Текст книги "Алмазная Грань (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
Глава 3. Часть 1
А затем вновь перелет, дьюти-фри, где я с царской руки Валерия выбрала себе хорошие духи и косметику, несколько часов сна, душ, завтрак, общественный транспорт… приемная, офисная рутина. Несколько десятков папок на столе с самоклеющимися стикерами. Толку, что я отсутствовала три дня? Никто из сотрудников не собирался выполнять свою же работу, которую легко можно сбросить на секретаря младшего члена совета директоров. Но больше я не собиралась с этим мириться. Это первое, о чем я попрошу Валерия – снять с себя кандалы рабыни хитрожопых департаментов.
Из-за этого возник общественный резонанс. Я была вежлива, предельно вежлива, когда обзванивала отделы и просила забрать скопища чужих дел. Не отказала лишь парочке – рекламному отделу, так как его сотрудница была беременна, и кадровикам, расположенным ко мне более лояльно. Но мало кто был готов мириться с тем, что теперь им придётся самим выполнять свою же работу.
Сарвилов, директор департамента сбыта, ворвался в приёмную, толкнув при этом забежавшую осведомиться о документах бухгалтершу.
– Ты совсем, кукла, охренела? – краснея от бега по лестнице, заорал он. – Это надо было сделать вчера! Ясно тебе? Вчера!
– Прекратите орать! – выдохнула я, задохнувшись от обиды – Вам прекрасно известно, по какой причине я отсутствовала!
– Меня не трахает, по какой! Ртом строчи минет, пальцами – то, что я дал! Ясно?
Появление Ивлеева пресекло его тираду. Велев начальнику департамента пройти в кабинет, он удалился. Минут пять там гудели повышенные голоса, наконец багровый Сарвилов выскочил прочь. А я до вечера отбивала атаку любителей жить за чужой счет. Были и те, кто побежал жаловаться Ивлееву. Забыв о негласной этике, я поспешила первая, пояснив ситуацию. Не пожалела ни Сарвилова, ни ему подобных. Шеф отреагировал быстро: собрал внеплановое совещание и высказал директорам департаментов все, что думает о них. А я… я нажила себе новых врагов. И всю степень их коварства оценила уже спустя два дня.
После того, как груз чужой работы был снят с моих плеч, я успевала справиться с основной. Уход с работы в положенное время, а не тогда, когда решит шеф, стал для меня глотком свободы. Обеденный перерыв тоже стал регулярным. К слову, в кругу девочек я рьяно отрицала нашу связь с боссом, чтобы мне поверили, придумала легенду, согласно которой сама заказывала ему ночных бабочек в номер. Этому охотно поверили, правда, не все. Да и я сама ощущала, что все во мне буквально вопит об истинном положении вещей.
Валерий эти два дня редко появлялся на рабочем месте, и я начала ловить себя на мысли, что скучаю по нему. Скучаю по взгляду, в котором обещание самых развратных удовольствий соперничало с восхищением. По голосу, от которого на губах расцветает улыбка. По запаху мужчины, способного сделать трусики влажными в два счета. Хотелось выглядеть для него как можно красивее, и я спустила часть своей зарплаты на салон красоты. И все мои ухищрения принесли свои плоды.
В обеденный перерыв, когда я собиралась поняться в кафетерий и похвастаться перед девочками изменениями во внешности, босс вызвал меня к себе в кабинет, велев перед этим повесить на дверь табличку «деловые переговоры». И вот уж честно, лучше бы повесил «не беспокоить».
Слов не понадобилось. Я едва успела положить на стол собранные на подпись документы, как Валерий обнял меня за талию и поцеловал – жадно, не давая опомниться либо возразить. Задрал юбку до талии, спустил трусики вниз и усадил на стол, нетерпеливо расстёгивая ширинку. От прикосновения прохладного мрамора столешницы к ягодицам я непроизвольно охнула. Смочив пальцы слюной, босс вошел в меня сразу двумя, возбуждая, подготавливая, вместе с этим успевая осыпать поцелуями мое лицо и шею.
– Вика, черт. Ты реально сводишь меня с ума! – прорычал, заменяя пальцы членом. Я едва успела выставить руки в качестве опоры, прогнулась, чтобы принять его как можно глубже. Просто поразительно, как быстро я возбудилась доя его поспешного вторжения!
