Текст книги "Алмазная Грань (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Мы поднялись по ступеням наверх. Я думала, меня ведут в комнату, но оказалось, что нет: мы свернули в другую сторону. Билл открыл ключом двери, за которыми оказался кабинет, и шутливо поклонился, делая приглашающий жест.
– Ну, «леди», – не понят его насмешку относительно формата встречи с психопатом мне не составило труда, – с крещением. Села.
Из его речи пропали оскорбления и уничижительные выражения. Я пока что не знала, радоваться этому, или насторожиться. Села, ожидая, что сейчас меня заставят сесть на пол, как собаку. Но Билл, захлопнув двери, сделал свет поярче. Щелкнул кнопками кофеварки, открыл бар, заставленный бутылками.
От меня чего-то ждали. Скорее всего, что я выпытаю какую-то информацию у клиента. Но мы почти не говорили…
– На, – стакан с виски проехался по глянцевой столешнице в мою сторону. – Пей. И не переигрывай, я знаю, что Вэл тебя уже успела таким угостить.
Вэл? Я здесь, потому что напала на нее? Она меня сдала?
– Давай, залпом. А потом я жду твою версию того, что произошло ночью. Сможешь пояснить, почему клиент так себя вел – получишь конфетку и спать. Я жду.
Виски оказался крепким. Слезы непроизвольно выступили на глазах. Сам же Билл пить не стал. И я набралась смелости:
– А можно мне тоже кофе?
Думала, осадит, прикрикнет, но нет – передал чашку, оперся руками на краешек стола. Я поняла, что испытывать его терпение чревато. Мне задали вопрос, и лучше ответить как можно скорее.
– Мои соображения? – кофе оказался вкусным. Я даже зажмурилась от удовольствия. – Могу ошибаться, но… мне кажется, у этого клиента своеобразный кинк на тему «леди».
– Продолжай, – повел плечами Билл.
– Он ненавидит все, что связано с неким понятием благородства, высоких манер, чего-то недостижимого. Как будто ему это все навязано, а сбросить и идти своим путем не хватает смелости. Здесь, возможно, влияние авторитарных родных. Он ненавидит все, что имеет общее с подобным образом жизни. Поэтому спроецировал на меня свою ярость.
Я не знаю, вывела бы такую логическую цепь, если бы Вэл не приоткрыла завесу тайны относительно сыночка Крышуева. Следовало быть осторожной и не проговориться.
– Собственно, стремление причинять боль было как акция протеста, что ли… то, что он вряд ли решится сделать.
– Ты психолог? – свел брови Билл. И неосознанно я позволила себе ещё одну вольность.
– Любитель. К тому же, сейчас плохо соображаю.
– Ну, насчёт плохо – спорный вопрос. В состоянии шока соображаешь яснее. Неплохо, Вика. Весьма.
На тот момент мне много чего хотелось ему ответить. Буквально заорать в лицо, что меня могли убить, что я не вещь. Попросить телефон, пообещать выкуп. Но что-то меня остановило. Может, изумительный кофе. Может, то обстоятельство, что мне нравилась наша беседа. Ко мне прислушивались. Не высмеивали и не наказывали за способность мыслить.
– А у тебя, смотрю и правда мозги. Я думал, нас развели.
– Откуда вы узнали? И кто сказал?
– Ты думаешь, для нас проблема навести справки? Когда выбирается лот, вся информация о нем тщательно изучается.
– Лот? Меня… заказали?
– Не бери в голову, отличница, – ухмыльнулся Билл. – Допивай и шуруй в комнату спать. У Лукаса на тебя большие планы…
Глава 6 Часть 1
Когда меня провели в комнату, которую я делила с двумя девчонками, потрясение обрушилось на мои плечи гранитной глыбой.
Юля спала, обняв подушку, свернувшись калачиком. Совсем еще девчонка. Она прямо сейчас должна была наслаждаться жизнью на свободе, флиртовать с красивыми мальчиками, строить планы на будущее. Но эти скоты в один миг отняли у нее все шансы на счастье.
Кровать Люды пустовала. И это отчего-то рассердило одного из вертухаев. А тот, кто угрожал мне в коридоре, гадко захихикал.
– Твою соску на оргию потащили. Дождёшься своих объедков, не сцы.
Я забралась под одеяло прямо в платье – так устала, что готова была спать даже в стальных латах. Кроме того, переодеваться при этих уродах не собиралась. Закрыла глаза и отвернулась к окну.
