Текст книги "Стражи Леса (СИ)"

Автор книги: Фантом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Астерот гордо прошествовал мимо массивных стражников, которые с подозрением и одновременно сочувствием глядели на мага. Приняли его за друида, что ли? Маг фыркнул, представив, как разрушает свой положительный образ в головах ушастых потоками Тьмы.

Перешагнув порог, Астерот почувствовал неладное, из-за чего чуть не запнулся. Свет, падающий с центральной улицы города, не мог рассеять темноту, скрывающую от него почти половину зала, и в этой темноте он, кажется, кого-то чувствовал. Вернее, он чувствовал саму Темноту как нечто родное, знакомое… как свою Материю.

Как только зашли Лира и Цит, двери резко захлопнулись, отрезав их от внешнего мира и Шианхута с Убийцей. На мгновение взглянув глазами эльфийки, Астерот увидел четырёх напуганных стражей, пытающихся открыть двери, даже не дёргающиеся после всех их усилий.

Долго наблюдать за этим ему не дали. Тьма, заполняющая освещённое факелами помещение, начала понемногу рассеиваться, впитываясь в самого Астерота и в хрупкую девчушку, стоящую посреди зала. Совсем молодая эльфийка была раздета, но совершенно не смущалась своей наготы, с превосходством смотря на Астерота. Хотя, это и наготой-то назвать было нельзя: всё её тело было покрыто либо толстыми наростами, либо красной шерстью.

– Что же ты, волшебничек, думал, мы тебя не встретим? – Елейный голосок заструился из тонких губ. – Как ты мог допустить у себя такую мысль? – Ушастая медленно пошла вперёд, покачивая бёдрами и водя по воздуху пальцами, в которые впитывались остатки Материи. – Чтобы великие эльфы и пропустили твой визит? Ну уж нет, мой хороший, сейчас начнётся пир в твою честь!

Девушка засмеялась и хлопнула в ладоши так, что по всему залу, замершему в молчании, пронеслась вибрация. Кое-где на пол попадали факела, тут же поджигая заботливо разлитую кем-то жидкость. Со стен попадали картины, плитка под маленькими ножками колдуньи покрылась трещинами.

– Тебе понравится, сладкий!

Точёная пяточка громко бьёт по плитке, раскалывая её окончательно, и по залу растекается запах палёной плоти. В противоположной стене открываются две двери, из которых выходят искажённые Скверной эльфы, несущие огромные металлические подносы, с которых на пол капает кровь. Когда ушастые подходят ближе, Астерот может разглядеть мучающихся эльфов, разложенных на подносах: по их телам бегают язычки огня, сменяющиеся исцеляющими заклинаниями, тут же избавляющими их от ожогов. Эльфийка и эльф раздеты, их тела испещрены глубокими ранами, которые никто не думает залечивать. Наконец, «блюда» ставят на принесённый ими же стол, и Осквернённые единым движением поворачиваются к Астероту и его свите:

– Ну, что, как вам приготовленные нашими лучшими поварами изысканные деликатесы? – Эльфийка рассмеялась и остановилась, не доходя до Астерота всего каких-то пять шагов. – Они старались, честно! А они, – изящная ручка выгибается, указывая на извивающихся эльфов, – страдали. – Красивое лицо искажает ненависть, смешанная со злым торжеством.

– Как ты смеешь, тварь, так издеваться над своими братьями и сёстрами?! – Цит, до того молча наблюдавший за разворачивающимся перед его глазами представлением, не выдержал. – Настоящий эльф никогда в жизни не сможет себе позволить поднять руку на своего собрата, ты, порождение Скверны!

– Астерот, успокой своего зверька, а то он сорвётся с привязи.

– Убью!

Эльфийка сделала жест рукой, и Цит, не успевший сделать и шага к ней, замер не в силах пошевелиться.

– Как долго я ждала этого момента, Астерот! – Кровожадно улыбнулась колдунья, безумно глядя на Тёмного. – Как же я хотела, чтобы ты пришёл, и Она разрешила мне встретить тебя! О, Астерот, знаю, ты представляешь, каково скрывать свои силы и терпеть постоянное унижение ради спокойной жизни! Но теперь она мне больше не потребуется, ведь после сегодняшнего… Да что я тебе рассказываю?! Ты всё равно скоро умрёшь, если не присоединишься к нам.

