Текст книги "Алмазная Грань (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5 часть 1
Глава 4
Девушка с короткой стрижкой и пренебрежительным взглядом подняла пряди моих волос, скривив губы. Наши глаза в зеркале встретились, и меня опалило презрением. Стилист борделя всеми способами пыталась подчеркнуть разлепляющую нас пропасть. Мы – шлюхи, не люди, тела для удовлетворения сексуальной нужды тех, кто может заплатить. Она же – одна хозяев наших тел и душ, высшая каста. Пусть даже ее миссия заключается в том, чтобы повыгоднее нас презентовать.
– Красивая грива, – издевательски, с оттенком зависти процедила она. – Эх, был тут любитель жечь такие зажигалками.
Мне хотелось ответить, что ей с ее жидкими волосенками никогда не отрастить таких длинных и гладких волос, как у меня. Но я молчала, возведя вымышленную стену между мной и этой выскочкой. К тому же, раздражённая моим молчанием, стилистка говорила. А я обратилась в слух, чтобы почерпнуть информацию, которая сможет мне пригодиться.
– Повезло тебе, шалава. Клиент сегодня, пальчики оближешь. А в твоем случае, не только пальчики.
Несмотря на агрессию, свою работу она выполняла мастерски. Я неотрывно следила за отражением. Мои волосы, неподдающиеся укладке из-за своей непослушности, легли гладкой волной. От бежевых теней и четкой подводки глаза казались огромными. Да на свободе я бы душу дьяволу отдала, чтобы всегда так выглядеть! Это была работа вип-уровня, недостижимого для обычной помощницы руководителя. Какая ирония судьбы – сейчас меня превращали с помощью умелого макияжа в дорогую проститутку, а уж никак не в свободную и независимую женщину. Ту, которая всегда улыбается с глянцевых страниц и дарит нам мотивацию выглядеть так же. Хоть когда-нибудь.
Я отвлеклась от созерцания своей утонченной красоты. Девушка дернула мои волосы, заставив зашипеть от боли. В отражении я заметила, как ее лицо буквально скривилось от брезгливости, словно я была мерзким слизняком, которого предстояло превратить в яркую бабочку. Недоумение сменило мимолетное чувство обиды от несправедливого отношения, а затем холодная ярость, раскручивающаяся с каждой секундой, подобно спирали.
Я не просилась в это гнилое место! Не купилась на деньги, обещания брака с богатым иностранцем или карьеру фотомодели. Мне не предоставили никакого выбора! Просто привели сюда, пару раз скуки ради огрев дубинкой по ребрам, и предупредили: если я не выложусь на полную, меня бросят собакам, охраняющим территорию. Так здесь поступают с непокорными шлюхами. Проверять правдивость этой теории хотелось меньше всего.
И вот сейчас другая женщина, свободная, не загнанная в угол, как я, которой не надо ложится под незнакомого мужчину, рискуя в обратном случае быть избитой или растерзанной псами, смотрит на меня, как на воплощение мерзости. Я не ожидала сочувствия или фальшивого сюсюканья, как в медкабинете, ждала равнодушия, но это…
«Ты же женщина, б**дь! Как ты можешь так относиться к другой женщине?» – хотелось закричать, но от чувства несправедливости и нелогичности происходящего слова застряли в горле. Я смотрела в перекошенное от ненависти, но по-своему привлекательное лицо девушки, что сейчас буквально являла собой воплощение свободной жизни, которой меня саму грубо лишили. Густые тёмные тени, дерзкая стрижка на коротких иссиня-черных волосах, кожаный жилет поверх топа. На открытых кубиках пресса – вязь татуировки в виде крадущийся тигрицы или пантеры. Как такая дерзкая сука не стала объектом внимания гребаных работорговцев? И если сама избежала такой участи, почему смотрит на меня так, будто я сама рвалась раздвигать ноги перед незнакомыми мужчинами?
– Смотри, хорошо старайся. Как знать, может, папа наймет очередную б**дскую шкуру для любимого сыночка? – разве что на пол не плюнула от гадливости, которую голос выдал интонацией. – Да только губу закатай. Все вы грязь и падаль, готовые на…
Я почувствовала, как глаза заволакивает темной пеленой. А эта сука в коже продолжала изгаляться.
