Они самоотверженно убивали монстров, не считаясь ни с чем. – НАЗАД!!! – гвардейцы сомкнули вокруг неё круг, чтобы она не побежала вперёд, и женщина просто повисла на руках одного из них. По её лицу катились слёзы.

Первая фиолетовая молния пронзила два десятка монстров, переходя по цепочке от одного к другому. Разряды странно ветвились, как будто на ходу выбирая новую цель. Вторая и третья почти слились для неё в одну, так быстро были выпущены напавшим на их лагерь колдуном.

– Этот лес станет вашей могилой! – с неба донёсся хриплый смех. – И нашим подношением Ей!

Каждая новая атака сверху несла больше смертей, чем предыдущие. С ужасом Жрица поняла, что скрывшийся за облаками маг убивает лишь Изменённых, а Осквернённых не трогает, и это дало ей надежду на то, что ей эльфы останутся невредимы, но эта надежда была ложной. Через некоторое время молнии, став гораздо толще и сильнее, начали скакать теперь уже по телам тех, с кем она ещё совсем недавно жила. Ещё через несколько минут колдун начал пробивать молниями Осквернённых

Не выжил никто. Жрица билась в истерике, сдерживаемая её же гвардейцами, по лицам которых тоже текли слёзы. Все были мертвы. Колдун не пощадил никого, кроме каким-то чудом оставшейся в живых сотни Осквернённых. Весь процветающий раньше лагерь теперь был завален трупами, изредка сверкающих слабыми разрядами, и залит кровью.

– НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

Вырвавшись из хватки зазевавшихся гвардейцев, Жрица побежала к телам погибших собратьев. На ходу её фигура окутывалась белым сиянием, делая её похожей на ангела. Посох в её ладонях искрился от переживаний владелицы, и, наконец, эмоции вырвались из Жрицы.

– ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ТВАРЬ!!!

Она воткнула посох в землю, и в небо устремился бледно-жёлтый луч. Он прорезал тьму ночи, предвещая скорый рассвет. Новый день начинался несмотря на все страдания, что пережили эльфы лагеря. Жрица кричала, но не слышала собственного голоса. В ней крепла мысль: она воссоздаст своё детище. Воссоздаст и уничтожит эту поганую нечисть, которая раз за разом отбрасывает её к началу её пути! Они отомстят им за всё!

Глава IX. Старый знакомый

Небо заволокло тучами, издалека доносился шум битвы. Чьи-то боевые кличи, кажется, кто-то даже разговаривал, игнорируя бойню вокруг себя. Причём разговаривал громко, так, что некоторые фразы можно было расслышать даже на большом расстоянии:

– Я? – донёсся до Астерота смутно знакомый смех. Правда, он не мог вспомнить, чей. Тёмный ускорился, призывая остальных бежать за ним, если они не хотят пропустить что-то интересное, и прослушал часть реплики своего знакомого. – …уже давно ничего не хочет. Хозяева… – Да чей же это голос?!

– Вы знаете, кто это говорит? Цит? – ответом его тихому вопросу были слаженные покачивания голов. Не знал никто. Тем временем голос продолжал:

– …скоро… есть Она. – Астерот понял, что не расслышал часть предложения, и попытался вслушаться лучше, даже остановился специально для этого. И он услышал пафосный крик всё того же человека: – Она хочет, нет, требует ваш лес!

– Великая Мученица… – прошептал одними губами Цит. – Мы должны поспешить! Если…

– Если мы сейчас туда прибежим, то умрём в первых рядах. – оборвал его Астерот. – Надо немного подождать и послушать, может, что интересное увидим.

Подозвав к себе самого некачественного Иссушённого, того, который сопротивлялся при подсадке Псевдодуши, Астерот отправил его вперёд, к предполагаемому сражению. Пусть понаблюдает немного из кустов, а он посмотрит его глазами. Самому рисковать нет смысла, если есть верные слуги, готовые свою жизнь за тебя отдать.

– Сидим здесь. – Вокруг них была заросшая чаща. Высокая трава и множество хаотично растущих деревьев скрывали их от любопытных глаз, а непроглядная темнота ночи должна была и вовсе обеспечить им полную незаметность. – Он посмотрит – я вам расскажу. Издадите хоть звук – отдам эльфам!

Лучник, до сих пор не сумевший срастись со своей новой Душой, не мог идти аккуратно. Его заплетающиеся ноги то и дело цеплялись за выступающие из-под земли корни деревьев, он пару раз прошёл сквозь кусты, игнорируя приказ Астерота быть незаметным. Определённо, если его убьют, он не потеряет абсолютно ничего.

Неуклюжий разведчик продирался сквозь ночной лес. В абсолютной тишине его можно было спутать с крупным животным, которое в силу своих размеров было неспособно пройти аккуратно и тихо, на что Астерот и надеялся. Если сражающиеся не воспримут «зверя» всерьёз, он сможет осторожно понаблюдать за происходящим в лагере. В том, что перед ними именно лагерь, Тёмный не сомневался, ведь это подтвердил Цит.