Мои ягодицы скользили по глянцу стола, оргазм настигал, будто цунами – неотвратимо и стремительно. Я застонала, срываясь на крик, когда сладкие спазмы унесли к высотам экстаза. Мы напрочь забыли о средствах контрацепции, но в последний момент Валерий отстранился, выпуская семя на черный мрамор стола.
Мы тяжело дышали. Воздух в его кабинете пропах сексом и желанием. Руки не слушались, когда я поспешно приводила себя в порядок и стирала улики нашего соития с поверхности.
– Со следующего месяца ты будешь получать на восемьдесят процентов больше, – застегивая брюки, сказал Ивлеев. – Не потому, что мы переспали. Я умею ценить отдачу.
Я кивнула. Отказываться либо наигранно возмущаться не имело смысла. Меня и так долго продержали на зарплате стажера, при этом завалив работой по уши. Дождавшись, когда босс справится с дрожью в руках и подпишет документы, я поспешила в приемную, надеясь, что там никого нет, и я успею привести в порядок макияж и прическу.
Увы, в приёмной уже ждали. И вовсе не коллеги. Я едва не споткнулась, столкнувшись нос к носу с миловидной девушкой, взирающей на меня с неподдельным потрясением.
Она была в роскошном кожаном костюме красного цвета, с высокой прической, и очень напоминала терминатора Ви-экс в исполнении Кристианы Локен. Пробормотав что-то, похожее на извинения, я буквально побежала к своему рабочему месту, стараясь игнорировать ощущение надвигающейся беды. И когда за мной следом вышел Ивлеев, все стало на свои места.
– Катя, милая? – сиплым от потрясения голосом повторил он, неуклюже заправляя рубашку в брюки и не замечая, что вокруг рта розовеет размазанный след от моей помады.
Я готова была провалиться сквозь землю. Но вместе с тем разглядывала Кати Ивлееву с толикой неистребимого женского любопытства. Миловидная. Назвать красавицей сложно, но аура богатой холеной жизни нивелирует отсутствие внешних данных. Наверное, мы примерно одного возраста. Я подняла глаза, пытаясь дать понять, будто мы с Валерой вовсе не совокуплялись на столе, а читали договор… и непроизвольно вздрогнула.
Эта холеная богатая бездельница знала все о нас. И ее появление не было случайным. А то, как она смотрела на меня… этот взгляд мог заморозить Африку. Заставить заткнуться даже стаю футбольных фанатов. Потому что мне стало физически плохо от ненависти в голубых глазах. Настолько сильной, что я почувствовала, будто мне только что вынесли приговор.
Ассоциация напугала меня. Тревожные звоночки в сознании превратились в колокола. Я попыталась спрятать лицо за зеркалом. Лучше бы я этого не делала: волосы взлохмачены, а на губах – остатки той самой помады, что щедро размазалась по подбородку Ивлеева…
Я не могла даже пошевелиться. Парализующий, будто могильный, холод проник в душу, вызвав вспышку паники. Смотрела, как Валерий уводит жену в свой кабинет, воспользовавшись ее шоковым состоянием. Когда за ними закрылась дверь, бессильно уронила голову на стол.
Это конец. Можно собирать вещи. Ивлееву ничего не будет, а вот я… вспомнились предупреждения бабсовета, судьба моих предшественниц.
Катя может быть опасна. А у меня не хватило ума быть осторожнее.
Телефоны продолжали разрываться, а я была настолько дезориентирована произошедшим, что попытка ответить превратилась в какие-то провалы в памяти и времени. Перевела звонки на рецепцию, как делала всегда, отправляясь на обед, приложила ладони к пылающим щекам.
Вляпалась. Но чем думал Валера, когда распинал на столе, не слушая ни возражений, ни здравого смысла… хотя, разве я особо возражала?
Спустя полчаса из кабинета вышла Катя. В ушах зазвенело, мышцы напряглись, подсознание зашлось в крике «опасность!». Глаза миссис Ивлеевой выглядели слегка припухшими, и только это говорило о том, что слезы имели место быть. Правда, криков и звона бьющейся посуды я не слышала. Девчонки говорили, что Кати никогда не предъявляет мужу. У нее виноваты всегда, в любой ситуации, женщины. Спровоцировали, соблазнили, околдовали. Пока муж осыпает бриллиантами и не настаивает на наследниках, Катя терпит его прыжки в гречку. Куда приятнее уничтожить соперницу.
Глаза шатенки сузились, а на губах появилось подобие улыбки. Но это меня не обмануло. Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, я смотрела, как она приближается крадущейся походкой. В ней и правда сейчас было нечто хищное и беспощадное.
