Текст книги "В прятки со страхом (СИ)"
Автор книги: Ежик в колючках
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
– Чего тебе? – бурчит он недовольно, будто его оторвали от важных дел. – Пирсинг?
– Хочу подстричься, – радостно растягиваю я рот, словно нашла конфетку в дырявом кармане.
– У меня только машинка, – тянет он. – Я баб не стригу.
Ха, тоже мне сексист недоделанный.
– Машинка так машинка, – примирительно заключаю я, шагая к его креслу. – Стриги.
У него аж глаза чуть из орбит не вылезли.
– Что, на лысо? – и подскакивает, потирая руки. – Совсем?
– Но-но! – решаю я осадить его пыл. – Хоть маленько оставь, я только шампунь прикупила.
Вторгаюсь в освободившееся кресло, пока не передумала, он укрывает меня темно-синей тряпицей и подготавливает свой инструмент. В процессе спора о длине насадки знакомимся с Грегом, и когда включается моторчик его агрегата закрываю глаза, отчихвостив себя напропалую. Решаюсь посмотреть только, когда он закончил работу.
– А ничего, тебе даже идет! – радостно подводит свой итог Грег.
С сомнением разжмуриваю глазенки и вижу в зеркале напротив незнакомую девицу. Короткий, сантиметровый ежик темных волос, открытый лоб, карие глаза стали больше в два раза, несколько новых синяков и распухшая губа славно гармонируют и дополняют мой новый образ.
– Красавица, – скептически соглашаюсь я с ним. – У тебя талант…
– Да ладно, чего ты? – вроде как обиделся он. – Синяки сойдут, будет намного лучше смотреться. А хочешь пирсинг сделаю?
– Где? – удивляюсь я.
– Да где угодно, – начинает перечислять он. – Пупок, нос, бровь, губы. Соски, – похабно ухмыляется, и скашивает шаловливый взгляд на мои весьма скромные мини-формы, не дотягивающие даже до второго размера.
– Или еще ниже… – уже откровенно ржет ирокез, видя, как вытягивается мое лицо.
– Ниже… не надо, – хрипло отрезаю я. – А остальное неразумно – я же неофит, меня лупят по пять раз на дню. Если по сережке хорошенько попадут – изуродуют на хрен.
– Такую мордашку портить… муд*ки, – жалеет меня он. Грек сперва хмурится, сведя вместе свои брови, а потом радостно гыкает.
– Язык, – я аж чуть не свалилась. – А чего, – куксится он, – по нему не попадут, ну если будешь держать за зубами. Дава-а-й! – уговаривает он. – Не ссы, крошка, сделаю в лучшем виде, выбирай себе штангу, – указывает парень на прилавочек в углу.
Наверное, меня слишком сильно стукнули головой, но я согласилась. Грег быстренько полощет серебряную серьгу в пузырьке с дезинфицирующим раствором, ловко вставляет ее в какую-то хреновину, напоминающую пистолет, и берется за щипцы. Щелк… Язык немеет и покалывает.
– Погоди. Обработаем и будет все в ажуре, – информирует он, копаясь среди склянок и ампул. – А татуху хочешь? – разогнался он не на шутку.
– А вот хочу! – вякаю я. Ой, плохо доктор осмотрел мою голову… Плохо. Помешательство налицо. Я, наверное, единственная из всех неофитов, кто еще не побывал в тату салоне. Провокатор почесывает свой ирокез, а голубые глаза смотрят дерзко и весело. Вскакивает и тащит меня к маленькой дверце, разделяющую комнату.
– Идем, – подбадривает он, – шкурка быстро заживет. – И, приостановившись, добавляет, – ты чокнутая! Но мне это нравится!
Мы вваливаемся в темное помещение, освещенное несколькими маленькими лампочками.
– Девид! – зычно орет Грег во всю свою глотку. – Девид, ты где?! Нам татуха нужна! – надрывается он, подталкивая меня к стене. – Там эскизы. А я пока мастера найду.
