Текст книги "В прятки со страхом (СИ)"
Автор книги: Ежик в колючках
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Был момент, когда я уже готов был полностью превратиться в самое настоящее чудовище, монстра без совести, без сожаления, жаждущего только унижения, боли, страданий… Это Бесстрашие сделало меня таким. Близость смерти, своей и чужой, вечная опасность, потери и муки тех, с кем ты только что шел рядом, а через минуту они уже корчатся, истекая кровью с разваленной на две части грудиной, торчащими кишками или едва шевеля культями оторванных конечностей. Именно здесь для того чтобы выжить нужно быть полным ублюдком, иначе одна дорога – в пропасть.
Руки молотят снаряд, не ощущая ни боли, ни повреждений. Вне времени, вне бытия. Есть только я и физическая нагрузка. И рой мыслей в голове, жужжащий и навязчивый.
Разрушать всегда легче. Убить проще, чем создать что-то новое. Растоптать, унизить, низвергнуть, уничтожить… Право сильного дает ложное ощущение полноты жизни, власти над ней, иллюзию контроля над всеми. И все было нормально, пока не появилась она.
Мне все время хочется увидеть ее. Понять, что она не влипла больше никуда. И в то же время хочется раздавить ее как блоху, потому что она мешает, ужасно раздражает, дерзит мне перед всеми! Если и дальше будет так продолжаться, то придется просто пристрелить ее на глазах у всех, чтобы не повадно было другим!
Давай! Еще! И еще раз, твою еб*аную мать! Давай, сильнее, ты можешь, ублюдок, чтобы не осталось больше никаких сомнений! Разъ*би эту грушу на х*й!
Но я не могу. Она как… звук в темноте… на который идешь и появляется надежда, что… возможно, из этого лабиринта есть выход. А, может быть, это все только иллюзия. С одной стороны, хочется ее прибить на хрен, с другой… мне нужно понять, почему она? Что в ней есть такого… Разве, не было раньше выеб*вающихся неофитов? Были и с лихвой. Девок не было? Да всякие были. И странные, и смазливые, и дерзкие, и еб*нутые. На всяких я успел насмотреться за шесть лет. Но эта… Удивляет. Захватывает внимание своим бесконечным упрямством! Я много повидал, но эта… не похожа ни на кого. Может, поэтому.
Зверь вырвался и унизил ее, но она выстояла. Многие ломались, или возмущались, или качали права, и разделаться с ними было проще простого. Ни сожаления, ни мук совести, ни порицания. Она выдержала все, что другие терпеть не стали, и все равно ее глаза ищут меня, прожигают насквозь, я чувствую ее взгляд и мне каждый раз хочется обернуться. Но все эти ее глупые попытки втянуть меня в ее идиотские игры… Знала бы она с кем играет, наверное, бежала бы от меня подальше, сверкая пятками. Но я не хочу, чтобы она знала. Не хочу, чтобы догадалась. Я должен понять, почему именно она. И какого черта, вообще, происходит!
Я уже не чувствую рук и понимаю, что надо завязывать. Бросив короткий взгляд на датчик времени, понял, что уже глубокая ночь. Да твою мать… а завтра опять тупая возня с неофитами, а еще и пейзажи на подходе… Как же хочется уже послать на хрен всю эту инициацию вместе с гребанными новобранцами! Но… пока не время. Мне надо поговорить с ней. Может быть… она и есть тот самый выход.
Окровавленное полотенце летит в корзину, я подхватываю куртку и иду на выход из зала. Уже почти покинув помещение, останавливаюсь. Смутное чувство, что кто-то пристально смотрит мне в спину, стягивает затылок и заставляет незаметно оглядеться. Кто-то следит за мной? Это что-то новенькое… Надо будет с Вайро это перетереть, что это еще за наблюдатели у нас появились…
Конец POV Эрик
Комментарий к «Глава 16» * рекомендуемый трек http://dl.waix.ru/25c943fac.mp3
====== «Глава 17» ======
Фор ведет нас из столовой и дальше по тропинкам, окружающим «Яму» все ближе к стеклянному потолку, и впервые за несколько дней я вижу солнце. Поднимаемся по металлической лестнице, ведущей к дыре в потолке. Ступени скрипят под ногами, и я смотрю вниз на «Яму» и пропасть под нами. Мы идем по стеклу, превратившемуся из потолка в пол, через цилиндрический зал со стеклянными стенами. Окружающие здания наполовину обрушились и кажутся покинутыми. Наверное, поэтому никто никогда не замечал лагеря Бесстрашия.