– Что, правда глаза колет? Плакать захотела? Давай, реви. Есть тут любитель ваших соплей. Кажется, сейчас как раз в особняке. Так что вместо сладкого мальчика пойдешь к этому жирдяю.
Пелена отступила – но лишь для того, чтобы дать мне сфокусироваться на тонкой спице-ручке расчески, которой стилист с мерзким языком делала мне пробор. Спица. Острый наконечник. А сука за спиной будто нарочно запрокинула голову, обнажив шею, продолжая злорадно смеяться.
Она ещё что-то говорила, а я чувствовала, как в груди разгорается огонь, глаза застит кровавой пеленой. Я не соображала в тот момент, что именно делаю, не думала ни о каких последствиях. Просто вскочила, отшвырнув стул в стену, и кинулась на татуированную суку, зажав в руке расческу с ручкой-спицей.
Адреналин захлестнул рассудок, выстрелил багровыми клубами по глазам, удвоив силы за секунды. Звуки долетали как сквозь вату: возмущенный вскрик суки в коже, стук, когда я повалила ее на пол, шипение и маты. Почему она не кричала, я в тот момент не думала. Через проблески красного тумана видела пульсирующую жилку на ее шее и заводила руку со сжатой расческой, целясь в уязвимое место…
Все произошло так же быстро, как и всплеск моей истерики. Кулак брюнетки опустился на мой затылок, резким рывок, излом руки, нешуточная боль… с глухим стуком отлетела к стене расческа. Я лежала, ощущая щекой холодную плитку пола с обрезками чужих волос, сдерживая тошноту от удара, и хныкала от боли. А стилист с замашками спецназовца сидела сверху, продолжая выкручивать мою руку.
«Вот и все, – подумала я. Внутри медленно разливался холод. – Меня убьют. Затравят собаками. Никто не узнает, что со мной приключилось, и где я похоронена»…
Это понимание сделало боль лишь досадным фактором, не заслуживающим внимания.
– Как думаешь, безмозглая шлюха, почему здесь нет камер, и эти дебилы не караулят под дверью? – ласково прошептало мне на ухо исчадие ада в женском обличье. – Потому что у меня черный пояс по карате, первый, мать его, дан. Я обламывала рога не таким истеричкам, как ты, и при случае эти обезьяны, – кивок в сторону двери, – будут курить бамбук. А теперь поясни, какого хера на тебя нашло! Мало заплатили? В выходной сорвали? Траблы дома и жить надоело?
Захват разжался. Не дав опомниться, кожаная стерва схватила меня за волосы, переворачивая на спину, и заставая посмотреть себе в лицо.
Я шумно выдохнула, все еще не веря, что боль ушла, и встретилась взглядом с пронзительно темными, дьявольскими глазами… моей будущей и, забегая вперёд, самой верной подруги. Брезгливость, презрение и злорадство уступили место недоумению и чему-то, похожему на потрясение.
Метаморфоза была настолько нереальной и не вписывающейся ни в какой из шаблонов, что я рассеянно заморгала. Девушка отпустила мои волосы, покачав головой. Ловко вскочила на ноги и протянула руку.
– Давай краба. Да не очкуй. Вставай.
Я нерешительно вложила дрожащую ладонь в ее руку. Резкое движение – и я на ногах, напротив сучки-каратистки, превышающей меня ростом наголову.
– Ну ты, блин, даешь. Я уже года три такого не видела.
– Какого? – тупо повторила я, борясь с головокружением.
– Да шлюх, прости, ну… телок, что готовы рвать на куски, вместо подсчета выгод от связи с богатым клиентом. Все наемные неадекватные, а как начинается работа, калькулятор работает, будь здоров. Сколько тут батрачу, тошнит от подобного. Ты тут каким ветром-то?
Я едва поняла, что она говорит. Девушка оглядела мои растрёпанные волосы критическим взглядом.
– Я Вэл. За Леру – нос разобью. Вэл, понятно?
С трудом подавила улыбку. Напряжение отступило быстро, будто и не было его вовсе. Кивнула:
– Вика.
