Текст книги "Стражи Леса (СИ)"

Автор книги: Фантом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава II. Последний мир

Не успел Отшельник начать рассказ, как со скрипом открылась дверь, и к ним заглянула Лира.

– Я ничего не пропустила? – с улыбкой спросила она. Рыжие волосы растрепались, несколько прядей выбились из общей картины и качались вместе с плечами от чуть хриплого дыхания. За её спиной маячила грозная фигура закованного в чёрные доспехи Шианхута. – Как увидела, что он задёргался – сразу прибежала, честно! Всё сделала, как ты сказал!

Отшельник вздохнул и кивнул на стул рядом с Астеротом. Лира подлетела к нему, словно комета с огненно-рыжим хвостом, и уселась на жалобно хрустнувшее дерево. Отшельник поморщился, но ничего не сказал. И лишь открыл рот, как его вновь перебила Лира:

– Нет, ты прикинь, он его сам оттуда вытащил! – Горящие зелёные глаза, пожалуй, напугали бы и мёртвого, не то что Астерота. Тёмный чуть отдалился от неё и переспросил:

– Кого? Шианхута?

– Ну да, да! Сам, говорю же! Оттуда, из мёртвого мира! Эх, вот бы и я магией владела... – она несильно стукнула по спинке стула, отчего тот вновь хрустнул.

– У тебя всё нормально, да? Ничего не болит? – прищурился Астерот, строя догадки о причине такого состояния собеседницы.

– Последствия Иногомира. Её, привыкшую к обилию нежизни вокруг, наличие живой природы рядом делает донельзя счастливой. – сказал Отшельник, возвращая внимание к себе. Его лицо не выражало ни одной эмоции, как будто его совершенно не волновало, что его только что дважды перебили. Он прокашлялся и начал: – Итак...

– Ой, а у нас так же препод по анатомии делал... – прошептала Лира, широко раскрыв глаза. Но тут же съёжилась под взглядом Отшельника, которого ей, похоже, всё-таки удалось вывести из себя.

– Итак, – с нажимом сказал он и перехватил трость. – Осталось последнее задание, после которого мы будем готовы к прорыву и возвращению в Тирию. Но это не значит, что от этого оно становится менее сложным, напротив, только усложняет его. – Позолоченный конец трости упёрся в правый верхний конец карты и обвёл узкую, но длинную полосу. На ней были нарисованы какие-то закорючки, отдалённо напоминающие стрелы. – Земли длинноухих, то есть эль...

– Эльфов?! – вскрикнула Лира, подпрыгнув на стуле. – Прямо как в сказке! А у вас...

– МОЛЧАТЬ! – золото на конце трости покрылось синей коркой, и, когда через секунду наконечник уже смотрел на девушку, эта синяя корка трансформировалась в небольшой шар, что влетел ей в лоб. Девушка подняла руку, чтобы прикоснуться ко лбу, но не успела, рухнув на бедный стул. Астерот поначалу вскинулся и хотел было защищаться, но разглядел-таки в этом шарике слабейшее паралитическое заклинание и усмехнулся. «Не доводите, люди, магов» – с улыбкой подумал он. Лира получила вполне соразмерное наказание: полежит минут пять, край, десять и встанет. – С твоего позволения, Астерот, я продолжу. – колючий взгляд голубых глаз устремился на Тёмного, и тот сдержанно кивнул.

– Ушастые отхватили себе почти весь северо-восток. Эта карта неполная, потому на ней истинный масштаб эльфячих владений не отображён. На самом деле, здесь виден лишь край леса, который уходит гораздо, гораздо дальше и тянется на многие километры. – «Киломерты,» – мысленно поправил его Астерот, но перебивать не стал: его простым заклинанием не возьмёшь, поэтому Отшельник однозначно применит что похуже. – Захватив подавляющую часть местной растительности, листожоры зачаровали её таким образом, что сквозь неё без их позволения не сможет пройти никто. Исключением из этого проклятия являются те, в ком течёт их кровь – сами остроухие и их выродки-полуэльфы.

– Мы бы блуждали там вечность, если бы не?.. – Астерот выгнул бровь, предполагая, что собеседник дополнит фразу.