Бесстрашные толпятся в стеклянном зале, болтают сбившись в кучки, дерутся, сражаются на палках и смеются. Фор ведет нас сквозь другую дверь. За ней находится огромное сырое пространство с обнаженными трубами и покрытыми граффити стенами. Зал освещен рядами старомодных флюоресцентных ламп с пластмассовыми крышками.
– В ходе симуляций мы собирали данные о ваших худших страхах. Пейзаж страха оценивает эти данные и предлагает вам ряд виртуальных препятствий. Некоторые из препятствий – страхи, с которыми вы уже встречались во время симуляций. Некоторые, возможно, окажутся в новинку. Отличие в том, что в пейзаже страха вы будете осознавать, что это симуляция, а, значит, не утратите способность соображать, – начинает разъяснять инструктор. – Количество страхов в вашем пейзаже зависит от общего количества ваших страхов.
И сколько у меня страхов? Я думаю о новой встрече с крысами и ежусь, несмотря на теплый воздух.
– Я уже говорил, что третья ступень инициации в основном интеллектуальная. Дело в том, что вам придется управлять своими эмоциями и телом одновременно – сочетать физические навыки, приобретенные на первой ступени, с контролем эмоций, приобретенным на второй. Сохранять хладнокровие. На следующей неделе вы пройдете финальный тест, который определит ваш ранг третьей ступени. Аналогично тому, как вторая ступень инициации весит больше первой, третья ступень весит больше первых двух. Ясно?
Мы все киваем.
Если я успешно справлюсь с финальным тестом, у меня хорошие шансы попасть в десятку лучших и стать членом фракции. Стать бесстрашной. При мысли об этом я едва не хихикаю от облегчения.
– Каждое препятствие можно пройти одним из двух способов. Либо вы достаточно успокоитесь, чтобы симуляция зарегистрировала нормальное, ровное сердцебиение, либо встретитесь со своим страхом лицом к лицу и тем самым продвинете симуляцию дальше. Например, чтобы встретиться лицом к лицу со страхом утонуть, можно нырнуть в глубину. – Фор пожимает плечами. – Итак, я предлагаю провести оставшееся время за обдумыванием своих страхов и разработкой стратегий противодействия им. Понятно?
Неофиты снова кивают, а я молча плюхаюсь на пол и утыкаюсь лицом в ладони, пытаясь справиться с головокружением.
Сегодня ночью меня доставили в лазарет, в гости к доктору Стивенсу, после неудачного «свидания» с Эриком. Где Роджеру, под мои скулящие вопли пришлось зашивать мой несчастный и разбитый об кирпичную стену затылок. Заклеив мою головушку и всандалив, в не менее отбитый зад добрую порцию сыворотки, наш доктор Пилюлькин констатировал сотрясение оставшегося у меня мозга и от души накормил всякими вкусными лекарствами. Да так, что проснулась я сегодня только к обеду и теперь отчаянно пытаюсь прийти в себя перед симуляцией.
– Ну как ты сегодня? – спрашивает Кристина.
– Ой, да вроде ничего. Звездочки кружатся. Солнце светит. Птички чирикают.
Она выгибает бровь, как бы напоминая, что мы в подземном тоннеле.
– А ты точно с лестницы слетела? – накинулась на меня наша бывшая искренняя. – Чего-то не очень похоже.
– Конечно, – с самым честным выражением моськи уставилась я на Крис. – У Фора спроси. Он меня отскабливал со ступеней и транспортировал в лазарет.
– Отстаньте от нее, – бросает Уилл. – У нее и так голова отбита.
– Ну вас, – надулась я.
– А ну тихо. – Лорен стоит, уперев руки в бедра у зала пейзажа страха. – Сегодня, – говорит она, – вы пройдете групповую симуляцию, которая настроена на случайную программу пейзажа страха. Вы все вместе испытаете страх одного из неофитов, вместо собственных.
Фор и Лорен заводят инициируемых в большую комнату с множеством кресел, мы рассаживаемся на них и инструктора с помощниками вонзают в шеи неофитов шприцы с иглами, затем обстановка меняется, и начинается симуляция.