Наконец, Иссушённый остановился. Астерот приказал ему залечь в траву и попытаться слиться с растущими перед ним кустами, но тот воспринял его приказ по-своему и рухнул на жалобно хрустнувший куст, лишив его нескольких веток. Тёмный выругался, заметив чужими глазами пару монстров, повернувших головы в сторону неудачливого лазутчика. Повинуясь чьему-то приказу (очень уж сложно было поверить в то, что обычные Осквернённые действуют полностью самостоятельно), они пошли к злополучному кусту, вертя лысыми головами из стороны в сторону.

Когда они подошли чуть поближе и затаившийся Иссушённый смог из рассмотреть, вид их врагов вызвал у Астерота лишь отвращение. Под кожей вздулись почерневшие вены и артерии, глаза одного были полностью белыми, другого – абсолютно чёрными. Они были в каком-то рванье, лишь отдалённо напоминающем то ли одежду, то ли сильно изношенную броню. Вооружены они были короткими мечами, что, учитывая их частично разложившиеся руки, не внушало особого страха. Обычные воины, может быть, даже чуть лучше, чем эти.

Он полностью сосредоточился на управлении чужим телом. Вот черноглазый подходит ближе, ещё немного, и моно будет бить. Шаг, ещё шаг, его нога почти у лица Иссушённого… Стрела, чудом не сломавшаяся, пока лучник нёс её сквозь лес, вонзается сначала в один, а потом и в другой глаз существа. Он вслепую бьёт мечом, но Тёмный уже кидает своё неудачное творение на второго. Тот успевает отшатнуться, в голове Астерота мелькает мысль, что драка как-то не вяжется со скрытностью, а потом второй Осквернённый готовится лишиться глаз.

– Ну что, как он там? – Лира всего одним вопросом сбила Астероту соединение с Псевдодушой, и его выкинуло из чужого разума.

– Он занят, потом! – Тёмный махнул в её сторону рукой, чуть не попав по лицу, отчего девушка обиженно отшатнулась. Сам же, сделав вид, будто не заметил этого, вернулся к разведчику.

На создание нового связующего канала потребовалось некоторое время, и когда всё-таки получилось пробиться к лазутчику, тот уже каким-то чудом сумел добить белоглазого. Оставался второй, с которым разобрались гораздо быстрее: контроль Тёмного мага помог управиться с Материей, бурлящей в жилах Иссушённого, и серые пальцы, окутавшись Тьмой, с лёгкостью перерезали шею Осквернённого, оставляя его голову болтаться на одном лишь позвоночнике. Но и он оказался не вечным: уларом другой руки Астерот снёс голову слепому противнику, мысленно попросив Тьму, чтобы их не заметили генералы Скверны. Если о них узнают, скрытно понаблюдать не получится…

Иссушённый лёг, на этот раз оставив куст нетронутым, и Астерот начал смотреть чужими глазами. Светящиеся от воздействия какого-то заклинания эльфы, размахивая кто нормальным оружием, а кто какими-то инструментами, бросились на колышущееся море Осквернённых. Монстры этого не ожидали, и потому первые мгновения боя оказались для них крайне невыгодными.

Тут и там вспыхивали эльфийские заклинания: огненные потоки, ледяные взрывы, сопровождаемые мощными порывами ветра. Целители, самоотверженно распространяющие вокруг себя полупрозрачные зелёные волны. Астерот слышал, что лекари у длинноухих живут меньше остальных в силу того, что за лечение других они по двойной цене платят состоянием собственной Души и даже тела. Когда Душа разрушается, не выдерживая той целительной силы, что такой маг обязан через себя каждый раз пропускать, их тела просто падают, лишённые удерживающего их сознания. Поэтому длинноухих врачевателей также считают опасными: кто знает, какая тварь вселится в упавшее посреди боя тело? Будет ли это добрый дух, которых не очень-то и много, или очередное порождение Скверны?

В этой битве лидировал второй вариант. Осквернённые, выбрав своей целью воинов, сгрудившихся вокруг целителя, стремительно налетали на них, нанося много мелких кровоточащих ран или убивая одного из генералов, не вовремя подставившегося под удар. Лекарь, стремясь излечить несовместимые с жизнью раны солдат и продлить агонию лагеря, плёл заклинания лечения, не заботясь о собственной сохранности и в один момент умирал. Его тело тут же занимал ближайший раненный Осквернённый, бросая своё старое вместилище.

Вдруг, нарушая относительно равномерное и спокойное течение битвы, гигантский нетопырь – или летучая мышь? Со стороны залёгшего в траве Иссушённого было тяжело разобрать. – взлетел, шумно взмахнув крыльями. Жрица закричала «Назад!», её охранники схватили её, чтобы ополоумевшая от страха за своих подчинённых, она не кинулась их спасать. Иссушённый поднял голову в попытках рассмотреть летуна, и заметил небольшой силуэт, сидящий на голове зверя. Длинные заострённые уши существа сомкнулись вокруг парня, чтобы тот не вывалился. Он показался Астероту смутно знакомым, но вскоре крылся за низкими облаками, не давая ему второго шанса рассмотреть себя.