– Тот, кого ты непонятным мне образом подхватил в Иноммире. В нём, по велению самой Удачи, иначе и не скажешь, есть кровь этих ушастых воров.

– Что?! – воскликнул Астерот. – Будь он эльфом, сразу бы меня...

– Он не эльф. – спокойно ответил Отшельник. – Он всего лишь полуэльф, причём, решивший отринуть своё прошлое – видел у него шрамы на ушах? Но ладно, с этим ты разберёшься сам – оставить его здесь будет преступной глупостью и халатностью по отношению к нашему общему делу. Не уверен, конечно, что он не будет ничего устраивать по дороге к своим жадным до чужого добра собратьям, но, надеюсь, ты сможешь его как-нибудь успокоить.

– Да, смогу, пожалуй... погоди, за что ты так не любишь эльфов? Вы с Лирой вроде из одного мира, а относитесь к ним совершенно по-разному.

– Ты правда хочешь это знать? Окей. Ты ведь помнишь, я не всегда жил прямо здесь, сначала я долгое время путешествовал. А эльфы оказались здесь после меня, буквально лет через пятнадцать. Я, можно сказать, лично застал их появление – остроухий-изгнанник Диаэртиас решил открыть портал в свой мир недалеко от места, где проходил я. Честно сказать, я тогда здорово струсил и сбежал подальше, и не просто так – портал, открытый им, начал засасывать в себя землю. Так что эльфам я, по факту, обязан немалой частью того, что знаю о порталах между обычными мирами и Витером. Но, видимо, этот долг за мной Хранитель всё-таки закрепил, и через несколько сотен лет, когда мне не посчастливилось снова пройти мимо той опушки, на меня напал десяток остроухих, и я спасся чистым чудом – вовремя сплетённым одиночным порталом, выкинувшим меня недалеко отсюда. Самое обидное в этой истории то, что эти клептоманы выбили из моих рук посох, который мне очень хорошо помогал в моих странствиях, совсем как тебе твоя рапира. Эх, что это была за вещь! Не вещь даже, язык не повернётся назвать его вещью! – вдруг за окном рявкнуло очередное чудище, и Отшельник спохватился. – Ой, что-то я разговорился. В общем, вернёшь посох – возьму тебя... – он опять запнулся, но быстро сориентировался. – В ученики! Поверь, я могу многому тебя научить.

– Посмотрим... И что, это всё? Ты просто сказал мне, где живут эльфы, и всё?

– Нет, конечно же. Я думаю, что мир эльфов почти полностью поглощён Витером, и поэтому самих их там окажется немного. Я не удивлюсь, если за такой срок Витер успел полностью поглотить их вечно зелёные земли. Но если нет, то их, в любом случае, будет мало: скорее всего, одна или две сотни, вряд ли больше. Чисто из экологических, так сказать, соображений, не рекомендую тебе с ними ссориться: ушастиков уже сейчас можно приравнять к исчезающему виду, поэтому жалко будет, если по твоей вине они окончательно канут в Лету. Оставь хотя бы парочку. – Отшельник щёлкнул ещё раз, и карта исчезла со стены, а коробочка под потолком перестала жужжать. – Так, на этом моменте основная часть лекции завершена. Сейчас я выдам тебе очередной накопитель и отправлю туда, не знаю куда...

Тихо бормоча себе под нос, он отошёл к большому шкафу-хранилищу для всяких магических артефактов, и, открыв левую дверь, безошибочно определил, где лежит нужная ему вещь. Достав накопитель для Материи Жизни, он быстро закрыл шкаф и отправился вместе с Астеротом на улицу, оставив Лиру в хижине. На этот раз странные создания не обратили на них внимания, и они спокойно прошли на поляну за домом, увидев сидящего там Цита. Парень, оказавшийся полуэльфом, был наполовину скрыт разросшейся травой. Он сидел, закрыв глаза, и шептал слова на неизвестном Астероту языке. Зелень вокруг него колыхалась в такт его речи и, вроде бы, даже немного светилась.

