Текст книги "В прятки со страхом (СИ)"
Автор книги: Ежик в колючках
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Я сейчас все объясню, – делая грустные глазки и виноватую мурзилку, заверила я командира. – Это все он. – невинно указала на лысого, отчего у того пошел пар из ушей и не только...
– Ты мне яйца отбила! – взревел мужик. Вот гнида, ябедничает. Чтоб тебе в адском котле кипятиться!
Бл*, ну почему такая жопа всегда мне? Пока я стояла и крутила башкой в поисках путей отступления, над моим ухом снова раздался угрожающий рык.
– А я предупреждала, не тяни ко мне свои лапы и член. – возмутилась я и тут же огрызнулась, – Срам прикрой.
– Он тебя трогал? – даже вежливо и ласково прошипел Эрик, но внутри у меня что-то зажимжимкало от ужаса.
– Он меня чуть не задушил, – прошептала я зловещим голоском и доверительно поглядела на милого.
Видать, с Эриком не очень прокатило свалить всю вину на гоблина, потому что он вопросительно посмотрел на Линн, словно требуя подтверждения моим словам. Подруга, не дрогнув под колючим взглядом, только согласно закивала и мое бедное ушко слегка заложило, очень уж лидер громко лязгнул зубами. Блин, а ведь раньше Эрик был немного поспокойнее, надеюсь, это не я ему нервы подпортила.
– Да я тебя... – захрипел лысый.
Ой, идиот-то. Одни долбанутые кругом. Неужели не ясно: если уж сам лидер, собственной персоной, с какого-то ляха решил лично разбираться в этом деле. Так еще и я, так и стою, держа своими царапками его за руку и он мне это милостиво позволяет, то самое лучшее – это просто помолчать. Ну кто ж умных идей придерживается?
Если честно, то я, вообще, не поняла, что произошло. Лысый с перекошенным и немного позеленевшим лицом появился передо мной и как мне показалось, просто желал мне треснуть. От неминуемой оплеухи меня спас Эрик, я аж сама удивилась. Гоблина просто снесло и смачно припечатало к стене так, что она вздрогнула. Во везет мужику сегодня... а вот нам пора сваливать. И желательно бегом до самого Бесстрашия, пусть ребятки малек остынут. А то ведь потом скажут, что это типа из-за меня тут бойня началась. Ну на фиг!
– Валим, Крошь, – заорала взъерошенная Линн.
Я не успела рта раскрыть, как она схватила меня под локоть и потянула куда-то. Спросить или даже что-то сказать я просто не успела, потому как за спиной грозно взревело:
– Мелкая, я тебя на ремни порежу.
Не, ну а чего сразу я? Вот почему чуть что, так сразу мелкая виновата? Ну что за несправедливость? Блин, знала бы, то ни за что бы не вылазила сегодня из машины. Ой, ну кого я обманываю... как миленькая бы вылезла и повторила такой пробег. Хрен знает сколько и куда мы галопировали по коридорам, сворачивая в разные закоулки, но как только мы оказались в столовой, где кто-то уже успел навести порядок, следом эхом разнеслись вопли блондинчика. Не сговариваясь, бросились на улицу и наткнулись на инструктора. Да ёпта, и здесь нам не рады...
– Слезайте, живо! – уперев руки в бока, Фор задрал голову и стал сверлить нас серьезным взглядом.
– Неа.
– Я сказал, слезайте! – повысил он голос и в запале притопнул ногой.
С дерева был довольно прекрасный обзор, а уж как быстро мы, в свою очередь, на него вскарабкались, никому не известно.
– А если они нас убьют? – нервно спросила я и покрепче схватилась за ствол.
Устав с нами бороться, Фор только махнул рукой и отошел к хихикающей и покатывающейся от смеха над нами Трис.
– Ну, заразы, – закричал Джойс, вываливаясь из дверей базы, и кинулся к дереву, где мы решили пересидеть взбучку. – Да что же вам не живется спокойно?
– Мы больше не будем. – протянула жалобно и стала выше карабкаться, а то моя мадам Сижу медленно съезжала вниз.
– Не будем... – мерзко передразнил меня блондинчик. – А больше и не надо. – гаркнул он. Расстегнул свой ремень, выдрал сей устрашающий инструмент воспитания из штанов и многообещающе стал пошлепывать им об свою ладонь.