Воины за спиной эльфийки начали медленно расходиться, неровной линией приближаясь к Астероту.

– Я не омрачу свою Душу дарами Скверны, деточка. Думаю, ты бы поняла это, если бы была взрослее. – Тёмный окутал ладони Тьмой, готовясь защищаться. Лира за его спиной, вновь вытягивая из меня энергию, начала оплетать Цита тонкими зеленоватыми нитями, разрушая сковавшее его колдовство. – Давай мы сейчас разойдёмся, и ты хоть немного подрастёшь, прежде чем кидаться на меня?

– Мне сказали, что ты несговорчив, ну и ладно. Твою смерть всё равно никто оплакивать не будет. К бою, мои гнилушки!

Девочка махнула рукой, и зал заполнил целый сонм звуков. Пропитанные Скверной эльфы медленно достали оружие и бросились на Астерота, зачем-то вставшего перед Лирой и Цитом.

Глава XVIII. Явление Скверны

Цит, освобождённый Лирой от сковывающего заклятья, не побежал прикрывать Астерота, а закрыл глаза и присел. Вскоре земля под его ногами слабо задрожала, словно маленький запуганный зверёк. Эльфу казалось, что некогда великая природа этого мира общалась с ним, передавала какие-то образы, чувства, но он не мог их разобрать. Вместо этого Цит нахмурился, попросив священное древо помочь, и спустя минуту пол задрожал сильнее. Теперь детёныш вырос в злобного зверя, готового защищать того, кто его приручил. Правда, подчинение природы даром не прошло: по сведённому судорогой лицу стекали капли пота, мешающиеся с кровью из прокушенной губы и левой ноздри.

Пока Цит пытался докричаться до дерева, Астерот и Лира сопротивлялись окружающим их Осквернённым. Эльфийка, отлетевшая в другой конец зала, занялась принесёнными в зал пленниками. Вокруг неё летали столовые приборы и разная кухонная утварь: сковородки, кастрюли, половники и прочие. Всё это она использовала для того, чтобы делать ушастым максимально больно.

Её уши, как и у остальных Осквернённых, были обрезаны, и, судя по всему, совсем недавно: с них до сих пор стекали капельки крови и сукровицы, из-за чего она время от времени касалась ушей, прочищая их от скопившейся в них жидкости.

В первые секунды боя Астерот пустил по полу почти прозрачный дымок из Материи Тьмы. Она стелилась по доскам, обволакивая ноги врагов и не давая им двинуться с места. Правда, встретившая их колдунья нашла способ пробить контроль Астерота и начала рассеивать Тьму, освобождая своих подчинённых. К этому моменту Лира, успевшая вовремя сориентироваться, двумя удачными выстрелами лишила глаз одного из воинов.

Начавшийся пожар Астерот купировал небольшими барьерами из Инфернальной Материи, не давая огню прорваться. Огонь, поглощая разлитую под факелами жидкость, разрастался на глазах, но всё-таки оставался в трёх оранжевых сферах.

Воины, освобождённые от пут, рванули к Астероту, а девчушка позади них радостно засмеялась и захлопала в ладоши.

– Ваша смерть будет мучительно долгой! – Протянула она, направляя руку в сторону извивающегося на подносе эльфа. Зал прорезал резкий крик, и Астерот даже не сразу понял, что это кричал мужчина. Не желая даже смотреть на то, что молодая садистка творила со своим собратом, маг начал плести сразу несколько заклинаний. Трое воинов вдруг застыли, осветив пространство вокруг себя красным, а затем метнулись к Астероту, разрубая все плетения. Тёмный, не ожидавший этого, отпрянул, на одних инстинктах послав в светящихся эльфов чёрные ножи. Материя вонзилась всем троим в грудь, но не нанесла хоть сколько-нибудь значимых повреждений.

Остальные воины медленно окружали их. Они не нападали, уйдя в оборону: зачарованные болты Лиры отбивали мечами или багровыми разрядами, вырывающимися из их рук. Девушка, заметив отсутствие результата, развернулась к троице, связавшей боем Астерота.

