Текст книги "Доспех духа. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Фалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Но замок – это сильно. Может он тоже из семьи курфюрстов?

– Может быть, – немец покачал головой, но судя по виду, я был близок к истине.

«Интересный ты мужик Свен Беккер, – подумал я. – И как дожил до жизни такой, что подался в наёмники?».

– Так зачем же Вы пришли, фон Гертнер? – спросил я.

– Просто так. Познакомиться с молодым и одарённым мастером.

– Видел Вас в компании князя Разумовского, а у нас с ним война-война.

– Нет, я от междоусобицы далёк. Мы с ним просто друзья детства. Как и с Александром Николаевичем. Я считаю, что они зря это затеяли, но вмешиваться не собираюсь. Только если в бою сойдутся, тогда приду разнимать, и по шее оба получат. Они мою позицию знают и принимают. Раз мы уже знакомы и силой померяться успели, давай перейдём на «ты».

– Давай, – я пожал плечами.

– Что я спросить хотел… Ты как к наследнику относишься?

– К Николаю? Он умный парень и станет правителем лучше, чем его отец. Во всех смыслах.

– Поддержишь его в случае опасности?

– Вопросы подозрительные задаёте. Вы ведь даже не подданный Российской Империи. А Германия нам такой же друг и союзник, как Япония.

– Прости, виноват. Признаю, что перегнул палку.

Мы одновременно посмотрели в сторону входа в зал, точно в тот момент, когда появились девушки. Первой вошла Сяочжей, бросила любопытный взгляд на гостя. Фон Гертнер быстро поднялся, коротко поклонился, приложив ладонь к груди. Словно фокусник он извлёк из рукава небольшую визитку, на одной стороне которого было написано имя, а на другой несколько строчек иероглифов. Сяочжэй очень важно взяла визитку, прочла написанное и подняла взгляд на немца. Тот изобразил добродушную улыбку, ещё раз поклонившись.

– Старшая сестра Сяочжэй говорит, что она скоро вернётся, но мы можем её не ждать, – перевела её слова Чжэнь.

Сяочжэй посмотрела на меня, словно извиняясь, и вышла в коридор.

– Рад был познакомиться, – Лотер ещё раз пожал мне руку. – Надо бы нам вместе потренироваться, обменяться опытом. Думаю, для обоих это было бы полезно.

– Может быть, – ответил я.

– И всё-таки груб, – немец ничуть не обиделся, даже наоборот.

Он довольно быстро обулся, просто заправив шнурки в ботинки и вышел из зала, не забыв приветливо улыбнуться Алёне.

– А кто это был? – спросила Алёна у меня, делая жест подбородком в сторону двери. – Колоритный дядя. Огромный просто.

– Князь из Германии. Что-то я не понял, зачем он приходил. С принцессой поговорить? Ладно, чёрт с ним, давайте заниматься мне…

Я не договорил, так как в зал заглянула Ольга из дисциплинарного комитета.

– Кузьма, привет, – поздоровалась она, не забыв улыбнуться Алёне. – Тебя ректор ищет.

– Зачем?

– Ну ты спросил, – она посмотрела удивлённо. – Откуда ж я знаю. Он сейчас в администрации, в своём кабинете.

Пришлось идти. Ольга решила проводить меня, то ли опасаясь, что я сбегу, то ли у неё такой приказ был. Шагала рядом задумчиво и за всю дорогу не проронила ни слова. Обычно она много говорит, а сегодня была какая-то странная, словно её что-то тревожило.

– Всё в порядке? – всё же спросил я, когда мы подходили к зданию администрации. Она посмотрела на меня вопросительно. – У тебя вид такой, как будто случилось что-то, вот и спрашиваю.

– Нормальный у меня вид, – проворчала она.

– Прости, не хотел лезть в чужие дела. Но если есть проблемы, можешь смело обращаться. Если парни со старших курсов пристают, или хулиганы, то я могу их поколотить.

– Не первый раз замечаю, – она улыбнулась и даже коротко рассмеялась, – откуда у тебя это слово: поколотить? Обычно так не говорят.