– Вика, каким мать твоего боком ты вообще тут? У тебя на лице отвращение от подобного. Остальные шлюхи едва не подпрыгивают в ожидании, когда их сюда приводят. Но ты-то?
– Меня не спросили.
Глава 5 Часть 2
Вэл склонила голову и сощурилась:
– Не говори, что ты поверила, будто тебя для журналов сниматься приглашают, когда ехала с ними. Ты выглядишь поумнее этого тупого стада шалашовок. И попробуй скажи, что не одна из них, готовая за доллары подставлять дырки и разум.
– Меня не приглашали. И сама я не ехала. Меня похитили.
Вэл, меняющая насадку на фене, недоверчиво уставилась на меня. Было заметно, что не верит. По какой-то непонятной причине происходящее нарушало картину привычного мира.
– Ты не эта… не вольнонаёмная?
Видимо, подобное понятие на местном жаргоне звучало очень грубо, и валькирия в коже подобрала самый литературный эпитет.
– Говорю же, нет. Вырубили и увезли. У меня была вполне престижная работа и своя жизнь, только меня, вашу мать, не спросили!
Мои слова наконец то пробили панцирь железной стервы. Лицо Вэл приобрело потрясенное выражение. Надо же, чем я так удивила служительницу местного Сатаны? Тем, что не тряслась от ужаса и не целовала носки ее ботфорты?
– То есть правильно я поняла, ты из этих… схваченных…
Я хотела съязвить по поводу скорости соображения, но она меня опередила. Сощурилась, глядя на конусную насадку фена.
– Тогда я вообще не понимаю, какого ты здесь, а не на дрессировке! Заказчик слился? Тебя ему показали? Надеюсь, хватило ума не накинуться спилкой для ногтей?
Сбивчивая речь Вэл подтвердила догадки Лизы, и ещё сильнее все запутала. У меня был заказчик? Кто-то настолько богатый и лишенный моральных принципов, что перечеркнул мою жизнь одним лишь своим желанием? Может, меня как раз готовят к встрече с ним и уже продали?
Вэл, впрочем, быстро развеяла мои сомнения.
– Даже не знаю, что за шняга. Схваченных берегут для аукциона за редким исключением. Еба… ну, с воли которые, по согласию, только эти работают с приходящими. Странно, что тебя вот так сразу, без дессуры и в койку. Если ты с сыном Крышуева вычудишь шоу с расческой, тут всех на винегрет покрошат.
– Кого? – повторила я, чувствуя, как деревенеют мышцы.
– Пиздюку авторитета стукнуло 18. Прилетел из Штатов погостить, папа решил подарить своему сынуле встречу с профи. И знаешь, у меня для тебя два варика расклада.
Только жажда собрать как можно больше информации, чтобы использовать ее в качестве материала для анализа и ключа к выходу, не дала мне впасть в панку раньше времени. Пока Вэл говорила, я не имела права на слабость либо растерянность.
– Либо шкет устал от прожженных шалав, захотелось кого-то почище да поумнее… либо ему разрешили делать с тобой то, что с вольными не принято. Ты накосячить не успела? Хотя на «красный код» – никто не стал бы тратить на тебя штукатурку. Так что не дрейфь раньше времени. Билл тебе все пояснит, когда поведет в номер клиента. Между нами, мразь конченая, но советы дает дельные. Не все слушаются. А ты, я смотрю, не из тупых. Делай выводы, Вика: схватишь его ща яйца – ни под кого другого ложиться не придется.
– Как? – я не стала уточнять, есть ли смысл свести с ума того, кто скоро уедет. Мне просто показалось, что Вэл чего-то не договаривает, и использовала любую возможность не дать беседе закончиться.
Пока еще неразличимые флюиды какой-то обоюдной симпатии, женской солидарности, сопереживания и уважения – Вэл сменила отношение, узнав, что я не шлюха, всупившая в ряды представительниц древней профессии добровольно, – повисли в воздухе. Я еще не знала, что вскоре мы станем подругами, более того, Лера окажется единственной из всех, кому я смогу доверить свою жизнь. Но момент, когда она, подобно флагману, дала мне курс на выживание в новой ужасной реальности, не забуду.