Караул! Меня опять выпороть собираются. Ну Эрик... сволочь такая, научил их на мою голову (задницу). Пока я предалась желанию пожалеть себя любимую, Линн какого-то хрена резко взметнулась вверх и оказалась выше меня на другой ветке.
– Ты чего, ополоумела? – удивилась я ее маневру.
– Вайро! – только и смогла она выдавить и указала кивком вниз.
ОЙ, ОЙ, ОЙ! А внизу, аккурат под самым деревцем стоял злыдень и очень нехорошо скалился. Мамочки! А если у него и топорик имеется?
– Спускайтесь, по-хорошему. – предупредил нас дылда и треснул ногой по стволу, отчего тот сотрясся.
Вот чего же мы такие непродуманные оказались, а? Ну вот почему бы нам не влезть на большой дуб? Так нет же, мы как две распоследние дуры залезли на щуплую осинку. Что за времена настали, злой рок преследует по пятам... И так еле спаслись, ну хорошо хоть лидера сюда черт не принес. А чего бы мне такого захреначить, чтобы не было мучительно больно?
– А ты нас бить будешь? – тихонечко поинтересовалась у него Линн.
– Буду. – согласно закивал злыдень, но лыбился он при этом так забавно, что внушало определенные перспективы. По ходу дела, ему самому понравилось за нами гоняться.
– За что? – ахнули мы в унисон. – Ты первый начал.
Мои ручки стали затекать, какой-то поганый, острый сучок подло впивался в мой попец. Пришлось снова подтягивать свою пятую точку повыше и пристраивать ее на другой тонкой ветке. Мужики внизу, видать, расстроились, что мы не вняли их советам, поэтому явно решили обратить наше внимание на себя, сотрясая ногами ни в чем не повинное деревце. Какой на хрен топорик, они и так справятся. Увидев их гневные оскалы, я быстро стала взбираться еще выше и даже сидевшая надо мной Линн, не была помехой.
– Да хватит! – рявкнула я во всю глотку. – Все равно живыми не дадимся.
Джойс странно покосился на нас и принялся засовывать ремень обратно в портки. И на кой черт его доставал? От сильного порыва ветра, сопакостница теряет равновесие и начинает опрокидываться назад, но вовремя уцепилась за мою ногу. Да только я не ожидала такого и поэтому расцепила руки. Летели мы, очень громко визжа, зато совсем недолго, а приземлились жестко отбив при этом свои задницы.
Рычание, грязные ругательства, шипение. Единственное, что я не смогла ни с чем перепутать, так это матершину Вайро, на которого мы так удачненько грохнулись. Злыдня, изрядно помятый и пришибленный, вдруг схватил не успевшую отскочить Линн, и как то подозрительно стал ее ощупывать на предмет повреждений. Но я сперва решила, что нас убивать будут и с разбегу запрыгнула на ручки блондинчику. Не знаю, каким местом я подумала и приняла это решение, но умирать не хотелось.
– А-а-а, Джойс, миленький! Спаситель ты мой от голожопых гоблинов. Я согласна на ремень, но только не дай злыдне нас прибить. – почти с радостным криком я бросилась на шею бегомотику, когда он оказался совсем рядом и уже хотел замахнуться на меня кулаком.
Согласна, конечно, поступок попахивает идиотизмом. Очень попахивает. Но ничего другого, мой мозг не придумал. Все притихли от моей выходки, зато Джойс от шока офигел. Если честно, то не он один, я тоже, но жить очень хотелось, ведь у меня ещё столько планов было...
– О, боже... ты хоть иногда своей головой соображаешь? – заворчал он, но скидывать с ручек меня не спешил.
– У меня жопа – еще та затейница и балагурша. Ей намного интереснее думать. – пропела я ласковым голосом редкостную бредятину и посмотрела на блондинчика. Что-то он хмурится всё время, посинел, и глаза у него как блюдца стали. Странно все это. Но, оказывается, я так вцепилась ему в шею, что дышать он просто не мог. – Слушай, а Эрик там не сильно лысому навалял? – зашептала я Джойсу, обслюнявив его ухо.