– А что, хорошее слово, ясное и недвусмысленное.

– Но смешное, – она снова рассмеялась. – Спасибо, у меня всё, правда, нормально. А парней наглых я могу сама поколотить. У меня хулиганы по струнке ходят. А кто возмущается много, я того на ринг, где уму разуму учу. Или Сергея Лапина прошу, он у нас главный по воспитательной работе. Но мне кажется, он просто драться любит.

– Кто этот Лапин?

– Мой зам. Он недавно в дисциплинарном комитете. С четвёртого курса. Да ты его видел на турнире. Если бы не Морока из твоей группы, он бы в тройку лидеров вошёл.

– Ладно, если кулаками махать не надо, уже хорошо. Тогда, может, баллов не хватает. Давай…

– Не надо, – быстро остановила она меня. – Никаких балов не надо. Ты же их обесцениваешь, понимаешь? Мы тут за каждый балл жилы рвём, а ты: «плюс пятьдесят, плюс двадцать».

– Сказал бы я по поводу этой балльной системы…

– Критикуешь, предлагай, – фыркнула она. – Если думаешь, что знаешь, как лучше, давай, мы тебя послушаем, вдруг и вправду дельную мысль предложишь.

– Эм… – я задумался.

– Вот то-то же. Повторяю, у меня всё хорошо. Но если что, приду за помощью. Смотри, сам напросился, чтобы потом не говорил.

– Обижаешь, Матчины от своих слов не отказываются, – сказал я и улыбнулся.

– Удачи, – Ольга смерила меня очень женским взглядом, который мужчинам сложно понять и пошла в сторону учебных корпусов. Но настроение у неё немного улучшилось, что уже хорошо.

В здании администрации после обеда было шумно и многолюдно. Я не понял с чем связан ажиотаж, отметил только наличие большой группы парней и девчонок под присмотром троих взрослых. Скорее всего, старшеклассникам решили устроить экскурсию по одному из самых престижных учебных заведений мира. А может, они документы сдают, чтобы поступить летом. Но до лета ещё два с половиной месяца, рановато для подобного. Кто-то из группы меня узнал и молодёжь оживилась. Пара девчонок приветственно замахала руками. Появились сотовые телефоны, но я быстро пересёк приёмную и поднялся по лестнице.

– Геннадий Сергеевич Вас ждёт, – сразу сказала секретарь ректора, едва увидела меня.

– Антонина Егоровна, привет, – поздоровался я, подходя к столу. – А что за ажиотаж внизу?

– Одна из гимназий подаёт списки учеников для поступления в следующем учебном году, – терпеливо пояснила она. – У нас квота для них – пятнадцать мест. А ажиотаж потому что таких заведений только в столице порядка сорока. Все торопятся.

– Что-то я армии студентов не вижу, если с каждой школы по пятнадцать…

– Кузьма Фёдорович, – она посмотрела на меня как на умалишённого. – Михайловская гимназия, сильнейшая в империи. Там обучаются самые одарённые дети, чьи родители не могут похвастаться родством с княжескими семьями. Пятнадцать мест только у них. Это гарантированное поступление, бесплатное обучение и стипендия для отличников триста рублей в месяц. Другие учебные заведения получают два иногда три гарантированных места. И конкурс среди выпускников всегда высокий.

– А колледж, где учился наследник?

– Студенты этого колледжа не нуждаются в бесплатном обучении и стипендии.

– Теперь понятно. А не рано сейчас думать о поступлении? До лета далеко.

– До самого поступления они будут сдавать определённые тесты, чтобы показать потенциал роста. Будет всего три этапа. Кузьма Фёдорович, я Вам потом всё подробно расскажу, если хотите, а сейчас не заставляйте Геннадия Сергеевича ждать.

– Он один? Хорошо, уже заходу…

Ректор в кабинете был один, разбирая какие-то карточки с фотографиями. Сначала я подумал, что это студенты или те, кто только планировал поступить, но подойдя ближе заметил, что возраст у парней и девушек на фото неподходящий. Всем было в районе двадцати пяти лет.