– Ты это… – она понизила голос до шепота. – За тобой наблюдают. Не знаю, откуда пошла инфа, что у тебя мозги, как у Эйнштейна. Поверь, тела здесь давно обесценились, как и внешность с возрастом. Даже выкрутасы в постели мало кого волнуют, этому можно обучить любую. Вот и думай, как использовать свой мозг, чтобы не превратиться в мясо.
Сказанное вовсе не вселило надежду и не воодушевило. Вэл привыкла говорить на мерзком сленге, показав истинное отношение хозяев к девушкам.
– Да я даже… тест на IQ не проходила… откуда? – нервная дрожь, адреналиновый отток и ожидание безрадостных перспектив предстоящей ночи наконец-то обрушились на мое сознание.
– Откуда мне знать? Справки навели. Если говорят, значит, так и есть, ошибаются редко. Эй, ты в норме?
Я повернулась, и кисть прострелила глухая боль. Потерла запястье, бросив на Вэл злой взгляд.
– Слушай, перестань агриться. Я ж не знала, что ты от отчаяния, а не от шизы на меня с расческой кинулась. Главное, не повторяй этого геройства с Биллом, иначе вмиг под извращенца положит. Там обычно все плохо заканчивается.
Я смотрела в отражение. Прическа растрепалась от кратковременной борьбы с Вэл, в глазах застыл натуральный ужас и отвращение. Да каким бы хорошим ни был мой первый клиент – все мое естество противилось необходимости ложиться под него! Как Вэл может так спокойно рассуждать? Есть те, кому ничего не стоит отдаться на первом свидании… и есть я.
– Так. Вижу, совсем все хреново. Ладно, пойдем по накатанной схеме, – долетел до меня шепот Вэл. – Сейчас ничего не говори, просто кивай. Ты хочешь трястись от страха на своем испытании, или расслабиться и получить удовольствие?
Я рассеянно кивнула. Брюнетка, достав из кармана жилета матовый флакон с желтоватой жидкостью, приблизилась и, взяв ща подбородок, поднесла к моему носу.
– Вдыхай, быстро! Да не дергайся, это не кокс, просто попперс. Вот так. Теперь, по крайней мере, измерить в процессе не будешь.
Нас прервал стук в дверь. Вэл, отпустив мое лицо, пошла открывать. Я сморгнула. Непонятная субстанция пахла нероли с иланг-илангом, резкие ноты рассеялись, и я прислушалась к своим ощущениям. Ничего, хотя, похоже, панику вытеснило изумление.
– О, прибыл твой прикид на сегодняшний вечер. И это. Посмотрим… – Вэл вернулась к трюмо с тканевым футляром для одежды и черно бархатной коробкой. Дернула молнию, освобождая содержимое, и удивленно свела брови.
– Вечернее платье. Круть, давно такого не было. Все время то сетки, то костюм кошки или школьницы. А это… Слушай, что за хрень вообще?
В футляре оказалась нить жемчуга. Изумление Вэл было вызвано тем, что это не подделка.
– Я худею. П**дюк Крышуева, по ходу, сегодня решил отодрать леди. Вик, мотай на ус, короче.
Я могла только понадеяться на то, что меня не задушат этой нитью жемчуга, и не повесят на лоскутах разорванного платья. Вэл же выглядела довольной. Как будто выбор одежды был гарантией того, что я хорошо проведу время.
– Так, что опять с лицом, Вика? Наверное, надо накатить для храбрости? Это экзамен. Сдай его хорошо, второго шанса произвести впечатление не будет! – хозяйка гримерной открыла бар и наполнила бокал темной жидкостью. – Не бойся, с попперсами совместимо. И еще, с клиентом много не пей. Билл по морде съездит за такое. Дай личинке Крышуева то, что он хочет, а заодно учись расслабляться и о себе не забывать.
Пока я пила обжигающий виски, Вэл занялась моей прической, поправила макияж. Я надела черное платье. За такую красоту в своей прежней жизни продала бы душу дьяволу, сейчас же длинное великолепие не вызвало нечего, кроме горечи. Товар в супер обёртке. Всего лишь тело. Даже то, что кого-то заинтересовал мой могзг, не радовало. Никто не спросил моего согласия и не оставил выбора.