Тёмный еле успевал уклоняться от так и норовящих разрезать его плоть мечей и летящих в разные стороны бордовых плетей. Его теснили к стене, и маг сам это понимал, но Материя не могла убить этих существ: ни чёрные лучи, одним из которых он чуть не разрезал Осквернённого напополам, ни веер из крошечных лезвий не наносили им достаточно повреждений, чтобы нечестивая магия покинула их тела. Многочисленные раны не мешали им исполнять данный им приказ.

К моменту, когда Астерот почти упёрся в стену, Цит установил-таки контакт со священным деревом. Ствол задрожал, закачались на стенах ещё висящие факела и картины. Колдунья обернулась, испуганно обводя взглядом зал. Её руки дрожали, и на пол с грохотом упала сковородка, которой она до этого прижигала раны эльфу.

– Кт-то из вас обратился к поганому дереву?! – Закричала она, взлетая над полом. Стоило ей оторваться от земли, как её саму закидало из стороны в сторону, и она, чудом не упав на стоящий позади неё стол с жертвами, приземлилась обратно на доски. – Кто помел говорить с деревяшкой?! – Голос колдуньи, пытавшейся казаться спокойной, дрожал сильнее, чем дерево.

– Линэлан давно хотел сбросить оковы Скверны, опутавшей его и весь этот город, так что я просто ему помог. – Цит с трудом поднялся, еле держась на ногах. Когда дерево затряслось, сражение остановилось само собой: все замерли в страхе, что сейчас на них что-нибудь, да упадёт. – Как вы посмели пропитать некогда священное место Скверной?! – Глаза полуэльфа горели зелёным, затмевая спрятавшийся в глубине золота зрачок. – Вы предали свой народ, своих друзей и близких, своих матерей и отцов! Вы пошли против своей природы и за это должны быть наказаны!

Дерево затряслось сильнее, будто соглашаясь со словами Цита. Снаружи послышался оглушительный треск, а затем на землю упало что-то большое. Потом ещё раз, а затем из-за двери донёсся тихий гул.

– Священная Роща избавится от захватившей её Скверны! Сегодня!

Он встал в полный рост и гневно посмотрел на Осквернённых, окруживших троицу. Под его взглядом искажённые Скверной эльфы тушевались, словно их прогнившие Души были способны испытывать хоть какие-то эмоции. В этот момент ствол пронзили сотни зеленоватых нитей. Они извивались, причудливым узором оплетая стены и пол, заползая по доскам на обувь Осквернённых. Пропитавшиеся Скверной эльфы бились в конвульсиях, кричали, медленно опускались на пол, не издавая больше ни звука. Их тела менялись вместе с текущими из глаз чёрными слёзами: гипертрофированные конечности уменьшались, третьи руки и ноги втягивались обратно в тела, а затем, когда мощный толчок сотряс дерево, вслед за ним раздался дикий рёв.

Сразу стало холодно, пространство посреди зала начало искажаться, сворачиваясь в одну точку и одновременно убегая из неё. Прямо в воздухе начали набухать сосульки, по полу застучали мелкие градинки. Задул непонятно откуда взявшийся ветер, закручивающий пространство и взбесившуюся погоду в безумный танец.

Всё это время нечто ревело, задыхаясь от боли. Казалось, что из этого рёва в центре пространственного коллапса рождалась чёрная точка, откуда потянуло даже не холодом, а чем-то непередаваемо ужасным.

Лира, испугавшись, потянулась к моей энергии и окружила троицу тонкими зеленоватыми полосками. Похоже, в критической ситуации она способна выдумать кое-что такое, что даже не сразу становится понятно, что именно. Между тонкими линиями начала проступать из пространства стена, будто по кирпичику складывающаяся из воздуха, и, на удивление, её странная конструкция сработала, защитив их от агонии Осквернённых.

Цит не замечал ни преграды, вставшей у него на пути, ни сгустка абсолютной черноты. Он медленно шёл вперёд, рассекая почти осязаемые волны страданий Осквернённых, и не обращал никакого внимания на извивающиеся под его ногами тела. Некоторым он специально наступал на руки и ноги, видимо, чтобы тем было больнее.