Тонкие ладони с острыми длинными ногтями, расписанными под хохлому, уперлись в столешницу. Я вцепилась в ее маникюр, как в спасительный круг. Но, рассматривая каждый завиток, все равно не смогла вырваться из стужи смертельного холода женской ненависти.
– Неосмотрительно, Вик-ка, – хоть я и понимала, что за насмешкой Кати кроется обида и боль, презрение исполосовало, будто сотней лезвий, в одну секунду. – У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.
«Бригада, реплика жены Белого», – подумала я. Но этот отвлекающий маневр тут же накрыло девятым валом панической атаки. Мне хотелось вскочить, кинуться вслед за стервой в красной коже, поклясться здоровьем самых близких людей, что нечего не было между мной и ее мужем! Умолять не вышвыривать с работы мечты, искренне проклинать тот момент, когда бес попутал и я ответила Валерию взаимностью! Пятое чувство не обманешь и ничем не заглушишь. Оно сейчас вопило во всю глотку, призывая меня исправить ситуацию, только не имело, как и я, ни малейшего понятия, как именно это сделать.
Я так и осталась сидеть в кресле, не в состоянии пошевелиться. Увы, я и подумать не могла, что потеря работы вскоре окажется самой ничтожной из моих пробоем!
Спустя минут сорок вышел Ивлеев. Едва взглянул на меня, нервно дернул галстук. Я к тому времени уже металась по приемной загнанным зверем, не в состоянии справиться с панической атакой. Увы. Валерий не подошел ко мне с намерением успокоить, не бросил стандартную фразу, что все будет хорошо. Он вообще забыл обо мне в тот момент.
– Меня нет. Отмени все встречи! – грубо бросил, не удостоив взглядом.
Как ни странно, это меня почти не задело. Во-первых, безмолвная угроза Кати не оставила места на другие чувства. А во-вторых… я с изумлением осознала, что ничего не чувствую. Ни желания прижаться к его плечу и ощутить защиту, ни боли от предстоящего расставания… ничего! Страсть была подобна вулканическому извержению. После того, как лава сексуального сумасшествия изверглась и застыла, ничто не в силах было вновь раскалить ее.
Мой полет прервали штормовые облака надвигающейся беды.
Прошло несколько дней. На вторые сутки от визита жены босс не прявился на работе, что, как ни странно, вызвало вздох облегчения. Были моменты, когда мне хотелось верить, что он промывает жене мозги, требуя оставить меня в покое. Это было самое малое, чем он мог отплатить мне за близость.
В большой компании ничего не утаишь. Слухи выросли до катастрофических размеров. Кто-то говорил, что Катя застала нас прямо в приемной, вырвала мне волосы и ударила мужа. А бабсовет впервые не насмехался и не нападал. Все, включая язвительную Иру Гурову, смотрели на меня с тревогой и сочувствием. Никто больше не пугал отцом Кати Ивлеевой и не пересказывал ужасы о пропавших без вести секретаршах. Даже не задавали набивших оскомину вопросов «было или не было» с Валериком на столе. И это угнетало посильнее прямых угроз.
Я чувствовала приближение чего-то ужасного, но не могла понять, с чем это связано. Никто меня не уволил и даже не перевел в другой отдел, подальше от Ивлеева. Да и обещанная прибавка в размере восьмидесяти процентов была выплачена в качестве премиальных – но в следующем месяце была включена в тарифный оклад. Жена Валерия больше не появлялась в компании и не звонила. Но глупо было полагать, что обо мне забыли. Тучи сгущались. Я не знала, чего ожидать. Подставы на крупную сумму? Нападения? Увольнения с позором? Неизвестность пугала.
Ивлеев же довольно быстро забыл о том, что его жена практически застукала нас друг на друге. Я видела намеки в его глазах, словах, жестах. Но от мысли, что мне придётся снова разделить с ним постель, все внутри сжималось. Мне казалось, Катя об этом узнает, и… хотя она и так уже узнала предостаточно.
Больше мы не были близки. Я видела, как замыкается лицо Ивлеева, а в общении со мной появляются раздраженные ноты. Валерий жалел, что повысил мне оклад – он рассчитывал, что я буду спать с ним по первому требованию, а не два жалких раза.
Однажды я принесла документы на подпись. Босс перекрыл мне путь к отступлению уже у двери. Провел пальцами по губам и повелительно, приговаривая что-то типа «малютка, не бойся, уважь меня» надавил на плечи, заставляя опуститься на колени. А я, проклиная себя за столь слабый характер, почти приняла требуемую позу, но тут меня словно ушатом холодной воды окатило.