– Парень, вставай! – прикрикнул Отшельник, заходя на поляну. Цит, до того не замечавший ничего вокруг, резко обернулся, позволив оценить свои квадратные от страха глаза, и прыгнул, разворачиваясь в воздухе. Трава, утратив магическую связь с ним, упала на землю и немного потускнела.

– Что?! Кто?!

– Оставь свои медитации в моих сорняках и отойди подальше. Сейчас тут настоящее представление будет, получше твоего!

– Чего? – смутился Цит. Его ладони сжались в кулаки. – Как ты смеешь называть сорняком благо...

– Всё, молчи, листожор! Сказали тебе отойти, значит, просто отойди. – трость, появившаяся в ладони Отшельника, угрожающе засветилась, и его собеседник, решив не обострять конфликт, отошёл. – Держи. Иди туда, подальше, а то сорняки итак уже вымахали так, что скоро газонокосилку жрать будут, и привязывайся, или что ты там с ними делаешь.

Астерот, получив вместе с накопителем набор «ценных» указаний, вышел на середину поляны, и под «Подождите меня, я бегу!», донёсшееся со стороны дома, сжал в руке зелёный кристалл.

Сначала ничего не происходило, и это начало настораживать Астерота. Рапира в другой руке молчала, и это нервировало ещё больше. Но накопитель уже начал процесс привязки, просто в силу особенностей Материи в нём это было не так заметно.

Сначала Тёмному показалось, что мир вокруг стал ярче. Сорняки под его ногами и листья на деревьях засветились ровным зелёным светом, небо стало светлее, а облака, казалось, были из чистого Света. Фигура Отшельника приобрела неровную красную окантовку, Цит рядом с ним окрасился бледно-зелёным. Лира, бегущая к ним, не окрасилась никак, что примечательно.

Потом пришло незнакомое и крайне неприятное для него чувство земли и растительности на ней. Казалось, что вся трава на поляне, все веточки нависших над ним деревьев, каждый камушек в почве – часть его самого, и тем неприятнее было чувствовать, как по нему несётся Лира, безжалостно втаптывая в стонущую землю кричащую траву. И почему она не остановится, не извинится перед ним за то, что сломала так много его частей? Как долго она будет жить безнаказанно?

Доброта, пришедшая к нему в Душу вместе с природой, сменилась злобой, пришедшей вместе с несущейся как слон Лирой. Рукоять рапиры скрипнула в его руке, послушно вспыхивая салатовым. Сейчас он проучит эту разрушительницу Природы!

Он этого не видел, но Материя Жизни, выстрелив из накопителя, стрелой прошлась через всё его тело и вышла сквозь рапиру, устремившись в землю. Как только Матерчатая плеть коснулась травы, листья под ногами Лиры взбунтовались против её наступления, вскинулись, царапая её ноги сквозь штаны, и она вскрикнула. Будет знать, как нарушать гармонию Природы своей варварской поступью!

***

– Чтоб тебя... – прошептал Отшельник, видя, как быстро Астерот разделался с Лирой. – Я что ему, заряженный дал?!

– А, так это не входило в программу представления? – язвительно спросил Цит, сощурившись и посмотрев на мага. – Или так даже веселее?

– Заткнись, пожалуйста. Надо его спасать, он же помрёт!

– От Материи Жизни ещё никто не помирал. – пожал плечами полуэльф, разворачиваясь в сторону Лиры. – Я вызволю её, а ты спасай своего «исполнителя».

Отшельнику оставалось лишь зашипеть и послушно отправиться к окутавшемуся зелёным туманом Астероту. Учитывая его невероятную и вместе с тем невероятно странную способность единения с Материями, он даже подумать боялся, что будет, если дать ему полный накопитель. Как видно, зря боялся: глядишь, подумал бы – знал бы, что сейчас делать.

Трава под Астеротом заколыхалась, будто от ветра. Одуревший Тёмный не мог не видеть Отшельника, и потому ему наперерез в ту же секунду отправились десятки листов и стеблей. Микропортал спас его, но ненадолго: оказавшись ближе, он лишь больше подставился под обстрел травой.