Разговор с Биллом, вселивший некую надежду на благополучное будущее, сейчас вызвал чувств омерзения. В кого я превратилась? В собаку, готовую терпеть унижения ради косточки и похвалы? И пусть ошейник с меня сняли, мышцы гортани болели при каждом глотке и попытке глубоко вздохнуть. А о маньячном блеске в глазах того ублюдка и говорить нечего. Я была для всех этих людей куском мяса, не более. Вещью. Что им мой интеллект? Наверняка он и нужен для того, чтобы очередной извращенец с кинком на умницу однажды затрахал до смерти…
Я так и уснула, плавая в безрадостных размышлениях. Проснулась оттого, что двое цепных псов втащили в комнату Люду с запрокинутой головой и волочащимися по полу босыми ногами. Белая туника была разорвана, кое-где алели капли крови. Когда горилла толкнул ее на пол, я испуганно охнула. Один глаз девчонки заплыл, губы были разбиты. На шее и руках виднелись следы укусов.
– Эй, не спать! – гаркнул охранник. – Рот открыла!
А бритый между тем завесил камеры черным полиэтиленом, включил какой-то пищащий звук. Я поняла, что они делают. Не оставляют улик.
Я оцепенела. Умом понимала, что надо кинуться на помощь этой девочке, но не могла даже пошевелиться. Смотрела, как мужчина расстегнул ширинку и вывалил свое хозяйство, шлепнув по разбитым губам Люды.
Юля обхватила руками колени и отвернулась. А я… наверное, это был не столько ужас, сколько стремление – не позволить уродам сломать меня, превратить в тупое животное, готовое продать сестру по несчастью ради собственного благополучия. В ушах шумело. Я не думала о последствиях. Поднялась, сжав руки в кулаки.
– Отойди от нее.
Конечно же, меня никто не услышал. Только бритый злорадно потёр руки.
– Кто-то тоже хочет. Становись рядом, овца!
В подтверждение своих намерений он сделал шаг в мою сторону. Ужас, проснувшийся было внутри, тут же капитулировал перед непонятно откуда взявшейся яростью. Я вскинула подбородок.
– Ей нужна помощь врача, уроды!
Тот, что насиловал Люду в рот, содрогнулся и взвизгнул, ослабил хватку на волосах несчастной девушки.
– Кэп, не гони беса! Билл тебя за яйца повесит! Он ясно сказал, не трогать ее?
– Мне п**бать! Она всего лишь дырка в мясе, как и все!
От этих слов меня передернуло. Они вели себя так, будто мы грязь. Даже к надувным женщинам, уверена, относятся помягче. Только вот инстинкты все решили за меня. Игнорируя маты охраны, я подошла к Люде, избегая смотреть на ее истерзанное тело и измазанные спермой губы, помогла встать и повела к кровати, удерживая вес ее тела одной рукой. В тот момент мне было все равно, что бритый в деталях расписывает план моего будущего изнасилования.
Что до Люды, она даже не плакала. Просто мелко дрожала, глядя в пустоту одним глазом – распухшие веки полностью скрыли второй. Я окутала ее одеялом, развязывая остатки туники. Слова были не нужны. Утешения мало помогут, а бред в стиле "все будет хорошо" сейчас выглядел бы кощунством.
– Принеси воды! – велела Юле. Даже не поняла, что вертухаи ушли, и мы одни в комнате. – Хватит трястись!
По-хорошему, надо было отнести Люду в душ, обмыть ее тело, смыть следы надругательств. Но я не была уверена, что она выдержит. Как дать знать докторше, что девочке нужна помощь? Надеюсь, эти уроды сообщат. Хотя бы в корыстных целях – не потерять прибыль от дальнейшего использования тела Люды…
Кое-как мы обтёрли ее лицо, переодели в ночную рубашку. Люда погрузилась в беспамятство. Юля молчала, не в состоянии справиться с шоком, а я не знала, что сказать. Эта участь могла грозить нам с ней в той же мере.
Отчего-то вспомнилась Вэл. Если бы у меня была возможность с ней связаться! Она бы нашла необходимые слова, и смогла бы повлиять на уродов-насильников. Отчего-то я была в этом уверена.
За Людой пришли лишь к обеду. Новая смена. Такое же выражение надменного равнодушия на тупых скотских лицах крепких ребят – их вовсе не удивил плачевный вид узницы. Но никто из них не проявлял к нам плотского интереса, и помимо воли мы с Юлей выдохнули с облегчением. Но, как оказалось, преждевременно.