– Добрый день, – поздоровался я, привлекая к себе внимание.

– Кузьма Фёдорович, проходи, – он сделал жест к столу, показывая на один из трёх стульев, стоявших рядом. Мне показалось, что недавно здесь прошло какое-то совещание. – Как идёт процесс восстановления? Внутренняя сила успокоилась?

– Всё отлично. Давно восстановился и уже на следующий этап тренировок перешёл.

– Это хорошо. Потому, что я планирую показать тебе одну технику, как раз для людей, у кого запас сил слишком большой. Как только ты заполняешь внутренний резервуар до предела или близко к этому, нужно часть сжечь, чтобы освободить место. Процесс восполнения силы должен идти постоянно и если ты не собираешься каждый день устраивать драки с мастерами, то лучше использовать технику Сияния.

– Так я до предела ещё и не доходил никогда. У меня, как вы сказали, резервуар, с запасом.

– В любом случае это нужная и полезная техника, – тоном, не терпящим возражения, сказал он. – Завтра утром буду ждать тебя на полигоне.

– Приду, – решительно кивнул я.

– Как твои студенты? Справляются, растут? Результаты?

– Справляются. Рвения маловато и усердия, поэтому растут медленно. Прогресс свой могут показать в конце года, на студенческом турнире. Я их даже мотивировать не буду, чтобы они сами почувствовали, насколько сильнее стали.

– Хорошо, – он одобрительно покивал. – Ты ведь знаком с техникой Лу Ханя и видел, как тренируются мастера в монастыре, скажи, научить кого-нибудь классической технике можешь? Никакой конкуренции Империи Цао создавать не нужно. Просто хорошо бы перестать зависеть от них в этом плане. Нам вполне достаточно одного специалиста. Константин Дашков с этой обязанностью справляется и на ближайшие несколько лет вопрос остро не стоит. Но сегодня у нас с Поднебесной хорошие отношения, а завтра они нас даже на порог могут не пустить.

Я целую минуту задумчиво смотрел на Ректора. Это он после разговора с принцем о подобном вспомнил? Переговоры зашли в тупик? Ещё хуже?

– В принципе, могу научить кого-нибудь толкового. Только это процесс долгий, здесь за два дня из тыквы принцессу не сделаешь. Может понадобиться несколько лет.

– У нас есть школа, где готовят специалистов на базовом уровне, – сказал ректор, жестом картёжника сдвинув карточки с фотографиями. – После этого достаточно всего года или двух, чтобы мастер освоил нужные умения.

– Тогда мне будет проще, – я пожал плечами.

– Ты знаешь, что будет через три дня?

– Пятница?

– И это тоже, – он улыбнулся. – День рождения Николая Ивановича, будущего Императора Российской Империи.

– Не знал, – честно признался я. – Через три дня? Надо срочно за подарком ехать. Спасибо, что предупредили.

– Ты не торопись, – вернув серьёзный взгляд, сказал Ректор. – В честь праздника в Александровском дворце пройдут официальные мероприятия, куда прибудут послы, особые гости и много кого ещё.

– Опять Питер? Не, я не поеду. Нет времени развлекаться, у меня тренировки, техники и вообще.

– Никаких развлечений, только работа. Нужно обеспечить безопасность наследнику на те дни, что он будет в Северной столице. По регламенту рядом с ним должен быть мастер, владеющий техниками Лу Ханя.

– Вот пусть Дашков и отдувается…

– Константин серьёзно ранен вчера вечером, – сказал Геннадий Сергеевич. – По пути домой на него напали.

– Насколько серьёзно? – уточнил я нахмурившись.

– Ничего критичного, но из строя он выбыл минимум на пару месяцев. Сейчас этим занимаются три ведомства, но по горячим следам нападавших поймать не удалось. Его ждали недалеко от дома и взорвали прямо в машине. Личных врагов у него никогда не было. Но совпало удачно, как раз перед большим мероприятием.