Вздохнув, Отшельник раскинул руки в стороны, перехватывая управление природой вокруг себя. Это его мир, его правила! Повинуясь его воле, стебли распластались по земле. Пока не ожидавший этого Астерот думал над своей реакцией, Отшельник запутал заросли сорняка, приказав стеблям сплестись в один сплошной ковёр.

Астерот ткнул в траву рапирой, выпустив изрядное количество зелёной Материи, но так и не смог достучаться до своего недавнего оружия. Растянув губы в улыбке, он махнул левой рукой, в которой был зажат накопитель, и деревья, секунду назад обросшие зеленеющими листьями, в один момент стали абсолютно голыми. Тысячи листиков с каждого дерева закружились вокруг него, создавая почти непроницаемую стену. Они обтачивались, становясь похожими на десятки тысяч маленьких одинаковых клинков, и постоянно ускорялись. Отшельник, глядя на всё это безобразие, мысленно проклинал себя за ужасающую неосторожность.

Тем временем Цит освободил Лиру, и, уговорив ту посидеть некоторое время спокойно, поспешил к Отшельнику. Последний же, в силу того, что давно не контактировал с эльфами и их магией, пытался придумать эффективный способ блокирования атаки Астерота. Простой антимагический барьер не подойдёт – листья продолжат движение по инерции и непременно как минимум расцарапают его, но, быть может, хотя бы не прошьют насквозь.

***

Астерот же, создав десяток тысяч листьев-лезвий, почувствовал странное жжение в руке с накопителем. Появилось ощущение, будто он из него что-то тянет. Тянет силы и волю к существованию, а вместе с тем жадно грызёт его Душу. Не на шутку перепугавшись, он мысленным импульсом смог вынырнуть из потока разрушительных мыслей, в который его отправил накопитель. Страшно подумать, что было бы, будь накопитель чуть объёмнее: тогда Астерот, возможно, и не заметил бы присосавшееся к нему нечто.

Рука с рапирой дёрнулась, и сразу сотня листов вместо аккуратной заточки оказалась рассечена пополам, но тут же конечность вернулась в исходное положение. Казалось, накопитель обладал каким-то самосознанием, и сейчас пытался захватить управление его телом. Но в нём побывало уже столько сущностей, что уже пора было вешать на границы Души инструкции по противодействию захватчикам.

Пока псевдосознание накопителя не пересилило его собственное, не сорвалось и не поубивало здесь всех, а именно к этому оно и стремилось, Астерот серией мощных волевых импульсов вернул себе контроль над конечностями. Следующим импульсом он хотел вернуть рот, чтобы предупредить Отшельника, но опоздал.

К магу присоединился Цит, и они, объединив усилия, нанесли слаженный удар по лиственной стене вокруг Астерота. Несколько тысяч листьев упали, потеряв связь с почти пустым накопителем, и Астерот рефлекторно отдал приказ защищаться. Оставшиеся тысячи острых как бритвы лезвий метнулись к полуэльфу и Отшельнику на немыслимой скорости, грозя порезать их самих на такие же. Отшельник отгородился сплошной стеной, Цит призвал на помощь ту медитативную силу, которой чуть раньше приподнял травинки вокруг себя.

Если метод Цита сработал, и ему вполне удавалось править курс листьев, то Отшельнику повезло меньше. Примерно каждый сотый, если не каждый пятидесятый лист вонзались ему в пиджак. Конечно, материал, спокойно выносивший попадания проклятой стали, было не так легко повредить, но всё равно небольшие трещинки на нём останутся. Вполне разумно опасаясь за сохранность своей жизни, он руками закрыл голову, создав вокруг её дополнительный защитный барьер.

Наконец, Астерот, отбив контроль над листьями, остановил круговорот смерти, в который сам нечаянно превратился. Пожелтевшие и даже почерневшие листья замерли в воздухе, чтобы тут же упасть на землю и вонзиться в сплошной ковёр из травы.

Разжав руку с накопителем, Астерот почувствовал, как пропадает то ощущение небывалой яркости окружающего мира, и облегчённо выдохнул. Он, вроде как, никого не убил.