Неофиты очнулись все в той же большой комнате только уже освещенной не ярким светом, а бледной аварийной лампой. Уилл первый спрыгнул с кресла, оглядываясь по сторонам. Он бросил быстрый взгляд на лицо своей подруги и стал помогать ей подняться. Его рука добралась до ладони девушки, но неожиданно Кристина закричала и вскочила, потянув его за собой.
– Я ничего не хотел сделать, – начал оправдываться парень, испугавшись, что сделал ей больно. На них стали все оборачиваться.
– Меня кто-то укусил! – закричала девушка. – Кто-то там, на полу. Меня укусили за ногу.
Уилл посмотрел вниз, но ничего не увидел. Нагнулся он скорее для того, чтобы избежать любопытных взглядов инициируемых.
– Там никого нет, – с несчастным видом пробормотал Альберт с соседнего кресла.
– Есть, есть! – настаивала девушка, отшатнулась и очутилась на коленях соседа.
В следующем ряду кресел кто-то тоже нагнулся. Под сиденьем виднелась огромная черная тень и раздался крик Линн. Вслед за ней закричала и я, поняв, что неофиты попали в мой самый жуткий страх. Наши вопли поддержал и Дрю и еще урожденные бесстрашные, находившиеся в соседнем ряду вскочили на ноги. В зале началась паника. Люди повскакивали и стали отбиваться от кого-то у своих ног.
Крысы!
Душераздирающий крик, подхваченный остальными ребятами, эхом прокатился по залу симуляции. Скрежет и шум внизу тонущих во мраке кресел становятся интенсивнее.
– Я не трус, но, кажется, я боюсь! – удивленно пробормотал Питер.
Это неправда. Нет-нет, так не бывает! Просто невозможно, чтобы это было правдой! Но мои глаза не врут. Все помещение кишит крысами! Это те самые гигантские монстры! Они напали на неофитов!
Марлин начала истерично топать ногами, словно это могло защитить от гигантских крыс. Юрайя схватил девушку за плечи и попытался успокоить. В этот момент зажегся свет. По проходу текли рекой черные чудовища.
Началась адская паника. Черная, щетинистая река растеклась по ряду между кресел. Крысы прыгали на плечи людей. Пытаясь спастись, все разом бросились к двери. Из рядов невозможно было выбраться. Дрю отпихивал меня и девчонок локтями, вместо того чтобы объединить силы в бою с общим врагом.
«Да чтоб тебя стрескали до костей, вместе со шнурками и ботинками, гондон ты штопанный!»
Все инициируемые тоже пустили в ход руки. Выходы из рядов оказались запруженными. Люди в толкучке падали… Возле меня появился Питер, щеку от укуса твари, у него разворотило так, что он одним глазом, по-моему, даже не видит. Сама не понимаю как, машинально начинаю прикрывать его от подбирающихся чудовищ, которые оттесняют нас к стене. Кого-то уже жрут… не повезло бедняге. Спасибо тебе – павший в неравной схватке, пока они тебя хомячат – у нас есть немного времени.
– Тихо! В круг, живо! – закричал кто-то из парней.
Все мои нервы натянуты, прикованы, взвинчены одной картиной – Трис сидела неподвижно, вцепившись руками в подлокотники, и смотрела на потолок. На коленях у нее пристроилась крыса и выгрызала ее живот.
Как там Фор говорил? «Либо вы достаточно успокоитесь, чтобы симуляция зарегистрировала нормальное, ровное сердцебиение, либо встретитесь со своим страхом лицом к лицу». Видимо, воробушек пытается успокоиться, но мне такое точно не по силам. Я ненавижу крыс так люто и остро… разорвала бы! Уничтожила!
Уилл отодрал крысу от волос Кристины и резко отбросил тварь. Его руки все были искусаны. Кто-то схватил Линн за руку и, расталкивая всех, потащил за собой. Свет в комнате почему-то начал тускнеть и, в конце концов, погас, остался только слабый отсвет аварийки. Ужасная резкая боль прошибла мое сознание. Крыса впилась мне в ногу. Я попыталась скинуть эту тяжелую тварь, ударить ее о заднюю часть кресла, но, так как было тесно, это не получалось, мне никак не удавалось отбиться, и крыса удержалась. Нагнулась вниз, чтобы оторвать монстра, но в руки вцепилась другая. Дикая невыносимая боль от острых зубов, раздирающих мою плоть, растекалась по всему телу.