– Лишь терзаниями Душ вы сможете искупить свои грехи перед Священной Рощей! Покайтесь, грешные!

Он воздел руки к потолку, и до того еле светящиеся зелёные прожилки озарили весь зал. В этом месте не осталось больше Тьмы, всё было залито Светом, и от этого кожу Астерота начало жечь. Маг, выругавшись, отошёл к стене и закутался в плащ, тщетно пытаясь спрятаться от сжигающего его заживо Света. Лира, вовремя увидев его мучения, расплела защитную вязь и воссоздала её уже перед ним, и жжение стало терпимее, а почти незаметный дымок, шедший от серой кожи, перестал витать вокруг Астерота.

– Страдайте во имя Священной Рощи, нечистые! Признайтесь Ей во всех своих злодеяниях, и, может быть, Она сочтёт возможным очистить ваши Души от тварей, их пожирающих!

Цит, выкрикивая свои проповеди, продвигался к замершей в ужасе колдунье. С рук полуэльфа стекали ручейки зеленоватого света, впитывающиеся в пол, весь зал пронизывали сотни тончайших нитей, оплетающих Осквернённых и ужасную дыру в пространстве. Крики боли сплетались в симфонию ужаса, плавно переходящую на ультразвук. Вдруг один из дёргающихся в агонии эльфов громко вскрикнул, а потом резко перевернулся и встал на колени перед Цитом, уткнувшись лицом в пол:

– Великая Роща, прости меня, обещаю заслужить прощение, работая на благо Твоё. Моя Душа страдает, осознавая, сколько страданий мы принесли Тебе, но я понимаю, что… – По лицу, измазанному в чёрных и кровавых потёках, покатилась маленькая чистая капля. Кода она стекла с подбородка, эльф поймал её дрожащими руками и закричал. – Я прощён?! Ты простила меня?!

– Роща великодушна, она готова исправить тех, кто сам захочет вернуться. Тех же, кого новый покровитель устраивает больше, она… – Цит не стал договаривать, вместо этого лишь выразительно посмотрел на эльфа, который кричал меньше всех. Его лицо было перекошено ненавистью, но недолго ему оставалось жить: сразу десяток нитей, собравшихся под его головой, резко впились в череп Осквернённого. Рот его открылся в беззвучном крике, и спустя секунду тело упало на пол.

– Усмири дерево, фанатик! – Закричала эльфийка и воткнула упавшую на пол вилку в грудь до сих пор не умершему эльфу на подносе. Тот закричал и попытался вытащить её связанными руками, но не доставал. Колдунья, проведя рукой над телом измученного юноши, прикрыла глаза, и молодой мученик в последний раз дёрнулся. В заполнившем зал шуме потонул истеричный вопль второй жертвы, стоящем рядом с парнем. Судя по ненависти в голосе, эти двое были как минимум знакомы.

Тем временем Осквернённая, всё никак не желающая сдаваться опутывающим её линиям, пустила по своему телу бордовую волну. Она покачала головой, раскидывая во все стороны слетевшие с головы волосы, и опустилась на четвереньки, утробно зарычав.

– Усмиррри. Своё. Дерррево! – Красивое лицо прислужницы менялось: тонкие губы прорывали лезущие из дёсен дополнительные зубы, руки и ноги выворачивались, приобретая вторые и третьи суставы, спина прогнулась, и оттуда даже вылезло нечто, напоминающее зародыш третьей руки – пять пальцев высунулись из позвоночника. Говорить ей явно было тяжело, так что она прыгнула, расставив руки с почерневшими пальцами в стороны.

Цит спокойно посмотрел на неё и направил на неё обе руки. Тонкие каналы Материи Жизни устремились от его кожи к её, и за мгновения до её падения впились в почерневшую в некоторых местах кожу. Полуэльф сделал шаг назад, чтобы на него не упало обездвиженное тело и наклонился к противнице:

– Ты слаба, как и твои командиры. Покайся, пусти в своё сердце сострадание и добро, и Роща вылечит тебя от греха, пустившего корни в твоём сердце. – Серая ладонь Цита потянулась к эльфийке, чтобы помочь ей встать, но ту вдруг пронзило чёрное копьё. Осквернённая дёрнулась, зарычала и замерла. Чернильная плеть в руке Астерота свернула ей шею, и тело с отвёрнутой вбок головой ударилось о доски.