– Думаете, что-то будет?

– Думать можно всё что угодно, – он покачал головой. – О том, что Константин в больнице, никому не говори. Ну что, мы можем на тебя рассчитывать?

– Так я ж в деле охраны особо важных персон ничего не понимаю. Где стоять можно, где нельзя, куда идти и тому подобное. К примеру, мне гостей бить или нет, если они полезут руку жать наследнику?

– Всё объяснят и сориентируют, не переживай. Начальник в императорской охране большой профессионал.

– Хорошо, раз такое дело… Только хочу заранее предупредить, что я бы на месте этого самого начальника, Матчина Кузьму ни за что бы на такую работу не взял.

– А если бы за Кузьму вступился ректор МИБИ?

– Аргумент, – согласился я. – Да, тут ко мне полчаса назад в гости заходил фон Гертнер. Вопросы странные задавал. Я так и не понял, чего конкретно он хотел.

– Встретиться с госпожой Цао. Думаю, что тебе можно знать, но это строго секретно. В Санкт-Петербурге состоится встреча четырёх великих мастеров. Мы должны прийти к пониманию того, что происходит в мире и, в частности, между Китаем и Японией. Возможно, к этой беседе подключится кто-то ещё, но об этом говорить рано.

– Понятно, что ничего не понятно, – ответил я, озадаченно и немного удивлённо глядя на ректора.

– Я тебя прошу, Кузьма Фёдорович, отнесись к этой работе со всей серьёзностью, – попросил он. – Это будет важное мероприятие, которое могут попытаться сорвать.

– Николая уже обрадовали? Тасе говорить?

– И Тасе, и Николаю скажи, что заменяешь срочно уехавшего по делам Константина. Супруга твоя пусть сама решает, ехать или нет. Ты ведь по работе поедешь и ей нужен будет спутник, чтобы появиться на празднике, но подходящей кандидатуры я не вижу.

– Будем на пару охранять Николая. Я справа встану, Тася слева, и никого не подпустим. Хорошо, я всё понял. Завтра во сколько на полигон прийти? И как мне с начальником охраны наследника поговорить?

– Алексей Павлович тебя сам найдёт или сегодня, или завтра до обеда. На полигон приходи к восьми часам.

* * *

Прогуливаясь по перрону, я с интересом наблюдал за суетой вокруг. На небольшом электронном табло неподалёку показывало семь часов и тридцать минут утра. В этот раз в Санкт-Петербург мы отправлялись на поезде, принадлежащем императорской семье. Красивые вагоны, отделанные деревом под старину, на их фоне локомотив смотрелся слишком современно и немного неуместно. Но о самом поезде можно и нужно рассказать отдельно. В первом вагоне, куда меня не пустили, располагались ключевые компоненты жизнеобеспечения всего состава, начиная от систем связи и заканчивая небольшой электростанцией, работающей на любом виде топлива. Недавно начальник охраны пропустил внутрь двух подозрительных типов. Жаль, что окон там не было, а то я бы заглянул, полюбопытствовал, что за секреты внутри.

Второй вагон был выделен для багажа, которого оказалось неожиданно много. Третий предназначался для обслуги. Восемь двухместных купе, три повышенной комфортности и пять обычных. В четвёртом вагоне ехали важные представители императорской свиты. Глядя на них, у меня возникал только один вопрос: «Кто все эти люди?». Пятый вагон занимали: министр Императорского двора, начальник охраны, гофмаршал, который руководил организацией приёмов и путешествий, придворный медик и особый пост охраны в моём лице. Собственно, из всех вышеперечисленных людей, кроме охраны, присутствовал только доктор, невысокий, задумчивого вида мужчина лет сорока.