Нас как и прежде, кормили, и даже вывели на прогулку в сад. Вдалеке я увидела других девчонок. Особенно выделялась рыжая шевелюра Лизы. Их тоже охраняли. Подойти не позволили.
Несмотря на пасмурную погоду, было тепло. Журчали фонтаны, влажный после дождя запах хвои будил воспоминания детства – лес, грибная пора, тихая охота в разгаре… и только жестокая реальность стирала улыбку с губ на стадии ее зарождения.
Мы в плену. Ничего хорошего нас впереди не ждет. Только шок не позволил нам окончательно сойти с ума в этом ужасном месте. Потому что нормальный человек вряд ли выдержит подобное. Сколько сломаются уже к сегодняшнему вечеру? Сколько не доживут до конца месяца? Никогда еще близость смерти не была столь осязаемой и жуткой.
– Людку откачали, – шепнула к вечеру Юля. – Она в лазарете с расписанной. Ту, что отымели в день вашего прибытия.
– Куда ее теперь? – шепотом спросила я, все еще сомневаясь, хочу ли знать ответ.
– Я думаю, продадут. Тех, кого не заказали, отправляют в жаркие страны. Ходят слухи. Лучше здесь, поверь. Там прямая дорога на тот свет. А Люда… она ударила Билла, когда тот решил с ней потолковать. Он такого не прощает…
Юля сдружилась с лотами другой группы. Информация собиралась, что называется, с миру по нитке. Кто-то что-то услышал, кому-то проговорилась охрана или обслуживающий персонал. Даже здесь, запуганные, униженные и обреченные, девушки умудрялись наладить некое подобие агентурной сети. Как оказалось, самые смелые. Поэтому нас и разъединяли, не давая общаться и плести заговоры. Да и постоянная текуча кадров не позволяла создать коалицию против работорговцев. В тот момент я поняла, что хочу узнать как можно больше. Бороться глупо, мы не воины. Но вот сбежать или дать знать за периметр о нашем местонахождении, вполне вероятно.
На следующее утро Юлю куда-то увели. Вернулась к обеду слегка растерянная, но воодушевлённая. Даже хихикала.
– Нас учили на муляжах дрочить пенисы. Прикинь? Смотри, – сложила ладони в виде чаши, – это лотос! А это – брачные игры дельфинов. Все ржали.
Она вряд ли осознавала, что ее дрессируют с целью сделать безотказную шлюшку класса «вип». Но так уж был устроен мир, пусть даже в столь гнилом месте: девушки хотели жить. Уходили от кошмаров реальности в мнимое веселье. И это было необходимо, чтобы не свихнуться.
Меня больше не вызывали в кабинет Билла и не готовили к ночи с клиентами. Создавалось впечатление, что вовсе забыли, и я, кажется, была этому рада. Вот только Люду мы больше не видели. Тревога и ожидание чего-то страшного буквально пронизали собой каждый угол нашей кельи-мансарды. Новая смена вертухаев не позволяла себе оскорбления и плотоядных взглядов. Для них мы были скотом, красивыми игрушками, предназначенным для тех, кто имеет возможность покупать. Каждый визит и равнодушный взгляд этих мужчин гасил в зародыше надежду на то, что вскоре все наладится и нам, возможно, удастся сбежать.
Уже следующим вечером за мной пришли. Не поясняя и холодно велев заткнуться, повели по длинному коридору. Я спиной чувствовала обеспокоенный взгляд все еще неприкосновенной Юльки. За последние трое суток покоя мы почти поверили в то, что нас больше никто не тронет.
Когда я увидела двери комнаты, где Вэл готовила девушек для встречи с клиентами, страх и обреченность отступили. Я с удивлением поняла, что испытываю нечто, похожее на радость. Уму непостижимо. Вряд ли меня вели к ней потрепаться о шмотках и выпить на брудершафт – кошке ясно, что предстоит апгрейд внешности для очередного озабота, который не звёзды со мной считать будет, но я ничего не могла с собой поделать. Улыбка не сходила с моих губ, и когда охрана грубовато втолкнула в гримерную, я даже не заметила этого.
Вэл по-ковбойски восседала на стуле, склонив голову и пристально наблюдая за происходящим. При моем появлении она неохотно поднялась и почесала плечо, задев тату в виде надписи готическим шрифтом.