А затем за мой ярился тот самый мерзкий сутенёр, которого тут называли Биллом, в сопровождении вертухаев, и повел по длинному коридору куда-то наверх. Несколько лестниц, приглушенный полумрак. За это время нам не встретилась ни одного человека.
– Стой, мартышка, – Билл пригладил сальные волосы и извлек из своего кармана нечто, напоминающее колье: черное, плотное, с непонятно как завитой проволокой. – Наклони голову.
Я непроизвольно попятилась. Кто-то из горилл больно ударил меня в копчик и заломил руки назад.
– Тише, не повреди мне куклу, – осклабился Билл. – Вэл тебя налысо обреет, если испортишь ей прическу. Я сказал, подними голову, сука!
Черная петля защелкнулась на шее, слегка сдавив. Билл издевательски погладил нить жемчуга поверх странного украшения.
– А теперь мотай на ус. Если клиент окажется недоволен или выставит тебя за дверь раньше полуночи, пойдёшь обслуживать братву в сауне. Одна на семерых мужиков. Уяснила?
Я не ответила. В тот же момент шею пронзило острой болью. Дышать стало трудно, и я захрипела, пятясь к стене и закрывая горло ладонями… В руках у Билла было нечто похожее на брелок с выпуклой кнопкой.
– На мои вопросы отвечают немедленно, животное. Мне повторить?
Я поспешно закивала, соглашаясь с его наставлениями. Выслушала ряд правил: не грузить клиента своими траблами, выполнять все что он захочет, в случае недопустимого воздействия закричать «белый код». Что недопустимо? Увечья, связывание, попытка убить. Все остальное можно.
– Давай, кобылка, не подведи, – хохотнул Билл, открывая двери одной из комнат, при этом больно хлопнув меня пониже спины. – Оставишь мальчика довольным, я тебя не обижу.
Дверь закрылась за моей спиной. Багровый полумрак, окутавший, словно туман, был всего лишь следствием игры черного и бордового цветов. Вместе они создавали довольно загадочный интерьер, но я видела дешевизну борделя, а не изысканную работу дизайнера.
Мой взгляд тотчас же выхватил из полумрака огромную кровать с резвыми столбиками и решеткой. Бра в скрытых нишах производили впечатление пламени преисподней. Такой же эффект достигался из-за тёмно-красного стекла небольшой дверцы, за которой слышался шум воды.
На небольшом журнальном столике стояли бутылки алкоголя, вазочка с конфетами и корзина с фруктами. Мое внимание привлек сотовый телефон и брелок, похожий на тот, который посылал в мой ошейник токовые разряды. Я задохнулась от возможной удачи.
Позвонить. Кому? Мать не переживет того, что со мной случилось. Милиция? Ивлеев? Больше я не помню никаких телефонных номеров. Шагнула к столику, прислушиваясь к шуму воды в ванной, и схватила стильный слайдер. И тут же едва не взвыла от разочарования: он управлялся отпечатком пальца владельца.
Мысли одна безумнее другой заметались в моем сознании, постепенно расслабляющемся от ароматерапии Вэл. Я опустилась в кресло у столика, осознав, что перспектива скорой встречи со своим первым клиентом больше не ужасает. Наоборот, вызывает любопытство и легкую дрожь предвкушения, даже азарта. Восемнадцать лет. Молод. Неопытен. Возможно, я уговорю его сообщить моим родным и помочь выбраться отсюда…
Камера в потолке подмигнула, рассеивая иллюзию. Конечно же. Скорее всего, здесь были не только камеры, а и микрофоны. Ничего, я придумаю, как это сделать.
Минуты тянулись медленно. Наконец шум воды прекратился, и я вцепилась руками в подлокотники кресла, сдерживая волнение. Закрыла глаза и досчитала до пяти.
«Сделай все, что он захочет. За тобой наблюдают»…
Глава 5 Часть 3
Дверь медленно открылась, и я увидела высокую фигуру молодого парня, голого по пояс. На бедрах завязано белое махровое полотенце, на коже блестят капли воды. Рассмотреть не удавалось, поскольку свет теперь бил мне в лицо, но я отметила, что у него спортивное телосложение и слегка удлиненные на затылке, влажные после душа волосы.