– Что ты устроил?! – накинулся на него Цит, едва увидел сквозь опадающую лиственную стену. – Ты нас всех...

– Помолчи. – устало поднял ладонь Отшельник. – Это моя вина. Я знал, что ты творишь с накопителями, но всё равно дал тебе заряженный.

– То есть... – рот до сих пор отказывался слушаться, да и думалось с трудом, но Астерот всё же справился с двумя этими непосильными задачами. – Как это «заряженный»?

Глава III. Прежние, нынешние... будущие?

– Ты знаешь ещё какие-то значения этого слова? Заряженный – это полный, наполненный до краёв, как в нашем случае. Я не хотел тебе его давать, просто, кхм, не угадал. – Отшельник выставил перед собой руки. – Но... признай, что твои способности очень интересны. Я дал тебе всего лишь небольшой заряженный накопитель, а представь, что было бы, если бы ты подключился к чему-то большему? Представь, какой мощью ты бы обладал? – Глаза мага загорелись и с каждым словом разгорались всё сильнее. – И ведь тебя не остановит ничего, кроме заканчивающейся Материи в кристалле...

– То есть тебя не смутило, что я начал убивать всех подряд? – сощурился Астерот, ногой вороша листья. Они оставляли на его сапогах длинные следы.

– Сила Жизни не должна быть использована таким жестоким образом! – встрял Цит, в котором, видимо, проснулась эльфийская половина. – Материя Жизни – единственная, способная исцелять и дарить жизнь, а ты только что обернул её в такое же зло, которым являешься сам!

– Потише, парень. Не забывай, благодаря кому ты получил шанс вернуться к себе домой. – Отшельник положил руку ему на плечо, но Цит её тут же спихнул.

– Не тронь! Я... – алхимик запнулся, посмотрев на Астерота уже другими глазами. Кажется, теперь в них стало больше синего, чем зелёного. Вместе с цветом глаз менялось его лицо: яростный оскал сменился выражением полного недоумения. – Я не знаю, что на меня нашло. Как будто прикосновение Материи вернуло мне что-то, чего у меня не было всё это время...

– Эх, полукровки! – вздохнул Отшельник. – Души, сшитые из двух разных частей, которые постоянно пытаются подчинить себе одна другую... Знаешь, я думаю, это ещё хуже, чем родиться эльфом.

– Что?! – Цит вспыхнул, и радужка его глаз вновь начала меняться. Но сейчас он сумел подавить в себе разрушительный порыв. – Так это... нормально?

– Что именно? – Астерот встал между Цитом и Отшельником, чтобы не допустить ещё одной драки. – Родиться эльфом – не очень, а двойственность присуща всем половинчатым. Ладно, мы пойдём.

– Идите. О, забыл сказать – после эльфийского мира встречаемся в башне у земель Осквернённых. Увидишь её – сразу узнаешь: она осталась там с древних времён, когда Тёмные были на пике своего развития. В ту башню Осквернённые заходить побаиваются, поэтому она стоит нетронутая. Ходят легенды, – среди нас, конечно же. не среди них, – что там до сих пор живут Тёмные, убивающие любого, кто туда сунется. На самом деле там, скорее всего, просто остались следы магических плетений, которыми твои сородичи защищали своих дозорных. Ладно, идите уже, что-то я разговорился. Накопитель оставь: зарядишь – пригодится. А, и да, в кои-то веки сразу скажу тебе, что тебе надо найти, а то опять чьи-нибудь пальцы притащишь. Тебе нужна кора Первого Древа, растущего в центральной резиденции эльфийской королевы. Всё, идите. – Окутавшись синим дымом, Отшельник стукнул по земле тростью и пропал.

Вырвав Лиру из вновь наросшего кокона из травы и корней, все четверо отправились по указанному Отшельником направлению, на северо-восток, где расположилась их последняя цель – длинноухие.

Они приняли решение обойти город, ведь Цит, понемногу возвращающий себе эльфийские штучки, почуял около него Осквернённых, должно быть, очередной набег. Помогать, конечно, дело хорошее, но Астерот вполне резонно счёл, что если это Светлые, то можно и подумать над этим вопросом. В конце концов, если в мире станет меньше Светлых, проиграют от этого только они.