Я замерла на пороге, чувствуя восхищение и пока еще грустную, бесперспективную зависть. Эта женщина была воплощением свободы и независимости – всего того, чего так жестоко лишили меня саму. Кожаные брюки в облипку, креативно надорванная футболка с эмблемой и лозунгом мотоклуба, кепка с цепью а-ля офицер "СС" делали ее похожей на героиню крутого блокбастера.
Я хотела стать ею в тот момент. Примерить на себя шкуру царевны дерзкого матриархата и феминизма, воплощённого в образе брюнетки-вамп. При всем этом она не выглядела роковой соблазнительницей. Она не носила чулок, облегающих платьев, кружевного белья, а туфлям на шпильке предпочитала грубые гриндерсы. Но я была уверена, что такая заставит обернуться каждого, мимо кого пройдет.
– Еще рано открывать рот, Вика, – беззлобно поддела меня принцесса независимости, делая приглашающий жест. – Не злись, профессиональный юмор. Как сама?
Я была в тот момент почти уверена, что желание обняться по-дружески было обоюдным. Но воплотить его в жизнь еще было рано. Кивнула, не в состоянии сдержать улыбку, и поймала себя на мысли, что сейчас получила то, что помогает сворачивать горы и не сдаваться. Мотивацию. Знала ли сама Лерка, какие айсберги расколола на куски внутри моей сущности?
– Куда меня? – отражение в трюмо – испуганная девчонка в атласном халате – напомнило об истинном положении вещей. Страх, что вернулся тот самый папенькин сынок, любитель игр с электричеством, парализовал, оглушая своей неотвратимостью.
– Можешь расслабиться. Тебя берегут. Будет небольшая вечеринка, все, что требуется – поддержать беседу с приглашенными. Билл потом отведет тебя в комнату. Схему помнишь, манеры и никакого хабальства. Сдается мне, еще один тест.
– Тест?
Вэл подошла ближе и провела рукой по моей ноге. От внезапности я охнула. Черт, я схожу с ума? Она хочет…
Видимо, это отразилось в моих глазах. Вэл засмеялась.
– Да расслабься ты! Всерьез, что ли, решила, что я – лесби? Эпиляцию пока рано. Так что это хорошая новость. Садись.
Она умела разрядить обстановку одной улыбкой и непринуждённостью. Я послушно села в кресло, вглядываясь в свое отражение. Собранные в хвост волосы, бледная кожа, испуганный взгляд. А могло ли быть иначе? Цветы не растут в неволе.
– Сейчас послушай меня внимательно. Я говорю это для того, чтобы ты морально подготовилась к тому, что там будет, и не устроила истерику. Тебя не тронут, но сама вечеринка… это аукцион «красного кода». Тихо! – Вэл склонилась ближе, и я ощутила запах резких, мужских духов вместе с сигаретным дымом. – Когда кто-то выходит из послушания, с ними не церемонятся. Это называется «крэйзи-десерт». Надеюсь, вы не успели с ней тесно подружиться.
Слова приникали в сознание отравляющим токсином. Тысячи бабочек, встрепенувшиеся внутри меня от радости встречи с Вэл, превратились в черных чешуйчатокрылых тварей, царапающих до крови острыми краями крыльев. В тот момент я была бы рада медленнее соображать, но это гиблое место научило тому, что отрицание очевидного – непозволительная роскошь.
– Люда?
Вэл кивнула. Взяла расческу и стянула резинку, удерживающую мои волосы.
– Думаю, крупные локоны будут в самый раз. Да, точно.
– Убьют? – прошептала я, послушно наклоняя голову вперед, позволяя расчесать спутанные пряди.
Глава 6 Часть 2
Вэл не ответила, ограничилась пожатием плеч. И в тот момент я увидела, чего стоит ее маска. В глазах появились боль и ненависть. Она сама не хотела быть частью этого мира.
– Меня тоже, если я?..
Казалось бы, нет ничего страшнее сексуального рабства, потери свободы и необходимости ложиться под каждого, на кого укажут новые хозяева… до этого момента я не задумывалась, что есть вещи куда ужаснее.