Через несколько секунд с чёрного неба сорвалась первая фиолетовая молния. Толстый разряд, выпущенный колдуном, ударил в одного из эльфов, закончив для него этот бой. Но молния не остановилась, убив одного, напротив, перескочила на ещё одного, а затем ещё, ещё и ещё раз…

Астерот поднял руку, ненадолго вернувшись в своё тело, чтобы остальные сидели тихо. Ещё, не дай Тьма, их услышат…

– Этот лес станет вашей могилой! – Пророкотал знакомый голос, позволяя Астероту почти безошибочно узнать парня. – И нашим подношением Ей! – Дариус смеялся, расстреливая сражающихся молниями. Его абсолютно не волновало, что зачастую выпущенные им заклинания пробивали Осквернённых. Видимо, он решил просто-напросто уничтожить всех. С каждой смертью Осквернитель распалялся всё больше, и его разряды росли вместе с постепенно накрывающим его безумием.

Спустя минут двадцать расстрел закончился. Гигантский нетопырь улетел, унеся с собой Осквернителя и тысячи жизней, повисших на его счету.

Вся поляна, наверное, раньше способная посоревноваться с другими местами своей ухоженностью и красотой, теперь была обезображена разлитой повсюду кровью и раскиданными по траве трупами. Кто-то лишился головы, кому-то вспороли живот. Некоторые трупы Осквернённых лежали с улыбками на мёртвых лицах: смерть стала для них избавлением от неприятного их эльфийским натурам существования. Наиболее мерзкие Осквернённые лежали, вгрызаясь в кого-нибудь: фиолетовые молнии застали элитных бойцов во время, пожалуй, самой красочной битвы за всю их жизнь.

Почти все дома были разрушены. Дариус и его прихвостни оставили после себя пару сотен дотлевающих хижин, полсотни растащенных на кусочки домиков с обвалившимися крышами. Вместо стен, раньше надёжно защищавших лагерь от нападений, сейчас были лишь руины.

Жрица что-то сквозь слёзы прокричала, видимо, из-за сильного потрясения перейдя обратно на эльфийский, и побежала в центр поля боя. Похоже, волшебство было у неё, что называется, в крови: пока она бежала, размахивая резным посохом, её кожа начала светиться, разгоняя рассветные сумерки. Наконец, добежав до того места, где совсем недавно сидела летучая мышь Дариуса, она вонзила посох в землю. Белое дерево засветилось ещё сильнее, и ввысь устремился луч света.

– ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ТВАРЬ!!! – закричала она, подняв голову. Жрица не могла видеть, как сзади к ней подбираются остатки её личной охраны. Она просто стояла и плакала, смотря на уходящий в никуда Свет. Вот один из крепких старых эльфов положил ей руку на плечо, другой чуть приобнял, третий прикоснулся ко второму плечу, четвёртый взял под руку, пятый прижался с другой стороны…

Эльфы прощались с ушедшими в Иноймир товарищами. Астерот, не желая и дальше наблюдать за трагической сценой прощания, покинул Иссушённого.

***

– Ну, что там было? – накинулась на него Лира, заметив, как ранее неподвижное тело Астерота дрогнуло. – Сначала вспышки, теперь, вот, луч, – она показала за спину, туда, где в небо уходил поток Света, генерируемый посохом Жрицы.

– Выжил ли хоть кто-нибудь? – Цит сжал губы и посмотрел в глаза Тёмному, а внутри у него всё сжалось от нехорошего предчувствия. С одной стороны, он не хотел слышать пугающие новости, но его разрывало от желания узнать, остались ли в живых его старые знакомые.

– Дариус убил всех. Осталась только Жрица и несколько её стражников, остальные мертвы. Эльфы хорошо сражались: перебили не меньше тысячи Осквернённых, но эта битва стала для них последней. Пойдёмте, Осквернитель уже улетел. Может, ты, Цит, сумеешь уговорить Жрицу рассказать нам о том, как попасть в ваш мир. Не хочу искать портал сам, слишком много времени это займёт.

– Вообще-то… – начал было полуэльф, но осёкся и махнул рукой.

Тёмный поднялся с земли, отряхнул плащ и мотнул головой вперёд, призывая идти. Цит, вздохнув, встал следующим, за ним вспрыгнула Лира. Шианхут молчаливой тенью побрёл за ними, замыкая процессию. Шли молча: Астерот думал, как разговорить эльфийку, чтобы та выдала местонахождение портала, Цит и Лира не решались заговорить, обдумывая развернувшееся рядом с ними сражение, которое чудом их не задело.

***

Шестой страж не спешил подходить к застывшим в немом горе сородичам. Седьмой, наверное, спросил бы его, почему он стоит в стороне, но не мог, ведь лежал с перерезанным горлом и несколькими дырами в животе у ног того, кого раньше считал своим самым близким другом. Окровавленный меч в руках убийцы ещё хранил тепло недавней смерти, кровь собрата стекала по лезвию на дрожащие пальцы.