Все стены в помещении плотно завешаны стеклышками с разнообразными рисунками и орнаментами. Всевозможные бабочки, розочки, куча черепов и различных узоров. Не спеша рассматриваю образцы нательной росписи, пока не натыкаюсь на довольно крупное изображение с восхитительным рисунком. Любовно поглаживаю прохладную поверхность стекла, ведя пальцами по длинному и узкому телу черного дракона. Шипы на его коже, когти, раскрытая в оскале клыкастая пасть и горящие пламенем глаза – просто завораживают.
– Выбрала? – за моей спиной появляется Грег с коротко стриженным бородатым детиной, видимо, Девидом. Они с сомнением долго рассматривают мой выбор.
– Она большая, – сухо и очень серьезно отрезает бородач. – Хорошо подумала? Не страшно?
Ну вот… И так коленки трясутся, а теперь, после таких вопросов, я не имею права отказаться. Я бесстрашная, а бесстрашные не должны ничего бояться!
– Куда? – интересуется Девид, очевидно, все прочитав по моему лицу.
– Я не знаю, – мой голос дрожит и я готова вот-вот разреветься.
Минут десять мы решаем где разместить зверя, причем мужики спорят между собой, забыв поинтересоваться моим мнением. Грег орет:
– Пустим вокруг руки! – а Девид за то, чтобы обкрутить ногу.
– А если вокруг живота? – мне, наконец, удается их перекричать и оба затыкаются.
– Я же говорил, что ты чокнутая, – вовсю гогочет ирокез. – Раздевайся.
Девид обматывает меня черной, длинной манжетой, как у тонометра, и подключает проводами к компьютеру. Сотни маленьких иголочек точечным разрядом впиваются в мою кожу, заставляя подпрыгнуть.
– Не дергайся! – вякают на меня в два голоса мои подручные. – Потерпи, еще пара минут.– И я терплю, до боли закусив разбитую губу и намертво вцепившись в подлокотники кресла. – Вот и все, – успокаивает Девид, по-свойски вытерев мне хлюпающий нос пальцами. – Давай посмотрим что вышло.
Я застываю перед зеркальной колонной в немом изумлении, от правого бедра по низу талии, на спину и снова на живот, под левую грудь, тянется черный, змееобразный дракон. Кожа припухла на месте проколов и поэтому он кажется еще объемней чем есть.
Снова обозвав чокнутой, мужики снабжаютменя информацией по уходу за своими «творениями» и всаживают в мой зад еще уколов с сывороткой и обезболивающим (о первых я тактически промолчала). Я, рассыпавшись в благодарностях, бодренько плетусь восвояси, пока Грег еще чего не удумал мне предложить. Оказавшись в спальне, выслушав оценки моей новой прически, принимаю решение пока ничего не сообщать о пирсинге и татуировке и без того нервным друзьям.
– Ты не ужинала, мы тебе бургер захватили, – радует меня Майра так, что я чуть ли не пускаю благодарную слезу умиления от такой заботы. Вцепившись, как стая голодных собак, зубами в булку, выслушиваю от Эдварда моральные подзатыльники за пропуск тренировки. Он, углядев мои новые увечья, долго выспрашивает о случившемся и где я шляюсь. Я заверяю его, что не нашла себе нового «инструктора», и ему не о чем волноваться, если именно это его беспокойит. В итоге, Эдвард, наконец, отстал от меня и мы все улеглись спать.
Слушая чужое посапывание, я все никак не могу уснуть. Мои мысли возвращаются к нему. К Эрику. Зачем ему понадобилось оценивать мои боевые качества? Ведь он именно оценивал, я, конечно, не пессимист, но прекрасно понимаю, что не выстояла бы против него и пары серьезных ударов. Почему он спустил мне мою дерзость? Может, я его удивила? Почему он позволил мне сбежать? Там, на лестнице, я не смогла бы отбиться парой вялых пинков по его руке. Эрик что-то задумал. И мне это очень не нравится. На последних мыслях я проваливаюсь в сон.
====== «Глава 5» ======
Бздынь! Бздынь!
А-а-а, черт бы побрал этот утренний трезвон, бьющий, кажется, прямо по мозгам! Подскакиваем с коек, как ужаленные. Сегодняшний будильник – это Фор, с задорной усмешкой молотящий по двери какой-то железной хреновиной.
– Подъем! – орет он, его голос спросонья гулом отдается в ушах. – Через полчаса в зале, – наконец, отключает свой сигнал, кидая железяку на ближайшую кровать, и удаляется.