А дальше произошло что-то странное. Аполлон в полотенце замер на пороге ванной и попятился назад.
– Ой… извините… я не знал, что вы уже здесь… простите!
Я была окончательно сбита с толку. Дверь закрылась, после яркого света комната казалась погруженной багровую тьму. Мой сегодняшний клиент вышел лишь спустя четверть часа – в черных джинсах, рубашке, с уложенными волосами. Я непроизвольно поразилась подобной встрече.
– Ну… и снова здравствуйте, – скрывая смущение, неловко пошутил он. – Меня зовут Саша. А вас?
Все, что от меня требовалось – не смеяться и не теряться так, как это делал он. Нескольких минут хватило, чтобы верно оценить ситуацию.
– Меня зовут Виктория, – ожидание игры будоражило кровь. На тот момент я была уверена, что верно поняла, как же действовать дальше. – И мне очень приятно находиться в прекрасной компании.
Парень сел напротив, и я смогла его рассмотреть. Несмотря на модный прикид и стрижку, он не отличался красотой и какой-либо притягательностью. Только спортивное тело как-то спасало ситуацию. Стало понятно, почему отец сделал сыну такой нетрадиционный подарок: наверняка Саша робеет наедине с красивыми девушками.
Чтобы подтвердить собственную догадку, я посмотрела прямо в его глаза, и парень смущенно улыбнулся. Но тут же, чтобы скрыть смущение, взял брелок с той самой кнопкой. Я едва не взвыла от испуга, что он сейчас ее нажмет. Потому что будет одно из двух: или передо мной латентный садист, или произошедшее напугает его до икоты, а мое задание окажется сорвано.
– Александр, я бы хотела выпить вина за наше знакомство. Наполните даме бокал?
Подействовало. Он оживился и принялся неловко орудовать штопором. Помня о предупреждении Вэл, я всего лишь пригубила из бокала, улыбаясь смущённому Казанове теплой и в то же время соблазнительной улыбкой.
– Вы так галантны. Не зря говорят, что манеры – лицо мужчины. Признаться, я польщена вашим вниманием.
И тут я поняла, что попала в цель. Парень заерзал в кресле, дыхание сбилось, а глаза засверкали огнём вожделения. С этого момента он стал для меня открытой книгой.
До постели мы добрались спустя пять часов как минимум. Танцы, беседы обо всем, что могло быть интересно сыну авторитета, лишенного деловой хватки отца, шампанское.
Правда, я не могла не испытать удачу. Во время танго, льющегося из стилизованного под старину патефона, склонилась к его уху и прошептала:
– Помоги мне. Можешь сообщить о том, где меня видел, Валерию Ивлееву? Он…
– Нет. Мне говорили, что вы будете просить. Нет.
Настаивать не стала. С трудом заставила себя не думать о последствиях: что, если он проговорится Биллу или своему отцу о том, что девочка на ночь просила помощи? Тогда мне точно крышка.
Саша напрягся от моей просьбы, и понадобился час, чтобы вновь его расслабить. Действие препарата Вэл почти сошло на нет, но я, тем не менее, постаралась завестись от осторожных, но в то же время уверенных поцелуев.
– Мне можно целовать вас в губы? – спросил Саша. Я едва не рассмеялась.
– Конечно, можно. И пора перейти на ты.
Приглушенный свет не позволил идентифицировать лихорадочный блеск в глазах собеседника. Я списала его на предвкушение. Закрыла глаза, вбирая дрожь его пальцев. Никогда прежде никто со мной не был столь волнительным. Даже мой первый, студент второго курса института. Я была школьницей, и он казался зрелым и умудренным опытом.
Когда платье упало на пол, я на миг растерялась. Как все это напоминало мою прежнюю жизнь, в которой я не была в столь кошмарном положении, наслаждалась свободой и предвкушением долгого романа с Ивлеевым! Это столь сильно резануло по сознанию, что в груди заполыхал пожар, отдавшийся в горле горьким дымом пылающих руин прошлого.