– А сама-то, как думаешь? – тоже зашептал он в ответ и огляделся по сторонам. – Да ладно, оклемается. Ты мне вот что скажи, – серьезно спросил блондин, когда я выпустила из захвата его глотку. – Брэд точно к вам приставал, или ты заливаешь?
– Еще как, – обиженно зачесала я нос и кивнула. – Он предлагал опробовать его пирсинговый член, прикинь! – пожаловалась я Джойсу на такую наглость.
– Ясно. Значит, огреб за дело. – констатировал факт Джойс и, наконец, поставил меня на землю.
– А какого здесь происходит? – сложила я ручки на груди и подошла ближе к Линн, которую все еще держал за руку злыдень.
Она застенчиво пожала плечами, мол: чего такого-то? Мдя, идиотизм крепчает на глазах. Глаза... Одни ярко зеленые, с азартной поволокой, с нескрываемым удовольствием смотрят не моргая в светло ореховые, влажные и немного смущенные, большие глазище с расширенными зрачками. «Да вашу ж за ногу!» – дошло, наконец, до меня. Не проще ли было поискать свободную комнатку с кроваткой побольше, чем изначально разводить сегодняшнюю тягомотину? А мне теперь еще пи*дюлей от Эрика получать. Я только смогла развести руками, глядя на эту буйнопомешанную парочку. Обиделась и пошла добывать себе так и не выпитого кофеечка.
– Мы уезжаем, Эш, – крикнул мне Уилл, забегая во временный постой неофитов.
– Иду, – отозвалась я глухо, вскакивая со спальника и зашнуровывая ботинки.
– Эшли, шевели задницей, – подгоняет Кристина, на ходу выбегая на улицу. – Все уже почти расселись.
– Да иду я, иду, – махаю рукой на ребят. – Даже покемарить не дадут.
Так, портки подтянули, маечку чистую натянули и поправили. Тьфу-тьфу-тьфу, торчащие волосики пригладили – все прЫнцесса. Нет. Королевна! Подхватив куртенку под мышку и рюкзак, вылетаю к стоянке мощных машин и высматриваю себе хорошую компанию попутчиков. Ну круто, Ал занял мое место в машине у Бартона. А мне куда теперь?
Эрик неторопливо покуривал, облокотившись к гладкому боку своего внедорожника, и полосовал по сторонам таким убийственным взором, что все ребята предпочитали обойти стороной своего командира. Кажется он еще совсем не остыл и очень сильно раздражен. Спина прямая, будто он проглотил палку, плечи расправлены, подбородок гордо задран вверх. Холодные металлические глаза поймали мой вопросительный взгляд, мужчина властным кивком указал на сидение в автомобиле и устроился за рулем. От него источала волна дикой агрессии, что мое сердце удрало в самые пятки и вылазить оттуда не собиралось, но я уверенно залезла на переднее кресло, закинула назад свои шмотки и приветливо улыбнулась. А че делать? Ведь накосячила, как ни крути, теперь придется отвечать. Обдав меня презрительной и устрашающей усмешкой, он завел мотор и рванул с места, больше никого не захватив из бесстрашных. Да в принципе и желающих особо не было, составить компанию выбешенному лидеру.
Мужчина старательно складывал буковки в красивые, заковыристые матерные слова и вываливал на мою голову целый океан нелицеприятных и неповторяемых обвинений и ругательств, но, в конце концов, выдохся и замолчал. Я, притворившись мебелью и не дыша, все стерпела, заслужила ведь, и свой язык старалась не распускать. Понимаю уже, что иногда полезно его прикусывать не просто для здоровья, а в случае с Эриком – просто необходимо для жизни. Покладисто пристроив ладошки на коленках я как послушная ученица, молча сидела и пялилась на проносящиеся за окном скучные пейзажи. Ой, чего-то он сегодня совсем-совсем недовольный, аж жуть берет. Может, я еще где отличилась? Еще целых полчаса я стоически терпела такую несправедливую немилость искусав себе все губы, в итоге не выдержала и осторожненько поинтересовалась:
– Ты чего сегодня такой добрый? Не выспался? – мой голосочек был очень ласковый и заботливый, прям как у Красной шапочки. Умею же, когда надо... В ответ лютая тишина, только поморщился.