Шустренько похватав свои вещи, женская часть населения нашей спальни бойко занимает душевую, вероломно захлопнув дверь перед носами отчаянно зевающих парней.
– Вашу мать! Побыстрее вы там! – под звуки чужих воплей и долбежку кулаков по двери, мы быстренько приводим себя в порядок. Кристина даже умудряется накраситься.
С наслаждением отогревшись под теплыми струями воды, ночью на подземных этажах бывает довольно прохладно, вытираюсь и с удовлетворением замечаю, что мое тату окончательно поджило за три дня. Свое изменение во внешнем виде пришлось демонстрировать на следующее утро, в общей душевой. Получив только от Молли каверзные под***ки и от Трис испуганный взгляд, я осталась довольна произведенным эффектом. К слову сказать, удивила я не только неофитов, но и командиров. На следующей тренировке Фор долго косился на меня в недоумении, а Эрик, мазнув безразличным взглядом, весь день пытался что-то высмотреть у меня на затылке.
– Девки смилуйтесь, пустите хоть в туалет! – орут уже самые нетерпеливые под дверью. Под непрекращающиеся ни на минуту удары в дверь, мигом одеваемся и ретируемся из помещения.
Спасаясь от мужского гнева, мы спешим в зал, где нас уже поджидают инструктор и лидер. Интересно, они когда-нибудь спят? Фор, вообще, как заботливая мамаша, практически каждое утро будит нас мерзопакостным набатом, да и еще проверяет иногда после отбоя. Мы же, как самые нежные чады, платим ему в ответ искренней любовью.
В конце концов, дождавшись всех инициируемых, нас ведут в самую дальнюю часть тренировочного зала, где неофитов поджидают две огромные сети, подвешенные от самого пола до потолка. Видимо, в настоящий момент будет что-то вроде этаких «веселых стартов», – думается мне.
– Значит так, – начинает Фор, – сегодня мы поделим вас на две команды, ваша задача – подняться по сетке на самый верх, сорвать флажок и спуститься по канату.
– Стартуете парами, по одному из каждой команды. Очко засчитывается первому коснувшемуся ногами пола, – подхватывает инструктаж Эрик. Мне смешно становится – вот чего они все время делят, они ведь чем-то похожи, даже частенько заканчивают фразы друг за другом. А, может, их соперничество уже вошло в привычку…
– Команда, набравшая большее количество очков, получит дополнительные баллы в таблице и еще некий сюрприз, – заканчивает Фор.
– Ну что, приступим? – спрашивает лидер, будто его интересует наше согласие.
– Выбирай первый, – уступает Фор.
– Эдвард.
– Питер.
– Ал.
– Уилл.
– Дрю.
– Трис.
Эрик обводит оставшихся взглядом, словно сканирует.
– Возьму коротышку.
– Меня? – удивленно тяну я. – С чего это вдруг?
– Рот закрой! – рявкает командир так сурово, что я спешу спрятаться за спиной Эда. К нашему отряду прибавляются Андре и Молли. Из двух отрядов формируют пары и объявляют старт.
Первые Эдвард с Питером бросаются на сеть так резво, подтягиваясь лишь на руках, как пауки со стажем, что сразу становится ясно – дружеских соревнований не выйдет. Слишком стремительно, слишком расчетливо, здесь только одно правило и желание – победа или смерть. По лицу Эрика видно, что он этим доволен. Инициация подходит к своему апофеозу, весь его вид источает только вожделение быть первым, только жажда победы властвует над ним, жестко сметая всех на своем пути, любой ценой.
И это страшно…
Мы с Кристиной идем последние. Эд обошел Питера, Ал вырвал у Уилла свою победу – разницей в секунду, Дрю проиграл Лукасу, Молли без труда обогнала Майру. Трис… воробушек всех удивила своей целеустремленностью, заведомо предполагая свое поражение сильному сопернику. Она так настойчиво боролась, что была вознаграждена шансом в виде запутавшегося ногой Андре и использовала его по полной.
Теперь я должна либо принести победу своей команде, либо позволить выиграть Крис. Мне очень хочется свести все вничью, но я не могу, не имею никакого права. Нужно отрабатывать не только неожиданное доверие лидера, но и старания ребят.