В отчаянии я взгромоздилась на кресло, с трудом подняла ногу, положила ее на спинку кресла перед собой и замотала ей во все стороны. Вместе с ногой болталась и большущая черная крыса. Кто-то из неофитов кинулся прочь от меня и споткнулся об Ала, который из последних сил отбивался от трех чудовищ барахтаясь в луже собственной крови. Он тяжело дышал и обессиливал на глазах, и его тут же накрыла куча щетинистых тел. Предсмертные крики утонули в воплях других людей. И тут одна тварь схватила меня за горло, я быстро перехватила ее за морду и сжала изо всех сил, но она не отпускала меня. Другая крыса вспрыгнула на спину и вцепилась в куртку. Без колебаний я сбросила ее вместе с крысой под ноги и запрыгала сверху, топча ногами. Питер, увидев мое бедственное положение, отважно схватил тварь у моего горла и потянул к себе. Крыса внезапно разжала челюсти и вцепилась в лицо моего спасителя. Тот упал, крича от боли, утаскивая меня за собой на пол, под кресла.
Черт! Кажется, они ползут за мной! Я слышу, как твари кряхтят, шебуршат хвостами и цапарают по полу… когтями? зубами? Ма-а-мочки!
Перебираю конечностями все энергичнее, дверь уже в каких-то двух-трех метрах от меня. Страх придавал новые силы. Вокруг царил самый настоящий ад, а слабый свет с играющими по стенам тенями, только усиливал впечатление нереальности. Вдруг замечаю появившееся перед лицом, упавшее тело. Из-за невероятного количества крови, человека нельзя было даже узнать. К сожалению я ничем не сумею помочь ему, и огляделась по сторонам, хрипло дыша и не обращая внимания на черные тени. Выбраться невозможно, все забито людьми и монстрами. Тогда я вскочила на кресла и попыталась пройти поверху, но кто-то впереди поднял крысу над головой, бросил ее и случайно попал в меня. Да так, что я опрокинулась на спину, слетела на пол и несколько секунд лежала в полной ошеломленности.
Кто-то споткнулся об меня и тоже упал, не переставая бороться с тварями. Тяжелый теплый, щетинистый комок оказался на моей груди. Визги и оглушительные вопли вырвались из моего рта, я отбивалась и колотила кулаками крысу, ругаясь и плача одновременно. Рядом кто-то поднялся, шатаясь, встал вместе с гигантской тварью, вцепившейся в его руки. Другое чудовище пристроилась у него на плече и грызло шею. С трудом поднявшись, опять с ногами залезла на кресло и, рыдая от страха, продолжила рискованное путешествие через море крови, черного сонмище крыс и беспомощных, уже неподвижных людей.
Добравшись до группы еще живых неофитов, мы образовали круг и медленно продвигались по проходу, нанося удары крысам тяжелыми ботинками, разнося вдребезги острые морды. Но у выхода нас остановила еще одна щетинистая река и устремилась к нам. Я отскочила вбок, собираясь бежать в другую сторону, но поскользнулась в собственной крови, хлеставшей из ноги. Твари моментально налетели на меня, прижали к полу и вцепились, отталкивая друг друга. Неофиты отбивались как могли, но с каждым ударом силы слабели и черные пятна облепили их полностью. Разъяренные крысы использовали отработанный прием: набрасываясь одновременно со всех сторон. Я выкручивалась по полу. Потом изумленно, словно со стороны и в каком-то оцепенении, наблюдала свою последнюю смертельную схватку. Тишина становится мертвой лишь мгновение – почти тут же она сменяется скрежетом зубов и когтей. Мои губы что-то шептали, но мозг не хотел примириться с этим.
Они шептали: «Все. Это – конец!» И я просто закрыла лицо руками и перестала сопротивляться…
Жалобный крик. Мучительный, тягучий, словно сквозь одеяло. Я хочу закричать во всю силу легких, набрав туда воздуха до упора, а получается только тихое мычание. Никто не услышит. Не поможет. Я, задыхаясь от ужаса и беспомощности, медленно выдираю сознание из вязкого кошмара, а в ушах отдается ускоренный пульс.