С шестого по девятый вагоны были закрыты для всех, кроме императорской семьи и фрейлин императрицы. Начальник охраны быстро провёл меня из конца в конец, чтобы я смог запомнить расположение купе и не создавать суматоху во время ЧП. Об этих вагонах я мог сказать только: «Чтоб я так жил!». Как я понял, при их проектировании и создании всё внимание уделялось комфорту и удобству. Спальни, обитые сафьяном, роскошная резная мебель, отдельные туалетные комнаты. Для пассажиров здесь были созданы особые условия кондиционирования и фильтрации воздуха, вплоть до автономного замкнутого цикла, рассчитанного на три часа. В шестом и седьмом вагоне должны были путешествовать супруга императора с дочерьми и фрейлинами. Здесь же было купе для наследника, но сегодня он перешёл в восьмой и девятый вагоны, именуемые императорскими. На два вагона – спальня, рабочий кабинет и комната для совещаний. Буквально всё, как я сказал выше, отличается особенной роскошью, но сделано всё на старомодный манер, без электроники и плазменных телевизоров.

В десятом вагоне находилась императорская столовая, закусочная и буфет, поэтому следом шёл вагон с кухней и отделением для провизии. Замыкал поезд вагон второго класса с купе для поваров, официантов, прислуги и охраны. На тридцать два спальных места всего один туалет. При необходимости к поезду добавлялось ещё несколько вагонов, в зависимости от того, насколько долгой планировалась поездка. Но, как сказал начальник охраны, в последние годы поездом пользовались не чаще одного раза в год. И сейчас из ангаров его вывели только затем, чтобы обкатать, провести техобслуживание и снова упаковать до лучших времён.

– Кузьма Фёдорович! – сзади послышался строгий голос начальника охраны. – Вы почему не в вагоне? Особый пост охраны должен занять купе за пятнадцать минут до отправления.

Я тихо проворчал ругательство, вздохнул, затем обернулся и изобразил улыбку. Алексей Павлович был мужиком дотошным, вредным и требовательным. Он был одет в парадную форму императорской охраны, как и большинство его подчинённых.

– Я же просил переодеться в костюм, – Алексей Павлович остановился напротив, посмотрел хмуро.

– В нём неудобно…

– Мастеру в любой одежде удобно, – перебил он меня. – Вы не на прогулку, на природу выехали, а на важное мероприятие, которое будет освещать телевидение и пресса.

– Прошу простить за оплошность. Разрешите вернуться на пост?

– Идите, – кивнул он, посмотрев так, что ноги сами понесли меня к нужному вагону.

Я бросил взгляд в сторону окон седьмого вагона, откуда за нами наблюдали любопытные принцессы. Поймав мой взгляд, они юркнули за шторку, а секундой позже там показалась фигура императрицы. Проводник нашего вагона, увидев меня, обрадовался, пропуская внутрь. Он что-то отметил в планшете, затем закрыл дверь и облегчённо выдохнул.

– Кузьма? – из ближайшего купе выглянула Алёна, помахав рукой.

Вот ещё одна причина недовольства начальника охраны. Точнее, две причины, если считать Тасю. Они удобно расположить в двухместном купе и уже собирались завтракать. Проводник говорил, что нас обязательно покормят через полчаса после отправления, но у нас с собой был правильный и вкусный завтрак, приготовленный Таисией. Они даже чай успели раздобыть.

– Тебя Алексей Павлович искал, – сказала Тася, открывая пластиковый контейнер с омлетом.

– Он меня нашёл, – я плюхнулся на мягкий диван рядом. – Как Константин с ним уживался? Это же…

– Костя тоже не подарок, – улыбнулась она. – Хотя он и не конфликтный человек, но толстокожий в плане критики.

– Никогда не думала, что буду кататься на императорском поезде, – воодушевлённо сказала Алёна, выглядывая в окно. – Видела его только по телевизору и на марках.

– Я бы на автобусе…

Тася толкнула меня локтем в бок, чтобы не портил девушке впечатление от поездки.

– Хорошо обладать уникальным и очень нужным талантом, – сказала она, двигая ко мне завтрак и вручая вилку. По тону было сложно понять, но сказано было явно с сарказмом. – Пользуйся случаем, путешествуй, пока молодой. Когда станешь великим мастером, за границу тебя уже не выпустят.