– Пошли! – командует Фор, и нас как непримиримых соперников захватывает азарт.
Кристина высокая и длинноногая, за счет чего вырывается вперед, но она слишком спешит. Сеть начинает раскачиваться в разные стороны, мешая цепляться за веревочные ячейки. У меня своя тактика – идти в одном режиме.
Раз-два, раз-два, – отсчитываю я ритм, не позволяя чувствам и эмоциям захватить свой разум.
Раз-два, раз-два, – повторяю, как мантру, хватаясь без лишних телодвижений за грубую сеть.
Не смотреть вниз, не смотреть вбок, не слышать чужих выкриков и советов… И я обгоняю ее практически на самом верху, срываю флажок и прыгаю на канат. Чересчур тороплюсь и ладони обжигает трением кожи о жесткое волокно. Ноги достигают пола и вопли моей команды дают понять, что я первая.
– Да! – орет Альберт, закидывая меня на плечо, – мы победили!
Эдвард, подхватывая радостные фанфары, бросается меня обнимать. К моему изумлению, и остальные удостоили меня похвалой. Даже Дрю подключается к подкидывающим мое тельце ребятам, втихаря больно ущипнув мою ляжку.
– Ну что, поздравляю, – нарочито будничным тоном выдает Эрик. У него не получается скрыть в глазах свою истину.
Он доволен. Он ликует и упивается. Но только не нашей победой, а чужим поражением. И от этого становится так мерзко и противно, что хочется кричать.
– Что это? – Ал тыкает пальцем в мой бок, с вздернувшейся футболкой и бесцеремонно оттягивает ткань наверх, оголяя живот. – Ты сделала татуировку? – он спрашивает так, будто я совершила преступление. – А мне не сказала?
Нехорошее предчувствие закручивается в животе червячком слишком остро. Я никогда не давала ему повода на романтические отношения, ни одного намека, ни подобия. Видимо, он это понимает и тут же осекается:
– Я думал мы друзья.
– Я ждала пока заживет, чтобы не демонстрировать всем слабое место. Не давать преимущество сопернику в зачетном бою, – пытаюсь я оправдываться, хотя сама не знаю зачем.
– Ладно, – наконец, отстает он, рассмотрев моего дракона. – Вечером пойдешь со мной в тату салон, хочу сделать знак фракции на плече.
В его голосе проскальзывают требовательные нотки, чему я несказанно удивляюсь, а мордаха, как у нашкодившего первоклашки не позволяет мне отказаться. Но я ловлю не только заинтересованные взгляды соратников, лидер присутствующий перед разыгравшейся сценой, обдал меня леденящим душу взглядом, что сразу захотелось завернуться в теплое одеяло и забиться в угол.
– И где наш сюрприз? – интересуется Молли.
– Ах да, я и забыл, – притворно сладко растягивает губы в улыбке Эрик. – Все за мной.
Он выводит нас на улицу и кивает на грузовики, стоящие вереницей возле штаб-квартиры Бесстрашия.
– Мы куда-то поедем? – оживляется Уилл.
Но Фор быстро разрушает все его надежды, объявив что мы сегодня на разгрузке товаров.
– Ну шикарно! – недовольно бурчит Крис, злобно сверкая глазами в сторону командиров.
– Ничего, – примирительно успокаивает ее воробушек. – После обеда Фор обещал экскурсию на стену.
– Да неужели, там тоже нужны грузчики? – презрительно приподнимает брови Кристина.
Уже второй час мы таскаем мешки с овощами и припасами на склады продуктов. И пусть все не выглядят довольными, но я рада неожиданной передышке. Сегодня никому не придется молотить друг дружку на ринге. Завтра нас ждут зачеты по стрельбе и метанию ножа, а последующая неделя полностью будет посвящена боям. Завершается первый этап инициации.
Стена воздвигнута чтобы оберегать наш город от внешних неизведанных опасностей. За ее пределами лишь дикие пустоши земли, оставшиеся от разрушенного в войну мира. Стена таит в себе некую загадку, неизвестную и неразгаданную. Она восхищает и заставляет людей из города трепетать от страха…
Но не меня. Я сотни раз была за стеной. И слова о том, что стену не просто так построили, кажутся лишь детской сказкой.