– Ого! – восхищенно заорал Юрайя. – А круто было… Настоящий ужастик.
– Фу-у-у, – простонала Кристина. – Кры-ы-сы. Меня сожрали заживо.
– И чей это страх? – прокричала Марлин.
– М-м-о-ой! – застонала я, свернувшись калачиком на кресле. Меня трясло от пережитого кошмара. Руки сами, на автомате стали ощупывать тело на наличие укусов, а пот по лицу стекал градом.
– Ну как? Вам понравилось? – усмехнулась Лорен. – Орали вы будь здоров!
Неофиты, перекрикивая друг друга, стали делиться впечатлениями. Они уже покидали комнату, пока я все еще пыталась встать с кресла. До чего же мне стало паршиво. Голова вновь завертелась в круговороте, к горлу подкатывал тошнотворный ком. Ребята горлопанили в коридоре и звуки десятка голосов, превращались в невообразимый гул. Кровь в висках болезненно ухала, а пот чертил мокрые тропинки по ребрам.
– Эшли подожди, – окликнул меня Фор. – Я провожу тебя в лазарет, а то ты опять еще с лестницы слетишь.
– Воспитывать будешь? – проскулила я.
– Буду.
– Не надо, – жалобно попросила я инструктора. – Я все уже осознала и полностью прониклась. Правда-правда.
Фор очень серьезно посмотрел на меня, слегка нахмурился и покачал головой.
– Держись подальше от Эрика. – и, подумав, добавил, – он опасный человек и легко может тебя убить.
– Слушай. – выдохнула я. – Спасибо тебе! За все спасибо! Не знаю даже, смогу ли я когда-нибудь хоть частично тебя отблагодарить. Но пожалуйста, не лезь в это дело. Очень прошу.
Инструктор никак не отреагировал на мои слова, только сверлил своими темными глазами мою физиономию.
– Он ничего мне больше не сделает. Теперь это касается только меня и Эрика. И больше никого!
– Ты не понимаешь, что делаешь. – сокрушался мужчина. – Эрик не тот, с кем можно играть. Это чрезвычайно опасно и плохо для тебя закончится.
Тут я затосковала: как объяснить ему? То есть в каких выражениях и так, чтобы он ничего не понял.
– Все будет в порядке, – пролепетала я. – Обещаю больше не нарываться.
– Хорошо, – кивнул инструктор. Фор отвел взгляд и спросил, – Он… Тебя не… он больше ничего не сделал?
До меня дошло, что Фор имеет в виду, я густо покраснела и отчаянно замотала головой, а мужчина выдохнул с облегчением. Не стоит травмировать его хрупкую психику нашими взаимоотношениями с лидером. Чтобы избавиться от неожиданно возникшей неловкости я выпорхнула за дверь, клятвенно пообещав дождаться инструктора в коридоре.
Новый всплеск чужих голосов достигает своего пика. И я уже решительно открываю рот, чтобы попросить ребят немного заткнуться, но тут совершенно некстати ко мне шагает Альберт. Я только собралась твердо заявить о своем намерении, расквасить его рожу, как накатывает новый приступ дурноты. Отхожу к стене и сажусь на корточки, притиснув к груди скрещенные руки, пытаюсь хоть как-то унять колотящую их дрожь. Аж слезы на глаза наворачиваются. И тут вдруг пол начинает как-то подозрительно стремительно приближаться к моей голове. Я еще слышу голоса и другие звуки, но они звучат сквозь шуршание и треск помех, а в глазах темнеет.
«Это что еще такое за безобразие? Я что, как кисейная барышня в обморок собралась падать? Да ладно… Быть не может…» – успеваю с искренним удивлением подумать я, прежде чем приложиться об твердую поверхность. На задворках сознания проскакивает очень знакомый громовой голос:
– Какого хе… Упала? Да разойдитесь вы на хрен, вашу ж мать!