– Осквернённые не заслуживают второго шанса. – Хмурый Астерот подошёл ближе, поглядывая время от времени на пространственную дыру посреди зала. – Они их не принимают.

– Но эти же приняли! – возразил начинающий друид, поворачиваясь к рядовым воинам Скверны. Его глаза испуганно расширились, когда вместо страдающих и кающихся грешников он увидел лишь изодранные кровавые ошмётки. – Что за… Это ты сделал?!

– Нет. Сущности, занявшие эти тела, покинули их, оставив нам это. – Маг с омерзением пнул палец, на который чуть не наступил.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь стуком замёрзших капель по доскам и шагами Цита. Он осторожно подошёл к прикованной к подносу эльфийке и разрубил мечом путы, стискивающие её руки и ноги. Вместе с тем, как полуэльф успокаивался, дерево понемногу затихало, да и гул снаружи тоже становился слабее. Зелёные нити понемногу прятались обратно в ствол, оставляя зал почти без света.

– Я свободна? – Недоверчиво спросила израненная женщина у своего освободителя. Она боязливо села, свесив ноги со стола, но не решалась встать и убежать как можно дальше. Каждый сантимерт её тела был покрыт ранами, из которых часть была уже зажившими, но большинство до сих пор кровоточили. – Но это же значит, что… – Глаза пленницы расширились, она схватила ртом воздух и схватилась за грудь. Лишь сдавленные хрипы вырывались из её рта несколько секунд, а затем её голова безвольно поникла. Цит насторожённо осмотрел почему-то до сих пор сидящее мёртвое тело.

– Великая и Всеобъемлющая, отойди! – Разглядев на спине пленницы едва знакомую вязь символов, Астерот предостерегающе крикнул, но не успел. Невозможно быстрым движением труп разогнулся, став при этом раза в два выше, и схватил Цита за шею, сдавив её стремительно гниющими пальцами. Заострившиеся ногти прорезали кожу полуэльфа, по шее вперемешку с гноем потекла кровь.

– Мы не знаем, кто ты. – Изрёк труп, уставившись уже пустыми глазницами на Цита. – Но за своё вмешательство ты будешь наказан. – Второй рукой женщина надавила ему на грудь, крепко держа его шею. – Ты хотел, чтобы страдали мы, но страдать будешь только ты.

Тело выгнулось дугой и заверещало так, что у всех присутствующих заложило уши. Цит попытался отбиться всё ещё зажатым в правой руке мечом, но пальцы с его шеи соскользнули и без применения насилия, а рука, лежавшая на груди, вдруг с мерзким чавканьем прошла сквозь плоть.

– Твои рёбра так сладко пахнут! – Существо потянулось к его груди, обнажив растущие прямо на глазах зубы, но было остановлено мечом, перерубившим истончавшую из-за долгого голодания шею. Голова покатилась по полу, изрыгая проклятия на непонятном ни Астероту, ни кому-либо ещё языке. Цит вырвал чужую руку из своей груди и замер, глядя на вытекающую из дыры в нагруднике кровь.

– Ты уми-ира-ае-ешь! – Приторным тоном пропела голова, подкатываясь поближе к ногам полуэльфа. – Твой путь закончится здесь!

Тело, захваченное иномирной сущностью, дёрнулось, открывая спину, и спустя доли секунды туда устремился чёрный луч. Материя Тьмы нарушила стройность вырезанного на ещё живой эльфийке текста, и голова замолчала, а труп упал, хрустнув сломанной рукой.

Цит, опёршись о стол, медленно опустился на доски, залитые стёкшей с подноса кровью. Подойдя поближе, Астерот понял, что тварь не просто держалась за Цита: она старательно перемешивала его внутренние органы, оставляя на них как можно больше царапин и провоцируя максимально сильное кровотечение. При всём уважении к эльфийской регенерации, жить Циту оставалось несколько минут.

– Прошу тебя, держись, я сейчас помогу… – Лира присела рядом с стонущим Цитом и начала тянуть из меня бешеное количество энергии, пытаясь залечить множество ран и остановить кровь. У неё начинало получаться, но полуэльф, видимо, почувствовав возвращающиеся к нему силы, оттолкнулся от стола и упал.