Катя. Угрозы. Камеры. Ему ничего не будет. А меня может не стать.
Пулей вылетела из кабинета, сдерживая слезы. Валерий, не желая отказываться от секса, нашел меня в пустеющей зале переговоров, почти насильно усадил в машину и увез в один из своих домов на окраине города.
Тело предало меня. Ужас отравил ядом паники. Тогда я решилась поговорить с боссом, рассказав ему об угрозах Кати. Увы, он лишь посмеялся над моими страхами, рассказал, что эта бандитская дочка у него под колпаком, а мне следует меньше реагировать на подобное. Куда делась моя стрессоустойчивость? Вот найди, мол, ее, и не теряй больше.
Несмотря на то, что этой ночью я все же смогла получить удовольствие, страх не отпускал. Меня больше не влекло к Валерию так, как раньше. Я чувствовала, что несусь в пропасть, а босс, одержимый лишь собственными хотелками, не делает ничего, чтобы меня удержать. Наверное, после той ночи с моих глаз окончательно спала розовая пелена. Я видела не сексуального босса, богатого, сильного и волнующего. Я видела всего лишь наследника династии ювелиров, избалованного, эгоцентричного, зацикленного на себе и своих желаниях. Он просто использовал всех, кто его окружает, откупаясь деньгами и не думая об их дальнейшей судьбе. Нездоровая ревность жены ему льстила, поэтому он не шевелил и пальцем, чтобы обезопасить тех, на кого обрушился гнев Екатерины. И я не была исключением.
Глава 3. Часть 2
Приближался юбилей компании. По этому случаю был зарезервирован один из самых лучших ресторанов столицы, сотрудники, в том числе и я, получили щедрые премиальные. Казалось бы, жизнь налаживается? Возможно. Но моя стремительно летела в бездну. Это чувство не оставляло ни днем, ни ночью. Проникало в сны и мысли, не давая шанса другим эмоциям. Успокоительное стало моим постоянным спутником. Если ранее тревогу можно был сравнить с грозовыми тучами, то сейчас она напоминала каменные глыбы за несколько часов до обвала.
Нет, мне не звонили с угрозами, не подставляли на работе. Я просто это чувствовала. Наверное, стоило прислушаться к интуиции, уволиться прямо сейчас, исчезнуть, залечь на дно, пока Кати обо мне не забудет. Но я этого не сделала. Повышение оклада и перспективы вскружили мне голову.
И вот настал тот самый день. Для большинства – двадцатилетний юбилей со дня основания компании. А для меня – окончательное падение в пропасть.
Настроения не было с самого утра. Вчера мы с приятельницей пробежались по магазинам, и я приобрела это платье – черное, обегающее, с кружевными вставками на коротких рукавах. Я выглядела на миллион, особенно с нитью крупных бус на шее, с завитыми волосами. Но отражение кричало оставаться дома и никуда не идти.
Ощущение беды. Она уже постучала в двери. Я позвонила матери, пообещав приехать на выходные. Мне стало совсем плохо. Но раскисать я не имела права. Прикинуться простуженной не выйдет – даже на корпоративах я всегда формально на работе. Вызвать выпившему боссу такси, не дать ему подписать на брудершафт важный документ не в пользу компании, не позволить упасть лицом в грязь перед коллегами. Надо было просто пережить этот день.
День. Я помнила его в деталях. Такси, легкий дождь, красная ковровая дорожка, ведущая к ресторану. Нарядные коллеги, обычный женский разговор о шмотках. Столы, ломившиеся от яств – на праздники руководство компании денег не жалело.
Ивлеев был вместе с женой. И по одному ее взгляду я поняла: все, что говорили о ней за спиной – истинная правда Кати, как прозвали ее в бабсовете, не была истеричкой и не колотила понты. «Отвечать за базар» для дочери криминального авторитета было чем-то вроде кредо. Я инстинктивно закрыла руками шею, когда высокая фигура Кати, облачённая в вечернее платье кораллового оттенка с расшитым лифом, прошла мимо. Но жена Ивлеева не произнесла ни слова и даже не сделала попытки испепелить взглядом. Замедлила шаг, тонкие губы тронула снисходительная улыбка. Но то, что было в ее глазах… я назвала бы это жаждой крови. Она была похожа на римскую патрицианку, жаждущую гибели гладиатора, опрокинутого на окровавленный песок Колизея.