Я вспомнила слова Вэл. От меня чего-то ждут. И если я оправдаю ожидания, моя жизнь изменится к лучшему. Что в понимании этой дерзкой феминистки означало «лучшее»? Клиенты побогаче или поадекватнее, отсутствие унижений, заработная плата? Я жаждала вырваться из этого места. А для этого пришлось лечь мозгом и телом под того, на кого укажут. Широко раскрыла глаза, чтобы снова зажмуриться.
Я выживу, вашу мать. Однажды я стану для вас недосягаемой.
Поцелуи юного Вертера не были робкими. Мальчик изо всех сил стремился испытать на мне базовые приемы обольщения. Гладил шею, обводил пальцем кайму губ, шепча о том, что в латиноамериканских странах это называется «возбуждение женщины», целовал, не осознавая, что попытка выглядеть обольстительным напоминает одержимую спешку. И несмотря на все это, ему удалось меня расслабить.
Первый раз вышел скомканным. Я вообще думала, что он кончит на стадии распаковки презерватива, но сорок секунд фрикций опровергли эту догадку. Я была готова к его вторжению в первую очередь оттого, что поцелуи и ласки произвели легкий расслабляющим эффект, и не напрасно: Саша оказался обладателем довольно большого члена.
Что-то было не так. Или я была не настолько глупа, чтобы поверить, что у такого парня – владельца папочкиных счетов, спортивного тела и мужского достоинства, какие-то проблемы с девушками. Допустим, что он захотел шлюху, но ведь, по словам Вэл, бордель кишел вольнонаемными профи, проверенными и готовыми ублажить клиентов по высшему разряду. Я не только не обладала подобными умениями, но еще не отошла от шока и не смирилась со своей участью. Да сама Вэл не должна была меня пускать к клиенту после того, как я едва ее не убила. Вдруг и с ним решусь повторить? Или руководство этого богом проклятого места уповает лишь на мой страх?
Я постаралась прощупать почву, пока сын Крышуева пытался отдышаться, придавив меня весом своего тела. Прятал глаза, явно чтобы скрыть фиаско. Мне было плевать на его самочувствие. Желание раскусить стала непреодолимым.
– Я тебе понравилась сразу? – проворковала, запустив пальцы во влажные от пота волосы парня. – С той минуты, как ты меня увидел? Поэтому выбрал на сегодняшнюю ночь?
Мой голос звучал кокетливо и расслабляюще. Нас пишут – так пусть думают, что это кокетство и желание каждой женщины убедиться, что она красива и желанна.
– Что? Я вас… тебя, только сейчас и увидел, – прохрипел Саша и, решив, что силы уже восстановились для нового броска, принялся ласкать мою грудь, дергая соски.
«Может, все просто? А я ищу вселенский заговор, где его нет?» – подумала, ощутив, что в этот раз поцелуи Саши заставили толкнуть бедра навстречу. В конце концов, главная цель моего присутствия здесь – секс. И надо считать везением тот факт, что я получаю удовольствие.
Мы уснули довольно поздно. Одержимость юного романтика набирала обороты, но в конце концов извечная мужская привычка – на бок и уснуть – взяла верх. Вскоре я и сама уснула, лишь благосклонно улыбнувшись последним словам Саши: «утром твоя жизнь изменится».
Я считала, он имеет ввиду, что никто не переплюнет его в плане траха. Но утро спутало все карты.
Я проснулась от боли. Настолько сильной, что в первый миг мне показалось, будто выкручивают шейные суставы, и боль распространяется по телу с огромной скоростью, проходя навылет. Дышать было невозможно. Гортань сжало таким мощным спазмом, что я, окончательно не проснувшись, села на постели, поднеся руки к горлу.
Пальцы нащупали полоску каучука с кольцами металлической проволоки. Едва я успела вспомнить, что это такое и откуда оно взялось на моей шее, новый взрыв адской боли опалил подушечки пальцев, буквально подбросив мое тело на кровати. Отчаявшись сделать глоток воздуха, я заметалась по постели. Тело покрылось испариной, в ушах шумело. Прошла, казалась, целая вечность, прежде чем я смогла набрать в легкие воздуха, а в глазах прояснилось.