Добавив в интонации побольше медку. Так, на всякий случай, вдруг и вправду чем дополнительно провинилась, я покаянно похлопала ресничками и стала опять приставать к мужчине.
– Спасибо, что позволил спокойно поспать в своем транспорте.
Хмыкает и качает головой.
– Ты так храпела, что подняла бы всю базу на уши. – издевательски тянет Эрик.
– Не ври, – возмущаюсь я, чувствуя, как краска заливает лицо. – Я только соплю.
Вот балабол-то, да если бы я действительно храпела как трактор, то он бы обязательно и с радостью, позволил бы мне разбудить весь лагерь.
– Хмм.
– В конце концов, мог бы и разбудить.
– Вот она, благодарность... – зло прошипел командир. – Не мог, когда ты спишь зубами к стене, ты не выеживаешься и не лезешь куда не просят. Так что я, оберегая твой сон, пошел страдать на базу. Храпа я и в дороге наслушался.
– Ну раз я так тебе мешала, мог бы выкинуть мое тельце на обочину. – надулась я, вспоминая его мягкие касания во сне.
– Еще одно слово, я именно так и сделаю. – отрезал командир.
– Да ты что, правда? – испугалась я. – Хочешь отправить меня пешком до Бесстрашия?
Резкий скрип тормозов и я чуть не улетела с сидения в лобовое стекло.
– Проваливай! – кидает он мне, указывая на дверь.
– Еще чего. – уверенно отбиваю подачу и демонстративно усаживаюсь поудобнее. Захочет меня выкинуть, пусть поднимает свою задницу и собственноручно выпроваживает на дорогу. Только тогда получит в морду, унижать я себя не позволю.
– Это был приказ, бл*дь! – припечатывает Эрик, а в голосе столько желчи и яда. – А я все еще твой лидер! Ты знаешь что в Бесстрашии бывает за неисполнение приказов?
Мимо нас пронесся остальной бесстрашный караван, но мужчина не торопился заводить двигатель. Стало очень обидно. Сволочные, предательские слезы наворачивались на глаза. Кончик носа стал пощипывать. Сделав несколько медленных, глубоких вдохов я решилась повернуться к нему и посмотреть в глаза.
– Что с тобой? Ты все еще злишься или просто хочешь поиздеваться?
Дуга из бровей стремительно ползет вверх, губы искажает кривая линия.
– Я сказал, проваливай, твою мать, или как еще тебе сказать, чтобы ты съебн*ла уже с моих глаз, никчемная тварь?
Тяжелый вдох. Вот честно, я выпала в осадок, а от злости даже не знала, что сказать этому придурку. Душа замерла от обидных и резких слов. Деспотичная маска непреоборимого диктатора, снова прилипла к лицу командира. Ну что ж, хочешь пободаться – вперед.
Откидываю голову назад и закрываю глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох...
Гребанная любовь...сука настоящая такая, любовь к этому бездушному и ожесточенному тирану. Я не хочу больше нехрена чувствовать. Это уже просто нестерпимо, похоже на побочный эффект. Картинка расплывается. Боже... не дай только разреветься. Огромное желание устроить ему концерт за все, одним разом, усмиряет только внезапно навалившаяся усталость и легкая дрожь в руках. Не знаю, отчего больше... от обиды или от обрушившейся на меня его близости. Ничего-ничего, ты у меня еще поскрипишь зубами за каждую мою слезинку, за каждую свою надменную фразочку, за каждую мою искалеченную переживаниями нервную клетку. Ответишь. Пусть потом, но ответишь.
– Так, значит, приказ? – довольно серьезно уточняю у командира. – Если ты настаиваешь, могу и удалиться. Буду прыгать по дороге, орать матерные песни, но дойду до Бесстрашия стерев ноги в кровь и подвывая кентервильским привидением.
Злится. Смотрит насупив брови, но молчит. Меня коробит от его презираемого взгляда, а он с явным удовольствием за этим наблюдает. Очередной полустон от душевной боли, благополучно тонет в сжатых и жалко запрыгавших губах. Ну молодец. Давай, зареви еще... прям при нем. Ну что ж, герой, долбанул в самое сердечко. Хорошо так попал. Все приступы слез душу прям на корню. Изо всех стараюсь выдать непроницаемую улыбку, боясь, что получится только изувеченный, печальный и вымученный оскал. Как у умирающего зверька. Довольно...