Руки. Горячие и сильные ладони. Крепкие налитые мускулы предплечий. Они поднимают меня и укладывают мою голову на свою грудь, а пальцы осторожно стирают с щеки мокрый ручеек слез. Я непроизвольно дергаюсь от прикосновения и тут же наступает пустота и звенящая тишина…
Очнулась я только к вечеру. Роджер настоятельно отправил меня в столовую, впиндюлив перед этим мне еще порцию пилюлек. Мой желудок издает жалобные потуги мольбы с голодухи, но челюсть так невыносимо ноет, что я сомневаюсь, смогу ли я чего-нибудь разжевать. Радуясь тому, что в столовой народ уже успел разойтись, я, хватанув поднос с едой, уселась в самый дальний угол, лицом к стене, дабы не смущать остальных припозднившихся едоков своим видом. А выгляжу я просто расчудесно: на затылке красуется пластырь, прикрывающий шов, а уж физиономия светится и переливается фиолетовыми оттенками.
– Крошка! – раздается с соседнего столика. – Прыгай ко мне.
– Уж лучше ты сюда. – отрапортовала я Ворону.
Он быстренько подхватил свою поклажу, пристроился напротив меня и присвистнул:
– Выглядишь хреново.
– Спасибо. Зато ты настоящий принц. – огрызнулась я. Очень мне обидно стало от такой критики.
– Говорят тебя вчера пытались грохнуть? – он уставился на меня своими белесыми глазами.
– Херня! – дернула плечом. – Я разберусь.
– Вот уж не сомневаюсь. Бокальчик не забудь прихватить. – заржал Ворон, но вдруг насупился и прошептал, – Кто тебе так вломил?
– Ты чего? – обиделась я. – Я с лестницы упала.
– Ну конечно… – совершенно не поверил парень.
– Не трынди ты, – забурчала я морщась. – У меня и так голова гудит.
– Да?
– Честно-честно.
– Хорошо что еще есть чему гудеть.
Мдяя. С этим я не могу не согласиться. Тут я своим нюхом уловила такой замечательный кофейный аромат и зашмыгала носом как ищейка.
– Что там у тебя? – ткнула пальцем в его кружку.
– У меня кофе, – удивился Ворон и придвинул посуду ближе к себе.
– А у меня чай. Давай меняться. – принялась я соблазнять его на рокировку. – Неофитам не дают кофе, а мне очень-очень хочется. Ну соглаша-а-айся.
– Не-е-ет! – протянул он издеваясь.
– Вот жадина-то! – подивилась я.
Ворон скроил мне рожицу и стал наблюдать за моими без перспективными попытками прожевать котлету. Задача оказалась для меня непосильной. Помучавшись и пострадав над тарелкой, я сдвинула ее в сторону и принялась за чай.
– Что, даже есть больно? – констатировал парень. – А говоришь лестница…
– Вот, нет бы пожалел меня, – стала я канючить. – Помру ведь от голода.
– Так я и жалею, – удивился он. – Хочешь, по доброте душевной, исполню два твоих желания?
– А почему только два? – тут же притихла я.
– Потому. – передразнил Ворон. – Три не заслужила.
– Хочу! Хочу кофе и шоколадное пирожное. – осталась я страшно довольна собой.
– Хрен с тобой. – согласился парень и обреченно вздохнул.
Еще минут десять мы потратили на болтовню. Бесполезную, зато приятную. Он дважды взглянул на часы, стараясь делать это незаметно. Во мне заговорила совесть и я с неохотой отпустила Ворона по его делам. Мы тепло простились. Парень по-джентельменски унес мой поднос, вернулся с большой чашкой горячего кофе и парой пирожных, совершенно невинно чмокнул меня в макушку и ушел.
За помешиванием и радостным похлюпыванием бодрящей жидкости я упустила тот самый опасненький моментик, от которого моя спина немного вздрогнула. Слух поймал сигнал приближения шагов и передо мной уселся командир. От неожиданности я чуть не съехала под лавку и только собралась усесться поудобней, как Эрик, видимо, решил, что я хочу удрать и, схватив меня за запястье, рявкнул:
– Куда? Сидеть!
Вот придурок – напугал до усеру! Голосище-то у него, когда он злится, еще тот. Находящиеся в столовой бесстрашные, покосились в нашу сторону с недоумением и как-то подозрительно быстро, стали заканчивать свою трапезу. А я что? А я ничего. Сидеть, так сидеть. Сбегать-то, как раз, я и не думала. И, вообще, чего так орать? Я же не глухая, а только немного контуженная.
Молча ковыряясь в пирожном, я уже стала томиться от лютого молчания Эрика. Он сверлил меня своими серыми глазами и сильно морщился, будто слопал целый лимон. Очевидно, моя моська ему совсем не нравилась. Мне, впрочем, тоже не нравится, но я же терплю и ничего.