– Тебя не тронут до возвращения Лукаса. И то, что Сам положил на тебя глаз, говорит о многом. Он обычно брезгует шлюхами. Да и в бабах недостатка нет. Скорее всего, намерен использовать твой ум в своих целях. Не упусти эту возможность, Вика. Ты сможешь не просто вырваться из этого дерьма, если пойдёшь на его условия. Это деньги и возможности. Поэтому мой совет – забывай прежние принципы. Пусть останутся на воле, здесь выживает сильнейший. Никто не поможет тебе выбраться. Даже я. А если ты разочаруешь Лукаса…
Она резко дернула мои волосы, не сумев совладать с эмоциями. Наши взгляды встретились в отражении. Лицо Вэл замкнулось, а в черных глазах пылал почти фанатичный огонь. Как заворожённая, смотрела я через отблеск амальгамы на пляску адского пламени в глазах непримиримой амазонки, даже не осознав, что только что она ясно дала понять, что не станет помогать мне бежать. Выжить – да, получить выгоду – безусловно, но не сбежать. Она сама была частью этой гадкой системы.
– Кто он тебе, Вэл?
В памяти всплыл образ хладнокровного и равнодушного мужчины, оглядывающего узниц бункера, как товар. Вспомнился его взгляд – настороженный и пристальный, когда он понял, что я единственная, кто рассекретила спектакль и роли в нем. Не потому ли он дал четкий наказ не трогать меня до своего возвращения и, если верить Биллу, собирать информацию, подтверждающую наличие ума в моей голове?
Он и Вэл? Она вполне могла годиться ему в дочери, но это было маловероятно. Даже самые подлые твари не впутывают свои семьи в подобный бизнес. Куда проще было предположить, что Лера – такая же жертва похищения, как и я сама. Возможно, Лукас барским жестом избавил ее от ужасной участи подневольной шлюхи, чем и вызван фанатичный блеск в ее темных глазах…
Снова рывок гребня в волосах. Черт, не настолько уж они спутаны, чтобы так драть! Я прикусила язык, понимая, что конфликт с ней мне не выгоден.
– Если не в дугу, не отвечай…
В этот раз она дёрнула намерено. Но беззлобно. Пламя в ее глазах погасло, остались лишь тлеющие искорки.
– Манеры, Вика! Только посмей сказать что-то подобное на вечеринке. «Не в дугу», подумать только. Это моя манера говорить. Где это ты таких слов нахваталась.
– Вы вместе? – перешла на шепот, с опаской поглядывая на греющуюся плойку. Не дай бог я ступила на запрещенную территорию, и мне сейчас вместо пряди волос прижмут длинный язык.
Вэл улыбнулась.
– О нет. Будь мы вместе, я бы тебя прибила в первый же день знакомства, и никто бы меня не осудил. Сиди ровно, могу обжечь. А чтобы не скучала и не рисовала в своем воображении картины кровавой расчлененки, начни-ка мне рассказывать, как умудрилась тут оказаться. Не поверю, что не знаешь!
Плойка зажала локон моих волос. Я закрыла глаза, выравнивая дыхание.
– Я плохая девочка. Я трахалась с шефом.
– Угу, – стилист выдавила пену для волос на расчёску, распределяя по зубцам. – Надо было держать его с железными яйцами на голодном пайке, тогда бы считала себя феей.
– Да я не жалею. Он был хорош. Но его жена… мне кажется, это ее рук дело. Крутая семья, брак по расчету, слияние капиталов. Отец вроде – криминальный авторитет.
– Если не роет землю членом в твоих поисках, ни хрена он не хорош, Вика. За все время, что я здесь, только двое пришли за своими девчонками. Безответно влюблённый поклонник в первом случае и жених – во втором. Первый пришел с голыми руками. Юный Ромео, который плакал в кабинете у Лукаса и просил пулю в случае, если его пассию не отпустят. Даже когда Сам сказал ему, что не оценит эта девка всех потуг, не будет с ним, пойдет искать по клубам богатого папика, пока опять не нарвется на охотников за головами от синдиката, не унимался. Признал, понял, но блин, стоял на своем. Сейчас, кстати, работает на Лукаса. Дом отстроил, тачки. Женился, правда, не на той курве – как и говорилось, не оценила. Да он был рад, что ее спас, и большего не просил. А жених, тот не совсем разумно себя повел. С ножом кинулся. Такое тут не прощают. А жаль. Любовь не выбирает методов. Кто-то свихнулся по итогу.
А в остальном, больше никто не пришёл. Даже после того, как девчонки умудрились дозвониться и все пояснить. Большинство мужиков – уроды конченые. Списали девочек, как порченый товар, поджав жопы. Сказок не бывает, увы.