Когда поля Дружелюбия стали не в состоянии прокормить разросшееся население Чикаго, лидеры правительства составили небольшую экспедицию из представителей разных фракций и отправили за стену. Они изучали и обследовали близлежащие территории вокруг города, но ничего не обнаружили. Эрудиция исследовала почву и Дружелюбие получило разрешение на размещение дополнительных плантаций за окруженной областью. Члены Дружелюбия выезжают на работы за стену каждый день, а Бесстрашие охраняет и патрулирует территорию от угроз и безфракционеров.
Афракционерами становятся те, кто провалил инициацию во фракциях или по тем или иным причинам больше не может состоять в них. Некоторые уходят сами, так как не хотят жить по правилам диктуемым им лидерами, но большинство всех афракционеров – это бывшие бесстрашные. У них самый большой отсев, а также их изгоняют когда они больше не могут выносить всю нагрузку. В школе нас учили что если у человека нет фракции, значит, он недостоин никаких прав, недостоин жизни. Лучше умереть, чем не иметь фракции.
Официально помогать афракционерам разрешено только Отречению. Но и Дружелюбие не могло пойти против своих принципов и поверья – доверие, самодостаточность, прощение, доброта, участие, мир. Мало кто знает, что раз в неделю при транспортировке урожая на базу в Отречения, последняя из машин сгружает часть продовольствия в неприметном и заброшенном участке города. Иначе изгои просто умрут от голода. Об этом я узнала от нашего представителя фракции Джоанны Рейс. У нас нет официального лидера, все решается общиной. Ей пришлось посвятить меня в эту тайну, после одной трагедии.
В Дружелюбии было семь разновозрастных сирот, нас растили в большой семье Бен и Марта Финн. У них не было своих детей и все заботы о беспризорниках они взвалили на свои плечи. Им удалось создать любящую и крепкую семью, пока пять лет назад, в один весенний вечер они не уехали на одно из собраний старших членов фракций. Автобус сломался на обратном пути и люди решили добираться пешком до своих домов. Никто не заметил в развалинах одного из старых домов двух сомнительных личностей и не успел никак среагировать. Безфракционники безжалостно зарезали Финнов, и скрылись. Бесстрашные, отвечающие за порядок в городе, нашли их и отправили в Искренность. На суде преступники заявили что совершили преступление от безысходности, из-за голода. Но у Марты и Бена не было с собой еды, что вызвало гнев у убийц. Преступников казнили, а оставшихся второй раз сирот разместили в другие семьи. Мне было тяжело справиться с потерей родителей и мое поведение сильно тревожило Джоанну, она пыталась поговорить со мной о случившемся и о моей дальнейшей жизни.
Тогда-то я и заявила ей что хочу уйти в Бесстрашие, чтобы избавить наш город от всех изгоев. Рейс объяснила мне что не все афракционеры преступники, что среди них много стариков, женщин и детей, не приносящих никакого вреда обществу. А Бесстрашие должно защищать абсолютно всех жителей нашего города от угроз. С новыми семьями я не находила общий язык и мне разрешили занять комнату в одном из общих домов. Два года назад моим соседом стал Джордж – сильный, смелый и добрый парень. Мы быстро сдружились, он баловал меня рассказами о Бесстрашии, но никогда не обсуждал причины своего перехода в Дружелюбие. После нескольких неудачных попыток выспросить его, мы договорились о табу этой темы. Я просила Джорджа научить меня драться и вскоре убедила в твердости моего выбора. Он стал для меня не только хорошим другом, но и учителем – почти все, что я умею, только благодаря ему.
Во время экскурсии я почти не слушала Фора об истории стены, я и так изучила ее вдоль и поперек еще в школе. Пыталась высмотреть среди оранжевых точек, копающихся в земле, знакомую фигуру, но расстояние слишком велико. Уже спускаясь по железным лестницам к воротам, я заметила грузовик Дружелюбия и бросилась к нему со всех ног, в надежде разглядеть водителя. Но это не он.
– Мистер Картман, – ору я, желая привлечь внимание.