– Я признаю твою власть, мой лидер. – наконец, собравшись, четко прочеканила я. Голос стал каким-то осипшим. Повернувшись, снова посмотрела в суровое лицо и заехала ему кулаком в челюсть. Пальцы противно хрустнули, но внутри все пело и плясало, так что даже боли не чувствовалось. После чего дернула на себя ручку, открыла дверь и вылезла из высокой махины, посильнее шмякнув дверью. Даже не взглянув в сторону этого деспотичного идиота, пошла по обочине, дорога куда-нибудь да выведет, а он пошел на йух со своими лидерскими замашками.
Однако, буквально через полминуты, когда я довольно уже далеко утопала, мотор внедорожника взревел и машина обогнала меня, перегородив дорогу. Эрик выбрался с водительского сидения и попытался схватить меня за руку, обогнув кузов.
– Все, кончай дурить и полезай обратно. – отчеканил он, блокируя все мои попытки обойти его по касательной.
– Это опять приказ или это твое самодурство? – ехидненько спрашиваю его, вырывая у него руку, – может быть лидер уже определится, что же все-таки он хочет от своей неофитки, а то мы так до утра будем прыгать...
– Да захлопни ты уже пасть, и поехали, мы и так сильно отстали из-за твоих выкрутасов!
– Моих? – я даже опешила, – не ты ли меня, припечатав приказом, выгнал из машины?
– А ты мне врезала, тем самым показывая, что на х*ю ты вертела мои приказы, так что мы квиты. Полезай, сказал, в машину, пока не скрутил и не приковал к сидению наручниками!
Взглядом продемонстрировал возмущение и недовольство, дав понять, что шутки больше неуместны. Одним рывком заталкивает меня обратно и заводит мотор.
– А ты знаешь, очень неплохо у тебя удар поставлен!
– У меня был хороший учитель, – буркнула я, все так же отвернувшись и пялясь в окно.
– Главное, от души. – сказал он через несколько секунд и потрогал свою челюсть.
– Я старалась. Так мы закончили показательные выступления или ты еще немного проэкспонируешь своё всемогущество, я даже поплачу, еще разок дам тебе в морду и, наконец, спокойненько пойду пешочком? Эрик я прекрасно помню, что ты лидер.
– Хорошо. – согласно кивнул мужчина и совершенно серьезно продолжил, – Я хочу от тебя одного, ты должна уяснить, что нельзя игнорировать приказы. Даже самые, на твой взгляд, дурацкие. Поняла? – он пристально глянул, на слегка нахмурился, – я не хотел тебя прогонять. Но приказ...
– Зачем ты на меня Вайро натравил? – решила я воспользоваться моментом его откровенности и сменить уже тему. Нежелание Эрика отвечать, только убедило меня в своей правоте. – Ну и как я справилась? Ты доволен?
Думает что ответить или подбирает слова? Трет широкой ладонью свой гладко выбритый подбородок и, наконец, выдает:
– В тебе слишком много самоотверженности, – пожимает плечами, оставив при себе более подробные комментарии. – Помогая другим в ущерб себе, ты рисковала своими результатами состязания. Так делать нельзя.
– Разве? – удивилась я такой оценке. – В одной ли фракции мы с тобой, Эрик? Что гласит манифест Бесстрашия?
– Бесстрашные прежде всего солдаты. А у каждого солдата есть боевая задача. И не всегда цель заключается в том, чтобы спасти как можно больше людей. Ты можешь спасти своего друга, но если ты не выполнишь боевую задачу, с тебя спросят, и еще как. Твоя слабость в твоей безголовости, – снова надменная и презрительная физиономия. – Но ты храбрая, быстрая, ловкая, иногда очень изворотливая, этого не отнять. – стал перечислять он мои сильные стороны.
– Это комплимент или обвинение? – я даже немного растерялась. Кажется у меня от усталости с крыши черепички стали съезжать, унося с собою остатки мозга.