– Ивлеев не придет за мной. Его все устраивало. По сути, он как петух, что пасся в курятнике, топтал кур по очереди. А жена быстро избавлялась от уже отработанных, чтобы не мозолили ему глаза и не требовали бонусов за секс. Даже если знает, в какой кошмар его собственная курица превратила жизнь девчонок, у которых и не было, возможно, выбора. Я сейчас говорю себе, что сама его хотела, и секс был классный. Но с другой стороны, каждый акционер смотрел на своих секретарш, как на личный гарем. В компании принято было осуждать не тех, кто спит с боссами, а тех, кто этого не делает. Плюс без этого – карьерного продвижения было не видать. А если отказывать боссу, сама понимаешь. Я просто успокаивала себя тем, что сама его хотела.
– Я не осуждаю тебя. Просто ненавижу таких баб, для которых муж – святой, а все, на кого он посмотрел – развратные бляди. Продолжай…
Говорить было единственным способом не дать страху, панике и самобичеванию лишить себя самообладания. И, что на тот момент меня удивило – я не испытывала острого желания тотчас же закатать чету Ивлеевых в асфальт, проклясть до пятого колена и пожелать сгореть в аду. Связь с Валерой стала моей роковой ошибкой. Возможно, иногда расплата за подобное перевешивает степень тяжести проступка. Но она же дает стимул выжить ради самого изысканного деликатеса, который стоит подавать охлаждённым.
Вэл орудовала гребнями, щипцами и укладочными средствами, а у меня было ощущение, будто ярость и боль утекают прочь, как песок через ее длинные пальцы с черным лаком на ногтях.
– Им воздастся. Обоим, – сказала, будто поставила визу на приговор кармы, и открыла палетку теней, готовясь сделать макияж.
– Бог накажет? – съязвила я, закрывая глаза. Движение кисти было невесомым, даже приятным. Этой плохой девчонке удалось меня расслабить.
– Лукасу бы понравилось, что ты называешь его богом.
Вряд ли кто другой понял бы намек, скользивший в каждом слове Вэл. Я лишь тихо вздохнула, обдумывая ситуацию. Лера сделала на меня ставку. Тёмная лошадка Лера. Кем она была для главного? Почему ее не ужасало все то, что он делает? И чем она руководствовалась, толкая меня к нему в постель… да и в постель ли? Нет, ее прицел смотрел далеко за стандартные рамки отношений «рабовладелец-шлюха». Но сейчас она не считала нужным посвящать меня в детали, а я не стала давить, прекрасно понимая, что немного терпения – и я все узнаю. После последних событий было трудно поверить в чье-то дружеское расположение, и я не спешила открыть для Вэл свою душу. Но откуда тогда взялось это чувство единения, общей волны, уважения, как ни странно? Я всегда видела фальшь. Темная лошадка борделя либо мастерски ее скрывала, либо считала ниже своего достоинства играть в подобные игры.
– Ты меня поняла? – понизив голос до шепота, спросила Вэл. – Это экзамен. Сорвёшься, устроишь истерику – сразу упадёшь до разряда таких, как эта девочка. Лукас в твою сторону даже не посмотрит.
Лукас. Билл сказал, что я лот. Все это плохо укладывалось в сознании. Если меня захотел глава этого мрачного места, почему подложил под неадекватного мажора? И разве сегодня я не буду потенциальным лотом для собравшихся поторговаться за право обладания «крейзи лотом»? Поговорить? Они серьезно?
Но я была слишком тревожна и напугана предстоящим мероприятием, чтобы узнать о нем как можно больше. Мысли путались, в горле пересохло. Я даже толком не оценила платье, которое принесла Вэл. По правде говоря, оно мало походило на одеяние шлюхи, скорее, это был наряд гетеры. Отражение в зеркале не вызвало восхищения, только страх. Все это – укладка, макияж и платье были лишь красивой обёрткой, которую сорвут за секунды, чтобы приступить к основному лакомству. Я пропустила мимо ушей окончательные напутствия. Закрылась, отгородилась от происходящего, пока меня вели по коридорам в большой зал.
Здесь царил полумрак и играла тихая музыка. Мои глаза не сразу привыкли к приглушенному свету, и я нерешительно замерла у входа. Огромная комната поражала сдержанной роскошью под стать дорогим элитным клубам. Так же уместно выглядели и немногочисленные посетители, которых я начала постепенно различать.