Каждый шёл, погружённый в раздумья. Астерот шёл чисто механически, анализируя своё поведение в этом мире. Если сначала ему всё здесь казалось чужим, неправильным, то сейчас он даже привык, что ли, ко всему этому. К проклятию, которое они несут, входя в миры; к Материи и Рунам, остающимся после врагов, и которые он уже перестал даже считать; к вниманию богов, которое так или иначе преследует его всё это время. Даже к тому, как сам он меняется!

Только теперь он, пожалуй, мог сказать, зачем в его Душе был создан Барьер. Магическая стена отгораживала его прошлого от его настоящего, не давая вновь превратиться в то жестокое злобное существо, каким он был до перехода сюда. По обрывкам воспоминаний из своей прошлой жизни Астерот мог составить картину своего существования в Тирии, и его нынешнего она, скажем прямо, пугала. Он помнил, как разрушал города, помнил, как собственными руками резал, рвал, душил – убивал. Не стёрлась из памяти и его гигантская армия Иссушённых, готовых выполнить каждый его приказ – тысячи когда-то разумных кукол, действующих как единый организм.

Его нынешнего корёжило от той жестокости, которой была наполнена его прошлая жизнь. Сейчас он был даже рад, что сумел обрести союзников, готовых помочь ему в последней битве, но... Кто сказал, что сейчас он стал добрее? Он всё так же убивает, причём, кажется, даже чаще, чем в прошлой жизни: ему претит сама идея помочь Светлым, которых он почти что записал в покойники. Тьма внутри него каждую секунду пытается разрушить Барьер, и Астерот мог бы соврать сам себе, но не будет. Ему этого хочется.

Ему хочется вновь окунуться в тот яркий мир ежедневного кровопролития, ежечасных убийств, пыток и смерти. Он понимал, что Отшельник прав: ничто его не остановит, кроме заканчивающейся Материи. Но если бы можно было получить другой способ доступа к остальным Материям, кроме рапиры... Если бы он мог черпать Материю Смерти в тех же количествах, в которых разбрасывается Тьмой, перед ним укладывались бы на вечный сон целые армии.

Видел бы Астерот себя со стороны – испугался бы. За своими властолюбивыми размышлениями он не слышал звона в ушах и не видел тонкого слоя Материи, окутывающего его тело. Не заметил он также и того, как остальные понемногу отдалялись от него, подсознательно чувствуя исходящую от него угрозу.

Очередная часть Барьера в его Душе с треском осыпалась, являя миру Астерота, немного больше похожего на себя прежнего. Наверное, зря я дал ему шанс. Такой, как он, в принципе не может изменить своё мышление.

Лира шла, оглядывая живописные пейзажи вокруг неё. Где-то вдали возвышались горы, небо над которыми переливалось разноцветными магическими вспышками, под ногами у неё росла яркая зелёная трава. Она даже к немного великоватой одежде успела привыкнуть.

Лира шла, бесконечно пытаясь вспомнить себя прежнюю. Если Астерот знал, что с ним было до попадания в Витер, пусть и всего лишь в общих чертах, то она не помнила ничего кроме каких-то разрозненных моментов. Каждый раз они вспыхивали в её сознании новорожденной звездой, и она надеялась, что сейчас вспомнит всё, но жестоко ошибалась, понимая, что как всегда узнала о себе прошлой что-то ненужное и бессмысленное. Что самое интересное, некоторые знания из прошлой жизни у неё остались. Принтер, проектор, электричество... Она помнила много ненужного в её новой жизни, но не могла ничего вспомнить про себя.

Наконец, через примерно минут пятнадцать дороги, Лира вновь достала из пространственного кармана несколько листов бумаги и ручку. Она же хотела сделать бестиарий, почему бы не продолжить? Да, рисовать на ходу не очень удобно, но... Лира взглянула на Шианхута, идущего перед ней. В её голове пронеслась шальная идея, как облегчить себе работу.