Опять безразлично пожимает плечами: думай сама. Но его серьезное лицо стало выглядеть неестественно загадочно. Когда-нибудь Эрик окончательно задавит меня своим напускным равнодушием и холодным презрением. Но приходится делать непроницаемую мурзилку, мол: мы и не такое видали, слыхали и даже щупали. Ну не признавать же свой провал, перед этим надменным узурпатором? Тем более сейчас. Сердце подскакивает с места и упорно порывается сломать мне ребра. Немного поелозив по сидению, я все-таки перебираюсь ближе к командиру и ухватываю его за руку. Он шумно выдыхает воздух, будто раздраженно и не отрывает взгляда от дороги, но вдруг поглаживает мою ладошку большим пальцем. Сильный, гордый лидер, но очень ожесточенный и никому не доверяющий циник. Не того я мужчину себе выбрала. С ним я буду страдать и постоянно находится в подвешенном состоянии истерии. Но вот поделать с собой я ничего не могу. У пессимистов сбываются кошмары, а у оптимистов – мечты!
– Эрик. – позвала я тихонько.
– Мм...
– Эрик, поцелуй меня.
– О как! Что это на тебя нашло? – усмехается мужчина и убирает свою руку из моей ладошки.
– Погода скверная, у меня отвратительное настроение, ты со мной суров до невозможности и я очередной раз чуть не погибла. Этого достаточно, или мне еще что-нибудь придумать? – пожаловалась я и сунула ему под нос свою руку, снова отмерив пальцем половину ногтя на мизинце.
Даже не улыбнулся, только сверкнул серебром и поморщился.
– Брать надо было, пока давали! – процедил Эрик. – А сейчас меня это больше уже не интересует.
– Вот прямо совсем ни капельки? – ахнула я, пытаясь скрыть, что меня задели его слова. В ответ только высокомерный взор. Мужчина так высоко задрал свой подбородок, что стало ясно – переигрывает. Остается только разводить руками, или... – Останови машину. – прошу я.
– Пф-ф. Больше держать не стану. – предупреждает он и видно что не шутит. Сегодня я полностью истратила его небогатый запас любезности и терпения.
– Останови. – уже настаиваю.
Вновь резкое торможение, но я успела упереться руками. Мигом выдергиваю ключи зажигания и кидаю их в бардачок. Нагнувшись с кресла, начинаю расшнуровывать свою обувь и полностью разувшись, скидываю ее под сидение. Упираюсь босыми пятками в пол и расстегиваю свои брюки. Тишина, разбавленная только нашим дыханием. Оборачиваюсь на застывшего мужчину, а в серых глазах два огромных знака вопроса.
– Ну чего сидишь? – говорю, подражая его холодному тону. – Раздевайся. Вот сейчас и проверим кого и что интересует!
Содрав с себя штаны, я беспардонно перебираюсь на сидение к Эрику и усаживаюсь на него сверху, сжав сильнее коленями мужские бедра. Подцепив за низ свою маечку, отправила ее в полет по всему салону внедорожника. Пробежав изучающим, быстрым взглядом по моему телу, мужчина прищуривается и порывается выдать какую-то фразу, но не успевает. Господи... ну что за животное? Мне и так страшно, я даже не знаю что и как нужно делать, а он... Резко закрываю ему рот своей рукой и предостерегаю:
– Скажешь какую-нибудь гадость, и я тебе язык откушу.
Ответом становится значительный взгляд и мягкий поцелуй в ладонь...
====== «Глава 23» ======
Музыка: Image dragons – Nothing left to say
Мозг пронзает мощным разрядом, закрутив мир вокруг, словно в калейдоскопе. Невозможно отчетливо, невозможно опьяняюще, невозможно навязчиво. Отчаянно невозможно. Это как нажать на спусковой механизм: всего-то одно слово, один незначительный шаг или движение, даже просто взгляд – решают абсолютно все. Безумие. Просто поразительное сумасшествие…
Эрик не произносит ни слова, только чувствую его горячее дыхание. Но ответ я, несомненно, знаю. Только влечение, поглощающее молниеносно, захватывающее всецело желание, и быстро отпускающее смущение ровно тогда, когда нужно. Медленно убираю ладонь, запуская ее на крепкую шею, и тянусь к его губам. Жадно. Как умирающий от жажды к источнику воды. Все бесчисленные словесные пикировки, маневры с вызовами, взгляды, с бессловесными танцами вокруг друг друга неизбежно привели к чему мы так неосознанно стремились.