Когда она удалилась, что меня бросило в холодный пот. Все вокруг кричало об опасности. «Бежать, бежать, бежать!» – вопил внутренний голос, но ноги стали ватными, а сердце глухо колотилось. Улыбка Кати застыла на сетчатке угрожающим оскалом хищницы. Я повернулась к двери. Надо найти Валерия и сослаться на недомогание, уйти. Я не хочу вздрагивать от малейшего шороха на корпоративе.
Увы, я не ушла. Валерий не отходил от жены, а меня сейчас никакая сила не могла заставить вновь попасть в поле зрения Кати. Чтобы унять нервозность, позволила себе расслабиться за столом. Пара бокалов мартини приглушили тревогу, мир новь обрел прежние краски. Стараясь держаться подальше от босса, я влилась в компанию женсовета, слушая восторги Лены, которая собиралась лететь на Мальдивы в конце месяца. При этом она недвусмысленно смотрела на меня: мол, учись, Вика. А меня бы сейчас Мальдивы, и те б не обрадовали. Я начинала жалеть, что поддалась соблазну и стала любовницей своего шефа.
После непродолжительного застолья начались танцы. Вот сейчас бы самое время исчезнуть незамеченной. Стараясь не смотреть на Валерия, кружившего Катю в танце под чувственную мелодию, начала пробираться к выходу, но дорогу преградил широкоплечий, высокий мужчина с длинными волосами, собранными в хвост.
– Вы позволите пригласить вас на танец?
Я бросила тоскливый взгляд в сторону выхода, обдумывая формулировку отказа, но, по-видимому, думала очень долго. Опомнилась уже на танцполе, прижатая к незнакомому мужчине.
– Вы Виктория? – спросил он, плавно двигаясь и увлекая за собой. – Самая красивая секретарь во всей компании.
– А вы? – я не помнила, чтобы когда-либо его видела. Хотя, если задуматься, не так уж часто покидаю пределы приемной.
– Я Руслан. Я занимаюсь, можно так сказать, логистикой… поставкой уникальных драгоценностей под заказ. – Он как-то иронично хохотнул, и, чтобы замять неловкость, поднял мою руку, позволяя выполнить пируэт.
– Впервые вас вижу, если честно.
– Это неудивительно. Вы редко смотрите по сторонам. А ведь я несколько раз приходил к вам.
– У меня хорошая память на лица. Я бы вас запомнила.
От такого топорного флирта мне стадо скучно. А Руслан как будто этого не замечал, продолжал расспрашивать, есть ли у меня парень, не встречает ли он меня после корпоратива, и не заедет ли за мной кто-то из друзей, поскольку он сам хочет меня проводить. Вроде бы вполне себе приятный мужчина, к тому же без обручального кольца, не пытается облапать во время танца и не говорит пошлости – но мне все равно хотелось сбежать, оказаться наедине с собой, подальше от грохота музыки и шума толпы. Только Руслан оказался настойчивым кавалером. Лишь спустя час мне удалось сбежать – прокрасться на пустующую лоджию ресторана. Я вдохнула загазованный воздух мегаполиса, сырой от недавнего дождя, и закрыла глаза. Хватит. Сейчас я просто уйду, и все. Решительно скажу Руслану, что провожать меня не надо, я хочу побыть в одиночестве! Даже такси вызывать не буду, пройдусь несколько кварталов.
Шорох заставил меня сдавленно застонать. Если это Руслан, я сейчас просто сорвусь и пошлю его натри веселых буквы! Я хочу побыть одной, разве непонятно?
Но в тот же миг темная тень со знакомым запахом парфюма перекрыла обзор, сжала в страстных объятиях, обдала кожу горячим дыханием с запахом виски.
– Вика… Чем ты меня опоила, что я только о тебе и думаю?..
Я увернулась от жаждущих губ. Паника погасила кратковременную отдачу в виде сексуального желания.
– Валерий Тарас… Валера, черт… перестань, что ты делаешь? Твоя жена здесь, нас в любой момент…
Его губы накрыли мои, язык жадно вырвался вперед, сминая, подавляя поцелуем. Он не собирался разводить долгих прелюдий – прервал поцелуй, развернул меня лицом к стене, припечатав ладони над головой своей рукой. Вторая по-хозяйски задрала подол платья до талии, спустила трусики к коленям, стреножив таким образом.