Цит всю дорогу пытался вернуть себе утраченное. За годы жизни в Иноммире он успел избавиться от многих эльфийских умений, которые считал пугающим пережитком своей прошлой жизни, и теперь в этом раскаивался. Но кто бы мог подумать, что после всего, что ему довелось пережить в прошлом, он решит вернуться к себе домой?

Занимали его и мысли о том, что, оказывается, его двуличность – распространённое среди полукровок явление. То есть то, что он раньше воспринимал как отклонение, из-за чего готов был сбежать и никогда не попадаться «нормальным» эльфам на глаза, оказалось совершенно обычной вещью? Но ведь среди его друзей из прошлой жизни встречались полуэльфы, некоторые из них были рождены не от людей, а от разных тварей и даже грязных орков, которых вообще непонятно каким образом в их мир занесло. И ни за кем из них Цит подобного поведения не замечал... Вдруг его осенило, причём так, что он даже споткнулся о какой-то камешек. Ведь они могли скрывать это, и у них просто могло чуть лучше это получаться! Или их приступы банально случались, когда его рядом не было!

Чем больше Цит думал об этом, тем сильнее злился на себя прежнего, отвлекаясь от попыток воскресить в себе эльфийские способности. Он ругал себя, пинал попадающиеся под ногами камешки, шептал настолько грязные ругательства на языке эльфов, что трава рядом с ним серела. В итоге, минут через пять, одумавшись, он вернулся к своим попыткам вернуть себе утраченные способности своей эльфийской части.

Цит не мог не понимать, что от его вмешательства или невмешательства многое зависит в этом походе. Если он не сумеет пробудить свою вторую половину, спящую летаргическим сном уже не первое десятилетие, то они банально не пройдут сквозь Дебри – зачарованную часть леса, не пускающую к эльфам никого, кроме них самих. Поэтому, шагая за остальными просто по инерции, полуэльф раз за разом погружался в себя, пытаясь пробудить хоть небольшую часть себя.

Подумать только, и ведь всего за полторы сотни лет в Иноммире его Душа настолько омертвела, что он потерял доступ к своим прежним способностям! Всего полторы сотни лет в мире мёртвых способны настолько сильно изменить разумного, превратив его лишь в тень себя прошлого, не способную и на половину того, что он умел до перехода. А ведь там его спасло только его увлечение алхимией и зельями, ведь без эльфийской магии он был и воином-то весьма посредственным. Если бы не страсть к зельям, его бы тогда, скорее всего, просто-напросто убили, не оставив о нём ни одного воспоминания – родных-то у него не было, он был круглым сиротой, а друзья, которых точнее было бы назвать приятелями или даже знакомыми, забыли его ещё в первый же день, максимум, во второй.

Размышляя отстранённо, он продолжал попытки проникнуть в свой внутренний мир. Их ведь этому учил тот престарелый волшебник, учил... Но только за полторы сотни лет это знание стёрлось у него из памяти, оставляя все его попытки без результата. И тут, кажется, один раз у него всё-таки получилось.

Его руки дёрнулись, пальцы скрутило судорогой, нога отказалась подниматься, и потому он упал. На лице отразилась его радость, но, когда он влетел носом прямо в какой-то камень, смутный образ, секунду висевший у него перед глазами, пропал. Весь отряд остановился, удивлённо смотря на то, как Цит поднимается.

– И что это было? – язвительно спросил Астерот. – Тебе что, выспаться не дали?

– Ничего, – кровавая капля стекла по крылу острого носа и скатилась в уголок губ. Быстро смахнув её рукавом до сих пор висевшей на нём обуглившейся рубахи, он продолжил, – просто споткнулся.

– Какой ты неосторожный, – усмехнулся Астерот, разворачиваясь. – Идём дальше. Лира, если хочешь, подлечи беднягу, заодно потренируешься.

Тёмный, не дожидаясь ответов, зашагал вперёд. Они сейчас должны проходить по окраинам Мертволесья, там, где они совсем недавно шли с Микторатом. Эх, кто бы знал, что ему было предначертано стать божественным Глашатаем?

Местное светило было в зените, а путь Астерота домой уже миновал середину. Ему казалось, что сейчас он сходит к эльфам, заберёт у них кору Первого Дерева, и вернётся к себе домой, в Тирию...