– Не трать на меня силы, Лира. – Хриплым голосом прошептал он, приподняв голову. Его глаза застилала пелена, а Астерот подумал, что ещё немного, и он увидит в них знакомую зелёную вспышку. – Мне не суждено дойти с вами до конца…

Каждый вдох порождал хрипение и нескончаемую боль в теле раненного воина. Он из последних сил цеплялся за жизнь, незаметно для всех роясь под доспехом.

Наконец, измученно улыбнувшись, он достал из-за спины небольшую колбочку, в которой плескалась зеленоватая жижа. Бутылочка была настолько маленькой, что Астерот сначала принял её за кусочек стекла. Жидкость, залитая в крошечный пузырёк, бурлила, словно негодуя, что её заперли.

Дверь в зал с грохотом слетела с петель, и пальцы Цита дёрнулись, отправляя снадобье в полёт.

Глава XIX. Обман

– Что за… – Лысый стражник замер на входе в зал, в ужасе оглядывая хаос, воцарившийся в этом месте. Найдя взглядом Астерота и Лиру, к которым уже подходили Шианхут и Убийца, он побежал к ним. Преодолев разделявшее их расстояние, он обратился к магу:

– Что здесь произо… – Лежащий на полу Цит с развороченной грудной клеткой заставил стражника замолчать и уставиться на умирающего. Лира суетилась около него, надеясь вернуть жизнь в это тело любым способом: вытягивая из меня энергию и вливая её в это издыхающее тело, капая на раны зеленоватой жижей и претворяя в жизнь свои представления о медицине. – Великая Мученица, помоги! Тиэлин, сюда!

Низкорослый эльф, замерший в дверях, нерешительно посмотрел на лысого.

– Зачем? Он всё равно умрёт. – Убитым голосом изрёк он, медленно проходя через разрушенный зал. – Все мы умрём. В этом городе слишком многие поклонились Скверне, Дил. Прямо сейчас, получив отмашку от генералов, мы уничтожаем этот город в поисках тех, кого сами же привели сюда. – Он повернулся к Астероту и его грустные глаза на мгновение застелила пелена злобы и неудержимой ярости. – Только, – эльф споткнулся о валяющуюся на земле руку и чуть не упал. Удержав равновесие, он злобно пнул труп, да так, что тот отлетел к стене и с глухим стуком об неё ударился. – Немногие могут сдержать монстра внутри, Дил. Эльфов вроде меня единицы, понимаешь?! Мой вам совет: бегите, не оглядываясь. Этот город спасти уже нельзя, как, видимо, и весь наш народ.

– Что ты такое говоришь, Тиль! – Лысый настолько опешил от слов товарища, что и думать забыл про умирающего Цита. – Ты же… ты не мог!

– Скверна находит дорогу к Душам, и рано или поздно все вы будете у её ног. – Тиэлин осел на землю, пытаясь сдержать ненависть, клокочущую внутри него. – Беги, Дил! Иначе я сначала убью тебя, а потом начну измываться над этими, безусловно, прекрасными созданиями… – Голос эльфа изменился, стал более тягучим. Он поднял голову, и Астерот с отвращением понял, что этот ушастый во внутренней битве всё-таки проиграл: от зрачков по лицу расползались щупальца черноты, создающие неповторимый рисунок мутаций везде, докуда могли дотянуться. Он закрыл руками лицо, из последних сил сдерживаясь, но Скверна восприняла это действие иначе. Его пальцы окутывала мерзкая фиолетовая жижа, застывающая в причудливых формах на местах ногтей и суставов. Она стекала с локтей, застывая острыми лезвиями, заливала открытый рот, мешая сказать что-либо ещё.

– Тиль! – Лысый метнулся к товарищу, но Осквернённый уже почти простился с остатками сознания. После секундного промедления он резко подпрыгнул, с противным скрежетом высекая искры из доспеха, и замер перед ним, шипя. Из закрытого тёмно-фиолетовым кристаллом рта вырвался тройной язык, почти дотянувшийся до меча воина. А тот стоял, не в силах обрушить меч на того, кого ещё совсем недавно считал самым близким другом.