– Очухалась? – чересчур ласково спросил мужчина.
Я выпучила глазище от удивления, что он, наконец, открыл рот и медленно кивнула.
– Как себя чувствуешь?
– Зубы целы, мозги вроде на месте… – начала я кривляться, но подавилась собственными словами от его выражения лица и пропищала, – Нормально.
– Была на симуляции? – поинтересовался лидер, делая вид, что не видел сегодняшний пейзаж страха из соседнего кабинета. Да и, вообще, якобы совершенно не он сгребал меня с пола и относил в лазарет.
– Крысы… – коротко бросила и поёжилась.
Понимающе кивнув, мужчина снова стал разглядывать меня, а я чуть ли не носом уткнулась в кружку, грея об нее свои ладони. Очень медленно, наверное, опасаясь спугнуть, Эрик потянулся к моему запястью, легонько касаясь темных следов от «наручников», оставленных ночью своими пальцами.
– Ты зачем свои руки в мясорубку сунул? – заботливо спрашиваю я мужчину, не скрывая ехидства. Все костяшки на могучих кулаках командира, были сбиты в мясо. Так вот, значит, как он выпускает наружу свою злость. Ню-ню! Очень оригинально.
Эрик клацнув зубами, убрал свои лапы. Я с невероятным упорством, наконец, добралась до начинки пирожного, уж очень она меня занимала и отвлекала, от слишком настойчивого и сурового взора. С полным удовлетворением и от души я все же смогла позлорадствовать: высокий кожаный воротник командирской куртки, не смог укрыть яркие и глубокие царапины, коими я располосовала мужчине всю шею.
Лидер прищурил свои холодные льдинки и вдруг усмехнулся:
– У тебя весь рот исчупахан шоколадом.
А-то я не знаю, блин! Не просто же так я тут стараюсь и размазываю свое пирожное по тарелке, вместо того, чтобы его с аппетитом слопать.
– Ой! Правда? – пискнула я и совершенно правдоподобно засмущалась.
Но вот только с оттиранием и облизыванием я слишком перестаралась: затянувшиеся раны от укусов командира на губах, лопнули от такого интенсивного трения, выпуская наружу целый ручеек крови.
– Вот черт! – простонала я, выхватывая в ладонь целый ворох салфеток и развозя грязищу по лицу еще больше.
– Дай сюда. – вспыхнул Эрик. Выдрал из моей руки тряпицу и сам, довольно заботливо вытер мои распухшие губёшки.
Я даже хотела пустить слезинку умиления, но мужчина так тяжело вздохнул, что я испугалась. А вдруг его чуткое сердце не выдержит такой пытки!
Снова нацелившись ложечкой на вкусняшку и предвкушая уже долгожданное насыщение пустого желудка, я слегка прибалдела, когда тарелочка с выпечкой стала от меня удаляться. Командир быстрым движением подвинул ее в сторону, а я возмущенно заныла:
– Отдай! Между прочим, я растущий организм и кормить меня нужно вовремя.
– Я не затем сюда пришел, чтобы любоваться, как ты набиваешь желудок... – начал лидер и снова нахмурился. Ах так, значит! Сладкое у меня отнимать вздумал? Это очень и очень опрометчиво. Проворное движение руки и моя кружка, с замечательным и ароматным напитком опрокидывается через столешницу, обдавая жидкостью одно уязвимое местечко мужчины.
– Ой!!!
Бесподобно! Ну просто изумительная выдержка. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Эрик даже глазом не повел на мою выходку. А кофеёчек то был еще горяченький.
– Ты закончила выступление? – невозмутимо спокойно уточнил командир.
– Я нечаянно. – пристыдилась я, но он мне не поверил ни на грош.
– Эрик! – пробухтел басом приближающийся к нам Бартон. – Мне нужно… Ух нихрена себе! – заметил мою привлекательность патрульный. – Красота-а-а! Это кто ж, тебя, клоп, так прихлопнул? – покачал стриженой головой мужчина.
– Шальная пуля, – радостно проквакала я в ответ, выписывая узорчатые пируэты в воздухе ложечкой.