– Много говоришь. Я едва не поехал крышей за все эти дни! – он пресек мою попытку сопротивления. Я закрыла глаза, понимая, что сопротивление только посильнее его раззадорит, а кроме того, привлечет людей. Звук расстегиваемой ширинки вызвал странное, мерзкое ощущение, что меня просто используют. Да так, по сути, и было. Захотели отыметь в углу по-быстрому, чтобы потом уйти к жене и не вспоминать.
– Валера, я не хочу! Понимаешь? Не хочу!
– Вика, врешь. Ты просто устала. Хочешь, отправлю тебя в отпуск на Мальдивы с Ленкой? Только помолчи и оттопырь попку…
– О! А чего это вы тут… – раздался голос в темноте, и, повернувшись, я встретилась с похабным взглядом Сарвилова. Похоже, директор департамента сбыта перебрал элитного алкоголя. Я едва не упала, забыв, со Валерий стянул мои трусики к икрам, поспешно натянула обратно, одернув платье. Ивлеев ринулся было за мной, но потом передумал. То ли решил провести с подчиненным беседу о вреде излишней болтливости, то ли не хотел, чтобы нас увидела Катя.
Яркий свет зала ударил в глаза, и я не заметила, как налетела на Ирэн. Шампанские чудом не пролилось на лиф ее атласного одеяния.
– Вызови такси… – запинаясь и поправляя волосы, прохрипела я. – У меня давление упало. Надо срочно домой…
Краем глаза я заметила коралловый всполох платья Кати. Ивлеева была похожа на пантеру, крадущуюся по следу ничего не подозревающей дичи.
Ирэн закивала и, достав из клатча последнюю модель телефона-слайдера, принялась набирать номер. Я задыхалась. Шла, не разбирая дороги, движимая одним лишь желанием – вдохнуть чистого воздуха, уйти прочь от яркого света ламп и толпы людей. Лоджия после неудачной попытки босса уединиться мало подходила для этой цели, оставалась улица.
Не запомнила, как оказалась под кронами лип за рестораном. Здесь было безлюдно, и даже свет не резал глаза. Очень хорошо просматривались дорога и фасад. Я не пропущу такси, если останусь здесь.
Ждать долго не пришлось. Правда, машина подъехала не с центральной улицы, а с переулка. Фары выхватили из темноты мой силуэт, ослепив на миг и отбросив тень.
– Такси кому? – раздался мужской голос. Я подняла руку и, подхватив клатч, пошла навстречу ярким ксеноновым фарам. До машины оставалось всего несколько метров, когда чьи-то руки грубо схватили мое запястье и потащили вперед.
От неожиданности я остолбенела. Открыла рот, чтобы закричать, но вышел какой-то неуверенный, испуганный всхлип.
– Тащи ее! – раздался нетерпеливый голос с восточным акцентом, и хватка на моей руке стала тверже.
И тогда я закричала. Даже не ради того, чтобы позвать на помощь – просто начала понимать, что происходит. Меня хотят затащить в машину, и… это был страх в чистом виде. Еще не канули в Лету отголоски 90-х, когда браткам на иномарках все сходило с рук, и не проходило ни дня, чтобы прямо средь бела дня не запихали симпатичную девушку в машину. В лучшем случае они возвращались, в худшем их находили мертвыми в ближайших лесопосадках.
Мой крик должен был всполошить весь район. Из-за яркого света я не видела, есть ли рядом кто-то. Но даже если нас видели, шансов на то, что решатся вмешаться, нет: в подобных ситуациях люди спешат уйти от источника неприятностей.
– Виктория!
Мужской голос заставил моего похитителя разжать хватку. Не помня себя, я вырвалась и побежала на его источник. В глазах плясали черные кляксы от яркого света фар, и я закричала еще сильнее, когда с разбегу уткнулась в чью-то грудь.
– Виктория, это Руслан! Все хорошо!
Облегчение было таким сильным, что я прижалась к его груди и рассмеялась.
До того самого момента, как ноздри условии резкий запах. Ладонь Руслана почти нежно опустилась на мое лицо, накрывая его куском резко пахнущей ткани.
Земля качнулась навстречу. Чьи-то руки подхватили за плечи с обеих сторон и поволокли. Туфля слетела, но я не могла сказать ни слова.
– Пакуйте ее, – раздался насмешливый голос Руслана. – Час зелёного коридора.
Сознание сделало кульбит, перед тем, как погрузиться в глубокий сон. Как меня затащили в машину и повезли, я уже не помнила…