– Уходим! – бросил Астерот Лире, до сих пор пытающейся залечить раны Цита. Определённо, у неё это получалось, но полуэльф всё ещё был без сознания. Кровотечение Лире почти удалось остановить, но крови он потерял всё равно много, так что балансировал на грани жизни и смерти. Благодаря моей энергии, которую Лира щедро вливала в умирающего, я чувствовал затухающий огонёк его Души, который, однако, не собирался гаснуть навсегда.

– Но его нельзя переносить! – возразила девушка, всплеснув руками. – Не отвлекай, немного осталось…

– Потом доделаешь! Ты хочешь, чтобы нас тут всех убили?!

Шианхут по приказу Астерота аккуратно подхватил еле дышащего полуэльфа и пошёл к ближайшей двери, ведущей вглубь дерева. Возмущённая Лира и Астерот пошли за ним, замыкала движение Убийца. В зале вновь происходила бойня, на этот раз двух старых друзей. Последние мгновения битвы им не удалось рассмотреть, но исход её был понятен с самого начала: Тиэлин должен был победить своего слишком расчувствовавшегося друга.

За дверью царил полумрак: пока дерево тряслось, факела попадали со стен, но пожара почему-то не было. Как будто кто-то успел погасить дощатый пол до того, как весь линэлан охватило пламя.

– И что теперь делать? – взволнованно спросила Лира, наклоняясь к Циту. – Мало того, что здесь света нет, так ещё и раны открылись! Нельзя было аккуратнее его нести?! – Девушка хотела ударить стоящего перед ней воина кулаком, но вовремя остановилась, вспомнив его крепкий доспех. – Боги, сколько крови…

Дальнейшие её слова превратились в понятное одной ей бормотание. Светящиеся зелёным руки кружили над пробитой грудью, сшивая разрезанные артерии и капилляры. За то время, что она занималась лечением, Лира научилась эффективно использовать мою энергию, не теряя почти ничего в процессе.

Астерот же решил осмотреться. Они вышли в небольшую каморку, в которой и уместились-то с трудом. В углах комнатки лежало по потухшему факелу, а сбоку от Тёмного была лестница, ведущая куда-то вверх. Оттуда по ступенькам, выточенным из дерева, лился приятный глазу тёплый свет, создававший ощущение уюта. Казалось, нужно было лишь подняться, и…

Дикий крик донёсся из зала. Осквернённый эльф победил, и теперь, похоже, наслаждался страданиями своей жертвы, кричащей снова и снова. Астерот набрался любопытства и чуть приоткрыл дверь, ведущую в зал.

На полу, избитом градом и сосульками, на том месте, где раньше была дыра в пространстве, извивались два тела. Первое было в некоторых местах грубо переломано и даже разорвано, а второе, раньше бывшее другом первого, увлечённо поедало эльфа. Изломанный доспех был разбросан вокруг них: судя по неровным краям каждой пластины, Осквернённый попросту срывал её со своей жертвы.

В зал понемногу сходились заляпанные в крови эльфы. Их лица, ранее вполне способные считаться красивыми, сейчас были либо замараны кровью и внутренностями их собратьев, либо заросли кожей, оставив лишь рот. Встречались среди них и «зрячие»: перед глазами кожи не было, что открывало «прекрасный» вид на пустые глазницы, раскрашенные кровью.

Несколько десятков ссутулившихся эльфов бродили по скрипящим под ними доскам, жадно принюхиваясь. Короткие пальцы длинных рук скребли по полу, оставляя на нём длинные борозды, голые ноги гулко шлёпали по крови. Из ртов, заполненных хаотично растущими зубами, капала кровь.

Посреди зала стоял тот самый сумасшедший, который с лёгкостью выдержал удар лысого воина. Он уже не носил капюшон, но повернулся к стене спиной, не давая рассмотреть собственное лицо. Безумец оставил где-то балахон, и теперь показывал всем вокруг свои изрезанные ключицы и спину, а также украшенные синяками и старыми шрамами ноги. Лишившийся рассудка эльф покачивался из стороны в сторону и негромко напевал какую-то мелодию. Остальные Осквернённые, шатающиеся по залу, качались вместе с ним, производя донельзя пугающее впечатление. С каждой минутой в зал приходило всё больше эльфов, тут же присоединяющихся к праздному шатанию.