– Это минус, – согласился я. – Буду сбегать, как мистер Ма.

Поезд тем временем слегка качнулся и неспешно поехал.

– Алёна? – Таисия поставила перед ней второй контейнер.

– Ага, – она отлипла от окна, посмотрела на завтрак так, словно оценивая, как его можно быстро съесть и не отвлекаться от поездки. В автобусе она такого интереса к пейзажам за окном не проявляла. – Сколько нам ехать?

– Чуть больше восьми часов.

Минут пятнадцать мы неспешно завтракали, затем в дверь постучал проводник. Он с болью во взгляде посмотрел на нас, но всё же спросил, будем ли мы завтракать. Оставил меню, сказав, что мы можем его вызвать, нажав на кнопку возле двери. В отличие от императорской семьи, с которыми путешествовало четыре повара, в этом вагоне всех кормили заранее подготовленными завтраками и обедами, почти как в самолёте. Если дорога занимала больше суток, то кухня работала в полную силу, но даже так, дополнительно кормили лишь министров да фрейлин.

До обеда время тянулось медленно. Пока Алёна любовалась однообразными пейзажами, мы с Тасей болтали на разные темы. Вспоминали и сравнивали разные праздники в России и Японии. Я сетовал на то, что меня ни разу не пригласили на празднование дня рождения Императора, хотя мама это мероприятие посещала дважды. Таисия посмеялась, хвасталась, что ей удалось побывать на дне рождения Ивана Шестого, но только не в Александровском дворце, а в Москве, в Екатерининском. Говорила, что Императора в тот вечер увидела лишь мельком и то очень издалека. Она бы и не пошла, но отец настоял, рассчитывая, что там Тася сможет познакомиться с холостым представителем благородного рода.

– Мне тогда было двадцать пять, – Тася улыбнулась. – Для незамужней девушки очень много. Единственное, кто мог сделать тебе предложение, это какой-нибудь мастер, минимум в два раза тебя старше.

– И что, такие подходили?

– Было два предложения, но папа их не рассматривал. Он ждал принца, молодого, сильного, который приедет и заберёт принцессу, даже будучи с ней незнаком.

– То есть, меня? – рассмеялся я.

– Точно, – поддержала она. – А если серьёзно, то Орловы в тот год были крайне недовольны его рвением. У них на меня были свои виды, которые так и не реализовались. Если бы я не стала так рано мастером, то Орловы и… Даже вспоминать не хочу. Но именно из-за них я тренировалась каждый день до изнеможения. Думала, что стану свободной, шагнув на ступень мастера.

В дверь купе постучали. Я сидел ближе, поэтому открыл, увидев девушку лет двадцати пяти. Тёплое зимнее платье, платок на плечах, волосы собраны в тугую причёску.

– Добрый день, простите, что побеспокоила, – сказала девушка. – Николай Иванович приглашает Кузьму Фёдоровича для разговора.

Мы с Тасей переглянулись.

– Не забудь, что тебе ещё переодеться нужно будет, – напомнила она. – Я костюм подготовлю.

Я понятливо кивнул и вышел в коридор. Идти через вагон, предназначенный для фрейлин, было как-то неловко, словно я в женское общежитие прокрался. Зато в следующем я столкнулся с императрицей и великими княгинями, отдыхающими в гостиной на мягких диванах. На журнальном столике перед ними лежало несколько книг и тетрадей.

– Здравствуйте, – не очень уверенно поздоровался я.

– Добрый день, – ответила императрица, едва заметно кивнув.

Хорошо, что мы быстро прошли мимо. Не знаю почему, но рядом с ней я испытываю неловкость. Может, из-за взглядов принцесс. Разница в возрасте у них, кстати, почти десять лет. Марии сейчас было тринадцать, почти четырнадцать, а Елизавете должно исполниться двадцать два года. В отличие от младшей, старшая сестра не обладала большой красотой, но что-то притягательное в её образе присутствовало, может быть взгляд. Глаза у неё светло-голубые и очень яркие. Волосы тёмно-русые, длинные, собранные обычный хвост. Это придаёт вид образованной и воспитанной девушки.