– Эшли? – удивленно разглядывает он меня из кабины. – Деточка, это ты? Тебя не узнать, как твои дела? – накидывается он на меня с расспросами.
– Все хорошо, мистер Картман. Как дела у Джорджа?
– О-о, у него все хорошо, – загадочно отвечает шофер.
– Передайте ему, что я соскучилась и большой привет, – ору я, махая руками знакомым моськам, высунувшимся из кузова. Пока Фор не окликает меня, призывая вернуться в отряд неофитов, следующий к платформе.
– Передам детка, не сомневайся, – кричит Картман. – Рад был тебя увидеть, – и грузовик, сворачивая, исчезает из вида.
Фор немного отчитывает меня за разговоры с членами другой фракции, но, видимо, памятуя, что в день посещений ко мне никто не пришел, прощает мне эту маленькую оплошность и, махнув рукой, переключает свое внимание на Трис.
Мы возвращались, довольные прогулкой и окрыленные небольшой сменой обстановки, назад в Бесстрашие практически без постоянной ругани «дьявольской тройки» с остальными ребятами. Каждый думал о своем. Кто-то о друзьях и близких, о семье и будущем, кто-то о стремлении занять определенный ранг в инициации, а кто-то о нахлынувших вдруг чувствах и любви.
====== «Глава 6» ======
– Все, отбой! – устало вздыхает кто-то из ребят и я мысленно с ним соглашаюсь. Укладываясь на жесткий матрас, с наслаждением вытягиваю уставшие конечности.
Мышцы привычно ноют от постоянных нагрузок. Ладонью аккуратно растираю бедро, отбитое в сегодняшнем бою с Андре. Мне с трудом удалось его победить.
Вообще, очень удивляет как инструктора подбирают противников, будто специально ставят сильных бойцов против слабых. Особенно мне не понятны мотивы сегодняшнего последнего боя – Трис против Питера. Трис, конечно, уже не такая слабенькая, но победить Питера под силу только Эдварду, и уж об этом наверняка известно командирам. Тогда для чего нужно было устраивать показушное избиение девчонки? Питер постарался на славу и Трис отправилась в гости к доктору Стивенсу, где до сих пор отлеживается. Эрик сказал, что если она до завтра не оклемается, то наверняка вылетит. Вечером мы с Кристиной и Уиллом ходили в медицинский блок в надежде что воробушек очнулась. Док выгнал нас, заверив, что к утру она будет в норме.
Постепенно голоса затихают и слышится равномерное сопение. Ночью боль в избитом теле становится невыносима, пожалуй, нужно было запастись обезболивающим. Лежать на жесткой койке пытка, как ни повернись. Скручиваюсь калачиком под тонким одеялом. На днях мы с Альбертом сделали новые татуировки. У Ала знак фракции огня красуется на плече, а у меня между лопаток и спать на спине мне еще не комфортно.
Плохо себя жалеть… но я жалею.
Чувствую себя маленькой, беспомощной, слабой девчонкой, и сердце рвется на тысячу клочков, и слезы текут безостановочно. Будь я одна – поплакала бы в голос.
Резкий грохот, открывающаяся с ноги дверь и дикие крики ночных гостей выдергивают из тревожного забытья. Несколько человек бегают по темной спальне с фонариками и сдергивают с нас одеяла.
– Подъем! – орет кто-то.
– Вы что оглохли?!
– Бегом одеваться! – яркий огонек светит мне в глаза и я вскакиваю с кровати, чуть не навернувшись на пол.
– Раззява, – смеется неизвестный, удерживая меня за локоть. Помещение наполняется недовольным бурчанием вырванных из сна людей.
– Одевайтесь, через десять минут на платформе у нас новая экскурсия! – знакомый голос Фора заставляет нас пошевеливаться, путаясь в одежде и спотыкаясь в потемках.
– Я за Трис, – надевая на бегу куртку, бросает Кристина. – Может, она уже в состоянии ехать с нами.
Я лишь киваю, зашнуровывая свои ботинки, нет никакого настроения разговаривать, уставшее тело ноет от боли, возобновившейся с новой силой. Мне хочется спать или хотя бы просто немного отдохнуть, но время поджимает и приходится поторопиться.