– Пуля, говоришь? – наклонился ко мне Бартон, поцокал языком и продолжил, – А такое ощущение, что из тебя душу вытряхивали.
– На счет души, в самую точку, – буркнула под нос себе.
Мужик оглядел меня со всех сторон, потрогал пальцами пластырь и недовольно выдал:
– Мелкая, какой мудак тебе так долбанул?
Прыснув в кулачок, я тут же уничтожила свой порыв, заметив, как командир резко дернул себя за ворот, словно тот душил его как удавка.
– Именно это у меня и пытается выяснить лидер, – совершенно серьезно начала я. – Но вот только память мне немного отшибло.
– Да-а-а? – протянул Бартон и, жалея, погладил своей ручищей меня по голове, как маленького ребенка.
Да они издеваются, что ли? И как мне прикажете выполнять свои задуманные диверсии, если все вокруг относятся ко мне слишком по-отечески? Они б еще всем скопом меня удочерили и ревностно бдили мою непорочность. Ворон чмокает в макушку, этот наглаживает, такими темпами и Эрик приобщится к общему помешательству.
– Ладно, – поднялась я со скамьи. – Вам, наверное, обсудить что-то нужно. Меня Док отпустил только поесть, пора возвращаться.
– Ну иди. – пробасил патрульный и занял освобожденное мной место за столом.
– До свидания! – вежливо попрощалась я и отправилась на мягкую коечку в лазарет.
====== «Глава 18» ======
Мне что-то снилось, сбивчивое, непонятное и почему-то очень страшное. Я открыла глаза, едва забрезжил рассвет отбрасывая на потолок светлые блики. Вот черт, угораздило проснуться… Прикрыла веки и стала считать овечек, прыгающих через забор. Совершенно напрасное занятие, скажу я вам. В огромной комнате жутко, странные тени в углах и сон еще этот дурацкий… В изголовье кто-то стоит, я сжалась под одеялом, потом высунула голову и со страхом огляделась – вроде чисто. Может, не надо было, оставаться в лазарете? Стоило ли вернуться в спальню?
– Никого тут нет, – заявила я себе шепотом и начала стучать зубами. Кто-то точно был… Я рывком вскочила, прошлась по пустой палате… никого. – Кто здесь? – спросила я. В жизни не поверила бы, что способна на такой идиотизм. – Это глюки? Если да, то хоть подайте знак…
Затравленно огляделась, точно ожидая, что стены и потолок в эту секунду рухнут. Они устояли. А я сама готовилась снова грохнуться в обморок. Собравшись зареветь, сунула голову под подушку, подтянув ноги к самому подбородку. Что, если пойти к Доку? И что, будить человека среди ночи из-за глупых страхов? Можно пойти к кому-нибудь из друзей? Может, к Трис? И перепугать ее до смерти. Нет, завтра я попрошу у Роджера ключ от комнаты и буду запираться. Мысли спутались, я выбралась из-под подушки и даже раскуталась: в комнате стало жарко.
Я вроде бы задремала и проснулась от чьих-то шагов, кто-то прошел совсем рядом.
– Галлюцинации, – твердо напомнила я себе. – Сама себя пугаю.
Когда ж эта ночь кончится? Кажется кто-то стоял в изголовье и смотрел мне в лицо… Кто тут может стоять? Не открывай глаза, дура. Спи… скоро рассвет, а когда светло – совсем не страшно. Лежать стало не удобно и терпеть дискомфорт больше не было никакой возможности, я перевернулась на другой бок, приоткрыла веки и резко дернулась, увидев протянутую ко мне руку. Попыталась вскочить на ноги, чувствуя, что схожу с ума: рядом с постелью кто-то стоял. Фигура отчетливо виднелась на фоне окна.
– Тихо! – приказал мужской голос, и сильная ладонь стиснула мне рот.
Нужно сообразить, что происходит, то есть что уже произошло и чего еще следует ждать от жизни? Ночной гость совсем не глюк, это мне стало ясно сразу. Теперь я жалела об этом, неизвестно что хуже: галлюцинации или самый что ни на есть живой человек. Знать бы, кто он и чего ему надо, смогла бы в меру сил подготовиться к разговору, если таковой последует. А вдруг он вовсе не захочет разговаривать – укокошит или чего похуже. Хотя, убить могли и спящую, а, значит… Ой мамочки. Не-не-не!