– Уходим. – Прошептал Астерот, осторожно убирая голову. Аспект Ночи, которым он окутал дверной проём, позволил закрыть дверь почти бесшумно. – Их слишком много, и я не знаю, сколько их там вообще. Думаю, на верхних этажах должно быть безопаснее.

Лира подняла голову и обеспокоенно поглядела на Тёмного:

– Мы всё ещё не сможем перенести Цита без очередных кровотечений. Это… эта штука, которую я откуда-то беру, слишком слабо ему помогает. На полноценное восстановление органов уйдёт не меньше нескольких часов, а я даже не уверена, что он столько проживёт! – Её голос задрожал, а на глазах выступили слёзы, блестящие в льющемся сверху свете. – Я, честно, стараюсь, делаю всё, что только могу, н-но, знаешь, кажется, я бессильна… За всё это время я только смогла остановить кровь, а о восстановлении органов, костей, мышц я даже не думала! Что будет, если я, – она сглотнула и тихо договорила: – ошибусь? Он останется инвалидом? Овощем?! Может, легче дать ему просто умереть?..

– Тихо! – Астерот громким шёпотом прервал собеседницу и прислушался. За дверью всё было обманчиво тихо, как будто никто и не собирался на них нападать. – Ты не можешь заметить этого, но твоя Материя словно сама подстраивается под то, что ты хочешь с ней сделать: небольшие ошибки, которые ты всё же допускаешь, она исправляет сама, а ты для неё всего лишь что-то вроде выхода. Ты ведь не контролируешь её, да?

– Это видно, да? Я только учусь, так что…

– Если бы я такое не замечал, не стоял бы сейчас здесь. Не бойся ошибок, просто делай то, что делала. Постарайся как можно дольше поддерживать его в живых, а дальше мы что-нибудь придумаем. Я возьму Убийцу и отправлюсь наверх, посмотреть, что там такое. Может, найду что-нибудь.

– А я?

– С тобой останется Шианхут, если на вас нападут, я через него узнаю. Всё, не отвлекайся. Цит и сам не хочет умирать, так что помоги ему не уйти в вечность.

Убедившись, что так до конца и не успокоившаяся Лира развернулась и продолжила колдовать над раной полуэльфа, Астерот подозвал Иссушённую и отправил её по лестнице. Дождавшись, пока она увидит следующий этаж, он взял её под контроль.

Чужим глазам открылась картина, пересечённая толстыми ветками-перилами, ограждающими лестницу. Убийца прислонилась к ним и вглядывалась в хорошо освещённую комнату, позволяя Астероту осмотреть это место.

От лестницы и до противоположной стены пол комнаты покрывал красный ковёр, расшитый разноцветными нитями. Они переплетались, образуя причудливый узор, за которым Астерот не обнаружил ничего магического: простой рисунок, даже не плетение. На стенах весело трещала пара факелов, освещая, видимо, приёмную. Под светильниками стояли две толстые скамьи с резными спинками и подлокотниками. На другом конце комнаты было три двери, две из которых были распахнуты, а третья, центральная, была надёжно заперта. На удивление, Астерот не слышал ни единого звука, будто всё дерево мигом опустело, стоило появиться Осквернённым.

– Никого нет, я пошёл. – коротко бросил маг, и, не дожидаясь ответа Лиры, пошёл по лестнице. Убийца пошла дальше, чтобы заглянуть в открытые комнаты.

Картинки, пришедшие Тёмному по мысленной связи, были вырваны скорее из какой-то страшной сказки, нежели из дома эльфийской королевы. Похоже, одна из комнат была раньше местом расположения караула, теперь превратившимся в залитое засохшей кровью поле боя. Повсюду лежали окровавленные шлемы, разорванные доспехи, погнутые мечи, сломанные луки и стрелы. Небольшой стол, за которым, видимо, сидели стражники, был исчерчен глубокими бороздами и глубокими трещинами. В тёмном углу Убийца разглядела сорванную с петель дверь, ведущую в спальню, но Астерот не посчитал нужным проверять эту комнату, и Иссушённая отправилась в другую.