***

Эльфийский лес они увидели только через полтора часа пути. Разнородный зелёный массив, казалось, закрывал собой линию горизонта. Где-то вдалеке слышалось пение птиц, но между вековых деревьев, от которых даже на таком расстоянии Астерот прекрасно ощущал магические эманации, казалось, никто не жил. Абсолютно пустой гигантский лес с каждым шагом становился всё ближе, позволяя себя получше рассмотреть.

Деревья были разные: тонкие, толстые, лиственные, хвойные. Все они возвышались над отрядом, заставляя каждого (кроме, разве что, Астерота) почувствовать себя жалкими букашками. Землю покрывал ковёр тёмно-зелёной травы, по которой, казалось, никто никогда не ходил, настолько нетронутой она выглядела. Ветви деревьев были лишены своих извечных спутников – птиц, отчего лес казался необитаемым.

Наконец, ещё через пятнадцать минут они оказались у «входа» в лес. В этом месте два поросших мхом упавших друг на друга дерева создавали треугольную арку. Вблизи деревья оказались ещё выше, а ширины арки было достаточно, чтобы все четверо встали, вытянув руки, и ещё пару человек с собой позвали. Остальные деревья росли чуть ближе друг к другу, сливаясь вдалеке в одно разноцветное полотно. Тёмно-коричневые широченные дубы, бело-чёрные неизвестные Астероту деревья, которых он никогда не видел в Тирии. Раскидистые зелёные кроны одних закрывали игольчатые лапы других, и ещё больше зелёного цвета добавляла трава. Но лес не издавал ни единого звука, и это как минимум настораживало, а некоторых и пугало.

– Тут всегда так тихо? – спросила Лира у Цита, повернувшись к нему. Тот резко дёрнулся, как будто всё это время был не здесь, и ответил:

– Да, я... А, что?

– Говорю: «тут всегда так тихо?»

– Нет, раньше здесь жило около сотни, а то, может, и больше эльфов. Неужели...

– Молчать! – рявкнул Астерот. – Ты, как проводник, идёшь первым. И заканчивай ныть, набрался храбрости и идёшь. Мы за тобой.

Цит, прошептав себе что-то под нос, вышел вперёд и осторожно шагнул под два дерева. Полуэльф втянул голову в плечи, ожидая, что что-то произойдёт, но деревья лежали также, как лежали до этого, и не спешили не него падать. Тогда, вздохнув, он осторожно шагнул ещё и ещё раз и вновь замер. Астерот лишь прикрыл глаза, мысленно вопрошая, как с такими разумными вообще можно работать.

– Давай! Ты... – Астерот дёрнул Лиру за рукав, прерывая её крики.

– Замолчи. Он сам справится, а ты можешь привлечь к нам внимание. – сурово сказал он, поворачивая голову обратно к Циту. За время их короткого разговора он сделал всего пару шагов, и Астерот решил его подогнать. Выпустив из ладони немного Материи, он отправил чёрный хлыст прямо под ноги полуэльфу. С шлепком Материя врезалась в траву, заставляя ё почернеть, и проводник от неожиданности подпрыгнул, развернувшись в воздухе.

– Ты что творишь?! – вскричал он, уставившись на Тёмного, медленным шагом идущего за ним. Лира плелась позади Астерота, потупив взгляд.

– Подгоняю тебя. Если ты и дальше будешь плестись, мы будем ходить здесь неделями.

– Это не даёт тебе права бить меня хлыстом!

– Во-первых, я тебя не бил, а во-вторых... обернись. – последнее слово Астерот прошептал, и Цит тут же быстро обернулся, но, ничего не увидев, ответил тоже шёпотом:

– Там ничего нет!

– Есть...

Послышался лязг, шорох, и с широкой ветви дерева, стоящего прямо позади Цита, на них спрыгнула чья-то тень. В руках тени блеснул изогнутый клинок, который спустя секунду вонзился туда, где стоял Цит. Полуэльф успел увернуться от атаки своего собрата и сейчас удивлённо на него смотрел, а тот, расправив плечи, удивительно чётко прямо спросил на общем языке: