Текст книги "Няня для балбеса (СИ)"

Автор книги: evsora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Извини, я еще не ходила в магазин. Мне сегодня заплатили за последнюю работу, так что поесть тебе я обеспечу. Но надеюсь, что еда не превратится в закуску.

– Что ты, милая, да я ни-ни!

– Ага, вижу твое ни-ни. И даже запах его чувствую. – Китнисс открыла форточку пошире, потому что в квартире Хеймитча действительно нечем было дышать. Если вам, конечно, не нравится дышать чистым перегаром без намека на кислород. – Вчера я у тебя кое-что забыла. Стопку бумаг, это работы второго курса, которые нужно сдать завтра. Не видел?

Не услышав в ответ ничего, кроме напряженного сопения, Кит отвернулась от окна в сторону мужчины. Он сидел красный и раскаивающийся, и девушке совсем не нравилась такая реакция на простой вопрос.

– Хеймитч. Хеймитч! – Китнисс позвала его несколько раз, испугавшись, что ему стало плохо. С соседом-алкоголиком всегда нужно быть начеку.

– Ну что сразу Хеймитч! – он так резко поднялся со стула, что Кит неосознанно отшатнулась. – Я не виноват! Это все чертов… Лютик! Да, точно, этот наглый котяра залез через форточку и позарился на мою бутылку, которая стояла на столе. А рядом лежали эти твои каракули. Вот он и развернул все на стол. И на листы… – к концу фразы голос Эбернети стал совсем тихим, а глаза совсем виноватыми. – А это, между прочим, была не дешевая бормотуха, а нормальный виски

– О нет! – Китнисс от расстройства прижала руку ко рту. Конечно, она не поверила и половине рассказа Хеймитча. Лютику нужно было приобрести навыки ниндзя, чтобы по гладкой вертикальной стене перелезть к соседу. Правдой могла оказаться только та часть, где жидкость пропитывает бумажный экземпляр заданий второго курса. Единственный экземпляр. – Хеймитч! Черт тебя побери! Мне до завтра нужно сделать эти задания! Где я сейчас возьму условия задач?

– Все вопросы к твоему рыжему нахлебнику, – Хеймитч уже договорился со своей совестью, поэтому его голос стал звучать гораздо веселее. – И я спас все, что мог. Вот, разложил по листочку, просушил.

Китнисс подошла к комоду, всю поверхность которого занимали листы формата А4. На которых ни черта нельзя было разобрать.

– Все порасплывалось… – девушка была по-настоящему расстроена. Как ей завтра смотреть в глаза ученикам? Которые надеялись на нее… А она…

Собрав все, что осталось от заданий, в стопку, Китнисс направилась к выходу. В голове уже созрел план, как восстановить испорченный текст. Это задачи по предмету “Финансы и кредит”, который ведет Эффи. Она прекрасно знает, что Кит делает работы других за деньги, благодаря чему и выживает. Конечно, идея обратиться за новыми задачами к профессору Бряк была далека от идеала, но другой не было. Оставалось надеяться на ее доброту.

– Эй, солнышко, а как же мой ужин? – жалобный голос Эбернети вернул Китнисс в убогую квартирку.

Она отсчитала сумму, необходимую на оплату квартиры, остальное вручила Хеймитчу.

– Теперь, из-за этого несносного кота, у меня нет времени гулять по магазинам. Это тебе на несколько дней, сходи за покупками сам. И если посмеешь купить что-нибудь, кроме сытной и питательной еды, мне придется хорошенько потыкать мордой нашкодившую животину. Прямо в его любимую бутылку.

Виноватый вид Хеймитча, который опять сменил беззаботное выражение лица, дал понять Китнисс, что посыл принят.

Уже заходя в свою квартиру, Кит вспомнила, что хотела посоветоваться с Хеймитчем по поводу предложения Мелларка. Его советы, хоть и провонявшие насквозь перегаром, но все же иногда оказывались очень полезными. Даже жизнеспасительными.

Ладно, обсудить вопрос с ним она еще успеет, а вот на выполнение работы времени оставалось все меньше. Сегодня кого-то опять ожидала бессонная ночь…

– Джо, я дома! – Китнисс бросила сумку на стул в прихожей и аккуратной стопкой положила испорченные листы на тумбочку рядом со входом. Когда-то идеально прямые, а теперь волнистые после купания, края никак не хотели складываться ровно, и Кит еще раз тяжело вздохнула, вспомнив про ожидающий ее тяжелый разговор с профессором. – Я принесла деньги за квартиру. Представляешь, уже боялась, что мне сегодня не заплатят, а ведь сегодня последний день, чтоб отдать их хозяину квартиры. Во сколько он там должен прийти? – Сопровождая свои действия веселым щебетанием, Китнисс еще раз пересчитала деньги. Тютелька в тютельку, и, главное, вовремя. Совсем не хотелось просить хозяина об отсрочке.

– Кит, он сегодня не придет. – Джо говорила с длинными паузами, как будто каждая фраза давалась ей нелегко. – Завтра до обеда. Понимаешь, птичка… – Джоанна, которая никогда не лезла в карман за словом, сейчас мялась в узком коридорчике, не зная, как преподнести нерадостную новость. – …этот гад решил поднять плату за квартиру, дал один лишний день, чтобы собрали нужную сумму… Там не на много, всего по двадцатке с каждой…

– Но у меня нет этой двадцатки… – голос Китнисс внезапно осип и проскреб по горлу, как по наждачке.

Джоанна не могла смотреть на растерянную подругу. Она никогда не видела, чтобы такая сильная и независимая Китнисс плакала, но сейчас она, похоже, была близка к этому.

Вот и все. Эта лишняя двадцатка в месяц ломала всю отточенную систему. Ей просто неоткуда было взять даже еще одну копейку. Тем более до завтра. Все, кто мог заказать у нее выполнение работы, уже заказывали. Все, кому нужны были уроки, покупали их. Негде было взять еще одного ученика. Не было больше свободных часов в сутках. Лишить Хеймитча тех скудных крошек, которые она периодически закидывала в его холодильник, означало обречь его на голодную пьяную смерть. Так она поступить не могла.

Оставалось только податься на панель. Или принять предложение Мелларка.

Пока разогревалась небольшая порция жареной картошки, Китнисс рассказала Джо о договоре. В двух словах описала плюсы, умолчав о минусах. И ежу понятно, что теперь она вынуждена принять щедрое, хоть и подозрительное, предложение, поэтому Кит попыталась передать Джоанне смягченную версию. Очень сильно смягченную. Не хватало еще, чтоб и Джо за нее переживала. Или пошла бить кому-нибудь (например, Питу) морду. А, зная Джо, та бы побежала.

– Да это же твой шанс, птичка! Нужно просто влюбить в себя этого богатенького придурка и выскочить за него замуж! – воодушевлению Джо не было предела, она уже продумывала план по устройству сказочной жизни подруги. – Охмуришь его, и он все свое богатство принесет тебе на блюдечке!

– Я? Охмурить? Джо, ты меня видела? – перспектива выйти замуж за Пита Мелларка не так воодушевляла Китнисс. Скорее, пугала.

– Конечно! Девочка, ты просто не осознаешь, какое впечатление производишь на окружающих! Женская красота – страшное оружие!

– Которого у меня нет. Джо, я не собираюсь никого “охмурять”, – представив сцену соблазнения Пита, Кит даже вздрогнула. – Моя задача вбить в его глупую голову материал за все четыре курса, ну и потусоваться рядом. А потом получить свои денежки. “И забыть все, как страшный сон”

– Вот посмотришь, он в тебя влюбится, – Джоанна чуть не прыгала от радости.

– Угу, уже, – спорить было бесполезно, поэтому Кит переключила внимание на обед в своей тарелке.

========== 8. ==========

Комментарий к 8.

Не откажусь от помощи беты)

Лавируя между ящиками с продуктами, Китнисс направлялась в университет. Опять бегом.

Кроме того, что она до пяти утра решала задачки, так еще и прийти нужно было раньше, чтобы встретиться перед занятиями с мистером Мелларком. И озвучить свой положительный ответ.

Как ни странно, Эффи Бряк спокойно восприняла рассказ Китнисс об испорченных заданиях. Китнисс не решилась использовать придуманную Хеймитчем байку про кота, поэтому честно, как на духу, выпалила, что сама виновата, что оставила листы у соседа. Почему-то, услышав это, Эффи выдала целую гневную тираду о безответственных алкоголиках Хеймитчах (а называла ли Кит его имя?) и их кривых руках. И тут же пообещала помочь Китнисс всем, чем сможет. Уже через полчаса на почте висело сообщение с электронным вариантом задач. Что еще больше удивило девушку, так это готовое решение к половине из них.

“Видимо, отправила случайно.” – Китнисс и подумать не могла, что это письмо профессор отправила сознательно.

Но, даже имея готовую половину, Кит все равно пришлось просидеть над решением остальных заданий почти до утра. Глаза нещадно слипались, голова трещала, а остатки крупинок дешевого растворимого кофе из жестяной банки перекочевали в чашку задолго до точки на последнем листе.

Возле фонтана еще никого из друзей не было. Правильно, а что им делать в универе за полчаса до занятий? На дальней лавочке сидел только друг Пита – Финник Одейр – и смачно зевал в кулак. “У кого-то тоже была непростая ночка…” Только вот поводы для бодрствования у них были разные. И причину бессонницы Пита, скорее всего, звали Китнисс Эвердин.

Кивнув издалека Финнику, Кит направилась прямиком к кабинету декана.

Там ее уже ждали Мелларки всей семьей и декан, нервно переставляющий предметы на своем рабочем столе. Пит сидел на подоконнике и мутными глазами смотрел на улицу, а его отец расположился в мягком кресле и просматривал какие-то бумаги. В кабинете царила напряженная тишина, как в зале суда, когда обе стороны уже исчерпали свои аргументы и ожидают решения судьи.

И судья не заставил себя ждать. Скомкано постучавшись, Китнисс влетела в кабинет. Все взгляды тут же обратились к ней: встревоженный, спокойный и напряженный. Два последних до ужаса голубые. И похожие.

Не успев отдышаться после длительного бега, Китнисс поздоровалась с присутствующими и оперлась руками о колени. Джон Мелларк и Сноу ответили на ее приветствие, Пит же просто молча отвернулся обратно к окну. После этого опять наступила тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Китнисс. Дав себе еще полминуты, девушка все же распрямилась и посмотрела на Джона:

– Я согласна.

“Бух!” – это был забит последний гвоздь в крышку гроба. По крайней мере Пит именно так услышал слова Китнисс.

Он был уверен, что Гейл убедит подругу принять правильное решение. Он уже почти успокоился. Почти расслабился. Даже запланировал встречу с товарищами вместо пар. Собирался выйти из кабинета таким же свободным человеком, каким сюда и вошел.

А эти два слова рушили его планы, как карточный домик.

“Гребаная Эвердин!” – первой его захлестнула ярость. Потом в дверь постучалось расстройство. И последней подтянулась безысходность.

– Милая мисс Эвердин, я знал, что вы согласитесь! – а вот Джон, в отличии от сына, не был ни удивлен, ни расстроен. Наоборот, расплылся в широкой радостной улыбке.

Китнисс подошла и взяла протянутый договор. Она смотрела только на старшего Мелларка, повернуться в сторону младшего было страшновато. Она боялась увидеть в его глазах ненависть… и свой приговор. Такой же, какой он услышал в ее словах.

– Нужно обсудить расписание, – девушка еще раз просмотрела договор. Все пункты остались на месте, сумма тоже. – И я хочу получить аванс сегодня.

На последних словах она немного покраснела, но не в ее положении было задумываться о скромности и тактичности. Хозяин ждать не будет.

– Да, давайте обсудим расписание. И меркантильность некоторых присутствующих здесь дам. – Пит, наконец, соизволил спрыгнуть с подоконника и подошел к Китнисс.

Он ее не напугает. Хоть от его тела исходили волны злости, которые Кит прекрасно чувствовала, она не отодвинулась ни на сантиметр от нависшего над ней парня и продолжала смотреть на Джона со спокойным лицом.

“Помни о выдержке. И пусть удача будет на твоей стороне.”

– У меня по понедельникам и средам занятия по четыре часа, это здесь, в университете. Когда я закончу с набранными учениками, новых брать не буду. Примерно через месяц это время освободится. Во вторник и четверг тренировки. Сразу после занятий, по три часа. На пятницу и субботу никаких планов нет. – После этих слов Пит хмыкнул. – В воскресенье мне нужно время с двух до восьми вечера для… для личных дел.

Китнисс прекрасно понимала, что буквально через неделю Пит и так узнает, какие у нее личные дела, скрывать нет смысла. Но… нет, в данный момент она не могла об этом сказать. Не сейчас.

– А не многовато ли времени отведено ее делам? – теперь Пит тоже не отрывал глаз от отца. Прожигать взглядом Китнисс было поздно, подпись на контракте уже стоит.

– Теперь это и твои дела, сынок. – Джон спрятал мимолетную улыбку. – К тому же, тебе остались твои любимые пятница и суббота.

Следующие слова Джона относились уже к обоим:

– Занятия у вас начинаются в девять утра, отсюда и будем начинать отсчет времени. На парах отныне вы сидите вместе, все учителя будут предупреждены. Не менее двух часов в день вы должны подтягивать с Питом программу. Остальное время можете считать свободным. Но совместным. – Джон протянул Китнисс конверт. – Ваша первая зарплата.

– Спасибо, – Кит засунула конверт в сумку, не пересчитывая содержимое. Зачем? Джон Мелларк не тот человек, от которого можно ожидать обмана. Он не Пит.

– Сейчас вам уже пора готовиться к занятиям, через десять минут вы должны начать совместную работу над Питом. А мне пора заняться делами, так что бегите, дети, наслаждайтесь последними минутами свободы. – В конце фразы Мелларк не смог сдержать смех, который так и рвался из него. “Видел бы Пит свое лицо! Да, сынок, наконец, и тебя проняло. Надеюсь, ты хорошенько помучаешься!”

Джон еще раз напомнил себе, что очень любит сына, и со спокойной душой отправился на работу.

Ее друзья уже были в сборе возле любимого фонтана. Даже Финник стоял рядом с Энни и что-то тихонько ей рассказывал. Она усмехалась и отвечала, наклонившись почти к самому уху Финна. Только Гейл портил эту идиллию, широкими шагами измеряя расстояние между лавочками. Не хватало только ее, Китнисс. Хотя, раз компании объединились, значит, их обоих.

Когда Пит и Китнисс вместе подошли к фонтану, Финн уже прочел ответ на всеобщий вопрос, повисший в воздухе, по лицу Пита.

– Чувак, я тебе от души сочувствую. Значит, эта стерва все же… – он осекся, встретившись с холодным взглядом Китнисс. – …эммм… я хотел сказать… – отведя глаза от девушки, наткнулся на тяжелый взгляд Хоторна – …что пойду возьму тебе кофе. – Финник постарался как можно быстрее ретироваться подальше от этого душного круга.

Гейл, который, наконец, перестал протаптывать новую дорогу, с надеждой посмотрел на Китнисс:

– Скажи, что ты отказалась, Кит, скажи, что ты не будешь нянчится с этим недоумком. – Опущенные вниз виноватые глаза подруги были достаточно красноречивы. – О нет, Кискис, ты же знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Девушка по привычке взяла кофе друга и отхлебнула горячий напиток. На самом деле после бессонной ночи ее уже тошнило от этого вкуса, но она хотела как можно дольше отсрочить свой ответ Гейлу.

– Так уж получилось, что у меня не осталось выбора, – она была спокойна, голос не дрогнул, взгляд направлен прямо в глаза друга. – И да, я прекрасно понимаю, какое отношения у тебя и у Пита ко мне, так что можете не стесняться с эпитетами в мой адрес. – Это уже предназначалось Финнику, подошедшему с двумя стаканчиками.

– Как будто кто-то собирался спрашивать твое мнение. – Пит, до этого стоявший немного в стороне, подключился к разговору. – Вот только ты после первого грубого слова побежишь плакать в туалет и жаловаться моему папаше. – Пит забрал стаканчик у друга и высокомерно посмотрел на Китнисс.

– Твое мнение о моей персоне волнует меня в последнюю очередь, так что слез не дождешься. А вот для твоего отца и, соответственно, твоего благосостояния, мои выводы о тебе могут стать решающими.

– Решила сразу показать, что у тебя острые зубки? Эвердин, не пытайся мне угрожать, нам практически жить вместе, мало ли, что может случиться… – Пит уже почти вплотную стоял к Китнисс. – …у меня много денег и полезных связей. В разных сферах.

Гейл буквально протиснулся между подругой и Мелларком, закрыв Китнисс своей спиной.

– Я тебя предупреждаю, только посмей ее обидеть или тронуть. Я тебя так разукрашу, родной отец не узнает! – Гейл почти прорычал эти слова прямо в лицо Мелларку.

– А вот и защитничек подоспел, – Пит фыркнул, но все же отошел от Гейла на безопасное расстояние. – Интересно, если этот неотесанный бугай оставит мне пару синяков, отец сжалится надо мной? Я же не подписывался вместе с Эвердин терпеть и этого неандертальца. – Вопрос Пита не был обращен к кому-то конкретному. Так, размышления вслух.

– Гейл тебя не тронет, можешь не переживать за свое драгоценное личико. Если, конечно, не будет веской причины.

– А насколько причина веская, решать будет ваше стервозное величество? Боюсь, тогда мне придется все время ходить с синяками. Или ему.

– Мне??? – Гейл не удержался от оскорбительного смешка. – Я так понимаю, что сегодня ты идешь с нами на тренировку. Там и посмотрим, кто из нас сможет надрать другому задницу!

– С нами? – Пит был удивлен и растерян. В присутствии Гейла будет сложно подталкивать Китнисс к отказу от “работы”.

– А ты не знал, мажорчик? Мы с Китнисс партнеры на тренировках. – С самодовольным видом Хоторн направился ко входу в университет, так как звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту.

Войдя в кабинет, Китнисс направилась в сторону своей родной парты. Но чья-то рука, крепко схватившая ее чуть выше локтя, прекратила ее движение. Чья-то? Не нужно было долго гадать, чья.

– Куда это ты собралась? Теперь мы сидим вместе, – Пит бесцеремонно потащил ее к последнему ряду.

Девушка все-таки изловчилась освободить свою руку из захвата и остановилась, мешая продвижению остальных учеников. Питу пришлось сделать то же самое.

– Вот именно, мы сидим вместе. За моим столом. – Слово “вместе” хотелось прошипеть, но Китнисс оставалась предельно спокойной.

– С чего это вдруг? – Пит сложил руки в замок, копируя позу Эвердин.

– С того, что со второго ряда лучше слышно преподавателя и меньше поводов отвлекаться. А еще с того, что это ТЫ не устраиваешь отца, а не я. Раз уж я теперь твоя нянька, тебе придется меня слушать.

Пит быстро оглядел окружающих, стараясь понять, многие ли услышали последние слова девушки. Он совсем не горел желанием посвящать в условия договора окружающих, потому что это до конца учебы повесило бы на него клеймо сосунка. Но, судя по заинтересованным лицам вокруг, услышали многие. Чертыхнувшись про себя, Пит согласился:

– Ладно, пойдем на твой ряд для задротов, только не ори ты.

Китнисс кивнула и с победоносным видом спустилась обратно к своему столу. На соседнем месте уже восседал Хоторн, который издалека следил за их разговором. Он еще мог пережить презрительный взгляд Пита, обращенный на Кит, но его рука на предплечье девушки напрягала неимоверно.

– Давай, деревенщина, освобождай место. – Гейл поднял взгляд на подошедшую пару. Китнисс ничего не сказала о рокировке, и он не собирался даже пальцем шевелить по просьбе этого мудака.

– Ага, сейчас, разогнался. Рядом с Китнисс МОЕ место. – Гейл с невозмутимым видом положил руки на парту и вытянул ноги.

– Это что получается, если Пит теперь сидит с Китнисс, то мне придется сидеть с ним? – Финник указал пальцем на сероглазого брюнета. – Ну уж нет! Энни, красавица, не согласишься ли ты скрасить мое одиночество на последней парте? Только твое присутствие поможет мне пережить предательство лучшего друга! – он драматично прижал руку к сердцу и закатил глаза. Энни засмеялась и начала собирать конспекты в сумку. – Это значит да?

– Ну вот, теперь место за нами освободилось, и ты, Гейл, можешь сесть там. А рядом со мной должен сидеть Пит, это по условиям контракта.

Теперь настала очередь Пита смотреть на оппонента свысока. Не то чтобы ему так хотелось сидеть рядом этой заучкой, но поставить на места Хоторна дорогого стоило.

Последний в это время с недовольным видом перекидывал назад свои вещи, которые падали на парту с громким обиженным звуком.

Напоследок он кинул: “Если что, я рядом,” – и приземлился ровно за Китнисс.

Та только кивнула ему в ответ и заняла свое место. Чтобы не стоять в гордом одиночестве, Пит тоже опустился на скамью.

– Какие люди решили посетить нашу скромную обитель! – воспитание Сенеки Крейна, преподавателя основ права, было явно хуже, чем у Эффи. – Для тех, кто не в курсе: с сегодняшнего дня Китнис Эвердин нанята на место няньки для двадцатидвухлетнего Пита Мелларка. И учителя уже сделали ставки на срок, который она продержится. Не хотите присоединиться?

Из-за перепалки сначала с Китнисс, а потом и с Гейлом, Пит не заметил, когда к учительскому столу подошел профессор Крейн. Он и так его недолюбливал – тот был высокомерным и язвительным, – но сегодняшняя его выходка просто взбесила Пита. Никто не должен был об этом узнать. Никто. А теперь у него еще меньше желания появляться в этом проклятом месте. Не зная, как еще выплеснуть накопившуюся злость, Мелларк повернулся к Китнисс:

– Чтоб ты подавилась этими деньгами, тварь! – грубые слова в ее адрес приносили хоть мимолетное облегчение.

– О, какое бурное проявление чувств! Мисс Эвердин, а они взаимны?

Кит не успела ничего ответить, потому что ее перебил высокий голос сзади:

– Мистер Крейн, милые бранятся – только тешатся! Посмотрите, они так прекрасно смотрятся вместе! – Диадема, излучавшая ехидство, подмигнула покрасневшему Мелларку.

Да как посмел этот клоун устроить тут цирк перед всем потоком? Уже к концу дня весь универ будет тыкать в него пальцами! Пит держался, сколько мог, но сейчас он уже готов был высказать и педагогу, и одногруппникам все, что о них думает.

Не успел.

– Профессор Крейн, меня наняли исключительно в качестве репетитора. Вы же в курсе, что я хорошо учусь, и ваш предмет тоже знаю на отлично. Насколько я помню, студенты имеют право на получение знаний от педагогов, а не насмешек. Не кажется ли вам, что пора приступить к новой теме? – все это было сказано спокойным, даже невинным, тоном. Ни намека на холод. Ни намека на раздражение. Сухо и четко.

Пита всегда бесили выступления Эвердин, которая часто обламывала кайф посмеяться вместе с преподавателем над очередным неудачником, каждый раз переводя тему с несчастного на повод, по которому они, собственно, и собрались в аудитории. Пока на месте этого самого объекта шуток не оказался он сам. И, хоть его раздражал этот спокойный, скорее учительский, тон, и то, что эта мать Тереза недоделанная посчитала, что ему нужна защита, сейчас он был безмерно благодарен правильности Китнисс. Ей он об этом, конечно, не сообщит.

На удивление, Крейн тут же стушевался и перешел к предмету, да и группа притихла и начала внимать профессору. Китнисс сидела прямо, после этого небольшого происшествия она даже ни разу не повернула голову в сторону соседа по парте, поэтому он мог беспрепятственно ее рассматривать.

Обычная, на первый взгляд, девушка. Одета неброско: какого-то непонятного цвета свитер, на котором уже появились катышки от долгой носки, синие джинсы. Пит никогда не обращал внимание на обувь Эвердин, но был уверен, что это ботинки без намека на каблук. Свитер был немного растянут, поэтому съезжал с одного плеча, открывая внимательному взгляду тонкое плечо и острые ключицы. Пожалуй, слишком худая. И кожа бледная. Только под глазами выделяются синие круги от недосыпа. “Наверное, всю ночь терзалась из-за нелегкого выбора…” Темные волосы с рыжеватым отливом убраны в привычную косу, перекинутую через плечо. Совершенно обычная.

Поэтому совсем непонятным казалось желание протянуть руку и поправить съехавший край свитера. Непонятным, нелогичным, но… непреодолимым. Пальцы Пита даже начало немного покалывать от предвкушения. Он уже приподнял руку, чтобы зацепить непослушную горловину и приподнять ее повыше, попутно прикоснувшись к нежной коже на изгибе плеча. Затем медленно провести тыльной стороной ладони по ключицам, погладить большим пальцем ямочку между ними и скользнуть ладонью вниз, под эту дурацкую кофту …

Почти уже дотянувшись до плеча девушки, Пит поднял глаза на ее лицо. С которого на него вопросительно смотрели два внимательных серых глаза. В них не было ни превосходства, ни раздражения, ни радости. Только равнодушный немой вопрос: “Какого черта, Мелларк?”

– Одежду поправь. Как сказала бы Эффи, сидеть на занятиях в таком виде неприлично. – Даже для самого Пита его голос прозвучал слишком глухо. И неожиданно раздраженно.

Китнисс перевела взгляд на то место, куда теперь указывал палец парня, потом опять на него. Равнодушно пожала плечами и повернулась обратно к преподавателю. Так и не поправив этот чертов свитер.

========== 9. ==========

Сразу после звонка Пит поспешил вон из кабинета – подальше от своей соседки. Он уже успел забыть об условиях договора, поэтому сильно удивился, когда она догнала его и пошла рядом.

Забудешь тут о ней.

– Эвердин, ты везде будешь со мной таскаться?

– До тебя только дошло?

– Что, и в туалет вместе пойдем? Нет, я, конечно, не против, если только ты будешь вести себя тихо. А то мало ли, слухи поползут…

Именно на такую реакцию Пит и рассчитывал.

Китнисс затормозила и посмотрела на него большими глазами. Уже начав краснеть, она резко развернулась в другую сторону и поспешила обратно к аудитории.

“Правильно, малышка, бойся меня.”

Дойдя без компании до мужского туалета, Пит разочарованно выдохнул – тот до сих пор не работал. А значит, нужно было тащиться на третий этаж или попытаться прорваться в женский – в святую святых всех размалеванных куколок университета. Которые обязательно начнут издавать ультразвуковой писк и бросаться в него косметичками.

Решив, что обойдется сегодня без травм, Пит направился к лестнице.

Следующий предмет, история Панема, был самым скучным предметом среди всей университетской программы. И профессор, который его вел, ничем от своего предмета не отличался.

Бессонная ночь дала о себе знать уже через десять минут. Глаза начали слипаться, бубнеж педагога сливался в однообразный гул, медленно, но верно, превращающийся в убаюкивающую колыбельную. Так как, после предыдущей пары, на Китнисс Пит старался не смотреть, как она, тоже невыспавшаяся, терпит эту пытку скукой, он не знал.

Чтобы окончательно не уснуть, Пит достал телефон и зашел на свою страницу в социальной сети. Стоило написать друзьям, что встреча в кафе отменяется, так как он остался в альмаматер грызть гранит науки.

Он только создал группу для рассылки, но написать ничего не успел. Потому что тоненькие женские пальчики потянули телефон из его рук. От неожиданности телефон был выпущен, и с этого момента для Пита потерян.

Нажав на кнопку выключения, Китнисс, все также не глядя на парня, бросила гаджет в свою сумку и продолжила внимательно слушать профессора.

– Эй, Эвердин, какого? – сказать, что Пит был разъярен – это ничего не сказать.

– Как ты запомнишь, что говорит учитель, если его не слушаешь? – Кит искоса взглянула на злого соседа. Отсутствие внимания с его стороны с самого начала занятия ее только радовало, но сейчас выбора не было – пришлось обратить его на себя.

– Я и не собираюсь запоминать всю эту сладкую чушь, которой нас кормят на истории. – Злой шепот Пита достигал не только Китнисс, но преподаватель благоразумно делал вид, что временно страдает глухотой.

– То есть ты хочешь сказать, что не согласен с официальной версией новейшей истории? – Кит с интересом повернулась к Питу. В ее глазах промелькнуло… уважение? – А что именно вызывает у тебя отторжение?

– Все. – Пит неопределенным жестом обвел окружающее пространство. – Весь этот бред.

– Ааа… – разочарованно протянула Китнисс. – Все, но ничего конкретного. Тогда сиди и впитывай информацию.

– Только не говори, что с чем-то не согласна ты! Эвердин, система держится именно на таких, как ты. Послушных гражданах, которые боятся нарушить хоть одно правило. – Теперь Пит смотрел на нее свысока, чувствуя свое превосходство. – Слабо верится, что ты могла бы устроить революцию или пойти на баррикады против правительства.

– Хорошо. Допустим, ты, такой отважный и умный, решил устроить революцию. Какие лозунги будут звучать на собраниях? Что ты будешь предлагать народу? Бесплатную выпивку в барах? – насмешливый взгляд теперь не отрывался от его растерянного лица. – И как, много людей за тобой пойдет? Если только такие, как мой сосед, и иже с ним.

– С чего ты взяла, что лучше меня знаешь, что нужно этому народцу?

– Чтобы быть против, нужно знать, с чем не соглашаешься. Помня, что историю всегда пишут победители, уже при ее изучении можно легко догадаться, где провластные историки написали то, что им было приказано, а о чем вообще умолчали. Сейчас нам как раз рассказывают о последних мятежах и об окончании темных времен. Сложно представить, что повстанцы только и делали, что грабили, убивали и насиловали несчастных жителей дистриктов, а добрый и справедливый Капитолий всех спас. Слабо верится в милость тех, кто потом учредил Голодные Игры и наслаждался кровавым зрелищем. Единственное, на что у них хватило мозгов, это вовремя их отменить, иначе не избежать бы им нового бунта. А эта всеобщая уверенность, что Капитолий спасает дистрикты от голода, холода и природных катаклизмов? Что это вообще за бред? Я из самого дальнего дистрикта, не знаю, как живут остальные, но у нас, чтоб иметь кусок хлеба, нужно много и тяжело работать, в основном, в шахтах. Это сложная и опасная работа, и жены никогда не знают, вернется муж вечером домой, или останется под завалами. Но, даже если ты хорошо работаешь, не значит, что ты хорошо зарабатываешь. Многие голодают, некоторые вынуждены заниматься контрабандой или браконьерством. Потому что доступа к природным богатствами, да и просто к лесу, они нас тоже лишили.

Видя ошарашенный взгляд Пита, Китнисс довольно усмехнулась: – Как видишь, я действительно знаю лучше.

– Зачем ты хочешь доказать мне, что бунтарка? А вдруг я пойду и сдам тебя миротворцам? Они быстро справляются с инакомыслием.

– Ну, во-первых, я уверена, что не сдашь, а во-вторых, я ничего не собираюсь тебе доказывать. Это исключительно мое мнение. А чтоб у тебя появилось твое, нужно внимательно слушать профессора. Если после лекции у тебя появятся какие-то мысли или вопросы, я с радостью их с тобой обсужу.

– Эй, голубки на втором ряду! Я все понимаю, вы теперь неразлучная парочка и все такое. Но не могли бы вы обсуждать личные вопросы не на истории? Эвердин, от вас я такого не ожидал. – Профессору, наконец, надоело делать вид, что он ничего не слышит.

– Извините, такое больше не повторится.

И опять этот максимально спокойный тон, который так бесил Пита. Как будто они сейчас не обсуждали революцию, пускай и чисто гипотетическую.