И первое касание вызывает одурманивающую вспышку в голове, напрочь выбивая из нее все колебания. По телу разбегается жаркая волна. Черт, сколько времени потеряно зря, на бессмысленные препирательства и взаимные упреки. Губы у мужчины одновременно и удивительно нежные, и настойчивые, требующие безукоризненного подчинения, заставляющие своим напором сладко дрожать. Хищный, одержимый пристальный взгляд серой радужки, рассматривающий меня так, будто он открывает совсем что-то новое и неизвестное, он распаляет. Крупные ладони скользнули на талию, огладили и спустились ниже, поглаживая кончиками горячих пальцев трепещущую от моментального пленения кожу моих напряженных бедер, рисуя незримые узоры, вынуждая прижиматься еще ближе, еще теснее. Язык легонько проскакивает в его рот, вольно разгуливая и порхая по чужому языку. Умелые губы захватывают в свой тягучий танец, то напористо принуждая, то не спеша и ласково изучая.
Его дыхание едва уловимо пахнет кофе и сигаретами. Сильная, мозолистая рука с пружинистыми трассами вен, всей пятерней поглаживает вдоль позвоночника, отчего там разбегаются маленькие мурашки удовольствия. Сколько раз он делал так? И почему это сводит меня с ума? Внутри всё сладко томилось желанием, тело забило дрожью, что мне приходится закусывать его губы в грубоватом поцелуе, чтобы удержать рвущийся из груди затяжной стон. Плевать. Вот теперь мне абсолютно плевать, пусть за окнами хоть ахнет взрыв или землетрясение, но остановится я точно уже не в состоянии, желая утонуть в этом волшебном ощущении обладания любимым мужчиной. Опуская ресницы, я вижу, как в его блестящих зрачках, в самой глубине, пляшут крошечные частички нежности. Сердце бьется глухо, тяжко, размеренно разгоняясь маятником. Что же будет, когда разгонится?
Мышцы слабеют, пальцы словно непослушные с трудом стягивают с мужчины куртку, отшвыривая ее в сторону. Огладив крепкие плечи, ладошки непроизвольно, сами уходят вниз по кубикам пресса, до пояса, где замирают на секунду и неторопливо тянут вверх его футболку. Я бессовестно пользуюсь маленьким мгновением, когда Эрик оказывается связанным и ослепленным своей одеждой с поднятыми вверх руками, чуть касаясь проведя языком по украшенной большим, черным рисунком груди, выдергивая из своего лидера первый, победный судорожный и резкий вздох. Терпкий запах мужского тела будоражит сознание. Я утыкаюсь в крепкую шею и хищно раздув ноздри, жадно и ненасытно втягиваю возбуждающий аромат, притискиваюсь еще теснее, запуская ладонь в его волосы, пропуская довольно длинные пряди сквозь пальцы. Его мягкие губы добираются до щеки и плавно переходят к уголку рта, и я игриво пытаюсь увернуться, но Эрик перехватывает мое лицо за подбородок, давая таким образом понять, что командовать будет только он. Всегда.
От его властных поцелуев внизу разливается что-то горячее, разжигая и без того сильное пламя. Аккуратно прикусывает мою нижнюю губу и медленно спускается по шее цепочкой долгих прикосновений, оставляя на коже влажный след, еще ниже и ниже, поцелуй за поцелуем, останавливая свое путешествие на груди. Соски нетерпеливо твердеют от такой ласки, вынуждая призывно подаваться вперед. Широкая ладонь гуляет по моей пояснице, то дразняще уходя ниже и сжимая хватку на бедре, потом не спеша, мимолетно касаясь, прочерчивает тропинку до ступни. Легкий шлепок и я вздрагиваю, отчего к центру сосредоточенного напряжения, вибрацией прошибает новый импульс возбуждения. Все, терпеть дольше невозможно… и я кусаю губы, чтобы не вскрикнуть, тянусь за поцелуем торопливым, ласковым касанием.
Эрик вздыхает, и подушечкой большого пальца пытливо обводит контур моих губ, припухших от запальчивых поцелуев. Последние крупицы осознания реальности исчезают только от того, что я вижу его глаза, затуманенные страстью, чувствую под собой напряженную упругость мужского тела, его тепло, гуляющие по коже ладони, и осторожно всасываю палец мужчины, касаясь его кончиком языка, выдирая из горла командира приглушенный хрип. Боже… ну почему я так неосмотрительно не озаботилась раньше о своей неопытности? А вдруг я что-то делаю не так? Хотя… потемневший от желания, красноречивый взгляд серых глаз, довольно ясно подсказывает, что я в нужном направлении.