На платформе нас ждет команда урожденных бесстрашных, должно быть, это им Фор уступил почетное звание «будильника». Мы не успеваем перекинуться с ними и парой фраз, как громкий гудок поезда разрезает ночную тишину и предвещает свое прибытие.
Эдвард помогает Майре и мне залезть в вагон. В нем столько народу что я не могу найти свободную стенку, чтобы облокотиться и не упасть. До верхних поручней я не достаю и меня болтает между неофитами от тряски, пока чья-то твердая рука, подталкивая под спину, не подвигает к кучке незнакомых ребят, где можно прижаться к стене. Оглядываюсь на помощничка с желанием поблагодарить и натыкаюсь на серьезный взгляд серых глаз Эрика. Никак не отреагировав на мое тихое «спасибо», лидер уверенным шагом пробирается в конец вагона, где я вижу вернувшуюся в строй Трис.
– Привет, – смеется рядом со мной парень, по голосу узнаю, что именно он не дал мне навернуться с кровати. Высокий, лохматый, с бронзовой кожей и широкой, по-мальчишески открытой улыбкой.
– Привет, я Эшли Финн, – решаю быть вежливой я.
– Это тебя все зовут коротышкой? – интересуется одна из стоящих рядом с парнем бесстрашных.
– Марлин, ты что, слепая? – пуще прежнего заливается парень. – По ней и так видно, она здесь самая мелкая, – и они хихикают, дружелюбно на меня посматривая, ожидая какой-нибудь реакции, наверное. Я разрешаю себе расслабиться, понимая, что они не желают мне ничего плохого, и отвечаю на их улыбки.
– Я Юрайя, – заявляет шутник. – Это Марлин и Линн, – представляет он своих подружек, и сразу переключается на девчонок с рассказами забавных историй, но командный голос Фора заставляет всех разом заткнуться.
– Советую вам отнестись серьезно к сегодняшнему испытанию. Это традиция Бесстрашия, – вагон качает, Фор хватается за край двери, чтобы не упасть и продолжает. – Правила простые, делим вас на две команды, цель – захват флага.
Эрик тем временем расчехляет две сумки и достает что-то очень похожее на автомат, только в два раза тоньше и меньше.
– Это маркеры, будем стрелять из них, – и спускает курок в не вовремя что-то взболтнувшую Молли. Ее передергивает, как от удара током, и она заваливается на успевшего подставить руки Питера, держась за ногу.
Лидер выдергивает из Молли патрон и, демонстрируя его нам, объясняет:
– Нейростимулятор. Вызывает боль как от настоящего ранения, но всего на пару минут. Чем ближе к голове, тем больнее. При попадании в лицо, парализует мышцы от нескольких минут до часа. Постарайтесь не выбить друг другу глаза.
– Эрик и я ваши капитаны. Сначала делим переходников, потом урожденных бесстрашных, – заканчивает инструктаж Фор и обращается к командиру, – давай, выбирай!
– Хорошо, – слишком покладисто отвечает лидер. – Эдвард.
– Я возьму «Сухаря», – невозмутимо заявляет Фор, под общие смешки.
– Питер.
– Кристина.
– Альберт.
– Дрю.
– Молли.
– Уилл.
– Коротышка, – вдруг выдергивает меня из моих мыслей Эрик ухмыляясь. В этот раз я держу язык за зубами, памятуя о дурном нраве командира. Интересно, а зачем он меня взял в свою команду? Конечно, зачет по стрельбе я сдала, но ведь лидер всегда старается взять самых сильных и крепких неофитов, а я на их фоне выгляжу ребенком.
Пока я теряюсь в своих догадках, капитаны поделили остальных неофитов и выяснилось, что отряд Фора покидает поезд первым. Питер, скотина, чуть не вытолкал Трис из дверей, но она успела отскочить и прыгнула сама, опередив очередной его тычок.
Через десять минут мы высаживаемся в дальней части заброшенного парка практически в полной темноте. Мужчины сразу заводят спор о скрытии флага и последующей стратегии, презрительно отмахиваясь от наших с девчонками предложений.
– Вы, бабы, ни хрена в этом не понимаете, – обрывает нас на полуфразе незнакомый мне бесстрашный.
– Какого хрена ты тут командуешь? – оскорбилась Линн.