Николай отдыхал в рабочем кабинете отца, сидя рядом со столом так, чтобы смотреть в окно. Увидев меня, он обрадовался, поспешил встать, чтобы пожать руку.

– Проходи, проходи, – поторопил он, жестом прогоняя девушку, чтобы не мешала. – Как путешествие, как поезд?

– Всё хорошо, поезд – шикарный.

– Традиция, – он улыбнулся. – В тысяча девятьсот пятом году император Алексей заказывал вагоны в Германии. Обошлись они очень дорого, что по тем временам, что по нашим. А потом уже на наших заводах вагоны делать начали. Вон, видишь пластинка?

Рядом с окном виднелась медная пластинка с годом 1930 и знаком завода.

– Такие старые вагоны?

– Нет, – он покачал головой. – Отец приказал все памятные знаки сохранить. Ему это нравилось. Мы на этом поезде много путешествовали. К морю и в сибирские леса. Только я не думал, что в этих вагонах так скучно одном ехать.

– С сёстрами можно поговорить.

– Они дразнятся, – вздохнул он.

– Ну, – я рассмеялся, проходя к стулу, – терпи, что могу сказать.

– Слушай, Кузьма, а хочешь род свой основать?

– В смысле, – остановился я.

– Род Матчиных. По-моему, звучит. Как думаешь?

– Звучит, согласился я. Только тебе это бояре не позволят сделать.

– А я тебе сестру старшую в жёны отдам, – сказал он задумчиво. Причём так, словно всерьёз об этом думал.

Я сел мимо кресла, рухнув на пол и вызвав у Николая приступ смеха. Он поспешил мне на помощь, протягивая руку, при этом смеясь, не в силах остановиться.

– Не обижайся, это была шутка, – сказал он. – Согласен, глупая, но очень смешная.

– Знаешь, нехорошо так над людьми шутить, – я отряхнулся, сел в кресло, чтобы второй раз не упасть. С него станется ещё что-нибудь в этом роде выкинуть.

– Да ладно, у тебя есть чувство юмора и это хорошо. Его наличие отличает умных людей от глупых. Добрых от злых.

– Ага, красивых от некрасивых.

– Вот! – он улыбнулся, усаживаясь напротив. – А если серьёзно, то, к тому моменту, когда я смогу против воли бояр пойти, ты уже станешь великим мастером. Или, наоборот, ты станешь великим мастером, и я смогу бояр строить. Как думаешь, кто успеет первым?

– Сложно сказать. В ближайшие два-три года я уж точно на следующую ступень не поднимусь.

– Слышали бы тебя сейчас другие мастера, скрипели бы зубами от зависти. Они-то думают, что хорошо бы годам к сорока пяти приблизиться к этой силе.

– Да пусть хоть до корней зубы сотрут, мне не жалко. К сорока годам – это долго. Я планирую прорыв сделать до двадцати семи, чтобы в самом расцвете сил.

– Я тоже думаю, что ближайшие лет пять буду только слушать, кивать и бумажки подписывать не читая. Давай пари? – оживился он. – Кто из нас быстрее своего добьётся. На желание.

Николай даже руку протянул.

– Что-нибудь необременительное, – продолжил он. – Например, проигравший должен будет скушать килограмм мороженого. Или в нашем пруду карпа голыми руками поймать.

– Не знаю, смогу ли уговорить императора огромной империи прыгать по пояс в воде, в попытках поймать рыбу.

– А что? – он задумался, затем улыбнулся. – Будет весело.

– Ну хорошо, – я пожал протянутую руку. – Побеждает тот, кто быстрее задуманное исполнит. А если это произойдёт одновременно?

– Тогда мы заставим наших недоброжелателей прыгать в пруду, в попытках поймать рыбу, – вполне серьёзно ответил наследник. И мне почему-то показалось, что он вполне сможет подобное организовать. И хорошо, если у его недоброжелателей в этот момент гиря чугунная к ноге не будет привязана.