Большинство мужчин сидели в креслах, некоторые стояли, потягивая коньяк и чинно переговаривались. Нарядные девушки проплывали мимо, улыбаясь и хлопая ресницами, но на них практически не обращали внимания. Большой подиум, задрапированный алыми портьерами, интриговал гостей вечера куда больше доступных прелестниц.
Я уняла бешеный стук сердца и еще раз оглядела зал. Почему-то после разговора с Вэл собиралась увидеть Лукаса, но его здесь не оказалось. Только Билл стоял в тени колонны. Когда наши глаза встретились, я помимо воли обхватила себя руками, едва не поддавшись порыву паники. Он недовольно поджал губы и жестом велел пройти в зал, а не топтаться у входа.
Ноги не слушались, улыбка никак не хотела держаться на губах. Тем не менее я шла, чувствуя на физическом уровне, как тело буквально ощетинивается острыми иглами от взглядов большинства мужчин. В них не было явного интереса, и именно это помогло совладать с собой. Когда дышать стало трудно, я остановилась, кивнув кому-то из девушек, и досчитала до десяти. Вэл сказала, что это всего лишь шоу. Не я и не другие прелестницы-вольнонаёмницы – главное блюдо дня. Мы здесь для того, чтобы развлечь этих зажравшихся извращенцев с манерами джентльменов светской беседой, хорошо сыгранной симпатией и ролью красивых декораций. Каждый из них пришел сюда не ради классического секса за деньги. Люда. Эти твари жаждали причинить ей боль ради собственного извращенного удовольствия. Толстосумы, зажравшиеся до такой степени, что привычные радости стали для них пресными.
Ирония судьбы. Все мы были в относительной безопасности среди самых настоящих психопатов. Вэл несколько раз повторила, что после аукциона нас быстро уведут. Оставалось надеяться, что проигравшие торги не пожелают чужой крови.
Я не видела ни одного знакомого лица. Похоже, что из всей партии девушек я единственная удостоилась сомнительной чести присутствовать здесь. Другие девушки вели себя настолько легко и непринуждённо, что я остро ощутила разделяющую нас пропасть. Они были свободны. Они могли отказаться от участия в этом жестоком фарсе. Но что здесь делаю я?
Подошла к столику и взяла бокал с шампанским. Пригубила, поборов желание осушить до дна. Билл злобно сверкнул глазами из укрытия, но это было лишним: я не относилась к безумцам, желающим утопить свою боль в алкоголе, в подобной компании.
Недалеко от меня одна из фей вечера, блондинка в фиолетовом платье, привлекла внимание тучного мужчины во фраке. Кажется, они обсуждали музыку. Я же понятия не имела, как подойти хоть к кому-нибудь, и стоит ли. Мне не хотелось вызывать не то что желание, даже мало-мальский интерес.
– Прошу прощения, – кто-то задел меня плечом. Я ощутила, что цепенею от страха. Кивнула, забыв слова, глядя на мужскую руку, потянувшуюся за бокалом виски.
Что-то выбивалось из общей атмосферы вечера. Может, отсутствие маникюра или часы, явно не соответствующие статусу того, кто мог позволить себе развлечения формата «крейзи»? Или то, как он взял бокал, осторожно, с напряжением, а не привычным для большинства жестом? Страх испарился, оставив место любопытству. Диссонанс был слишком явным, чтобы я списала это все на свою осторожность и внимание к мелочам. Именно поэтому я подняла глаза, уже не думая о том, что старалась привлечь к себе как можно меньше внимания.
Светлые глаза под широкими бровями скользнули по мне настороженным взглядом. Вспомнив о наставлениях Вэл, я улыбнулась, но моя улыбка подействовала на незнакомца совсем не так, так ожидалось: вместо умиления или хотя бы видимости галантности меня окатило волной холодного пренебрежения. Но я не позволила себе сконцентрироваться на этом ощущении. От моего взгляда не укрылась легкая небритость, в корне отличимая от той, которой добиваются с целью походить на брутальных альфачей, круги под глазами и буквально застывшие морщины вокруг глаз. Такие же украшали собой его широкий лоб. Модная стрижка, судя по всему, была для него обузой: этот мужчина понятия не имел, как правильно ее укалывать. И когда он поднял руку, чтобы, как мне показалось, отбросить со лба несуществующую челку, я пеняла, что именно меня смутило. Это не был человек одного статуса с присутствующими в комнате любителями крови.