Мой вчерашний клиент, мальчик с благородными манерами, абсолютно одетый, стоял, облокотившись о спинку кресла, и как ни в чем не бывало, играл черным брелоком. Как раз собирал нажать на кнопку. Боль и шок, тем не менее, заставили меня соображать со скоростью света.
– Нет, что ты…
– Ой ли? – ухмыльнулся юный Вертер, и новый разряд тока прошел через мое горло.
В его глазах стыло безумие сорвавшегося с катушек психопата. Не могло все быть так гладко, интуиция не обманула. Додумать мысль о ом, что меня могли запросто придушить, пока я спала, не позволило вмешательство местной администрации.
Дверь резко распахнулась, комнату залил яркий свет. Никогда не думала, что буду так рада появлению Билла и двух вертухаев.
Кто-то из охраны ненавязчиво, словно у малого дитя, отобрал у Крышуева-младшего брелок. Билл, осмотревшись, нашел мое платье и кинул на постель.
– Одевайся, кукла. Вечеринка окончена.
Во так вот, как будто это я была виновата в том, что ублюдку захотелось поиграть в электрический стул. Ни попытки помочь, ни хотя бы справиться, что со мной. С трудом, делая глубокие вдохи, ослабленная после трех болевых волн, я потянулась к платью. Билл же что-то спокойно втолковывал Сане Крышуеву.
– Да это она, шлюха! Она на меня кидалась, задушить хотела! Это самозащита!
У меня все похолодело внутри при мысли, что сейчас ему поверят. И, словно не было только что удара током, бритоголовый верзила с бычьей шеей и похотливой усмешкой – тот, что насиловал блондинку в бункере – подошел ко мне и с удовольствием ударил дубинкой по спине. Выражение его лица и лица малолетнего психопата были в этот момент похожи.
Эта боль нечего не значила рядом с той, что я только что пережила. Но я как раз пыталась натянуть платье через голову, поэтому потеряла равновесие, добавив себе удар о спинку кровати. Когда раздался отборный мат и крики Билла, инстинктивно сжалась, полагая, что они адресованы мне. И лишь осмелившись продеть голову в пройму вечернего наряда, увидела, что он отвешивает оплеухи тому, кто осмелился меня ударить.
– Я оплатил ночь! Я не закончил дрессировку этой бляди! Не смейте ее забирать! Ты знаешь, кто мой папа?
Вся спесь интеллигентности слетела с сыночка криминального авторитета. Передо мной стоял психопат, а не исключено, что и наркоман в стадии ломки. Глаза выпучены, кровь прилила к лицу, сильная жестикуляция наводит на определенные мысли. Билл, отпустив вертухая, который тотчас подарил мне взгляд, полный обещания расправы, повернулся к клиенту.
– Вам были известны правила. Крейзи-меню имеет совершенно другой прайс и специально обученных сотрудниц. Вы пытались причинить вред девочке, которая стоит недешево. Будьте готовы, что вам придется оплатить неустойку, если ее здоровью нанесен ущерб. Кроме того, я обязан сообщить вашему отцу о нарушении правил. Виктория, жди в коридоре!
Мне не надо было повторять дважды. Кое-как натянув платье на тело, все еще мокрое от пота, я подобрала туфли и выскользнула из комнаты. Мелькнула мысль – попытаться если не сбежать, то хотя бы разведать маршрут, но все тот же бритоголовый вышел следом, недобро усмехаясь.
– Мы не закончили, шалава, – прошептал он, оглядываясь на дверь. – Я тебя в скором времени отымею в хвост и гриву, никто тебе не поможет!
Это была угроза. Я отвела глаза, понимая, что вряд ли в этом гнилом месте кто-то мне поможет избежать насилия со стороны персонала. Все они, включая Билла, смотрели на меня, как на существо третьего сорта, будто я сама выбирала профессию шлюхи! Пожалуй, только Вэл была иного мнения, но чем может помочь стилист против этих отбитых на всю голову волчар?
– Идти можешь? – прервал мои безрадостные мысли слегка насмешливый голос Билла. – За мной, прямо по коридору. И без фокусов, иначе продолжу то, что этот не закончил.
В подтверждении своих слов Билл поиграл брелоком. Я поплелась за ним, забыв обуть туфли. Охрана в этот раз за нами не последовала.