Просто удивительно, какими нежными и обходительными могут быть эти руки, сдерживая невероятными усилиями свою мощь и даря мне такую обескураживающую неторопливость. Это совершенно не то, чего я ожидала. Боялась. Его прикосновения заставляют тихонько охать, рассыпаясь на маленькие частички удовольствия. Меня бросает то в дрожь, то в жар, кровь выколачивается в висках, разливаясь по венам жидким пламенем. Вязкий звон забивает слух. Планета вокруг резко потеряла краски, оставляя взгляду только обзор двух сплетенных тел.
Очень плавно, словно нехотя мужчина вытягивает свой палец из моего рта и вновь задержавшись на губах, ведет вниз по ребрам и оттягивает край белья. Эрик забирается ладонью под небольшую полоску материи, добравшись до эпицентра, рождающего горячую влагу и приостанавливается. Громкий, требующий немедленного продолжения стон, неудержимо прорывается клокочущим звуком из моей груди. Губы прикусаны до крови, сердце подскакивает и застревает в горле, отбивая сумасшедший ритм. Он все понимает без слов, осторожно проникает внутрь меня и мужские пальцы обволакивает влагой.
– Черт, девочка! – сдавленно выдыхает мой командир, ощущая откровенную реакцию на свои прикосновения.
От неизведанных и новых ощущений мой позвоночник прогибается дугой, закидывая вверх голову. Ловкие пальцы проделывают медленные поступающие движения, что я невольно сжимаюсь изнутри, делая их еще более тугими. Веки зашторивают глаза. Ладошки вцепляются в раскаченные, постоянными нагрузками сильные плечи. Я держусь за него, словно боюсь, что Эрик сейчас исчезнет. Это невероятно опьяняющая смесь острых ощущений. Его губы обхватывают пуговку соска, играют, посасывают, он немного несдержанно кусает маленькое колечко и меня будто пронзает электрическим зарядом. Не справившись с нетерпением, я устраиваю свою ладонь на макушке мужчины и прижимаю его голову еще ближе, полностью отдаваясь этим восхитительным впечатлениям. Мои колени сковывают ноги лидера, тело выгибается неестественно сильно, когда его пальцы со сводящей с ума неспешностью выходят из меня, замирают, и снова погружаются. О-ох, как же мучительно сладко…
Раскаленная, пульсирующая пружина, стягивается в животе завиваясь плотной резьбой. Животный рык и мужчина другой рукой притягивает меня к себе за шею, принуждая смотреть в темные, внимательные колодцы его глаз. Они поглощают меня в своей глубине, утягивают на самое дно, я снова тону… Умоляющие стоны переходят в лихорадочные вскрики, которые сдерживать уже совсем не получается. Да и не хочется. Все что я хочу – только его, полностью. И немедленно. Кажется, мне это жизненно необходимо. Мелкая дрожь превращается в набирающую обороты вибрацию. Пальчики гуляют по его шее, затылку, путаются в отросших прядях волос, манящие губы мужчины собирают с моих каждый вдох, каждый всхлип, и прокатывают по ним кончиком языка, делая поцелуй еще глубже, еще яростнее.
– Я не могу больше, не мучай меня, – прошу я Эрика шепотом, пытаясь поймать глоток кислорода.
Глубокий вдох с присвистом, кадык резко дернулся, сглатывая слюну в пересохшем горле. Его почерневшие от страсти радужки глаз, утягивают в омут и выветривают из головы все мысли. Втягиваю мужской запах до упора, ведя носом по мускулистому плечу, ладони гуляют по скользкой, от выступившего пота спине. Какая-то бесшабашная одержимость сносит напрочь все барьеры. Тягучий, приглушенный и разочарованный стон раздается, когда Эрик покидает мое тело, легонько потерев подушечками пальцев по набухшему бугорку. Самодовольно улыбается, в глазах посверкивают затаенные искорки. Дыхания не хватает. Да он меня дразнит…