– Ну кто-то же должен! – нагло заявляет ей тот в ответ. Они громко ругаются, пока Эрик не призвал всех заткнуться, и Линн присела к нам с Майрой на ствол поваленного дерева.
– Нет, ты слышала? – злится она. – Считают себя умнее нас, козлы…
Но ей снова не дают договорить, объявив, что все уже решено и наш флаг будет спрятан в маяке на старом пирсе. В принципе место хорошее. Пирс окружен с двух сторон пересохшей рекой, со временем превратившейся в непроходимое болото. Меня смущает только то, что маяк – слишком заметная цель, о чем мы и пытались донести до мужчин, но не были услышанными.
– Ну и хрен с вами, – плюнула Линн. – Маяк так маяк.
Флаг поместили на самый верхний этаж и оставили Молли его охранять, а нас рассредоточили за старыми грузовыми контейнерами, перекрывающими все подходы к дверям временного штаба. Мне приходится долго метаться, чтобы устроиться в засаде, все укрытия слишком высокие. Не придумав ничего путного и не дождавшись от лидера никакой стратегической помощи, решаю сама подыскать себе уютное местечко.
– Эдвард, подсади меня наверх, – прошу я. – Буду стрелять с крыши контейнера.
Эд, дождавшись одобрительного кивка Эрика, складывает руки замком и помогает мне залезть. Подтянувшись за край, еле сдерживаю рвущиеся сквозь зубы ругательства. Вечером прошел дождь, оставив лужи не только на земле, но и на вмятой поверхности крыши. Вычерпав рукой воду, пытаюсь застегнуть замершими пальцами куртку, хоть как-то способную спасти от намокания мой живот.
– Что, вздумала раздеваться, коротышка? – Питер переключил свои под**бки на меня. – А покажи-ка нам клевые сиськи, – продолжает он. – Ой я забыл, у тебя же их нету, – уже внаглую глумится бывший искренний. Мерзкие смешки со всех сторон поддерживают его пламенную речь и я не сдерживаюсь.
– Придурок озабоченный, – как можно спокойней отвечаю Питеру. – Ты хоть вздрочни, авось полегчает.
Под новый взрыв смеха и улюлюкания я быстренько укладываюсь на живот, пока Питер не выпустил нейростимулятор мне в зад.
– Заткнулись все, – шипит на нас Эрик и мы затихаем. – Готовьтесь, они уже на подходе, – предупреждает он.
Буквально через несколько минут замечаю три тени, движущиеся к нам в темноте и шепчу:
– Они здесь, – и, прицеливаясь, спускаю курок, а чуть слышный вскрик дает сигнал к бою.
В сторону нападающих летит горящий фальшфейер, освещая нам противника. Тишину заглушают негромкие хлопки маркеров и крики раненых. Основная порция наших патронов пришлась на первых захватчиков, получив по несколько нейростимуляторов, их тела бьет в конвульсиях. Бой переместился вплотную к контейнерам, и мне пришлось подползти к самому краю, чтобы поучаствовать в перестрелке. Внезапно, я заметила, как Дрю, подстрелив Майру, пробирается за спину к Линн и выпускаю в его живот добрую порцию зарядов.
– Хе-хе, – шепчу я. – Месть моя страшна! – и перекатываюсь к другому краю.
Тут перестрелка идет полным ходом и наши падают, как подкошенные. Замечаю только, как Фор быстрой тенью скользит к Эду и, загораживаясь им как живым щитом, пробирается к нашему лидеру.
Нихерасе! Так, спокойненько и не торопясь, прицеливаюсь, как можно тщательнее, и всаживаю пару пуль ему в руку и плечо.
«Все, Эдвард, ты отомщен», – хмыкаю я про себя. Вытягиваю голову, чтобы посмотреть как корчится инструктор и получаю нейростимулятор прямо в шею.
– Твою мать! – не сдерживаю вскрика. Боль такая – будто несколько пчел ужалили разом плюс свело все мышцы, меня трясет и отползти назад не получается. Тело совсем не слушается и новый заряд боли пробивает мое плечо. Я заваливаюсь набок, пытаясь ухватиться за край руками, но пальцы соскальзывают и я лечу вниз.
